Текст книги "Детектив США. Книга 2."

Автор книги: Эд Макбейн

Соавторы: Джадсон Пентикост Филипс,Эван (Ивэн) Хантер,Оливер Блик
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Глава восемнадцатая

Больничная палата сияла чистотой, пахло лекарствами. Зак с перевязанным плечом приподнялся на кровати; лейтенант Уитсон из Эксл-Сентер подошел к Заку:

– Ну, Блейк, вы герой. Мне, конечно, неприятно вас огорчать, но тут можно было обойтись и без геройства. И ранения избежать. Мы бы и без вас распутали это дело.

– Каким же образом?

– Сегодня утром мы нашли-таки этого индейца. В лесу, на прудах. Он рассказал нам все.

– Что именно?

– Он моряк. Он единственный, кроме Бартона, кто мог управлять лодкой. К тому же он рыбак, а кому придет в голову подозревать рыбака? Для них он был просто находкой – прекрасный моряк, да еще вне всяких подозрений. В этом году они собирались отправить его за товаром одного. Вот почему у него оказалась эта сотня кусков.

– Ну и дальше?

– А что дальше? Они убили его жену – убили человека, которого он любил. В прошлом году он уже был свидетелем одного убийства, но здесь, сами понимаете, другое дело.

– Да, конечно.

– Он больше не хотел принимать участие в их грязных делах. И скрылся. Но, конечно, прекрасно понимал, что пока деньги при нем, он в опасности. Поэтому он оставил им деньги и написал записку, как их найти. Но деньги нашли вы. Надо было тогда сразу и прийти ко мне.

– Просто обстоятельства сложились таким образом, что я… Я опасался за дочь.

Уитсон кивнул головой.

– Если бы вы тогда в Провиденсе не ускользнули от моих людей, все было бы в порядке.

– Да я и не ускользал.

– Я знаю. Просто машин в Провиденсе в это время дня было чересчур много, вот мы и потеряли вас из виду.

– А что Карпентер? Индеец рассказал вам о нем?

– Карпентера никакого и в помине нет, – улыбаясь, ответил Уитсон. – Карпентер – это Бартон, а Бартон, соответственно, – это Карпентер. Мы взяли его сразу после регаты. Он думает, что пришел вторым.

– Не понял?

– На самом деле он пришел последним. Впрочем, его это не особенно волнует. Его интересуют те места, где проходит регата, – участие в гонках дает ему возможность быть там, куда должны доставить товар. Гонки дело обычное, появление корабля – и тут ничего подозрительного. Ему даже время точно не надо было рассчитывать. Товар мог прибыть месяцем раньше, месяцем позже, – неважно. Главное, гонки позволяли ему оказываться там, куда с разных концов света доставлялось белое золото.

– Да, хитер парень, – заметил Зак.

– Хитер, да не совсем. Он утверждает, что не имеет к этому делу никакого отношения. Посмотрим, что он запоет, когда мы предъявим ему результаты экспертизы. Я имею в виду волосы, которые были обнаружены в кулаке Ивлин Клауд.

– В кармане моей куртки вы найдете медаль за призовое место в регате. Я обнаружил ее в доме Клауда. Полагаю, она принадлежит Бартону.

– Сокрытие улик, а, Блейк? – лейтенант присвистнул.

– Тут есть еще один паренек. Роджер зовут. Так вот…

– Ну, Роджер – это наш старый знакомый. Мы уже упрятали его за решетку.

Зак пожал плечами. Левое плечо пронзила острая боль.

– Ну и слава богу, волноваться теперь не о чем. Вот вроде и все.

– Да нет, не все. Вам следовало бы поблагодарить этого молодчину Ахава, который так здорово обращается с гарпуном. Когда выйдете из больницы, загляните к нему.

– Непременно.

– И вот еще что. Там, за дверью, стоят две юные леди. Они жаждут как можно скорей увидеть вас. У обеих светлые волосы. Очень похожи друг на друга.

