Текст книги "Поучения, слова, устав и житие старца Паисия Величковского"

Автор книги: Е. Носкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Пречестности твоей со всеми святыми, во имя Христово собравшимися сестрами в заповедях евангельских совершенного преуспеяния всеусердно желаю.

Недостойный богомолец, Свято-Вознесенского Нямецкого и Предтечева Секульского Молдовлахийских монастырей архимандрит Паисий

Письмо отцам Поляномерульской обители

Пречестным о Господе отцам Поляномерульской обители Рождества Пресвятой Богородицы—о Господе радоваться!

Святые и богоносные отцы наши в писаниях своих святых завещают, что не подобает братьям, в некотором числе собравшимся о имени Христовом, жить без настоятеля, но непременно должны братья иметь одного опытного в рассуждении духовном, которому они отдали бы всю свою волю и во всем повиновались, как Самому Господу.

Исполняя это, блаженной памяти, преставившийся общий отец наш1717
  Преподобный Василий Поляномерульский.


[Закрыть] не оставил стадо свое, Богом утвержденное, по смерти своей без пастыря, но, отходя ко Господу, поставил на место свое всечестного отца Феодосия, могущего направить и наставить души братьев на путь спасения. Бог же премилосердный, судьбы Которого непостижимы, любя раба Своего1818
  То есть отца Феодосия.


[Закрыть], посетил его, как чадо Свое любимое, ради большего воздаяния такой болезнью телесной, что ему и из келии выйти трудно, как сообщил он в письме своем. Его святыня, видя, что из-за такой тяжкой болезни совсем не может более нести управления обителью и всей братией, а также последуя желанию блаженной памяти покойного отца нашего, поставил на место свое всечестного отца Алексия. Узнав о поставлении его, я весьма возрадовался душой и благодарил Всемогущего Господа, что такого мужа явил Он рабам Своим. И думаю, что это не иначе совершилось, как только благодатью Пресвятого Духа, осенившей сердце всечестного старца отца Феодосия и приведшей всё общество братьев в единомыслие, чтобы по общему доброму изволению избрали они себе настоятелем этого достойного мужа, отца Алексия, относительно которого душа моя убеждена, что он силен будет, по дарованному ему Богом духовному разуму, наставлять и пасти души братьев на пажити спасения.

Что же до того, отцы святые и братья возлюбленные, что вы, зная смиренный нрав и крайнее незлобие отца Алексия, с детства ему Богом дарованные, также и трудом снисканные, и неопытность его в управлении, сомневаетесь в том, сможет ли он из-за этого управлять обителью и братией, и просите у меня в этом совета и помощи, – об этом да возвестит вам Господь. Ибо если хотите меня послушать и совету моему во всем повиноваться, как обещаете, то преподаю вам такой по Богу совет: никого иного не желайте избрать на настоятельство, кроме отца Алексия, он да будет вам по Богу наставником и отцом, ему повинуйтесь, как Самому Господу, и из уст его, как из уст Божиих, принимайте слово на пользу душ ваших. Ведь сами рассудите, кому более приличествует управление душами братьев, как не такому духовному мужу? Во-первых, он один из старейших учеников блаженной памяти покойного отца нашего, пострижен и духовно усыновлен им в вашей обители, сподоблен священства и опытный духовник. Во-вторых, что важнее всего, он стяжал любовь к Богу и ближнему, имеет правый разум и здравое рассуждение, житием добродетельным всем приносит пользу.

