Текст книги "На краю бездны (СИ)"

Автор книги: Джулс Бичем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

Глава 6

    Холодящие снежинки падали на проходивших людей редкими звездами. Обычный рабочий день в середине недели был спокойным, лишенным хлопот и обещал не задерживать не работе долго. На ходу поправляя шапку, грозившую съехать с головы, Джил шагала по улице. Она успела перекусить в перерыв, и тепло горячего кофе разливалось по телу, противостоя небольшому морозцу. Прохожие тесной толпой спешили по своим делам, и требовалось немало сил, чтобы суметь проскользнуть между ними и не затеряться. Мягкая зима никогда не опускалась здесь до сильных морозов, и Джил порой скучала по ясным зимним дням, в которые мороз пробирал до костей и превращал воздух в тонкое стекло.

Самым сложным участком был перекресток, где люди неожиданно выворачивали из-за угла и порой сталкивались друг другом. Многоязычная толпа местных жителей и туристов, наводнивших улицы, бесконтрольно торопилась по своим делам. Джил оглянулась на светофоры, рассчитывая – успеет ли перейти дорогу, и в тот же момент прямо на неё выскочила парочка шумных студентов. Еле увернувшись от столкновения, она боком прошла мимо них и снова поправила вязанную шапку, окончательно съехавшую на затылок. Загорелся зеленый сигнал светофора, и толпа хлынула на переход, унося с собой Джил.

Дело, которое должна была вести Джил, было совсем не сложным. Поэтому, прекрасно понимая, что она, начинающий адвокат, должна быть рада одному из небольших шагов в цепочке карьеры и хитросплетений закона. Джил с рвением принялась за работу. Еще год назад она была всего лишь стажером, сдала адвокатский экзамен и теперь ощущала огромный запас сил. Которые кипели в ней и были сфокусированы на работе.

Она пододвинула поудобней стул и разложила перед собой папку с документами по делу. Компьютер привычно завис на пару секунд, открываясь и приветливо попискивая. Это было бракоразводное разбирательство, и хотя Джил и надеялась работать в уголовной практике, но никак не делить машины и коллекции дисков между супругами, ей просто дали дело, прозрачно намекнув, что она еще не доросла до серьезных дел. Было досадно, но начинать с малого лучше, чем не начинать вовсе. Да и вообще, ей повезло, что у отца нашелся старый знакомый, который и помог ей найти работу в большом городе, где было больше шансов.

Джил потерла переносицу. Итак. Супруги делят коллекцию дисков Майкла Джексона, машину и собаку. Собаку Джил было жаль больше, чем супругов, настолько мелочными казались разборки двух людей, желавших просто досадить друг другу. У собаки тоже должен быть адвокат, представлявший её интересы. Она ведь умеет чувствовать, несмотря на то, что не говорит. Завтра Джил надо присутствовать на процессе, представляя интересы жены. Конечно, мужчина не доверил бы свою защиту женщине-адвокату, не имевшей практически никакого стажа. А вот бывшая супруга – да, та доверилась.

Утро встретило её неприветливым пасмурным небом за окном, и желание зарыться как можно глубже в одеяло было просто непреодолимо. Джил с тоской подумала об одеяле, пряча зевок за папкой, пока лифт поднимал её наверх. Первое самостоятельное выступление её как адвоката грозило обернуться попыткой не свалиться, заснув стоя. Не самая лучшая перспектива.

Вот уже десяток минут Джил сидела и слушала перебранку бывших супругов, встрять в которую не могли ни она, ни её коллега. Поэтому, дав спорщикам выговорить и выдохнуть весь пыл, адвокаты молчали. Первым остановился муж. Он покашлял, раздраженно поправляя воротник рубашки и глядя в сторону, пока его супруга продолжала возмущаться.

Джил дотронулась до плеча женщины, доверительным жестом призывая к спокойствию. Та обернулась, отвлекаясь от виновника своего недовольства, и Джил наконец-то завладела ситуацией.

 – Вопрос с дисками мы решили, – полуутвердительно произнесла она.

