Текст книги "Инженер 2.1 (СИ)"

Автор книги: Эд Нерский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 36 страниц)

Кавардак

– Всё! Возвращаемся на наш пляж! Нафиг! – говорил я, открывая телепорт, – Чем тратить время впустую, лучше доделаем ещё одну шину между CPU и запустим компьютер в работу! По крайней мере отвлечёмся.

– Почему ты так расстроился?

– Потому что я балбес! Надо было самому догадаться, а не прискакивать к ним с глупыми просьбами.

– Я ведь тоже так же думала. Сотни тысяч человек разом – то ещё зрелище! Я тоже считала, что нужно лишить эльфов этого артефакта.

– Да, кстати, о тебе! Нам нужно решить что делать дальше!

– Что обо мне? – удивилась Эт.

– Он сказал, что магическая клятва – изощрённый формат рабства.

– Это ты так сказал.

– Да, а он подтвердил. Затем он указал на мою коленку.

– И что?

– Получается, что эта коленка может заставить тебя или меня что-то сделать не по своей воле!

– Выбери! – усмехнулась Этера.

– Что выбрать? – удивился я.

– Ты сказал: “Заставить тебя или меня”. Выбери: тебя или меня.

– Неважно какой там ответ, это плохо в любом случае!

– А что плохо?

– Принуждение. Желание принуждать.

– А оно у нас есть?

– А вдруг появится?

– Ну что же, будем с этим жить. – философски сказала Этера.

– Но это неправильно!

– А как правильно?

– А кто ж его знает? – хмыкнул я. – Запутала ты меня. Хоть скажи кто, кого и к чему может принудить. Ты явно должна это знать!

– Когда потребуется – ты разберёшься с этим.

– То есть именно я могу тебя принудить… – сделал я вывод.

– Ты же знаешь, что я могу соблазнить любого мужчину. Ну может только тебя не получилось. Это ведь тоже принуждение. Только вопрос: хочу ли я так поступать? Знаешь, сколько я их всего соблазнила?

– Это не важно.

– Троих, за всю жизнь. Включая тебя.

– Так! – остановил её я, – Это беспредметный разговор! Ты понимаешь, что если я, по какой-то причине, решу тебя принудить к чему-то, то из за этой клятвы ты не сможешь от этого отказаться?

– Но ведь я сама так решила. Если к этому придёт, то стало быть так тому и быть. Помнишь, когда ты говорил об общем бюджете, то ты говорил, что “это показатель уровня взаимного доверия”. Здесь то же самое.

– Чёрт знает что! Это совсем другое! На общий бюджет человек всё-таки может плюнуть. Общий бюджет не ограничивает свободу воли!

– Лучше расскажи что ещё за шину нужно приделать к CPU.

– Нужно понимать, какие CPU в работе, а какие свободны. Не в памяти же это хранить и не перебором искать свободный. Тьфу! Ты мне зубы заговариваешь?

– Первого я принудила, когда была ещё очень юной, почти девочкой. Мне очень хотелось обладать одним никчемным артефактом.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – возмутился я.

– Ты же попросил не заговаривать тебе зубы.

– Хгм, ну раз ты решила вспоминать что у тебя было и с кем, то и я расскажу тебе о таком же.

Хм… У меня всё наоборот. Я никогда ничего не предпринимал сам. Я всегда сидел и “ждал у моря погоды”. Все женщины, что были около меня, прочно держали инициативу в своих руках. Правда, если это сваливалось на меня, то я считал это даром и дальше старался его как-то оправдать.

– Считал даром и старался оправдать. В каком смысле?

– Считал, что это моя судьба, и пытался строить дальнейшую жизнь, исходя из этого.

– А почему расходились?

– Разошлись только с одной. Она очень быстро разобралась во мне и решила, что я никчемный ботаник и сказала: “Только не считай происходившее между нами чем-либо серьёзным”.

– Но ты сказал что их было три. Что с двумя другими?

– С ними разрывов не было. Одна из них – Светлана, у меня осталось её сознание, а другая – ты.

– А Сома?

– Была бы Сома несколько агрессивнее в этом вопросе, то я бы таскался всюду с зелёной орчанкой, а не с белокожей демонессой.

– А теперь?

– Что теперь? – спросил я.

– Если теперь она будет агрессивнее?

– Поздно, место занято. Может быть это изъян воспитания, но как есть так есть. Хгм, мы уклонились от вопроса принуждения. Принуждение – это самое плохое что может встретиться в жизни. Его можно оправдать, только как ответ на агрессию.