– Одна из них моя дочь, – улыбнулся Зак.

– А другая?

– Другая, надеюсь, станет моей женой.

Уитсон подмигнул Заку.

– Ну, в таком случае выметаюсь.

Он на мгновение задержался у двери.

– Но мы еще наверняка увидимся. Надеюсь, медовый месяц вы проведете здесь.

Когда, наконец, лейтенант вышел из палаты, Зак опустил голову на подушку и улыбнулся счастливой улыбкой. Жили-были Пенни, Инид и Зак. Это была дружная-предружная семья…

Дверь распахнулась. В палату вошли Пенни и Инид. И Зак растерялся: теперь он уже не знал, которую из них двоих целовать первой.

Перевод Мажирина И.

Оливер Блик (Росс Томас)
Честный вор

Глава 1

Без пяти три. В сером, взятом напрокат «форде» я проехал мимо прачечной-автомата на Девятой авеню, неподалеку от Двадцать Первой улицы. Ехал я достаточно медленно, чтобы заметить двенадцать стиральных машин, шесть сушилок и полное отсутствие посетителей. Никто не хотел стирать белье в три часа ночи с субботы на воскресенье.

Проехав квартал, я развернулся, поставил «форд» во втором ряду напротив прачечной и вышел из кабины. Штраф меня не волновал. Сейчас я бы с удовольствием встретился с полицейским. Обойдя машину, я открыл багажник, достал голубую сумку с эмблемой «Пан-Ам», повесил ее на плечо и, захлопнув багажник, взглянул на часы. Ровно три. Я мог гордиться своей пунктуальностью.

Перейдя улицу, я открыл дверь и под мелодичную трель звонка вошел в прачечную. Сушилки стояли слева от двери, стиральные машины – справа. Интерьер дополняли две деревянные скамьи без спинок. Тишину нарушало лишь слабое жужжание люминесцентных ламп. Я бы предпочел услышать другой звук: мерное гудение работающей сушилки, в барабан которой вор обещал положить добычу, аккуратно завернутую в одеяло. Я приник к стеклу первой сушилки. Ничто не шевелилось в ее серых внутренностях. Я подошел ко второй, третьей, четвертой… Все сушилки были пусты.

Между стеной и сушилками имелся небольшой зазор, который, при необходимости, можно было использовать в качестве тайника.

Они поработали над стариком, прежде чем втиснуть его туда. Его ноги притянули изоляционной лентой к груди так, что подбородок покоился на коленях. Руки закрутили назад и, вероятно, связали той же лентой; лоб и щеки покрывали темные кровоподтеки. Нос был сломан по меньшей мере в одном месте, губы превратились в оладьи. Ярко-голубые глаза старика смотрели прямо на меня, но уже ничего не видели.

Я, конечно, сразу узнал Бобби Бойкинса, энергичного коротышку лет шестидесяти, из которых тридцать он обчищал карманы многочисленных туристов, круглый год наводняющих Нью-Йорк.

Я не верил, что искаженный голос, передавший мне инструкции вчера в одиннадцать утра, принадлежал Бобби. Скорее всего, со мной говорил сам вор, опытный взломщик сейфов. Бойкинс не обучался этому искусству. Ему не хватило бы духу влезть в чужой дом, не то чтобы вскрыть сейф.

Я начал подниматься на ноги, когда звякнул звонок и раздался громкий голос: «Полиция, парень. Не шевелиться!»

Я застыл, стараясь даже не дышать. Голос принадлежал юноше, а от молодого и неопытного полицейского можно ждать чего угодно.

– О'кей, повернись к стене и подними руки. Расставь ноги пошире.

Я беспрекословно выполнил его указания. Он направился ко мне.

– Это твой серый «форд»… – он шумно глотнул, так и не закончив вопроса.

– О господи! – вероятно, он принял Бобби Бойкинса за нашего создателя. А может, он всегда обращался к покойникам с этими словами.

