Текст книги "Сын палача"

Автор книги: Эдгар Ричард Горацио Уоллес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 5

Было девять часов вечера, когда сыщик вновь появился на Эльдорской улице.

Большинство домов было не освещено: жизнь в них в это время переходит на кухни, окна которых смотрят во двор. Но в доме Майтланда несколько окон светилось.

Эльк как раз подошел к нему и остановился на противоположной стороне улицы, когда свет там погас. Вскоре дверь открылась, и появился Майтланд со старухой. В руках у нее была хозяйственная сумка.

Сержант подождал, пока они удалятся, а затем быстро прошел за дом. Калитка во двор была заперта, но с помощью отмычки он быстро справился с замком. Войдя во двор, направился к черному входу и с удивлением обнаружил, что тот не заперт.

Проникнув в дом, сержант осторожно миновал прихожую и оказался в комнате, откуда с улицы был виден свет. Обстановка была нищенской. В углу стояла неряшливо застеленная кровать, посередине – стол, покрытый грязном скатертью. На нем лежало несколько книг и пара листов бумаги, исписанных детским почерком.

Эльк с любопытством прочитал: «У господина есть собака. Господин зовет собаку. Собака лает на него». Книги оказались школьными учебниками начальных классов.

«Значит, здесь еще и ребенок живет, – с удивлением подумал Эльк. – Где же тогда он?»

Сыщик поднялся на второй этаж. Первая дверь вела в комнату, обставленную столь же убого, как и нижняя. Следующая оказалась запертой. Вдруг снизу послышался какой-то резкий звук. Сержант прислушался, но все было тихо. Тогда он быстро спустился по лестнице и направился к черному ходу. Эльк хорошо помнил, что оставил его открытым, но теперь дверь была заперта и в замке торчал ключ. Сыщик осторожно выбрался из дома и вновь занял свой пост на противоположной стороне улицы.

Пошел сильный дождь. Вскоре показались возвращавшиеся с покупками Майтланды. Они вошли в дом, и в тот же миг сержант заметил быстро промелькнувшую из-за дома темную фигуру, скрывшуюся в лабиринте маленьких улочек. Он бросился следом.

Попетляв немного, они выбрались на главную улицу. Неизвестный направился к стоящему у тротуара автомобилю и, когда, открыв дверцу, обернулся, Эльк узнал его. Это был все тот же Жозуа Броад!

– Влезайте, а то промокнете до нитки! – весело крикнул он сержанту.

Тому ничего не оставалось, как забраться в автомобиль. Машина тронулась, и американец спросил:

– Скажите, Эльк, вы видели ребенка?

– Нет.

– А я видел куколку, – хихикнув, сообщил Броад.

– Где же она была?

– Это был младенец мужского рода, – уточнил американец. – Однако прошу вас больше ни о чем меня не спрашивать. Я оказался в доме раньше вас. Вы меня напугали. Между прочим, это я оставил черный вход открытым. Итак, дорогой мой, что вы на это скажете?

– Насчет мистера Майтланда?

– Да. Эксцентрично, не правда ли? Если бы вы только знали, как это эксцентрично!..

Когда машина остановилась перед домом Каверлей, Эльк спросил:

– Кто вы, собственно, такой, мистер Броад?

– Я частный детектив, и мой конек – изучение различных категорий преступников, – спокойно ответил американец, – Не хотите ли зайти ко мне выпить бокал пива?

– С удовольствием…

Они поднялись на третий этаж. Броад уже сунул ключ в замок своей двери, когда Эльк вдруг остановил его.

– Не отпирайте дверь! – шепнул он.

Броад удивленно взглянул на него:

– Почему?

– Предчувствие. Я шотландец, и у нас есть выражение «фрей», что означает «сверхъестественность».

– Вы суеверны? Или вы шутите? – улыбнулся Броад, опуская однако руку с ключом.

– Я бы мог поклясться, что за дверью что-то есть!

