Текст книги "Злобный (ЛП)"

Автор книги: Э. Сноу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Меня встречает спящее лицо Сэйнта. Я прикусываю губу и ухмыляюсь. Он такой красивый, и я просто хочу лежать и смотреть на него, потому что это единственный раз, когда я вижу его таким беззащитным. Я нежно провожу пальцами по его щеке, стараясь не потревожить тот небольшой сон, который он на самом деле может получить.

Мне нужно идти. Я знаю. Я пробыла здесь слишком долго, и я уверена, что у Лони миллион вопросов о том, что случилось со мной прошлой ночью. Отсюда Uber будет немного дороже, но на этот раз я могу им воспользоваться. Лучше тихо уйти, чем рисковать, что он проснется и испортит то, что у нас было прошлой ночью, плохим отношением.

Сев, я уже собираюсь выпутаться из одеял, когда краем глаза замечаю движение у окна Сэйнта. Обернувшись, я подавляю крик, когда обнаруживаю мать Сэйнта, стоящую в комнате и открывающую ставни, чтобы впустить свет.

ГЛАВА 23.

– ДОБРОЕ УТРО. ТОН МИССИС АНЖЕЛЛЫ ТАКОЙ ЖЕ ЛЕДЯНОЙ, КАК И ЕЕ УЛЫБКА.

– Надеюсь, вы не возражаете, что я попросила одну из горничных отпереть дверь. Я должна была удостовериться, что мой сын не напился до смерти прошлой ночью. Очевидно, у него было ... альтернативное развлечение.

Я так облажалась. Мне и в голову не приходило, что его родители появятся. Они ни разу этого не сделали, когда мы были здесь на каникулах в День благодарения. Я предполагала, что они были в каком-то другом городе, игнорируя день рождения Сэйнта точно так же, как они игнорировали большую часть его существования.

– Мне так жаль, – выпаливаю я, прижимая простыню к обнаженной груди.

– Почему? Ты просто делаешь то, что у таких девушек, как ты, получается лучше всего.

Простите, что?

Ладно, сучка .

Она подходит к краю кровати, ее накрашенные красным губы кривятся, когда она смотрит на нас сверху вниз.

– Тебе, наверное, следует уйти до того, как приедет мой муж, – ехидно говорит она. – В конце концов, сегодня день рождения нашего сына. Мы хотели бы провести с ним немного времени.

Несмотря на то, что мне до смерти хочется сказать ей, что его день рождения был вчера, я молча киваю, и она выходит из комнаты без взгляд назад. Сэйнт не пошевелился, и я осторожно, чтобы не разбудить его, быстро вылезаю из постели. От стыда у меня горят щеки, когда я одеваюсь и нахожу свой телефон. Я хотела бы заползти куда-нибудь в нору и просто умереть. Последнее, что я хочу сделать, это спуститься вниз, чтобы встретиться лицом к лицу с его матерью, но у меня нет выбора, если только я не хочу рискнуть перепрыгнуть с двухэтажного этажа на террасу внизу.

Когда я думаю о миссис Анжелле , мне начинает казаться, что спрыгнуть не такая уж плохая идея.

Я не знала, что могу совершать позорную прогулку, когд все еще была в доме человека, с которым я переспала, но именно это и происходит, когда я выхожу из его комнаты в холл, а затем направляюсь к главной лестнице. К моему ужасу, миссис Анжелль ждет меня у подножия лестницы, ее лицо-маска холодного равнодушия.

Я спускаюсь к ней, холодный пот выступает у меня на спине. Что она собирается мне сказать? Будет ли она угрожать мне? Я сталкивалась с наркоманами, злыми полицейскими, нападками хулиганов и подлых девчонок-сучек, но ни одна из них не пугала меня так сильно, как миссис Анжелл с ее натянутой улыбкой, идеально уложенными платиновыми волосами и прищуренными голубыми глазами.

Гостиная за ее спиной разгромлена. Повсюду бутылки из под пива и ликера. Шторы с окон сорваны, мебель перевернута и в пятнах. Однако все это, похоже, ее не смущает, поскольку она не сводит с меня своих акульих глаз.

