Текст книги "Потеря поля (ЛП)"

Автор книги: Эбби Глайнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 21

ТАЛЛУЛА

В течение первого тайма Нэш четыре раза поднимал на меня взгляд. Это все, что я видела. Его. Я наблюдала за ним все это время. Изучила его позу, как он взаимодействует с другими, и лишь надеялась, что все это для него не так сложно, как казалось. Нэш хлопал парней по спине, говорил с ними об игре и подбадривал. И только когда он смотрел на меня, я понимала, что это убивает его. То, что парень нуждался в моей поддержке, говорило больше, чем любая его актерская работа на этом поприще.

Команда ушла в раздевалку, болельщики болтали, ели, а я осталась одна. Никто по-настоящему не знал меня. Я привыкла быть одна, без группы друзей. К чему не привыкла, так это к тому, что меня замечают. Я почувствовала на себе чей-то взгляд. Меня больше не игнорировали. Нуждаясь в том, чтобы уйти подальше от толпы и всей этой болтовни, я пошла искать более тихое место. Взять передышку и не чувствовать себя так, будто я выделялась, сидя там одна. Без собеседников.

Когда добираетесь до нижней части трибун, справа находятся палатки с закусками и туалеты. Толпа направлялось в ту сторону, заполняя каждый доступный участок травы. Я пошла налево. Меньше людей, больше места для передвижения. Продолжала идти, пока задние ворота, ведущие на переполненную парковку, не оказались в поле моего зрения. Там никого не было. Я подошла к воротам, чтобы подождать, пока толпа двинется дальше и вокруг никого не было. Здесь было темнее, и поля не было видно. Не самое популярное место, разве что для целующихся подростков.

– Это место отстой, и ты сидишь там в одиночестве, что чертовски грустно. Что ты сделала? Убила любимого щенка города?

Мужской голос испугал меня. Он не был мне знакомым, да и человек явно не из здешних мест. Никакого акцента. Совсем. Странно. И, возможно, небезопасно. Я обернулась и увидела парня, прислонившегося к забору дальше в тени. Он был один. Насколько могла разглядеть, у него были длинные волосы, такого светлого цвета, что отражали лунный свет. Я его не знала. И видела достаточно криминальных историй, чтобы понять, что это не самая лучшая идея – стоять здесь наедине с этим незнакомцем.

Я начала отходить.

Парень рассмеялся. Это был глубокий, веселый смех.

– Боже, ну и банальщина.

Я остановилась.

– Футбол в вечер пятницы, чертовы ковбойские сапоги с джинсовой юбкой, куртки-леттерманы[4]4
  Университетская куртка, она же бейсбольная, она же varsity jacket, она же letterman jacket – классический атрибут американских школьных и университетских спортсменов. Это короткая куртка с контрастными рукавами, стеганой подкладкой, коротким трикотажным воротником, манжетами и поясом-резинкой.


[Закрыть] на плечах девушек, при такой-то жаре. О, и ковбеллы. Не могу не упомянуть про них. Они бесценны.

Парень закончил свою тираду и достал зажигалку. Зажегся маленький огонек, и он поднес сигарету к губам.

– Не вызывай копов, Дейзи Мэй. Это просто обычная сигарета.

Я должна была уйти и забыть об этом. Но тут парень сдвинулся, и свет фонаря на поле, проглядывающий над трибунами, осветил его и я смогла лучше его разглядеть. Он не казался опасным. Был высоким, стройным. Я заметила, что что-то блеснуло в его ушах и, что его белокурые волосы были намного длиннее, чем мне показалось раньше. Они были заправлены за уши. Но его одежда выделялась больше всего. Он не был одет как парень из Лоутона. Скорее напоминал мне кого-то из эпизодов «Беверли-Хиллз 90210». И он называл нас банальными?

