Текст книги "Поучения, слова, устав и житие старца Паисия Величковского"

Автор книги: Е. Носкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Послание к отцам, оставшимся в Драгомирне

Другое послание после переселения в Секульский монастырь, к отцам, оставшимся в Драгомирне.

Братья и отцы и чада мои духовные, знаю я, что сластолюбие, любовь не по Богу, изнеженность и в особенности самолюбие, как и прочие страсти, побеждают нас всегда и настолько изменяют и придают нам иной облик, что мы начинаем взирать долу, на землю, становимся плотью и кровью (см. 1 Кор. 15, 50) и от этого совсем отчуждаемся от благого Бога, и поэтому всегда было у меня в мыслях написать хотя бы вкратце и самыми простыми словами малое поучение для поощрения вас к исполнению заповедей Божиих и сохранению заповедей святых отцов, а также для того, чтобы о Господе посоветовать вам, каким образом должно проходить поприще святого послушания и пребывать на нем, совершая дела благочестия. И до сих пор не мог написать, будучи обременен как слабостью моей телесной, так и иными многими обязанностями и попечениями, которые предстоят всегда предо мной.

Но теперь, при всей немощи и слабости, какую имею, большую помощь получая от святых ваших молитв, я три-четыре раза читал здесь в собрании отцам, которые во имя Господа собрались под ярмо святого и божественного послушания, нечто из слов святого отца нашего аввы Дорофея, объясняя отцам подробно поучения святого, которые говорят о смиренномудрии и, скажу вкратце, о делании всякой заповеди Божией и о том, каким образом совершать дела благочестия. И воскресли души многих братьев, ибо начали они все сразу на деле последовать поучениям святого, а истиннее сказать – Святого и Животворящего Духа. Поэтому ныне немалую радость имею я в душе моей по случаю этого, за что ежечасно со слезами прославляю премилостивого Бога.

Правда и то, что я по обязанности, которую имею, не уклонился от того, чтобы написать и вам, прелюбезные мои братья и чада, эти простые и малые поучительные слова, поскольку долг имею как находящихся здесь* братьев, так и вас поучать и советом по Богу поощрять ко всякому доброму делу. Ибо хотя мы и разлучились так, что живем в этих двух святых монастырях, однако собор наш один и весь он связан теми же узами любви по Богу, как если бы мы жили все вместе неразлучно.

Узнал я и о вашей жизни, в особенности о некоторых из братьев – не обо всех говорю, – что они легко склоняются к нарушению заповедей, которые святые отцы заповедуют соблюдать и исполнять со всяким вниманием, чтобы сохранилась между нами благая благоговейность: ходят со всякой распущенностью из келии в келию, проводя время в суетных разговорах и смехе. И не только это, но они и выходят открыто к воротам святого монастыря и сидят без страха Божия праздно, и от праздности некоторые из подобных, сделавшись неблагоговейными, доходили до полной невнимательности и бесчувственности, сделавшись строптивыми, непокорными, вспыльчивыми, сердитыми, непослушными, прекословящими, ропщущими,

То есть в Секульском монастыре. неблагодарными и ленивыми во всяком благом Божием деле. Ибо чему иному праздность может научить, если только не всякому злу, как свидетельствуют святые отцы.

Поэтому, отцы и братья и чада мои любезные, с болью сердца моего умоляю вас: трезвитесь все те, которые впали в такие прегрешения, и положите с помощью Божией начало исправления, оплевав всякую привычку и злобный, проклятый нрав, и делайте ваши члены, как говорит апостол, рабами справедливости в святости (см. Рим. 6, 19). Примите Божественное разумение (ср.: 1 Кор. 2, 16). Уклонитесь от зла и сотворите благо (см. Пс. 33, 15). Любите мир и возделывайте его. Убегайте от развращенных советов, которые враг наш, диавол, изливает через неутвержденных и легкомысленных, как излил некогда в раю через змея на Еву, праматерь нашу. Ибо многие, в том числе и некоторые из наших братьев, слушая развращенные советы и последуя своей воле и мнению, не только не преуспели в какой-либо добродетели и жительстве по воле Божией, но и отпали от общего братского жительства, отреклись от обетов своих, которые дали при постриге пред Богом и святыми ангелами, и ныне все делают по воле своей к воспламенению вечного огня. Бог Святой по молитвам вашим да подаст им познание справедливости и исправление.