– Он мертв?

– Да.

– Ты его убил?

– Нет.

– Ладно, парень, стой тихо, – он быстро обыскал меня. – А теперь – руки назад.

Тут же на моих запястьях замкнулись наручники. Со мной такое случилось впервые и, надо отметить, ощущение не доставило мне большого удовольствия.

– Повернись, – приказал голос.

Я повернулся, чтобы увидеть высокого ирландца, весом под двести фунтов, в защитном шлеме и высоких, до колен шнурованных кожаных ботинках нью-йоркской моторизованной полиции.

– Как тебя зовут, парень? – он достал из кармана записную книжку и карандаш и записал мои имя и фамилию, продиктованные мной по буквам.

– Где ты живешь?

– «Аделфи», восточная часть Сорок Шестой улицы.

– Что ты тут делаешь?

– Кое-что ищу.

– В прачечной? В три часа утра? – скептицизм голоса юноши прекрасно гармонировал с изумленным выражением, появившимся на его лице.

– Совершенно верно.

– Чем ты зарабатываешь на жизнь?

Мне пришлось подумать, прежде чем ответить на этот вопрос.

– Я посредник.

– Посредник?

– Да. Я помогаю улаживать различные конфликты.

– Между профсоюзами и предпринимателями?

– Нет, в основном между частными лицами.

Взгляд его темно-карих глаз упал на сумку.

– Что у тебя там? Грязное белье?

Сумка все еще висела у меня на плече, и он не мог взять ее, не сняв наручники. Подумав, он приказал мне повернуться к нему спиной, отомкнул левый наручник, сдернул сумку и вновь защелкнул его на моем запястье. Обернувшись, я наблюдал, как он отнес сумку к стиральной машине, положил ее на крышку и расстегнул молнию. Выражение его лица подсказало мне, что он никогда не видел девяносто тысяч долларов. Во всяком случае, наличными.

Сначала он покраснел, затем пробормотал: «Черт побери!» Он хотел сказать что-то еще, но звякнул звонок, и в прачечную ворвались двое мужчин с пистолетами наготове.

По внешнему виду им едва перевалило за тридцать, но один уже совершенно облысел. Второй, правда, сохранил светлые, чуть волнистые волосы.

– Что тут происходит? – спросил блондин.

Молодой полицейский круто обернулся на звук звонка, и его рука метнулась к нерасстегнутой кобуре. Но, разглядев вошедших, он вытянулся по стойке смирно.

– Я как раз собирался отвести его в участок.

– Кого его? – пистолет блондина по-прежнему смотрел мне в живот.

Полицейский махнул рукой в мою сторону:

– Этот крутился здесь, когда я проезжал мимо. Я зашел и увидел, что он разглядывает мертвеца. Тогда я заглянул в его сумку, а она набита деньгами.

Блондин убрал пистолет в кобуру. Лысый последовал его примеру.

– Ты говоришь, тут есть труп? – спросил блондин.

– Да, сэр.

– Ты знаешь, что надо делать при обнаружении тела?

– Да, сэр.

– Так чего же ты стоишь, как столб?

Полицейский кивнул и поспешил к выходу.

– Сейчас мы отведем тебя в участок, – сказал блондин, когда за юношей закрылась дверь. – Меня зовут Дил. Детектив Дил. Это детектив Оллер. Мы из отдела убийств южного сектора. Понятно?

Я кивнул.

– Загляни в его сумку, Оллер, – добавил Дил и прошел мимо меня к сушилке, за которой лежало тело Бобби Бойкинса. Постояв несколько секунд, он присел на корточки и правой рукой коснулся лба Бобби, будто хотел убедиться, что у того нет лихорадки. – Что в сумке, Олли? – спросил он, не сводя глаз с трупа.

– Деньги.

Дил встал и повернулся к своему напарнику.

– Сколько?