Сержант взял у Броада ключ и осторожно вставил его в замок. Затем рывком распахнул дверь и толкнул Броада в сторону под защиту стены. Ничего однако не произошло. Но уже в следующий миг Эльк бежал к лестнице, крича на ходу:

– Бегите, бегите, Броад!

Американец увидел зеленоватые пары в квартире и бросился следом за сержантом.

Швейцар как раз собирался запирать свою каморку, когда появился сыщик и, еле переводя дух, спросил:

– Вы можете созвониться с жильцами дома?

– Да, сэр!

– Хорошо! Немедленно сообщите во все квартиры, начиная с третьего этажа и ниже, чтобы они ни в коем случае не открывали двери на лестницу, забили бы все щели бумагой, а окна открыли настежь. Дом наполнен ядовитыми газами… Не спрашивайте, делайте, что я вам говорю!

Сам Эльк вызвал пожарных. Спустя несколько минут у подъезда, раздался звон колокольчиков, и по лестнице стали подниматься люди в противогазах. К счастью, была суббота, и все жильцы, за исключением лишь Броада и его соседки, выехали за город. Но Лолы тоже не оказалось в квартире.

– Мисс Бассано возвращается только под утро, – пояснил швейцар.

Уже светало, когда здание было, наконец, проветрено. Квартира Броада не пострадала, если не считать, что все его серебро почернело, а окна и зеркала покрылись желтоватым налетом. Вдвоем с американцем Эльк осмотрел квартиру и вскоре понял, каким образом в нее проник газ.

– Через камин, – сообщил он. – Газ тяжелый – он свободно спустился по дымоходу.

Обследование крыши подтвердило это. Они нашли там десять пустых газовых баллонов и длинный канат, прикрепленный к большой корзине.

Солнце уже взошло, когда Эльк вышел от Броада. У подъезда он увидел автомобиль, за рулем которого сидел совершенно пьяный Рай Беннет. Рядом с ним находился Леу Бреди, а на тротуаре стояла Лола в шикарном вечернем манто.

– А, да ведь это Эльк! – закричал Рай, узнав сержанта. – Лола, представляю тебе мистера Элька, истинного Шерлока Холмса, собаку закона…

– Заткни глотку! – цыкнул на него Леу, но Рай пребывал в слишком приподнятом настроении.

– Где твой бесценный Гордон? – продолжал он. – Эльк, следи за ним, охраняй беднягу ради меня! Моя сестра очень любит этого Гордона!

– Хорошая машина, мистер Беннет, – прервал его сержант и задумчиво посмотрел на автомобиль. – Это подарок вашего отца?

Упоминание об отце, по-видимому, немного отрезвило молодого человека.

– Нет! – отрезал он. – Она принадлежит моему другу. Спокойной ночи, Лола!

Машина, подпрыгивая, понеслась вперед. Эльк проводил ее взглядом и заметил:

– Боюсь, как бы он свой череп о луну не разбил… Хорошо повеселились, Лола?

– А почему вас это интересует?

– Надеюсь, это не вы забыли закрыть газовый рожок, когда уходили из дома?

– О чем это вы? Я никогда не пользуюсь газовой плитой.

– Значит, это был кто-то другой, кто чуть было не отравил меня и моего друга… Послушайте, Лола, а чем занимается молодой Беннет?

– Спросите об этом у него самого! – отрезала красотка и скрылась в подъезде.

Постояв еще немного, Эльк направился в свою холостяцкую квартиру, находившуюся на верхнем этаже маленького двухэтажного дома. Весь первый этаж занимал табачный магазин, так что сыщик был единственным жильцом.

Когда, переходя через улицу, он взглянул на свои окна, то с удивлением обнаружил, что они закрыты, хотя перед уходом он их открывал. При этом обнаружился еще один удивительный факт.

Все стекла были покрыты желтым налетом. Эльк посмотрел вдоль пустынной улицы, поднял несколько камней и стал бросать их в окна. Раздался звон разбитого стекла, и из квартиры повалил ядовитый газ.

