Текст книги "Опасные забавы"

Автор книги: Джулия Гарвуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

Глава 32

Горести быстро тают среди жарких объятий. Они любили друг друга, ласкали и целовали каждый сантиметр тела друг друга и в конце концов откинулись на подушки, опустошенные.

– Теперь ты не можешь жаловаться, что я обратил мало внимания на твой вид сзади…

Эвери засмеялась, не столько шутке, сколько самодовольному виду Джона Пола.

– Ты – ненасытное животное! – поддразнила она.

– Только с тобой.

И снова она подумала: никогда и никто еще не сделал ей такого чудесного комплимента. У Джона Пола это выходило естественно, как дыхание, может, потому, что так он и чувствовал.

– Подвинься, не то я свалюсь с кровати.

– В самом деле, в такой только спать, да и то вытянувшись в струнку. Придется купить «сексодром».

– Купить? – с подозрением спросила Эвери, настроение у которой менялось в этот день с пугающей быстротой.

– А что? Знаешь, бывает такая штука – мебельный магазин. Есть еще каталоги…

– Зачем ты все это говоришь? Наш роман долго не продлится.

– Увидим.

– Эти разговоры о совместных покупках!..

– Милая моя, расслабься наконец. Ты чересчур беспокойная.

Эвери не могла не признать правоту этого замечания. Она вечно тревожилась, мысленно перебирала возможности, представляла то одно, то другое, чаще всего в мрачных тонах, потому что больше всего на свете боялась все испортить, – ну и, конечно, портила этим своим беспокойством. Неожиданно разразившаяся любовь не столько радовала, сколько пугала. Что с ней будет, когда они расстанутся? Сможет ли она жить, словно ничего не случилось?

– Беспокойная, да… но разве брак – не повод для беспокойства? Смотри, что он делает с людьми!

– С какими это? – Ну, хотя бы с той парой из магазинчика у реки.

– Тоже мне люди!

– А Парнеллы? Хозяин дома «Два озера» и его жена?

– Еще хлеще!

– Однако ты должен признать, что разводы происходят сплошь и рядом, чаще всего со скандалом.

– Вокруг них всегда шум, вот и кажется, что кругом одни разводы. А между тем много пар живет мирно и счастливо.

– Не каждый создан для брака. Я – нет.

Ответа не последовало. Эвери подождала-подождала, потом приподнялась на локте взглянуть, не уснул ли собеседник.

– Ты слышал, что я сказала?

Джон Пол только улыбнулся. От него распространялось чувство восхитительной уверенности в себе и в том, что все будет хорошо, если только он за этим присмотрит. Этот человек никогда не оглядывался на других, в то время как она ради других и жила – чтобы не обмануть их ожиданий, чтобы их порадовать. Они были как два полюса, она и Джон Пол. Джон Пол, который жил просто ради того, чтобы жить.

– Ты не слишком веришь в себя, ведь так? – вдруг заметил он. – Ничего страшного. Моей самоуверенности хватит на двоих.

Эвери с тихим вздохом уронила голову ему на грудь и расслабилась. Он умел представить все таким доступным, таким простым.

Он был чудо, непостижимое чудо в ее напряженной, трудной, нестабильной жизни. Он был как столп Вселенной, и казалось, стоит прижаться к нему, как наполнишься силой, физической и моральной. Никогда еще с мужчиной она не чувствовала себя подругой на равных и даже не думала, что это возможно. Он действовал на лучшее в ней, поднимал ее над собой, но самое главное, принимал ее такой, какая есть: его не нужно было ублажать, под него не требовалось подстраиваться, вечно думать, правильно ли то и это и нельзя ли было сделать иначе, лучше. С ним можно было просто быть собой. Однажды доверившись, она готова была доверять ему всю жизнь, полностью и абсолютно. Он научил ее этому – поистине бесценный дар.

– Джон Пол!

– М-м…

– Спишь?

– Засыпаю.

– Знаешь, я хочу…

– Хорошо, только дай мне немного времени. Пять минут – и буду как новенький.