– Я их не считал, но, похоже, тысяч пятьдесят, – ответил Оллер. – А то и больше.

– Пересчитай, – Дил посмотрел на меня.

– Девяносто тысяч, – я попытался облегчить его труд. Я уже начал опасаться, что серые глаза Дила пробуравят меня насквозь, когда Оллер оторвался от сумки.

– Ровно девяносто тысяч, как он и говорил.

– Взгляни-ка за эту сушилку, – предложил Дил. – Ты не знаешь, кто это?

Оллер оставил сумку на стиральной машине и прошел мимо меня к сушилке.

– Запаковали его неплохо. Как новогоднюю индейку.

– Ты его знаешь?

– Первый раз вижу, – он подошел к Дилу и они принялись разглядывать меня.

При одинаковом росте, футов под шесть, Оллер был тяжелее фунтов на двадцать, большая часть которых приходилась на жир. Над его черными бегающими глазками нависали густые брови.

– Кто он такой? – Оллер кивнул в мою сторону.

– Не знаю, – пожал плечами Дил. – Наверное, он специально зашел в прачечную, чтобы найти тут труп и девяносто тысяч долларов.

– О'кей, мистер, – продолжил Оллер. – Как вас зовут?

– Филип Сент-Айвес.

– Где вы живете?

– Отель «Аделфи», восточная часть Сорок Шестой.

– Вы знаете этого человека?

– Я знал его раньше. Не слишком хорошо.

– Его имя?

– Бобби Бойкинс.

– Что он делал?

– Насколько мне известно, ушел на заслуженный отдых.

– Чем он занимался раньше?

– Кажется, обчищал карманы туристов.

– А что делаешь ты?

– В некотором смысле, я тоже удалился от дел.

– То есть ты хотел жить на эти девяносто тысяч? – вмешался Дил.

– Нет.

– Это твои деньги?

– Нет.

– Тогда чьи?

– Одного приятеля.

– Кто он?

Я покачал головой.

– На этот вопрос так же, как и на все последующие, я могу ответить лишь в присутствии адвоката.

Дил безразлично кивнул.

– Прочитай ему его права, Олли.

Оллер раскрыл записную книжку и нудным голосом зачитал постановление Верховного суда, касающееся прав гражданина Соединенных Штатов, оказавшегося в подобном положении.

– Вы арестованы, мистер Сент-Айвес, – сказал детектив Дил.

– За что?

– По подозрению в убийстве и грабеже.

– Хорошо.

– Вижу, вы не слишком огорчены, – заметил Оллер.

– Я огорчен, – сухо ответил я.

– На вашем месте я бы дрожал, как осиновый лист.

– Вы арестованы впервые? – спросил Дил.

– Да.

– Боюсь, вам это не понравится.

– Полностью с вами согласен.

Глава 2

Вместе с вернувшимся патрульным, Френсисом X. Франном, они отвели меня в Десятый полицейский участок на Двадцатой улице.

– Вы можете позвонить, – сказал Дил, когда пожилой сержант записал мою краткую биографию и снял отпечатки пальцев.

Я назвал номер в городе Дариене, штат Коннектикут.

– Кого позвать?

– Майрона Грина.

– Он – ваш адвокат?

– Даже больше. Он втянул меня в эту неприглядную историю.

Все началось в пятницу, когда мне привезли большую тыкву, а пятнадцать минут спустя появился Майрон Грин. Я уже срезал верхушку и как раз выбрасывал в мусоропровод семечки и мякоть, когда раздался стук в дверь. Закрыв крышку, я отнес тыкву на восьмигранный столик для покера, загодя накрытый вчерашним номером «Таймс», и пошел открывать дверь.

– Что ты знаешь о фонарях из тыквы? – спросил я, когда он вошел в комнату.

– Все, – ответил Майрон, оценивающе оглядывая тыкву.

– И что ты скажешь?

– Крупный экземпляр, – он снял верхушку.