Я останавливаюсь у подножия лестницы и жду, когда она что-нибудь скажет. Что-нибудь. Но она просто смотрит на меня, изучая, как будто я лабораторный эксперимент. На мгновение мне кажется, что она меня узнает. Я бы никогда не подумала, что я даже была бы пятном на ее радаре с нашей единственной встречи во время родительских выходных осенью, но это видно в ее сосредоточенном взгляде.

Она соединяет точки, которые я не вижу, и это чертовски тревожно.

– Эм, мэм, могу я просто сказать, как мне жаль ...

Она поднимает руку, чтобы заставить меня замолчать, и я послушно сжимаю губы.

Она молча смотрит на меня еще несколько мгновений, а затем открывает рот, как будто хочет что-то сказать.

– Что, черт возьми, здесь происходит?

Я подпрыгиваю при звуке раскатистого голоса Сэйнта и оборачиваюсь, чтобы увидеть, как он стремительно спускается по лестнице, без рубашки, босиком, но, по крайней мере, одетый в пару спортивных штанов. Мягкость, которая снизошла на его лицо во сне, исчезла, и выражение его лица-сплошные резкие морщины, когда он смотрит на свою мать сверху вниз.

– И тебе доброе утро, сынок, – ровным тоном отвечает она.

Она ни в коем случае не повышает голос и не выглядит оскорбленной. Она выглядит почти скучающей, когда смотрит на своего разъяренного сына.

Он подходит и останавливается прямо рядом со мной. – Какого черта ты здесь делаешь?

Она бросает взгляд в мою сторону, в ее взгляде ясно читается отвращение. – Что случилось с Розалиндой?

Ее слова должны привести меня в бешенство, но я все еще играю в догонялки, ошеломленная переменчивой реакцией Сэйнта на присутствие его матери. Он скрежещет зубами и вцепляется в перила лестницы с такой силой, что у него побелели костяшки пальцев.

– Я закончил с Розалиндой, – рычит он. – Я устал играть в чертовы папины игры. А теперь ответь на мой чертов вопрос и скажи мне, почему ты здесь.

Я чувствую себя так, словно застряла между рычащим львом и ледяной стеной, когда смотрю, как эти двое бегают взад и вперед, как на теннисном матче. Я видел Сэйнта таким сердитым всего несколько раз, и это довольно пугает.

– Это мой дом.

– Похоже, мне нужно напомнить тебе, мама, что с полуночи прошлой ночи это больше не твой дом.

Голос Святого становится таким же холодным, как у его матери, и жутко, как похоже они звучат.

– Он мой. Как и часть папиных секретных денег, разве ты не помнишь?

Это вызывает реакцию у миссис Анжелль. Ее ледяное лицо сгорает, а глаза пылают яростью.

Это определенно намек на то, чтобы уйти.

– Я ... я собираюсь выбраться отсюда, – бормочу я. – Увидимся, Сэйнт.

– Да, беги, шлюха, – шипит его мать. – Иди раздвинь ноги для какого-нибудь другого одинокого богатого мальчика.

Ее слова порочны и пугают, я спешу выйти за дверь, прежде чем мне придется вынести еще один момент ее холодного присутствия. Однако, как только я выхожу на подъездную дорожку, раздается голос Сэйнта.

– Мэллори, подожди!

Я останавливаюсь и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, когда он направляется ко мне.

– Я сожалею о … она, – говорит он низким, сердитым голосом. Я пожимаю плечами, притворяясь беззаботной.

– Это неважно. У нее явно есть проблемы.

– Она стерва, – шипит он. Затем, более мягко: – Позволь мне отвезти тебя обратно в кампус.

Не желая ждать, пока они закончат свои странные разногласия, я качаю головой.

– Нет, меня уже подвезут.

– Я могу сам отвезти тебя ...

– Нет, все в порядке. – Я отступаю от него. – Ты иди разберись с ... этим. Со мной все будет в порядке.

Я напугана, и просто хочу уйти из этого дома, чтобы хоть на одну чертову минуту подумать.

Сэйнт выглядит так, будто хочет остановить меня, но он неохотно говорит: – Хорошо. Увидимся позже.

– Хорошо.

Согласится ли он? Потому что, учитывая его прошлое поведение, есть пятьдесят процентов вероятности, что он проведет следующие несколько дней, игнорируя само мое существование.

И все же прошлой ночью я чувствовала себя по-другому. Я действительно не могу выразить словами, как это произошло, но это произошло. Мне просто нужно будет посмотреть, изменится ли он в ближайшие дни.

