Текст книги "Вестники несчастья (сборник)"

Автор книги: Эд Макбейн

Соавторы: Росс Макдональд,Эдгар Бокс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 37 страниц)

Тетушка действительно так и сделала, оставив нам великолепный «бьюик» с открытым верхом.

Лиз забралась на место водителя, и я устроился рядом. Мы помчались по середине прямого шоссе, которое на протяжении всего пути до Монтока, песчаной оконечности Лонг-Айленда, шло параллельно дюнам.

Луна почти ослепляла нас, светя нам прямо в глаза. Мы остановились задолго до Монтока, свернули с шоссе и направились по песчаной дороге, которая заканчивалась у самого Атлантического океана. Затем расположились между двумя дюнами в миле от ближайшего дома и занялись любовью.

Потом мы в изнеможении валялись на песке, еще сохранявшем солнечное тепло.

Никогда еще я не видел такой теплой и сказочной ночи. Небо было усеяно яркими звездами и временами его прочерчивали падающие метеориты.

Наши обнаженные тела ласкал солоноватый океанский бриз.

Лиз поежилась, я просунул руку ей под спину и притянул к себе. Девушка в моих объятиях казалась почти невесомой.

– Мне нужно возвращаться, – произнесла она без особого энтузиазма. – Уже почти рассвет.

Мы какое-то время помолчали. Она повернулась, оперлась на локоть и с любопытством заглянула мне в лицо.

– О чем это ты думаешь? – спросила она.

– Ни о чем.

– Ну, скажи…

– Ни о чем, за исключением, правда, одного – как приятно валяться вот так на пляже и как не хочется опять одеваться и возвращаться в тот дом.

Лиз вздохнула и потянулась.

– Было чудесно, правда?

Я притянул ее к себе и вместо ответа поцеловал. Ее маленькие груди щекотали меня. Я был снова готов, хотя в своем возрасте я уже официально прошел пик. Она моментально это почувствовала, но вместо того, чтобы прильнуть ко мне, вскочила на ноги и побежала к океану.

Тут, вспомнив, что произошло менее двадцати часов тому назад, я смертельно перепугался и ринулся следом за нею в холодную черную воду.

К счастью, она великолепно плавала, и мы все время держались у линии прибоя. Странные возникают ощущения, когда купаешься в темном океане под ночным небом – луна и пляж белые, а вершины волн сияют фосфорическим светом.

Затем, дрожа от холода и смеясь, мы бросились к машине и стали вытираться полотенцем ее тетушки.

Мы оба пришли к выводу, что без одежды выглядим прекрасно, а Лиз скромно призналась мне, что испытывает легкий трепет, глядя на обнаженную мужскую натуру, правда, если ей нравится этот человек.

В счастливом расположении духа мы направились на юг, и она высадила меня всего в нескольких ярдах от «Северных Дюн». На востоке занимался серо-розовый рассвет.

– До завтра? Она кивнула.

– Если мне удастся. Я еще не знаю, буду ли я свободна.

– Я тоже не знаю, но выскользнуть из дома смогу.

– Я тоже смогу. Я позвоню тебе, когда все узнаю. Наконец она уехала, немилосердно скрежеща переключателем скоростей. Худшего водителя я еще не знал, но девушка она просто потрясающая. С нею я испытал не просто физическое удовольствие, а нечто большее, но я решил быстро выкинуть все романтические мысли из головы. Да, она была прелестна, ночь великолепна, луна ярка, но что произошло, того уже не вернешь. «Нечего брать это в голову», – сурово сказал я себе, осторожно открыл дверь черного хода и вошел в кухню.

Очнулся я в постели.

Голова раскалывалась. В глазах двоилось, Все было как в тумане. Затем, правда, с трудом я различил миссис Вииринг.

Она наклонилась надо мной, с тревогой вглядываясь мне в лицо. В окно струился солнечный свет.

– Который час? – спросил я.

– Десять утра. Вы напугали нас до смерти. Что с вами произошло?

Я приложил руку к голове и нащупал огромную шишку. Череп не пострадал, повязок не было, единственное, что тревожило, так это головная боль.

– Понятия не имею. Я вернулся на рассвете и… В дверях появился Гривз.

– Давно он пришел в себя, миссис Вииринг?