 – Да, пусть подавится ими, – сварливо ответила женщина и, оборачиваясь к мужу, снова вспыхнула,  – но Дору ты не получишь, старый мешок дерьма!

Адвокат мужа сделал отстраненный вид, явно стараясь не улыбнуться, и сухо потребовал воздержаться от оскорблений его клиента. Конфликт внезапно снова разгорелся, обрастая новыми попреками и взаимными обвинениями.

Это было бы смешно, если бы не было всего лишь грустным зрелищем старательных попыток близких когда-то людей задеть друг друга. Сейчас они были готовы чуть ли не подраться. И из-за чего?

 – Скажите, а где сейчас находится Дора? – Внезапно спросила Джил, глядя на лежащую в папке фотографию собаки с большими круглыми глазами. Супруги замолчали, услышав вопрос, не относившийся к их перебранке о том, кто сколько лет потратил ради другого.

 – Дора… Она в приюте. Пока что, – наконец подал голос муж,  – пока всё это не закончится.

Из глубины памяти неожиданно всплыл вечер темной  и пустой улицы, едва освещенной одним тусклым фонарем, и ощущение одиночества, ощущение того, что ты – маленький муравей, потерявшийся в огромном чужом мире, которому нет до тебя дела, затопило Джил.

 – Значит, – медленно заговорила она, взвешивая каждое слово, – мы решаем – с кем будет жить Дора. Насколько я поняла, для вас она как ребенок.

Супруги согласно закивали.

 – А сейчас ребенок находится вдали от своей семьи. Пускай даже его и кормят-поят в приюте. Всё равно это приют. Кто вырастил Дору? Вы. Кто её отправил в приют? Вы. Сейчас мы решаем жизнь живого существа так, словно она – бездушная вещь. А что лучше для самой Доры?

Адвокат мужа начал что-то недовольно говорить, но Джил продолжила:

 – Подумайте сами, что лучше для Доры. Взгляните на всё её глазами. Сейчас мы обсуждаем не её будущее, а её перемещение, словно она – стул или стол.

Оба супруга затихли, озадаченно смотря друг на друга. Кажется, они не рассматривали так ситуацию ещё ни разу. Адвокат что-то пробурчал про давление, но Джил сосредоточенно смотрела в записи, не поднимая глаз и скрывая внезапно появившуюся дрожь в пальцах. Она сорвалась, повела себя непрофессионально.

 – Послушай, – муж неловко потер шею, – вообще-то она так сильно привязана к тебе…

Его жена внезапно закашляла и наклонилась над маленькой сумочкой, словно хотела что-то срочно найти.

 – Я думаю, что ей будет лучше с тобой.

Мужчина был явно смущен и не знал куда смотреть. Женщина, наконец-то закончив поиски в сумочке, вскочила, потрясая зажатыми в руке ключами от машины:

 – Я сейчас же еду за ней! О чем я вообще только думала, оставляя бедняжку!

Адвокат мужа, сбросив сонливость, схватился за документы. Он уже с унынием настроился на ряд бесконечных споров, которые будут повторяться вновь и вновь. Но эта пигалица умудрилась вывернуть всё так, что супруги решили проблему за какие-то несколько минут. Если бы все его бракоразводные дела решались так отлично, он ходил бы на работу как на игру в гольф.

Джил ехала обратно в офис, борясь с нахлынувшими мыслями. Она столько лет не позволяла им вернуться, надеясь, что всё похоронено достаточно глубоко и безвозвратно. Это было слишком мощным, огромным потоком, грозящим раздавить её.

В офисе царило оживление, и когда она вошла в коридор, то сразу поняла – намечается праздник.

 – Ты ещё не знаешь? – Коллега Джил, старше её всего лишь на несколько лет, но уже занимающийся сложными делами, кивнул на кабинеты директоров фирмы, – Один из главных выиграл процесс, и процесс недешевый. Так что, нас побалуют небольшой вечеринкой.

Джил устало взглянула на часы. Она рассчитывала закончить сейчас всё и поехать домой.

