Текст книги "Четыре столицы Древней Руси. Старая Ладога, Новгород, Киев, Владимир. Легенды и памятники"

Автор книги: Е. Нелидова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

Глава V

Обширные владения Господина Великого Новгорода. – Колонии. – Пригороды и их устройство. – Псков – младший брат Великого Новгорода.

^{Псков. Троицкий собор и крепостная стена. Открытка 1910-х гг.}

Расширяя все больше и больше свои владения вокруг ядра у Ильменского озера, новгородцы принимали всех в свою могучую свободную общину. К Новгороду стекались и скандинавские купцы из-за моря, и сумрачные финны-колдуны с далекого таинственного севера, и упорные язычники литовцы из дремучих лесов запада. Раскидывал Новгород свои концы и улицы во все стороны, беря под свою власть и свое покровительство ближайшие пригороды и облагая данью волости и отдаленные колонии, основанные предприимчивыми удальцами.

Удалые повольники с незапамятных времен разбрелись по всем направлениям от озера Ильменя. И всюду, по берегам рек и озер, по лесам и болотам на западе, востоке и севере, сталкивались они с разными финскими племенами. Волей или неволей уступая энергичному натиску пришельцев, финны уходили в глубь лесов и болот, оставляя земли, годные для обработки. Чем дальше на север и восток, тем больше финнов встречали новгородцы. Как мелкие острова среди безбрежного моря, рассыпались здесь, среди финских селений, новые поселки, торговые рядки, а со временем скиты, монастыри и церкви.

^{Псков. Троицкий собор. Открытка начала ХХ в.}

Бывали здесь, может быть и раньше новгородцев, норвежские купцы и викинги. Они ездили из Ледовитого океана к берегам Белого моря в страну ужасов и чародейств, как называли эту область скандинавские сказания. Но они не могли променять светлого морского простора на мрачные леса и болота финнов. Во время коротких бурных набегов обогащались они драгоценными мехами, клыками и серебром и мчались назад в безграничную даль. На протяжении нескольких веков скандинавские саги указывают на неоднократные набеги то норманнов, то новгородцев на Биармию и Кириаландию, как называют они северо-восточные страны от Онежского и Ладожского озер к Уральским горам. В IX веке приходили в Биармию и Кириаландию норманны, под предводительством викинга Отера, который привез королю Альфреду моржовые клыки и кожи. В XI веке погиб здесь новгородский князь Глеб Святославович, собиравший дань с боевым отрядом. Уже в XIII веке норвежцы покушались на ограбление идола Иомала, стоявшего, как предполагают, недалеко от нынешних Холмогор Архангельской губернии. Стража, оберегавшая идола, рассказывает предание, спала, и похитители благополучно забрали золото из чаши под истуканом. Подбирались уже к драгоценному ожерелью на его шее, но едва успели дотронуться до него, как раздался страшный звон, разбудивший стражу.

В противоположность норманнам, новгородцы в лесах и болотах финнов чувствовали себя больше дома и в большей безопасности, чем среди чужого им моря, для которого они долго не умели делать даже подходящих судов. Часто уступая на море более опытным соперникам, они почти всегда одерживали верх над робкими и дикими финнами. Финские племена, жившие на западе от Ильменского озера, – водь, чудь, корела и ямь – еще до IX века были подчинены новгородцам. В зависимости от них были также племена пермь, печора, самоядь, югра и другие, жившие по берегам Белого моря и Северного Ледовитого океана до Уральских гор. Мало-помалу завладели они всеми глухими углами, ставшими для них источниками громадных богатств. К XIII веку большая часть Заволочья принадлежала новгородским боярам, владыкам и монастырям.

