Текст книги "Верхний фактор(СИ)"

Автор книги: Е. Пикринов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

В условленном месте они увидели железную лестницу из скоб, а над нею в потолке люк. Под пятой скобой на магните был закреплён ключ. Борис снял рюкзак и полез наверх. После того, как провернул ключ в замке, подпружиненная крышка немного приподнялась. Откинув её полностью, он посветил внутрь помещения. Оно было такой же формы, как и тоннели, только стены из небольших чугунных тюбингов. Двухэтажные нары на четыре человека, стол у стены, деревянная лавка, полки. Рядом со столом шкаф. На полу железные ящики. В дальней стене дверь.

– Коля, можно залазить. На, лови ключ и подавай рюкзаки.

В это время до них донёсся слабый звук взрыва. Значит, преследователей убавилось. Теперь вряд ли будут продолжать поиски, решат, что они успели достичь места назначения.

Захлопнув люк и почувствовав себя в ещё большей безопасности, осмотрели данное убежище подробней. То, что это именно убежище, свидетельствовало наличие продуктов и воды. Правда, если на четверых, то хватило бы на неделю, не больше. Оружия никакого не было.

Задерживаться здесь не стали и открыли дверь дальше. Она снаружи оказалась замаскирована под сломанный электрический шкаф и выходила в венткамеру, а значит, остаётся только подняться наверх. Откуда-то несло запахом дыма. И ещё чем-то, как будто падалью. Не стали над этим заморачиваться. В предвкушении окончания их подземных мытарств, они поспешили к лестнице.

Но у обоих вырвались только матерные восклицания. Низ шахты был завален срезанными газом двумя или тремя верхними пролётами, лежащими перед ними покорёженной грудой.

– В задачнике спрашивается: «А зачем?», – неизвестно у кого спросил Николай.

– Может, по остаткам крепежу поднимемся?

– Я уверен, что и дверь и жалюзи заварены. Меня интересует только один вопрос. Это сделано, чтобы отсюда не вылезли или сюда не залезли?

– Пойдём искать другой путь наверх. Как думаешь, где мы сейчас?

– Даже гадать не стану. Вылезем, тогда и узнаем.

Расстроенные, они направились в другую сторону. Но сразу за обходной дверью, в камере между вентиляторами и жалюзи, увидели странную картину. У прогоревшего костра, от которого осталось только несколько тлеющих угольков, сидел парень и спал.

– Что это за чудо-юдо? – фразой из фильма тихо спросил Борис.

– Может, тоже пассажир, как и мы? Хотя, вряд ли.

Встав, на всякий случай, в разные стороны и приготовив пистолет, Николай окликнул спящего парня. Тот от неожиданности вздрогнул и вскочил. Но, не видя перед собой никого из-за лучей двух фонарей, бьющих по глазам, выставил перед собой железный прут.

– Парень, ты это…, поосторожней будь! Зачем на людей оружие наставляешь?

Тот от неожиданного вопроса впал в ступор и поднёс прут к глазам.

– Это не оружие…

– Как же не оружие, если оно сделано из железа и направленно в мою сторону?

Тут до него дошло, что над ним смеются. Он опустил руку и спросил:

– А вы кто будете?

– Да вот, шли мимо, а тут ты на дороге сидишь.

– Что?! Починили лестницу?

– Нет, мы на парашюте спустились.

– Ладно, Борь, хватит над парнем издеваться, – и обращаюсь новичку, сказал. – Мы сами не знаем, как отсюда выбраться. Кстати, тебя как зовут?

– А откуда же… Я Кирилл… Так вы из тоннеля?

– Из тоннеля, конечно, – ответил он, не соврав ни в одном слове.

– Те… которые там… уже ушли со станции?

– Не знаем, мы с другой стороны пришли. Расскажи-ка, как ты здесь оказался и что здесь делаешь?

– А у вас найдётся немного воды?

Борис молча достал из рюкзака минералку и протянул парню. Тот жадно припал к ней и, не отрываясь, выпил почти литр. Но тут спохватился и, извиняясь, остаток протянул обратно. Борис жестом остановил его и сказал, что у них ещё есть.