– Вот эти изъяны мне в тебе и нравятся. Ты живёшь в каком-то, отчасти выдуманном, мире. Вернее всё время пытаешься внешний мир подстроить под свои представления о нём: “Это однозначно хорошо, а вон то – плохо”. Это и сильная и слабая твоя сторона. Сегодня я заглядывала тебе в голову и видела, что ты и правда искренне жалеешь, что убил Великого.

– Хм… А мы что-то ещё сделали, исходя из однозначно сделанного неоднозначного выбора? Я где-то решал при тебе: “это однозначно плохо”?

– Ну… – Эт немного замялась, – например, мы спасли всех пленников, поскольку это однозначно хорошо. Мы не стали разбираться с каждым, просто вытащили их всех скопом.

– Думаешь, там мог оказаться страшный мировой злодей?

– Почему бы и нет? – пожала плечами Эт.

– А ещё?

– Ещё, мы собираемся посадить кмэл. Ровно по такому же предположению: помочь несчастному дереву – однозначно хорошо.

– Считаешь, Косм может нас обманывать? – задумчиво спросил я. – Хгм… Если всё так неоднозначно вышло с Великим, то почему бы и с Космом не получилось бы иначе чем мы думаем? А что же ты молчала? Это клятва на тебя так действует?

– Нет, я подумала об этом только теперь, когда мы стали говорить о тебе.

– Роха сказала: “Он сможет защищаться”. Она говорила это так уверено, что звучало как: “Ни у кого не получится преодолеть его защиту”. То есть кмэл сможет укокошить любого мага. А после возьмёт и захватит всю Рею! И что нам теперь делать?

– Мы же его пока не посадили!

– Погоди! Что дальше? Не сажать его? Из за наших домыслов? А вдруг и у меня есть свой план по уничтожению всего живого на Рее? А ты, получается, мне помогаешь! Нет уж, эта парадигма такая же ущербная как и моя.

– Какая парадигма?

– Подход: никому не доверять, пока не будешь гарантированно убеждён, что доверять можно. Всё равно рано или поздно, а от недостатка информации придётся когда-то положиться на свои чувства.

Если говорить о кмэле, то я не чувствую, что посадить его чревато какими-то большими неприятностями. И в линии будущего я заглянул.

Предположим, что Роха ведёт свою игру с нами. Мало того, я думаю, что это так и есть, ведёт! Ну и пусть себе! Главное чтобы это не была игра против нас. Узнать об этом наверняка мы сможем только сколько-то пройдя у неё на поводу. С её помощью мы уже получили довольно много важных данных, и, если считать, что, помогая ей, мы создаём себе союзника, то кмэл, как наш союзник, возможно будет очень полезен нам в борьбе с эльфами. Если же кмэл окажется врагом, то так тому и быть: будем воевать и с ним.

Если в плену у эльфов находилось вселенское зло, то, освободив его, мы обеспечили себя и мир проблемами на будущее. Великий тоже мог быть нашим союзником, но я его убил. Кмэл может оказаться врагом, а может оказаться союзником. Всюду выбор!

Вероятность того, что мы всё время делаем что-то неправильное, в любом случае есть, но она по совокупности мала. Кроме того, то, на что мы делаем ставки ведь тоже никуда не девается.

– А что такое вероятность? – всплыл в наших мыслях Косм.

– А ты чего подслушиваешь?! – выругался я. – Мы тут вместо того, чтобы делом заниматься, в какие-то дебри ушли! Препарируем вопросы доверия друг к другу! Непонятно зачем!

– Но ведь это ты начал! – укорила меня Эт.

– Это Инроргн! Чёрт бы его побрал! Так, заканчиваем болтовню, тащите все свои сознания в класс, будем… будем… будем дальнюю связь разрабатывать!

– Дальнюю связь? – хором переспросили Этера и Косм.

– Да. Я вообще не понимаю, почему вы не используете астрал для связи друг с другом?! Например, я нахожусь на другом конце планеты, хочу пообщаться с тобой. Я в астрале прихожу в наше убежище, ты тоже в него приходишь и мы общаемся. Почему это не используют?

– Потому что после такого разговора ты не сможешь определить с кем ты общался: со мной реальной или с твоим представлением обо мне.

– Хгм. А как отличить? – озадачился я.

– Встретиться позднее, в живую, и поговорить.

– Не, это нам не подходит. Нужно придумать способ как разобраться кто перед тобой: человек или представление.

