Текст книги "Сын палача"

Автор книги: Эдгар Ричард Горацио Уоллес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 12

Во время этой сцены Эзра Майтланд неподвижно сидел за своим столом, нисколько не интересуясь происходящим. Казалось, он даже не замечал ничего. Наконец поднялся и покинул зал.

Публика стала приходить в себя. Вновь начались танцы, и вскоре веселье было в разгаре. Дик, взглянув на часы, незаметно кивнул Эльку. Поднявшись, они, не спеша, направились к выходу. У дверей их догнал кельнер.

– Господа желают расплатиться?

– Минуты через три, – ответил Дик.

В это время часы пробили час ночи. Три минуты спустя клуб находился в руках полиции. Еще через десять минут там никого не осталось, кроме сыщиков и обслуживающего персонала.

– Где Хагн? – спросил Дик обер-кельнера.

– Он ушел домой, – проворчал тот. – Он всегда рано уходит.

– Это ложь, дорогой мой! Проводите нас в его комнату.

Их провели в подвал. Это было уютно обставленное помещение без окон.

Пока сыщики просматривали книги, Эльк обыскивал комнату. В одном углу он нашел небольшой сейф, который тут же опечатал. На диване лежал костюм, брошенный, по-видимому, в спешке. Это был фрак Хагна.

– Приведите сюда обер-кельнера.

– Мистер Хагн всегда переодевается, когда уходит, – объяснил тот.

– Почему он ушел до закрытия клуба?

Кельнер пожал плечами.

– Я не в курсе его личных дел.

Эльк приказал увести служащего.

У стены стоял туалетный столик с двумя лампочками по бокам. Эльк зажег свет и стал осматривать его. В ящике он нашел бутылочку со спиртовым лаком и расческу с прилипшим пучком светлых волос.

Взяв затем корзинку из-под бумаг, он высыпал ее содержимое на стол. Здесь были разорванные счета, деловые письма, три окурка и разные бумажки. Одна из них, вымазанная лаком, склеилась. С трудом раскрыв ее, Эльк увидел напечатанные на машинке три строчки: «Спешно. Навестите 7 в Э.С.2. Налета не будет. Удостоверьтесь в показании М. Спешно! К.I» .

Гордон взял бумагу и прочитал ее.

– В том, что налета не будет, он ошибся, – произнес Дик. – «Э.С.» означает, по видимому, Эльдор-стрит. А двойка – либо номер, либо время.

– А кто такой «М.»? – спросил Эльк.

– Я думаю, Мильс, которого арестовали в Яндсуорте. Он дал письменные показания?

– Во всяком случае подписал их, – ответил Эльк.

Порывшись в бумагах, он вскоре нашел то, что искал: маленький конверт, адресованный Хагну. Адрес также был напечатан на машинке.

Они послали за швейцаром.

– В котором часу принесли это письмо?

– Письмо пришло приблизительно в девять часов, – ответил тот.

– Мистер Хагн часто получает такие извещения?

– Редко, господин инспектор…

Оставив в клубе охрану, Гордон с Эльком и остальными сыщиками поспешил в Тоттенхэм. Не доезжая метров ста до Эльдорской улицы, Дик приказал сыщикам следовать параллельными улицами, а сам, захватив с собой инспектора, направился к дому Майтланда.

На углу Эльк убедился, что предосторожность Гордона была не лишней. Под фонарем стоял какой-то тип. Эльк начал громко беседовать с Диком о посторонних вещах.

Поравнявшись с подозрительным субъектом, инспектор неожиданно обратился к нему:

– Нет ли у вас спичек?

– Нет, – проворчал тот.

В следующий миг он лежал на земле. Эльк надавил ему коленом на грудь, а своими длинными костлявыми пальцами сжал горло.

– Если ты пикнешь, «лягушонок», я тебя удавлю, – прошептал он.

«Лягушку» связали и отнесли в машину подоспевшие сыщики.

Эльк с Гордоном двинулись к садовой калитке, когда услышали чьи-то торопливые шаги.

– Кто там? – окликнул их неизвестный.

– Я… – прошептал Эльк. – Не шуми так.

– Что тебе здесь надо? Я приказал оставаться под фонарем.

– Там на улице показались каких-то два странных типа. Я хотел, чтобы ты посмотрел на них.

Как только неизвестный приблизился, Эльк ударил его ногой. Тот с легким стоном повалился на землю. Его связали и также отнесли в машину.