– На третий день, как всё это случилось, мы решили слазить в метро. А, что власти нет, света тоже, значит, сигнализация не работает. Это нам сказал Вадик, он часто лазил в метро и по всяким бомбарям…

– Где лазил? – удивился Николай

– По бомбарям… Это они так бомбоубежища «бомбарями» называют. У него и болторез был свой.

Николай больше не стал переспрашивать его, надеясь из контекста понять, о чём идёт речь.

– Ну, мы и полезли. Взломали дверь в венткиоске и спустились в метро…

– Где это было?

– Вот здесь и было, – он обвёл руками вокруг себя. – Вышли на пути, и пошли по тоннелю в сторону Курской…

– Стоп, – перебил его Борис. – Это какая линия, Арбатско-Покровская?

– Нет, Кольцевая.

– В каком месте?

– Между Курской и Таганской. А вентшахта эта, рядом с Яузой, – и увидев, что Борис хочет переспросить, уточнил. – С внешней стороны Садового кольца, – и продолжил. – Пошли в сторону Курской, а там… В общем, столкнулись два поезда. Один другому в зад. Но люди в основном погибли под колёсами, когда вышли из остановившегося состава.

Вот, оказывается, что за странный запах тянет с тоннеля. Дым от костра его немного перебивает, но даже трудно представить, что твориться в тоннеле. А ещё и крысы, которых там всегда полно.

– Ты что-то спросил нас про кого-то на станции и починку лестницы.

– Так я, было, подумал, что раз вы здесь, то-либо лестница наверх восстановлена, либо на Курской навели порядок. И там стало нормально, – он допил воду в бутылке, и снова замолчал.

– Чего мы должны постоянно вытягивать слова? Раз начал рассказывать, то продолжай! – теряя терпение, выкрикнул Борис.

Тот испуганно поворачивал голову то на него, то на Николая.

– Так, вот, – он начал говорить, убавив громкость, что приходилось вслушиваться в его речь. – Когда мы спустились в тоннель, то сразу повернули вправо, к Курской. Увидели, что стоит поезд и пошли Мы сначала не знали, что там лежат погибшие. А первый поезд врезался в «гермуху». Она, наверное, начала закрываться, когда в неё врезался поезд… Люди стали выбегать из вагонов, подумали, что теракт. А тут от Таганской приехал другой поезд. Почему он не затормозил, не знаю. Скорее всего, не ожидал увидеть людей в тоннеле. Вот он их и подавил.

– Откуда ты знаешь такие подробности? – не удержался от вопроса Николай.

– Нам на Курской так рассказали…, – как-то обиженно ответил он, и после паузы продолжил. – Вторые гермоворота были закрыты, но потом кто-то их приоткрыл. Пришли к станции, а там власть у ваххабитов…

– У кого?! – снова перебил его Николай.

– Ну…, у этих, у душманов… Они спрятались в метро, когда завыли сирены, а потом потихоньку подмяли под себя администрацию и милицию.

– Много ли на станции людей и почему они не выходят наверх? Опасности ведь никакой нет.

– Не знаю сколько, там не все на перроне, есть и в помещениях. Много ушло, а остались иногородние пассажиры, которые делали пересадку на вокзале. Поезда ведь больше не ходят, а им деваться некуда. Вот их и припахали как обслугу. Тем более, кавказцы встали на сторону натовцев.

– Ни фига себе! – аж присвистнул Борис.

– Те вывели из Москвы за город почти всех. Дело в том, что их стали часто убивать. Нашлись типа партизаны или мстители. Вылезут из-под земли, взорвут или застрелят. А потом обратно вниз. Европейцы своих и вывели, а здесь остались бывшие наши, – продолжил рассказчик. И видя недоумение, пояснил. – Ну, те, кто в СССР был, а потом в НАТО вступил… прибалты всякие. Вот они и привлекли на свою сторону тех, кто хочет с ними сотрудничать, чтобы из метро не было вылазок. Поэтому и стали срезать лестницы и заваривать выходы…

– А когда мы появились на станции, – продолжил Кирилл. – И стали расспрашивать, как пройти дальше, то нас хотели схватить и выдать наверх, как бандитов. Мы убегать, кто куда. Фонари не включали, чтобы в нас было труднее попасть. Вот и потерялись. Я спрятался в каком-то туалете. Примерно через час вышел, но никого из своих ребят не нашёл. Фонарь слетел вместе с бейсболкой, поэтому подсвечивал мобильником. Пришёл сюда, чтобы вылезти обратно наверх, но лестницы срезаны. Я даже слышал, как они упали, но не понял, что там за грохот. Сейчас и телефон разрядился, сижу в темноте… Вы меня выведите? – неожиданно закончил свой рассказ Кирилл.