Я оставляю его стоять на подъездной дорожке и иду пешком через ворота его семейной собственности, посылая короткое сообщение Лони, спрашивая, заберет ли она меня, как только я поняла, что оставила свой бумажник в школе. Я чувствую себя виноватой, делая это, зная, что я, вероятно, уже доставила огромное неудобство, но она сразу же отвечает, что уже в пути.

Я отправляю ей ответное сообщение с просьбой встретиться со мной на ближайшем пляже.

Пока я жду, когда Лони придет за мной, я снимаю туфли и иду по песку босиком. Я смотрю, как волны мягко накатывают на океан, и удивляюсь, как я продолжаю попадать в эти ситуации. Может я была какой-то ужасной сукой в прошлой жизни, и карма просто возвращается, чтобы преследовать меня?

Люди гуляют, плавают, играют и греются на солнышке. Я наблюдаю, как пара идет вдоль береговой линии, держась за руки. Они смотрят друг на друга со звездами в глазах, и я чувствую, как меня пронзает укол ревности. Я хочу этого. Я хочу нормальных отношений, подобных этим, где я могу просто прогуляться с человеком, которого люблю, и ни о чем не беспокоиться.

Не дерьмовая мамочка, которая оставляет меня без присмотра, когда я больше всего в ней нуждаюсь.

Не злой хулиган, который исчез, и все смотрят на меня в поисках ответов.

Не школа, полная людей, которые меня ненавидят.

Не мстительный бог, который играет моим сердцем, головой и телом, как игрушкой.

Я хочу мира, который, кажется, есть у этой пары. Я хочу любви, которая светится в их глазах, когда они смотрят друг на друга

Когда я пытаюсь представить, как делаю это с Сэйньом, просто гуляю по пляжу, образ, который возникает у меня в голове, настолько нелеп, что я чуть не смеюсь вслух над этим. Он слишком велик, чем жизнь, для такой обычной, обыденной деятельности. Я уверена, что он возненавидел бы каждое мгновение.

Я вздохнула. Почему все должно было закончиться именно так? В этот момент мой телефон звонит, и это сообщение от Лони, в котором говорится, что она здесь.

Я бросаю взгляд в сторону небольшой парковки неподалеку и сразу же замечаю ее джип. Я пробираюсь по песку, чтобы добраться до нее, затем с извиняющейся улыбкой проскальзываю на пассажирское сиденье.

– Спасибо, – смущенно бормочу я.

Она одаривает меня улыбкой, но, по общему признанию, это неловко. Я вижу в ее любопытном взгляде, что она хочет задать мне вопрос, но она не говорит ни слова, выезжая со стоянки на дорогу. Мы едем в полной тишине, и это заставляет меня нервничать.

Мне до смерти хочется знать, о чем она думает, но я не хочу усугублять напряженность между нами, поэтому держу рот на замке. Мы проделываем весь обратный путь до кампуса, не говоря ни слова. Она, наверное, перестала быть моим другом, и я ее не виню. Я такая идиотка, совершаю одни и те же ошибки снова и снова, причиняя всем вокруг себя неприятности.

Наше молчание тянется по всему зданию и пока мы поднимаемся на лифте на наш этаж. Чем дольше это продолжается, тем хуже я себя чувствую и тем больше убеждаюсь, что между нами все кончено.

Когда мы выходим из лифта в коридор, я бросаю на нее взгляд, но она не смотрит на меня. Похоже, она намеренно избегает моего взгляда, и мое сердце замирает еще сильнее. Блядь. Теперь я потеряла одного из единственных настоящих друзей, которые у меня были в этой адской дыре. Я не знаю, как я собираюсь дожить до выпускного без Лони в моем углу…

Внезапно она бросается на меня и крепко обнимает. Я испуганно вскрикнула, сначала смутившись, но потом медленно расслабилась в ее объятия и тоже обнимаю ее.

– Я не знаю, что происходит, – бормочет она. – Не полностью, и мне не нужно знать все подробности, если ты не хочешь ими делиться. Просто знай, я всегда здесь, если захочешь поговорить, хорошо?

Ее слова почти заставляют меня плакать. Как кто-то может быть таким преданным? После всего, через что я заставила ее пройти, она все еще прилипает ко мне, как сумасшедший клей.