– Только что. Если вы…

– Оставьте нас, пожалуйста. Я бы хотел задать мистеру Сардженту несколько вопросов.

– Конечно, конечно.

Подбадривающе похлопав меня по руке, миссис Вииринг удалилась, закрыв за собой дверь.

– Ну? – с полуулыбкой спросил меня полицейский.

– Что ну? – Чувствовал я себя ужасно, как в тумане.

Я заметил, что на мне только рубашка и шорты. Вдруг мне стало жарко, я отбросил одеяло и сел, спустив ноги с кровати.

– Пытались сделать работу за нас? Да, мистер Сарджент? – Убирайтесь!

– Боюсь, вам придется ответить на мои вопросы. Вам нанесли серьезный удар, но доктор утверждает, что сотрясения мозга нет, и вы сможете встать, когда захотите.

– Вы любезно предлагаете мне возвратиться домой, как только я почувствую себя лучше?

Моя голова разламывалась от боли, когда я, шатаясь, направился в ванную комнату.

– Я должен совершить естественные отправления, – сказал я резко.

– Я могу подождать.

Сдерживая стоны, я прошел в ванную, где сунул голову под кран с холодной водой. Затем я принял две таблетки эмпирина, подумав при этом, не стоит ли принять еще. Мне все-таки хорошо досталось!

Когда я вернулся в комнату, Гривз сидел на стуле у моей кровати, делая пометки в маленькой записной книжке.

– Вы еще здесь?

– Так что же все-таки произошло? – Он выжидающе посмотрел на меня.

– Когда я вошел, через кухню проходила какая-то женщина, вся в черном. В руке у нее были цветы, похожие на каллы. Когда я спросил, могу ли я ей быть чем-нибудь полезен, она вдруг ударила этими цветами мне по голове и закричала: «Это за всех Мактевишей!».

По лицу Гривза было видно, что он встревожился, как бы пытаясь понять, насколько же серьезным был удар.

– Каллами? – недоумевающе спросил он.

– Или чем-то еще.

Я стал раздеваться, надеясь, что он уйдет, но он как ни в чем не бывало продолжал рассеянно взирать на меня, пока я влезал в плавки.

– Вы видели ее в лицо?

– Я пошутил, – сказал я, чувствуя просветление в голове, как будто хорошо опохмелился, и осторожно уселся на краешек постели. – Никого я не видел. Только вошел в кухню и – шарах! – Вот и все. Очнулся уже здесь.

– Ударили вас справа, металлическим предметом, причем человек, нанесший удар, был такого же роста, как вы, или чуть повыше.

– Или стоял на стуле.

– Да. Или на чем-то стоял. Обнаружила вас в половине восьмого кухарка, которая кричала, не переставая, в течение нескольких минут. Один из моих людей принес вас сюда, а затем мы вызвали доктора.

– Нашли какие-нибудь ключи?

– Мы называем их «нитями», мистер Сарджент. Полицейское управление не…

– Хорошо. Пусть будут нити. Нашли вы их? Ну, скажем, какую-нибудь светлую волосинку, пропитанную кровью? Или, может, застарелую перхотинку пожилого убийцы, которая валялась рядом с моим неподвижным телом?

– Ничего, кроме вашего тела.

Он замолчал, как бы показывая, что для него этого недостаточно.

– Ну что ж. Больше мне нечего сказать.

– Вас не было здесь. Вы сбежали из дома, хотя я убедительно просил всех этого не делать. Вы оделись в…

– В смокинг. И отправился в яхт-клуб «Лейдирок».

– После чего вы и некая мисс Лиз Безземер направились на север к Амангансетту.

У меня чуть язык не отнялся.

– Так что произошло там, в Амангансетте?

– Я не знаю, да меня это и не волнует. Мисс Безземер подбросила вас сюда в пять двадцать или где-то около этого.

– Как я понимаю, это сказал ваш сотрудник? Тот самый, который видел десятый сон, когда я вернулся назад?

– За это мы его и сменили, – спокойно и невозмутимо ответил Гривз. Сарджент, что вам известно?

Он наклонился вперед и выплеснул мне в лицо эти слова, как ушат холодной воды. Ясно, ему было не до шуток.

– Как что?