Не сомневайтесь же из-за смирения и незлобия его, ибо это корень и основание всякого настоятеля, как пишут святые отцы: «Да будет настоятель с братьями смирен, кроток, незлобив, тих, способен с легкостью всякие укоризны сам первый перенести, если бы они случились от кого-либо по навету противника, чтобы мог он и братьям подать собой образ терпения и целомудренного жития». Не сомневайтесь из-за того, что он по видимости не может хорошо знать управления: силен Бог устроить это через иных братьев. Самое же нужное для общего спасения – уметь хорошо благоустраивать души братьев по заповедям Господним и учению святых отцов. Не надо сомневаться из-за того, что он немощен телом, тогда как здрав духом, здрав в рассуждении духовном. Потому, отцы пречестные и братья о Господе возлюбленные, мысленно к ногам всех вас припадая, со слезами молю: не презирайте моего совета, хотя я и недостоин, но примите Богом дарованного вам пастыря и наставника, всечестного отца Алексия, и не желайте больше никого иного до конца жизни его. Хотя бы и сам он не хотел настоятельства и отказывался от начальства, со всяческим смирением умоляйте его и против его желания; зная слабость здоровья его, не требуйте от него трудов телесных выше его силы, но покойте во всем, чтобы прежде времени не истощил он силу здравия телесного и братия не лишилась пользы. Довольно для него сидеть больше в келии, храня свое здоровье, и читать книги душеполезные, чтобы мог вовремя подать братии подобающий совет, здравый и душеспасительный.

Также и во внешнем управлении хозяйством не презирайте его, как плохо знающего, но во всяком начинании, на всякое дело всегда благословение и совет от него принимайте со всяческим смирением и извещением его о деле, хотя бы и казалось какому-нибудь брату в том или ином деле, что не нужно спрашивать отца, так как брат и сам знает и может. Ибо это от врага. От Бога же и от святых отцов то, чтобы во всяком деле, хотя бы и очень опытен был брат, прежде спрашивать настоятеля и не принуждать его к согласию, но оставить всё на его рассуждение и волю, ибо подобает брату совершенно смирить свой помысл и, словно крайнему невежде, подойти к отцу и спросить, есть ли на это позволение его и благословение, и так по воле его начать дело. Тогда Бог, видя смирение и истинное послушание брата (без смирения же нет и послушания), вразумит Духом Своим Святым сердце настоятеля дать ответ и совет полезный, а послушнику поможет невидимой Своей благодатью в начатом деле. Если же настоятель добровольно ответит: «Делай как знаешь», тогда со страхом Божиим, полагаясь на молитвы его, должно начать, как Бог вразумит. Исполнив же послушание, внутри или вне обители, или возвратившись из отлучки, должно вновь прийти к отцу и, исповедав до тонкостей всё сделанное, припасть к ногам его, прося прощения за то, в чем согрешил в святом послушании, ибо нисколько ни в чем не согрешать свойственно одним лишь ангелам.

Также друг перед другом должно смиряться, и друг друга предпочитать, и иметь любовь по Богу между собой – и да будет у вас по благодати Христовой одна душа и одно сердце.

Если услышу и узнаю о таком вашем устроении, возрадуюсь и прославлю Бога Преблагого, и буду молить Господа, да подаст Он вам по Своей неисчислимой милости крепость и силу для сохранения в совершенстве Божественных Его заповедей, и буду всячески, сколько есть сил, помогать вам в душевных и телесных нуждах и обитель вашу, по общему вашему желанию, считать словно своей.

Для управления же экономического посылаю ныне отцу Алексию двух братьев: отца Матфея и отца Дионисия, которые, надеюсь, будут великой помощью для всей святой обители.

Предложив это любви вашей с надеждой на богоугодное ваше преуспеяние в исполнении заповедей Господних, остаюсь здравия и спасения вам желающий иеромонах Паисий, старец Драгомирнский.

Послание иеромонаху Агафону, настоятелю Поляноворонской обители

Всечестной господин, иеросхимонах отец Агафон, начальник святой Поляноворонской обители, со всей о Христе братией, спасайтесь о Господе!

Писание святыни вашей вместе с донесением святых отцов собора вашего на иеромонаха Феопемпта, хулителя отеческих книг преподобных и богоносных отцов наших, научающих умному деланию, то есть молитве Иисусовой, я с радостью получил через возлюбленного о Господе брата нашего духовника Иакинфа. И, всё в них написанное уразумев, прославил Бога за то, что и в эти последние, плача и рыдания достойные времена, в которые едва ли не совсем угасли в монахах божественная ревность и любовь к книгам отеческим, научающим истинному деланию Божественных евангельских заповедей и священной молитве Иисусовой, единым умом в сердце совершаемой, у вас, по Божественному смотрению, и доныне имеются упомянутые ревность и любовь к книгам отеческим и их душеспасительному учению об этой молитве.