На этот раз садовая калитка оказалась открытой. Открыт был и черный ход. Дик остался сторожить его, а Эльк, сняв ботинки, скользнул в переднюю и заглянул в комнату Майтланда. Там было темно и пусто. Инспектор вернулся в переднюю, и стал подниматься на второй этаж. Достигнув верхней ступеньки, увидел, что из комнаты, принадлежавшей сестре Майтланда, пробивается свет. Взбежав на площадку, Эльк толкнул дверь. Та была заперта. Лишь с третьего удара дверь поддалась, и инспектор оказался в темноте. Кто-то уже успел выключить свет.

– Руки вверх! – крикнул Эльк и осветил комнату электрическим фонарем.

Она была пуста. В это время появился Гордон с сыщиками. Включили не успевшую еще остыть лампу. Взглянув на окно, Эльк удостоверился, что этим путем бежать не могли. В другом конце комнаты стоял наполненный разным тряпьем шкаф.

– Выбросьте платья! – приказал сыщик. – Там должна, быть дверь.

Гордон, заметив на столе разбросанные бумаги, стал просматривать их и вдруг удивленно воскликнул:

– Показания Мильса!

В это время задняя стенка шкафа была пробита, и сыщики ринулись через отверстие в соседний дом.

Выяснился интересный факт: несколько домов сообщались между собой. Стало ясно, что во всех этих домах жили «лягушки». Так как каждый из них мог оказаться «седьмым», арестовали всех, кто там находился.

– Сомневаюсь, чтобы мы его поймали, – заявил Эльк, вернувшись к Дику. – Я не видел ни одного стоящего. Никто не мог ускользнуть из этих домов?

– Нет, – ответил один из сыщиков. – Мы следили за всеми выходами из них. Кроме того, подъехали еще полицейские.

Гордон тем временем продолжал с интересом изучать найденные бумаги. Кроме копии показаний Мильса, здесь была еще масса других бумажек. Все они были отпечатаны на машинке и многие походили на военные приказы. В одной из записок говорилось:

«Поторопиться с Раймондом Беннетом! Л. должна ему объявить, что он „лягушка“.

Другая записка гласила:

«Гордон приглашен на четверг в американское посольство. Покончить с ним.

Эльк установил под четвертой ступенькой сигнализацию. Завтра в 4.15 он отправляется в У. допрашивать М.».

Дик улыбнулся лаконичному приказу покончить с ним.

Тут Эльк увидел в дверях своего помощника Бальдера, который, видимо, прибыл с полицейскими. Тот сообщил:

– На одном из задних дворов найден человек. Желаете его видеть?

– А ну-ка, покажите нам его, – заинтересовался Эльк.

Через несколько минут в комнату ввели человека в наручниках. Он был высокого роста, с длинными светлыми волосами и остроконечной бородкой. Гордон, взглянув на него, воскликнул:

– Да ведь это же Карло!

– А я убежден, что это еще и Хагн, – добавил Эльк. – Сними-ка бороду, «лягушка», и давай поговорим о цифрах, начиная с седьмого номера.

– Седьмой номер? – прогнусавил Хагн. – Я убежден, что «семерка» беспрепятственно пройдет сквозь все ваши кордоны. Он находится в хороших отношениях с полицией… Зачем я вам, собственно, нужен, мистер Эльк?

– Вы мне нужны как участник убийства инспектора Гентера в ночь на четырнадцатое мая. Но об этом мы еще поговорим. А сейчас уведите его.

Неожиданно Гордон, стоявший возле открытого окна, услышал с улицы голос Броада:

– Доброе утро, полковник Гордон! «Лягушечьи» акции, по-видимому, сильно упали? Между прочим, вы видели младенца?

Глава 13

Эльк сошел вниз поздороваться с американцем. Мистер Броад был во фраке, огни его автомобиля освещали грязную улицу.

– Ну и нюх же у вас, – с уважением произнес Эльк.

– Когда увидел в спешке отъезжавших от Хэронского клуба полицейских, не мог же я предположить, будто они спешат домой, чтобы до двух часов лечь в постельку, – весело ответил Броад. – Итак, видели вы младенца, который учится по слогам читать слово «ля-гуш-ка»?

Эльку почудилась насмешка в словах американца.

– Пойдемте-ка лучше наверх и поговорим с начальником, – предложил он.

