Текст книги "Смерти нет. Другая дверь Бога"

Автор книги: Эдгар Эванс Кейси

Соавторы: Хью-Линн Кейси
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

После этого я целый год не общался с этим парнем. Он служил в другом взводе, а меня тогда отозвали в штаб, не дав дослужить основную службу. Потом меня зачислили в другое подразделение и некоторое время я не возвращался в тот взвод, в котором начал свою службу. Затем нас перебросили в Англию.

Тогда я служил в специальном подразделении, и наша работа состояла в обеспечении отдыха (кинофильмы, книги, развлечения) для тех, кто находился на передовой. У нас были самые последние фильмы и портативные кинопроекторы, и мы могли показывать фильмы прямо на поле боя. В нашей коллекции было около сотни фильмов. Нам спускали самые последние фильмы на парашюте. В нашем распоряжении были музыкальные записи, книги, самые разнообразные шоу с участием певцов и циркачей, а также прочие развлечения. Мы обслуживали войска в Англии в течение года, а затем нас присоединили к танковому корпусу генерала Паттона.

Этот молодой человек пришел ко мне, корда мы служили в Англии, и передал мне потрепанную копию книги «There Is a River», которая ходила в его взводе, и сказал: «Я хочу поговорить с Вами об этом когда-нибудь». Его звали Сэм БиниШ. Но затем наши пути снова несколько месяцев не пересекались. Это произошло через шестнадцать дней после дня высадки союзных войск, когда мы, с несколькими грузовиками, пианино, целым оркестром и прочим реквизитом «вторгались» в Европу, приближаясь к берегам Нормандии.

Оказалось, что из нашей троицы Сэм лучше всех поддается гипнозу. Это был удивительный человек.

Другим персонажем в этой сцене кражи верблюдов оказался Билл Эпштейн. Я нашел. И его. Мы с Сэмом лучше познакомились, пока ждали нашей высадки. Однажды ночью некоторые из наших товарищей решили побаловаться гипнозом, и Сэм вызвался добровольно. Он был одним из троих, гипнотизируемых нами, и он отправился в прошлое и заговорил на иностранных языках. Находясь под гипнозом, Сэм встретил своего деда, который, на самом деле, умер еще до его рождения. Он начал говорить со своим дедом. Он хотел пойти с ним и мы с большим трудом вывели его из состояния гипноза. Его дед брал его с собой во все эти путешествия по Индии и Египту. Все это происходило на глазах у пятидесяти солдат, в комнате, переполненной людьми. Мы никак не могли его разбудить. Он разговаривал со своим дедом, которого, разумеется, никто не видел. Мне пришлось шлепать Сэма и применять всевозможные приемы, чтобы вывести из гипноза. Пробудившись, он сразу же вышел из комнаты и в последующие дни был очень расстроен.

В ту ночь, когда я с двух до четырех нес караульную службу, Сэм вышел ко мне. Мы разговорились. В состоянии гипноза он вспомнил все эти путешествия в Египет и Индию, а также странные религиозные обряды посвящения. Поскольку я был немного знаком с тибетским и египетским мистицизмом, я узнал некоторые моменты из того, что он рассказывал мне. Он обладал обширными знаниями. После этого случая я написал его матери об этом. Она вспоминала, что когда он был еще совсем маленьким, он рассказывал, что к нему во снах приходит его дед и берет его с собой в путешествие. Это пугало его. Они водили его к психиатру, который загипнотизировал его и стер память об этом. Но мы снова открыли дверь ко всем этим переживаниям. Он никогда не видел своего деда и знал его только по снам. После этого мы с Сэмом стали неразлучными друзьями и таковыми остались на всю жизнь. В 1980 году он управлял одной крупной корпорацией.