 – Брось, – молодой человек закатил глаза и картинно схватился за сердце,  – что тебя ждет сегодня вечером? Семейный ужин? Свидание? Ах, не то и не другое…  Ну, тогда ты легко можешь съездить домой, переодеться и вернуться сюда. Кэйлаш, если есть возможность погулять, надо пользоваться ею!

Он был прав. Дома её ничто не ждет, а сейчас сидеть в одиночестве Джил не хотелось совсем.

Казалось, с того момента, как она покончила с делом о дисках и собаке, не прошло и пяти минут. На улице начал идти снег, подбрасываемый ветром в лицо. Несмотря на непонятное состояние и мысли, сбившиеся в кучу, словно стадо овец, Джил довольно улыбнулась. Хорошее расположение возвращалось с каждой пригоршней снежинок, падавших на ресницах, чтобы через пару мгновений растаять в маленькие капельки. Это была зима, колдовское время наваждений и чудес.

В её гардеробе оказалось маловато вещей, пригодных для вечеринки. И еще меньше светлых и легкомысленных, праздничных. Джил неожиданно задумалась о том, что слишком мало времени уделяет таким мелочам, словно она превращается в синий чулок, теряющий интерес к самой себе. Выяснив, что на сегодня её платьем будет не изящное черное, из которого она, как оказалось, выросла еще пару лет назад в груди и бедрах, но которое по привычке продолжала считать пригодным, Джил влезла в нечто серое и попыталась не смотреть на себя в зеркало ниже подбородка. Она займется всем этим кошмаром в выходные, – раздраженно пообещала себе Джил, всё же оглядывая себя. Нет, серое ей не шло, как и волосы, собранные в унылый хвостик, и синяки под глазами. Это открытие не прибавило позитива, но деваться было некуда.

Когда она вернулась, вечеринка уже набирала обороты. Люди не теряли момента, чтобы развлечься, и их веселье озорным ветерком распространялось в воздухе, увлекая и не оставляя равнодушным.

Джил подхватила с подноса бокал и подвинулась к стене. Это было приятно – просто стоять и смотреть на то, как люди смеются, говорят о чем-то и заражают окружающих  улыбками. Ни к чему не обязывающее веселье, способное разрядить гнетущие мысли и скованность. Джил невольно улыбнулась, наблюдая за безуспешными попытками коллеги флиртовать с безупречной блондинкой из финансового отдела. Молодой человек явно  понимал, что окажется в проигрыше, но всё равно не оставлял попыток добиться внимания красотки.

За спиной Джил раздались приближающиеся голоса, некоторые из них были ей знакомы. Ненароком, словно поправляя складки на плече, Джил оглянулась. Воспитание, которое дали ей родители, не позволяло бесцеремонно повернуться и разглядывать людей. Неподалеку от неё остановилась группа людей, двое мужчин в ней были хозяевами адвокатской фирмы. Эти немолодые мужчины в итальянских костюмах, по слухам – партнеры не только в деловой сфере, обладали тем огоньком в глазах, что часто переходил в хитрую и колючую искру, если что-то обещало успех или выгоду. Остальные, двое мужчин и женщина, не были знакомы Джил. Во всяком случае, это были люди, внешность которых ясно говорила о достатке.

Ей наскучило рассматривать их, и Джил отвернулась. Застывшие в золотой оболочке люди были ей знакомы ещё по университету. Там была своя каста избранных, приезжавших на дорогих машинах, тративших отцовские деньги и устраивавших вечеринки на половину кампуса. Имей Джил желание, она могла бы оказаться в их кругу. Но она никогда не задумывалась об этом и не хотела присоединиться к их беспечному прожиганию жизни. Это положение не компенсировало тоскливой потерянности, мелькавшей за их выходками.

 Сейчас Джил разочарованно констатировала, что её бокал полностью пуст, и решила, что заслуживает еще одного. Сладкий вкус шампанского сладко дурманил голову и прогонял непрошенные мысли. Она оторвалась от стены, на которую удобно облокотилась, и направилась к столику, где нанятый на этот вечер официант разливал шампанское, а второй следил за пожеланиями гостей. Ей с дежурной улыбкой протянули полный до краев бокал, который обещал сладкое головокружение и радостный туман. Джил покосилась на бокал и внезапно передумала. Отчего-то ей перехотелось радоваться алкогольному дурману. Более того, хорошее настроение начало испаряться. Она посмотрела на часы, которые показывали почти десять, и решила, что вернется домой.

