Текст книги "Потеря поля (ЛП)"

Автор книги: Эбби Глайнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 39

ТАЛЛУЛА

Мистер Дейс отсутствовал каждый раз, когда я приходила в его комнату, чтобы выполнить работу ассистента. Он оставлял мне записки с инструкциями. И я была благодарна за это. Находиться на его занятиях было достаточно тяжело. Я чувствовала, что мужчина наблюдает за мной, даже когда не смотрела ему в глаза. Я почти рассказала маме о поцелуе, но побоялась последствий.

Мне хотелось забыть об этом. Забыть обо всем, что он сказал. Да еще и Нэш так и не вернулся в школу, так что я жила с болью от его потери и не знала причину. Через неделю, так и не получив от парня никаких известий, я смирилась с тем, что дело сделано. Из-за разбитого сердца и тайны о мистере Дейсе, я была эмоционально разбита. Каждое утро мне не хотелось покидать свою спальню.

Бретт Дарби не помогал. Парень не оставлял меня в покое. Мне хотелось немного тишины во время обеда, но он почему-то думал, что мое сидение в одиночестве означает, что мне нужна компания. Бретт начал появляться по окончании занятий, которые у нас не были совместными, чтобы проводить меня до следующего класса. И много говорил. Парень любил рассказывать о себе. Я знала, что он играл в теннис с трех лет, его любимой едой были суши, его второе имя – Миллер в честь дедушки, он пил кофе каждое утро с тремя вареными яйцами, и носил обувь двенадцатого размера. Я могу поклясться, что Бретт ничего такого обо мне не знает. Он не требовал, чтобы я говорила. Парень болтал без умолку, и пока казалось, что я слушаю, он был счастлив. Учитывая этот факт, от него трудно было избавиться всю неделю. Мое молчание, казалось, делало парня счастливым. Ему казалось, что я наслаждаюсь его постоянной болтовней. На самом деле, это давало мне возможность сбежать от своих мыслей. По крайней мере, когда Бретт говорил о своем последнем теннисном матче или о следующей паре туфель, которые он собирался купить, я не думала о проблеме с мистером Дейсом или о боли, оставшейся от Нэша.

Вчера мистер Дейс в своей записке просил меня прийти в семь пятнадцать, чтобы поработать над журналом оценок на его компьютере. Мне не нравилось приходить рано. В школе почти никого не было, а учителя, которые были, работали в своих комнатах. В здании не было учеников. Было слишком тихо. Если бы мистера Дейса не было, то со мной все было бы в порядке. Но мысль о том, что я останусь с ним наедине в его комнате, заставляла меня нервничать.

Моя надежда на то, что мужчина будет отсутствовать, рухнула, как только я открыла дверь кабинета ровно в семь пятнадцать и увидела, что он сидит за своим столом. Тугой узел, с которым я слишком хорошо познакомилась, затянулся у меня в животе.

Мистер Дейс улыбнулся и махнул рукой в сторону двух чашек кофе, стоявших на его столе, вместе с выпечкой из кофейни дальше по дороге. Я узнала эти чашки.

– Давай выпьем немного кофеина и сахара. Я сейчас настрою для тебя компьютер. Он все еще у меня в сумке. Я сам только что приехал.

Его тон был веселым и дружелюбным. Как будто он вовсе и не говорил, что любит меня. И не поцеловал меня. Его голос звучал почти нормально. Как голос учителя, который не приставал к своему ученику. Похоже, мужчина собирался вести себя так, будто ничего не произошло.

– Хорошо, спасибо, – ответила я, стараясь не казаться такой нервной и неловкой, как себя чувствовала.

Я взяла чашку кофе, но не выпечку, и села за стол перед ним, игнорируя стул, который мужчина придвинул к своему столу, ближе к себе. Я не хотела сидеть так близко к нему.

Мистер Дейс посмотрел на меня, вытаскивая ноутбук из сумки, и криво усмехнулся. Как будто дразнил меня или думал, что я веду себя глупо.

– Я не плохо пахну, Таллула, – сказал он.

Я была осведомлена об этом. Он знал, почему я сижу здесь.