– Который из тех болванов твой? Должно быть, кто-то из них. Ты глаз не спускаешь с поля. Я заметил тебя, потому что ты потрясающая, но ты и так это знаешь. Я видел много красивых женщин. Не то чтобы ты была уникальна, но я замечаю, когда люди ведут себя не по правилам. На тебе костюм Дейзи Мэй, но ты отличаешься от остальных. Тебе плевать на одиночество, и ты не проверяешь, смотрят ли на тебя люди. Черт, я наблюдал за тобой больше часа, а ты ни разу не посмотрела в мою сторону. Чертовски увлекательно.

Мне не нравился этот парень. Уйти было лучшей идеей. Но парень прав. Я была одна, и мне пришлось бы вернуться туда, пока они все взволнованно говорили о двух тачдаунах, и набивали рты начос.

– Кто ты такой? – спросила я вместо этого.

Парень усмехнулся и сделал еще пару шагов на свет. Теперь я ясно его видела. Его ярко-зеленые глаза были неестественными и скорее всего это линзы. Если нет, то парень инопланетян или, возможно, вампир, и я только что попала в одну из своих книг о паранормальных явлениях, которые так любила. Держу пари, это просто контактные линзы.

– Все еще нужен ответ, или ты знаешь? – спросил он.

Откуда, черт возьми, я могу его знать?

– Мы никогда не встречались. Я бы запомнила твой фальшивый цвет глаз и серьги с бриллиантами, – ответила я более раздраженным тоном, чем хотела.

Незнакомец провел рукой по лицу и подавил смешок.

– Этот городок действительно устарел. Скажи-ка, у вас у всех есть смартфоны, или все еще пользуетесь раскладушками? Или еще лучше, стационарными телефонами?

Никогда в жизни у меня не было такого странного разговора. Парень перескакивал с одной темы на другую. Перерыв подходил к концу, и мне нужно было добраться до своего места. Этот разговор пустая трата времени.

Я повернулась и пошла прочь.

– Тот, который хромает, твой, – крикнул он.

Теперь я не была уверена, что этот парень безопасен. Он был немного жутковат со своими знаниями. Вроде сталкера.

– Он единственный на том поле, кто хотел бы оказаться в другом месте.

С этим не поспоришь. Но ведь я изучала Нэша всю ночь. Обращала внимание на язык его тела. Волновалась за него. Как об этом узнал этот парень?

Я снова посмотрела на него.

– Кто ты такой? – потребовала я.

Незнакомец наклонил голову и провел рукой по своим длинным волосам, как модель в рекламе. Это было странно и раздражало одновременно. Он реально без ума от себя. Парень, как мужская версия Блейкли. Вот только я бы предположила, что он умнее. Этот разговор был самым странным в моей жизни на сегодняшний день, но парень не показался мне пустоголовым болваном. Я уже начала беспокоиться, что он серийный убийца, с его глубокими наблюдениями и интересом к незнакомым людям.

– Ты когда-нибудь смотрела «Ютуб»? Или люди здесь не знают, что такое интернет? – То, как он спросил последнюю часть, было очень плохой имитацией протяжного произношения. Как будто он смеялся над тем, как мы здесь разговаривали.

– Ты, должно быть, самый грубый человек, с которым я когда-либо разговаривала, – ответила я. – Конечно, у нас есть смартфоны, мы используем персональные ноутбуки в классе, все наши учебники в сети, и, хотя я не смотрю «Ютуб», но знаю, что это такое. Моя мама постоянно смотрит кулинарные уроки.

После того как сказала все это, мне захотелось взять свои слова обратно. Я должна была уйти. Этот парень не в себе и выглядит подозрительно. И мне следовало заткнуться и идти своей дорогой.

Табло зажужжало, завершая перерыв.

– Мне нужно идти, – сказала я, прежде чем быстро отойти от него.

Больше парень ничего не сказал. Я добралась до лестницы и направилась к своему месту, ни разу не оглянувшись, чтобы посмотреть, идет ли он за мной. Когда добралась наверх и села, я вдруг почувствовала благодарность за то, что меня окружают все эти люди. Это успокаивало. Как только взглядом нашла Нэша, он повернулся, чтобы посмотреть на меня, и улыбнулся. Я вздохнула с облегчением, что оказалась здесь и вернулась туда, где должна была быть. Нэш слегка отсалютовал мне и вернулся к разговору с Райкером, который стоял рядом с ним в полной боевой готовности.