Владения Новгорода во времена его самостоятельности разделялись на три вида: сам Господин Великий Новгород, Новгородская земля и волости новгородские. Новгород – первоначальное поселение ильменских славян, гнездо новгородского могущества, средоточие силы и власти, земля Новгородская – ближайшие древние колонии, составлявшие неразрывное целое с самим Новгородом. Волостями новгородскими назывались колонии в чужой земле, управлявшиеся иногда самостоятельно, но платившие дань Новгороду. В третьей главе мы уже говорили о Новгороде, его концах и улицах, так что можем перейти прямо к описанию Новгородской земли. Она начиналась за пределами Новгорода и занимала пространство на восток до Нового Торга, на запад до Финского залива, реки Наровы, озер Чудского и Псковского, вообще до границы Ливонской земли, на юг до города Великие Луки и на север до озера Ладожского и частью Онежского. По древним письменным памятникам вольного Новгорода можно судить, что земля Новгородская исстари делилась на округа, называвшиеся также и землями, или рядами: Вотская земля, Обонежский и Бежецкий ряд или просто Шелонь, Дерева. Впоследствии, как видно уже из московских писцовых книг конца XV века, эти земли получили название пятин. Пятины, или раньше земли, носили название рек, по ним протекавших, племени, на них живущем, или по особым характерным признакам местности, в которой пятина находилась. Кругом Онежского озера до Белого моря лежала Обонежская пятина, кругом Ладожского озера до Финского залива – Вотская, по реке Шелони – Шелонская, на юго-восток от Новгорода – Деревская, а вдали, на восток, между реками Мстой и притоками Волги – Бежецкая.

Торжок, или Новый Торг, – это важное место для получения хлеба с юго-востока Руси – принадлежал уже не к земле Новгородской, а к волостям Новгорода. К волостям же принадлежали: Заволочье, Терский, или западный берег Белого моря, Пермь, Печора и Югра. Впоследствии эти отдаленные колонии часто подвергались нападению суздальских и московских князей, державших там даже временами своих наместников. И несмотря на то что в Заволочье было всего больше владений знатных новгородских бояр, коренные жители его часто возмущались против новгородцев, и эта волость первая отошла к московскому князю. Самые далекие волости Пермь, Печора и Югра тоже скоро отделились, причем из земель по реке Вятке образовалась отдельная независимая община с главным городом Хлыновом. Летописи рассказывают, что Вятская община была основана новгородскими выходцами, враждебно относившимися к своей отчизне. Точное время основания ее неизвестно, но первые сведения о ней встречаются в летописях еще в XI веке. Она управлялась вечем и, единственная из русских областей, никогда не имела князя и не нуждалась в нем. Она помогала московскому князю в присоединении Новгорода, но, в конце концов, и сама должна была уступить его насильственному захвату.

^{Старая Русса. Воскресенский собор. Современная фотография}

Важнейшими пригородами Новгородской земли были: Псков, Ладога [6] 6
  См. Русь в ее столицах. I. Старая Ладога.


[Закрыть], Русса, Изборск и Великие Луки – на границе с Полоцкими и Смоленскими владениями. Позднее были выстроены: Орехов, Корела, Тиверский, Тесов, на юг от Орехова – Копорье, Яма и Луга, и позднее еще несколько по разным направлениям. Строились пригороды больше по военным соображениям, т. е. они служили как бы передовыми постами в защиту от врагов. Управлялись пригороды, по образцу Новгорода, собственными вечами с посадниками, сотскими и старостами. Новгородское вече наблюдало только, чтобы веча подчиненных пригородов не делали постановлений, не соответствующих общей пользе всей земли Новгородской. Так, например, пригород не мог самовольно выделиться и подчиниться какому-нибудь князю или отказаться от платежа определенных налогов в пользу Новгорода. Также пригород не мог отказаться от князя, присланного ему Новгородом на кормление. Так как пригороды стояли на Новгородской земле, то, при заключении мирных договоров с соседними князьями, новгородцы включали в договоры и их, целуя крест как за Новгород, так и за них.

Каждый пригород имел свою волость, т. е. определенную окрестную область, на которую простиралась его власть. Волость разделялась на погосты, состоящие из нескольких селений, имевших в погосте свой суд и управу, своих выборных начальников или старост. Все земли Новгорода и пригородов разделялись на тяглые и не тяглые. Тяглые земли были: своеземцовы, т. е. принадлежавшие собственникам, земли городских людей лучших, средних и младших, и поземные, т. е. отдаваемые городом в пользование за оброк. Все эти земли тянули городское тягло, т. е. на них лежали известные городские платежи. На не тяглых землях не лежало никаких повинностей и платежей, это были земли церковные или назначенные служилым людям в пользование вместо жалованья.