Впрочем, и сами вы познали, какое помрачение и тягость появляется в душе от презрения и несоблюдения святых заповедей и Божественного Евангелия, советов и решений, оставленных святыми отцами по просвещению от Святого Духа. Поэтому и я, недостойный, о Господе советую и повелеваю: положите отныне и впредь начало исправлению и в особенности истребляйте с помощью Божией из среды вашей празднословие, которое втайне умерщвляет души ваши, равно и хождение из келии в келию без надобности, а если возникнет надобность одному идти к другому, то и это да будет с ведома и благословения духовника. Будьте ко всем кроткими и смиренными, последуя кротости и смирению Христа, Который во время всех страданий Своих, какие Он добровольно претерпел для нашего спасения, не прогневался, не противоречил тем, кто бесчестил и поносил Его, но еще и помолился Отцу Своему Небесному о них, чтобы Он простил им эти прегрешения. Будьте покорными, скорыми на послушание, непрекословящими и помимо всего этого стяжите в сердцах ваших смиренномудрие, которым сможете угасить все огненные стрелы диавола (см. Еф. 6, 16), который, как лев, ходит, рыкая и ища вокруг, кого бы поглотить (1 Пет. 5, 8).

Всегда исповедуйте духовнику все помыслы ваши, ибо через чистое исповедание рассыплются все советы врага. И не любите сидеть в келиях ваших хотя бы один час без рукоделия и праздно, поскольку праздность, как я уже сказал, научает монаха всякому злу. Занимайтесь все деланием рук ваших и всеми общественными делами, какие повелевается делать. И сохраняйте порядок и правило Святой Церкви, тем более что есть у вас там и теплая церковь. Те, которые знают грамоту, пусть читают со вниманием книги святых отцов, поскольку благодаря книгам просвещается ум человека, и он обретает ревность исполнять заповеди Святого Евангелия, ибо без делания заповедей Божиих, только одной нагой христианской верой спастись невозможно. Ведь, как говорит апостол, вера без добрых дел мертва (см. Иак. 2, 20), равно и дела без веры мертвы (ср.: 1 Пет. 1, 9; Рим. 1, 17; 3, 28). Потому сочетайте и то и другое, то есть веру и делание заповедей Божиих, чтобы не был отнесен и к вам тот пророческий глас, говорящий: народ этот близок ко Мне устами, но далек сердцем (см. Ис. 29, 13; Мф. 15, 8; Мк. 7, 6). И в другом месте еще сказано: есть некоторые, которые своими устами благословляют Бога, а делами своими отрекаются от Бога (см. Тит 1, 16). Поэтому трезвитесь, чада, ибо наша брань не против плоти и крови, но против начал и властей тьмы (см. Еф. 6, 12). Бог, в вышних почивающий на херувимах, видя подвиг и усердие ваше, да укрепит вас Своей благодатью на исполнение святых Его заповедей и на совершение всякого благого дела.

В особенности пишу вам и о том, чтобы каждый ежедневно сохранял ненарушимо следующие заповеди (ибо так я заповедал здесь всем братьям): каждый да принесет по лохани или хотя бы по лоханочке воды в поварню и поможет хоть немного мыть посуду, и другим чем-либо да поможет, в чем будет нужда. То же самое и на пекарне – да просеет по одной или две сеялки муки и поможет месить тесто (кто покрепче телом), потому что и братьям, определенным на те послушания, следует иметь облегченье. Также всякий брат каждую неделю должен чистить трубу своей печи, и никто пусть не кладет дрова или щепки на печь или между печью и стеной, чтобы исчезло у вас всякое беспокойство о пожаре. В монастыре все должны ходить с благоговением, держа руки сложенными у пояса. По кельям никто один к другому без надобности да не ходит, а при необходимости посещение должно быть с ведома и благословения духовника, как я уже сказал. Также и сборищ, при вратах ли или в каком бы то ни было месте, и в особенности с празднословием, да не будет. Назначил я и епитимию для тех, которые не соблюдут и не исполнят этих заповедей: они вина да не пьют.