Эмпирии еще не начал действовать, и голова моя по-прежнему раскалывалась.

– Вы что-то утаили от нас. Что-то очень важное, причем настолько, что это побуждает убийцу избавиться и от вас.

Это до меня дошло раньше, когда я узнал, что меня чем-то ударили. Однако я был в полной растерянности, не зная, что и подумать. Я был абсолютно уверен, что ни Брекстону, ни Клейпулу неизвестно о том, что я подслушал их разговор, а только они были самой подходящей парой.

Гривз, однако, считал иначе. Это стало ясно из его слов.

– Что же вы увидели в воде в тот самый момент, когда миссис Брекстон тонула? Что конкретно делал Брекстон? Что делал Клей-пул? А сама миссис Брекстон ничего не кричала? Не взывала о помощи?

– Вы хотите сказать, что в тот момент я случайно мог видеть что-то, что было не в интересах убийцы. Так, да?

– Вот именно.

Я медленно покачал головой.

– Я уже десятки раз прокручивал в уме все происшедшее и не мог вспомнить ничего необычного, ничего такого, что вам не было бы известно.

– Как далеко был Брекстон от жены, когда вы подплыли к нему?

– Примерно в пяти футах. Он наглотался воды, и лицо его посинело. Я схватил его, в то время как…

– Клейпул подхватил миссис Брекстон.

– Да. Затем мы поплыли к берегу.

– И Брекстон ни разу не касался своей жены? Я отрицательно помотал головой.

– Не думаю. В глазах у меня стояла вода, я все время был вынужден плыть против волн. Когда я подплыл к миссис Брекстон, она уже захлебывалась, отчаянно пытаясь выплыть наверх. Она ни разу не произнесла ни звука.

– А Клейпул?

– Он плыл позади меня, пока мы не добрались до Брекстона. Потом он вырвался вперед и схватил миссис Брекстон. Я же занялся ее мужем.

– Как обращался с ней Клейпул во время обратного пути?

– Я не видел. Я был занят Брекстоном. К счастью, – мне удалось удержать его на воде.

Гривз в задумчивости дымил трубкой.

– Он предпримет еще попытку.

– Кто? И что за попытку?

– Убийца еще раз попытается отправить вас на тот свет. Я засмеялся, хотя мне было отнюдь не до смеха.

– Я не уверен, что именно по этой причине меня шарахнули по голове. В конце концов, если бы кто-то действительно хотел избавиться от меня, он не стал бы полагаться на один-единственный удар. И, кроме всего прочего, откуда он мог знать, что я собираюсь появиться на кухне в пять часов утра? И что он там делал?

– Вот на все эти вопросы мы должны найти ответ, – с важностью публичного оратора глубокомысленно произнес Гривз.

– Ну, пока вы ищете ответ, я собираюсь чего-нибудь поесть и позагорать. У меня ломит все тело.

– Если бы я был на вашем месте, мистер Сарджент, я был бы очень осторожен.

– Сделаю все, что в моих силах. И пускай ваши люди будут повнимательней.

– Да, конечно. В этом доме, мистер Сарджент, находится убийца и, по-моему, он охотится за вами.

– Из-за вас я чувствую себя мишенью.

– Мне кажется, «приманка»– более подходящее слово. Как вам кажется?

Ну, разве не мерзкий тип!

Я завтракал в окружении наших дам, которые взирали на меня, как на героя. Клейпул, похоже, был в Истхэмптоне, а Брекстон – в своей комнате, где он якобы что-то писал.

Бросив взгляд на открытое окно, рядом с местом, где я сидел в окружении дам, я понял, что любой, находившийся в его комнате, мог слышать наш разговор.

Больше всех мне сочувствовала Мэри Уэстерн Ланг. Она была в желтых шароварах, ее очёчки арлекина, украшенные фальшивыми бриллиантиками, отражали потоки солнечного света, струившегося в окна веранды.

– Мы все прибежали на кухню, как только раздались крики кухарки. Если бы вы только видели, какая была суматоха! Вы лежали на полу, в лице ни кровинки! Я вызвала врача, – добавила она, подчеркивая, что единственная из всех сохранила присутствие духа.

– Вы хоть заметили, кто это сделал? – с едва прикрытой настойчивостью спросила Элли Клейпул.