– Я знаю, – тихо говорю я ей. – И мне очень жаль. Прошлая ночь была...

– Прошлой ночью было то, в чем ты явно нуждалась, – говорит она, отстраняясь, чтобы посмотреть мне в глаза.

– Я не собираюсь притворяться, что понимаю, что существует между тобой и Сэйнтом, но очевидно, что, что бы это ни было, оно сильное. Ни один из вас, похоже, не может с этим бороться.

Она права. Ни Сэйнт, ни я, похоже, не в состоянии противостоять ядовитому давлению и притяжению между нами. Мы оба так сильно пытаемся убежать друг от друга, но мы просто продолжаем падать обратно в объятия друг друга.

Это пиздец, и если бы я могла избавиться от своей зависимости от него, я бы это сделала.

– Спасибо, – говорю я ей, улыбаясь. – Ты лучшая подруга, чем я заслуживаю.

– Правда, – поддразнивает она. – Но я люблю тебя до смерти, Мэллори. Я просто не хочу видеть, как тебе будет больно.

– Я не хочу, чтобы мне причинили боль, – уверяю я ее. – Я буду очень сильно стараться не быть идиоткой. Я обещаю.

Она смеется.

– Хорошо. Иди отдохни немного. У тебя была долгая ночь, я уверена.

Она слегка подмигивает мне, и я в замешательстве закатываю глаза.

– Да, ну, может быть, мы сможем напиться вина позже, и я расскажу тебе все об этом.

– О, забавно, истории о большом члене Горячего Драко.

Фыркнув, она хватает мою руку и сжимает ее.

– Увидимся позже.

Мы отступаем друг от друга, чтобы разойтись по своим комнатам, и я чувствую себя намного лучше. Ситуация с Сэйнтом и его мамой все еще странная и запутанная, но, по крайней мере, я не прогнала свою лучшую подругу своими глупыми собачьими повадками.

Я добираюсь до своей комнаты с улыбкой на лице и открываю дверь.

Моя улыбка тает в мгновение ока.

Призрак в моей комнате, явно ждет меня. Дерьмо. Я совершенно забыла о его сообщении прошлой ночью. Я спешу внутрь и закрываю за собой дверь.

– Что ты здесь делаешь? – шиплю я. Уже рассвело. Любой мог видеть, как он заходит в здание.

Выражение его лица мрачное, и совершенно очевидно, что он зол.

– Твоя мама попросила меня остаться здесь на всю ночь и подождать тебя, – огрызается он. – Дженн хочет с тобой поговорить.

Дженн может отправляться прямиком в ад, мне все равно. Меня тошнит от того, что ее нет рядом, когда она мне нужна, а потом она появляется и разрушает мою жизнь, когда все только начинает налаживаться.

– Ты можешь сказать Дженн, что я ...

– Я не думаю, что ты понимаешь. Я не оставляю тебе выбора, – рычит он, пересекая комнату и становясь передо мной. – Я не против того, чтобы бросить тебя в мой багажник, если ты решишь затруднять ситуацию.

Мне приходит в голову, что я, вероятно, не должна еще больше раздражать и без того разозленного наркодилера, работающего на мою сумасшедшую мать.

Я неохотно киваю головой.

– Хорошо, хорошо. Я пойду с тобой

– Хорошая девочка.

Он обходит меня, чтобы открыть дверь, и выводит обратно в коридор.

К счастью, мы добираемся до его машины так, что никто не обращает на нас особого внимания, и он увозит нас из кампуса.

Я нервничаю, что если он собирается отвести меня в другой сомнительный бар? Может быть, мне следует отправить Лони короткое сообщение и сообщить ей, что я куда-то еду? Мысль о том, что я буду с Призраком и никто больше не узнает об этом, вызывает у меня дикое чувство дискомфорта, и мое сердце начинает колотиться, когда моя тревога возрастает.

Хотя Лони ничего не знает о Призраке. Никто не знает, кроме Сэйнта, и я не могу ему сказать. Призраку не понравилось, когда Сэйнт в последний раз пришел мне на помощь, и я бы предпочла не враждовать с ним дальше.

– Куда мы направляемся? – спрашиваю я, когда становится ясно, что он не берет меня с собой в Лос-Анджелес.