Джил уже выходила в фойе здания, в котором располагался офис, когда за спиной раздались голоса. Те гости, которые были с её боссами, тоже уходили. Она остановилась, разыскивая в кармашке сумки ключи от машины, и люди прошли мимо неё. Повинуясь безотчетному любопытству, Джил подняла глаза и посмотрела им вслед. Она не могла объяснить – что заставило её заинтересоваться ими. Один из мужчин помогал женщине надеть пальто, второй стоял у выхода, ожидая их. Затем за ними закрылась массивная стеклянная створка дверей, и в фойе внесся холодный воздух с улицы.

Пора заканчивать пить и возвращаться домой с унылым настроением, особенно если для этого нет поводов. Начался настоящий снегопад, а температура, похоже, упала ниже нуля. Джил смахнула волосы, взъерошенные ветром, с лица и зашагала к машине, припаркованной недалеко от здания.

Прямо перед ней стояли двое, громко выясняя отношения. Джил покосилась на парочку, обошла их стороной и подошла к машине. В салоне было прохладно, и она включила обогреватель, чтобы поднять температуру. Тонкие чулки зимой – не лучший вид одежды. Джил откинулась на подголовник мягкого кресла, вытянула ноги настолько, насколько позволял салон, и закрыла глаза. Тишина, наполненная ровным гудением, действовала расслабляющее на голову, погружая полудремотное состояние.

Джил сама не поняла, как долго дремала, и что заставило её открыть глаза. Она оглянулась по сторонам, поморгав, чтобы прогнать остатки дремоты. Двое продолжали ссориться, мимо проезжали машины. В этот момент мужчина размахнулся и отвесил женщине увесистую оплеуху, продолжая что-то орать.

Джил сжала губы и завела двигатель. Она сама виновата, что вместо того, чтобы ехать домой, торчит здесь и становится свидетелем подобного дерьма. Тем временем мужчина развернулся и зашагал прочь, а женщина, судя по всему, заплакала, хватаясь за стену здания. Джил отвела глаза, запрещая себе смотреть на неё. Сжала руль, словно он был якорем, глубоко вдохнула и выдохнула. Сосчитала до двадцати. Но это не помогло. Она выругалась и вылезла из машины.

Женщина по-прежнему опиралась на стену и плакала.

 – С Вами всё в порядке? – Джил засунула руки в карманы пальто, чтобы они не замерзали. Женщина помотала головой и подняла на неё глаза. Кажется, её дружок основательно разбил ей лицо.

 – Вам надо в больницу, – Джил подошла ближе к жертве мужских кулаков. Та наконец перестала всхлипывать и жалобно пробормотала:

 – У мужа осталась моя сумка, а там телефон и деньги.

 – Где Вы живете? – Джил испытывала смешанное чувство бешенства и жалости, переходившее в яростный красный туман, требовавший сломать мерзавцу руки, и недоумение – как так можно безропотно позволять использовать себя вместо боксерской груши.

Женщина назвала адрес.

 – Вы можете идти? Тут рядом моя машина, я довезу Вас до дома.

Джил протянула ей руку. Это была молодая женщина, совсем немного старше неё самой. На руке блеснуло обручальное кольцо, издевательски напоминая, что “хорошее дело браком не назовут”.

Пристегнувшись, Джил обернулась к своей пассажирке. Та прижимала к разбитой губе бумажный платок.

 – Вы точно уверены, что вам не нужен врач?

Женщина слабо улыбнулась:

 – Нет. Нет. Это же просто губа. Муж был немного не в духе, и всего лишь.

Джил кивнула, оставляя при себе свои мысли, и повернула руль, выезжая на дорогу. Дом, в котором проживала пассажирка, был расположен на улице, по которой Джил постоянно ездила на работу. Они без труда доехали до него, и теперь она наблюдала, как женщина, неуклюже помахав ей, поднималась по ступенькам крыльца. Когда она скрылась за дверью, Джил устало потерла глаза и поняла, что всё, что ей хочется, так это оказаться с головой под одеялом и не вылезать из него неделю.

