Текст книги "Проституция в древности"

Автор книги: Эдмонд Дюпуи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Под монотонные, быстрые звуки tamtam, баядеры сгорают желанием увлечь зрителей; головы их кружатся от благовоний, которыми они надушены. Их танцы – пантомима любви. Характер, рисунок, позы, темп, звуки и каденцы этих танцев, – все пышет страстью, все выражает желание и экстаз. Необычайному успеху этих сладострастных женщин способствует все: изящество и богатство их нарядов, ловкость, с которой они умеют подчеркнуть свою красоту; их длинные, черные волосы, распущенные по плечам, или заплетенные в косу, украшены алмазами и усыпаны цветами. Драгоценные камни украшают их ожерелья и браслеты. Особенную заботливость проявляют они по отношению к своей груди, как к одному из самых драгоценных сокровищ своей красоты. Для того, чтобы груди не толстели и не теряли красивой формы, они надевают на грудь очень легкий деревянный футляр из двух половинок, которые застегиваются на спине. Снаружи этот футляр покрыт золотым листком, украшенный бриллиантами. Но это приспособление нисколько не скрывает трепетания и колебания вздымающейся груди, нисколько не препятствует сладострастию. Большинство этих танцовщиц подчеркивают свой прекрасный цвет лица и жгучесть своих взглядов тем, что подводят глаза сурьмяным карандашом. Это искусство нравиться составляет всю жизнь, все счастье, все занятие баядер; перед их обаянием трудно было устоять».

Кроме Devadassi, специально занятых священной проституцией, существует много других категорий баядер; таковы Natche, исполнявшие те же функции, но не принадлежавшие к храмам, Vestiaitis и Gancenis, отдавшие себя для удовольствия богачей востока. Они выбираются из самых красивых девушек, их одевают в богатые, пышные одежды и, благодаря влиянию жрецов, их образ жизни отнюдь не считается позорным. В Моголе и Индостане священная проституция и теперь еще находится в руках жрецов, и жрецы страшно злоупотребляют авторитетом, которым пользуются в глазах своей паствы. Бернье в своем описании путешествия по этим странам, рассказывает, что в пагоду Иагрен приводят девушек, которые приносят свою невинность в жертву самому богу Лингаму. Молодую девушку приводят ночью в святилище, говорят ей, что бог придет сочетаться с нею браком, что она должна его слушаться и спросить его об ожидающей ее судьбе. Под покровом ночной темноты жрец исполняет обязанность бога и молодая девушка уходит в уверенности, что она имела сношения с самим божеством. Позднее она сообщает народу полученное ею откровение, т. е. то, что нашел нужным сообщить ей жрец, пользующийся этим для удержания своей власти над паствой.

Хотя официальной религией в Японии является буддизм, но еще недавно в разных частях страны находили следы тайного культа, имеющего связь с генетическими учениями; так, лет двадцать тому назад около Симоносак существовал храм, открыто посвященный Лингаму, да и во всей стране происходили во время равноденствия празднества, на которых самые красивые из проституток выступали перед толпой с атрибутами женского и мужского детородных органов. Этот факт установлен Тиллье. Очень много лингамистов на Малабарском и Коромандельском берегах. Они составляют здесь по крайней мере половину всего населения. По их воззрениям Лингам делает равными всех людей; жрецы, т. н. «Courous», пользуются у них большими преимуществами, и когда жрец объезжает какую-нибудь область, каждый считает для себя честью предоставить ему свой дом. Как только выбор жилища сделан, все мужчины уходят из дому, и жрец и днем и ночью остается один с женщинами, которые все наперебой стараются удовлетворить его желания, причем мужчины не обнаруживают никакой ревности. «При выборе, говорит аббат Дюбуа, жрец ищет такой дом, где имеются молодые красивые женщины. Эти «Courous» имеют кроме того специальных наложниц, – т. н. «жен богов»; это – класс, отличный от баядер, но испорчен он не менее, чем эти последние; они носят на бедре отпечаток Лингама [11]11
  Путем целого ряда изменений брамины из идеи обожествления жизни и деторождения сделали самую сущность религии. В настоящее время индусы делятся на две большие секты; поклонники Сивы, которые носят на левой руке перстень с Lingam-yoni – род амулета, изображающего соитие мужского и женского органов (Verenda utriuspue sexus in actu copulationis), и поклонники Вишну, которые носят на лбу Hahman, нечто вроде трезубца, начинающегося от переносицы. Средняя вертикальная линия его красная и отображает менструальную жидкость. Боковые линии серо-пепельные и символизируют мужское семя. Индусская теология. Kama Soutra (перев. Ламерес).