– Ну, это становится уже скучным, – проворчал сержант и отправился вызывать пожарных.

Глава 6

Джон Беннет старался никому не показывать, что новая жизнь сына его очень беспокоит. А для беспокойства у него были серьезные основания: он прекрасно понимал, какие соблазны подстерегают молодых людей в столице, и отлично знал своего сына.

Элла ничего не говорила, но разделяла его беспокойство. Девушке было жаль отца и очень хотелось помочь брату. Еще в прошлое воскресенье Рай возмущался, что ему сократили жалованье в конторе. Он был в отчаянии, грозился бросить работу и найти себе другое занятие. Это серьезно встревожило Эллу, и она решила что-нибудь предпринять.

Девушка стояла в вестибюле майтландского дворца, когда дверь одного из лифтов открылась и оттуда вышел лысый мужчина с добродушным круглым лицом. Элла с радостью узнала друга своего брата Фило Джонсона. Тот, заметив ее, бросился навстречу.

– Дорогая мисс Беннет, какая приятная неожиданность! Рая нет сейчас, но, может быть, вы подождете?

– Хорошо, что его нет. Я бы хотела поговорить с мистером Майтландом. Можете вы мне в этом помочь?

– Это будет сложно устроить, – ответил Джонсон, и лицо его омрачилось. – Старик никого не принимает, даже сильных мира сего – финансовых королей Сити. А в чем, собственно, дело?

– Дело в Рае, а точнее в его жалованьи. Это очень важно, мистер Джонсон. У него такие большие запросы, и если сократить его жалованье… Ну, вы же знаете, какой мой брат.

– Я, право, не знаю, смогу ли вам помочь, – сказал Фило, – однако попробую, рискну. Подождите меня.

Он ушел и вскоре вернулся со счастливой улыбкой на лице.

– Идемте скорей, пока он не передумал!

Выйдя из лифта, они прошли в небольшую комнату, и Джонсон, указав на письменный стол, сказал:

– Это мои апартаменты.

Дверь розового дерева соединяла его комнату с кабинетом Майтланда. Джонсон постучал, и Элла с бьющимся сердцем вошла в огромное роскошное помещение.

За письменным столом сидел Майтланд и смотрел из-под густых нависших бровей на вошедших.

– Это мисс Беннет, – сказал Джонсон. – У нас работает ее брат. Мисс Беннет просит, чтобы вы изменили свое решение относительно сокращения ему жалованья.

– Мы не так богаты, – тихо добавила Элла, – и это сокращение для нас очень существенно…

Мистер Майтланд нетерпеливо покачал лысой головой.

– Мне безразлично существенно это для вас или нет. Если я сокращаю, то сокращаю. Поняли?

Элла смутилась, но продолжала смотреть на него. Голос старика был груб, а тон – вульгарен.

– Если ему не нравится, может убираться, куда хочет. Если и вам это не нравится, – Майтланд взглянул на Джонсона, – то можете убираться ко всем чертям вместе с ним. Таких паршивцев я сколько угодно могу нанять с улицы. Все.

Джонсон на цыпочках вышел из комнаты и тихо прикрыл за последовавшей за ним девушкой дверь.

– Ну и чудовище, – произнесла Элла. – Как вы его выносите? Мне вас жаль!

Джонсон лишь грустно улыбнулся в ответ. Они спустились вниз в главную контору. Рая там не было.

– По правде говоря, он сегодня вообще не приходил, – признался Джонсон. – Он просил передать, что ему нездоровится, и я устроил так, будто у него сегодня отгул.

– Он болен? – заволновалась Элла.

– Нет… Разрешите мне быть откровенным, мисс Беннет?

– Если это касается Рая, то прошу вас.