И так как находящиеся здесь2020
  То есть братья Секульского монастыря.


[Закрыть] приучились делать и соблюдать это с великим вниманием, то умоляю и вас, честные и прелюбезные чада мои, – поскольку здесь и там без различия всё один собор, – чтобы и вы там со всем усердием и тщанием соблюдали и исполняли это. Как бы ни были велики и тяжки эти заповеди, но если только явите произволение, вы все, кроме больных и старых, сможете их исполнять, чтобы как там, так и здесь – везде был один порядок.

Также и церковные братья2121
  То есть священнослужители и братья, несущие послушания в церкви при богослужении.


[Закрыть] – и они должны стараться последовать всему этому, поскольку могут и они найти время, тем более после церковного богослужения; и пусть знает каждый, что если кто-либо по лености или пренебрежению не будет соблюдать этого, то я дал твердое, особенное повеление отцам-распорядителям, вместо меня там поставленным, никому из таких вина не давать.

При всем этом еще умоляю вас со слезами, прелюбезные мои чада и братья, чтобы каждый пребывал в своем служении с мужеством, во всяком благоделании, дабы телесные ваши дела соединились с прочими вашими добродетелями. Потому что в том месте, где это есть и исполняется, там и Бог почивает, там сияет свет, там является мир, там сатана не имеет себе места, оттуда далеко убегают страсти. А где нет тщания об этом, там все противоположное: вместо блага – зло, вместо света – тьма, вместо Христа – диавол.

Поэтому будь бдителен, ты, чадо мое, духовник Наркисс, бодрствуй, рассматривай сердца братьев через исповедь и наставь их на всякое благое дело, чтобы они получили вместе со всеми и награду от подвигоположника Бога.

Благодать же Господа нашего Иисуса Христа да будет всегда с вами, всечестнейшие мои братья. Аминь.

Написано преподобным Паисием после того, как он переселился с частью братии из Драгомирнского монастыря в Секулъский

Послание к ученикам на хутор Некшаны

Послание преподобного отца нашего старца Паисия из святого монастыря Драгомирна к ученикам своим, которые находились на жатве на хуторе (метохе) Некшаны.

Прелюбезные мои, все те, которые находитесь на святом послушании на жатве, духовные мои чада и во Христе братья и отцы, радуйтесь о Господе!

Премилостивый Бог знает, как был бы я рад прислать вам и другого иерея в помощь, для порядка. Но поверьте мне, чада мои, что тогда некому будет служить в святой церкви Божественную службу, на которую мы по Бозе все упование наше и упование с благой вестью о милости, жизни, мире, здравии, спасении, посещении, прощении и оставлении грехов наших, твердо по вере христианской возлагаем. Поэтому я рассудил для подкрепления вас в ваших трудах послать вам, любезные мои чада, это мое наставительное поучение.