– Ты ее отлично вычистил. Сколько она стоит?

– Десять долларов.

Грин печально покачал головой.

– Когда ты в последний раз покупал тыкву?

– Довольно давно.

– Она стоит три доллара. Максимум три с половиной. В Дариане я бы купил ее за два.

– Такую большую?

– Почти.

Он снял пальто, вытащил из-под стола табуретку и сел.

– О ком ты не мог говорить со мной по телефону? – спросил я, повесив его пальто в шкаф.

– Я не сказал, что не мог. Просто не хотел.

– Он очень богат?

– С чего ты взял, что он богат?

– Потому что он – твой клиент, а ты не связываешься с бедняками. Если не считать меня.

– Но ты тоже не умираешь с голода.

– Тем не менее, я – безработный.

– Ты не работаешь всего девять месяцев.

– Это не так уж мало.

– И у тебя были возможности найти работу.

– Я бы этого не сказал, – я нарисовал на тыкве глаза, нос и рот с оскаленными зубами и достал из ящика острый нож.

– Эта нефтяная компания пользуется заслуженной репутацией, – Грин встал, обошел стол и остановился сзади, чтобы следить за моими успехами.

– Не знаю, какова ее репутация, но не так уж много фирм готовы платить выкуп за похищенного южноамериканского генерала.

Грин снова сел.

– Я по-прежнему убежден, что, получив выкуп, похитители вернули бы генерала живым.

Я посмотрел на него и покачал головой.

– А я уверен, что у посредника, в конце концов нанятого фирмой, хватило ума сбежать вместе с деньгами. Иначе похитители шлепнули бы его так же, как и генерала.

– Ну, на этот раз я предложу тебе совсем другое.

– Будем надеяться.

Я был клиентом Майрона Грина почти шесть лет. До этого я работал в газете и писал о нью-йоркцах, зарабатывающих на жизнь не совсем законными способами, – ворах, вымогателях, сутенерах, игроках на скачках.

Один из моих постоянных читателей, специализирующийся на квартирных кражах, как-то раз обчистил квартиру клиента Майрона Грина, а потом предложил ему купить украденные драгоценности при условии, что я буду посредником в этой сделке. Грин связался со мной, и я согласился. Вскоре после того, как я принес драгоценности, газета закрылась и я оказался на улице. Но Грин не забыл меня и пару недель спустя предложил мне передать деньги похитителям ребенка его другого клиента.

Так как существовала большая вероятность того, что моя миссия закончится пулей и затылок или купанием в Ист-Ривер с камнем на шее, мне заплатили десять тысяч, десять процентов суммы выкупа. Я и представить не мог, что моя жизнь стоит так дорого.

После этого я стал клиентом Майрона Грина, вернее, он взял на себя заботу о моих делах. Он оплачивал счета, улаживал конфликты с налоговым управлением, представлял меня в бракоразводном процессе и получал десять центов с каждого заработанного мной доллара. Нельзя сказать, что я был перегружен работой, но чувствовалось, что я еще долго смогу заниматься этим делом, во всяком случае до тех пор, пока продолжались кражи вещей и людей.

Три или четыре раза в год я выступил в роли посредника. Полученных гонораров хватало на аренду приличного номера на девятом этаже отеля «Аделфи», позволяло посещать лучшие рестораны Нью-Йорка и путешествовать по Америке и даже Европе…

И вот, покончив с тыквой, я взглянул на Майрона Грина.

– Расскажи мне о своем клиенте.

Грин, склонив голову набок, внимательно разглядывал будущий фонарь.

– У него есть небольшие сбережения.

– Что значит небольшие?

Грин наконец оторвался от тыквы.

– Полагаю, миллиона два. Может быть, три.

– Ну, с такими деньгами можно перебиться с хлеба на воду.

– Хорошо, черт побери, он не бедняк. Если б не было богачей, тебе пришлось бы искать другую работу.

