Текст книги "Экзорцист. Утроба Ведьмы (СИ)"
Автор книги: Джулия Тард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Не понимаю… Я, совсем тебя не понимаю…
* * *
Мария спала уже пятый день…
Мало того, что после потери Михаэля она довела себя практически до измождения, из-за его крови в её теле постепенно началась метаморфоза. Которую, Орин во что бы то ни стало, нужно было подавить, ни в коем случае, не позволяя Марии узнать, в кого она превращается…
Понимая, что девчонке придётся провести в её доме далеко не один месяц, она должна была, как следует, к этому подготовиться.
Сейчас следовало набрать достаточное количество воды и продуктов.
Наблюдая за своей гостьей, Орин иногда по целому часу просто сидела около неё, что бы разобраться, как именно изменилась её сущность. Или о чём начал нашептывать ей голос разума, проникала в её сны. Вот только…
Как бы она ни старалась, каждый раз натыкалась на одно, и тоже. Смотреть в Марию, было равноценно заглянуть в бездонный чёрный колодец. Слишком глубоко и слишком ненадёжно оказывалось ведение, чтобы суметь в нём разобраться. Мария заперла свои чувства от себя самой, не говоря уже о том, что бы открыть их кому-либо другому.
А значит, что чего бы Орин того не стоило, а она обязана была привести её в чувства. Должна бы заставить понять причину её боли, прекрасно понимая, что после этого Мария либо полностью себя уничтожит, либо же на самом пороге отчаяния возводится словно феникс.
«Ты всегда верил в неё. Всегда… Похоже, что теперь пришло моё время. Надеюсь, ты был прав Михаэль. Надеюсь, эта девчонка на самом деле окажется, не так проста, как кажется…»
* * *
– С пробуждением, – даже не обернулась Орин, продолжая поласкать бельё, когда Мария наконец-то вышла на улицу. – Ты проспала практически шесть дней. Так что теперь можешь готовиться к той ещё бессоннице.
– Мне показалось, что я могу и больше, – опустившись Мария рядом с ней, неспешно набирая полные ладони воды: – Но сейчас даже глаза закрыть не получается, – стоило ей проснуться и сознание напрочь отказывалось проводить ещё хоть одну минуту во сне. – Чувствую себя отвратительно… Мало того, что сил не нет находиться в сознании, так ещё и твоя зверушка не позволяла уснуть.
– Как именно? – бросила Орин на неё беглый взгляд, продолжая полоскать бельё.
– Карканьем.
– Я не об этом. Как именно «отвратительно»? Голова болит? Тошнит или может кости ломит?
– Всё вместе… – от того как неожиданно Орин проявила к интерес к её самочувствию, губы помимо воли дёрнулись в истеричной улыбке: – У меня внутри всё будто в узел скрутили. С каждым разом стягивая его всё крепче и крепче. Кажется, ещё немного и у меня органы заскрипят от напряжения.
– Ясно, – поднялась Орин, унося бельё. – В любом случае. Теперь можешь приготовиться к такой же продолжительной бессоннице, – раздраженно хмыкнула. – И даже не надейся, что я позволю тебе всё это время слоняться тут без дела!
– Как скажешь, – безразлично пробормотала Мария, смотря на рваное отражение колышущихся деревьев.
Как и говорила Орин, после затяжного сна, наступила ещё более затяжная бессонница…
Не хотелось ни говорить, ни видеть, ни слышать. И если бы было бы можно, то она и дышать перестала…
Лёжа на земле, она могла часами смотреть в одну точку, даже не шевелясь, напоминая самый, что ни наесть, труп. Холодный и недвижимый, с неестественно побелевшей от холода кожей. И только ели уловимый белый пар свидетельствовал о дыхании.
Холод пробирал её до самых костей, но ослабевшее тело не могло даже задрожать, в попытке согреться. Онемевшие руки и ноги… Абсолютно бесчувственные пальцы, которые порой она не могла согнуть по собственной воле…
* * *
– Тогда… – словно пробудившись ото сна, неожиданно заговорила Мария, смотря на стоящую перед камином Орин, подпирая головой своды её жилища? – Когда мы пришли к тебе. Почему ты не увидела, что это была Лилит? Ты ведь такая сильная.