– Садитесь, мистер Броад, – встретил американца Гордон. – Печальный вид Элька подсказывает мне, что вы достаточно убедительно смогли мотивировать ваше присутствие здесь.

Броад улыбнулся:

– Будет очень нескромно, если я спрошу, не «лягушечьи» ли это акты?

– Очень даже, – ответил Дик. – Каждое ваше замечание относительно «лягушек» есть высшая степень нескромности, поскольку вы не намерены ничего нам объяснять.

– Могу вам только сообщить, не выдавая себя окончательно, что ваш седьмой номер удрал, – ответил американец. – Я слышал, как торжествовали «лягушки». Между прочим, на нем был полицейский мундир. Но меня больше интересует, что Лягушка замышляет против Рая Беннета? Пожалуй, здесь самая интересная интрига. – Броад поднялся. – Всего хорошего! Не забудьте, инспектор, справиться в детском саду о младенце. – И, улыбнувшись на прощание, американец вышел.

Дом тщательно обыскали еще раз, но безрезультатно. Когда Эльк с грустным лицом вернулся к Гордону, тот протянул ему листок:

– Взгляните. Мне кажется, эта бумажка содержит интересную информацию.

Эльк прочитал: «Все быки должны в среду 3 слушать 1! Важно!»

– Здесь двадцать пять копий этого сообщения, – продолжал Дик. – Что касается цифр «лягушечьей» организации, то я установил следующее: номер «первый», он же главная «Лягушка», действует через «седьмого». «Седьмой» получает приказы непосредственно от него, но, если нужно, может принимать решения и сам. Хагн, чей номер «тринадцатый», – число, которое ему принесет еще несчастье, так вот: Хагн является связным и имеет контакт только с предводителями отдельных групп…

Эльк взял со стола сообщение и вновь перечитал его.

– Под «быками», очевидно, и подразумеваются эти предводители, – сказал он. – «Лягушечьи» быки! Но что они должны услышать?

– В среду в три часа ночи мы это узнаем. Мы будем слушать главную «лягушку», дорогой мой Эльк! – заявил Гордон.

Глава 14

На следующее утро Рай Беннет проснулся с ужасной головной болью. В висках у него стучало, во рту было сухо. Он с трудом доплелся до окна, растворил его и выглянул в парк. Затем, налив стакан воды, жадно выпил его, сел на край дивана и стал припоминать события минувшей ночи. Это ему удалось не сразу. Вначале он лишь смутно помнил, что произошло нечто ужасное. Однако постепенно мысли прояснились, и юноша, поняв наконец, что натворил, почувствовал стыд.

Рай вскочил и принялся ходить по комнате, стараясь найти оправдание своему поступку. Так и не придя ни к какому заключению, он решил написать отцу письмо и извиниться за свое поведение.

Он принял ванну, оделся и почувствовал себя увереннее. Открыв дверь в столовую. Рай замер от удивления. Возле окна сидела Элла.

– Господи, Элла, ты что здесь делаешь? – воскликнул он. – Как ты сюда попала?

– Швейцар открыл мне дверь своим ключом, когда узнал, что я твоя сестра, – произнесла она устало. – Не поедешь ли ты со мной в Хорсхем поговорить с отцом?

– Не теперь, – ответил он поспешно. – Через пару деньков.

– Неужели бросить все это для тебя такая большая жертва?

Рай сделал нетерпеливый жест.

– Не большая, если бы речь шла только о квартире, но отец и ты, вы хотите, чтобы я бросил свою работу.

– Это пошло бы тебе только на пользу!

Рая удивил резкий тон сестры. Она всегда была к нему снисходительна и все ему прощала.

– Поедем обратно к папе, Рай! Поедем сейчас же!

– Нет, не могу. Я ему напишу.

В дверь постучали.

– Войдите! – крикнул Рай.

– Вы примете мисс Бассано и мистера Брэди? – спросил слуга и многозначительно посмотрел на Эллу.

– Конечно, примет, – раздался голос Лолы. – К чему эти формальности? А-а, понимаю, – сказала она, войдя и заметив девушку.

– Это моя сестра Элла, – представил Рай, – а это мисс Бассано и мистер Брэди.

Элла посмотрела на женщину в дверях и по достоинству оценила ее. Красивое лицо, прекрасные руки, манера держать себя и одеваться – все это восхитило девушку.

– Вам нравится квартира брата? – спросила Лола, удобно устроившись напротив и закинув ногу за ногу.