– Нет, не заметил. Как только я открыл дверь кухни, кто-то ударил меня по голове.

Миссис Вииринг указательным – пальцем помешала апельсиновый сок в своем бокале. Интересно, подумал я, какой горячительный напиток она выбрала себе на завтрак? Скорее всего, джин.

– Полиция просила нас молчать о всем происшедшем. Почему, не знаю. Лично я полагаю, что в дом забрался какой-нибудь бродяга… из тех, что периодически болтаются в Саутхэмптоне. Он пробрался сюда, но, когда услышал вас, испугался и…

– И спокойненько вышел из дома, пройдя мимо спящего полицейского у входа? – Я отрицательно покачал головой. – Не думаю, что даже какой-нибудь сбежавший из тюрьмы взломщик осмелится подойти близко к дому, у которого на страже находится полицейский, пускай даже спящий.

Все со мной согласились, однако миссис Вииринг продолжала держаться своей версии. Альтернативная теория невольно заставила бы всех нервничать.

Наконец мисс Ланг высказала то, что у всех вертелось на языке.

– Кто-то, живущий в этом доме, пытался… разделаться с мистером Сарджентом.

Она замолчала, широко раскрыв глаза, явно довольная словом «разделаться».

– Убийца, – сказал я, – видимо, считает, что мне что-то известно.

Произнеся эти слова, я был уверен, что за открытым окном своей комнаты, всего в нескольких шагах от меня, стоит, затаясь, Брекстон.

– Конечно, я не знаю, все дело в том…

– Какой кошмар! – неожиданно страстно воскликнула Элли.

– Что может быть более ужасно, более бессмысленно!

– Думаю, – жестко произнесла миссис Вииринг, – каждый придет к своему собственному заключению. Нет никаких доказательств того, что бедняжку Милдред убили. Я лично отказываюсь верить в это. Конечно, никто из присутствующих здесь не мог бы пойти на такое. Что же касается мистера Сарджента… ну, здесь может быть иное объяснение. – Какое именно, она так и не сказала. Затем, повернувшись к миссис Ланг, миссис Вииринг с обвиняющим видом произнесла:

– Насколько я помню, вы со мной согласились, что здесь не может быть и речи ни о каком убийстве?

Мисс Ланг рассеянно помахала своей пухленькой ручкой.

– После того, что произошло с мистером Сарджентом, мнение мое изменилось. Всем хорошо известно, я была совершенно уверена в том, что вчера, отправляясь купаться, бедная Милдред действительно имела намерение встретиться со своим Творцом. Но сейчас у меня такой уверенности уже нет.

Женщины еще некоторое время поспорили относительно того, что же произошло. Однако фактов никаких не было, за исключением неожиданного повреждения меня куском металла. Никто до этого даже не желал задумываться над тем, что Милдред могли убить. Причины этого мне не ясны; если б я их знал, я бы скорее нашел ключ к этой загадке. Именно в этот самый момент, попивая кофе и прислушиваясь к болтовне трех женщин, я решил во что бы то ни стало разыскать убийцу. Конечно, на это в немалой степени повлияло покушение на мою особу. Я отнюдь не собирался умирать в Истхэмптоне этим летом.

После завтрака миссис Вииринг пожелала поговорить со мной с глазу на глаз, но я извинился, заявив, что мне необходимо сделать несколько телефонных звонков. Я схватил пачку газет и поднялся к себе в комнату, в которой сейчас никого уже не было. К стыду своему, должен признаться, что прежде чем запереть дверь, я заглянул под кровать и в стенной шкаф. Затем я быстро просмотрел газеты. Упоминания об убийстве пока еще не было. Только намеки на таинственные обстоятельства. «Дейли Ньюс» заявила, что у покойной был нервный срыв и тактично предположила возможность самоубийства. Похоже, такова была основная линия прессы. Были опубликованы старые фотографии Брекстонов во время их свадьбы, где они выглядели типичными ньюпортцами, а не представителями богемы. Неплохо получилась и миссис Вииринг на снимках в «Джорнэл» и «Глоуб». Вот это было действительно хорошо, ведь она по-прежнему оставалась моей клиенткой.