«Так вот значит, как это было… – зло сжала Орин в кулаках края фартука, разрывая плотную ткань. – Вот значит по чьей вине Михаэль сейчас в Преисподней…»
Тяжело вздохнув, отвлекаясь от камина, смотря на пляшущие языки пламени:
– Потому что, она особенная. Лилит стала первым человеком заключившим контракт с демоном. Перворожденная ведьма, обращенная демоном. В отличие от остальных она не только обладает силой обеих ипостасей. Но и способна возвращаться к своему человеческому облику. Когда она пришла к вам находилась именно в этой форме.
– А ведь он чувствовал, что с Рене что-то не так… – сглотнула Мария стекающие по лицу слёзы. – Пытался предупреждать меня держать мальчишку на расстоянии…
– Не вини себя, Мария, – посмотрела на неё Орин без капли иронии и злобы. – Ты всего лишь человек. Если даже я не смогла рассмотреть в нём Лилит, то ты и подавно.
– Как же это больно и глупо… – в животе заурчало, но на то что бы подняться и пойти перекусить – не было ни сил, не желания…
– Держи, – протянула ей Орин кусок хлеба. – Похлёбка ещё не готова.
– Не нужно. Я его даже проглотить не успею, как меня вырвет.
– Я не собираюсь тебя тут хоронить! – закричала на неё Орин, не сдерживая ни раздражения, ни злобы. Михаэль ради этой идиотки свободой своей пожертвовал, а она распоряжается его даром, словно это пустышка какая-то! – Не собираюсь нянчиться, словно с младенцем! Не собираюсь ни жалеть, ни утешать! Так что если ты нашла меня только для того что бы сдохнуть под моим порогом, как собака приблудная, сейчас же уходи! А если же в тебе есть хоть капля уважения к тому, кто сохранил твою жизнь, живо открывай рот и ешь!
Смотря померкшим взглядом на протянутый ей кусок хлеба, Мария напоминала стоящего перед обрывом смертника.
Вперёд или назад?
Всего один шаг решал её судьбу. Всего один шаг между жизнью и смертью… Всего один шаг способный облегчить все её страдания или привести ещё больше…
Ничего не говоря, Мария взяла протянутый ей кусок хлеба.
Ели-ели пережевывая его, чувствуя, как к горлу то и дело подкатывает удушливая тошнота, Мария невольно упала на четвереньки, содрогаясь от крепких спазмов.
Из пустого желудка снова и снова выходила пена и желчь. По лицу текли слёзы. Голова кружилась, а ушах стоял пронзительный звон.
– Ничего страшного, – протянула её Орин кружку воды, на этот раз, говоря куда спокойней, чем ещё несколько минут назад. – Пусть тебя рвёт. Рано или поздно это в любом случае прекратится. Главное ешь.
Казалось, Орин специально заставляет Марию есть, наслаждаясь её скорчившимся видом. Практически насильно заставляя её съесть похлёбку, после которой Марию всё так же как прежде стошнило.
Только вода… Первые несколько дней её тело больше ничего не принимало…
И только к концу пятого, она наконец-то смогла съесть несколько овощей. А ещё через день небольшой кусок тушеного зайца, охотиться за которыми её послала Орин, снова и снова, заставляя Марию изучать окрестности вместе с волками.
* * *
– Красавец, – довольно улыбнулась Орин, смотря на принесённого Марией увесистого фазана. – Вот только поймать всего одну птицу за столько времени…
– Это не я его нашла. Твой чёртов ворон его спугнул.
– Этот чёртов ворон прилетел сюда прямо перед твоим появлением. Наверное, учуял запах мертвеца и ждёт, когда можно будет обглодать тебя до костей. В любом случае, – перевела взгляд на фазана. – Ощипай эту курицу и разделай. Я уже давно накипятила воду.
Облив фазана кипятком, Мария начала очищать его от перьев. Прежде радужные и красивые, сейчас они имели абсолютно не привлекательный вид, став мерзкими и блеклыми, а от запаха ошпаренной плоти её снова начало тошнить.
Не помогало даже то, что делалось всё это на свежем воздухе. Пришлось перебороть себя, начав его резать – очищая от внутренностей. Но не прошло и двух минут, как Марию снова вырвало.