Он не отвечает. Даже не смотрит на меня. Он просто смотрит прямо перед собой через лобовое стекло, как будто меня не существует. Что ж, прекрасно. В эту игру могут играть двое. Я откидываюсь на спинку сиденья и тоже изо всех сил стараюсь не обращать на него внимания.

Но я не могу не волноваться, когда он загоняет меня все дальше и дальше в то, что кажется глухоманью. Он удивляет меня, сворачивая на скрытую подъездную дорожку, которая ведет нас к большому обветшалому дому. В какой-то момент это место, вероятно, было впечатляющим. Теперь это выглядит как идеальная обстановка для убийства.

Я с трудом сглатываю, ненавидя образы, которые вызывает эта конкретная мысль.

Призрак паркуется перед домом, затем говорит мне выйти и следовать за ним. Я делаю это, потому что, черт возьми, что еще я должна делать? Он ведет меня к входной двери, которая скрипит, когда он открывает ее. Интерьер не в таком плохом состоянии, как снаружи, но повсюду пыль и паутина, а некоторые части пола начинают гнить.

Мы проходим через фойе в то, что, как я предполагаю, должно быть гостиной, и я замираю на месте, когда вижу, что Дженн ждет нас на грязном диване.

Кроме кресла, это, кажется, единственная мебель в этом месте.

Призрак подходит прямо к моей матери и огрызается: —Я, блядь, привел ее, ты, тряпичная сука. Счастлива?

Дженн смотрит на него снизу вверх и рычит: – Хорошо. Теперь можешь идти нахуй, мальчик на побегушках.

Его глаза вспыхивают яростью, и я отчасти поражена тем, как дерзко моя мама ведет себя с ним. Он тычет пальцем ей в лицо.

– Тебе повезло, что я не надрал твою шлюшью задницу прямо сейчас. Если ты еще раз так со мной заговоришь, я перережу тебе чертово горло.

Страх покалывает мне голову, потому что в его тоне нет ничего шутливого.

Он имел в виду каждое слово.

Дженн усмехается, но я не упускаю вспышку страха в ее голубых глазах, и я сглатываю комок в горле, прокручивая в голове слова Сэйнта о моем героическом комплексе. Сейчас не время для меня открывать рот. Не тогда, когда он угрожает маме, и все, что я скажу, может причинить ей боль.

– А теперь беги, – бросает Дженн, отгоняя его. – Мне нужно немного побыть наедине со своей малышкой.

Призрак выглядит так, будто хочет сказать что-то ещё, но, к моему шоку, он держит свои слова при себе и выходит из комнаты. Я смотрю ему вслед, затем перевожу ошеломленный взгляд на свою мать.

– Привет, малышка, – ухмыляется она, а затем похлопывает по месту рядом с собой на диване. Я сажусь, поеживаясь, потому что он влажный. – Ты скучала по мне?

– Какого хрена, Дженн? Зачем ты притащила меня сюда? – шиплю я. – Недели радиомолчания от тебя, и вдруг ты посылаешь этого придурка за мной, как за каким-то предметом мебели? Что, черт возьми, происходит?

– Я была занята.

Она пожимает плечами, и ее молчание бесит меня еще больше.

– Занята? Ах, это имеет смысл.

Я бросаю взгляд в сторону двери, за которой исчез Призрак. Наклонившись к ее лицу, я шепчу: – Что ты вообще делаешь с таким парнем, как он? Мама, то, как он с тобой разговаривает...

Дженн смеется, как будто я только что рассказала самую веселую шутку в мире. Хотя я не знаю, что тут такого чертовски смешного. Когда она наконец успокаивается, она смотрит на меня снизу вверх, выражение ее лица становится суровым.

– Я привела тебя сюда, потому что у меня есть просьба.

Чертова наглость этой женщины.

– Просьба? Какая у тебя может быть ко мне просьба?

За миллион лет я бы никогда не догадалась, какие следующие слова слетят с ее губ.

– Тебе нужно перестать встречаться с Сэйнтом Анжеллом.

ГЛАВА 24.

Я УСТАВИЛАСЬ НА ДЖЕНН, В ПОЛНОМ ШОКЕ.

– Что?

Это все, что я могу придумать, чтобы ответить на ее умопомрачительное требование.