– И что это может быть за способ?

– Хм… Например, пароль, который гарантировано никто не запомнит. Мы пишем тысячу различных чисел на листе бумаги. Делаем два одинаковых таких листа. Потом при встрече в астрале проверяем друг друга. Начинаем со случайного: я говорю тебе: десять, ты берёшь десятое число от начала блокнота и смотришь что в этой клетке написано. Например шесть. Смотришь шестнадцатое и говоришь мне: восемь. Я отсчитываю восемь клеток от шестнадцатого… И так далее. Шага три-четыре сверяемся: одинаковое ли у нас с тобой число или нет.

– А если не одинаковое?

– Это значит, что или произошла ошибка или перед тобой тот, кто не владеет такой же табличкой.

– А как проверить этот метод?

– Экспериментально, как же ещё?

– Давай лучше к шине CPU вернёмся!

Коллапс

Уже начав писать программу саморепликации для Орион-128 я понял, что здесь нужен реестр свободных CPU. Иначе никак не понять: есть ли в доступе свободные CPU и какой CPU выбрать для того, чтобы его запустить в работу.

Помимо такого реестра, ещё пришлось реализовать ассемблерную команду, выполняющую атомарный запуск CPU в работу.

Устранив эти недоработки, завершить программу саморепликации оказалось очень просто: программа плетения одного ядра, каждый раз, как доделает свою работу, заглядывала в список свободных CPU и запускала на них себя же.

Этот алгоритм продолжается, пока количество CPU не станет равно 2 в степени 128. Причём тот CPU что уже начал плестись, считается готовым, чтобы программа гарантировано могла остановиться.

Загрузив счётчик CPU начальным значением близким к 2 в 128 степени, мы сделали множество тестовых прогонов и сплели таким образом шестьдесят четыре стартовых ядра. Все произведённые тесты убедили нас, что всё работает и готово к запуску.

– “Помолясь усердно богу он отправился в дорогу” – процитировал я фразочку из детского стихотворения.

– Начинаем? – спросила Эт.

– Осталось два маленьких штриха.

– Какие?

– Подпустить огоньку и водичкой разбавить. Это же твоя идея.

– О, я и забыла!

– Я добавлю искорку, а ты льдинку?

– Ага!

Завершив все подготовительные работы, мы перезапустили Орион-128 и шестьдесят четыре ядра начали плести новые шестьдесят четыре ядра.

Итоговая сложность каждого CPU получилась довольно высокой: на плетение одного ядра тратится около двух часов процессорного времени. Из за того, что сложность некоторых шин по мере их построения растёт нелинейно, то плетение новых слоёв будет происходить всё медленнее и медленнее. В конечном итоге, каждое ядро, по расчётам, будет изготавливаться около пяти часов, а на изготовление всех 128 слоёв Орион-128 уйдёт около двадцати дней.

Запустив репликацию в работу, мы прождали два часа и убедились, что седьмой слой ядер доплёлся и их стало сто двадцать восемь.

Я забрал одно ядро на нужды индикации и запустил на нём программку, показывающую сколько CPU уже сделано в виде этакого прогресс-бара, путешествующего от единицы до 128.

– А чем мы займёмся теперь? – спросила Эт.

– Таблицей символов. Нужно перестать разрабатывать программы в кодах и хотя бы писать их на ассемблере. Для этого будем учить наш компьютер выводить цифры и буквы.

– А куда он их будет выводить?

– В плетение связи. С его помощью я уже умею рисовать линии перед глазами. Нам нужны шрифты со всеми демонскими буквами, цифрами, а ещё с моим родным русским алфавитом. Заодно и алфавит древних нужно поддержать.

– Алфавит древних?

– Ага, я зря что ли рисунки их символов коллекционирую и переписываю все найденные тексты?

В общем, база символов будет первой базой данных нашего компьютера. По номеру символа из неё можно будет извлечь список, описывающих его линий.

– И как это делать?

– Смотри. – я взял лист бумаги. – Делим лист на клеточки, затем рисуем на нём букву. А потом описываем её считая, что компьютер умеет рисовать только прямые линии. Например: начало в клетке 20,30, толщина 4, прямая до клетки 25,45. И так далее. Такое надо прорисовать для каждого символа и сложить в память компьютера.

– Каждый символ вот так рисовать? Это же очень муторно и долго!