– Держи, – протянула ей Орин кружку с водой. – Нет, ну прямо хуже бабы на сносях. Тех и то куда меньше рвет, чем тебя.
– Похоже, что я больше не в состоянии переносить запах крови…
– Не забивай себе голову чепухой, – спокойно присела она рядом с Марией, поправляя платье. – Думаю, через пару месяцев ты придёшь в норму и, всё вернётся в прежнее русло.
– Мне бы твою веру. Такое впечатление, что меня в одно мгновение лишили и рук и ног, заставив продолжать свою жизнь именно так, как она и протекала до этого момента. Скажи Орин, – съёжилась Мария, словно беззащитный котёнок, – что остаётся от человека, когда его лишают единственно, что в нём было прежде – пустоты?
– Бездна, – безучастно произнесла Орин, смотря куда-то перед собой. – Огромная чёрная бездна, пожирающая его отчаянием и одиночеством до тех пор, пока его плоть не обернется лишь в гниющие куски мяса.
– Да, наверное, всё именно так…
– И это твой выбор?
– Что?…
– Поддаться ей – это и есть твой выбор?
– А разве может быть иначе? – иронично улыбнулась, смывая с рук птичью кровь. – Сложно продолжать путь, лишившись поддержки. У меня сил нет двигаться дальше. Печать ломает меня, делая только хуже. Не понимаю, почему после всего он не разорвал контракт? В нём ведь больше нет совершенно никакого смысла.
– Потому что, сделай он это и ни один демон не упустит возможности покончить с тобой. Но пока же на твоём теле остаётся его печать, ты продолжаешь быть в безопасности. К тому же, – раздраженно поморщилась Орин: – с чего ты взяла, что это печать?
– Михаэль сам мне об этом рассказывал. Контрактор неспособен по собственной воле уйти от своего фамильяра, потому что когда это случается, та начинает причинять его телу невыносимые муки. И чем дальше один от другого – тем сильнее они становятся. Как грустно… – шумно выдохнула Мария. – Я даже и не думала. Даже и представить не могла, что мне настолько будет его не хватать. Когда Михаэль был рядом, это воспринималось как, само собой разумеется. А теперь…
– То, что с тобой происходит, не связано с этим.
– Глупости, – пропустила Мария пронизывающую её тело нервную дрожь, от которой невольно клацнули зубы. – Других причин нет.
– Ты ещё слишком… – поджала Орин губы, стараясь удержать ими , рвущиеся наружу слова. – Ладно, забудь. Не думаю, что тебе на самом деле нужен ответ. Да и… не моё это дело.
– Орин, – улыбнулась ей Мария мучительной улыбкой, готовясь расплакаться. – Если он избавит меня от всего этого, то прошу тебя. Он мне нужен. Очень, нужен.
Опустив на Марию взгляд, как следует, всё обдумывая и взвешивая, Орин наконец-то заговорила:
– Флакон на твоей шее. Это ведь его кровь, верно?
– Да.
– Почему ты носишь её на себе?
– Из-за Рэйвена, – крепко сжала его в руке, чувствуя, как сильно от её вопроса начинает барабанить в груди. – Что бы он продолжал меня слушаться.
– Только ли из-за него? Тебе так важен этот конь?
– Да.
– Но весь сейчас его тут нет. Так почему бы тебе не снять с себя кровь того, кого ты так отчаянно ненавидишь? – потянулась Орин к флакону, заставляя Марию испуганно отстраниться. – Отдай его мне Мария, – жестко потребовала Орин, меняясь в лице. Приятные черты её лица тут же огрубели, взгляд стал ледяным и тяжелым. Показалось, ещё секунда и она накинется на неё! – Немедленно отдай мне последнее, что осталось у тебя от Михаэля нахальная девка! Отдай его мне или я прикажу волкам разорвать тебе глотку!
– Нет! – истошно прокричала Мария, всем своим телом пытаясь спрятать от Орин флакон, словно отдать его всё равно, что позволить ей живьём вырвать из своей груди сердце! – Ни за что! Ни за что его не отдам!