– Перестань встречаться с Сэйнтом Анжеллом, – повторяет она, подчеркивая каждое слово, как будто я малыш, не понимающий слов. – Держись от него подальше.

Обычно таков план, но я не знаю, почему ее это волнует. Или откуда она знает его имя.

И так, я спрашиваю ее, и как только я начинаю задавать вопросы, слова не прекращаются.

– Тебе никогда не было дела до того, с кем я. Это было очевидно, когда ты ни черта не сделала, чтобы остановить меня, когда я спала со своим учителем. Почему это имеет значение сейчас?

Из-за того, что она в ярости, все, что она делает, это сгибает свои изможденные плечи и бормочет: – Я видела кое-что о нем в Интернете. Он нехороший человек, и я не хочу, чтобы ты связалась с ним и попала в беду.

Она лжет. Это так очевидно, что почти смешно.

– Дженн, ради всего святого ...

– Просто послушай меня! – кричит она, и все ее поведение меняется в одно мгновение. Я вздрагиваю и таращусь на нее широко раскрытыми глазами. Она больше не такая самоуверенная. Она на грани, ее челюсти плотно сжаты, а плечи дрожат. Я видела ее в таком же состоянии, когда ей нужна доза, но это ... другое.

В тенях ее глаз читается страх.

Я поднимаю руки в знак капитуляции.

– Отлично. Неважно.

Она заметно расслабляется.

– Хорошая девочка.

Между нами на мгновение повисает тишина, и я бормочу: – Так ... это все?

Она кивает. – В значительной степени. Призрак отвезет тебя обратно в школу.

Какого черта? Вся эта чушь ради одной-единственной вещи? Она могла бы написать мне об этом.

В мой разум закрадывается беспокойство, что она снова исчезнет от меня.

– Когда я смогу увидеть тебя снова? – спрашиваю я, моя тревога очевидна в моем тоне.

Выражение лица мамы смягчается, и она одаривает меня искренней улыбкой, которая так же шокирует, как и все остальное, что случилось со мной сегодня. Когда она так улыбается, я вижу остатки той девушки, которой она была раньше.

До меня.

– Так рада знать, что тебе не все равно, – говорит она, слегка похлопывая меня по щеке. – Призрак свяжется с тобой, когда придет время снова увидеться, хорошо?

Она говорит так, как будто мы коллеги по бизнесу, заставляющие наших помощников назначить нам свидание за обедом.

– Просто пообещай мне, что останешься в школе, – добавляет она твердым тоном.

На секунду она действительно звучит как мама.

Поднимаясь на ноги, я киваю.

– Да. Я так и сделаю.

Тот факт, что она так беспокоится о том, чтобы я осталась в Ангелвью, но также и о том, чтобы я держалась подальше от Сэйнта, кажется противоречием. У меня мало шансов сбежать от него, когда я буду бродить по кампусу среди его верных подданных, но это стоящее дело.

Особенно сейчас, когда я еще больше запуталась в нем, чем когда – либо прежде.

Призрак внезапно появляется в дверном проеме, через который он ворвался ранее.

– Готова? – огрызается он.

– Да, мы закончили,– шипит Дженн.

Он пристально смотрит на нее, а затем направляется ко мне.

– Пойдем.

У меня нет времени даже попрощаться с Дженн, прежде чем он выводит меня из комнаты. Дженн уже на ногах и проходит в противоположную дверь, однако, не оглядываясь.

Вот и все для ее единственного мгновения материнской заботы.

Я следую за Призраком к его машине, и мы снова возвращаемся в кампус в напряженной тишине. Я больше не боюсь, но я очень устала. Адреналин, который я накопила по дороге на встречу с мамой, покинул меня, и у меня не осталось сил даже на то, чтобы беспокоиться.

Когда мы приезжаем в кампус, я немного удивляюсь, когда он действительно паркуется и выходит из машины вместе со мной.

– Что ты делаешь? – с подозрением спрашиваю я, когда он подходит и встает на тротуаре рядом со мной.

В его кривой усмешке есть дополнительная доза злобы.

– Я обещал убедиться, что ты вернешься в целости и сохранности. Я бы не справился со своими обязанностями, если бы не проводил вас до вашего здания.

– Я этого не хочу, – возражаю я.

– Разве похоже, что меня ебет, чего ты хочешь? Ты просто двигай своей задницей.