– Здесь очень хорошо, и боюсь, что Хорсхем покажется ему скучным, когда он туда вернется, – ответила Элла.

– Разве вы возвращаетесь в Хорсхем? – удивилась Лола и посмотрела Раю прямо в глаза.

– Ни в коем случае, – энергично запротестовал он. – Я только сказал Элле, что работа моя слишком важна для меня, чтобы отказаться от нее…

Раздавшийся в это время стук в дверь произвел неожиданное впечатление на Леу Брэди. Его мощная фигура вдруг съежилась, а загоревшее лицо побледнело, как полотно.

Снова раздался стук – четкий, медленный, с разными интервалами между ударами. Элла перевела взгляд на Лолу и с удивлением отметила, что и та побледнела.

– Войдите, – сказал Рай и не дожидаясь, сам распахнул дверь.

На пороге стоял Дик Гордон.

– «Лягушиный» условный стук многих из вас, по-видимому, пугает? – произнес он и с улыбкой посмотрел на присутствующих.

Глава 15

– Этот стук – мое последнее достижение, – продолжал Дик. – Меня научила ему «лягушка» тридцатой степени. И она мне объяснила, что этим сигналом пользуется старый «лягушачий бык», когда соизволяет навестить своих верноподданных.

– Ваша «лягушка» тридцатой степени лжет, по всей видимости! – заявила Лола. – И вообще Мильс…

– Я даже не упомянул о Мильсе, – заметил Дик:

– Но о его аресте трубили во всех газетах!

– Ни одна газета не писала о нем. Разве только «лягушечья»?

Рай вышел вперед и гневно спросил:

– Что вас привело сюда, Гордон?

– Я хотел бы с вами поговорить с глазу на глаз, – ответил Дик.

– Вам нечего сказать мне такого, что не могли бы слышать мои друзья.

– Единственно к кому применимо здесь слово «друг» – это ваша сестра, – возразил Дик.

– Идем, Леу, – предложила Лола, пожав плечами.

– Одну минуту, – остановил их Рай. – Я у себя дома или нет? Вы запросто являетесь сюда, оскорбляете моих друзей и фактически выгоняете их. Удивляюсь вашей наглости. Пожалуйста, вот дверь!

– Если вы настаиваете, я, конечно, уйду, – ответил Дик. – Но я пришел предостеречь вас.

– Наплевать мне на ваши предостережения!

– Я пришел только сказать, что Лягушка рано или поздно заставит вас отработать свои деньги. Это все.

Наступила полнейшая тишина, которую прервал дрожащий голос Эллы.

– Лягушка? Но, мистер Гордон, Рай ведь не принадлежит к «лягушкам»?

– Возможно, он еще этого не знает, но это так. И оба ваши гостя, Рай, тоже верные слуги этого чудовища. Лола находится у него на содержании так же, как и ее супруг…

– Лжец! – заревел Рай. – Лола не замужем. Вы жалкий лжец! Вон отсюда, пока я вас сам не вышвырнул!

Немая просьба Эллы заставила Дика направиться к выходу. У порога он обернулся и холодно посмотрел на Брэди.

– В книге Лягушки против вашего имени поставлен вопросительный знак, Брэди. Так что берегитесь.

От этого сообщения Брэди вздрогнул.

– Ради Бога, свежего воздуха! – крикнул Рай и распахнул второе окно. – Этот субъект – настоящая чума! Замужем? И он хочет меня заставить поверить в это!.. Ты уже уходишь, Элла?

Сестра утвердительно кивнула.

– Скажи отцу, что я ему напишу. Поговори с ним от моего имени и объясни, что он часто был несправедлив ко мне.

Элла протянула ему руку.

– Будь здоров, Рай. Возможно, в один прекрасный день ты еще вернешься к нам.

Девушкой овладело сомнение. На глазах у нее появились слезы. Она прижалась к брату и дрожащим голосом прошептала:

– О, Рай, неужели это правда? Ты принадлежишь к «лягушкам»?

– Элла, в этом столько же правды, сколько и в выдуманном замужестве мисс Бассано! Сенсация! Гордон хочет всех удивить сенсациями.

Элла кивнула Лоле и вышла.

– Что он хотел сказать, Лола? – спросил Брэди, когда они остались одни. – Гордон что-то знает! Лола, довольно с меня этих «лягушек». Они мне действуют на нервы.

– Ты дурак, – ответила она спокойно. – Гордон добился своего. Он нагнал на тебя страху.