[Закрыть]. Такова была священная проституция в Индии. Очевидно, языческие жрецы древности отлично умели использовать в своих интересах благочестие народов [12]12
  В Камбодже ежегодно происходили церемонии в честь Чин-Тана, во время которых великий жрец лишал невинности девушек. Он получал за это даже определенное награждение. В Малабаре сам король был подчинен закону; три первые после свадьбы ночи королева принадлежала верховному жрецу. Tilleir (Lemariage).


[Закрыть].

Приблизительно то же мы встречаем и в других странах, где жрецы толкают людей в пропасть ничем не сдержанной чувственности, отупляют их ложью, развращают мужчин, растлевают девушек, живут проституцией и развратом, воздвигают храмы гнусных идолам, в их честь требуют пышности и золота. В угоду своей гордости они требуют повиновения и заставляют женщин и девушек удовлетворять их похоти.

Проституция в Малой Азии

Культ Фаллуса, Багал-Пегор, Молоха, Атис и Адониса

Все эти культы в сущности – все тот же культ Лингама, но у Ассириан, Халдейцев, Хананеян и Финикиян он получил приведенные выше особые наименования.

Фаллу был особенно почитаем в Гиерополе, на берегах Евфрата. Там существовал огромный, обставленный с неслыханной роскошью храм, над портиком которого высились два Фаллу 170 фут вышины; надпись на них гласит, что они были воздвигнуты одним ассирийским богом в честь своей тещи. Храм Bahhal-Pehor или Bel-fegor был расположен на горе Pehor; отсюда и название. По халдейски Bahhal значит владыка. Молох – мужской идол моавитян, сирийцев, лидийцев и аммонитян. Его статуя изображала человека с головой быка, была вся бронзовая и огромных размеров; его вытянутые руки ждали приношений, и служители брали дары и опускали их в семь огромных ртов, выдолбленных в его чреве. Для жертвоприношений Молоху служили домашние животные, а иногда и дети. Основание статуи покоилось на огромной печи, на которой изжаривали жертву под звуки исполняемой жрецами дикой музыки. Когда бронза раскалялась, поклонники Молоха начинали кружиться вокруг него, испуская дикие крики и приходя в неистовое бешенство. Через некоторое время пляска прекращалась и начинался самый разнузданный разгул содомии. Таинства культа Bahhal-Pehor были те же, что и Молоха, за исключением жертвоприношений, которых первые не знали. У Мидийцев бог изображался то в виде гигантского мужского члена, то в виде гермафродитической статуи.

Его храм служил для разврата мужчин, женщин и девочек; последние отдавали ему свою невинность, едва только достигали половой зрелости.

На основании исследований археологов и комментариев отцов церкви, Пьер Дюфур признает главным элементом культа Bahhal священную проституцию. Относительно сопровождавшей жрецов свиты (аколиты) он говорит: это были красивые безбородые юноши, которые, для удаления волос со всего тела, натирались благовонными маслами; они занимались в святилище гнусным противоестественным развратом. Vulgate называет их женоподобными (effeminati), по-еврейски Kedeschim, т. е. святые, посвященные. Они принимали более или менее активное участие в постыдных таинствах; они продавались почитателям своего бога и отдавали храму все, что зарабатывали проституцией. Но это не все: у них были собаки, дрессированные для той же преступной цели и то, что они выручали от продажи или от отдачи этих собак, «плату собаки», они также отдавали храму. Наконец, во время некоторых происходивших ночью церемоний, когда сами звезды точно прятались от стыда и смущения, жрецы и посвященные хватались за ножи и покрывали друг друга рубцами и неглубокими ранами; потом, изнеможенные от порока, до крайности возбужденные своей музыкой, они падали в лужи собственной крови. Женоподобные, говорит тот же автор, составляли секту, имевшую свой особый ритуал и свои тайны: происхождение этой секты стоит в очевидной связи с распространением венерических болезней, которые портили кровь женщин и делали близость к этой секте очень опасной. Помимо этого, с целью увеличить доходы культа, при храмах были также группы женщин, которые занимались проституцией в пользу алтаря, и эти женщины, Kedeshott, помещались в пестрых палатках у входа в храм Bahhal; они занимались проституцией, курили благовониями, готовили любовный напиток и играли на разных инструментах. Вслед за периодом священной проституции мы встречаем тех же женщин предающимися проституции легальной.