Любезные и дорогие мои чада, страдальцы Христовы, причастники венца мученического и наследники Царствия Небесного, станьте храбро в святом послушании, станьте твердо в вере в Бога и в доверии ко мне; по словам святого апостола Павла, не ослабевайте, будьте единодушными, мирными, относитесь один к другому и ко всем с любовью и благоговением (см. Флп. 2, 2-3; 1 Фес. 3, 12; Рим. 12, 9-12). Так как враг—проклятый диавол, всегда подстерегающий нас в засаде, день и ночь ходит вокруг нас, ища и среди подвизающихся, кого поглотить (см. 1 Петр. 5, 8) и на дно ада с собой низвергнуть на веки веков, и особенно в это смутное время. Но вы, чада святого и треблаженного послушания и мои любезные чада, будьте мудры и искусны, попирайте рассуждением вашим духовным его главу, вызывающую смятение, и всю силу его лукавую; старайтесь ради Господа, сколько есть сил ваших, так же как телесно вы трудитесь, трудиться и духовно, в особенности не последовать своей воле, мнению и не сопротивляться друг другу, – такие дела Богу ненавистны, а мне и всем братьям враждебны и чужды. Остерегайтесь роптания, так как на тех, кто ропщет, нисходит гнев Божий, и земля живыми их поглощает (см. Чис. 16, 23-34). А более всего смиряйтесь, братья, и любите один другого духовной любовью, и Бог мира и любви да будет с вами (см. Флп. 4, 9); и из того все познают, что вы – ученики Христа, если истинную любовь будете иметь между собой (см. Ин. 13, 35). Так как тот, кто любит брата, во свете пребывает, а тот, кто ненавидит, – во тьме (см. 1 Ин. 2, 10-11). Остерегайтесь, братья, и зависти—сети диавольской, потому что где пребывает зависть и памятозлобие, там не бывает посещения Божественной благодати, но все – поводы к хулению, памятозлобие диавольское и отверстая яма погибели. Удержите во время святого дела, то есть послушания, язык ваш от зла (см. Пс. 33, 14), чтобы не говорил он слов праздных, так как страшно и грозно каждый будет допрошен Господом обо всем, даже и о слове праздном, в день грозного испытания. Положите хранение устам вашим (см. Пс. 140, 3), языку и помышлениям, если благоволите по вере христианской проводить эту жизнь, потому что уста молчаливого источают благо (см. Притч. 10, 31). Ибо кто сохраняет язык, тот сохраняет от скорбей душу свою (см. Притч. 21, 23), поскольку смерть и живот в руце языка (Притч. 18, 21). Этому поучает нас и Иаков, брат Божий, говоря: Да будет всякий человек скор на слушание и медлен на разговор, ибо кто не падает языком, тот муж совершенный, могущий удержать от зла и все тело свое (см. Иак. 1, 19; 3, 2).

Соблюдите это, не собирайтесь на кухне, в палатке, в пекарне и во всяком месте без надобности, потому что при многословии не избежим празднословия, смеха и клеветы. Да не ходит один к другому по шалашам без благословной надобности и без благословения духовника, в особенности после повечерия, ибо это святые отцы строго запрещают.

А в особенности остерегайтесь с осмотрительностью и такой ловушки диавола – дерзости между собой, ибо эта сеть диавола, братья, люта и ужасна, может всякого монаха, и старого и молодого, вниз головой низвергнуть во все пропасти. И вы, братья старшие, в понятиях и в рассуждении более опытные, теми делами вашими, которые одобрены, покажите пример младшим, в понятиях еще неопытным, и преподайте наставление. Ибо от вас Господь требует большего. Находясь в шалашах или на работе, не оставляйте внимания, как если бы вы были в монастыре. Учитесь Божественным заповедям, то есть смирению, кротости и любви, так как Сам Господь в Евангелии говорит: Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим (Мф. 11, 29). А для того, чтобы научиться смирению, полезно каждому иметь сокровенное поучение в душе своей: самому себя укорять, под ногами у всех себя иметь, прахом и пеплом себя считать. Также за трапезой, на посевах и повсюду в страхе Божием, в памяти смертной, в памятовании о муках вечных каждый сам себя да утверждает непрестанно и да воздерживается: глазами туда и сюда пусть не смотрит, но взирает долу, и о своих грехах помышляет, и ежедневным истинным исповеданием совесть свою очищает, а различные искушения, которые приходят от немощных братьев, с радостью и благодарением претерпевает.