***

Снег продолжал идти, а температура воздуха становилась всё холодней. Рождество обещало быть по настоящему белым и морозным. Махнув на всё рукой, Джил перебралась в добротный пуховик и сочувствовала красным носам и ушам коллег, пытавшихся ходить в модных пальто, тонких и продуваемых как решето вопреки погоде.

Утром мороз был настолько силен, что машину пришлось греть добрый десяток минут. Джил нервно смотрела на часы, понимая, что уже опаздывает на работу. Словно испытывая её терпение, машина не торопилась завестись. Потратив еще десять минут, Джил наконец-то выехала на дорогу и надеялась не застрять в пробке.

Люди спешили по улице, выдыхая клубы пара. Иней светился на ветках деревьев, окнах, отражаясь в лучах восходящего солнца тысячами искр. Зима словно остановила ход времени, дотронувшись до всего своей волшебной палочкой стужи.

Ещё не доехав до скопления машин, Джил поняла, что что-то неладно. Впереди автомобили сдавали вбок, объезжая край дороги. Джил почти подъехала к этому месту и смогла наконец разглядеть припаркованные машины полиции и скорой помощи, которые и заставляли машины съезжать вбок. Жизнь шла своим чередом, вплетая в круговорот не только свет и счастье, но и смерть и боль.

Она оставила это место позади, продолжая лавировать между такими же, как она страдальцами, не горевшими желанием застрять в пробке и опоздать к началу рабочего дня, когда неожиданно в голове вспыхнуло воспоминание. Дом. Она уже его видела. Заставив себя встряхнуться, Джил выехала из потока машин и припарковалась у обочины. Вероятно, её ещё и оштрафуют за парковку в неположенном месте.

Джил зябко поежилась на ветру выйдя из автомобиля, и подошла к людям, толпившимся около желтой ленты ограждения. Как раз рядом стояли две пожилые женщины из тех, кто обожает делиться мнениями и сплетнями. Она подошла поближе к ним и прислушалась.

– Бедняжка, – вздохнула одна, – такая молодая была. Почти как моя Эмма.

– Не повезло ей… Это животное, её муженек! – Подхватила вторая, – плохо так говорить об умерших, но она сама хороша. Позволять ему колотить себя как собачонку!

Половина Джил знала – о ком шла речь. А вторая упорно не желала понять, о чем они говорят. Всё это не касалось её, но почему-то Джил не могла заставить себя уйти, словно что-то привязывало её к крыльцу дома, в котором должны жить милые семьи с детьми, проводящие выходные на природе и собирающиеся вместе в теплой гостиной. Из него не должны вывозить каталку с телом, закрытым в черный мешок. Не должны ходить полицейские по комнатам и газонам у дома. На руках детей не должны расцветать отвратительные пятна синяков.

На худом теле Райза не должны были прятаться следы от пинков его отца…

Ветер взметнулся и резко ударил Джил в лицо, заставляя глаза заслезиться. Она заморгала и наконец-то отвернулась от каталки с телом, которую закатывали в машину скорой. Джил побрела обратно, не обращая внимания на прохожих и запахивая плотней воротник от ветра, стремившегося сорвать с нее капюшон.  Казалось, что все старые кошмары ожили и выползли из темных углов для того, чтобы торжествовать над нею.

Всё, во что она верила, только приносила боль и разочарования. И Джил думала, что детская надежда на то, что в мире есть что-то, что всегда приходит на помощь обиженным и что не дает злу торжествовать, угасла так давно, что от её веры остался лишь пепел. Если Бог и был, он явно не хотел видеть тех, кто страдал и умирал.

Глава 7

 – С Вами всё хорошо?

Он поправил рукава белоснежной рубашки, незаметно скрывая ладонь, обмотанную платком. Будет хорошо, если маленький лоскуток ткани не порозовеет прямо за секунды.

Вода звучно стекала по пологим склонам чаши раковины, унося с собой то, что могло привлечь внимание.