– У нас примерно двадцать дней впереди. Косм нам тоже поможет, он же хотел участвовать. На самом деле, хоть работа и однообразная, но нам надо нарисовать всего около пары сотен символов. Вот увидишь: уже к послезавтра мы всё доделаем. И, кстати, здесь можно загрузить конструкты: ты рисуешь, а он описывает нарисованное.

Как я и предполагал, на следующий день, когда Орион-128 добрался до двадцатого слоя CPU, мы уже сделали большую часть работы. У меня были описания для всех цифр и значительной части букв, включая буквы древних.

В кодах символов я решил выделить часть бит, чтобы можно было использовать их как биты признаков: например если вдруг захочется поставить ударение, то взяв символ с кодом 10, установив в единицу бит ударения, можно будет получить ударную букву. Да, таким образом, можно ставить ударения и над согласными, но пока что не до жиру: будем решать эти проблемы на более высоком уровне.

Главное, из за чего я взялся за эти биты, необходимость различать цифры и буквы. Выделив целых восемь бит под признак цифры и ещё шестнадцать бит под признак языка я получил возможность кодировать цифры на разных языках. Можно написать цифру 2, поставив ей во флагах признак “десятичная система” и язык “арабский”. Та же цифра 2, записанная в демонском написании будет иметь тот же код символа, но другие флаги. А изображение символа можно рисовать для любого сочетания флагов.

Если древние манипулировали двадцатеричным счислением, как я до сих пор считаю, то их первые десять цифр будут совпадать с нашими. В результате, если вдруг попадётся какая-то база данных древних, выгруженная в текстовый формат, то, думаю, что я смогу её адаптировать к хранению в Орион-128.

На самом деле, хоть это сперва и показалось нудным, но и Этера и Косм увлечённо рисовали символы, иногда даже споря о том, как красивее сделать то или другое, а я, как только этих символов скопилось около десятка, взялся модифицировать плетение связи, чтобы их показывать.

Удивительно, но факт: на Земле, когда появились первые кинескопы, то люди долгое время не использовали понятие “растровая развёртка” для вывода изображений на экран. Вместо этого они гоняли луч по экрану кинескопа по замысловатым траекториям, строя на ходу различные фигуры, в том числе буквы и цифры.

Приблизительно таким же методом пришлось воспользоваться и мне. Связано это не с тем, что я прохожу те же стадии развития, что и наше человечество, а с тем, что плетение связи даёт мне такую возможность.

Как подступиться к выводу растровых изображений у меня пока даже предположений нет. В плетение связи я очень легко могу показать изображение, но… из своей головы. Как это сделать при помощи воздействия на плетение я пока не знаю.

В общем, я сделал так, что ядро компьютера берёт описание символа в виде линий и проводит их при помощи плетения в нужном месте. Линия проводится только в восприятии человека, и нигде в другом месте не существует.

Для человека получается, будто в воздухе, неподалёку от него, он видит цифру или букву.

Поскольку, я совершенно не понимаю, как работает плетение связи, то пришлось “оцифровать” воздействия на него и разбить на кванты всё ощущаемое вокруг пространство. Выбрав кванты, окружающие меня на расстоянии приблизительно 50 сантиметров я, практически опытным путём (при помощи конструктов), собрал статистику воздействий на плетение связи так, чтобы символ можно было нарисовать в любом месте этой воображаемой сферы.

Решив начать с символов размером около одного сантиметра, я смог нарисовать около трёхсот их штук по самой большой окружности вокруг себя.

Первый, созданный нами шрифт, был аляповат, некрасив. Некоторые линии, из которых состояли буквы, были избыточно тонкие или наоборот – жирные. Этера и Косм всё время порывались его переделать, но я останавливал их: впереди ещё такое количество работы, что подобные мелочи можно отложить на более позднее время. Текст получается разборчивым и ладно!

К концу пятого дня, когда плетение репликации дошло до реализации сорокового слоя CPU (у меня уже почти триллион процессоров!) я доделал некоторое подобие терминала: я могу выводить текст из памяти, на виртуальный экран. Курсора нет, интерактивности нет, но текст уже можно читать!

Чтобы двигаться дальше, мне нужна файловая система. Файл – это единица, инкапсулирующая в себе какой-то связанный набор данных.

Замкнутый круг: мне нужны файлы, чтобы хранить в них программы, а чтобы их реализовать мне нужно написать программу, поддерживающую файлы.

В общем, я пришёл к тому, что уже пора заняться операционной системой. В моём случае, поскольку очень большое количество её функций поддержано аппаратурой, операционная система представляет пока что просто список функций, которые может вызывать кто угодно. О пользователях я решил подумать попозже.