Князья, присылаемые Новгородом, получая содержание от пригородов, должны были защищать их от внешних врагов. Но, соблюдая очень усердно свои интересы, князья мало думали о пользе и защите населения. Большею частью бывало так, что они пользовались содержанием в мирное время и уходили при нашествии врага, когда следовало отплатить службой за кормление. Многие, сверх того, при отъезде грабили порученные им волости и даже земли, встречаемые на пути. Летопись так рассказывает про некоторых из таких князей: «Князь Андрей и весь Новгород дали Федору Михайловичу город стольный Псков, и он ел хлеб. А как пошла рать, он отъехал и город бросил… Приехал в село, новгородскую волость пусту положил, братию нашу испродал… А Бориса Константиновича кормил Новгород Корелою, и он Корелу всю истерял и за немцы загонил». Мы видим здесь, что жители Корелы передались немцам (шведам), чтобы избавиться от обирания князя.

^{Изборск. Крепостная башня начала ХIV в. Фотография 1970-х гг.}

В других подобных случаях пригороды просили Новгородское вече избавить их от кормления князя. С князьями приезжали их помощники – тиуны, которые помогали им в обирании жителей, на кормлении же были и посадники, присылаемые из Новгорода. Все эти кормления, вместе с налогами в пользу Новгорода, разоряли пригороды, которые, вследствие этого, тяготились зависимостью от него и стремились к самостоятельности. Но нигде борьба пригорода против преобладания старого города не отличалась такой последовательностью и законченностью, как в его главном пригороде Пскове.

Псковская земля, населенная кривичами, лежала на рубеже Новгородской области с землями враждебных финских племен эстов и ливов и Литвой. В начале XIII века эсты и ливы были покорены немцами и Псковская земля получила в победителях еще более опасного врага. Главной опорной твердыней Псковской земли был Изборск, выстроенный на высокой горе, где княжил, по летописному преданию, брат Рюрика, Трувор. Вероятно, после смерти Трувора Псков отошел под власть Рюрика вместе со всей землей кривичей и с этих пор сделался пригородом Новгорода. Его называют также городом св. Ольги, так как, по преданию, княгиня Ольга родилась недалеко от него. Значение Пскова, как передового бойца за Новгородскую землю, усиливалось еще и тем, что он был крайним торговым центром на западе. Немецкие города вели также с ним торговлю и имели в нем свой торговый двор. Эти преимущества возвышали Псков над всеми другими пригородами Новгорода и отражались на его внешнем виде, на внутреннем устройстве и отношении его к Великому Новгороду. В древнее время псковичи не отделяли себя от новгородцев и участвовали в решении всех важных вопросов, касавшихся Новгорода. В качестве граждан богатого торгового центра они часто посещали Новгород и имели там свой торговый двор.

На высоком бугре, между реками Псковой и Великой, защищенном самой природой от нападения враждебных племен, поселились первые псковичи. Бугор был обнесен валом и деревянными стенами. С принятием христианства здесь был сооружен деревянный храм во имя Св. Троицы. Со временем, – когда именно неизвестно, – деревянные стены были заменены каменными. В 1266 году князь Довмонт построил у подножья детинца укрепление с каменными стенами, и после этого все укрепление, вместе с детинцем, стало называться Кремлем или Кромом. Постоянные нападения враждебных соседей заставляли псковичей заботиться о заготовлении средств на случай осады и о снабжении Крома как военными, так и продовольственными запасами. Так же, как и Новгород, Псков делился на концы, только их было шесть, а не пять. Так же были кончанские старосты и сотские, но посадники первое время были не свои выборные, а присылались или назначались Новгородом. Псковская церковь также была в зависимости от новгородской, так как в Пскове не было своего епископа. Пригороды Пскова были небольшие, укрепленные поселения на границах с враждебными соседями. Они находились в более тесных отношениях со своим старейшим городом, чем пригороды Новгорода, и пользовались меньшей самостоятельностью. Вообще Псковская область отличалась большей сплоченностью, чем Новгородская. Зависело это, конечно, прежде всего от того, что она была гораздо меньше Новгородской области, а затем и от отношений, которые создались в ее населении. Земли вообще было не много в распоряжении области, потому в ней не могло быть богатых землевладельцев бояр, какие были в Новгороде и которые вносили там главную смуту, создавая неравенство населения в имущественном отношении. Купцы в Пскове также не были в зависимости от капиталов землевладельцев бояр и стояли наравне с ними.