– Что и требовалось доказать, – скривились её губы в болезненной улыбке. – А теперь подумай, как следует Мария, почему тебе так сложно это сделать? Почему кажется, что ты умрёшь если отдашь его мне? – шумно вздохнула Орин. – Ответ принадлежит только тебе, Мария. И только тебе решать, хочешь ли ты его принять или нет, – забрала лежащую на траве тушку фазана, уходя к себе в жилище.
Смотря на закрывшуюся дверь, Мария едва ли могла собрать воедино разрозненные мысли: «Нет. Это просто чепуха какая-то, такого просто не может быть. Глупо, но… Нет это же просто отвратительно! Ведь тогда получается… Бред! Бред! Бред, сплошной бред! Даже думать об этом не желаю! Хватит с меня всей этой мерзости! Хватит! Достало уже! Достало!»
Оставаться на месте было невыносимо. Мысли, словно надоедливый пчелиный рой облеплял её, заставляя убегать от них всё дальше и дальше в лес, что бы в этом сумбурном, неразборчивом гудении наконец-то смогла появиться истина…
* * *
Занимаясь похлёбкой, Орин поняла, что у неё безумно дрожат руки. Чтобы она не взяла – тут же оказывалось на полу.
Полтора часа длились, словно целая вечность… Она и не думала, что принимаемое Марией решение окажется настолько важно для неё самой.
«И зачем я только всё это начала? Рано, ещё слишком рано, она ещё не готова принять свои чувства. Чёрт побери! С таким развитием событий ей только хуже станет. И как я только могла вот так вот всё испортить? Мне так сильно хотелось, что бы она наконец-то смогла всё понять, что я просто переборщила. Господи, ну почему же я такая нетерпеливая дура?! Почему в самые нужные моменты перестаю думать головой? Рано… Слишком рано! Мария ни за что не примет того что испытывает к демону…»
– Я люблю его? – раздалось у неё за спиной, заставляя вздрогнуть резко оборачиваясь. – О Боже… Я же люблю его… – прошептала Мария, чувствуя, как голова пошла кругом. Мир вокруг неё сделал резкий кувырок назад, лишая её равновесия. – Люблю… – врезалась плечом в стену, сползая на пол.
Словно прорвавшись сквозь огромные, толстые стены, которые она день за днём монотонно возводила вокруг себя, в памяти то и дело возникал образ Михаэля.
Его улыбка… Взгляд… Прикосновенья… Аромат… Голос…
«Простите моя прекрасная Селена, но, похоже, что вы единственная женщина рядом с которой мне суждено быть. Никого другого на ваше место я и представить не могу. А потому и впредь оставайтесь вместе со мной, ведь, как и вы, я могу быть только с вами…»
«Почему ты говорил мне такие вещи? Они что-то значили или же?… Услышь я их сейчас, и моё сердце разорвалось бы от счастья! Но ты… Что же чувствовал ты, произнося их? Однажды ты сказал что демоны неспособны любить и что бы я никогда и ни за что ни смела никому из вас доверять… Так как же я могу сейчас не думать иначе о тебе? О том, как ты поступал и до сих пор поступаешь? Как смог сберечь меня такой ценой? Чёрт бы тебя побрал, Михаэль! Разве в тебе есть хоть что-нибудь, за что бы я могла тебя не полюбить?!»
Ну почему она не смогла понять всего этого раньше? Почему была так жестока и не справедлива с ним?
Мария не заметила, как перед ней опустилась Орин стараясь успокоить. Головокружение не давало хоть немного сосредоточиться на происходящем вокруг.
Тело забило холодной лихорадкой, превращаясь в истеричные конвульсии. А горло сдавило с такой силой, что она обессилено, закрыла ладонями дрожащие губы, сдерживая протяжный, звериный вой…
Глава 6
Декабрь неспешно подходил к концу, а Мария так и не смогла оправиться.
Сколько бы раз она ни пыталась почувствовать Михаэля, натыкалась на одну сплошную кромешную тьму. Несмотря на печать, связь между ними была окончательно утеряна. Он не слышал её. Не отзывался… Не приходил к ней в создание даже во снах. Будто его и вовсе никогда не существовало…
Сон обращался в бред. Затяжной, тяжелый, липкий, затягивая её в себя будто болото.
Пытаясь хоть немного отвлечься, чтобы не сойти с ума, Мария выходила на улицу, начиная тренировку. И всё бы ничего, если бы она хоть немного знала меру. Целый день она могла стоять под деревом, практически выламывая себе суставы непрерывно тренируясь с клинками.