Одно такое вышеописанное поучение и внимание иссушает помыслы скверные, ранит страсти душевные и телесные, озаряет ум, просвещает помысл и доставляет сердцу радость. Тайное поучение и чтение есть дом души, в который не могут проникнуть и к которому не могут приступить противные силы, – это столп непоколебимый, пристанище тихое, безмятежное, неподвижное, спасающее душу. Потому что много бунтуют и шумят демоны, когда монах вооружает себя тайным поучением и вместе с тем непрестанным повторением: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного» – и особым чтением.

И если так будете делать, любезные мои чада, то я, услышав об этом, порадуюсь за вас ради вашего богоугодного дела, так как вы и мои, грешного, труды не презрели. Ибо как вначале я вскормил вас молоком духовным и наставлял, так и теперь наставляю не на что-либо другое, но на путь, ведущий в Царствие Небесное. И ожидаю иметь себе облегчение хотя бы в годы старости моей, при слабости здоровья моего, – ваше божественное и истинное святое послушание и, как какой-нибудь очень дорогой и многоценный жемчуг, спасение душ ваших и моей, грешника, души, и о нем ходатайствую. А вы, любезные и духовные мои сыновья, отверзите слух ваш и внимайте следующему. Не воздавайте мне противным: за добро – злом. Вместо радости не доставляйте беспокойство, вместо пшеницы чистой – плевелы, тернии и волчцы, вместо наслаждения милостью Божией в Царстве Небесном и неизреченной радости в одном месте с вами – вечные муки и невыразимые скорби из-за вашего непослушания, от которого Бог да избавит нас. Но, истинно говорю, принесите Господу Богу жертву чистую, без порока, с благоуханием, по христианскому вашему обету, – святое послушание, выбрасывая вон скверную и вонючую жертву—оного дохлого и злосмрадного пса, то есть непослушание. Принесите труды ваши и пот кровавый как всесожжение во всем тучное, пребывание ваше под жгучим солнцем и тягости – как терпение мученическое и вас самих с душой вашей – как живое приношение, благоприятное Богу, в воню благоухания (см. Еф. 5, 2).

А что касается ваших добрых подвигов, вверяю вас, любезные мои чада, Господу Богу для защиты и покрова, чтобы Он защищал вас от всякого зла душевного и телесного, и покрыл от всякого смущения вражеского, и даровал вам одно такое богоугодное дело – пресвятое послушание – со страхом Божиим, по приведенному выше духовному моему поучению, основанному на Святом Евангелии и засвидетельствованному святыми, с терпением в душеспасительных подвигах совершать. Знайте, что ненавидящие Христа иудеи проповедь пророков и святых апостолов услышали и много чудес Христа Спасителя нашего видели, но им не отдали предпочтения и не согласились ходить по пути Божию, но еще – увы! – невинного Христа Бога нашего, окаянные, мучили и смерти предали. А язычники, и не зная истины, уверовали и нареклись блаженными сынами Божиими (см. Ин. 20, 29). Вас же да удостоит Бог, как в этой маловременной жизни в душах ваших принять от Христа Спасителя мир, божественную радость, так и по прошествии этой жизни в Царствии Небесном вместе с ликами ангельскими наслаждаться вечно неизреченной радостью и сынами Божиими именоваться (см. Мф. 5, 9).

По-отечески ваш молитвенник к Богу и усердный доброжелатель, духовный ваш отец Паисий 21 июля 1775 года

Слово к отцу Феодосию, архимандриту пустыни Софрониевой

О любви своей к нему. И о том, чтобы не искать чести и богатства. И какую любовь отеческую подобает иметь настоятелю. О тихом и безмолвном пребывании в обители. О том, чтобы иметь время для чтения отеческих книг и молитвы в келии. О книгах отеческих, переведенных с греческого языка. И еще о некоем хулителе умной молитвы.

Писание святыни вашей, посланное ко мне, недостойному, через честных отцов, монахов Климента и Иоанникия, я с радостью получил и прославил Бога за здоровье ваше и богоугодное пребывание, и написанное ко мне после внимательного прочтения уразумел.