А главное, в Пскове не было холопов и половников землевладельцев, которые явились в Новгороде вследствие захвата боярами большого количества земель. Здесь были изорники, или вольные хлебопашцы, снимавшие землю частного землевладельца по годовому договору и пользовавшиеся правом перехода от одного владельца к другому. Все эти условия смягчали рознь между жителями, создавали более действительное равенство на вече и придавали внутренней жизни Пскова более мирное течение.

^{Псков. Вид на собор и крепость. Открытка 1900-х гг.}

Мало ссорясь между собой, псковичи много ссорились со своими соседями. Литовцы, а особенно немцы часто протягивали руки к пограничным землям Псковской области. Четыре ряда каменных стен Пскова в продолжение трех веков выдерживали упорную борьбу с двумя жестокими врагами, отстаивая собственную безопасность и вместе с тем служа оплотом не только Новгородской области, но и всей Руси. Занятый своими внутренними делами и войнами со шведами, Новгород мало помогал Пскову. Он ограничивался редкими воинственными походами, которые давали ему хорошую добычу, но за которые расплачивался потом все тот же Псков. Когда Литва или ливонские немцы вымещали на псковичах свою обиду на новгородцев, последние оставляли без помощи своего младшего брата. Не видя пользы от старейшего города, Псков старался мало-помалу отделаться и от зависимости от него. Еще в XII веке, во время войн с эстами и ливами, которые были тогда свободны, возникла рознь между Псковом и Новгородом. Завершилась эта рознь тем, что в Пскове явился свой отдельный князь, внук Владимира Мономаха, Всеволод Мстиславович. Изгнанный враждебной партией из Новгорода, Всеволод искал убежища в Пскове и был принят псковичами с любовью. Таким образом Псков в первый раз явился под управлением особого от Новгорода князя. Всеволод в том же году умер в Пскове. За благочестие духовенство считало его святым, и весь Псков относился с почтением к его памяти. Погребен он был в церкви Св. Димитрия Солунского, но потом мощи его были перенесены в главную святыню всей Псковской области – собор Св. Троицы. В этом же соборе находятся мощи другого чтимого псковичами князя, Довмонта, пришедшего к ним из Литвы в XIII веке. Претерпев много горя на родине, Довмонт пришел в Псков искать покровительства и убежища. Найдя то и другое, он принял православную веру и посвятил всю жизнь своему новому отечеству. По своим душевным качествам Довмонт вполне отвечал требованиям того времени от богатыря и героя. С беззаветной удалью и храбростью отражал он врагов Псковской области и тридцать три года был верным стражем и защитником ее интересов. В XIV веке в Пскове снова появился гонимый князь, потомок знаменитого Александра Невского, спасшего Псков от ливонских немцев почти за сто лет перед тем. Татарский хан, под властью которого была тогда Русь, требовал к себе в орду тверского князя Александра Михайловича. Не находя защиты ни в одном из русских княжеств, князь нашел ее у псковичей. Они приняли его с честью, целовали ему крест и передали ему княжение. Боясь грозного хана, русские князья подступили к Новгороду с дружинами и требовали, чтобы Александр ехал из Пскова в Орду. Но псковичи не согласились выдать своего князя. Митрополит Феогност отлучил псковичей от церкви за неповиновение власти, тогда Александр сам отказался от княжения и уехал в Литву. Вернувшись через полтора года, он снова сделался псковским князем и прокняжил десять лет. В конце концов ему все-таки пришлось поехать в Орду, где он был убит. В 1341 году началась война у псковичей с немцами, тянувшаяся без перерыва в течение трех лет. Новгородцы ни разу не помогли своему пригороду. Зато, когда через несколько лет новгородцам пришлось вести войну со шведами, псковичи воспользовались этим случаем, чтобы окончательно утвердить независимость, которой, в сущности, пользовались уже очень давно. Они обещали свою помощь новгородцам только после договора, заключенного в селении Болотове в 1348 году. По этому договору Псков стал называться уже не пригородом, а младшим братомНовгорода. Посадники не могли больше присылаться из Новгорода, а должны были назначаться псковским вечем. Псковичи могли судиться только в Пскове, и свой церковный суд Новгородский владыка мог поручать только псковичу. Все это было и раньше, но отныне не могло быть иначе и по закону.