Они молчали, обдумывая услышанное от него. То, что нашлись непокорные, радовало. Но так можно было и пострадать ни за что. Впрочем, так уж и ни за что. Они тоже внесли свою лепту в то, что привело к выводу «староевропейцев». И тогда становится понятной охота за схемой подземных сооружений. Если здесь выхода нет, значит нужно идти в сторону Таганской.

– Слушай, Кирилл. А в другой стороне есть выходы наверх?

– Конечно, есть, я сам видел несколько венткиосков между Садовым кольцом и рекой.

– Проведёшь нас? Фонарь мы тебе дадим.

– Но я не помню их номера.

– А при чём здесь номера?

– То есть, как причём? – искренне удивился он. – По номеру можно определить, к какой ветке он относится. Кольцевая, например, имеет первую цифру четыре. А в районе Таганки сходятся три линии: Кольцевая; Таганско-Краснопресненская и Калининская. Как бы нам не пришлось проверить все, чтобы найти выход.

– Чтобы попасть на другие линии, придётся делать переход на самой станции. А в связи со сложившейся обстановкой, нам этого совсем не хочется, – обрисовал ему ситуацию Борис.

– На станцию вовсе не обязательно соваться! – воскликнул Кирилл. – Там есть ССВ!

– Расшифруй.

– Служебная Соединительная Ветка. Это, чтобы перегонять поезда и всякую другую технику с одной линии на другую. В любую точку Москвы.

– Вот как… А мы и понятия не имели. И ты хочешь сказать, что знаешь, как на неё попасть?

– Да чего там знать! Идёте по тоннелю, а как попадётся ответвление в сторону, то это она и есть.

– Надеюсь, что все вентшахты не успели замуровать. Где-нибудь, да вылезем на поверхность. Я прав?

– Прав, Боря, прав, – и обращаясь к новичку, спросил, – Ты с нами?

– Конечно! Чего мне здесь делать. Может ребят ещё встречу. Волнуются за меня…

– Если бы волновались, то пришли бы сюда, потому, что ты только этот выход и знаешь. Бросили они тебя!

– Борь, ты так опрометчиво не суди других. Мало ли что могло случиться. А теперь, давайте встали и пошли дальше. А ты возьми этот фонарь. Налобника лишнего нет, а у тебя всё равно руки свободные.

Оказавшись в тоннеле, они особенно действительно увидели стоящий недалеко поезд и почувствовали сильный трупный запах. Но долго мучиться, не пришлось, так, как тоннели соединяла вентсбойка. И они сразу перешли в соседний. Там сразу стало легче дышать. Повернули налево и направились к Таганской станции, а вернее в поисках открытого выхода наверх. Пройдя совсем немного, они увидели слева вход в санузел N404.

– Кирилл, ты в нём прятался?

– Нет, тот ближе к Курской.

Прошли ещё немного, как тоннель расширился и один путь стал раздваиваться, уходя после стрелки вправо. Похоже, это и был тот самый соединительный между ветками. Повернули вправо и обрадованные они ускорили шаг. Но спустя метров через двести, тоннель снова расширился, и пути опять разошлись. Теперь влево отворачивал новый тоннель и довольно-таки круто.

– По какому тоннелю нам нужно идти? – спросил Николай.

– Я не знаю. Ни разу не приходилось здесь бывать.

– Коль, нам не всё равно, что ли? Бросаем на пальцах. Какой выпадет, то и идём в него. Если что не так, возвращаемся в другой.

– Никаких пальцев не надо. Забыл правило? Нет? Тогда идём прямо.

Только тронулись, как увидели сбоку огромную дверь. Значит, эти гермоворота даже не успели закрыть. И это к лучшему, им бы тогда пришлось возвращаться. Обходного пути не видно. Хотя, он сейчас возможно за створкой.

Справа было какое-то помещение с железной дверью. Надпись синей краской сообщала, что это ДП-655 и ВУ-650. Для тех, кто понимает, всё просто, а для них?