– Это более удобное место. Дает нам обоим достаточно места для работы.

Мистер Дейс открыл ноутбук и обошел вокруг стола, держа его в руках. Я откинулась на спинку стула, стараясь держаться как можно дальше, когда он поставил его на стол передо мной. Мужчина, кажется, не заметил, что мне нужно личное пространство. Или ему было все равно.

– Ты уже знаешь, как это работает. – Его голос стал тише. Как будто он хотел, чтобы нас никто не услышал. – Оценки лежат в корзине на моем столе.

Я кивнула, желая, чтобы он отодвинулся. Не задерживался в моем личном пространстве. Теперь это было неуместно. Я начала говорить ему отойти, когда мужчина повернул голову, и наши лица оказались в нескольких дюймах друг от друга.

– Я скучаю по тебе, – сказал он нежным голосом, от которого у меня по спине побежали мурашки.

– Пожалуйста, отойдите, – сказала я. Мой голос должен был быть строгим, но нарастающий страх заставил его нервно дрогнуть.

– Я не причиню тебе вреда, Таллула. Ты же знаешь.

Мистер Дейс подался вперед, как будто собирался снова поцеловать меня, и я уперлась ему в грудь руками, чтобы оттолкнуть. Мужчина не сдвинулся с места.

– Ты слишком много думаешь об этом. Никто не узнает. Все нормально, – прошептал он у моих губ, и я дернула головой в сторону, чтобы избежать его рта.

Мистер Дейс поцеловал меня в щеку и задержался там. Я закрыла глаза, когда слезы обожгли их. Я ненавидела это. Нужно было сказать маме. Нельзя было думать, будто все это закончилось. Я совершила огромную ошибку.

– Я люблю тебя. – Теперь голос мужчины стал печальным, как и в прошлый раз. – Он не любит. Он не вернулся сюда. Другой парень проявляет к тебе интерес, а он просто позволяет ему. Я бы никогда не отгораживался от тебя. Я бы всегда был рядом с тобой.

Я с трудом подавила крик, застрявший у меня в горле. Если бы он отодвинулся, я могла бы убежать. Убежать, чтобы уйти от этого. Убежать домой и сказать моей маме. Остаться одной в моей комнате. Я не хотела такого внимания. Это никогда не было тем, что мне было нужно. Никогда.

Звук из коридора раздался как раз тогда, когда мне это было нужно. Мистер Дейс отстранился и вернулся на свою сторону стола в мгновение ока. Мужчина двигался быстро. Я не стала ждать, чтобы посмотреть, что это был за шум. Я была просто благодарна за это. Вскочив, схватила свою сумку с книгами и направилась к двери.

– Таллула, не уходи, – крикнул он.

Я даже не оглянулась, но остановилась.

– Я сюда больше не вернусь. Можете говорить в офисе все, что захотите, но я больше не ваш помощник.

Он громко вздохнул.

– Я думал, что ты более зрелая, чем другие девочки, но это ребячество. – Его мягкий жутковатый голос стал раздраженным.

– Может быть, потому что мне семнадцать, – огрызнулась я и открыла дверь.

Свобода и безопасность были в пределах моей досягаемости. Выйдя из комнаты, я была так ослеплена свободой, что ничего вокруг не видела, но услышала.

– Вот, мистер Хасвелл, – громко сказала Пэм.

Я обернулась и увидела директора Хасвелла, идущего ко мне вместе с Пэм, которая выглядела испуганной.

– Я их видела. Она прикасалась к нему. Они целовались.

Услышав, как она произнесла эти слова, то, как прозвучало обвинение, как будто я был частью того, что только что произошло, подняло мой страх на совершенно новый уровень. То, что она говорила, было не тем, что произошло на самом деле.

– Почему ты так рано в кабинете мистера Дейса, Таллула? – Властность в тоне директора мало успокоила меня.

Теперь я была близка к ужасу.

– Я помощник учителя. Мистер Дейс попросил меня прийти сегодня пораньше. – Мой голос дрогнул.

Во рту пересохло во рту. Я попыталась сглотнуть и не смогла.

– Он там? – спросил директор Хасвелл.