Спустя годы, в день, когда Германия признала свое поражение, наш взвод стоял в небольшой австрийской деревне в баварских Альпах близ Берхтсгадена. Мы добыли замечательного австрийского пива, и я, сидя во дворике одного из уютных домиков, опорожнил целую солдатскую флягу. Дорога, проходящая через деревню, была наводнена остатками австрийской армии: я видел их изможденные, грязные и тощие лица. По обочинам дороги брели военнопленные из соседнего лагеря: поляки, русские, чехи. Американские грузовики сновали туда-сюда, подбирая сложенные вдоль дороги самолетные двигатели. Британские грузовики везли освобожденных летчиков, которые были подстрелены во время первых налетов и заточены на годы в концлагеря, а теперь обрели свободу: они пели, смеялись, восклицали и пили, предвкушая свое возвращение в Англию. Оживление, облегчение, радость, смятение и страх слились в одной почти осязаемой волне.

Пока я сидел здесь, пропитанный пивом и чувством смятения, что-то щелкнуло в моей голове, и я увидел перед собой марширующие полчища крестоносцев, всадников в доспехах, оруженосцев, несущих копья, слуг, конных и пеших, людей в нарукавных повязках с сидящими на них охотничьими соколами в колпачках, кувыркающихся карликов… Меня перенесло во времена крестовых походов.

Эти образы исчезли столь же внезапно, как и появились, словно на короткое время передо мной открылась некая завеса, а затем была задернута вновь. Тем не менее, это видение вызвало во мне некое странное географическое осознание: я знал, где стояло старое здание, где был каменный мост через ручей.

Затем наступило своеобразное ощущение, что «все закончилось», что круг завершен. Когда-то давным-давно я оставил дом и семью и пошел воевать.

В этой жизни я должен был вернуться к тому самому месту, откуда я отправился на войну. Я думал о своей жене и об оставленном дома ребенке, об отце и матери, которые умерли, не дождавшись моего возвращения. Я размышлял о поворотах кармы, о том, что это было своего рода завершением.

Все мои попытки отнести это переживание к пьяному воображению или к воспоминаниям из курса истории, который я изучал в колледже, не смогли притупить это своеобразное ощущение попадания во вневременной мир глубинных воспоминаний.

Я могу привести вам дюжину других примеров подобных переживаний, имевших место в течение моей жизни. И я поделюсь с вами еще одним переживанием.

Мы с Томом Сёрджи ненавидели друг друга с того дня, как познакомились. Мы не знали, как с этим быть. Мы пытались нормально общаться, но это было чрезвычайно трудно. Мы причиняли друг другу душевную боль, а порой и физическую, устраивая драки и потасовки и приводя в замешательство самих себя, соседей по комнате и друзей. Практически весь первый курс обучения в колледже Вашингтона мы не переставая спорили, в основном на две темы: Эдгар Кейси и католическая церковь.

В конце концов, Том настолько достал меня своими насмешками над моим отцом, что я осмелился привести его к нам в дом и познакомить с ним. Это послужило поворотным пунктом в наших отношениях. Отец сделал для него считывание жизни, которое прослеживало корни проблем наших отношений, уходившие в древний Египет. Том просто влюбился в мою семью. И мы стали друзьями на всю жизнь.

Когда Мэри, жену Тома отвезли в больницу рожать их первого ребенка, Том решил проконсультироваться в той же больнице по поводу своего колена. Чтобы убить инфекцию, врачи поместили его в высокотемпературную камеру. Мэри вышла из больницы с малышкой на руках, а Том вышел оттуда, как скелет. На его руках и ногах совсем не осталось плоти, и он не мог ходить. Он являл собой ужасное зрелище. Том хотел попросить отца провести для него считывание, но Мэри не разрешала. Она говорила, что эти считывания ненаучны, и что они, возможно, проделки самого дьявола. В конце концов, она согласилась, поскольку боялась, что Том умрет.

В считывании для Тома говорилось, что врачи сожгли ему слизистую кишечника, через которую должны усваиваться организмом питательные вещества. В нем так же говорилось, что Том умирает, но что этот процесс можно приостановить. Были рекомендованы ванны с английской солью, легкий массаж, атомидин и лечение с применением элементов с жидким электролитом. Я взял прибор для лечения и все остальное, отправился в Нью-Йорк и остался у Тома на несколько дней, чтобы начать его лечение. Вскоре заболел отец Мэри, и она не смогла справляться с ними обоими.