Впервые за вечер я огляделась по сторонам. Я видела толпы людей, трясущих ковбеллы и синие трещотки, и в воздухе раздавались радостные крики в честь «Львов». Когда стала переводить взгляд на Нэша, он остановился на незнакомом парне в самом дальнем левом углу. Он не сидел, и никто, казалось, не замечал его. Его внимание было сосредоточено на мне.

Когда незнакомец увидел, что я смотрю на него, то ухмыльнулся и кивнул головой в сторону поля в направлении Нэша, а затем ушел. И я была несказанно рада этому.

Интересно увидеть, как жили остальные

ГЛАВА 22

НЭШ

Запах костра был нормой для вечера пятницы. Я привык к этому. Хотя приходить сюда сегодня было последним, что мне хотелось сделать, но мне нужно было выпить пива. А еще я не хотел, чтобы Таллула пыталась поговорить со мной о сегодняшнем вечере. Об игре. Как это было? И все в этом духе. Я был в плохом настроении и хотел побыть один. Приглашая Таллулу на свидание после игры, я надеялся, что это отвлечет меня от тягостных мыслей. Не думал о настроение, в которое игра могла меня привести. И вот мы здесь.

Райкер продолжал говорит о розыгрыше в игре, в результате которого он забил. Это было впечатляюще. И парень повторял это снова и снова. Так было и в прошлом году, и в позапрошлом. Теперь это меня раздражало, но я пил пиво и держал рот на замке.

Таллула не казалась расслабленной или как будто ей это нравилось. И я не винил ее. Со мной было не очень весело. Но если я хотел еще одно свидание с ней, то мне нужно было постараться. Перестать быть чертовым ребенком из-за игры.

Они выиграли с тремя тачдаунами. Это была довольно легкая победа. Если бы я не был так чертовски поглощен своей вечеринкой жалости, то был бы счастлив за парней. Я пытался, но ничего не получалось.

Я обнял Таллулу за талию и притянула ближе к себе.

– Прости, что здесь так скучно, – прошептал я.

Девушка повернула голову и слегка откинула ее назад, чтобы посмотреть на меня. Вблизи она была безупречна. Раньше я об этом не думал, был слишком поглощён этим поцелуем. Теперь смог это оценить.

– Мне не скучно. Просто впитываю все это. Значит вот чем вы все занимались последние три года по пятницам, когда я сидела в своей комнате с книгой. Интересно увидеть, как жили остальные.

Дразнящая улыбка изогнула ее губы.

– Уверен, что теперь ты жалеешь, что упустила каждый момент, – ответил я.

Девушка театрально вздохнула.

– Ну, конечно, жалею. Как можно насытиться тем, что Райкер воспроизводит свой лучший момент на поле пятьюдесятью разными способами? Или Блейкли, которая разве что не раздевается, чтобы удержать внимание Хантера на ней одной. Но лучшие – конечно чирлидерши, которые все еще думают, что должны выполнять упражнения после того, как выпили слишком много.

Я громко рассмеялся. Она права. Абсолютно. Ее описание не могло быть более точным.

– Значит, могу предположить, что ты согласишься приходить сюда вместе со мной в этом году?

Я ни в коем случае не собиралась приходить сюда каждый вечер пятницы. Вечеринка на поле уже не была такой привлекательной, как раньше. Я больше не вписывался и был уверен, что Таллула это знает.

Девушка прижала палец к подбородку, словно глубоко задумалась. Затем выдала мне серьезное выражение, которое должно было быть насмешливым.

– Только если Эйса и Райкер будут беспрестанно говорить о себе, а чирлидерши будут раздражать еще больше. Тогда, возможно, я вернусь.

Рассмеявшись, я сжал ее талию.

– Я бы сказал, что посмотрю, что могу сделать, но уверен, что все это данность. – Я кивнул головой в сторону деревьев, за которыми были припаркованы машины. – Пойдем?

Она улыбнулась.

– Хорошо.