Я кивнула.

– Да, сэр.

Мужчина прошел мимо меня, направляясь к двери. Одним поворотом ручки открыл ее и широко распахнул. Я не пошла смотреть. Застыла месте.

Пэм встала передо мной, и самодовольное выражение ее лица меня не удивило.

– Ты заслужила это, маленькая шлюха, – прошипела она.

Я не знал, что сказать. Тому, что она увидела, было объяснение, но я не обязана была ей его давать. Но мне придется рассказать об этом мистеру Хасвеллу. Я просто не знала, поверит ли он мне. Это было мое слово против слов мистера Дейса и Пэм.

– Почему в семь двадцать утра с вами наедине здесь ученик? – громко спросил директор Хасвелл.

– Таллула моя помощница. Она вносила оценки в систему.

Директор Хасвелл повернулся и посмотрел на меня.

– Ты этим занималась? – спросил он меня.

Ну, вот и все. Я должна была сделать выбор. Правда или ложь.

Я вел машину так, будто находился на оборонительной линии

ГЛАВА 40

НЭШ

Возвращение сегодня не означало, что я должен был прибыть вовремя. Я приехал, хотя прошло уже тридцать минут после того, как прозвенел поздний звонок. Дело было не в том, что я недостаточно рано встал, в том, что я пять раз подходил к своему «Эскалейду», оборачивался и возвращался обратно. Каждый раз, когда выходил туда и начинал забираться на водительское сиденье, меня охватывала паника. Я не садился за руль с момента аварии. Даже когда ехал в машине с родителями, я так крепко сжимал дверную ручку, что белели костяшки пальцев. Мне не нравились машины. Звуки, запахи и безжизненное лицо Хейгана рядом со мной – все это нахлынуло на меня.

Когда этим утром я наконец сел на водительское сиденье и завел двигатель, у меня так сдавило грудь от беспокойства, что я подумал, что сейчас перестану дышать. Но я все же боролся с этим. Заставил себя перестать фокусироваться на обломках. После нескольких глубоких вдохов я достаточно успокоился, чтобы вести машину. Я ехал медленно. Очень медленно. Никогда в жизни не водил так раньше. Даже когда учился водить машину.

И был настороже. Я мысленно готовил себя к тому, что каждый автомобиль вокруг меня может потерять контроль или сделает опасный маневр. Я вел машину так, будто находился на оборонительной линии. Готовый защищаться. Дорога в школу заняла гораздо больше времени, чем необходимо. Но я сделал это. Я вел машину. Один. И был жив.

Это была одна из тех вещей, о которых ты никогда по-настоящему не задумывался, принимая как должное. Вождение автомобиля было тем, чего ждешь с самого детства. Когда наконец садишься за руль, то думаешь, что беспокойство родителей – глупости. Ты знаешь, что делаешь, и все будет хорошо. Им нужно было просто успокоиться. С тобой ничего не могло случиться. До тех пор… пока это не происходит. И все меняется.

Что касается меня, то я никогда больше не сяду в машину если водитель будет под кайфом. Никогда сам не сяду за руль в таком состоянии. Не дотронусь до телефона, находясь за рулем, и не оторву взгляд от дороги. Что касается Хейгана у него никогда не будет такого шанса. Все было кончено.

Иногда уроки усваиваются на горьком опыте. В других случаях это не урок. Это следствие. Меня пощадили. Это стало для меня уроком. Казалось чертовски несправедливым, что Хейган не получил этого урока. Что это был его конец.

Я вошел в здание школы. В коридорах было тихо, что ожидаемо так как ученики были на первом уроке. Мне не хотелось идти в офис, но я не мог попасть в класс без бланка опоздания. Через дверь, всегда подпертую тяжелым чугунным львом, дул ветерок от большого, запыленного вентилятора. Я вошел внутрь, наслаждаясь прохладой, как облегчением от утренней жары снаружи. Миссис Мерфи, озабоченно нахмурившись, шепталась в углу кабинета с миссис Донной, другой секретаршей. Женщины меня не заметили. Я ждал у стойки, пока кто-нибудь посмотрит в мою сторону, но о чем бы они ни говорили, они обе были очень расстроены.