В 1939 году Том приехал жить в наш дом, где оставался два года. Он был очень худой, его руки и ноги бездействовали. Папа продолжал проводить для него считывания и назначал лечение.

За эти годы я делал для Тома все возможное: я делал ему каждый день массаж и купал его в океане. Я обращался к бойскаутами, и они приходили и относили его куда угодно. Мы вместе молились, медитировали и вместе играли в шахматы. Я по-настоящему заботился о нем и научился о нем заботиться на глубинном уровне, на уровне души. Отец спас Тому жизнь. Я уверен в этом. Мы прорабатывали один из самых трудных кармических моментов. И мы стали друзьями на том уровне, который выходит далеко за пределы обычных отношений. Это было прекрасно.

В 1952 году Том в последний раз приехал в нью– йоркский госпиталь. Я умудрился найти время, чтобы повидаться с ним, но за ночь до того, как мне отправиться к нему, я побывал в его больничной палате в своем сне. Лежа один в кровати, он поприветствовал меня, и сказал: «Позови меня и я тотчас приду К тебе». Затем его тонкое тело отделилось от плоти. Он встал с кровати и пошел со мной в другую комнату, где мы сидели вместе и разговаривали. И он сказал: «Я скоро уйду и я счастлив. Я больше не могу выносить эту боль. Не трать время и деньги на то, чтобы навещать меня. Я не узнаю тебя, поскольку буду без сознания, но я услышу тебя. Я знаю, что ты все равно пришел бы. Вот ты и пришел…»

После этого мы говорили о других вещах, и он сказал: «Я буду продолжать пытаться помогать тебе, как смогу».

Он умер в январе 1953 года в возрасте 45-ти лет.

Я никогда никого так не любил, как любил Тома. Я никогда так не радовался в ненависти, как радовался, ненавидя Тома. Это были самые глубокие дружеские отношения в моей жизни, но я не знал ни одного человека столь амбивалентного и переменчивого, каким был Том. Разумеется, я никогда так упорно не работал над отношениями, как работал над отношениями с ним, и то же самое касается его по отношению ко мне. В конце концов, он стал доверять мне, а я ему, целиком и полностью, и мы были премного благодарны друг другу.

И, вот, последнее переживание:

В начале шестидесятых я ощутил, что меня распирает изнутри невероятная ярость. В то время я возглавлял развивающуюся во всем мире организацию – ИПА, в девиз которой входило слово «любовь», хотя сам понимал, что ненавижу тех людей, которые делают то, что мне не нравится. Мои сотрудники, с которыми я каждый день общался, вызывали во мне страшный гнев, и я не мог с этим справляться. Зачастую они выводили меня из себя, и мне было от этого плохо.

Много лет назад отец предупреждал меня: «… подготавливай свое «я». Сожги свое стремление к власти…» (3976–7)

Он говорил это о прошлой жизни, в которой я был королем.

Я понимал, что мое поведение никуда не годится, но я не мог исправить его. Я ловил себя на мысли, что замышляю и делаю то, что в корне неправильно. И все это ради того, чтобы иметь преимущество над людьми. Я причинял им боль, поскольку они мне не нравились, поскольку я их ненавидел. Я был готов избавиться от них – от людей, с которыми я работал в ИПА, с которыми я имел дело каждый день. Я мог настолько разгневаться, что в один миг уничтожить этих людей, – просто избавиться от них, отвернуться от них и больше не иметь с ними никаких дел. Это была очень опасная игра, которая имела свой успех: ты настраиваешь одних людей против других. Так делаются многие дела. И я никак не мог в себе это побороть.

Тем не менее, я был главой этой удивительной духовной организации. Я знал, что если я буду так дальше продолжать, то сам развалюсь и развалится ИПА.