Я повернулся к остальным, которые даже не поняли, что мы вели наш собственный частный разговор.

– Мы уходим. Веселитесь, – крикнул я.

Никто не спрашивал, почему я ухожу. Но я видел удивление в их глазах. Обычно я закрывал эти вечеринки.

Я помахал им на прощание, но не задержался достаточно долго, чтобы они попросили меня остаться. Или спросили куда мы направляемся. Таллула отвечала тем, кто говорил ей, что они рады ее приходу. Хотя эти люди игнорировали ее в прошлом, девушка была вежлива. Казалось, она не испытывал к ним горечи.

– Клянусь, он был там, – сказала девушка громким высоким голосом, когда мы проходили мимо их группы.

– Ты спятила. Не может быть, чтобы Хейган Бейлор был в Лоутоне, штат Алабама, на футбольном матче. Тебе нужно перестать так часто за ним наблюдать. У тебя начинаются галлюцинации, – сказал Блейкли.

– Я знаю Хейгана Бейлора. И узнала бы его даже по затылку. Я видела каждое видео на «Ютуб», которое он когда-либо делал. Он публикует новый видеоблог три раза в неделю. И в последнем сказал, что переезжает. – Другая девушка, в которой я теперь узнал Памелу, громко защищала свою правоту. – Он был здесь!

– Прости, Пэм. Я в это не верю. Больше его никто не видел, – ответила Блейкли.

Мы продолжили идти, но я заметил, что внимание Таллулы было приковано к их разговору.

– Ты знаешь, кто такой этот Хейган Бейлор? – спросил я ее.

Девушка не была похожа на тех, кто смотрит видеоблогеров. Я никогда не смотрел ни одного, но Блейкли смотрела пару раз в неделю, как будто это было частью ее жизни. Потом постоянно говорила о них, как будто мне было не все равно.

Таллула отвела взгляд и покачала головой.

– Нет, я даже не уверена, что такое видеоблог.

Заявление было шокирующим. Но ведь это Таллула. Она другая. Что мне очень понравилось.

– Есть люди, которые делают видео, что-то вроде реалити-шоу, а затем размещают их на «Ютуб». У некоторых это получается лучше, чем у других. Многие прославились благодаря этому. Они называют себя видеоблогерами. Но из того, что я видел, это в основном подростки снимающие скучные видео о том, что делают, или делающие глупости, чтобы привлечь больше зрителей.

Таллула нахмурилась.

– Они становятся знаменитыми? Серьезно?

– Ага. Блейкли была в восторге, когда в июле получила рюкзак, который один из ее любимых блогеров продавал мерч[5]5
  Merch – это сленговый термин, который используется в сфере ритейла и в быту, для определения товаров с символикой (логотипом) определенного бренда, музыкального коллектива, фильма, компьютерной игры и так далее.


[Закрыть] в своем магазине.

– В чем? – недоверчиво спросила она.

– Самые популярные блогеры продают разные товары в интернет-магазинах.

Я тоже думал, что это безумие, но Блейкли боялась, что все будет распродано, поэтому сутками висела в компьютере, ожидая выпуска, чтобы быть уверенной, что заполучит его. Я и забыл об этом, до сих пор.

Мы подошли к моему грузовику, и Таллула остановилась у двери.

– Я думаю...– сказала она, потом покачала головой. – Неважно.

Я открыл ей дверь, и девушка забралась внутрь. Мне хотелось знать, что она собирается сказать, но я не стал давить. Мне все еще нужно было придумать, куда нам поехать. Я пока не хотел везти ее домой.

Оказавшись внутри, я увидел, как девушка зевнула и прикрыла рот рукой. Я не был готов расстаться с ней, но знал, что она устала.

– Устала? – спросил я.

Если она начнет спорить, то я смогу задержать ее подольше.

– Да, немного, – согласилась она.

Черт.

– Ладно, тогда мы можем на этом закончить. – Я сделал паузу. – Что ты делаешь завтра? – Это, возможно, прозвучало слишком требовательно, но вырвалось прежде, чем я успел все обдумать.