Побуждаемые этой божественной ревностью, вы, собравшись в святую церковь, призвали того хулителя, чтобы он дал ответ за свои хуления. Но, поскольку он не послушался и не захотел прийти в церковь, вы были вынуждены пойти к нему в келию и спросить его, почему он вас называет еретиками. Он же, отвечая всем вам, называл все книги отеческие химерами, вас всех – прельщенными, а молитву Иисусову – ересью, которая якобы произошла из Мошенских гор, и прочее изблевал хульное и лживое, бессмысленное и безумное свое блудословие. А на увещание духовное нашего духовника Иакинфа, чтобы тот перестал хулить учение святых отцов и священную Иисусову молитву, он те же свои хуления повторил. Вы же, святыня ваша, видя его нераскаянный нрав и непрекращающееся хуление, с изволения святых отцов и братьев, пишете ко мне, называя себя сиротами, и просите в этом деле вас не оставить. Дело же это хотя ко мне и не относится, потому что святая обитель ваша не зависит от меня, но ради любви Божией, видя вашу ко мне, недостойному, по Богу веру и любовь, видя и ревность вашу божественную к этой всесвятой молитве и книгам отеческим, а также соболезнуя скорби и печали, наносимым душам вашим хулениями на такую святыню, решил я поведать вам нечто об этой хуле, откуда в наши времена она берёт начало.

Когда мы только пришли со Святой Горы Афонской в эту православную, христианскую и более прочих земель страннолюбивую и странноприимную Молдовлахийскую землю, то я, пребывая еще в Драгомирнской обители, услышал, что из Мошенских гор от некоего суеумного философа-монаха не молитва Иисусова, святая и священная, проистекла, которую он хулит на свое вечное (если не покается) осуждение и ересью называет, но явилась прескверная, и всемерзостная, и слухом нашим до сих пор неслыханная, нестерпимая хула на эту всесвятую и пренепорочную, умом в сердце совершаемую Иисусову молитву, и на всех святых отцов, и на святые книги их, об этой святой молитве учащие. Той хулой – ибо диавол говорил его устами – некоторых скудоумных монахов он настолько повредил, что они и книги отеческие, привязав к ним кирпичи, в реке Тясмин дерзнули потопить. Еще же, не довольствуясь тем, чтобы одним лишь своим всескверным языком произносить хулы, он возымел намерение и рукой, письменно, хулить и опровергать это божественное делание молитвы и книги отеческие, о нём учащие, но тотчас ослеп, потому что Бог не допустил, чтобы злое его намерение осуществилось на деле.

Но с того времени даже и доныне, как видим, не истребилось еще до конца хуление это, которое явилось от этого хулителя. Да обратит его Бог на истинное покаяние, дабы не погиб он на веки с проклятым еретиком Варлаамом Калабрийским, первым хулителем этой священной Иисусовой молитвы, которого Церковь Божия соборно трижды предала анафеме и до сих пор каждый год в святую Неделю Православия предает, и до скончания мира предавать будет такими словами: «Варлааму, и Акиндину, и последователям, и преемникам их – анафема (трижды)».

Как Сам Христос, истинный Бог наш, от начала веры православной и до настоящего времени для неверующих есть камень претыкания и камень соблазна (1 Пет. 2, 7; Рим. 9, 33), а верующим—спасение душам (1 Пет. 1, 9), еще же и сама спасительная проповедь евангельская о́вем убо, — по апостолу, – во́ня смертная в смерть, о́вем же – во́ня животная в живот (1 Кор. 2, 16), так и эта священная молитва хотя некоторым не веровавшим и сомневавшимся в ней и была камнем претыкания и камнем соблазна (как усматриваем в заново напечатанных, по Промыслу Божию, греческих книгах преподобных отцов наших Симеона Нового Богослова и ученика его Никиты Стифата), однако до времен упомянутого еретика никто не дерзнул открыто, и языком и письменно, хулить мысленное делание этой молитвы и ее делателей. Он же показал себя первым хулителем этой божественной молитвы. Как змей из бездны, выйдя из Калабрии, страны Италийской, пришел он в греческую землю и поселился сначала в Солуни, где, пребывая, услышал (поскольку недалеко находился от Святой Горы Афонской) о святогорских монахах и об этой священной молитве. И, гордясь своей философской премудростью и знанием астрономии, тотчас отверз он скверные свои уста и начал испускать смертоносный яд хулений – сперва на молитву, умом совершаемую, и на монахов, хуля и называя их евхитами, пуподушными и мессалианами, потом же обратил хулу свою и на всю Церковь Божию, и на догматы ее, называя созданием несозданный и присносущный свет Божества Христова, воссиявший на Фаворе от пресвятого лица Его святым Его ученикам и апостолам. К тому же еретик этот, ученик его Акиндин и прочие последователи и преемники их тварью и созданием называли и всё существенное и естественное общее, от одного и того же существа и естества Пресвятой Троицы, как от солнца лучи, свет и сияние, естественно и существенно происходящее, то есть действие, силу, благодать, свет и сияние, дары и дарования и прочее, что неисчислимо. И всех православных христиан, исповедующих, что в Боге нет ничего созданного, но всё несозданно и присносущно, дерзали называть двубожниками и многобожниками, сами будучи безбожниками.