Вперёд, назад, прокрутка. И с самого начала.
«Левая должна работать лучше. Ещё лучше!»
В голове крутилось только то, что она должна отточить своё мастерство до уровня самого Михаэля. Марии казалось, что сумей она всё это и сможет стать хоть на немного ближе к нему самому.
Понимая, до чего доходит, Орин пыталась её остановить, но та, казалось, не слышит ни единого её слова, продолжая час за часом упражняясь с оружием.
Однажды она не выдержала и окатила Марию ледяной водой. Но, лишь на секунду остановилась, подняв на неё помутневший взгляд, Мария, словно ничего и не случилось, продолжила свою тренировку.
Так проходило до трёх дней, после которых, выбившись из сил, Мария впадала в настоящую спячку. Совершенно не обращая внимания, как сильно меняется её тело…
* * *
Наблюдая помутневшими глазами, за медленным падением снега, Мария практически не слышала оглушающего, во всей этой холодной тишине, скрипучий крик ворона.
Скача с ветки на ветку, он с любопытством наблюдал за тем, как алые капли медленно стекали с её окровавленных ладоней, пропитывая пушистый снег.
Смотря на голые деревья, Марии казалось, что они словно в немой молитве, тянутся своими длинными, костлявыми руками к небу, пытаясь прикоснуться к бледному, замёрзшему, как и она сама, солнцу.
Белый пар её дыхания с каждой следующей минутой становился всё слабей…
В этом ледяном царстве уже ничто ни имело теплоты и жизни, даже единственное существо, перескакивающее с ветки на ветку, было холодного черного цвета.
Склоняя голову, смотря на неё своими маленькими глазами, ворон внезапно встрепенулся, взмахивая широкими крыльями, заставляя Марию обернуться.
– Может, хватит заниматься самобичеванием?! А то смотреть противно!– грубо взяла её за запястье Орин, подтягивая к себе. – Мне уже надоело тратить на тебя столько мазей!
– Не трать…
– Если ты так страдаешь, почему отказываешься пить мой настой? Ты просто забудешь кое-что из того что было и…
– И мне на самом деле это нужно, – бесчувственно проговорила Мария, наблюдая за тем, как Орин обрабатывает её стёртые в кровь ладони, – но я не могу так с ним поступить.
– Не глупи! Если так пойдёт и дальше – ты просто сломаешься!
– Сломаюсь? Я уже мертва. Взгляни на меня, – заглянула Мария в её желтые глаза. – Разве я живу? Не обманывай себя, Орин, я уже давно стала просто мешком с мясом. И единственное, что сейчас хоть как-то удерживает меня от пропасти – это Михаэль. И мне не нужна жизнь, в которой я лишусь хотя бы одного воспоминания о нём…
– Даже и не знаю что это, – покачала она головой, – сила или безрассудство.
В очередной раз, перевязав ей руку, Орин знала, что до сих пор от неё ничего не зависит. Произнесённые ею слова не доходили до Марии.
Она продолжала это кровожадное самобичеванием, стараясь перетерпеть свои муки и справившись с ними вернуться к своему месту в жизни. Должна была сама «зализать» свои раны и «срастить кости».
Сама выбраться из этого тесного плотного кокона, что бы суметь выжить в новом для себя мире.
– Спроси своего Бога, Орин, – безразлично пожала Мария плечами. – Возможно, он знает ответ.
– Иди, ополоснись, – раздраженно приказала Орин, неспешно пошагав к жилищу. – От тебя разит как от дикого кабана. Так что я даже и близко на порог тебя не пущу!
– Вода ледяная, – недовольно скривилась, смотря ей вслед.
– Тебе не в первой!
Делать было нечего. Пришлось подчиниться. Уж чего-чего, а упрямства этой женщине было не занимать!
– Думаю, мне стоит найти Аврору, – встряхнула Мария ещё влажные волосы, заходя в дом. Она уже давно должна была справиться об их с Филиппом судьбе, но после приезда к Орин весь прочий мир словно прекратил для неё своё существование. – Я так бездушно её бросила, после того как Михаэль просил меня о ней позаботится…
– Ну, надо же! – саркастично повысила Орин голос, вскидывая брови. – Ты всё-таки решила проявить интерес к судьбе девочки спустя столько времени!