Я позвонил мисс Флинн. Интересно, подумал я, меня кто-нибудь подслушивает? Домашние телефоны отличаются характерной особенностью – именно они, связанные друг с другом, являются основной причиной разводов, как результата телефонных разговоров во время уикэндовских приемов.

– Видимо следует понимать, – холодно заявила мисс Флинн, – законная жена известного современного художника умерла естественной смертью?

Скептицизм в ее голосе был достаточно тяжел, чтобы нокаутировать любого собеседника.

– Насколько мне известно, да, – бойко ответил я. – Наверняка я задержусь здесь на неделю. По просьбе полиции…

– Понятно, – пресекла мисс Флинн мои дальнейшие объяснения. Она была просто непробиваема. – За дела не беспокойтесь. Буду делать все, что в моих силах. Надеюсь, вы будете в контакте с «Глоуб»?

– Возможно. Раз зашел об этом разговор, мне придется им позвонить, чтобы узнать, смогут ли они…

– Знаю, знаю. Дать психологический портрет того или иного типа. Надеюсь, вы будете осторожны в своем расследовании.

Я заверил ее, что постараюсь, а затем посоветовал ей, что делать с нашими клиентами во время моего отсутствия.

Потом я позвонил в Уэстпорт на дом главному редактору «Нью-Йорк Глоуб».

– Рад тебя слышать, мой мальчик. Надеюсь, не влип в новое убийство, а?

– Вот именно, что влип.

Я почувствовал, как на другом конце провода затаили дыхание. Главный редактор быстро соображал, как бы подешевле меня купить.

– Дело-то стоящее? – спросил он намеренно скучающим голосом.

– Милдред Брекстон.

– Истхэмптон? Ты что, сейчас там?

– Да, в доме миссис Вииринг. Надеюсь, вы следили…

– Я подумал, что это просто несчастный случай.

– А полиция считает, что нет. Теперь…

Мы поторговались, как джентльмены, и я получил нужную мне сумму. Кроме того, я попросил его предоставить мне всю возможную информацию на миссис Вииринг, Клейпулов, Брекстонов и Мэри Уэстерн Ланг. Все они были более или менее известными в обществе. Он обещал сделать это, а я сказал, что представлю ему материал через пару дней, задолго до того, как другие газетчики смогут получить интервью у основных действующих лиц. Я повесил трубку, а секунду спустя поднял ее и услышал щелчок. Значит, кто-то меня подслушивал.

Затылок у меня перестал болеть, хотя и был еще необычной формы. Я спустился вниз.

Когда я проходил через холл, миссис Вииринг кивнула мне в сторону гостиной. Мы прошли туда. Мы были одни, никто нам не мешал, все остальные отправились на пляж. Полицейских тоже не было видно.

– Где Гривз? – поинтересовался я.

– Ушел. Правда, на время. Боже мой! Быть под арестом двадцать четыре часа, – мрачно добавила она.

Ясно, ей не хватало неизбежного бокала вод Лоты. Интересно, подумал я, неужели она трезвая? Что же она хочет мне сказать?

– Что же поделаешь, он ведет следствие.

– Мистер Сарджент… Питер… Мне кажется, мы в ужасном положении, в смертельной опасности.

На меня подобное не действует, я даже могу и не такое выдержать.

– Похоже, мы не в состоянии ничего сделать, – уклончиво заметил я.

– Но ведь должен же быть какой-то выход! – Она нервно ломала руки.

– Насколько я понимаю, вы считали, что все это – случайность, что меня ударил по голове какой-то бродяга и…

– Мне просто не хотелось расстраивать других. Если бы они только знали, что я знаю… – Она бросила на меня загадочный взгляд.

– Что же вы знаете?

– Что нам угрожает опасность.

Я решил, что она окончательно спятила, хотя не исключал того, что ей известно кое-что, не известное никому из нас.

– Вы рассказали об этом полиции?

– Я ничего им не сказала. Это только… только предчувствие.

– Как вы считаете, миссис Брекстон была убита или нет? Она ничего не ответила, только со вздохом посмотрела в окно на бархатную зеленую площадку для гольфа, блестевшую под лучами солнца, как водный бассейн. Она сменила тему разговора, причем со скоростью, к которой я уже привык.

– Я хочу, чтобы в своем первом сообщении для «Глоуб» вы упомянули о приеме, намечаемом в моем доме на День труда.