Таллула наклонила голову, и я увидел улыбку на ее лице. Ей понравилось, что я спросил. И я почувствовал себя лучше.

– Утром в субботу я помогаю маме убираться. Обычно мы заканчиваем около часа дня. А потом – ничего особенного.

К черту крутость. В любом случае, я больше не был таким.

– Есть тропа, по которой я люблю ходить. Там хорошо в это время года. Думаю, тебе понравится.

Никогда не встречался с девушкой, которой, как я думал, понравилась бы прогулка там. Всегда ходил туда один.

– Звучит неплохо. Уверена, что мне понравиться.

– Будешь готова к трем часам? – спросил я.

Таллула кивнула.

– Да. В три было бы здорово.

И вот так мой первый вечер пятницы, проведенный не на поле за занятием любимым видом спорта, превратился во что-то лучшее.

Что-то о единорогах на стене

ГЛАВА 23

ТАЛЛУЛА

Утром открыв глаза и сглотнув, я почувствовала болезненность и замерла. Сегодня мне никак нельзя болеть. Сбросив одеяло, спустилась вниз, стараясь не обращать внимания на медленно нарастающую головную боль. Желудок скрутило, когда я открыла холодильник, и мне пришлось прислониться к стене на мгновение, внезапно почувствовав слабость.

Закрыв глаза, я глубоко вдохнула, пытался избавиться от всех этих симптомов. Потом открыла глаза и выпрямилась с рвением, которое прекратилось в тот момент, когда кухня начала вращаться. Мне снова пришлось схватиться за столешницу. Я определенно чувствовала себя не очень хорошо.

– Доброе утро. Ты сегодня начнешь с кухни... Милая?

Мама мгновенно оказалась рядом со мной, хотя я не могла ее видеть, потому что мне приходилось держать глаза закрытыми из-за головокружения. Меня тошнило, а голова болела так сильно, что я вздрагивала с каждым пульсирующим ударом.

– Ты вся горишь. Пойдем к дивану.

Мама помогла мне добраться до гостиной, которая была ближе, чем моя спальня. Опустившись на диван, я подтянула колени к подбородку и услышала всхлип. Думаю, он исходил от меня.

К боли в голове теперь добавилось пересохшее горло, не говоря уже о том, что каждый раз, когда я пыталась открыть глаза, кружилась голова. Мне нужно было успокоиться и молиться, чтобы это поскорее закончилось.

– Вот. – Мама стояла рядом. – Ты должна принять это, чтобы сбить жар. Нужно пить побольше жидкости. Когда это началось?

Слишком много слов. Мне удалось открыть рот и проглотить таблетку, хотя это было больно. Холодная вода приятно обжигала горло, но все равно было больно при глотании.

– Ты что, всю ночь была в таком состоянии?

Я покачала головой и снова легла. Мне на лоб положили холодную тряпку. И мое тело начало дрожать от озноба. Мама накрыла меня одеялом еще до того, как прошла первая дрожь.

– Можешь сказать, что болит? – спросила она.

Я любила ее, но мне нужно было, чтобы она перестала задавать вопросы. Говорить для меня было уже перебор.

– Все, – прошептала я и снова вздрогнула.

– Ладно, подождем, но, если через несколько часов не спадет температура и тебе не станет легче, мы пойдем к врачу.

Не знаю, как бы мы это сделали, ведь я не могла встать с дивана. Мир медленно угасал вместе с разговорами моей матери.

В следующий раз, когда я что-то услышала, это был звук работающего пылесоса, идущий из коридора. Я открыла глаза и стала ждать сильной головной боли. Теперь было уже сносно. Горло все еще ужасно болело. Я потянулась за чашкой воды, стоявшей рядом со мной, лед давно растаял. Я сделала глоток, надеясь, что это поможет. Но нет.

Попыталась двигаться, но все мое тело было слишком слабым. Я снова опустилась на диван и закрыла глаза. Головная боль вернулась и теперь болело все тело. Закрыв глаза, я снова погрузилась в темноту.