Глава VI

Отношения между новгородцами и финскими племенами. – Иноземные соседи Новгородской области: шведы, ливонские немцы, литва. – Войны с ними. – Князь Александр Невский. – Татары в Новгороде. – Войны с ливонцами, шведами и литвой после Александра Невского. – Народные бедствия. – Раздоры партий.

^{Крепостная стена с проломными воротами}

Не раз уже приходилось нам говорить о том, что ильменские славяне с самого начала внедрялись в финские земли. Если мы внимательно рассмотрим карту Новгородской области, то увидим, что Новгород со всех сторон был окружен финскими племенами, среди финских поселений стояли почти все его пригороды. И не все, конечно, племена безропотно подчинялись новгородцам, уступая им земли и сливаясь с ними в один народ с общими интересами. Многие долго и упорно отстаивали свою самостоятельность. Многие были даже истреблены русскими колонизаторами. Одним из таких воинственных и непокорных племен была чудь, жившая на западе у берегов Финского залива и на севере в Заволочье. В Заволочье, золотом дне Новгородской области, чудь нередко вооружалась против сборщиков дани и избивала или выгоняла их. На западе общим именем чудь назывались эсты и ливы, жившие в нынешней Эстляндии и Лифляндии. Эти племена постоянно беспокоили набегами новгородский пригород Псков. Еще в 1030 году князь Ярослав Мудрый утвердил свою власть на западном берегу Чудского озера построением города Юрьева. Но набеги чуди не прекращались и после этого. Не раз приходилось новгородским князьям усмирять их после того, как они выгоняли сборщиков дани и жгли славянские поселения около города Юрьева. В XII веке чудь воспользовалась смутами из-за князей в Новгороде и не только перестала платить дань, но снова овладела Юрьевом и перебила тамошних жителей. Через несколько лет, однако, Юрьев был опять отнят князем Всеволодом с новгородцами. В этом же XII веке один из любимых князей новгородских, Мстислав Храбрый, собрал большое войско и жестоко отмстил чуди за несколько набегов на Псков. Он разорил все их селения, набрал много челяди (рабов) и скота. Так шло дело до начала XIII века, когда Новгороду, а особенно Пскову, пришлось бороться с более серьезным врагом – немцами, поселившимися в земле эстов и ливов.

По другую сторону Финского залива, ближе к Ладожскому озеру, жило племя ямь, судя по сообщениям летописи, самое воинственное и непокорное. В то время, как соседнее с ним племя водь давно входило уже в состав Новгородской земли и имело в своем центре значительный новгородский пригород Ладогу, ямь то и дело тревожила набегами новгородские владения на Ладожском озере. Большое племя корела, жившее по северным берегам Ладожского озера, как мы имели уже случай говорить, несколько раз переходило из-под власти новгородцев под власть шведов. Вся остальная часть финских поселений по северным берегам Балтийского моря и по берегам Ботнического залива частью была самостоятельна, частью принадлежала шведам, жителям Скандинавского полуострова. Вообще из-за Финляндии и берега Балтийского моря велась вековая и упорная борьба новгородцев со шведами. Продолжаясь потом Московским государством, эта борьба закончилась основанием Петром Великим Петербурга у Финского залива.

Немцы сделались соседями Новгородской области еще в половине XII века, когда судьба случайно закинула их к устью реки Западной Двины, впадающей в Рижский залив. Эти земли принадлежали в то время одному из славянских княжеств – Полоцкому. Бурей прибило сюда судно торговцев немецкого города Бремена. Жители этой местности, ливы, очень недружелюбно приняли новых пришельцев. Произошла битва, в которой немцы одержали верх. После этого туземцы стали сговорчивее и согласились даже меняться товарами. Меновой торг оказался очень выгодным для немецких купцов, потому они не раз приезжали со своими товарами к облюбованному местечку. В конце концов, они выпросили у ливов позволение основать здесь постоянное торговое поселение, или факторию. Получив позволение, они выстроили на горе, возле Двины, большой дом и деревянный острожек вокруг него, а через некоторое время недалеко отсюда была основана и вторая фактория. Так как славяне, как новгородские, так и полоцкие, ограничивались только взиманием дани с подчиненных финских племен, а не принуждали их насильственно к переходу в христианство, то большинство местного населения пребывало еще в язычестве. Этому способствовало также и близкое соседство упорных язычников литовцев. Бременский архиепископ, желая распространять христианство среди язычников, прислал в Ливонию своих проповедников. Проповедники выстроили церкви в факториях и начали насильственно распространять христианство среди финских и литовских народцев. Не довольствуясь этим, глава католиков папа снарядил против язычников Ливонии крестовый поход, какие часто устраивали в то время католические государства для распространения огнем и мечом христианского учения. В 1201 году на Двине был построен немецкий город Рига, а затем здесь утвердилось духовное воинство, называвшееся Ливонским орденом меченосцев. Стараясь обогатить Ригу торговлей с двинскими и днепровскими странами, немцы заключили мирный договор с полоцким князем, обязуясь вносить ежегодную дань за покоренных ими ливов. Но когда, при дальнейшем покорении финских племен, интересы немцев столкнулись с интересами новгородцев и псковичей, между ними возгорелась упорная и продолжительная борьба.