– Ты ошибаешься, Майрон. Мне бы пришлось искать работу, если бы не было воров.

Грин взял нож, пододвинул к себе тыкву и начал что-то делать с нарисованным ртом.

– Будем считать, что на жизнь ему хватает. Тебя это устраивает?

– Вполне.

Он повернул тыкву ко мне. Не знаю, что он сделал со ртом, но тыква стала куда мрачнее.

– Ну как? – спросил Грин.

– Гораздо лучше.

Он откинулся назад, наслаждаясь своей работой.

– Он стал моим клиентом три недели назад, по рекомендации его биржевого маклера, моего давнего друга. Вчера он позвонил мне, чтобы узнать, нельзя ли воспользоваться твоими услугами. Я обещал поговорить с тобой.

– Что ему нужно?

– Видишь ли, когда он уехал на уик-энд, кто-то влез в его дом и украл некие важные документы. Два дня назад вор позвонил ему и предложил продать их за кругленькую сумму.

– Какую именно?

– Сто тысяч долларов.

– Что это за документы?

– Мой клиент предпочел бы не говорить об этом.

– Перестань, Майрон, ты же понимаешь, что я должен знать, о чем идет речь.

– Ну, скажем, это дневник, который он вел последние двадцать пять лет.

– Должно быть, в нем содержатся сведения, компрометирующие твоего клиента. Вряд ли он стал бы тратить столько денег, чтобы удостовериться, болел ли он ангиной в шестидесятом году или шестьдесят первом.

Майрон нахмурился.

– Человек может оберегать свое прошлое от посторонних глаз, даже если он не сделал ничего предосудительного.

Я не стал возражать, хотя и чувствовал, что утверждение Грина довольно спорно.

– Хорошо, а кто предложил меня?

– Вор. Или воры.

– И твой клиент согласился?

– Да. Поэтому он и позвонил мне.

– И что ты думаешь по этому поводу?

– Мне кажется, тут все чисто. Да и тебе не помешают десять тысяч. Кстати, они входят в сумму выкупа.

– Ну хорошо, – ответил я после недолгого раздумья. – Я согласен. Как зовут твоего клиента?

– Абнер Прокейн.

От неожиданности я поперхнулся и закашлялся.

– Что с тобой? – обеспокоенно спросил Грин.

– Ничего, – я достал носовой платок и вытер рот. – Просто твой новый клиент, вероятно, лучший вор Нью-Йорка.

Глава 3

Детектив Дил набрал номер и передал мне трубку. После десятого звонка на другом конце провода раздался сонный голос Грина: «Слушаю».

– Это Сент-Айвес, – представился я. – Меня арестовали.

– О боже, сейчас же четыре утра.

– Если ты не проснешься, то будет пять, а я по-прежнему останусь за решеткой.

Последовало короткое молчание.

– Хорошо, я проснулся, – бодро продолжал Грин. Вероятно, жена окатила его ведром холодной воды. – Где ты?

– Десятый полицейский участок на Двадцатой улице.

– В чем тебя обвиняют?

– В убийстве и грабеже.

– О господи, – простонал Грин. – Что случилось?

Я коротко обрисовал ситуацию.

– Что ты им сказал?

– Мои имя и адрес.

– Ну ладно. Мне надо кое-кому позвонить, и на это уйдет время. Я не хочу, чтобы имя моего клиента связывалось с этой историей. Так что тебе придется побыть в участке еще пару часов.

– Мне тут не нравится, – ответил я.

– Я постараюсь приехать как можно быстрее.

– Постарайся, – и я повесил трубку.

– Вы хотите позвонить кому-то еще? – спросил детектив Дил.

– Нет, – я отрицательно покачал головой.

Меня отвели в какую-то маленькую комнатку с двумя столами и четырьмя стульями, закрыли дверь и, казалось, забыли обо мне. К счастью, мне оставили сигареты и, закурив, я задумался об Абнере Прокейне, воре, ведущем дневник.