– Не сыпь соль на рану, – виновато поморщилась Мария. – Мне и без этого паршиво. Я ведь так ни разу и не поинтересовалась, что с ними происходит.
– Не переживай. Если бы ей что-нибудь угрожало, я бы уже давно тебя к ней отправила. Можешь даже не сомневаться. За волосы схватила и пинками бы тебя отсюда вытолкала! – кинула Орин в кипящий котелок сухие яблоки. – Всё хорошо. Она в Париже.
– Слава Богу, – облегчённо выдохнула Мария. – Но откуда ты знаешь?
Ничего не говоря, Орин отошла от камина, направляясь к стеллажу, забирая оттуда шкатулку.
– Благодаря этому, – раскрыла её, доставая перевязанную узкой лентой, прядь светлый волос. – Её волосы и кровь. Михаэль принёс их практически сразу, после того, как она к нему попала. Так я могу чувствовать её и навеивать собственные мысли. Можно сказать, общаться с ней так же как демон со своим контрактором.
– Ясно, – несмотря на облегчение, внутри что-то противно заскрипело. Аврора всегда говорила, ему что любит. А он… Он говорил, что любит её… – Мне бы не мешало встретиться с ней и Филиппом и забрать Ригард, – тряхнула головой, кусая губы. – Пусть сейчас он и бесполезен, но всё равно вот так вот просто оставить его без надлежащего присмотра – не самая лучшая мысль.
– Смотрю – здравый рассудок всё-таки возвращается к тебе. И повяжи на голову хоть что-нибудь, а то заболеешь.
– Раньше я всегда говорила это Михаэлю, – провела рукой по заметно отросшим волосам, – а теперь сама поступаю также.
– Ну, у него-то на это была своя причина. А вот ты вполне можешь и простудиться, – надавила на неё голосом, пытаясь говорить как можно уверенней. – Когда направишься в Париж?
– Думаю завтра. Крайний срок послезавтра. Не хочу затягивать.
– У тебя волосы отросли.
– Ничего страшного, просто уберу их в хвост и повяжу на глаз тряпку. Не настолько они и длинные что бы волноваться.
– Чем они короче, тем сильнее ты походишь на мальчишку, – пододвинула ей тарелку жаркого. – В любом случае, не обращай внимания. Меня вот куда больше интересует, как надолго ты там останешься.
– Заберу Ригард, удостоверюсь, что с Авророй всё хорошо и сразу обратно.
– А если появится причина остаться?
– Ты про нежить? – подняла на неё вопросительный взгляд, неторопливо пережевывая горячее мясо. – Не знаю. Мне не особо хочется рисковать, бросаясь в бой не зная, чём всё закончится. Сейчас я, всё равно, что ребёнок с палкой.
– А ты себя недооцениваешь, – насмешливо хмыкнула Орин, с облегчением наблюдая, как она ест. – Ну, или серьёзно переоценивала до этого.
– Не стоит насмехаться Орин. Без силы Михаэля, я практически беззащитна перед нежитью.
– Не переживай. Я научу тебя всему что нужно.
– Ну да, – вдруг вспомнила Мария, – он ведь послал меня сюда что бы ты помогла мне разобраться с контрактором без него. Какая нелепость… Думать о таком, в то время как…
– Михаэль однозначно мужчина слова, и всегда старается исполнить обещанное. В особенности понимая, насколько оно имеет для тебя значение.
– Но разве такое возможно? Мне ведь придётся противостоять не просто нежити, а контрактору высшего демона.
– Вполне. Главное верни Ригард. Тогда и поговорим.
– Хорошо. Кстати, может быть тебе что-нибудь привезти из города?
– Мне? – смутилась Орин. Откровенно говоря, это последнее чего она ждала от Марии. Да ещё и после настолько «радушного» приёма: – Есть кое-какие вещи, которые мне понадобятся. Но не думаю, что тебе будет удобно их нести.
– Возвращаться я ведь буду уже не пешим шагом, а на Рэйвене, так что никакой проблемы не будет.