– Кирилл, нам сюда?

– Нет, это не вентшахта.

– А что?

– Не знаю. У них столько аббревиатур, что в жизнь не запомнить. А нам нужно, чтобы было написано ВШ. Да и так будет понятно, что это она.

Совсем скоро слева и обнаружилось искомое сооружение, ВШ-633. Повеселев, они открыли тяжёлую дверь. Пройдя тамбур, подошли ко второй.

– Опять Облом Иванович!

Струйка воды, вытекавшая из-под двери и уходившая куда-то вниз, подтвердили данное определение. Значит, шахта затоплена. Правда, существовала вероятность, что за эти дни почти вся вода могла вытечь с неё. Чтобы убедиться в этом, следовало открыть дверь. Желающих не нашлось. Развернулись и пошли дальше. Тоннель стал неуклонно подниматься и поворачивать влево. Рельсы были малонаезженные. Значит, это точно не путевой тоннель. Слева было обнаружился какой-то тоннель небольшого диаметра. Посветили туда, но ничего толком не увидели. Он был прямой, а в конце видны ступеньки. Над входом прикреплена малость поржавевшая табличка. На ней написано ВСБ-625. Никто не знал, что бы значило.

Не стали оставлять позади себя неисследованные ходы и пошли в него. Подъём был довольно-таки крутой, а в конце с десяток ступенек. Когда поднялись наверх, оказались в большом помещении, выходящим в ещё один тоннель. Судя по блеску рельс, это была какая-то линия. Теперь нужно определиться, куда идти, вправо или влево. Пошли влево. Наконец они вышли к большому расширению со стрелкой.

– Кирилл, ты разбираешься в этом? – спросил Борис, показывая на табличку «ПК 16–80».

– Это пикет.

– Да я и сам знаю, что пикет. Ты скажи, где какая сторона?

– Тут всё просто. От центра число увеличивается. Поэтому, если нам надо на окраину, то идём, как и шли.

– Да, действительно, всё просто. В центре нам делать нечего… Пошли влево.

По дороге оказался очередной санузел. Кирилл забежал проверить, вдруг, кто из его приятелей там прячется, но там никого не оказалось. Когда они поравнялись с новой развилкой, по которой оборачивались поезда, услышали стрельбу, доносящуюся с правого тоннеля. Быстро погасили фонари, укрылись за углом и прижались к тюбингам, только изредка выглядывая в тоннель. Никому не хотелось поймать шальную пулю. Стреляли как минимум из трёх видов оружия. То были слышны очереди, то одиночные, как из пистолета. Несколько раз бабахал явно дробовик.

– Кирилл, у твоих приятелей, какое было оружие.

– Два «травматика» и охотничий обрез.

– Похоже, что это твои приятели отстреливаются.

– Тогда им нужно помочь!

– А ты уверен, что правы они, а не другие? Может они натворили плохих дел, и им воздают по заслугам, – вставил Николай.

Тем временем, редкая стрельба приближалась. Похоже, что обе стороны экономят патроны. На всякий случай, приготовили оружие и включили ПНВ, хотя и жалко было тратить последние аккумуляторы. Потом они увидели, как постоянно оглядываясь и спотыкаясь, навстречу бегут двое. Первый бегущий, буквально на секунду, включал фонарь, светя под ноги.

Борис дал взглянуть Кириллу, может, узнает кого. Тот подтвердил, что это его друзья. Только не все. Должно быть ещё трое. Бежавший последним, обернулся и выстрелил из обреза. После этого больше не стрелял. Значит, закончились патроны. Преследователи почему-то тоже больше не стреляли.

– Кирилл, крикни им, что ты здесь. Чтобы не испугались и не бросили гранату.

– Откуда у них граната? – удивился тот.

– Мало ли.

– Эй, Серый и Кетчуп! Это Хорс! Не бойтесь, здесь свои!

Те от неожиданности упали и затаились. Но, видимо вспомнив о преследователях, вскочили и побежали вперёд. Хорс, то есть Кирилл, на секунду осветил своё лицо, чтобы друзья смогли его заметить.

– Ты это с кем? – спросил первый из подбежавших, тяжело дыша и сразу прячась за их спины. Второй едва моргнув фонарём, посветил под ноги, чтобы не упасть.