– Страх, – пробурчал боксер. – Я знаю «лягушат», они в состоянии совершить любое преступление, вплоть до убийства… Вопросительный знак?.. Я готов этому поверить. Я кое-что разболтал о них, и мне этого не простят.

Лола вынула из золотого портсигара папироску. Закурив, повернула голову к Раю и холодно спросила:

– Что ты имеешь против «лягушек»? Они хорошо платят и мало требуют.

– Что ты хочешь сказать? – удивился Рай. – Они же мерзкие типы, убивающие людей.

– Не все. Это только основная масса. Большие «лягушки» не такие. Посмотри на меня с Леу.

– Какого черта ты там болтаешь? – воскликнул Брэди зло.

– Рано или поздно он должен был это узнать, – хладнокровно продолжала Лола. – Он слишком умный мальчик, чтобы долго верить в японское посольство. Пусть же знает, что и он «лягушка»!

Рай отшатнулся.

– «Лягушка»?

– Не понимаю, – усмехнулась Лола, подходя к нему, – почему быть «лягушкой» хуже, чем агентом чужой страны, продающим тайны своей родины. Ты должен гордиться, что тебя выбрали из тысячи.

– Но от меня не потребуют чего-нибудь… очень плохого? – нерешительно спросил Рай. – Я абсолютно не способен – убивать. Но, возможно, ты права, нельзя винить Лягушку за то, что совершают его подчиненные… Только на одно я ни за что не соглашусь. Ни под каким видом не позволю себя татуировать.

– Глупенький! Разве я татуирована, или Брэди? Больших не метят! Ты даже не представляешь, какое будущее ждет тебя, дорогой мой. Слушай, я сейчас закажу по телефону столик, и мы все вместе отправимся веселиться и пить за здоровье Лягушки, который нас всех кормит.

Когда Лола подняла трубку, она заметила там небольшую коробочку.

– Что это, новое изобретение?

– Это мне вчера поставили, – ответил Рай. – Монтер рассказал, что кого-то ударило молнией, когда тот говорил по телефону во время грозы, и они теперь испытывают образцы защитных устройств.

Лола медленно положила трубку и процедила сквозь зубы:

– Это микрофон. Весь наш разговор подслушали.

Подбежав к камину, она схватила щипцы и ударила ими по микрофону…

В эту ночь арестованный Мильс, которому гарантировали сохранение жизни и безопасность, решил, наконец, во всем признаться. А знал он гораздо больше того, что уже сообщил.

«Я дам сведения, которые смогут навести вас на след седьмого номера», – говорилось в его записке, переданной Эльку.

Инспектор удовлетворенно потер руки. Было похоже, что дело «лягушек» приближалось к развязке. Возможно, след приведет и к похищенному договору. Из-за этого документа полицейское управление было буквально засыпано запросами двух министров, государственного департамента и его бесчисленных секретарей.

Эльк подошел к вешалке, чтобы достать из кармана портсигар. При этом его рука коснулась какого-то пакета. Он вынул его и хотел машинально бросить на стол. Но тут взгляд инспектора задержался на словах, написанных на обложке, и он застыл, пораженный. Это был украденный договор.

Придя в себя, инспектор стал припоминать события этой ночи.

Когда и где он снимал пальто?.. Когда в последний раз положил руку в карман?.. Он сдал пальто на хранение в Хэронском клубе и не мог припомнить, чтобы затем что-нибудь искал в кармане. Так что, вероятнее всего, это произошло в клубе!

Эльк вызвал своего помощника.

– Бальдер, вы не помните, когда я проходил через вашу комнату, у меня было на руке пальто?

– Я не смотрел…

Эльк вздохнул. Бальдер производил на него впечатление человека, который очень доволен собой, когда чего-либо не знает или не видит.

– Вы запомнили, что делать с Мильсом? Он не должен ни с кем разговаривать. Когда его привезут, отведите его в приемную и оставьте одного. Не разрешается ни говорить с ним, ни отвечать на вопросы.

Когда Бальдер ушел, Эльк еще раз проверил свою находку. Все было в целости, даже заметки министра. Сыщик позвонил в министерство иностранных дел и сообщил радостную весть. Через десять минут прибыл небольшой отряд, чтобы отвезти ценный документ в министерство.

Глава 16

Для доставки Мильса в управление были приняты чрезвычайные меры предосторожности. Ночью в тюрьме дежурила усиленная охрана.