– Ну, тогда… – уже хотела попросить её Орин о книге, но в отличие от Михаэля у неё едва ли получилось раздобыть для неё такую роскошь. – Не помешала бы зимняя одежда. Последний раз Михаэль привозил мне её три года назад.
– Он привозил тебе вещи?
– Ну да, – отвернувшись к огню, уложив подбородок на ладонь. – Всегда привозил все, что мне было нужно. И всегда принимал участие в жизни других. Наверное, так он уплачивает долг перед теми, кого предал. Самобичевание – стало его верным спутником. Но Михаэль никогда и никому этого не показывает, перенося всё в себе. От этого даже тошно становится. Но не нам ему говорить, как жить, к тому же, возможно, что только благодаря этому он именно тот, кто есть. Я жизнь за него отдать готова, на всё что угодно могу пойти только бы ему стало легче, но это не в моих силах. Он сам выбирает, как ему жить, по какому пути идти и какие поступки совершать.
– Ты сказала мне тогда, что он на самом деле просто замечательный, но не человек и поэтому для нас всё закончится слишком типично. Тогда я восприняла эти слова по одному, но теперь же в голову лезут совсем другие мысли.
– Я видела твою смерть. Ты исполнишь своё желание, и он заберёт себе твою душу. Иного не дано. Михаэль отсрочил день твоей гибели, но он в любом случае неизбежен. Такова ваша судьба.
– Даже если мне и не суждено быть с ним, не суждено испытать этого счастья. Я всё равно буду его любить. Любить не потому, что могу получить что-то взамен, а потому что просто не могу иначе.
– Взрослеешь девочка, – с трудом сдержала Орин одобрительную улыбку.
– Ты назвала меня девочкой, – вскинула Мария бровь. – Видимо и, правда, взрослею, если уже не дура.
– А вот дара, дурой и есть! – ответно рассмеялась, понимая, как с каждой её фразой начинает принимать эту девчонку всё больше и больше.
А разве можно было иначе? В особенности сейчас, когда она своими собственными глазами видит, как сильно Мария старается. Как пытается меняться и двигаться вперёд.
Оказалось, что Михаэль был прав и эта девчонка на самом деле особенная.
По сути, самая настоящая дикарка. Слишком простая и незамысловатая. Но такой воли как у неё! Орин ещё никогда в своей жизни не видела.
«Похоже, что тому, кому уже нечего терять – нечего и бояться…»
* * *
Как и ожидалось, Париж оказался безумно громким городом. Крики торговцев, ржание лошадей, шум от экипажей, надоедливый собачий лай. Наполненный нескончаемыми вереницами улиц, тысячами домов, десятками гостинец с постоялыми дворами, он напоминал огромный человеческий муравейник, в котором легко можно было потеряться, отвлекись Мария хотя бы на минутку.
Не будь ей нужен священник с послушницей, и в таком большом городе на подобные поиски пришлось бы потратить куда дольше недели.
Сен-Жермен-л’Оксеруа, церковь Базилика Сен-Дени и, конечно же, Нотр-Дам-де-Пари…
Четыре дня она приходила на все службы, пытаясь встретить Филиппа или увидеть Аврору. Но пока каждый следующий день заканчивался, так же как и предыдущий. На сыром соломенном матрасе, самого бедного постоялого двора.
* * *
Когда Мария вошла в церковь Святого Северина дожидаясь, начала службы, уставший взгляд далеко не сразу заметил невысокую женскую фигуру у алтаря. Кротко протирая алтарь для свечей, в невзрачном сером платье и светлом платке, эта послушница едва ли походила на Аврору.
Впервые оказавшись после аббатства в настолько большом, бурлящем городе, она наконец-то осознала какой эффект оказывает на мужчин её внешность. Старательно пытаясь не обращать на себя лишний раз их внимание.
Облегчённо выдохнув, Мария почувствовала, как у неё на глазах навернулись слёзы. Дождавшись, когда Аврора будет проходить мимо, она схватила её за руку, заставляя испуганно подскочить, растерянно смотря на скрытое под капюшоном лицо незнакомца.
– Будь добра, позови мне отца Филиппа, – вскинула Мария голову, не сдерживая улыбки. – Я бы хотел исповедаться.