Не так уж много людей подозревало, что Абнер Прокейн – вор. Несколько детективов, но они не смогли ничего доказать и махнули на него рукой. Воры, с которыми я сталкивался, работая в газете, но их слова никто не воспринимал всерьез.

Когда я объяснил Грину, почему считаю Прокейна лучшим вором Нью-Йорка, тот пожал плечами.

– Слухи. Это все, чем ты располагаешь. Только слухи.

– Иногда репортеру достаточно и этого.

– Сейчас ты не репортер.

– Но я узнал о его существовании, когда работал в газете.

– Тем не менее, ты не написал о нем, не так ли?

Я оставил его шпильку без ответа.

– А если он вор, ты бы все равно представлял его интересы?

– Я знаю его финансовое положение. Этот человек не может быть вором.

– Но все-таки?

– Каждый гражданин имеет право на юридическую защиту, – ответил Грин, поджав губы. – Разумеется, я стал бы его адвокатом.

– Тогда я стану его посредником…

Впервые я услышал об Абнере Прокейне лет семь назад, когда Билли Фоулер решил тряхнуть стариной и попробовать свои силы на новейшем стенном сейфе. Там лежали двадцать пять тысяч долларов, о которых хозяин кабинета, врач-отоларинголог, «забыл» сообщить налоговому управлению, Билли без труда открыл сейф, но не успел налюбоваться добычей, как у него начался сердечный приступ. Рано утром доктор нашел его лежащим на полу у открытого сейфа. Он предпочел не обращаться в полицию, а отвез Билли в ближайшую больницу. А Билли, в свою очередь, обещал никому не говорить о содержимом сейфа.

Это была одна из тех историй, которые не публикуются в газетах, и Билли, чувствуя мое разочарование, спросил, запахнув больничный халат: «А почему бы тебе не написать об Абнере Прокейне?»

– Кто это?

– Я тебе ничего не говорил, понятно?

– Разумеется. Так кто он такой?

– Лучший вор города, вот кто. А может, и всего мира. И знаешь, почему?

– Почему?

– Потому что крадет только деньги и никогда не попадается. Но я тебе ничего не говорил, хорошо?

– Хорошо.

Потихоньку я начал наводить справки, и вскоре старик Крайвен, до сих пор гордящийся тем, что помогал Френку Норфлиту в знаменитом ограблении универмага в Денвере в тридцатых годах, заявил, что, по его мнению, Прокейн украл больше пяти миллионов.

– Ты представляешь, сколько это денег? – заключил он, но пропустив еще по паре стопочек, мы оба пришли к выводу, что сумма несколько преувеличена.

– Один бывший вор, ударившийся в религию, подтвердил, что слышал об этом несчастном грешнике и даже молился за спасение его души.

– Но если слухи, касающиеся Прокейна, поражали многообразием красок, то факты оказались удивительно бесцветными и сухими.

– Он родился в Нью-Канаане, штат Коннектикут, в 1920 году, в 1941 получил диплом инженера, в 1943 был призван на военную службу и послан в Европу, в 1945 демобилизовался в Марселе и прожил там больше года. В конце 1946 он вернулся в Нью-Йорк и женился на Вилметте Фоулкс, которая пять лет спустя погибла в авиационной катастрофе. В связи с этим печальным событием имя Прокейна первый и последний раз попало на страницы нью-йоркских газет.

Его ни разу не арестовывали, он никогда не работал. Жил Прокейн в собственном доме, в восточной части Семьдесят Четвертой улицы. За порядком следила приходящая домработница-негритянка. Уик-энды Прокейн проводил на принадлежащей ему ферме в Коннектикуте. Номер его городского телефона не значился в справочнике, на ферме телефона не было совсем.

Как-то днем, спустя шесть месяцев после разговора с Билли, я пил пиво с Сеймуром Райнсом, вышедшим на пенсию манхаттанским детективом, и Говардом Кэллоу, старшим инспектором крупной страховой компании. Когда мы исчерпали все темы, я упомянул Абнера Прокейна.