Ради этого—сначала против Варлаама, не послушавшего многократных словесных и письменных увещаний святого Григория Паламы и не захотевшего покаяться и прекратить свои хуления, – на Святой Горе Афонской собрался Собор святых отцов святогорских, которые соборно все хулы его предали анафеме. Так же против этих еретиков и последователей их в различные времена собирались в Царьграде в великой церкви Премудрости Божией четыре превеликих Собора. На двух из них святой Григорий Палама был еще в иеромонашеском чине, а на третьем он был уже архиепископом Фессалоникийским, четвертый же Собор был уже после преставления святого ко Господу. На всех этих Соборах были предъявлены неопровержимые доказательства от всего Божественного Писания, от постановлений святых Вселенских Соборов и учения всех святых отцов, пастырей и учителей вселенной. И после того как истина воссияла ярче солнца, а эти еретики, то есть Варлаам, Акиндин, философ Григора и все их последователи и преемники, не захотели покаяться и проклятию предать ереси свои и хуления, но пребывали в упрямстве и явном противлении Церкви Божией, Церковь Божественная соборно всех их трижды предала анафеме. И таким образом после их многолетнего нападения на Церковь она обрела совершенную тишину, объявив соборно чистоту и неповинность монахов против всех еретических на них хулений и клеветы. А божественная молитва Иисусова, не только устами, но и умом в сердце совершаемая, непорочное солнце, остается солнцем, не помрачаемым тьмой еретических хулений и прославляемым от всей Святой Церкви как дело божественное.

Потому молю и прошу святыню вашу, весь собор святой обители вашей: имейте ревность Божественную и веру несомненную к книгам отеческим и к учению, в них находящемуся, то есть к Писанию Божественному, и к разуму всех вселенских и всей Святой Церкви учителей; будьте во всём согласны с ними без всякого сомнения, поскольку один и тот же Дух Святой действовал как в учителях вселенских, так и в святых отцах, учителях и наставниках монашеского жития, и тем и другим за совершенное их богоугождение равным образом открыл тайны Царствия Небесного, то есть глубину Божественного Писания. И это учение, находящееся в книгах отеческих, есть для хотящих спастись монахов истинное наставление на путь спасения, которого всей душой держась, бегите и удаляйтесь от хулений этого хулителя на святые книги и на богоносных отцов наших. Ибо таковой и другие – если бы нашлись подобные ему – отнюдь не могут иметь среди святых ни одного свидетеля зломудрию и хулам своим, но на песке развращенного и богопротивного своего разума основание имеют (Мф. 7, 26), ибо заблуждаются от чрева и говорят ложь (Пс. 57, 4), отцом лжи—диаволом (Ин. 8, 44) будучи наущены хулению на истину.