 – Благодарю, всё в порядке, – отозвался  мужчина, выпрямляясь и оборачиваясь к вошедшему человеку. Его безразличие прогнало появившееся бессознательное ощущение беспокойства, и вошедший отвернулся, поправляя пиджак и почти позабыв о том, кто находился рядом.

Ничего не изменилось за те несколько минут, которые он отсутствовал. Люди смеялись, шутили и разговаривали. Их эмоции, словно навязчивый туман, обволакивали и пытались увлечь за собой. Но они оставались просто туманом, рассеивающим внимание, а потому – бесполезным.

Он сел за свой столик и улыбнулся своему собеседнику, который лениво оглядывал зал.

 – Итак, я бы хотел выпить за успех этого невероятного процесса. За победу, – полный брюнет с подкрашенной проседью на висках поднял бокал, – признаться, я не ожидал, что всё получится так быстро и легко! Относительно легко, чем разгребать затем кучи мерзости. Это весьма неприятно – оказываться в качестве ответчика в суде. Как Вам удалось так просчитать всё, Гай?

Гай приподнял в ответ на его тираду свой бокал, явно не собираясь отвечать на неё. Но довольному всем брюнету ответ и не требовался. Привлеченная его громким голосом и открытым разглядыванием присутствующих, молодая женщина, сидящая за столиком рядом с ними, обернулась. Улыбнулась и, повернувшись к двум подругам, что-то сказала, отчего те тоже оглянулись на мужчин. Брюнет плотоядно ухмыльнулся и подмигнул им, заигрывая. Гай медленно допил вино, глядя на то, как его капли сияют багровым отсветом на тонком стекле бокала.

Всё  было предсказуемо и скучно. Он не поднимал головы, продолжая смотреть на игру света в вине и не обращая внимания на смех и разговоры девушек, которые пересели за их столик.

 – Как тебя зовут, дорогуша?

Этот голос, который можно было бы назвать даже приятным, раздавался возле его уха, раздражая все нервные окончания. А потому приятным он не мог быть. Кроме того девушка была полностью поглощена созерцанием его швейцарских часов, и, честно говоря, её мало интересовало его имя, если только вдобавок к нему не прилагался очень толстый кошелёк. Гай продолжал любоваться багрово-красными всполохами, боковым зрением наблюдая за тем, как толстяк продолжает заигрывать с двумя соседками, сидевшими по обеим сторонам и хихикавшими от того, что он шептал им явно скабрезные штучки.

Девушка, продолжавшая настойчиво требовать к себе внимания, положила руку на плечо Гая, приняв его молчание за согласие к последующим шагам. Зря. Он ненавидел, когда кто-то пробовал нарушить его личное пространство, даже случайно, и ему стоило немалых усилий сохранить спокойствие и не смахнуть её руку, отбрасывая девушку прочь.

 – Ты выглядишь очень сексуально. Я люблю парней с темными  волосами, хотя все мои знакомые светленькие, прямо все до одного, – промурлыкала она, явно вознамерившись не останавливаться и отправляя свою руку в путешествие к его бедру, –  Боже, что это? Ты порезался?

Медленно поставив бокал на стол, Гай опустил взгляд на руку. Повязка выбилась и демонстрировала алые разводы на ткани. Он сжал пальцы, ощущая, как боль пронзает насквозь кисть, молнией ударяет по каждому нерву и жаркой волной долетает до чего-то внутри груди. Он прикрыл глаза, позволяя этому ощущению подчинить себя и прислушаться к тому, о чем говорила эта боль.

 – Ты странный, – положительно, эта женщина была достаточно пьяна и не обладала чувством меры. Она захихикала, и ему пришлось почти стряхнуть её с себя, поднимаясь. Брюнет, заметив его движение, что-то сказал девушкам и тоже поднялся.

 – Мне пора, – Гай пожал протянутую потную ладонь, ощущая как мужчина предвкушает ночь развлечений, – желаю удачи.