– Он меня в последнее время очень беспокоит. Я делаю для него все, что могу, потому что люблю его, но мне становится все труднее скрывать его отсутствие. К тому же Рай живет не по средствам. Стал носить костюмы, которые невозможно купить на его жалованье, снял квартиру в очень дорогом районе и значится там под чужим именем…

– Но ведь в конторе… ничего не произошло такого? – испуганно спросила Элла.

– Нет, нет. Я взял на себя смелость проверить его книги. Они в порядке. Грубо говоря, он не ворует. По крайней мере, у нас. Но, несомненно, имеет довольно значительный побочный заработок, о котором не хочет говорить…

Элла была рада, очутившись наконец одна. После всего услышанного ей необходимо было обдумать свои дальнейшие поступки. Девушка отправилась в парк, села в уединенном месте на скамейку и так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как перед ней кто-то остановился. «Это замечательно», – услышала она знакомый голос и увидела Дика Гордона. Он присел рядом с ней:

– А теперь будьте так любезны и расскажите мне, какие у вас затруднения?

– Почему вы так решили?

– У вас очень грустное лицо. И я почти уверен, что это брат причиняет вам такие заботы. Я встретил его здесь несколько минут назад. Да вот, кстати, и он.

По скаковой дорожке, тянувшейся вдоль парковой улицы, проезжали два всадника. Рай выглядел очень элегантно. Его спутница была изящна, молода и красива.

– Кто эта женщина? – спросила Элла.

– Ее зовут Лола Бассано… Мне кажется, что брат нуждается в вашей помощи. Ведь это он вас беспокоит?

Элла утвердительно кивнула.

– Для меня он тоже загадка, – продолжал Дик. – Я знаю все подробности о нем вплоть до таинственной перемены имени.

– Это меня не очень беспокоит – молодые люди, вроде него, любят секреты. Но, к сожалению, эта таинственность ужасно дорого стоит, и я бы хотел знать, откуда он берет средства.

– А эта особа… Эта Лола Бассано, она… Я хочу сказать, Раю ведь нечего стыдиться знакомства с ней?

– Она очень привлекательна… – ответил Дик после паузы.

Заметив уклончивость ответа, девушка перевела разговор на другое и рассказала о своем посещении Майтланда.

– Это крепкий орешек, – заметил Дик. – Эльк что-то о нем знает, но пока молчит.

– А почему он носит в конторе перчатки? – неожиданно спросила Элла.

– Перчатки? Этого я не знал, – удивился Дик.

– Я это заметила, когда он гладил рукой бороду. И еще заметила, что на левой кисти руки у него татуировка. Из-под перчатки виднелась голова лягушки.

– Вы в этом уверены, мисс Беннет?! Боюсь, что лягушка нас всех сведет с ума.

– Но я стояла рядом с ним.

– Вы говорили об этом с Джонсоном?

– Нет. Но теперь припоминаю, что и Рай рассказывал, будто Майтланд зимой и летом носит перчатки.

На Дика эта новость произвела ошеломляющее впечатление. Ему трудно было поверить, что такой человек может быть в союзе с бандой бродяг и преступников.

– Когда ваш брат приедет в Хорсхем?

– В воскресенье. Он обещал отцу обедать с нами.

– Не могли бы вы пригласить меня четвертым?

– Пятым, – улыбаясь, ответила Элла. – Мистер Джонсон также будет у нас. Бедняжка так боится отца. Но, кажется, боязнь обоюдная. В этом отношении отец похож на мистера Майтланда – тоже не любит чужих. Но вы можете считать себя приглашенным…

Во вторник Гордона неожиданно вызвали в министерство иностранных дел, и он был принят лично министром.