Литовцы с давних пор были близкими соседями славян и занимали земли по берегам рек Немана и Западной Двины. Прежде их поселения простирались от балтийского побережья до верховьев Днепра и его притоков, но впоследствии славяне, расселяясь по Днепру, оттеснили их ближе к морю. Жители глухих лесов и болот, литовцы долгое время не подпадали ни под какое внешнее влияние и вели образ жизни дикарей. Племена их – пруссы, ятвяги, литва, жмудь, корсь, жемгала и латыши – жили разрозненно, не объединяясь никаким общим интересом. Их вожди или князья управляли небольшими группами и жили также в лесных селениях, так как до XII века у литовцев не было ничего похожего на города. Со временем купцы новгородские, полоцкие и смоленские проникали в их селения и втягивали их в торговлю. Но отношения литовских племен с соседями славянами были далеко не всегда мирные. Из летописей известно, что еще Владимир Святой и Ярослав Мудрый воевали с ятвягами и литвой. Бывали столкновения и позднее, но набеги небольших отдельных племен легко отражались более сильными соседями. Насилие немцев в XIII веке заставило литовские племена объединиться и взяться за оружие. Ливонский орден быстро поработил соседних с ним пруссов, не выдержали также и ятвяги, подчинившись частью немцам, частью русским. Остальные племена соединились и образовали сильное, сплоченное государство. С этих пор Литва становится серьезным опасным врагом и для Новгородской области.

Летопись сообщает, что в 1213 году литовцы ворвались в Псков и сожгли много строений. Через четыре года литовские грабители пробрались до реки Шелони, пограбили ее берега, но, услышав за собой погоню новгородцев, быстро убрались домой. Затем они делали набеги на Руссу и на Торжок, наконец были разбиты новгородским князем Ярославом в 1234 году на реке Ловати. Занятые борьбой с суздальскими князьями, новгородцы потеряли за это время почти все свои колонии в земле эстонской чуди, на которой распространяли свои владения немцы. В знаменательный 1224 год, когда русские потерпели жестокое поражение от татар на реке Калке, ливонские немцы заняли главный русский оплот в земле чуди – город Юрьев. Таким образом они совершенно вытеснили новгородцев из Эстонии. Постоянные распри, раздоры и притеснения сильных партий довели многих новгородцев и псковичей до измены родине. Немцы вступили в союз с новгородскими беглецами и псковичами и снова вооружились против Новгорода. Против них выступил тот же князь Ярослав и после кровопролитного сражения в 1234 году вынудил немцев заключить мир, по которому они обязались платить дань с Юрьева. Время от времени возобновлялась также и борьба со шведами из-за Финляндии, а также и с беспокойным племенем ямь. Еще в конце XII века новгородцы удачным походом почти уничтожили шведские колонии в Финляндии и обезопасили свои границы, после чего около сорока лет не было нападений. Но потом шведы стали снова утверждаться в Финляндии и вооружать ямь против новгородцев. В 1227 году Ярослав опустошил земли ями и возвратился с громадным количеством пленников. Все свои обиды ямь вымещала на Ладоге, и ладожанам приходилось расправляться с нею, не дожидаясь помощи новгородцев. Но влияние шведов на Финляндию усиливалось все больше и больше.