Культ Bahhal-Pehor, Молоха, Астарты и других богов этого рода носит в различных странах различные названия, но сущность культа остается все та же и сводится к проституции женщин и мужчин и к содомии. Таков же этот культ и в Египте, в таинствах Изиды и Озириса, но больше всего это страшное извращение чувственности было распространено среди финикиян, сирийцев и лидийцев, которые разнесли свои пороки во все посещаемые ими страны. Апостол Павел пишет об этих народах следующее: «Их тело полно вожделения. Бог отдал их во власть распутства, для того, чтобы подвергнуть их тела позору. Женщины заменяют естественные половые радости противоестественными актами, а мужчины отвергают общение с женщиной и заменяют его позорным общением с лицами своего пола».

В Азии к культу Венеры относят не только естественные половые сношения, но и педерастию также.

Эта проституция мужчин была причиною возникновения кастрации у восточных народов. Лукиан очень подробно говорит об этом. (Amores сар.20–21).

«Когда мораль древних еще пользовалась авторитетом, когда существовало еще уважение к дщери богов – добродетели, люди согласовали свою жизнь с законами природы, и те, кто вовремя вступал в брак, рождали крепких детей. Мало-помалу люди все ниже спускались с высот морали и падали в пропасть разврата; половые радости стали удовлетворять постыдным и грубым путем. Порча нравов разлилась повсюду, и законы природы были затоптаны в грязь. Нашелся человек, который первый принял подобного себе за женщину, и путем ли насилия или хитрости воспользовался им для удовлетворения своей низменной страсти. И два индивидуума одного и того же пола вступили в половое общение, и не стыдились того, что они делали и что позволили над собой делать. Они сеют, так сказать, на бесплодном камне и в награду за каплю удовольствия пожинают целое море стыда и несчастий. Некоторые из них доходят до крайней степени озверения, посредством огня удаляют те части, которые делают их мужчинами, и видят в этом высшее торжество сладострастия. Но эти несчастные, желая как можно дольше оставаться мальчиками, недолго останутся мужчинами; двуполость скоро лишает их основных черт их природы; они, наконец, сами не знают, к какому полу они принадлежат. Сила молодости истощалась у них очень быстро и когда другие считали их еще юношами, они были уже стариками; среднего возраста они вовсе не знали. Сладострастие в одном удовольствии искало другого; толкая людей на все самое позорное и извращенное, оно приводило их к неслыханным порокам и ни один род разврата не оставался им неизвестным».

Эта распущенность мужчин и женщин, которые отдавались культу восточных божеств, не могла не вызвать у них появления некоторых болезней половых органов; научно обозначить эти болезни было бы трудно, но существование их не подлежит сомнению. Геродот говорит об этом, по поводу похода скифов в Азию и их пребывания в Сирии; они вернулись на родину с новой болезнью, полученной ими в общении с сирийцами. Эту болезнь, Nosos Theleia, легенда считает местью Милитты, храм которой в Аскалоне разрушили скифы; о ней же упоминается также у историка Евсебия Памфилия, который описывает храм Венеры на горе Либан: «Там, говорит этот автор, была школа разврата для кутил, которые всячески покрывали позором свое тело; женоподобные мужчины унижали свое достоинство и предметом поклонения объявляли поразившую их болезнь. Между прочим, здесь же практиковались преступные объятия между женщинами; здесь происходили самые отвратительные формы полового общения».