– Полковник Гордон, – обратился к нему министр, – я ожидаю из Франции копию торгового договора между нашим, французским и итальянским правительствами. Нам необходимо обеспечить надежную охрану королевскому курьеру, который везет этот документ, поскольку в нем содержатся секретные данные о новых тарифных ставках. Я хочу послать вас навстречу курьеру в Довер. Там вы со своими людьми возьмете его под свою охрану. Вы должны неотлучно находиться при нем, пока документ не окажется в моем личном сейфе. Я понимаю, что это не относится к вашим прямым обязанностям, но ваша служба во время войны в разведке позволяет мне возложить на вас эту ответственность…

Как и все подобные поручения, это оказалось совершенно неинтересным. Гордон встретил курьера на пристани в Довере, и в купе пульмановского вагона под охраной двух чиновников из Скотленд-Ярда они благополучно добрались до Лондона.

На вокзале Дика и курьера ожидал полицейский автомобиль с вооруженными людьми, доставивший их в министерство иностранных дел. Секретарь министерства, тщательно проверив печати, в присутствии Дика и инспектора тайной полиции положил пакет в сейф.

После того как все удалились, министр с улыбкой обратился к Гордону:

– Кажется, наши друзья «лягушки» не особенно интересуются этим документом, и все-таки именно они заставили меня принять такие чрезвычайные меры предосторожности. И вообще мне кажется, что было бы неплохо, если б это «лягушечье» дело находилось не только в руках Скотленд-Ярда. Оно настолько угрожает общественной безопасности, что я считаю нужным создать особую комиссию по расследованию этого дела и назначить туда толкового председателя. Я поговорю об этом с премьер-министром и предложу вас… именно вас на эту должность.

На следующий день рано утром Дику Гордону сообщили, что учреждено специальное ведомство для борьбы с известной общественной опасностью и ему поручено возглавить это ведомство. Ему также предлагалось взять себе в помощь любого офицера из Скотленд-Ярда. Дик моментально назвал сержанта Элька, у которого был тридцатилетний опыт работы, и попросил присвоить тому чин инспектора.

Когда через день после этого сержант Эльк просматривал журнал повышений, он был приятно поражен, прочитав в нем свое имя…

– Готов держать пари, что я единственный полицейский инспектор во всей Англии, который не знает, когда Вильгельм Завоеватель вступил на ее землю, – заметил он.

Глава 7

Никогда еще Дик Гордон с таким нетерпением не ожидал воскресного дня, как в этот раз.

Когда он открыл знакомую калитку, навстречу ему из плетеного кресла поднялся мужчина средних лет. Лицо его выражало бесконечную благожелательность.

– Вы, очевидно, мистер Гордон? Элла говорила, что вы должны были приехать. Очень рад с вами познакомиться. А я друг Рая, Филипп Джонсон.

Он горячо пожал протянутую руку, и Дик был покорен его непосредственностью и любезностью.

– Рай с сестрой в саду, и, как я случайно заметил, она читает ему нотацию.

– Майтланд его выгнал? – спросил Дик.

Лицо Джонсона омрачилось.

– Да, и боюсь, что уже навсегда. И я сам должен был объявить ему об этом. Старик каким-то образом узнал, что Рай пропускает службу и ведет разгульный образ жизни. Тогда шеф пригласил сведущего человека и устроил проверку наших дел, но, слава Богу, все оказалось в полном порядке. Я сам чуть было не вылетел.

– А вы случайно не знаете, почему старик носит перчатки даже в конторе?

– Нет. Но, полагаю, это оттого, что руки у него сплошь покрыты татуировками с изображением разных корон, якорей, дельфинов…

– Может быть, и лягушек? – спокойно спросил Дик.

– Нет, лягушек я не видел, – удивился Джонсон. – Господи, да неужели старик Майтланд принадлежит к «лягушкам»?

– Это я и сам хотел бы знать, – ответил Дик.

– А впрочем, я считаю его способным на это, – заметил Джонсон.

В это время показались Рай и его сестра. Парень был мрачен.

– Привет, Гордон, – начал он без предисловий, – Это вы наговорили моей сестре всяких небылиц и приказали Эльку шпионить за мной?