Утром в одиннадцать часов Мильса вывели из камеры. В одиннадцать пятнадцать из тюремных ворот выехал закрытый автомобиль со спущенными занавесками, окруженный полицейскими на мотоциклах. Позади следовал второй автомобиль с чиновниками из центрального управления.

Они благополучно достигли Скотленд-Ярда, и помощник Элька Бальдер с сержантом тайной полиции провели арестованного в небольшую комнату с решеткой на окне. Выставив за дверью охрану, Бальдер отправился к Эльку с докладом.

– Арестованный доставлен. Он в приемной, господин инспектор.

– Спрашивал он что-нибудь? – поинтересовался прибывший на допрос Гордон.

– Нет. Он лишь попросил запереть окно, что я и сделал.

– Приведите его! – приказал Эльк.

Вскоре раздался звон ключей, затем послышались взволнованные голоса, и в комнату вбежал Бальдер.

– Он болен… в обмороке или что-то в этом роде!

Все бросились в приемную. Мильс сидел в кресле, склонившись на бок. Руки его безжизненно свисали, глаза были закрыты. Дик наклонился над ним и уловил специфический запах синильной кислоты. Мильс был мертв.

Первым делом Гордон взглянул на окно, которое, как сказал Бальдер, он закрывал. Теперь окно было приоткрыто.

Дик распахнул его. Напротив были расположены Онслоунские сады. Недалеко от окна проходила пожарная лестница.

– Странно, – сказал Дик. – Трудно предположить, чтобы кто-то влез по лестнице и через решетку заставил Мильса принять яд. Еще невероятнее, чтобы он сам покончил с собой. Бальдер клянется, что запер окно. Ему вполне можно доверять?

– Вполне, – заверил Эльк. – Я никогда в жизни ничего не боялся, – продолжал он, – но эти «лягушки» выше моего разумения. Ведь фактически сейчас, на наших глазах, был убит человек. Его охраняли, его не оставляли одного, за исключением нескольких минут, которые он провел в запертой комнате, и все же его настигла рука Лягушки. Такие вещи в самом деле могут нагнать страх.

– Не теряйте присутствия духа, Эльк. Лягушка всего лишь человек, – сказал Гордон. – Интересно, а что сейчас поделывает наш друг Броад?

Они вернулись в кабинет, и сыщик позвонил американцу. Тот оказался у себя, и между ними состоялся следующий разговор:

– Кто говорит? Эльк? Я только что собирался уходить.

– А мне показалось, что я вас пять минут назад видел возле нашего управления.

– В таком случае это был мой двойник. Я всего лишь десять минут как вышел из ванны. Вам что-нибудь нужно от меня?

– Нет, нет. Я только хотел справиться о вашем здоровье.

– Почему? Что-нибудь случилось?

– Нет, все в порядке. Заходите ко мне как-нибудь поболтать. До свидания.

Эльк положил трубку и заметил:

– От нас до его квартиры на хорошей машине четыре минуты, так что его присутствие дома ничего не доказывает.

Он вновь снял телефонную трубку.

– Мне нужен человек для наблюдения за Жозуа Броадом. До восьми часов вечера он не должен его упускать из виду и затем доложить мне.

Положив трубку, Эльк обратился к Гордону:

– Итак, господин полковник, завтра среда. Как вы считаете, где нам будет удобнее слушать Лягушку?

– В адмиралтействе, – ответил Дик. – Я договорился, чтобы нас пропустили около трех в радиоцентр…

В течение дня Эльк несколько раз поспешно проходил мимо окон кабинета Гордона. Встретив его вечером, Дик спросил:

– Куда это вы сегодня так торопились?

– Два раза был в адмиралтействе, – ответил тот. – Я не очень смыслю в беспроволочном телеграфе, но все же, насколько мне известно, чтобы определить место расположения передатчика, нужно слушать из разных пунктов. Адмиралтейство поможет нам запеленговать его с помощью кораблей. Надеюсь, газеты ничего еще не написали?

– Вы говорите о Мильсе? Пока нет. Но во время следствия они все равно все узнают, хотя я устроил так, что разбирательство оттянут недели на две, поскольку я чувствую, что в ближайшие дни с нами что-то произойдет.

– А мне хотелось бы верить в обратное, – сердито проворчал Эльк. – С тех пор как отравили Мильса, я даже жареные колбаски не решаюсь есть, а я их так люблю.