Прежде всего вы сообщаете мне о вашем невыразимом страдании и печали, случившихся по следующей причине: некоторые, не внимая своему спасению, сильным своим лжесловесием настолько будто бы смутили душу мою и настроили сердце мое против вас, искреннюю любовь ко мне имеющих, что совсем разорвали союз любви с моей стороны. И сообщаете мне подробно, какое попечение об освобождении братьев наших вы имели и какой подавали им об этом совет, который воистину помог бы им получить освобождение, если бы они ему последовали. Но поскольку они, поверив своему мнению, отринули ваше о них попечение, потому и подверглись заточению.

Отец святой, поверьте мне, не только это ваше известие, но и непрестанная ваша ко мне любовь удостоверяют меня в том, что вы в случившемся с братьями нашими отнюдь неповинны. И они о святыне вашей никоим образом не упоминают, когда пишут письма свои, но плачут и рыдают и от всего сердца и от всей души пред Богом и предо мной исповедуют, что во всем случившемся они сами повинны за свое непослушание мне. Ибо они в какой-то мере насиловали волю мою.

Ибо Афанасию – мать престарелая, а Феофану – отец престарелый писали и слезно молили, чтобы они потрудились их посетить и к монашескому житию привести. Братья, показав мне их письма, со многими слезами долгое время просили у меня позволения пойти к своим родителям и исполнить на деле их прошение. Я со многими слезами увещевал их оставить такое намерение и на всемогущий Промысл Божий возложить это дело. Однако спустя некоторое время, снизойдя к прилежному их прошению, я позволил им пойти, послав с ними брата Амвросия ради духовного наставления. Преподавая же им благословение на путь, я со слезами сказал: «Более уже, возлюбленные мои братья, в настоящей жизни мы друг с другом не увидимся, разве только Бог всемогущий явит чудо, да сподоблюсь я, окаянный, еще узреть вас в этой маловременной жизни». И в самом деле Бог попустил мне это претерпеть за мое недостоинство и лишиться лицезрения превозлюбленных чад моих духовных. И они, вспоминая об этом и плача, – сами на себя, а не на кого-то иного вину возлагают и со многим смиренномудрием, великодушием и благодарением претерпевают это попущенное им по неисповедимым судьбам Божиим искушение.

Один некто на словах сообщил мне о братьях наших то же, что и вы в письме своем мне о них возвещаете: как будто бы они жаловались ему, что от вас претерпели то, что претерпели. Но поскольку в их письмах я этого не нашел, потому такому его сообщению отнюдь не поверил и счел это сообщение за некие праздные слова. Потому и святыню вашу молю: не имейте обо мне такого мнения, будто бы я союз любви с вами совсем разорвал, – да не попустит преблагой Бог мне, окаянному, такое претерпеть. Ведь хотя любви к Богу и ближнему по своему нерадению я отнюдь не стяжал, но знаю и твердо верую, что без любви к Богу и ближнему одной православной верой спастись совершенно невозможно, ибо вера без дел, по Писанию, мертва есть (Иак. 2, 20 и 26). Я должен, если хотя бы малейшую надежду на спасение хочу иметь, с помощью Божией понуждать себя к ней по крайней мере отчасти и ни по какой причине не нарушать любви к ближнему, поэтому и к святыне вашей я должен по заповеди Божией (см. Мф. 22, 39; Мк. 12, 31; Лк. 10, 27) иметь постоянную и никогда не нарушаемую любовь.