– Это Борис и Николай, встретились в вентшахте. Где остальные и от кого вы убегаете?

– Джем погиб, а Лилового подстрелили и он отстал. А стрельбу затеяли новые гестаповцы. Мы пришли на Таганскую, там сидели вполне адекватные ребята. Предложили остаться, чтобы потом пойти на твои поиски. А потом эти откуда-то появились в «ночниках» и начали всех хватать.

Николай увидел, что преследователи остановились и не спешат идти дальше, укрывшись за какой-то железный шкаф. Видимо потеряли их из виду, поэтому не рискуют идти дальше. Может подмогу ждут?

– Сколько человек за вами гонятся? – спросил Борис.

– Как минимум трое.

– А всего их сколько было?

– Человек десять, может больше…

– Понятно. Отойдите назад до санузла, чтобы в случае чего перебежать на соседний путь. Коля, на тебе левый тоннель, а на мне правый.

Спустя несколько минут, в их сторону веером выпустили очередь из автомата. Пули рикошетом отлетели от обеих сторон тоннеля, заставив сильнее вжаться в тоннель. Отвечать они не стали, посчитав бесполезным, да и не стоит демонстрировать свои возможности.

– Николай, что делать будем? Ясно, что вперёд, пройти не сможем. В сторону Курской нет смысла. На Марксистскую, как и Таганскую-кольцевую тоже опасно, это один узел.

– Борь, ты в курсе, что где-то тут есть бывший ЗКП, который рассекретили и превратили в музей? Может, через него поднимемся?

– Да про него только ленивый не знает! Так что, там кого только нет. Считаю, что отсюда нужно быстрее уходить, иначе могут с тыла нас обложить, если у этих есть с ними связь.

– У тебя есть конкретные предложения или только намерения?

– Откуда конкретным взяться? Давай насядем на этих горе-диггеров и пусть они выкладывают всё, что знают об этих местах.

– На них особой надежды нет. Давай, внимательнее смотреть вокруг, вдруг, что и обнаружим.

– В ПНВ много не увидишь, а фонарём мы себя выдадим.

– Сделаем так. Ты смотришь в «ночник» назад, я с фонарём осматриваюсь. Потом меняемся. В случае опасности, гасим свет.

– Не пойдёт. Идти по шпалам спиной вперёд, не дело. Пусть пока отдышаться приятели Кирилла, а потом и обсудим.

Но не прошло и пять минут, как по обоим тоннелям в их сторону направились две группы военных, по три человека в каждой. Шли они с включенными фонарями, нисколько не опасаясь себя выдать.

– Эй вы, уходите куда-нибудь! – крикнул Николай троим приятелям.

– Может ты и нам, дашь оружие, вместе биться будем! – предложил кто-то из новеньких.

– А где ты здесь оружейку или магазин увидел?

– Кирилл сказал, что у вас есть лишние стволы, – не унимался тот.

Ответить Николай не успел, потому, что Борис первым открыл огонь, так, как в «его» тоннеле, противник приблизился на сто метров. Один из них упал, заорав от боли. Борис целился ниже пояса, разумно предполагая наличие бронежилета. Сейчас главное, чтобы вывести из строя. Раненому не до стрельбы, а его напарникам нужно будет его уносить.

Сразу после Бориса, вынужден был начать стрелять и Николай, иначе те успели бы залечь, а в идущих в полный рост попасть легче. Только он не смог понять, попал или нет, потому, что те как раз падали на шпалы, ища укрытие.

– Боря, меняем позицию, могли засечь.

– Как же мне это надоело! – в сердцах ответил он.

– У тебя есть другое предложение?

– Нужно подстрелить пару вояк и тогда они за нами не полезут. Подкрепление к ним придёт не скоро, сможем оторваться.

– В какую сторону бежать собрался?

– Проверим все возможные места, что остались сзади. Не выйдет там, откроем дверь в вентшахту, где вода. Не так уж её там много должно остаться. Или поищем скрытый ход.