В любом случае, я не спешил на урок. Начнутся вопросы, слова сочувствия, и люди будут шептаться. Я бы проигнорировал это, но они все равно будут говорить. Это будет раздражать. Просто кое-что с чем мне придется смириться. По крайней мере, я был жив, чтобы пережить это. Это была единственная мысль, которая постоянно возвращалась ко мне, когда я был раздражен или расстроен на прошлой неделе. Конечно, это была дерьмовая ситуация. Но я был жив. Хотя могло быть иначе.

– Просто не могу в это поверить. Дейс. Он ведь женат. У него есть дочка.

На этот раз шепот миссис Мерфи прозвучал слишком громко. Я напряглась, чтобы услышать больше. Мне не нравился Дейс, но я не хотел, чтобы что-то случилось с его семьей. Хотя он, конечно, не вел себя как женатый человек. Этот человек даже не носил кольца.

– Я рада, что они не заставляют ее идти с ним в одну комнату. Она же ребенок, – сказала миссис Мерфи. – Это позор. Я просто в ужасе.

Миссис Донна, оглянувшись, увидела меня и быстро шикнула на миссис Мерфи, указав в мою сторону. Миссис Мерфи все еще хмурилась.

– О, Нэш, мы так рады, что ты вернулся. Я молилась за тебя. У тебя все в порядке?

В тот момент я мог бы много сказать. О ее молитвах и о том, как у меня дела. Но вместо этого сделал то, чему меня учила мама. Быть вежливым. Женщина на самом деле не хотела знать, как у меня дела. Она хотела чувствовать себя лучше от всего этого. Хотела, чтобы ее молитвы сработали. Так что бы сегодня вечером, ложась спать, ей было легче от этой трагедии, и она почувствовала бы, что сделала что-то, чтобы помочь.

– Благодарю вас, мэм, – ответил я. – Мне уже лучше.

Женщина похлопала меня по руке.

– Хорошо. Это было ужасно. Ужасная, страшная трагедия. Никогда не бывает легко потерять молодую жизнь.

Я кивнул головой, но держал рот на замке. Я бы предпочел услышать, что сделал тренер Дейс. Все, что угодно, лишь бы отвлечь от меня внимание.

Миссис Мерфи подписала бланк опоздания и протянула его мне. Но когда я попытался взять его, она не отпустила.

– Ты встречался с Таллулой, не так ли? Я видела вас вместе.

За все четыре года моей учебы в школе миссис Мерфи ни разу не спросила о моей личной жизни. Это было странно.

– Э-эм, да, мэм, – ответил я.

Она также сказала, что я встречался с Таллулой в прошедшем времени. Значит ли это, что Таллула открыто встречается с кем-то другим? Неужели мне придется наблюдать за ней в коридоре с другим парнем? Райкер упомянул Бретта, но, черт возьми, это было слишком быстро.

Миссис Мерфи виновато нахмурилась.

– Ну, у нее было тяжелое утро. Возможно, ей понадобится доброе слово, когда она вернется в школу.

– Ее здесь нет? – спросил я, нуждаясь в большем количестве информации.

Миссис Мерфи нахмурилась еще сильнее. Затем прикусила нижнюю губу.

– Она здесь, но в класс не вернется. Возможно, захочешь проведать ее после школы.

Я был недоволен поведением Таллулы. Она, черт возьми, заморочила мне голову. Я думал, что ненавижу ее. Но сейчас понял, что это не так, потому что в данный момент очень беспокоился о ней. Волновался. Мне нужно было больше информации.

– Что случилось? Где она?

– Тебе лучше идти в класс, Нэш, – сказала миссис Донна, делая шаг вперед и касаясь руки миссис Мерфи. – Лучше об этом не говорить.

К черту все это. Она заставила меня беспокоиться, а потом ничего не говорит.

– С ней все в порядке? Она не пострадала?

Миссис Мерфи, казалось, хотела сказать что-то еще, но посмотрела на миссис Донну, которая с суровым выражением лица отрицательно покачала головой. Проклятие.

– Просто иди в класс, – повторила миссис Донна.