Ради большего уверения святыни вашей, по любви Божией представляю вам залог моей душевной любви, какую я прежде к вам имел и ныне имею, о чем знает один Бог. Когда святыня твоя еще в скиту Цыбуканском пребывала, я имел о вас в душе моей такое извещение, что в эти последние дни Бог по благодати Своей явил подобного мужа (то есть святыню твою), который хотящих спастись может и словом и делом наставить на истинный путь спасения. Когда же святыня твоя возымела намерение перейти в монастырь Должешти и об этом просила у меня совета, я отнюдь вам не советовал это делать, боясь всесовершенного вашего душевного и телесного разорения, и сказал вам, что если вы это сделаете, то пойдете в тот монастырь с неизреченной радостью, а оттуда выйдете с неизреченной скорбью, что на самом деле с вами и случилось. После этого вы возымели намерение взять монастырь Берзунец, пришли ко мне в монастырь Драгомирну и прилежно молили меня написать прошение ктиторам, чтобы они дали вам тот монастырь. И по доброму своему произволению, по совести христианской святыня твоя дала обет пред Богом и Спасителем нашим Иисусом Христом, взяв в свидетели Пресвятую Владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию, что во всем по Бозе будет советоваться со мной и без моего совета ничего не станет начинать и творить, но будет иметь со мной в управлении братьями духовное единомыслие и единодушие и во всем последует правому разуму Священного Писания и учения святых отцов наших.

Я, окаянный, услышав такой обет святыни твоей, данный добровольно пред Христом Богом, возрадовался радостью неизреченной, надеясь, что этот обет ваш пребудет навсегда ненарушимым. И по прилежному моему у тех лиц прошению и дан был вам для постоянного пребывания тот монастырь, в который святыня ваша с братией и переселились всерадостно, и там вы некоторое время по обету вашему советовались со мной. Но спустя немногое время вы совершенно прекратили иметь со мной духовный совет, преступив данное пред Христом Богом свое обещание. И с того времени как бы естественным стало в душе моей о святыне вашей такое убеждение, что святыня твоя уже и до смерти моей не примет от меня совета духовного и житие ваше не будет управляемо по воле Божией, поскольку начали вы во всем следовать своей воле и рассуждению, а не учению святых отцов и начали с тех пор управлять братией странным и необычным управлением.

Во время опасности вы стали защищать себя оружием, а не обращением к всесильной помощи Божией. Во время нападения неприятелей вы не пришли с братией и со всем движимым монастырским имуществом ко мне в Драгомирну (где пробыли бы непродолжительное время и снова возвратились бы с радостью в свою обитель), но, не сообщив мне ни на словах, ни в письме, вышли из этой земли и потерпели немалое и душевное и телесное разорение. Затем опять по ходатайству моему вам был дан в Молдавской земле монастырь Снагов для постоянного вашего в нем пребывания, – переселившись в него, вы таким образом братией управляли, что ужас нападает на меня и при одном воспоминании. Ибо, вместо того чтобы отеческим милосердием, любовью, кротостью, смирением, терпением и долготерпением и благостью исправлять согрешающих братьев, ваша святыня стремилась исправлять их суровостью, жестокостью, немилостивыми и бесчеловечными побоями, узами, темницами и прочими подобающими гражданской власти, а не монашескому чину наказаниями. В монашеский чин постригали вы несвоевременно и в диаконскую и священническую степени возводили не по возрасту, – и то и другое творили вопреки священным правилам Святой Церкви. И хотя блаженные и вечно достойные памяти старцы наши и по Богу духовные отцы и наставники спасения нашего, Василий и Михаил, и прочие ревнители и истинные последователи Слова Божия и учения книг отеческих во все дни жизни своей бегали и удалялись от скверного прибытка, святыня ваша, напротив, всей душой и с ненасытным желанием устремляется к стяжанию серебра и имущества.

Во всем этом святыню вашу, когда вы из Снагова приезжали ко мне в Драгомирну, я нелицемерно со всяким дерзновением по должности моей обличал духовно, но ничего не достиг. Ибо хотя святыня твоя после обличения моего, Бога призывая в свидетели, и обещала во всем исправиться, но обещание то было дано из одного лишь притворства, а не по самой истине христианской. Обещанию этому я отнюдь не поверил, но счел его за ложь и не только в душе моей тайно держал неверие мое, но и в лицо святыне твоей сказал, что я такому твоему обещанию нисколько не верю. И в этом я не ошибся. Потому что, воистину, не только никакого исправления не последовало за моим любовным обличением твоей святыни, но ты еще и в худшем преуспел. Ибо по прошествии некоторого времени дошел до меня слух, что святыня твоя всякие способы употребляет и обращается к славным и могущественным лицам для того, чтобы взять первенствующий в Молдавской земле преславный и пребогатый монастырь Тисман. И настолько этот слух поразил мою душу язвой печали и сожаления о святыне твоей, что от нестерпимого страдания и печали сердца моего начал я о вас помышлять следующее.