Он шел вдоль столиков к выходу, почти машинально отмечая чей-то смех, чьи-то натянутые маски вежливости и любезности. Эмоции людей плыли дурманом, кружа голову и убеждая присоединиться к сиюминутному отдыху. Но за порогом весь мираж исчезал, растворяясь в холодном воздухе.

До рассвета оставалось ещё далеко. Ночное небо было похоже на бездонную пропасть, черневшую бесконечной дорогой куда-то за пределы видимой темноты. Гай выехал с парковки навстречу пустынным улицам, одиноко сменявшим все три цвета светофорам, и развязал узел галстука, сдергивая его с шеи.

Вода шумела и звучно вздыхала, ударяясь о край причала. В непроглядной тьме ангар для грузов выглядел большой бесформенной тенью. Если бы не включенные фары двух машин, припаркованных возле него, можно было бы довольно долго искать дорогу  к  входу в ангар.

Внутри находились двое. Один стоял у двери, поглядывая на дверь ангара время от времени. Второй сидел на старом стуле, к подлокотникам которого были привязаны его руки. На голове у него был натянут мешок, закрывавший лицо. Человек не шевелился, отчего казалось, что его тело является продолжением темной мешковины.

Стоящий у двери в очередной раз оглянулся и отошел в сторону, пропуская в открывшуюся со скрипом створку кого-то, кто почти слился с чернотой улицы за стенами ангара. А затем вышел, оставляя вошедшего наедине с сидевшим узником.

Мужчина неторопливо обошел привязанного и остановился перед ним. Он  был чуть больше, чем полностью в темной одежде, что создавало эффект маскировки под ночное время суток. Но на свету тусклой лампы, покачивавшейся над его головой, оказалось, что на нем надета добротная кожаная куртка, которая своим угольным оттенком будто впитывала в себя свет и поглощала его без остатка.

Смотря на сидящего перед ним, мужчина заложил руки в карманы, словно раздумывал. Затем одним движением сдернул мешок с головы того.

 – Что Вам нужно? – выкрикнул пленник, внезапно ожив и начав рваться прочь, – Чего Вы хотите?  Сколько? Я заплачу!

Когда тусклый свет осветил лицо стоящего перед ним, пленник замер с недоуменным выражением на лице.

 – Что это за нелепая шутка?

Мужчина вынул из глубин темной кожи пистолет и неторопливо приставил его ко лбу пленника.

 – Что всё это значит? Ты что, сошел с ума? – Он внезапно судорожно вздохнул, словно язык отказался слушаться хозяина.

 – Ты прекрасно знаешь, что это значит, – голос человека, державшего пистолет между его глаз, звучал тускло, словно расползался вместе с темнотой по углам ангара, – нельзя продавать других и считать, что всё пройдет безнаказанно. Заключая сделку, не стоило пытаться продавать секреты тех, кто оказал тебе помощь. Неудачная игра не с теми людьми.

С лица пленника сбежала краска, когда он наконец-то понял, что происходящее – вовсе не шутка. Он дернулся снова, стараясь вырваться, и на свету блеснула проседь в темных волосах на висках.

Снимая глушитель с пистолета, мужчина словно не замечал сидящий перед ним труп. Словно это была просто груда тряпья, а не тело человека, еще пару часов назад заигрывавшего с женщинами, а сейчас безвольно обвисшего на старом офисном стуле с пробитой головой. Поскрипывая кожей, в которую было одето его тело, он вытер лицо, на которое попали брызги крови. Поправил пояс, удерживавший кобуру, в которой без труда поместилось оружие, и направился к выходу из ангара, оставляя труп наедине с тишиной.

Вода вздыхала, словно размышляла о чем-то, известном только ей одной. Мужчина остановился у края причала, наблюдая за тем, как где-то далеко за горизонтом пролегла тоненькая полоска занимающегося рассвета. Позади негромко всколыхнулись волны, принимая в себя тело с привязанным к ногам грузом. Гай не обернулся, когда одна из машин чуть слышно заворчала двигателем и выехала с территории причала. Он ждал рассвет, который медленно поднимался над заливом, и его лучи превращали воду в багровые разводы, а небо занималось пожаром. Край солнца ещё не показалось, но от его предвестников стало уже гораздо светлее,  отчего всё вокруг приняло розовато-алый отсвет.