Я продолжал молиться и медитировать. В этом процессе осознания своего безрассудства, мне вдруг приснилось, или привиделось, а возможно, я просто услышал некий голос, который сказал мне: «Поезжай в Египет!»

У меня самого тогда не было денег, и я организовал первый тур ИПА в Египет, в котором участвовало сорок с лишним человек. Мы приплыли вверх по течению по Нилу к Абу-Симбел, великому храму Рамзеса, и вошли в задний зал, куда, как считалось, приходят боги. Мы попросили охранников выйти и провели медитацию. Я произнес слова для погружения в медитацию и вдруг начал задыхаться.

Я решил, что в этом тесном помещении слишком много народу, и я представил себе, что все эти дамы падают в обморок и нам приходится их выносить оттуда. Я открыл глаза и посмотрел вокруг. Со всеми было все в порядке. Все оставались на месте. И только я не мог дышать. Я решил, что у меня инфаркт. Я закрыл глаза и снова произнес слова погружения в медитацию.

Мне казалось, что кто-то выломал подо мной пол, и что я опускаюсь в другой мир, в другое тело: я ощущаю себя чужаком, которого привезли из другой страны и сделали рабом, обмотав вокруг шеи веревку. Многие из нас были связаны вместе и скованы цепями. Рядом со мной разгуливали египтяне. Мои ноги были обмотаны окровавленными лохмотьями. Руки, скрещенные сзади, ныли от боли. У стоявшего рядом со мной египтянина был хлыст с короткой рукояткой и кожаными ремнями, к концам которых были приделаны камни. Он хлестал меня. Я спотыкался. Этот хлыст захлестнулся через мое плечо и содрал с моей груди кусок плоти длиной около дюйма. Я проклял этого египтянина на непонятном языке, который он, по-видимому, понимал, поскольку после этого ударил меня рукояткой хлыста.

Я повалился наземь, и вместе со мной повалились те, кто стоял впереди и сзади меня. Я возненавидел его, и эта ненависть была ужасна, словно меня изнутри разъедало пламя.

Затем я оказался в другой жизни, во времени правления Рамзеса И: я тогда был каменотесом, обрабатывающим каменные стены храма, в который вошла наша туристическая группа. Художник, нарисовавший эти рисунки на стене, заканчивал мозаичные работы. Я должен был выдалбливать выемки, которые он заполнял золотом и другими драгоценными металлами. Я чувствовал затвердевшую кожу на своих коленях и на руке, которую я ударил, промахнувшись молотком, и, помню, как на кровоточащей ране образовалась корка. Я вынужден был работать почти без отдыха и чувствовал себя совершенно убогим. В этот раз у надсмотрщика в руках был длинный посох с чем-то вроде рукоятки на конце. Он мог этим посохом дотянуться до каждого. Он бил меня по спине за то, что я слегка ошибся в рубке зубилом. Я ненавидел этого человека такой лютой ненавистью, что она бушевала во мне даже во время этого переживания.

Затем я оказался в другой жизни: я был маленьким египетским мальчиком, умирающим на руках у своей матери. Мой живот вздулся от голода. В тот год Нил не выступил из берегов и урожай не созрел. У нас совсем не было еды, только вода.

Наконец, я снова вернулся к медитации, к своей группе, сидящей в храме. Теперь я знал, откуда происходят мои гнев, страх и ярость.

Я усердно молился.

Затем мы отправились в Израиль, – в Галилею и Капернаум, в деревню, расположенную на северном берегу озера Кинерет. Это было прекрасно. Гид показывал нам место, где, по их мнению, располагался дом Петра во времена Христа.

Я повернулся и пошел к воде. Там была стена, а за ней трава и деревья. Это было так красиво. Я стоял там, поглощенный этой сценой, и вдруг увидел овальное световое пятно длиной выше моего роста. Этот свет иных миров двигался в направлении меня, пока, наконец, я целиком не оказался охваченным им. Никогда в жизни я не ощущал такого благостного спокойствия и такой радости. Я задал в уме вопрос, могу ли я пойти к Салли и поделиться с ней этим переживанием, и я знал, что могу это сделать.