Вы же, верные и истинные сыны Православной Церкви Божией, держась истины, основаны на недвижимом камне веры (Мф. 7, 24) и имеете об истинном делании заповедей Христовых и всесвященной этой молитве такое великое множество свидетелей преподобных и богоносных отцов наших, имена которых сообщаю при этом послании. Последуйте всеусердно святому их учению, понуждая душу и тело на всякое благое и угодное Богу дело по силе вашей, при содействии вам Божией благодати. С хульником же этим, если не захочет покаяться, прошу и молю, не имейте никакого общения и, если это возможно, с любовью удалите его от себя, чтобы было житие ваше тихим и мирным, без всякого смущения, во славу Божию и во спасение душ ваших, чего всеусердно вам желая, остаюсь святыне Вашей и всей о Христе братии вашей преусерднейший желатель во всяком деле благом совершенного преуспеяния и о мне, грешном, к Богу благоприятного вашего моления.

Святых и честных монастырей Свято-Вознесенского Нямецкого и Предтечева Секулъского старец и архимандрит Паисий

Послание к игумену скита Цыбукан Феодосию

Бесчестнейшему из отцов Феодосию, скита Цыбукан игумену, с возлюбленными чадами – о Господе радоваться!

Благодарю Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, хранящего здоровье святыни вашей для пользы и назидания братьев Господних, которых Дух Святой нерушимым союзом любви к святыне вашей привязал.

И весьма возрадовался я духом, ощутив в писании вашем благоухание смиренномудрия вашей боголюбезной души, ибо по благодати Божией ты можешь и словом и делом показать боговрученному тебе стаду словесных Божиих овец безошибочный путь к спасению, по данному тебе от Бога такому дарованию. И на пажити Божественных заповедей можешь их пасти, давая в питие упокоевающую и в живот вечный текущую воду словес Божиих (см. Ин. 4, 14) – правого и истинного, по силе Писания, духовного рассуждения. Подвигоположнику истинного и совершенного послушания – Христу Господу (см. Рим. 5, 19; Флп. 2, 8; Евр. 5, 7-9) подражая, желаешь, самого себя предав, по слову апостола (см. 2 Кор. 10, 5; Рим. 6, 16; Рим. 6, 22), в послушание, в нем и жизнь свою завершить. И о том ты сильно скорбишь, что такого неуклонного и верного пути к спасению лишился.

Видя, боголюбезный, в блаженной твоей душе такое твое богоугодное намерение, – явственное знамение основания всех добродетелей, то есть смиренномудрия, без которого никто не сможет спастись, – я сильно радуюсь душой, поскольку им ты и себя, и следующих за тобой, при содействии благодати Божией, спасешь.

Потому увещеваю тебя, блаженный, не сильно об этом скорбеть и не изнемогать душой, будто бы ты лишен послушания, ибо может Господь и произволение благое в дело вменять; ведь не из-за презрения ты этого лишаешься, но из-за любви Божией к братии, ради общей ее пользы, что более всех добродетелей приятно Христу Богу, положившему за нас душу Свою (см. Мф. 20, 28; Мк. 10, 45; Ин. 10, 11; Ин. 10, 15). Только постарайся, укрепляемый благодатью Божией, истинным твоим на заповеди Божии наставлением вверившиеся тебе души представить Христу Богу чистыми и непорочными жертвами, достойными мысленного жертвенника, через всесовершенное умерщвление воли своей и рассуждения. И не только мзды послушания за твое благое к нему произволение не будешь лишен, но и сугубый венец за истинное на путь Божий чад Божиих наставление от Христа Бога восприимешь (см. 1 Пет. 5, 4), как положивший душу свою за други своя (см. Ин. 15, 13; 1 Ин. 3, 16).

Послание к Никифору Феотоки

Преподобнейшему учителю, иеромонаху кир Никифору – о Господе радоваться!

От любви, основание которой – Сам Бог (см. 1 Ин. 4, 16), от любви истинной и непритворной, ты подумал о нас, о священная мне и честная глава, намного больше, нежели подобало. Ты счел, что много у нас таких мужей, которые вместе с грамотой могли бы и заповедям Господним, и добродетели учить детей и делом и словом, бывая для них примером и начертанием благодаря своему честнолепному, целомудренному и трезвенному житию; которых ты и просишь, а еще больше просят их у нас на это дело христолюбцы из матери городов1919
  Имеются в виду Яссы, столица Молдавского княжества в то время.


[Закрыть] этой земли.