Первая функция, которую я сделал – выделение памяти по запросу от программы. Чтобы не возиться со сложными алгоритмами, я выбрал самую простую систему аллокации: слаб-аллокатор. Изначально, вся память всего компьютера размещается в одном слаб-блоке. Когда пользователь запрашивает кусок, то первый найденный свободный блок делится на два до тех пор, пока такие деления можно производить. Затем один из полученных блоков возвращается пользователю. При освобождении памяти, смежные пары слаб-блоков объединяются в более крупные, если оказываются свободными.

Всё использованное – это, разумеется, неидеальные решения, но проблема в том, чтобы вырваться из замкнутого круга написания программ в кодах, мне нужно набрать некую критическую массу решённых задач. Приходится пока приносить жертвы в угоду простоте реализации.

Со всей этой вознёй я составляю список аппаратных доработок, который я планирую доделать в первую очередь: аппаратная поддержка примитивов синхронизации, аппаратная поддержка системы выделения памяти без блокировок и так далее.

В результате, к десятому дню от запуска программы репликации, когда компьютер построил уже около семидесяти слоёв CPU, я доделал наконец функции управления памятью и реализовал простейшую базу данных: ключ-значение. Ключ – это имя файла или каталога, а значение – это его содержимое. Если в записи хранится каталог, то содержимое это такая же база данных.

В таком, радикально упрощённом, виде у меня появилась файловая система. Производительность её крайне мала, поскольку и для выделения памяти и для работы с именами используются блокировки, но пользователей пока очень мало и для старта нас всё это устроит.

В ходе всех этих работ, а так же наших с ним занятий, у Косма наконец получилось использовать два сознания и он начал помогать нам с Этерой более активно.

К пятнадцатому дню от запуска проекта мы занимались созданием интерактивного терминала, показывающего текстовые файлы на виртуальном экране. Находясь в состоянии глубокого погружения в Суть и астрал, мы мало обращали внимание на то, что происходит вокруг и, возможно, если бы мой Драко не пожаловался на происходящее, так бы и погибли.

– Драко говорит, что ему не хватает энергии. – сообщил я Эт, глядя в терминал.

– Ну и что? Возьми из Сути! – буркнула она, пытаясь наладить обратную связь между положением виртуального курсора на экране и мысленным управляющим воздействием.

– Кажись мы вляпались. – пожаловался я. – Не получается остановить процесс!

– Что-о? – воскликнула Эт и тоже выскочила в обычную реальность.

Мы валялись на нашей кровати, а рядом с нами висело Оно. Чёрное, втягивающее в себя всё вокруг, нечто. Это нечто пожирало энергию из окружающей среды, висело почти рядом с нами и, кстати, оно уже сожрало крышу нашего импровизированного домика.

– Не останавливается! – сокрушённо повторил я ещё раз.

– Это что, врата? Как они здесь оказались? – спросила Эт.

– Нет, это наш компьютер. – ответил я, продолжая попытки остановить процесс репликации.

– А что с ним происходит?

– Он растёт, но ему не хватает энергии Сути. Получается, что он начал забирать её из окружающего пространства. Похоже, эльфы не смогут уничтожить Рею! – мрачно пошутил я.

– Почему?

– Потому, что её уничтожим мы. 2 в 92 степени ядер делают новые ядра. Через три с половиной часа их количество удвоится. Через семь часов – учетверится. Думаю, что если процесс не остановить, то планета ухнет в эту чёрную дыру уже к сегодняшнему вечеру.

Я считал, что в Сути бесконечное количество энергии, а оказалось это не так. Когда мы исчерпали энергию Сути поблизости от Орион-128, то он стал забирать её и из нашего пространства.

Вот так вот могло бы выглядеть уничтожение Реи эльфами.

– Что делать?

– Пытаться остановить его!

Я написал программу, проходящую по списку занятых процессоров, останавливающую их работу и перезапускающую себя. Таким образом, программа размножения сигнала “стоп” стала распространяться по ядрам.

– Почему ты такой спокойный?

– Драко удаляет адреналин. Без этого у меня не получалось даже вздохнуть, так страшно стало! – ответил я. – Так! Получается, агрессивность распространения программы репликации значительно выше, чем программы “стоп”, ещё бы: репликацией занимается два в девяносто второй степени процессоров!

Эт, – попросил я, продолжая попытки обуздать происходящее, – погода теперь позволяет, ты пока наведи телескоп на острова Косма, здесь уже скоро всё будет в чёрной дыре. Прыгнем и будем пытаться остановить это оттуда.