Я подбежал к ней, вытянул ее из группы, пошел с ней к морю Галилейскому и встал на то же место. Этот свет окутал нас обоих, и я был исцелен.

С тех пор я стал намного лучше контролировать свои страхи, а также вспышки гнева и ярости.

Стало быть, концепция перерождения для меня – это не просто концепция. Это факт жизни, который затрагивает чрезвычайно важные вопросы о смысле жизни и смерти.

ГЛАВА 20
СОВЕТЫ ЖИВЫМ

Сновидения

Что вам делать, если вы захотите получить переживание этого внутреннего мира при жизни? А если у вас уже подобный опыт был, то, как вам пережить это на более высоком уровне и более осознанно? Вы можете начать изучать свои сновидения.

Но, когда я предлагаю людям этот способ, они, как правило, начинают искать всякие предлоги, чтобы от этого увильнуть. Они говорят, что их сны – сущий бред, что они запутанны, гротескны или что я хочу разоблачить их. Они утверждают, что вряд ли можно найти что-то полезное в этой мешанине образов. Некоторые обращаются к психотерапевтам, утверждающим, что без их помощи людям своих снов не понять.

Тем не менее, в Талмуде говорится, что не запомненные сны подобны нераспечатанным письмам. Кейси в более тысячи считываний, посвященных снам и истолкованию снов, говорил, что все важные события, которые происходят с нами, сначала предвещаются во снах. Кроме того, он утверждал, что сны содержат в себе все виды психических явлений, которые в состоянии бодрствования остаются незамеченными: телепатия, общение с умершими, ясновидение, воспоминания из прошлых жизней. Что касается моего опыта, то сам процесс сновидения и запоминания снов всегда нес для меня исцеление, обновление и восстановление сил.

Кейси подразделял сновидения на три категории: (1) то, что проявляется из сознания на уровне ощущений, например, что-то твердое в кровати или лающая собака; (2) то, что проявляется из подсознания, то есть, сопоставление действий, совершенных нами ранее, с нашими желаниями, установками и идеалами; и (3) сны, проявляющиеся из сверхсознания, которые могут быть «провидческими».

Процесс начала изучения наших снов похож на изучение иностранного языка. Прежде чем ты начнешь понимать, о чем они говорят, ты должен выучить отдельные слова, затем фразы и, наконец, предложения. То же самое касается снов: вы не сможете понять свои сны, если не выучите их язык. Чтобы сделать это, вы должны начать записывать и изучать их. Это верный, основательный и безопасный способ исследования вашего подсознания.

Положите рядом со своей кроватью блокнот и ручку, так, чтобы вы могли сразу взять их, если проснетесь ночью. Когда будете записывать, не старайтесь описывать всю сцену целиком: просто отмечайте ключевые слова, существительные или глаголы. Все остальное вы можете восполнить, когда проснетесь утром.

Погружаясь в сон, повторяйте для себя: «Я запомню свой сон». Это очень важно. Это оставляет отпечаток в вашем подсознании, сообщая ему, что вы настроены серьезно.

Не огорчайтесь, если у вас в первый раз не получилось. Продолжайте это делать. Настойчивость, в конце концов, принесет плоды. Желание, воля и практика – это те факторы, которые работают в любом деле, и они помогут вам познакомиться с самыми удивительными измерениями вашего подлинного «я», – того «я», в котором мы пребываем, когда проходим в Другую Дверь Бога.

Если вы решите, что хотите изучать этот предмет более углубленно, то есть много книг о снах и сновидениях.

Молитва

Что вы станете делать, если у вас уже было переживание этого внутреннего мира, но вы хотите пережить его на более высоком уровне и более осознанно? Что вы станете делать, если захотите получить переживание Божественного Света?