– Я не об этом! – засмеялась Эвери, все еще переполненная чувством довольства. – Я хочу ответа на один очень важный вопрос.

– Ладно. Ты – само совершенство.

– И не об этом тоже! – Она ущипнула кожу на округлости мышцы. – Скажи, почему ты оставил службу? – Судя по тому, как сразу замкнулось лицо Джона Пола, он готовил отговорку, и она поспешно продолжала: – Я рассказала о себе все, что только можно, и не уклонялась от вопросов. Теперь твоя очередь. Итак, почему ты оставил службу?

– Это скучно.

– Не важно! – Эвери еще раз ущипнула его.

Джон Пол приподнял веки, заглянул ей в глаза и понял, что на этот раз отвертеться не удастся. Что ж, подумал он, это только справедливо. В самом деле, за ним числится объяснение.

– Ты, конечно, думаешь, что случилось нечто огромное, что в одночасье изменило мою жизнь. – Он хмыкнул. – Как раз наоборот, мелочи заставили по-другому взглянуть на то, чем я занимаюсь. Я сам себе создал проблему.

– Какую?

– Начал задумываться. У того, кто вечно торчит в какой-нибудь дыре и ждет очередного задания, остается масса времени на раздумья. Задание, кстати сказать, – это чаще всего смерть какого-нибудь мелкого диктатора, который собрал вокруг себя всякую шушеру и взобрался на самый верх по лестнице из мертвых тел. Я относился к этому как к убийству во благо. Еще больше нравилось освобождать заложников – при этом чувствуешь себя как носитель справедливости. Но однажды ночью, весь промерзнув от долгого ожидания, я чисто случайно заметил, что на «спусковом» пальце у меня наросла мозоль. Это была последняя капля.

– Ты не выполнил задание?

– Почему же, выполнил. Но потом сказал, что с меня довольно, и вернулся домой.

– Так просто? И тебя отпустили? Даже не пытались отговорить?

– В то время многое было проще, к тому же я был под началом у хорошего, достойного человека. Он нашел способ, как мне помочь, – отправил в бессрочный отпуск.

– А теперь тебя пытаются заполучить назад.

– Нетеперь, а время от времени. Но у них ничего не выйдет. Я не вернусь. – Джон Пол снова прикрыл глаза. – Кое-что из того, что я делал, у меня на совести.

– Понятно, – тихо произнесла Эвери. – Но главное, конечно, в другом. Ты уже не веришь, что действовал во благо? Что хоть немного изменил этим мир к лучшему?

– Нет, не верю, – мрачно признал Джон Пол. – Диктаторы как сорная трава – сколько ни выпалывай, тут же прорастает снова.

Он рассказал Эвери об одном задании, о котором особенно не любил вспоминать, при этом наблюдая за реакцией. Лицо ее заметно омрачилось за время повествования, но она не убрала руку с его груди – наоборот, начала поглаживать в знак безмолвного сочувствия.

– Зато теперь ты плотник, – сказала она чуть погодя. – Да.

– И получается?

– Очень неплохо. Приятно работать руками и знать, чтосоздаешь, а не уничтожаешь. – Джон Пол помолчал. – Странная это штука!

– Что именно?

– Потребность убивать. Раньше я не знал, что это такое. Теперь знаю.

Это мрачное откровение прозвучало небрежно, но Эвери округлила глаза.

– Тебя тянет убивать?

– Убить.

– Кого?

– Скаррета.

– Нет! – сказала она, невольно содрогнувшись при звуке этого имени. – Я не хочу, чтобы он умер.

– Шутишь?

– Отнюдь нет. Я предпочитаю, чтобы он жил долго-долго… в колонии строгого режима.

– Но почему бы, если подвернется шанс…

– Нет! – повторила Эвери.

– Хорошо, – поспешно ответил Джон Пол, заметив, как она огорчилась.

– Дай слово!

– Я же обещал.

– Монка, если хочешь, можешь убить, – сказала она, поразмыслив. – Он слишком ловок. Но лучше, если его достанут живым. Только представь, чего он может порассказать!