– Почему вы не можете сказать мне, где она? – настаивал я.

Миссис Мерфи открыла рот, чтобы сказать что-то еще, но тут ее взгляд упал на дверь позади меня.

– Я Шарлотта Дейс. Где мой муж? – требовательно спросила вошедшая женщина.

Миссис Мерфи обошла стойку.

– Сюда, – сказала она ей.

Шарлотта Дейс – высокая, худая блондинка, с пухлыми губами. Она последовала за миссис Мерфи походкой человека, участвовавшего в одном из этих конкурсов красоты. Я смотрел им вслед, пока не открылась дверь кабинета директора.

Тренер Ди шагнул вперед, и его взгляд встретился с глазами жены.

Мужчина был напуган.

– Ты жалкий кусок дерьма! – закричала она.

– О, боже, – прошептала миссис Донна.

Шарлотта Дейс с грохотом захлопнула дверь.

Миссис Мерфи повернулась ко мне, ее глаза округлились от беспокойства.

Мне больше не нужны были объяснения. Я понял, что происходит. Таллулу и тренера-придурка застукали.

Такие, как он, лучше не становятся

ГЛАВА 41

ТАЛЛУЛА

Я услышала ее крик. Хотя сейчас словно онемела. Я столкнулась с этим лицом к лицу. Выбрала трудный путь вместо легкого. Лгать было бы гораздо проще. Игнорировать. Но я не могла больше лгать. Я боялась его. Пришло время разобраться со всеми последствиями и сказать правду, пока мистер Дейс не зашел слишком далеко.

Мама сжала мою руку в своей. Вызванным полицейским был офицер Майк. Я знала его с детства. Он был Сантой на городской площади во время праздников. И раздавал конфеты на Хэллоуин, одетый как Супермен. Именно он всегда проводил семинары по технике безопасности в школьном актовом зале. Все знали офицера Майка. Когда он вошел в кабинет консультанта, где ждали мы с мамой, я почувствовала облегчение. Немного успокоилась.

– Я проверил кое-какие записи на Дейса, и, похоже, это не в первый раз. Он покинул последнюю школу после того, как начали ходить слухи, что у него были отношения с одной из учениц. Однако ее родители не подавали жалобу, и девушка не выступала с обвинениями.

Мужчина замолчал и оторвал взгляд от лежащей перед ним папки.

– Это очень смелый поступок с твоей стороны, Таллула.

В тот момент я не чувствовала себя храброй. Меня тошнило от страха. Я не знала, что будет дальше. Если от меня ожидают, что я буду говорить с судьей, или пойду в суд, или снова столкнусь с мистером Дейсом. Я не хотела этого делать. Не сейчас.

– Почему школа не проверила это, прежде чем нанять его? – Мама была расстроена. Она боролась со слезами, и я знала, что ей трудно контролировать свои эмоции.

Офицер Майк пожал плечами.

– Понятия не имею. Лишь скажу, что мне пришлось покопать. Реальной жалобы не было. Но я знаю нужных людей, которым можно позвонить и все выяснить.

Мама прижала пальцы к виску и закрыла глаза.

– Его жена, – сказала она сдавленным голосом. – То, что она должна чувствовать. – Мама снова открыла глаза. – Вы сказали, что у них есть дочь. Сколько ей?

– Три.

– Господи, – пробормотала мама. – Он больной человек, и у него есть дочь. Как бы он себя почувствовал, если бы однажды это случилось с его дочерью? Таллула сама еще ребенок.

Офицер Майк медленно кивнул.

– Да. Но такие мужчины, как Дейс, видят женщину.

Мама вскочила со своего места и принялась расхаживать по комнате.

– Ей семнадцать. Он на десять лет старше ее. Она наивная, милая и добрая. И беспокоится о своих оценках.

Все это на самом деле не имело никакого отношения к делу, но для моей матери было важно.

– Это все, Таллула? – спросил меня офицер Майк. – Или были какие-то другие инциденты, о которых ты должна мне рассказать?

Я отрицательно покачала головой.

– Только эти два. В других случаях он был дружелюбен. Может быть, слишком дружелюбен, но никогда ничего не делал. Только на прошлой неделе.