У нас уже было такое число ядер, что задача доставить до них информацию о том, что требуется остановиться оказалась не простой! Этера взяла меня за руку, завела в телепорт, а я всё пытался решить этот ребус.

– Ты собирался исследовать Слёзы чтобы ускорять время? – напомнила она мне.

– Ага, только надо было с этого начинать! Теперь уже поздно с этим возиться, не успеем. Так, я немного исправил программу, посмотрим что теперь получится…

– Получается, что тот способ, что ты придумал для борьбы с голодом кмэла нерабочий?

– Ага. Если мы будем брать энергию для него из Сути, то это ничего не изменит… Хм. Он не позволяет мне изменить программу!

– Кто?

– Компьютер! Я начал исправлять ячейки собственно программы репликации: меняю их, а они восстанавливаются обратно!

Чёрт! Шина управления CPU показывает все они заняты! Всё, я полностью потерял над ним контроль!

Я выпал в реальность и заглянул в телескоп, который Этера направила на то, что некогда было нашим пляжем: чёрная дыра была уже несколько километров в диаметре, она захватывала в себя часть гор у берега и значительное количество воды. Вода, попадая в дыру, видимо, пропадала, поэтому сильнейшее течение превратило море в этакую бурную реку, летящую в бездну.

– Что нам теперь делать? – спросила Эт.

– Доступа к управлению больше нет. Остаётся только наблюдать. Девяносто третий слой. – прокомментировал я.

– Как программа могла сама восстанавливаться?

– Не знаю… Смотри, оно загорелось!

Чёрная дыра засветилась: сперва в её центре зажглась искорка, затем её яркость плавно увеличилась, она выросла в размерах и через несколько секунд всё это превратилось в этакую яркую звезду, диаметром километров шесть, наполовину погружённую в толщу земли.

– Что это?

– Не знаю, но это утешает. – сдерживать эмоции, даже при помощи Драко, было всё труднее и труднее.

– Утешает, почему?

– Ему не хватает энергии и оно растёт не только количественно, но и меняется качественно. Была чёрная дыра, теперь этакое солнышко. Качественные изменения говорят нам, что процесс может привести к иному результату, чем мы думаем. Может апокалипсис не случится? Может всё как-то само остановится?

– Гляди! Теперь оно покрывается льдом!

Огромный, огненный шар вдруг стало затягивать в лёд. Огонь совершенно не мешал льду, не плавил его: каким-то образом они отлично сосуществовали.

Сперва на светящейся поверхности шара появились отдельные льдинки, затем они стали расти в размерах, соединяясь между собой в большие куски льда, а после весь шар застыл в этакий огромный снежный комок, диаметром около двадцати километров.

– Сто шестой слой. – прокомментировала Этера показания наших индикаторов.

– Какую-то чушь он показывает! Не может такого быть! Хм… А размер в Сути тоже растёт!

– Сто семнадцатый. – почти сразу выдала она новое измерение.

– Если это правда, то сейчас построена одна тысячная Орион-128.

– Тысячная?

– Ага… Тысячная. Два в десятой степени это приблизительно тысяча и есть. – проговорил я не отводя глаз от шара.

– Индикатор показывает, что процесс завершён.

Мы во все глаза смотрели на то что получилось. Взаимодействие с внешним миром прекратилось, лавинообразное нарастание размеров в Сути тоже закончилось.

– Элементаль? Мы опять создали элементаля? Что за фигня?

Я смотрел на появившуюся в Сути вокруг Орион-128 ауру, содержащую обычные структурные ячейки. Его характеристическое число было небольшим: 4-4-5. При этом, помимо ауры, я видел и те блоки, что проектировали и делали мы.

– Рита, принеси нам его! – скомандовала Этера, отправляя конструкт в центр огромного ледяного айсберга.

– Я ничего не понимаю! – пожаловался я. – Что произошло? У него теперь аура, как у живого существа! Но и компьютерные функции доступны.

Эта магия такая нелогичная, что иногда хочется стукнуться головой о камень!

– Катастрофы не случилось, а это главное.

– Откуда взялась энергия на всё это? Почему в конце процесс пошёл с огромной скоростью? Смотри, а у него больше половины ядер продолжает выполнять какую-то программу!

– Понемногу успокаивается, количество активных процессов снижается. Мы можем понять что они делают?

– Исполняют какие-то программы. Память, которая должна быть заполнена нулями, почему-то что-то в себе содержит.