Николай окликнул новых знакомых, но те не отозвались, наверно ушли, не попрощавшись. Да и какой смысл чего-то ждать, когда нечем ответить на стрельбу. Тем временем, двое военных, с «его» тоннеля, поднялись и направились в их сторону. Шли медленно, согнувшись и прижимаясь к стенам тоннеля. Он стал выцеливать того, кто шёл слева. По ногам попасть будет трудно, был бы ночной прицел, тогда другое дело.

– Боря, как там у тебя?

– Тихо.

– Давай, приготовься подсветить слева.

Тот отложил карабин и залез на контактный рельс, откинув защитный кожух, чтобы стоять устойчивее.

– Я готов.

– Давай включай!

Но луч фонаря высветил пустую стену. Вильнув вправо-влево, Борис увидел противника. Тот попытался укрыться, но рядом ничего подходящего не было. Николай успел сделать два выстрела, и первый уткнулся головой в шпалу. Борис стал искать второго, но тот, спрятавшись за каким-то электромотором, выпустил длинную очередь в их сторону. Одни пули со свистом пролетели мимо, другие, вонзились в шпалы. Отколотая щепка воткнулась по касательной в левый рукав куртки, не достав до руки. Борис тотчас выключил фонарь и выглянул в «свой» тоннель. Там ничего нового не произошло.

– Вот сейчас, думаю, пора уносить ноги, – снова предложил он Николаю.

– Ты прав, вперёд нам хода нет. Не идти же на прорыв с криком «Ура!!!». Давай, вернись метров на сто, а я подстрахую, если что.

Борис отступил до развилки на соединительную ветку и доложил Николаю. Тот ответил, что направляется к нему. Когда почти добежал, в тоннеле раздались, выстрелы сразу из двух стволов несколькими очередями. Стреляли не прицельно, а больше для острастки. Видимо прикрывали отход с ранеными. Значит, их не видят. Так, страхуя друг друга, дошли до вентсбойки. Решили внимательнее проверить её, на предмет обнаружения скрытых дверей. Пока Николай наблюдал за тоннелем, Борис осмотрел досконально весь ход, но ничего похожего не обнаружил. Пришлось отступать дальше. Дойдя до виденной, но не обследованной ранее, двери с непонятным обозначением ДП-655 и ВУ-650, решили на всякий случай и её проверить.

Справиться с замком не составило особого труда. За дверью оказалось довольно-таки большое помещение, выложенное чугунными тюбингами. Что интересно, стены напоминали тоннель, но не сужались к низу, а как бы продолжались дальше. Похоже, что они были в верхней части. Трубы шли как вниз, так и вверх. В дальнем углу в полу был люк. У Бориса даже затрепетало сердце от тог, что они на верном пути. Он позвал Николая. Тот, убедившись, что в тоннеле никто не появился, зашёл внутрь и заблокировал за собой дверь. Постоял с минуту, прислушиваясь. Тишина. Потом поспешил к Борису. Тот с фонарём осматривал стены и потолок, но ничего, напоминающего замаскированный ход не обнаружил.

Вдвоём открыли люк и посветили вниз. Точно, это было сделано как одно помещение, но разделённое на две половины. Внизу тоже были насосы и трубы, идущие снизу.

– Как думаешь, для чего это всё сделано? – поинтересовался Борис, вглядываясь в задвижки, насосы и соединения.

– Кажется, я понял, что означают буквы ВУ. Это водоотливная установка. Подаёт наверх воду, которая просачивается в тоннели. Где-то там внизу должна быть ёмкость, куда вода собирается, а оттуда её уже забирают насосами.

– Полагаешь, что лезть вниз, нет никакого смысла?

– Думаю, что делать там нечего. Для того чтобы найти путь вверх, не стоит спускаться вниз. Но для очистки совести, можно и спуститься. Пять минут мы можем себе позволить потерять. Я покараулю у двери, а ты можешь спокойно обследовать там всё. На очереди у нас ещё затопленная вентшахта.

Борис спустился вниз и приступил к осмотру. Обошёл по кругу всё помещение, но ничего, что могло быть полезным для них, не обнаружил. Напоследок провёл лучом по кругу и взялся за поручень лестницы, как замер, что-то вспоминая. Опять посветил в то место, которое его обеспокоило. Вернулся к участку стены, между электронасосом и большой задвижкой. Приподнял каску и почесал в задумчивости затылок, всматриваясь в люк, закрученный на добрый десяток болтов.