Офицер Майк встал.

– Я позабочусь о том, чтобы он больше не ступал в школьную систему.

– Вот и хорошо! – сказала мама, и ее глаза снова наполнились слезами.

С этими словами офицер Майк вышел за дверь.

Миссис Милли, школьный психолог, вернулась в комнату. Она перевела взгляд с меня на маму. Затем водрузила очки, которые были у нее на голове, обратно на нос.

– Теперь вы можете идти. Я предлагаю Таллуле взять день, чтобы успокоить нервы, прежде чем вернуться к занятиям.

Мама кивнула.

– Да. Так и сделаем. Спасибо.

Миссис Милли повернулась и посмотрела на меня.

– Я наблюдала за ним. Замечала, что его взгляд устремлялся туда, куда не следовало. Я знаю, что рассказать об этом было тяжело. Но это к лучшему. Такие люди, как он, лучше не становятся.

Я не знала, что на это ответить. Слишком много всего произошло. У меня раскалывалась голова. Болело в груди. И я больше никогда не хотела возвращаться в эту школу. Потому что я знала, что хотя взрослые мне поверили... не все ученики поверят.

Мама взяла меня за руку и крепко сжала, как будто мне нужна была ее сила, чтобы идти. Я не разваливалась на части. Я просто боялась всего того, с чем мне придется столкнуться. Мне не причинили вреда. На самом деле до сегодняшнего утра я не боялась мистера Дейса. Он слишком сильно надавил. Поцелуй напугал меня, заставил почувствовать себя неловко. Но сегодня мужчина казался более неуравновешенным.

Мы с мамой вышли в коридор. Она была тихой, как и я. С того момента, как я сказала директору Хасвеллу: «Мистер Дейс заигрывал со мной. Один раз раньше, неделю назад, и сегодня. Я не хотел этого и сказал ему остановиться», все изменилось.

Пэм отправили в кабинет поговорить с психологом, прежде чем идти на занятия. Меня отвели в кабинет заместителя директора, а мистера Дейса – в кабинет директора Хасвелла.

Мама приехала первой. Директор Хасвелл позвонил ей. Потом офицер Майк. Я не знала, что утверждал мистер Дейс, но знала, что он говорит неправду. Это будет мое слово против его и, возможно, Пэм. Она была единственным свидетелем. Я уже знала, что она не встанет на мою сторону. Пэм скорее поверит ему, как и влюбленные в него девушки. Парни из футбольной команды разозлятся, что я обвинила их тренера в чем-то, из-за чего его могут уволить. Я знала все это, когда говорила правду. Но не собиралась лгать.

Я оглядела коридор, чтобы посмотреть, нет ли кого поблизости. Мне не хотелось встречаться с другими учениками перед отъездом. Слухи и так будут достаточно скверными. Мой взгляд упал на единственного человека, которого я не ожидала здесь увидеть. Того, которого я не хотела видеть, но не могла перестать думать о нем. Парня, который раздавил меня и теперь будет ненавидеть. Нэш.

Он молча стоял в коридоре с рюкзаком на плече. В левой руке спортивная сумка «Лоутон Лайонз», которую он носил, когда играл в футбол. Это странно. Зачем ему таскать с собой футбольное снаряжение?

Я подняла посмотрела ему в глаза и увидела в них отвращение. Даже ненависть. Я поняла, что он знает, и не поверил мне, предполагая худшее. Я надеялась, что из всех учеников Нэш будет единственным, кто поверит мне. Что он знает, что я никогда не сделала бы того, в чем меня собираются обвинить. Но похоже даже Нэш считал, что я могу это сделать. Если даже он мне не поверил, то никто не поверит.

Как я вернусь сюда и столкнусь со всем этим? Быть высмеянной толстухой, было нелегко, но я могла принять это. Пережить это. Но быть обвиненной в чем-то подобном... Я просто не знала, смогу ли справиться.

– Не обращай внимания, – прошептала мама рядом со мной.

Если бы только я могла. Если бы только мне было все равно. Если бы только я не любила его.

Я устал быть в центре внимания