Мужчина аккуратно стянул кожаную перчатку без пальцев с руки. Разжал и сжал кулак, потянулся к карману, вынимая небольшой складной нож, обманчиво кажущийся почти игрушкой. Он смотрел на руку, но на его лице не отражалось ни единой эмоции. Лезвие коснулось ладони и медленно двинулось по коже, оставляя за собой узкий след.

Ветер поднял рябь на волнах, заставляя багровый поток струиться навстречу солнечному диску, выплывавшему из глубин залива. Мужчина закрыл глаза. Он словно ждал чего-то, что должно было произойти.

Спустя секунду он открыл глаза, оценивая второй порез на ладони. Затем потянулся снова в карман, пряча нож и вынимая телефон. Будничным голосом, словно ничего не произошло, Гай заговорил, шагая к машине, ожидавшей его у ангара:

 – Я возвращаюсь. Очень надеюсь, что меня ожидает горячая ванна и завтрак.

***

Джил торопливо перелистала папку. Непонятно, куда она могла подевать недостающую страницу. Либо перепутала с другой, либо забыла её на столе. Если она сейчас её не найдет и не приведет в порядок все документы, то запаникует ещё сильнее. Ведь папку нужно принести ни больше, ни меньше как сейчас же на стол самого босса. Не то, чтобы она выполняла роль секретаря, ей просто поручили дополнить список теми документами, которые были у неё. Джил чертыхнулась, оглядывая стол. На приличные манеры сейчас было вообще наплевать, на кону стояли её работа и нервы. Ещё секунда – и от них ничего не останется.

Ощущая себя так, словно она побывала в схватке со сворой собак, Джил с облегчением выдохнула, обнаружив недостающий листок позади всех в злосчастной папке. Она почти бегом двинулась к лифту, прижимая бумаги к груди, как дорогое детище, и мысленно повторяя все  составляющие.

Секретарь кивнула ей, безмолвно поторапливая, и Джил отворила дверь, молясь, чтобы её никто не замечал. Один из двух боссов сидел за столом в непринужденной позе, которая говорила, что он крайне заинтересован в благополучном исходе разговора с собеседником. На вошедшую Джил никто не обратил внимания, и она проскользнула к столу, чтобы передать папку. Ну, совсем немного покосилась на сидящего с боссом мужчину, уступая любопытству.

 – Спасибо, Кэйлаш, – удивительно, что начальство знает её фамилию. Она не сомневалась, что её, как одного из младших сотрудников, мало кто замечает. Но всё равно, это был приятно.

Собеседник босса неожиданно обернулся и взглянул на Джил. Он был симпатичным мужчиной среднего возраста, с открытым лицом и ясными голубыми глазами, смотревшими на мир спокойно и вдумчиво. Джил внезапно поняла, что стоит как истукан и разглядывает его. Мужчина улыбнулся, и что-то внутри Джил слабо пискнуло и упало в обморок.

 – Ты не представишь меня молодой леди? – Этот человек говорил с её начальством на  – ты. Ноги Джил стали ватными, а голова настойчиво подсказывала, что надо незаметно уйти. Но она продолжала стоять.

 – Это Кэйлаш, Джил Кэйлаш, наш подающий надежды сотрудник. Джил, это Люциан Стоун, государственный обвинитель.

Мужчина с голубыми глазами поднялся навстречу ей и снова улыбнулся.

 – Кэйлаш умудрилась выиграть самое нудное дело года, всего лишь апеллировав к правам собаки, – теперь всю её жизнь это дело будет преследовать Джил визитной карточкой собачьего защитника.

 – Рад знакомству, мисс Кэйлаш, – ему хватило мгновения, чтобы взглянуть на её пальцы, увидеть, что на них нет обручального кольца и правильно обратиться к ней.

 – Взаимно, – Джил пожала протянутую ей руку, ощущая себя деревянной куклой, руки и ноги которой двигались нелепо и угловато. Но Стоун улыбался настолько приветливо и светло, что  Джил не могла не улыбаться ему в ответ, забывая о смущении.