– Рай, – перебила его сестра, – ты не имеешь права так разговаривать с полковником. Он никогда ничего предосудительного о тебе не рассказывал. То, что я знаю, я видела собственными глазами, и потом ты забываешь, что мистер Гордон – папин гость.

– Все поднимают такой шум из-за меня, – проворчал Рай и хлопнул Джонсона по плечу. – Даже старый Фило.

Напряжение несколько разрядилось, когда появился Джон Беннет.

– А, мистер Джонсон! – воскликнул он, – Прошу прощения, что мне так долго приходилось откладывать ваш визит к нам. Я бесконечно рад видеть вас у себя. Ну как, довольны Раем у вас в конторе?

Джонсон бросил беспомощный взгляд на Гордона и пробормотал:

– О… ничего, мистер Беннет…

Дик понял, что тот ничего не знает о делах своего сына. Джонсона этот факт, по-видимому, расстроил. Обед они провели в подавленном настроении, и когда Дик с Джонсоном остались вдвоем, Фило признался:

– Мне стыдно, что я обманываю старика. Рай должен был сам ему все рассказать.

Гордон был полностью согласен с ним, Ему было также неприятно видеть явную враждебность к себе со стороны Рая. И еще он заметил, что добродушный мистер Джонсон тоже влюблен в девушку. В ее присутствии добряк нервничал и становился рассеянным, когда она уходила, начинал грустить. Когда же Элла, взяв Дика под руку, повела его осматривать оранжерею, Джонсон совсем пал духом.

– Не понимаю, что этому типу здесь нужно, – зло проскрежетал Рай, когда они исчезли из виду. – Он не принадлежит к нашему кругу, да к тому же ненавидит меня.

– Не могу себе представить, чтобы он вас ненавидел, Рай, – промолвил Джонсон, очнувшись от своих горьких размышлений. – Мистер Гордон такой милый и любезный.

– Глупости! Он сноб. И к тому же полицейский, а я ненавижу этих шпиков! Можете не сомневаться, он считает себя выше нас. Но я не хуже и готов держать пари, что зарабатываю больше него.

– Деньги еще не все, – возразил Джонсон. – Чем вы, собственно, теперь занимаетесь, Рай?

– Этого я вам сейчас не могу сказать, – таинственно ответил тот. – Я этого не мог сказать и Элле. А она битый час приставала ко мне с тем же вопросом. Существуют тайны, о которых деловой человек не может говорить.

Мистер Джонсон ничего не ответил. Он думал об Элле.

В это время она рассказывала Гордону о своих опасениях.

– Я чувствую, что отец обо всем догадывается. Всю ночь его не было дома, а когда он возвратился на рассвете, то очень плохо выглядел.

– Я мало знаю мистера Беннета, однако полагаю, что с его характером он не стал бы молчать, а, пожалуй, устроил бы вашему брату сцену, – возразил Дик. – Кстати, вы не знаете, почему Рай так недружелюбно ко мне настроен?

Элла пожала плечами.

– Не знаю. Брат вообще в последнее время сильно изменился. Эта новая жизнь его окончательно погубит. Для чего он прикрывается чужим именем, если занимается честным делом?.. Когда он меня сегодня утром поцеловал, от него пахло коньяком, а ведь он раньше не пил…

День выдался теплый и ясный. Элла решила накрыть чайный стол в саду. Джонсон и Дик ей усиленно помогали. Рай не скрывал своей враждебности к Гордону, и даже появление отца за столом не изменило его поведения. Внезапно он торжествующе воскликнул:

– Посмотрите! Вон стоит глава его шпионов! Его верноподданный Эльк!

За забором действительно стоял Эльк и печально смотрел на группу в саду.

– Разрешите войти, мистер Беннет? – спросил инспектор.

Джон Беннет кивнул.

– Я случайно попал в эти места и решил навестить вас. Добрый вечер, мисс Беннет. Добрый вечер, мистер Джонсон.

– Дай сержанту Эльку стул, – обратился отец к Раю.