В 1923 году, когда мне было шестнадцать лет, после того как Кейси заявил, что все мы получим пользу от изучения снов, я начал записывать свои сны. В них неоднократно встречался символический образ человека с сомнительной репутацией, человека, который курит, пьет, искоса смотрит и лукаво подмигивает. Поскольку этот человек выглядел неопрятно но, в то же время, был чем-то похож на меня, я определил его как символ своего «низшего я». Однажды я в своем сне брел по темной улице и увидел, как он стоит, прислонившись к фонарному столбу. Когда я подошел к нему, он бросил свою сигарету и поставил мне подножку. Мы оба свалились в грязь и стали бороться. Постепенно я начал бояться его. Вскоре после этого я столкнулся в своей жизни с самыми непреодолимыми искушениями.

Этот человек из моих снов продолжал втягивать меня в самые разные проблемы. И тогда, исчерпав все способы борьбы с ним, я начал молиться о нем. Позднее, в одном из своих снов он горько сожалел о том, что я несправедливо пользуюсь преимуществом. Тем не менее, молитва облегчила мою жизнь.

В считывании, проводившемся 19 ноября 1932 года в Вирджинии-Бич, Эдгар Кейси дал молитве следующее определение:

… молитва – это настройка твоего сознательного «я» на духовные силы, которые могут проявляться в материальном мире… [Молитва – это] излияние личности, осуществляемое индивидом или группой индивидов, которые входят в это состояние либо для показухи, либо ради проникновения в свое самое сокровенное «я» и изливают его, наполняя себя Духом Господним, постигая милость и доброту Его к людям… Молитва – это согласованное усилие физического сознания, прилагаемое к настройке на сознание Творца, будь то коллективное или индивидуальное! 281–13.

Обычно выделяют четыре типа молитвы: признание, благодарение, поклонение и обращение.

Медитация

Несколько лет назад, примерно через месяц после того, как я начал медитировать, у меня было странное и в то же время замечательное переживание. Была весна. Я сидел на третьем этаже дома в Вирджинии-Бич, лицом на восток, напротив окна, обращенного на океан. После выполнения подготовительных процедур ко мне пришло почти невыносимое спокойствие, а затем послышалось какое-то невероятное гудение в голове, похожее на звук, который можно услышать, если подставить ухо к вышке высоковольтной линии электропередачи. Затем послышалась самая восхитительная музыка из всей, которую мне когда-либо приходилось слышать. У меня нет слов, чтобы описать эту музыку. И хотя в годы интервенции я усердно практиковал медитацию, я больше ни разу не слышал эту музыку. Тем не менее, я знал, что это может случиться в любой день, хоть завтра, и продолжал надеяться.

Медитация отлична от молитвы. Вот какое определение дал ей Кейси в считывании, которое проводилось 20 июня 1944 года в Вирджинии-Бич для одной сорокадевятилетней женщины:

Молитва – это мольба к Богу, а медитация – это слушание Его ответа. 2946–6.

В считывании, которое проводилось 20 июня 1944 года в Вирджинии-Бич для двадцатидевятилетнего коммивояжера, было сказано следующее:

Стало быть, определи для себя, когда ты будешь молиться, а когда медитировать. Знай различие между одним и другим. Если говорить в двух словах, то молитва – это обращение к божественному началу, которое есть внутри нашего «я», а медитация – это сохранение спокойствия в теле, в уме, в сердце, позволяющее услышать голос Создателя твоего. 5368–1 19 ноября 1932 года в Вирджинии-Бич, для группы «Молящиеся в радости о помощи» были выделены следующие отличительные особенности:

Следовательно, медитация – это молитва, но молитва, возникающая изнутри вашего внутреннего «я», и в ней участвует не только физическое нутро человека, но душа, поднимаемая духом из глубин.

… существуют определенные состояния, которые возникают из так называемого «внутреннего человека», когда индивид погружается в настоящую глубокую медитацию. Это некое физическое состояние, действие неких физических энергий! Через кого действуют эти энергии? Через того человека, который, благодаря прекращению мышления, связанного с действием и свойствами плотских энергий, стимулировал проявление своих творческих энергий.