Авторы дают описание и других болезней, которые поражали рот и половые органы (Morbus phrenicus, scclerala lues); эти болезни несомненно венерической и заразительной природы и их можно рассматривать как признаки сифилиса. Впрочем, некоторые комментаторы и особенно Розенбаум полагают, что болезнь скифов, Nosos Theleia, не есть заразительное венерическое поражение, а состоит в ослаблении мужской силы, оканчивающемся страстью к пассивной содомии. Не может быть сомнений на счет этого вида мужской проституции в древности: идол храма в Аматонте представляет собой женщину с бородой, в женском костюме и с атрибутами мужчины; она же была изображена в виде конуса из простого белого камня в Пафосе в честь богини Киприды.

Азиатские Венеры

Ассирийская Венера носила имя Милитты или Милидаты, что по Скалигеру обозначало «рождающая», так как она считалась первоисточником всего живого на земле. Согласно свидетельству Геродота и Сельдена, персы называли ее Митра, а арабы Алитта. По свидетельству аббата де-ла Шо ей поклонялись халдейцы под именем Делефат, вавилоняне называли ее Саламбо, а сарацины – Кабар. В Сирии и Финикии ее называли Астарта или Ассера, в Армении Анаитис или Анаис, наконец, в Аскалоне и в Иоппе – Дерцето. Эту последнюю изображали в виде женщины, туловище которой заканчивалось рыбьим хвостом.

По существу Митра или Милитта ничем не отличалась от Венеры, от любви, как основы деторождения. Действительно, на некоторых наречиях Востока слово «Митра» обозначает свет и любовь. По Геродоту персы заимствовали этот культ у жителей Индии и передали его киликийцам. Гаммер считает Митру гением солнца, Ised. Настоящее имя гения солнца, которое греки пишут Mitbras, есть Mihr, и это имя на персидском языке также обозначает солнце и любовь. Впервые культ Милитты возник в Халдее, и оттуда распространился по соседним народам. Везде он освящал религиозную форму проституции и скоро выродился: циничные оргии совершались публично в воздвигнутых богине храмах. Отец истории, Геродот оставил нам описание приемов культа Милитты, которые дают представление о сущности религиозной проституции; он пишет:

«Девушки Вавилона были обязаны один раз в жизни в храме Милитты отдаваться за деньги чужестранцу. Знатные женщины, гордые своим богатством, не хотели смешиваться с другими и приезжали в храм в закрытых колесницах. Они останавливались перед храмом, окруженные большим количеством слуг, которые оберегали их от жрецов. Но большинство женщин оставались в окружающих храм аллеях, с венком из цветов на голове. Протянутыми веревками аллеи эти разделились на отдельные участки, по которым прогуливались чужеземцы и выбирали себе какую-нибудь из женщин. Когда женщина заняла здесь место, она не смеет уходить отсюда раньше, чем не отдастся какому-нибудь чужестранцу, последний дает ей денег, говоря: «Я призываю богиню Милитту». Как ни скромна была бы предлагаемая им сумма, он не получит отказа; закон защищает его, так как это золото священно. Она следует за первым, кто бросит ей деньги, так как отказываться она не вправе. Отдав таким образом дань богине, она удаляется и после этого ни обещания, ни самые крупные дары не могут побудить ее вновь отдаться чужестранцу. Стройные и красивые женщины остаются в храме недолго, некрасивые же остаются там долгое время, так как не могут выполнить закон. Бывает даже, что женщины остаются там в продолжение трех и четырех лет!» [13]13
  Геродот. Гл. 1, 199.


[Закрыть]Обычай этот существует не только у Вавилонян, но и у всех народов Малой Азии, знакомых с культом Милитты. Философы и историки пытались определить происхождение этого обычая безнравственной продажи женской невинности чужеземцам. Эту форму священной проституции относили в верованию, распространенному у всех народов Азии и состоящему в том, что всякое благо вкушает бог первым, раньше людей, и потому женская девственность должна быть использована в интересах богини любви. Но если это был акт религиозный, то почему приглашали на эту церемонию чужестранцев и предупреждали их о необходимости дать денег девушке, которая отдаст им свою девственность? И вот для объяснения дефлорации азиатских девушек привлекли мысль о нечистоте крови, вытекающей после разрыва hymen'a. Но это мнение никогда не получило подтверждения в подлинных текстах. Если кровь первого совокупления религия считает действительно нечистой, то почему жрецы брали на себя столь неподходящую обязанность? [14]14
  Соннера в своем «Путешествии по Восточной Индии» – рассказывает, что король Калькутты дал своему верховному жрецу 500 экю, за то, что он развязал у его жены пояс Венеры.