Святыня твоя по неистовому желанию тщетной славы и по ненасытной и сребролюбивой страсти к собиранию денег, не исследуя уже более ни разума Божественного Писания, ни учения святых отцов, но, упомянутыми страстями помрачив и смежив душевное око, без всякого рассуждения слепо ввергает себя и следующих за тобой в пропасть крайнего и окончательного твоего и братии твоей душевного и телесного разорения. И бурю нестерпимых бед и искушений, ненависти и зависти и восстания со стороны всех ты сам на себя добровольно воздвигаешь, нисколько не рассуждая, какой конец за этим делом последует. И от великого о вас сожаления я и братьям некоторым, единодушным со мной, многократно говорил, что диавол проклятый, завидующий спасению рабов Божиих, изобрел во вред отцу Феодосию эту кознь, при помощи которой не только душу его, но и жительство всего его собора окончательно разорит и по Божию попущению воздвигнет на него такие страшные гонения, что и с земель этих совсем истребит их жительство. Что на самом деле и последовало. Потом возникли и некоторые другие причины полного разорения жительства вашего, как вы мне сообщили.

Первопричина же разорения жительства вашего в здешних странах заключается в том, что вы начали столь великое дело без совета. Потому что, если бы у святыни вашей по благословной причине – из-за вреда, который претерпевали вы в Снагове от воздуха, – и возникла необходимая нужда просить для жительства своего другие обители и вы, зная свою меру, искали бы обители, подобные Снагову, то сердцеведец Господь, видя вашу нужду, вложил бы в сердце властям дать вам со всякой радостью такую обитель для пребывания вашего. А так как вы, меру свою превосходя, искали первенствующей обители, последовало то, что последовало.

По переселении же вашем отсюда в свое отечество, в той обители (которую вы уподобляете Святой Горе Афонской), которая дана вам богоуправляемой властью, вы воистину могли бы с братией проводить жизнь в крайнем безмолвии, бегая и удаляясь от всех попечений и молвы этого мира, если бы у святыни вашей была истинная ревность Божия к спасению. Но по крайней мере теперь управляет ли святыня ваша братией с кротостью, смирением и отеческим милосердием, чтобы окаянная моя душа, слыша это, могла бы получить хотя малейшую отраду и некое извещение о том, что святыня ваша управляет братией по воле Божией и по разуму святого Евангелия? Но увы мне, увы мне! Поистине даже и теперь не сподобляюсь я хотя бы отчасти услышать эту многожеланную мне весть, но слышу только всё противоположное. Потому что многие ваши братья, уйдя от вас, по совести мне сообщают, что из-за безмерной жестокости вашей не могут у вас жить, ибо не удостаиваются они вас любить, как отца своего премилосердного, но боятся и трепещут, как некоего страшного и прежестокого мирского властелина. Ужасаются они и наказаний ваших, не иноческому чину, но мирской власти подобающих: уз, цепей, мрачных затворов, грозных и меру терпения превосходящих наглых укоризн и прочих подобных жестоких наказаний. А потому, убежав от вас на свободу, они считают, что убежали от некоего страшного пленения и порабощения, и возвратиться к вам не смеют, хотя и много я их увещеваю. Ведь если бы вы всегда управляли ими с кротостью, смирением и отеческим милосердием, то они после ухода своего от вас вновь с неизреченной радостью возвращались бы к вам, как к своему прелюбимейшему и чадолюбивому отцу. А так как они не имеют ни малейшей надежды на милосердное ваше управление ими, то, как овцы без пастыря, в чужой стране пребывают не без печали душевной.