… Медитация – это опорожнение человеческого «я» от всего того, что мешает творческим энергиям подниматься по естественным каналам человеческого тела и рассеиваться через те центры, которые связаны с деятельностью человека физического, ментального и духовного. Правильно выполняемая медитация должна укреплять ум и тело человека… 281–13.

Сорока участникам восьмого конгресса ИПА, который проходил 15 июня 1939 года в отеле «Уорнер» в Вирджинии-Бич, было сказано:

[Медитация] – это настройка ментального и физического тела на духовный источник. 281–41.

Во время сеанса считывания, проводившегося 21 апреля 1932 года в Вирджинии-Бич для группы «Молящиеся в радости о помощи», я спрашивал:

(В)… Как мне развить больший духовный контроль над ментальным телом во время медитации?

(О) Чем больше сосредоточиваешься на той мысли, что твое ментальное и физическое тело окружено и защищено сознанием Учителя, сказавшим: «Не оставлю вас без утешения», тем глубже погружаешься в медитацию и тем интенсивнее проявляются духовные силы в таком человеке.

(В) Пожалуйста, проинтерпретируйте нам такие символы, как розги и чаша.

(О) Все должны пройти через розги, ибо это следует понимать как очищение, которое необходимо, чтобы Сознание Христово влилось в вас. Он сам прошел через розги, ибо и Его не миновала чаша сия, и теперь Он разделяет ее с вами. 281–5.

Во время сеанса считывания, проходившего 27 апреля 1934 года в Норфолке (Вирджиния), для группы «Молящиеся в радости о помощи», одна женщина в возрасте тридцати одного года, работавшая агентом бюро путешествий спрашивала, как ей усовершенствовать свою исцеляющую медитацию. Ей было сказано:

Не столько путем саморазвития, сколько путем развития в себе Сознания Христова: быть бескорыстной, чтобы Он мог идти подле тебя, ибо Он, Христос, может направлять тебя в пути. И Он станет проводником твоим в делах твоих и словах твоих. 281–20.

В считывании, проводившемся 28 апреля 1936 года в доме Дэвида Кана в Нью-Йорке, двадцатидвухлетней студентке было сказано следующее:

Медитируй на тех действиях, которые побуждаемы не желанием материального «я» прославиться, но желаниями внутреннего «я». 1189–1.

В считывании, которое проводилось 17 апреля 1944 года в Вирджинии-Бич, тридцативосьмилетний учитель музыки получил следующий совет относительно медитации:

В предвкушении, надежде и желании есть нечто гораздо большее, чем в удовлетворенности и довольстве. Знай, что если ты полностью уверовал в Господа, то у тебя всегда есть нечто большее. 1861–18.

Медитация – это способ подготовки к жизни после смерти.

В считывании, проводившемся 2 ноября 1937 года в Вирджинии-Бич для сорокавосьмилетней домохозяйки, христианки, было сказано:

В глубокой медитации могут возникать переживания, в которых задействован дух Творящей Энергии, – не материальные аспекты, не суждения, не отождествление себя со временем и пространством, но отношение ко времени и пространству. И именно в них душа и ум достигают такой широты, что эта сущность не теряется в лабиринте собственных заблуждений, но сливается с Целым. И тогда в медитации душа обретает способность видеть. 987–4.

Молитесь о себе и о других после каждой медитации. Позднее вы убедитесь в пользе этого.

Постепенно наступает успокоение тела. Сознание также успокаивается. Перестают мелькать картинки и сцены, возникающие из подсознания. В этот момент вы, возможно, готовы приступить к более глубокой медитации. Эти периоды становятся более продолжительными и плодотворными. Наконец, вы достигаете того момента, когда все становится неподвижным. В этот момент вы видите свет. Для одних это крошечная точка блистающего белого света. Для других – золотая крупица или крошечный шарик.