Когда снова проснулась, то услышала голос матери, говорившей кому-то, что я проснулась очень больной и проспала весь день. Я почти закрыла глаза и проигнорировала это, когда вспомнила о Нэше. Сегодня у нас было свидание. Я совсем о нем забыла. Попыталась пошевелиться и сесть, когда услышала, что мама сказала что-то еще и дверь закрылась. Я не смогла подняться до конца. Сдавшись, упала на спину и разочарованно вздохнула.

Мама вошла в комнату, и я уставилась на нее. Мне хотелось спросить, но говорить было больно.

– Это был Нэш. Он приехал забрать тебя. Я сказала, что ты заболела. Он просил передать, что надеется, что ты скоро поправишься. Как ты себя чувствуешь? – спросила она, опустившись передо мной на колени и положив руку мне на лоб. – Температура спала, но ты снова горячая. Я принесу тебе еще аспирин, а потом мы поедем в клинику. Это может быть грипп.

– Я не могу встать, – простонала я, закрывая глаза.

Было тяжело встать даже в туалет, не говоря уже о том, чтобы выйти к машине и поехать к врачу.

– Если я сейчас тебя не отвезу, то мы окажемся в отделении неотложной помощи.

Она не шутила. Если бы мне не стало лучше, она бы отвезла меня в больницу посреди ночи. Мысль о том, чтобы просидеть всю ночь в таком состоянии в приемной, придала мне сил сесть.

– Можешь принести мне лифчик? Поеду в этой одежде, – сказала я хриплым шепотом.

Надевать что-то другое было слишком болезненно.

– Конечно. Сейчас. Постарайся побольше пить. Я принесу еще воды.

Я кивнула и сделала глоток, когда мама поспешно вышла из комнаты. Майка без рукавов и обрезанные спортивные штаны, в которых я спала, вполне подойдут для этой поездки. Обычно я не носила такие короткие шорты, но сейчас мне было все равно.

Мама вернулась с лифчиком и помогла мне его надеть.

– Хочешь, я расчешу тебе волосы? – спросила она.

– Мне все равно, – ответил я. Мне хотелось лежать здесь в своем несчастье.

Она провела по ним рукой.

– Все нормально. Пойдем.

Я позволила ей помочь мне подняться, потому что сама была не в состоянии. Прогулка до машины ощущалась, как самая длинная дистанция в моей жизни. Мне пришлось несколько раз остановиться и опереться на маму. Она погладила меня по голове и заверила, что осталось совсем чуть-чуть.

Когда наконец добрались до машины, я рухнула на пассажирское сиденье и застонала. Мама откинула мое сиденье назад, и я свернулась калачиком в позе эмбриона, молясь, чтобы не умереть до того, как доберемся до больницы. Я не была уверена, что это была хорошая идея. Теперь, когда я двигалась, все симптомы начали полномасштабную атаку.

Мама завела машину, и кондиционер задул холодным воздухом. Это охладило мой лоб, но в то же время вызвало дрожь во всем теле.

– Они сделают тебе укол, надеюсь, это быстро поможет, – сказала мама, пытаясь успокоить меня. – Если останешься дома, то лучше не станет. Нужно что бы тебя осмотрели, дорогая.

Я даже не могла кивнуть, чтобы дать ей понять, что все поняла. Вся моя энергия иссякла.

– Должно быть, прошлый вечер прошел хорошо, раз вы с Нэшем планировали свидание сегодня. Когда тебе станет лучше, я с нетерпением жду услышать все подробности. Уверена, ему было не просто находиться на поле без возможности играть. И я рада, что ты поехала с ним.

Я заснула, пока мама болтала о Нэше, футболе и свиданиях. Думаю, в какой-то момент она говорила о пирожных, но я не уверена. Ее болтовня утомляла, и я не могла бодрствовать. Как раз перед тем, как окончательно отключилась, я услышала, как она сказала что-то о единорогах на стене. Я понятия не имела, о чем она говорит, ведь пропустила большую часть этого разговора.

Когда машина остановилась, я открыла глаза и поняла, что не смогу встать. Снова закрыла глаза, надеясь, что мама просто оставит меня здесь.

Это часть его блогерства?