– Так это вы подслушали мой телефонный разговор?

– Скажем так – птичка на хвосте принесла, – смущенно произнесла она.

– Вы не возражаете, если я буду писать об убийстве?

– Конечно, возражаю. Но поскольку об этом же будут писать все эти ужасные бульварные газетки, для меня же лучше, чтобы такой джентльмен, как вы, человек, присутствовавший здесь, занялся этим.

Ее рационализм опять поразил меня.

– А я боялся, что вы рассердитесь.

– Ну что вы, просто мне хотелось бы время от времени знакомиться с тем, что вы пишете. Может, я смогу быть вам полезной.

– Это было бы чертовски любезно с вашей стороны.

– Ну что вы.

– Ваша племянница была убита? – спросил я неожиданно, пытаясь заставть ее врасплох.

– А вот здесь от меня помощи не ждите.

На этом наш разговор закончился. Я оставил ее и отправился на пляж загорать.

Там я застал только Элли Клейпул.

Она лежала на спине в очаровательном красном бикини. Я нашел ее удивительно привлекательной и, если бы не моя увлеченность Лиз, я бы от нее не отказался.

Элли улыбнулась мне и спросила:

– Ну как, выздоравливаем?

Я опустился рядом с нею на песок. Солнце ласкало, прогревая тело. Море искрилось.

Прошли всего сутки после трагедии.

– Я чувствую себя значительно лучше. А где все остальные?

– Мисс Ланг отправилась к себе, чтобы написать очередной очерк «Разговора о книгах». Брат в городе. Брекстон все еще не выходит из своей комнаты. Черт побери, что происходит?

Я развел руками.

– Не имею ни малейшего представления. До пятницы я никого из них не знал. Вам же это хорошо известно.

– Ничего не могу понять, – произнесла она, втирая масло в загорелые руки.

– Миссис Вииринг считает, что мы в ужасной опасности. Элли слегка улыбнулась.

– Боюсь, Роза всегда считает себя в большой опасности, особенно, когда пьяна.

– Но мне показалось, что сегодня утром она была довольно трезвой.

– Это трудно определить. Я бы не стала с излишней серьезностью относиться к ее словам, которые составляют часть ее собственного безумия.

– С другой стороны, удар по голове, которым меня наградили сегодня утром, свидетельствует о том, что это отнюдь не ее пьяная галлюцинация.

– Да, это все гораздо серьезнее. Но даже при всем при этом я не могу поверить, что кто-то убил Милдред.

– А как вы полагаете, что произошло?

Я посмотрел на нее невинным взглядом. Мне придется еще немало выспрашивать этих людей, одного за другим, и лучший подход – прикинуться дурачком.

– Я верю тому, что говорит Пол.

А вот это было интересно. Я ведь еще до сих пор не знал мнения Брекстона об убийстве, и никому, похоже, он его не излагал, за исключением полиции.

– Так что же он говорит?

– Чтобы успокоиться, Милдред принимала снотворное в любое время. В то утро она приняла свою обычную норму и отправилась купаться, не понимая, насколько силен прибой.

– Что же, звучит вполне убедительно.

– За исключением одного – у моего брата были такие же самые таблетки снотворного.

– Вы хотите сказать, что полиция подозревает его?

– Нет, не думаю. – Элли покачала головой. – У него не было мотива. Даже если это сделал он, нет доказательств того, что таблетки из его флакона. Просто похоже на то, что кто-то имел доступ в его ванную, в то же время не имея возможности добраться до таблеток Милдред, которые она хранила в своей шкатулке. Только она знала цифровую комбинацию замка. Брекстон божится, что ему шифр не известен и даже при желании он не смог бы открыть шкатулку.

– Выходит, либо эти таблетки она приняла сама, либо кто-то незаметно проскользнул в ванную комнату вашего брата и затем так же незаметно подбросил ей эти таблетки в кофе или другой напиток.

– Если бы на вас не напали минувшей ночью, я бы считала, что Милдред сама приняла таблетки. Теперь такой уверенности у меня нет.

– Похоже на то, что покушение на меня сломало всю версию. Элли кивнула головой.