Он направляется к моему зданию, и я спешу догнать его. Я держу глаза открытыми, а голову на шарнирах, нервничая, что кто-нибудь увидит, как мы идем вместе.

Когда мы подходим ко входу в здание, я останавливаюсь, не желая впускать его внутрь.

К счастью, он не пытается прорваться через двери.

– Я свяжусь с тобой, когда Дженн снова захочет тебя видеть, – говорит он, глядя на меня, засунув руки в карманы.

– Держи свои руки при себе, она моя мать, – предупреждаю я. – Я не знаю, какие именно у вас отношения, но, клянусь Богом, если ты причинишь ей боль...

Он усмехается, отсекая мою угрозу.

– Что ты собираешься с этим делать, а? Послать своего симпатичного блондинистого парня трахнуть меня?

Он смотрит на меня так, словно я всего лишь незначительная букашка, которую он мог бы прихлопнуть легким движением запястья. Я могу сказать, что он не воспринимает меня всерьез, и это превращает мою кровь в лаву. Отчаянно пытаясь выглядеть угрожающе, я бросаю взгляд вниз по тротуару в сторону обугленных останков старого общежития Сэйнта, которые видны из моего собственного здания. Снова встретившись взглядом с Призраком, я киваю в сторону обломков. Он смотрит, чтобы увидеть, на что я указываю, и разражается взрывом смеха.

– Ты планируешь поджечь меня, милая?

– Если это то, что нужно, – бормочу я.

Он усмехается, качая головой.

– Мне может понравиться видеть, как ты пытаешься.

Дернув подбородком в мою сторону, он разворачивается и идет по улице обратно к своей машине. Я не спускаю с него глаз, пока он не скрывается из виду, и только тогда я вхожу в здание.

В кои-то веки я поднимаюсь по лестнице. Прощальные слова Призрака заставляют мою кровь снова биться быстрее, и я нервничаю и волнуюсь. Когда я поднимаюсь на третий этаж, мой телефон звонит. Я вытаскиваю его дрожащей рукой и вижу, что это сообщение от Сэйнта.

С ЭЙНТ АН ЖЕЛЛ : Нам нужно поговорить.

Как, черт возьми, мы это делаем. Во всяком случае, не сегодня. Я слишком ошеломлена странной просьбой моей мамы, и, конечно, его странное общение с собственной матерью привело меня в замешательство. Мне нужно время подумать, прежде чем я смогу увидеть его снова, поэтому я игнорирую сообщение и засовываю телефон обратно в карман. Я просто хочу забыть обо всем, что произошло. Добравшись до своего этажа, я направляюсь прямо в свою комнату, закрывая и запирая за собой дверь.

– Твой телефон разрывается, все в порядке?

Я вздыхаю и бросаю взгляд на Лони.

– Прости. Я переключу его на беззвучный режим.

Схватив свой телефон с того места, где он лежит на полу, я замечаю еще одно сообщение от Сэйнта, в котором говорится, что нам нужно поговорить. Он неумолим и с сегодняшнего утра прислал мне кучу сообщений. Несмотря на то, что я знаю, что каждый раз злю медведя, я игнорирую это, как и все остальные, и отключаю свой телефон.

Мы с Лони в ее комнате заканчиваем наш прерванный фильм со вчерашнего вечера, но я просто не могу вернуться к нему снова. Мой разум мчится со скоростью тысячи миль в минуту, мои мысли перескакивают с Дженн на Сэйнта, на миссис Анжелл, и снова обратно. Я стараюсь, чтобы Лони не видела, как я волнуюсь, но я знаю, что у меня это не так здорово получается. Она продолжает поглядывать на меня, ее губы сжаты в явном беспокойстве, но она ни о чем меня не спрашивает.

Я ценю, что она не подталкивает меня раскрывать подробности моей ночи с Сэйнтом, хотя я уверена, что она умирает от желания узнать об этом больше. Какая-то часть меня хочет рассказать ей и снять с себя бремя его драмы и дерьма, но я просто не могу подобрать слов. Даже после ее заверений в том, что она рядом со мной, в которые я полностью верю, просто кажется несправедливым вываливать на нее все это.

Разве это еще более эгоистично, чем просто сказать ей?

Кто, черт возьми, знает.