Тут его окликнул Николай, напоминая, что пора уходить.

– Погоди… Нужно проверить одну догадку, спускайся сюда!

Вдвоём они ощупывали болты и кромку люка.

– Не пойму, чего ты хочешь там обнаружить. Скорее всего, это лаз в своеобразный приямок, но только большой. Надо же иногда его поверять и обслуживать.

– Дело в том, что в полу тоже есть почти похожий люк. Вот он как раз и ведёт в ёмкость с водой. А зачем ещё один? Нужно узнать сейчас точно, а то потом буду мучиться, что не проверил.

– Чем ты сможешь отвернуть эти болты, мультитулом?

– Нет, конечно. Здесь где-то на двадцать семь или на тридцать нужен ключ.

– В том-то и дело. У нас такого не имеется, да и здесь ключи нигде не валяются.

Борис медленно обошёл по кругу и остановился у одной из задвижек. Потом попробовал открутить рукой гайку, удерживающую маленький круглый штурвал, которым открывают и закрывают задвижку. Отвернув гайку, он снял штурвал со штока. Внимательно осмотрев и то и другое, а потом ещё две подобных задвижки. Ухмыльнулся и с довольным видом подошёл к Николаю.

– Чем тебе этот ключ не нравиться?

Тот взял его в руки, вгляделся и надел на головку болта. Тот сел идеально. Потом он повернул его влево, но удалось сделать меньше половины оборота. Как не пытался давить сильнее, ничего не получилось. Тоже произошло и со следующим болтом.

– Ничего не понимаю! Что это за болты, которые нельзя открутить!

– Это не болты.

– Но и не гайки.

– Я, кажется, понял, почему они больше не откручиваются. Это таким образом сделаны рычаги, как на обычных герметично закрываемых дверях. Уверен, что с той стороны стоят именно привычные рычаги. А этот штурвальчик, и есть тот ключ, который лежит на самом виду, но никто его не замечает.

Николай не стал больше спорить, а продолжил проворачивать остальные болты. Когда закончил, взялся за приваренную скобу и потянул на себя, но он отошёл только с одного краю, так, как оказался висящим на двух петлях. И действительно, изнутри было столько же рычагов, сколько и болтов снаружи. Распахнув его на всю ширину и просунув руку с фонарём, а затем и голову, заглянул внутрь и присвистнул.

– Ну, Боря, ты и голова! Ты в «спортлото» не играл? Нет? А зря, богатым был бы. Впрочем, сам убедись. – И отошёл в сторону.

Борис тут же занял его место и посветил внутрь. За стеной оказалась уходящая вниз, глубокая шахта. Спуститься можно было по слегка наклонной железной лестнице, разделённой площадками. Отсюда не было видно, сколько всего было пролётов, но не меньше семи-восьми.

– Честно говоря, я надеялся, что здесь будет путь наверх, а не вниз, – немного разочарованно сказал Борис, когда закончил всматриваться в шахту.

– Ну и что. Сначала вниз, а потом вверх найдётся дорога.

– Я помню, что «… и тоннели выходят на свет», но как бы нам не пожалеть, что полезли в эту шахту.

– Признаться, я тебя не узнаю… Если боишься, пойдём дальше. Может, через затопленную шахту выберемся…

Но тут он замолчал, прислушиваясь. Они оба услышали, что кто-то пытается открыть входную дверь. Не сговариваясь, стали проталкивать внутрь люка рюкзаки, оружие и всё остальное. Потом пролезли сами. Борис тут же вылез обратно и вернулся со штурвалом. Действительно, глупо оставлять ключ снаружи. Потянули люк на себя. Пока Николай удерживал, Борис закрыл его на все рычаги. Николай остался вслушиваться в то, что происходит на той стороне, а напарник стал переносить вещи на два пролёта вниз.

Потом поднялся к нему и сказал, что пора уходить.

– Куда спешить. Штурвала у них нет, пока они найдут, чем открыть, час пройдёт. Да и то, если догадаются, что мы через этот люк ушли.

– А если не будут заморачиваться, а возьмут и подорвут его?

– Что же, ты, наверное, прав. Уходим.