[Закрыть]Разве не было Phallou и деревянных приапов, предназначенных для разрыва hymen'a?

По нашему мнению, здесь вся суть в денежной выгоде, и приезжие купцы, жившие в приморских городах, щедро платили за эту невинность, которая была главным источником для храмов и бедных семейств. Доказательство этому мы находим в свадебных церемониях у некоторых племен: «у Назамонов, маленького народа Лидии, – рассказывает Геродот, – новобрачная принадлежит всем гостям и получает от каждого подарок, который тот приносит с собой из дому». Торговля девственностью имеет давнишнюю и несомненную связь с приданным для бедных девушек. Девушки же привилегированных классов имели достаточно средств для того, чтобы содержать в храме богини рабынь, так наз. hierodules permanentes, которые отдавали вместо них дань священной проституции.

На большой таблице, приобретенной из королевской библиотеки в Ниневии, приведены различные магические заклинания, из которых одно употреблялось священными проститутками, которые преступили закон, покинув святилище.

Таким образом Венера потеряла свой характер богини деторождения и превратилась в покровительницу бесстыдной страсти. Храмы и рощи уже перестали быть местом, где оба пола соединились в целях произведения потомства, и стали местом необузданного разврата. Жертвоприношения превратились в простую дань проституции: храмы сделались настоящими публичными домами, в которых жрицы Милитты или Астарты открыто играли роль проституток на глазах у жрецов и под маской религии.

Вообще проституция девушек была только прелюдией к проституции женщин, и храм Милитты в Вавилоне скоро не вмещал уже всех поклонников богини. Но в окрестностях храма была большая площадь с бассейнами, рощами, садами и вот она-то, по словам Пьера Дюфура, сделалась центром проституции. Женщины, которые уходили в это священное место, находились здесь в безопасности, ибо глаз отца или мужа не мог их здесь застигнуть. Геродот и Страбон ничего не говорят о том, какую часть приношений, делаемых благочестивыми поклонницами Милитты, забирали себе жрецы, по пророк Барух описывает их как людей, которые «ни от чего не отказываются».

Священная проституция вскоре вызвала сильную порчу нравов в Вавилоне. Этот колоссальный город с населением в несколько миллионов человек, весь отдался самому неслыханному разврату. Квинт Курций в своей «Истории Александра Великого» дает следующую картину развращенности Ассирийской столицы: «Нельзя себе представить ничего более распутного, чем этот народ; не может быть большей утонченности в искусстве утех и сладострастия. Отцы и матери мирились с тем, что их дочери за деньги продавали гостям свои ласки, мужья спокойно относились к проституированию своих жен. Вавилоняне были погружены в пьянство и во все бесчинства, связанные с этим. Женщины на пирах снимали свои верхние одежды, потом остальное платье, одно за другим, мало-помалу обнажали свое тело и наконец оставались совершенно нагими. И так распущенно вели себя не публичные женщины, а самые знатные дамы и их дочери».

Культ Милитты не замедлил распространиться по всей Западной Азии и все народы с восторгом принимали этот принцип священной проституции, эту тайну открытого разврата. В зависимости от местных обычаев культ этот в различных странах слегка видоизменился и получал различные названия. Так в Армении Анаитис имела храм, в котором служили молодые девушки, посвятившие себя ее культу. Чужеземцев, которые посещали их, ожидали ласки армянских женщин, большие или меньшие, – смотря по вознаграждению. Страбон прибавляет, что с целью угодить богине старались подбирать посетителей более или менее подходящих по возрасту, фигуре и общественному положению [15]15
  Посвящение девушек в храмах Анаитис также описано у Страбона. Он говорит, что проституирование обязательно предшествовало замужеству, причем только знатные семьи посвящали своих дочерей богине.


[Закрыть].