^{С.В. Иванов. Крещение новгородцев (христиане и язычники). Картина}

Таковы были отношения новгородцев с иноземными соседями в то время, когда татарские полчища разоряли русскую землю и приближались к северу. Они дошли уже до Торжка, сожгли его и перерезали жителей. Опустошая все по пути и посекая людей, как траву, по выражению летописей, татары двигались к Новгороду. Не дойдя ста верст до него, Батый вдруг решил повернуть назад, испугавшись, вероятно, болот и обилия весенней воды. Случайно избавившись от одной опасности, Новгород должен был думать в это время уже о другой. Шведы давно готовились к крестовому походу на Финляндию, для водворения там христианства. В 1240 году были закончены эти приготовления. Шведы, норвежцы, финские племена ямь и сумь громадными соединенными полками появились на Неве, при устье речки Ижоры. Они шли к Ладоге, чтобы оттуда спуститься к Новгороду, забрать новгородские владения и обратить жителей – русских и финнов – в латинскую веру. В войске были епископы и проповедники с мечом в одной руке, с крестом в другой. В Новгороде был в это время князем молодой Александр, сын Ярослава. Помолившись в соборе Св. Софии, двинулись новгородские полки в ладьях по Волхову и Ладожскому озеру в реку Неву. Здесь, при впадении в Неву Ижоры, произошло знаменитое сражение, имевшее значение отстаивания религии. Шведы были разбиты наголову. Одних начальных людей пало столько, рассказывает летопись, что их трупами наполнили три корабля и повезли на родину, а прочих воинов без числа похоронили на месте битвы. Предводительствовавший войсками князь Александр был прозван после этого Невским. Красивое и трогательное предание приурочивается к этому событию. Старшине ижорского племени Пелгусию было поручено сторожить неприятеля на море. Пелгусий был крещен и носил христианское имя Филипп, хотя род его находился еще в язычестве. Филипп жил богоугодно, держал строгий пост по средам и пятницам и сподобился видения. Однажды он провел всю ночь без сна и при солнечном восходе услыхал шум на море и увидал приближающуюся к берегу ладью. Посреди ладьи стояли св. мученики Борис и Глеб в пурпурных одеждах. Гребцы сидели как будто мглою одеты. И слышал он, что Борис говорил Глебу: «Брат Глеб! вели грести, поможем сроднику нашему великому князю Александру Ярославовичу». Пелгусий рассказал о своем видении Александру, и тот не велел больше никому говорить о нем. Много рассказывали потом в Новгороде о разных подвигах, совершенных новгородскими героями в знаменитой битве.

Недолго пришлось отдыхать новгородцам. Через год они снова просили помощи у Александра, с которым успели уже поссориться. Литва, чудь и ливонцы не переставали беспокоить Псков и Новгород своими набегами. Партии недовольных жителей усиливали зло. Большинство псковичей давно уже относилось враждебно к Новгороду. Некоторые не прекращали изменнические сношения с немцами и руководили их нападениями на Новгород. И теперь руководимые ими немцы двинулись к Новгороду, опустошили по пути селения води и чуди, наложили на них дань в Капорском погосте, построили свой город, взяли новгородский пригород Тесов и только тридцати верст не дошли до Новгорода. Александр откликнулся на просьбы новгородцев и приехал в Новгород со своей низовой дружиной. Собрав, с соглашения веча, новгородцев, ладожан, ижорцев и корелян, он отправился к Копорью и разорил его, прогнав немцев и наказав изменников вожан. В следующем 1242 году вместе с новгородцами и своей дружиной Александр занял все пути к Пскову и неожиданно напал на Псков. Он взял в плен распоряжавшихся там немцев и чудь и освободил Псков после знаменитого Ледового побоища на Псковском озере. Злая сеча была, говорит об этом побоище летописец, льда на озере не стало видно, все покрылось кровью. Немцы ждали, что новгородцы подойдут к стенам Риги, и просили помощи у датского короля. Но Александр удовольствовался тем, что прогнал их из Пскова. Он уехал в Новгород, а оттуда в Суздальскую землю, чтобы проститься с отцом, который должен был ехать в татарскую орду к хану. В его отсутствие в Новгород пришли немцы с дарами и просили мира, который и был заключен с условием, чтобы они отказались от своих завоеваний Пскова, Луги, Води и Летголы. Не прошло и трех лет, как Александр снова был в Новгороде и успешно воевал с литовцами, продолжавшими свои грабительские набеги. Таким образом новгородцы отбились с его помощью от своих главных врагов.