– Я слышал, что он – вор.

– От кого? – хмыкнул Райнс.

– От других воров.

– Они ничего не знают. Держу пари, они не смогут назвать ни одного его дела.

– Я смогу, – вмешался Кэллоу.

Райнс пристально посмотрел на него и кивнул.

– Ты, наверное, сможешь.

– О чем вы говорите? – спросил я.

– Примерно пять лет назад один сенатор заключил договор с нашей компанией, – ответил Кэллоу. – Так вот, каким-то образом у сенатора оказалось сто тысяч долларов наличными. Он хранил их в чемодане в своей квартире в Вашингтоне. И как-то раз Прокейн стучится к нему в дверь, под дулом пистолета ведет к стене, защелкивает наручники на руке сенатора и батарее, вставляет ему в рот кляп, открывает шкаф, достает чемодан с деньгами и уходит.

Через пару часов служанка находит сенатора и вызывает полицию. Сенатор звонит нам, чтобы узнать, покроет ли страховка сто тысяч наличными. Мы интересуемся, упомянуты ли эти деньги в договоре. Он отвечает, что нет, потом начинает что-то мямлить и говорит, что, возможно, у него украли меньшую сумму. Короче, в полицейском протоколе записано, что грабитель унес двести долларов и чемодан.

– А как вы узнали, что это дело рук Прокейна?

Кэллоу пожал плечами.

– Случайно. Один из наших агентов летел из Вашингтона в Нью-Йорк вместе с Прокейном. Тот нес красивый чемодан, как две капли воды похожий на тот, в котором сенатор хранил деньги.

– И что дальше?

Кэллоу задумчиво посмотрел на полупустую кружку.

– Мы возместили сенатору двести долларов, украденных у него, а также стоимость чемодана.

– А Прокейн?

– А что Прокейн? Мы ничего не могли сделать.

– Разве сенатор не мог опознать его?

– Мог, – кивнул Кэллоу, – но не захотел. Раз Прокейн знал о существовании этих ста тысяч, ему было известно, как они попали к сенатору. Вероятно, сенатор понимал, что ему не поздоровится, если об этом узнают и другие.

Райнс взял кувшин и разлил пиво по кружкам.

– Говорят, в шестьдесят четвертом он обчистил сейф психоаналитика с Парк-авеню, а прошлой осенью перехватил взятку в семьдесят тысяч, предназначенную члену городского совета. Тот, во всяком случае, не получил ни цента.

– О взятке я слышал, – кивнул Кэллоу, – а о психоаналитике – нет.

– Разумеется, официально эти случаи нигде не зарегистрированы: так же, как и ограбление сенатора.

– И никто не обращался в полицию? – я удивленно взглянул на Райнса.

Тот покачал головой.

– В полицию? А кто мог обратиться в полицию? Член городского совета, не получивший взятки? Или психоаналитик, увиливающий от уплаты налогов.

– А почему вы решили, что их ограбил Прокейн?

– Что бы вы сказали о показаниях очевидца? – спросил Райнс.

– Мне кажется, это весомое доказательство.

– Так вот, тот парень, что нес семьдесят тысяч члену городского совета, пришел к нам. Он полагал, что человек, давший ему эти деньги, примет его довольно сурово. А чем мы могли ему помочь? Мы показали ему несколько фотографий, и он сразу указал на Прокейна. Но что из этого следовало? Если бы мы вызвали его в полицию, он бы рассмеялся нам в лицо. В общем, мы отпустили этого парня.

– И что с ним стало?

– Он отправился в дальние страны.

– Должен отметить, что этот Прокейн – образец вора, – добавил Кэллоу. – Во-первых, он ничего не крадет, кроме денег. Во-вторых, он крадет только у тех, кто не рискнет обратиться в полицию. И в-третьих, его никогда не поймают.