– Инспектору, – поправил его сыщик. – Удивительно, сколько людей воображают, что я все еще сержант. Нет, благодарю вас, я лучше постою. Впрочем, я и сам еще не свыкся со своим новым положением. Господин полковник, – обратился он к Гордону, – не мог бы я на следующей неделе освободиться на один день? У меня семейная неприятность.

Дик, который знал, что у Элька нет никакой семьи, удивленно глянул на инспектора и пробормотал:

– О, как жаль…

Эльк вздохнул:

– Да, очень большая неприятность. Я бы хотел вам рассказать об этом. Извините нас, мисс Беннет, мы отлучимся на минутку.

Элла сочувственно кивнула.

Дик отошел с сыщиком к калитке. Тот быстро прошептал:

– В час ночи в доме лорда Фармлея был взломан сейф и похищена копия договора.

Гордон медленно возвратился к столу.

– Я вынужден проститься, – сказал он. – Дело Элька требует моего присутствия в городе.

Элла с сожалением посмотрела на него, и этот взгляд вознаградил его за те часы, которые он не смог провести в ее обществе.

По дороге Эльк сообщил подробности.

– Лорд Фармлей провел выходные у себя в городской квартире. На эти дни он взял с собой из министерства копию договора, чтобы поработать над двумя пунктами, которые хотел предложить включить в присланный документ. Вечером лорд Фармлей положил документ в сейф, встроенный в стену его рабочего кабинета, и отправился спать. Сегодня министр хотел продолжить работу. Он сунул ключ в замок и заметил, что бородка ключа не встречает никакого сопротивления и беспрепятственно проворачивается. Взялся за ручку, и дверь свободно открылась. Сейф оказался взломанным, а договор исчез.

– Как воры проникли в дом? – спросил Дик.

– Через окно кладовой. Кладовые вообще, по-видимому, изобрел взломщик. Но работа чистая. Самая тонкая, какую я видел за двадцать лет. Приятно посмотреть.

– Вы полагаете, это работа «лягушек»?

– Возможно. Во всяком случае на внутренней стороне двери есть белый отпечаток лягушки. Но зато никаких отпечатков пальцев, никаких уродливых дыр от взрывов. Работа чистая. Сначала они вынули ручку и таким образом смогли взорвать замок с внутренней стороны, а поскольку взрыва не было слышно, то, очевидно, они пользовались глушителем. На всем свете только двое могли бы это сделать.

– И кто же эти двое?

– Первый – это Гарри Лайм. Правда, он умер лет двадцать назад. Второй – Шауль Моррис. Этот тоже мертв.

– И поскольку они эту работу, очевидно, не могли исполнить, то было бы разумнее искать третьего, – заметил Гордон.

– Господин полковник, не знаете ли вы, где старый Беннет был этой ночью? – неожиданно спросил Эльк.

Он спросил об этом как бы между прочим, но Дик почувствовал скрытое значение вопроса и только теперь понял, как дорога ему Элла.

– Его всю ночь не было дома. Мисс Беннет сообщила мне, что он ушел в субботу и возвратился сегодня на рассвете. Почему вы об этом спрашиваете?

Эльк достал из кармана лист бумаги, расправил его и, надев очки, начал объяснять:

– Я собрал сведения обо всех отлучках Беннета из дому. В прошлом году старика не было дома пятнадцать раз, и каждый раз, когда он отсутствовал, где-нибудь совершалась крупная кража со взломом…

– И какое вы сделали из этого заключение? – нервно спросил Дик.

– Я предлагаю, – решительно заявил Эльк, – арестовать Беннета, если он не сможет объяснить свое отсутствие. Я не знал ни Шауля Морриса, ни Гарри Лайма. Они работали до того, как мне стали поручать серьезные дела. Но если я не ошибаюсь, то Шауль Моррис не так уж мертв, как ему следовало бы быть. Я, пожалуй, навещу братишку Беннета и… может быть, тогда кое-что воскреснет!