Мы же, совесть нашу в свидетели перед боголюбием твоим призывая, извещаем, что нет еще и доныне у нас таких мужей, годных на это дело, каких просит обращенное к нам слово и вы.

Ибо хотя мы и сошлись о имени Христовом во врачебницу, то есть в общежитие, к истинному врачу душ и тел Христу Богу с надеждой на исцеление, но еще больны и немощны, еще от недуга нашего не исцелились, еще смердят и гниют из-за нерадения нашего душевные наши раны, еще желаемого не сподобились здравия, чтобы быть способными и иных исцелять.

Мы – соль, взятая из воды, и если в воду опять будем ввержены, разольемся страстями. Кирпич внутреннего нашего человека еще огнем Духа не обожжен, чтобы мы смогли выдержать напор воды страстей и не рассыпаться. Еще не получили мы криле, яко голубине (Пс. 54, 7), Духа, чтобы смогли, ввергнув себя в пучину раздражений греховных, которые перед очами нашими, к пристанищу Небесному перелететь, не погрязая в страстях.

Ужасаемся и трепещем, не дерзая вступить в печь вавилонскую страстей и похотей, которую смог бы посреди народа разжечь для нас мысленный вавилонский мучитель, из-за немощи чувств наших, поскольку не сподобились мы еще росы бесстрастия, – да не будем сожжены, как и те, которые стояли вокруг печи халдейской (см. Дан. 3, 19-50). Знаем мы—о блаженный! – хотя и отчасти, что такое мир, из учения треблаженных отцов наших: он есть (твои речи заимствую) похоть плоти, суетность приобретения и воля диавола.

Знаем мы и то из учения тех же отцов, что немощным душой монахам полезно бегство от мира и от мирских людей, от видения их, и слышания, и собеседования с ними, а тем более от сопребывания.

Мы о высоте совершенства святыни пребывающих в миру, а умом вне мира и помыслить недостойны, ибо таковых почитаем за равноангельных. Мы же, находясь вне мира, пребываем в миру, окаянные, – это исповедуем перед Богом и людьми.

Знаешь ты, богомудрый, сколь великая злоба диавола, и знаешь, что брань его мысленная простирается на всех людей, в особенности на православных христиан. Насколько же более простирается она на монахов, превышеестественной добродетелью девства и чистоты понуждающих себя во плоти подражать бесплотным.

И если на пребывающих вне мира, в пустыне, страдальцев Христовых воздвигается такая лютая, постоянная и непрестанная его брань, то насколько более на пребывающих в миру монахов.

Сколь великая требуется таким крепость душевная и совершенное бесстрастие, а также крайняя к Богу любовь и вера и благодать Святого Духа, чтобы смогли они, как три отрока, посреди пламени такой лютой брани вражеской и искушений девство свое и чистоту души и тела, как храм Божий (см. 1 Кор. 3, 16), соблюсти неопалимыми. Мы же, будучи боязливыми и слабыми сердцем, от такой силу нашу превосходящей брани мысленного нашего противника, по слову учения святых отцов наших, уходим и возвращаемся в дом нашего внутреннего человека (и, сидя в нем, плачем о немощи нашей), боясь и трепеща, как бы по слабости и немощи души нашей не поддаться врагам нашим, поползнувшись в плотские похоти и страсти, и не устрашить сердца братьев наших, хотящих спастись, став соблазном и преткновением для них таким нашим душевредным примером.

Знаем, что учить детей – дело божественное и дело любви, но превосходит оно силу нашу, потому веруем, что такого делания любви от нас, немощных, Сердцеведец Господь (см. Деян. 1, 24; 15, 8) не потребует, зная немощь нашу.

Всё это кто знает так обстоятельно, как твое богомудрие? Ведь и письмо к худости нашей ты написал как бы от лица школьных смотрителей. Потому молим твое боголюбие помиловать немощь нашу и оставить нас плакать о грехах наших, молим также известить и смотрителей по дарованной вам Богом премудрости о неспособности нашей к такому делу. За такое благодеяние ваше, которое оказано будет душам нашим, воздаяние иметь будете в Царствии Небесном—блага, уготованные любящим Бога от Мздовоздаятеля праведного, Христа Бога нашего, Которому мы, последние, о здравии и спасении вашем молимся постоянно.