– Да, я была уверена, что этот ужасный маленький человечек Гревз, или как там его еще, просто пытался напугать нас, чтобы привлечь к себе внимание. Я думаю, что он так еще и не решил, было это убийство или нет.

– У него-то сейчас есть определенное мнение, а вот у вас?

– Даже не знаю, что и подумать.

– А что было между вашим братом и Милдред? – произнес я на одном дыхании, чтобы поймать ее врасплох. Мне это удалось.

Ее ресницы встревоженно задрожали. Она нахмурилась.

– Что… Что заставляет вас думать, что…

– Миссис Вииринг, – солгал я. – Она заявила мне, что много лет тому назад…

– Идиотка! – Элли буквально взвилась, но тут же взяла себя в руки. Она даже пыталась убедительно рассмеяться, чтобы затушевать неожиданный просчет. – Извините, – быстро произнесла она. – Мне кажется бессмысленным копаться в семейном белье. А факты предельно просты. Милдред была помолвлена с моим братом, затем встретилась с Брекстоном и вышла за него замуж. Вот и все. Мой брат был очень привязан к ней, но холоден к Брекстону, но потом они поладили… Вот и все.

– Почему она не вышла замуж за вашего брата?

– Думаю, Брекстон очаровал ее, – уклончиво произнесла Элли.

– А как вы отнеслись к тому, что Брекстон женился на ней?

– Мне кажется, мистер Сарджент, это не имеет никакого отношения к делу.

Она холодно посмотрела на меня.

– Пожалуй, нет. Извините. Просто я подумал, что если убийца собирается использовать меня вместо боксерской груши, то мне следовало бы получше знать о том, что здесь происходит.

– Извините, – быстро отозвалась мисс Клейпул. – Я не хотела вас обидеть. Просто это очень болезненный вопрос для всех нас. По правде говоря, я даже не хотела приезжать сюда на уикэнд, но Флетчер настоял. Он очень любил Милдред. Всегда.

Из того, что она сказала и о чем умолчала, постепенно я начал представлять взаимоотношения действующих лиц.

С террасы меня позвал дворецкий. Звонила Лиз. Я ответил ей по аппарату, стоявшему в холле.

– Дорогой, как ты себя чувствуешь? – с тревогой спросила она.

– Только не говори мне, что ты слышала…

– Я знаю абсолютно все. Тетушка рассказала мне сегодня утром, как тебя ударили по голове вчера, когда ты вернулся домой. Я пытаюсь дозвониться до тебя уже в течение двух часов, но линия все время занята. С тобой все в порядке? Где…

Я рассказал ей о том, что произошло, все время поражаясь скорости, с какой новости распространялись в этом обществе. Похоже, без слуг не обошлось, 'гак как, насколько мне известно, никто из присутствовавших в доме, я имею в виду гостей, не вымолвил пока еще ни слова.

Она облегченно вздохнула, услышав, что меня не ранили, хотя и продолжала тревожиться.

– Думаю, тебе не стоит оставаться на ночь в этом ужасном доме, Питер. Нет, нет, я действительно это имею в виду. Совершенно очевидно, что на свободе бродит маньяк и…

– И когда я тебя увижу?

– О! А как насчет того, чтобы сегодня вечером? Где-то около полуночи. Весь вечер я должна быть с тетей и дядей, зато потом я приглашена к Эвану Эвансу, скульптору-абстракционисту. Мы можем встретиться там. Вход туда свободный.

Я записал адрес, а затем, взяв с меня твердое обещание, что я больше не буду натыкаться на металлические предметы, она дала отбой.

Я вновь собирался отправиться на пляж. Мне было слышно, как наверху лихорадочно трещала машинка Мэри Уэстерн Ланг. Дверь в комнату Брекстона была закрыта. Миссис Вииринг писала письма в гостиной.

Всюду царили мир и покой. Когда я вернулся на пляж и подошел к Элли Клейпул, она беседовала с незнакомым молодым человеком.

– О, мистер Сарджент. Разрешите представить вам Дика Рэндана, моего племянника.

Это был высокий, долговязый юноша лет двадцати, в массивных очках и в полосатом костюме, совершенно не соответствовавшем этому месту.

Я произнес несколько приличествующих случаю фраз о том, какая молодая тетя у такого большого племянника, и она со мной согласилась.