Спуск не занял много времени. И вот перед ними ещё одна дверь. Но она без всяких хитростей. Повернули большой штурвал посредине и стопоры ушли внутрь двери. Николай один потянул её на себя, и она легко подалась. Это наводило на мысль, что за ней ведётся своевременный уход. Ещё больше их удивил горящий светильник около двери. Не сто ватт, конечно. Но и двадцать пять тоже хорошо.

За дверью был короткий и не широкий тоннель, уходивший вправо и влево. Они насчитали ещё пару горящих ламп.

– И в какую сторону пойдём?

Николай порылся в кармане и достал монету.

– Если «Орёл» – то влево.

Но выпало идти по «решке» Только прошли метров десять, как в шею будто бы ужалили осы. Борис вскрикнул и рухнул на пол, а потом наступила темнота.

Он пришёл в себя от резкого запаха аммиака, шибанувшего в нос, лёжа на чём-то жёстком. Перед глазами по-прежнему было темно. Попытался было протянуть руку, чтобы проверить, что тут перед ним, но понял, что обе к чему-то привязаны.

С головы сняли мешок, и он увидел перед собой двоих военных, их форму скрывала накидка. Первый показал рукой на стул со стопкой одежды, а второй отвязал руки. Борис начал было вставать, как увидел, что под солдатским одеялом он лежит абсолютно голым.

– Вы бы отвернулись, – попросил он охрану.

Но те никак не отреагировали на его просьбу. Пришлось отвернуться самому и одеться. Затем ему снова надели на голову мешок, связали стяжкой руки и вывели из комнаты. Вели не долго, и усадили на стул в каком-то кабинете.

– Фамилия, звание, цель проникновения на объект! – неожиданно прозвучал властный голос.

От неожиданности, Борис закашлялся, на глазах выступили слёзы, и защекотало в носу, что он дважды чихнул. Традиционного: «Будьте здоровы!» не последовало. Ему захотелось достать носовой платок, чтобы вытереть слёзы и высморкаться, но дёрнувшись рукой, понял тщетность попыток.

– Отвечайте!

В голове у него крутился рой мыслей. То, что они оказались в одном из секретных объектов, которых под Москвой не мало, его не удивляло. Паспорт у них, да и скрывать нечего, это же не оккупанты.

– Борис Егоршев. Звания не имею, не служил. На объекте оказался случайно.

– Я спрашиваю подлинное имя, а не то, что записано в липовом паспорте.

– Паспорт настоящий.

– Имя и фамилия соучастника?

– Какого соучастника?

– Дурачком прикидываешься? – перешёл на «ТЫ» невидимый собеседник.

– Если имеете в виду Николая, то он не соучастник, а попутчик.

– Попутчик куда? У вас были разные задания?

– Попутчик домой. А заданий никаких нет. Мы ехали в метро, когда началась война и никак не можем добраться домой.

Борис начал было рассказывать ему всю эпопею с их блужданиями по тоннелям, но невидимый собеседник перебил его и потребовал отвечать только то, о чём спрашивают.

Вопросы не следовали определённой логике. То собеседника интересовало, что было два дня назад, то сегодняшнее утро. Или события пятидневной давности.

Затем Борису пришлось начать рассказ с самого утра злополучного дня. Сняли повязку с глаз и освободили правую руку, чтобы он изобразил на бумаге и карте Москвы их путь под землёй. Как и МЧСовцу, он не стал рассказывать об их пребывании в Москве времён Отечественной войны. Собеседника ему не было видно, так, как их разделяло зеркало. Оно не доходило до стола сантиметров на десять. Периодически Борису приходилось просовывать исчерченные листы и карту на ту сторону. Разглядеть, что представляло собой помещение, он не мог. Мешали два фанерных щита, стоящие по бокам от кресла. Да и свет от лампы был направлен на его лицо и столик. Хорошо ещё, что не в глаза. Зачем с него сняли всю одежду и обувь, переодев в одноразовый белый комбинезон? Подобный родители покупали в «Леруа», когда делали ремонт.

Допрашивающий его часто перебивал своими вопросами. Невозможно было понять, верит он или нет. Борис, было, попытался узнать что-либо о Николае, но ему не ответили. От долгого рассказа пересохло во рту, но он не стал просить, чтобы ему дали пить, чтобы не показать свою слабость. Потом его словно укололи под лопатку, и он отключился.