Девушки оставались в храме некоторое время и затем родственники забирали их и выдавали замуж, причем найти для них мужа было тем легче, чем большим успехом они пользовались в качестве жриц любви. Мы уже знаем, что в Сирии и Финикии богиня носила имя Астарты или Ассеры; равным образом Фаллу носил имя Адониса, ее возлюбленного, который изображал мужское начало и был предметом поклонения для женщин; у Астарты же на статуях имелись атрибуты обоих полов. На ночных празднествах «Доброй Богини» проституция носила характер сатириазиса и нимфомании; разнузданность этих оргий не поддается описанию. Мужчины и женщины под звуки музыки и тамбура доходили до крайних пределов разврата, причем церемониями руководили сами жрецы.

На печальных празднествах в честь Адониса женщины были с обрезанными волосами; некоторые в течение целого дня отдавались чужеземцам. Все это совершалось в честь богини, в присутствии статуи божества, которая для этого случая украшалось огромным количеством фаллусов различного размера. По словам Лукиана, женщины отдавались этой позорной торговле столько раз, сколько раз находились желающие платить им, и все деньги, выручаемые от разврата, считались жертвой, принесенной на алтарь Анаитис. Этот культ, обожествляющий наслаждения любви, постепенно охватил все страны древнего мира; он был занесен финикийскими купцами, имевшими торговые сношения с городами Востока. Мы встречаем его в Понте, Зеле, Коммоне, Сидоне, Аскалоне, в Карфагенской области и особенно но берегам морей. Везде строили Венере данной местности храмы, которые старались воздвигать на высотах, чтобы их было видно с моря и проезжающие мореплаватели знали, что здесь обиталище богини, – что здесь ждут их молодые девушки, которые проходят искус любви; эти девушки добывают себе приданое, которое их малощепетильные мужья охотно примут.

Мало-помалу проституция теряет свой священный характер, что мы впервые наблюдаем у лидийцев. Здесь разврат девушек и женщин своей единственной целью имел приобретение денег. Макроб и Атеней дают описание лидийских нравов, описание, которое Пьер Дюфур излагает в следующих словах:

«Лидийскую армию всегда сопровождала толпа танцовщиц и музыкантш, которые обладали большим опытом в искусстве сладострастия. Музыка была у них возбуждающим средством для распутства и на пирах они разжигали пьянство и разврат звуками инструментов, непристойными песнями и бесстыдными танцами. От этих позорных зрелищ, служивших прелюдией к необузданным оргиям, древние персы не старались оберечь даже своих жен и дочерей, которые без покрывала, увенчанные цветами, приходили на пиршества. Разгоряченные вином, опьяненные музыкой, возбужденные сладострастной пантомимой музыкантш, эти девственницы, эти матроны и жены быстро теряли всякую сдержанность и с чашей в руке, тут же в присутствии своих отцов, мужей, братьев и сестер давали простор самым низменным своим инстинктам. Возраст, пол, общественное положение, – все тонуло и смешивалось в одном круговороте. Песни, крики и танцы становились все громче и необузданнее. Всеобщее смешение овладевало пиршественной залой, которая превращалась в постыдный dicterion. Пир и любострастные интермедии продолжались до той поры, когда с наступлением зари бледнели факелы, и полуобнаженные гости падали куда придется и засыпали потом на своих украшенных серебром и слоновой костью постелях».

Геродот довольно подробно описывает легальную проституцию у лидийцев. Образ жизни лидийских женщин он рисует в следующих, очень выразительных словах: «cnerga stomaticos paidiskai», которые Генрих Гейне переводит так: «эти женщины занимаются своим ремеслом лежа».

То же самое говорит об армянских женщинах Страбон. О женщинах же Финикии вот, что мы находим у блаженного Августина (по Антенагору): Veneri etiam Phoenices donum dabant de prostitutione filiarum, antequam jungerent eas viro.

Такова история проституции в западной Азии, как она нам вырисовывается на основании памятников древней письменности. В главе, специально посвященной археологическим данным по проституции в древности, приведенные выше свидетельства древних авторов найдут себе новое подтверждение; это подтверждение, как мы увидим ниже, заключается в тех фигурных памятниках, какие сохранились от той эпохи.