– Дик только что приехал из Кембриджа.

– Я услышал о том, что произошло, и приехал убедиться, что все действительно так, – заметил он бесстрастным голосом.

Сидя на песке, обхватив руками костлявые колени, он напоминал собою умную сову.

– Только что сюда добрался… Ну и слухи… – мрачно покачал он головой. – Да, плохо, – добавил он многозначительно.

– Дик готовится на магистра истории, – заявила Элли, как будто этим все объясняется. – Ты бы лучше прошел в дом, дорогой, и сказал Розе, что ты здесь.

– О, я остановлюсь в городке, – заявил молодой историк.

– Ну сходи, по крайней мере, поздоровайся. Я уверена, что она пригласит тебя остаться на обед.

Отряхнув песок с брюк, племянник направился к дому. Элли вздохнула.

– Мне следовало догадаться, что Дик появится. Он просто обожает всяческие загадки. Мне кажется, именно поэтому он заинтересовался историей.

– Может, он развлечет нас?

– Боюсь, для этого одного Дика будет маловато.

– Вы ведь ненамного старше его, да? Элли улыбнулась.

– Такие слова, конечно, приятно слышать, хотя я старше его на целых десять лет.

«Что составляет примерно тридцать один или тридцать два года», мысленно провел я в уме необходимые расчеты, благодаря которым приобрел в школе репутацию математического неудачника.

Затем мы отправились поплавать, держась поблизости от берега.

Первыми на коктейле появились я и мисс Ланг. Ее одежда была еще более вызывающей, чем обычно. Вероятно, она считала, что необычайно умна и привлекательна.

– Похоже, мы первые, своего рода авангард.

Я согласился с ней и протянул ей коктейль, затем занял место напротив нее, хотя она делала все возможное, чтобы усадить меня к себе под бочок, на кушетку, Я считаю, что распространенное мнение о развратности старых дев изобретение мужчин, но в случае с мисс Ланг это соответствовало истине.

Она глоточками попивала мартини, затем, пролив половину коктейля на ковер, поставила бокал на стол и сказала:

– Надеюсь, вы уже оправились после неожиданной встречи с незнакомцем. Я с трудом заставляю себя продолжать «Разговор о книгах». Я только что написала статью о том, что почти все известные писательницы, за исключением, пожалуй, Тейлор Калдуэл, имели три имени.

Я молча проглотил эту сентенцию. От дальнейшего разговора с мисс Ланг меня избавило появление Клейпула. Лицо его было бледным и озабоченным, как будто он не спал целую неделю.

– Весь город жужжит, – механически начал он разговор, – я был в театре, на выставке картин. Кстати, там есть довольно неплохие, хотя Пол, конечно, считает их мазней.

– Мазней? Что это я назвал бы мазней?

В дверях появился Брекстон. Он даже улыбался, как будто к нему вернулось прежнее радушие. «Интересно, почему?»– подумал я. Ведь к этому моменту шея его была уже наполовину в петле.

Клейпул холодно взглянул на него.

– Я рассказывал о выставке картин в театре Джона Дроу.

– О, это действительно мазня, – весело произнес Брекстон, смешивая себе коктейль. – Вы абсолютно правы, Флетчер.

– А мне они понравились. Я сказал, что вы…

– Да Бог с ним. За искусство!

– За искусство? Мне это нравится!

В комнату вошла миссис Вииринг в сопровождении Дика Рэн-дана. Она, как обычно, была в приподнятом настроении – пьяна как сапожник. Представила мисс Ланг и Брекстону родственника Клейпулов. Писательница моментально перекинула всю свою влюбчивость на молодого историка.

– Так вы учитесь в Гарварде? – замурлыкала она, и юношу усадили рядом с ней на кушетку. Можно считать, что с ним на этот вечер было покончено.

Последней к нам присоединилась Элли. Она села рядом со мной.

– Ну вот, мы опять вместе, – произнесла она неуместные слова.

В этот вечер вся компания лихорадочно веселилась. Нас всех захватило одно настроение – каждый хотел напиться. Я, однако, старался быть осторожным – наблюдать, прислушиваться, замечать. Ведь кто-то из присутствующих в комнате ударил меня по голове – возможно, с намерением убить. Но кто? И почему?