Для третьих – теплый и проникающий световой поток. В этот момент сознание может перемещаться к свету.

Служение

За сорок три года проведения считываний Кейси тысячи раз подчеркивал необходимость служения. Как человек, принадлежащий церкви, обществу, городу и нации, отец ежедневно пытался воплощать эту заповедь в своих действиях. Вот совет, который он давал самому себе:

Осознание способности служить – это не просто желание, но само служение. Как это служение осуществлять? Желай, чтобы служение твое выразилось в сознательном действии, и действуй, сливая свои волю и желание воедино и направляя их на осуществление цели! Страх, устраненный самой способностью физического сознания к самопогружению, способствует настройке на те источники, которые данный индивид ищет. 294–185.

Во время сеанса считывания, который проводился 28 апреля 1936 года в доме Дэвида Кана в Нью– Йорке, двадцатидвухлетнюю студентку убеждали:

Так стань же проводником благословения для других, и пусть красота сил небесных, выражающих себя этим способом, будет твоей красотой. Красота ради Красоты. Пусть любовь твоя станет проявлением не плотских эмоций, но тех, в которых раскрывается Его деятельность среди людей и в самих людях. 1189–1.

В сеансе считывания, который проводился 18 октября 1932 года в Вирджинии-Бич, домохозяйка в возрасте тридцати одного года, по вероисповеданию протестантка, спрашивала, стоит ли обвинять ее мужа в ее депрессии:

Скорее, это возникает изнутри тебя. Но растворение своего «я» в помощи другим, а также в делании того, что доставляет радость твоему внутреннему «я», во многом облегчит это состояние. 1928–1.

Во время считывания, которое проводилось 26 марта 1944 года в Вирджинии-Бич, пятидесятивосьмилетней женщине, спросившей о том, как преодолеть страх старости и одиночества, было отвечено следующее:

Пойди и сделай что-нибудь для других. Если не можешь что-то сделать для себя, то забудь о своем «я», и сделай что-то полезное для других. Проявляясь, таким образом, на материальном плане, то есть, помогая кому-то, ты избавляешься от своего чувства страха. 5226–1.

Во время сеанса считывания, посвященного ментальным и духовным планам, который проходил 8 Февраля 1941 года в Вирджинии-Бич, Минни Барретт спрашивала:

(В) Как мне преодолеть присущие мне сомнения и страхи, которые мешают обрести обещанную гармонию с Христом?

(О) Просто продолжай пребывать в вере: верь в Него! Ты не можешь прочувствовать свой путь, если им идет кто-то другой, тем не менее, эта сущность зачастую склоняется к тому, чтобы ее направляли. Твердо придерживайся Его указаний! Пусть то, что вызывает сомнения или страхи, будет преодолимо готовностью и желанием помогать другим. 69–4.

В считывании, проводившемся 13 мая 1943 года в Вирджинии-Бич для группы «Молящиеся в радости о помощи», Ханне Миллер был дан следующий совет:

Пусть страхи и беспокойства исчезнут в твоем служении другим во имя Его. Пусть сердце твое хранит высокие устремления, чтобы мы могли слышать от Него: «это хорошо», – от Него, помнящего о тех, кто ищет встречи с Ним. 281–61.

В считывании, проводившемся 20 февраля 1944 года для двадцатидевятилетней женщины, которая, пытаясь понять цель своей жизни, успела сменить свою работу двадцать семь раз, и которая узнала об Эдгаре Кейси через журнал «Coronet», Кейси сказал:

Во-первых, постоянно сознавай то, что Господу нужна ты со всеми своими изъянами и достоинствами. Ибо, не сознавая того, что ты – Его, а Он – твой, ты не сможешь заявить о своем праве по рождению, и, возможно, не пройдешь этот путь без сожаления и порицания. Но, когда ты живешь с этим осознанием Его, Он исцеляет болезни твои, Он наставляет ум твой, Он указывает путь, который ты выберешь. 3685–1.