Когда фильм наконец заканчивается, мы несколько долгих мгновений сидим в тишине. Я чувствую, что должна уйти, но я этого не делаю знаю, как это сделать, не создавая впечатления, что я убегаю от нее.

Прежде чем я успеваю что-либо придумать, Лони поворачивается ко мне.

– Ты в порядке?

Я смотрю на нее с широко открытым ртом.

– Д-да. Почему?

Ее красивые черты лица морщатся в глубоком хмуром взгляде.

– Не лги мне, Мэллори. Может, у тебя и хорошо получается, но теперь я знаю, когда ты говоришь не правду.

Это странно успокаивающая мысль. Не так много людей знают меня достаточно хорошо, чтобы понять, когда я веду себя с ними нечестно. По упрямо сжатой челюсти я вижу, что она не позволит мне уйти отсюда, пока я не дам ей хоть какое-то объяснение.

Откинув голову на ее кровать, я смотрю в потолок и прерывисто выдыхаю.

– Просто сейчас многое происходит, – бормочу я.

– Помимо Сэйнта?

В ее голосе нет ни капли осуждения. Она просто задает мне вопрос без какой-либо скрытой цели за ее словами.

– Есть кое-какие проблемы, которые возникли. С моей мамой, – признаюсь я, хотя и стараюсь не выдавать слишком многого.

– О… Я не знала, что вы с ней общались.

Еще до собрания Лони полностью осознавала, насколько дерьмовым родителем была Дженн.

– Это знаешь, как есть и одновременно нет, – объясняю я. – Обычно все зависть от ее условий, говорим мы или нет.

– Она ... она беспокоит тебя или что?

Я могу сказать, что Лони нервничает, спрашивая меня о Дженн, и я не виню ее. На ее месте я бы не знала, что сказать своей лучшей подруге о ее беглой матери.

Опустив взгляд с потолка, я благодарно улыбаюсь ей, но качаю головой.

– Ничего подобного. Она просто бесит меня. Не о чем беспокоиться.

Она выглядит спокойнее. Однако, если бы она не так нервничала, говоря о моей маме, я чертовски уверена, что она подтолкнула бы меня к большему. Поскольку никто из нас на самом деле не хочет больше говорить о Дженн, мы оставляем эту тему. Желание уйти тоже проходит, и мы говорим о вещах, которые нас не угнетают, например, о том, каким успехом оказался танец на День Святого Валентина. Я уверена, что это было отчасти потому, что я не присутствовала и не смогла вызвать новую катастрофу.

По крайней мере, в течение нескольких часов, когда мой телефон молчит, а моя лучшая подруга оживленно говорит о серпантинах и папье-маше, я могу достаточно успокоить свой разум, чтобы расслабиться и притвориться, что мой мир не тлеет вокруг меня.

На следующий вечер я решаю пойти поплавать, не смотря на предупреждение Лиама о патрулях полиции кампуса. Сегодня воскресный вечер, так что кто бы вообще обратил на это внимание? Кроме того, мне нужно сжечь нервную энергию, которая продолжает пульсировать в моем теле.

В кампусе тихо, когда я направляюсь в центр отдыха, что само по себе является благословением. Когда я добираюсь до бассейна, я не ожидаю, что там меня кто-нибудь ждет, поэтому я буквально подпрыгиваю от шока, когда нахожу Лиама, сидящего на трибуне.

– Святое дерьмо, что ты здесь делаешь? – требую я, задыхаясь. – Ты что, просто сидишь здесь и размышляешь, как придурок?

Он смотрит на меня, когда встает, и я вижу, что у него порезана губа.

– Что случилось? – немедленно спрашиваю я, забота смягчает мой тон.

– Ничего, – огрызается он. – В любом случае, тебе не о чем беспокоиться.

Тьфу, этот парень. Я скрещиваю руки на груди и стираю всю мягкость из своего тона.

– Нет причин быть придурком. Я спрашиваю потому что мне не все равно, ясно? А теперь расскажи мне, как это произошло?

Его губа выглядит довольно плохо. В настоящее время кровь не идет, но я предполагаю, что она хлестала, когда он ее порезал.

Он закатывает глаза, но в конце концов смягчается.

– Я сцепился с твоим драгоценным Сэйнтом, ясно? – рычит он. – Кстати, тебя вызвал его королевский ублюдок. Он искал тебя