Стоило Авроре понять, кто перед ней и голубые глаза тут же радостно распахнулись, наполняясь живым блеском. Она уже было хотела кинуться к Марии, заключая её в объятья, но вовремя заставила себя остановиться, понимая, что они не одни.
– Конечно, – покорно кивнула, – подождите в исповедальне. Я сейчас же его позову.
Проводив Аврору взглядом, она неторопливо поднялась со скамьи, направляясь в исповедальню.
Прошло около пяти минут, прежде чем открылась дверь по соседству и, через ширму, зазвучал взволнованный голос:
– Мария…
– Не стоит произносить моё имя таким загробным голосом, Филипп, меня это только пугает, – улыбнулась, смотря на скрытое за ширмой лицо кюре.
– С тобой всё в порядке? – обеспокоенно поинтересовался, безрезультатно пытаясь осмотреть её через ширму. – Я поверить не могу, что ты вернулась.
– Но это не так уж и странно. Не думала, что тебя удивит подобная ерунда.
– Столько времени утекло, я уже было решил, что больше мыс тобой никогда не увидимся, и тут ты так неожиданно появляешься.
– Прости за это, но я не могла появиться раньше. Эгоистично с моей стороны.
– Не утрируй. Ты вернулась и это главное.
– Не совсем так… Сейчас мне нужен Ригард. Его следует спрятать в надёжное место.
– И ты снова исчезнешь? – наполнился его взволнованный голос колючим разочарованием.
– Ненадолго. Теперь я должна научиться жить без Михаэля, а потому впереди меня ждут не самые лёгкие времена. Но я в любом случае ещё не раз к вам вернусь.
– Останься хотя бы на сегодня, – с надеждой попросил Филипп.
– Не думаю, что кюре мне этого позволит.
– Позволит, я смогу его уговорить. Он человек скрупулезный и крайне педантичный, но всё-таки я ведь тоже пришел сюда не с улицы.
– И всё же не стоит. Не хочу, что бы у вас с Авророй были из-за меня проблемы.
– Прошу, Мария прояви к нам хоть немного уважения. Мы ведь столько времени провели в полном неведении, не имея ни малейшего понятия, что с тобой случилось после той стычки. Жива ты? Мертва? Ранена? Чуть сума от этого не сошли! А теперь ты появляешься, забираешь Ригард и снова исчезаешь неизвестно куда.
– Хорошо, – виновато согласилась Мария. – Но встречаться будем в гостинице, где я остановилась.
– Как скажешь, – поднялся Филипп, оставляя тёмную исповедальню. – Пойдём. Отведу тебя к Авроре.
Через черную ширму она видела, как медные волны неспешно обтекали его по волосам и плечам, всего на мгновение, блеснув в поднявшихся пылинках. Этот момент показался Марии каким-то трогательно-романтичным, очень спокойным и на удивление красивым. Испытав пробежавшую по телу дрожь, она не могла пошевелиться. Не могла и не хотела…
Тонкий аромат ладана и елея…
Приглушенные звуки шагов…
Глаза сами закрылись, отвлекаясь от всего лишнего. Только этот церковный запах, в котором медленно сплелись тонкий аромат воска, тёплой сырости, хлеба и пропитанной дымом ткани…
Какие-то мелодичные шорохи…
Еле слышные слова:
– Господь, пастырь мой…
Какая красивая молитва. Самая любимая из всех. В её словах и строках для Марии всегда было нечто удивительно волшебное…
Очень трогательное и сладкое…
«Михаэль, любимый, как же мне сейчас больно… Как одиноко без тебя…»
– Как же я по тебе скучала! – не успела Мария войти в спальню, как Аврора бросилась к ней, заключая в объятья. Глотая текущие по лицу слёзы, Аврора всё сильней и сильней вжималась ей в грудь, лишая возможности дышать. – Как сильно переживала… Не знала где ты… Что с тобой… – ни как не могла успокоиться, начиная говорить невпопад.
– Прости меня, милая. Я не хотела, что бы ты обо мне переживала, – обняла её Мария, прижимаясь губами к подрагивающему темени.
– Ты остаёшься? Остаёшься с нами? – посмотрела на неё заплаканными глазами.
– Ненадолго, – виновато съежилась, прекрасно понимая, что это совсем не то, чего бы ей хотелось услышать. – Я не могу задерживаться.