– Он не расколется. Киллер – крепкий орешек, к тому же в отличие от маньяков они терпеть не могут бахвалиться. Правда, толковый следователь мог бы надавить на его профессиональную гордость, но где ты таких видела? Кто станет обращаться с киллером как с равным? А иного отношения он не простит. Так что на его показания рассчитывать нечего. Лучше уж придавить, как клопа.

– А Джилли?

– Решай сама.

– Ее бы отправить в клинику для безнадежных психопатов, с усиленным досмотром и минимальными льготами. На всю жизнь.

– Не хочешь, чтобы придавили и ее?

– Она заслуживает смерти не больше, чем клоп, который по природе своей питается человеческой кровью. Знаешь такое выражение: «Не ведает, что творит»? Достаточно, если она больше не сможет вредить. А изучить ее было бы полезно.

– У тебя золотое сердце.

– Как и у тебя.

– У меня? Вот еще! У меня только и есть золотого, что руки.

Джон Пол потянулся заключить Эвери в объятия, но она уклонилась.

– Знаю, знаю, что ты умеешь работать руками, но погоди… – В глазах ее прыгали знакомые веселые чертики. – Я тоже кое-кто умею. Сейчас увидишь!

Эвери не бросала слов на ветер. Воображение у нее было живое, и потому их любовные игры становились раз от разу занимательнее. То, что она выделывала руками и ртом, было потрясающим и запретным в некоторых штатах (включая, возможно, и данный конкретный), но Джон Пол не стал выяснять, знает она об этом или нет.

Они уснули этой ночью, так и не разжав объятий, остро сознавая, что приятная интерлюдия долго не продлится. Они как будто выпали из времени и пространства, однако вскоре предстояло вернуться к действительности.

Эвери проснулась раньше Джона Пола, приняла душ и оделась в ванной, чтобы не будить его. Затем, убедившись, что дверь в спальню плотно прикрыта, она прошла в жилую комнату узнать, сколько времени. Там над столом висели часы на батарейках – хотелось верить, что точные. Они показывали без четверти шесть. В Виргинии, таким образом, время близилось к восьми.

Дверь спальни скрипнула, послышались шаги и чуть по^ годя – шум воды в душевой кабинке. Эвери выждала минуту и взялась за телефон, бормоча: «Надеюсь, ты не сменила привычек, Марго. Сейчас не время для этого».

Набрав номер, она в нетерпении подождала ответа. Трубку сняли уже после третьего гудка. Эвери назвалась первым попавшимся именем, сказала, что речь идет о жизни и смерти, и попросила позвать к телефону Марго.

– Она приходит точно без десяти восемь.

– Такая низенькая, изящная леди?

– Да, да!

– Только что вышла за дверь.

– Бегите за ней, держите ее! – крикнула Эвери. – Если нужно, тащите волоком!

Судя по звуку, трубка свалилась с того, на что ее в спешке бросили. Послышался приглушенный расстоянием оклик по имени. Эвери ждала, затаив дыхание. Наконец трубку подняли.

– Никто не знает о том, что я бываю здесь ровно без десяти восемь. Что значит «о жизни и смерти»? Кто это?

– Эвери.

– Боже мой, Эвери! Неужто я так предсказуема? Откуда тебе известно?..

– Что по дороге на работу ты заходишь в кондитерскую? Мы слишком давно друг друга знаем.

– Слушай, ты хоть понимаешь, что натворила?

– Ничего плохого я не сделала.

– Как не сделала? А кто сбежал из полицейского участка в Эмерсоне, в Колорадо? Между прочим, этих ребят послали для твоей охраны!

– Охрана у меня уже есть.

– Рейнар?

– Да-да, – в нетерпении отмахнулась Эвери. – Говори все, что знаешь!

Из душевой появился Джон Пол. Вид у него был ошарашенный. Он бросился было к Эвери, но она жестом остановила его.

– Марго, подожди минутку, ладно? – Она зажала трубку ладонью. – Доверяй мне, Джон Пол. – Освободив трубку, она поощрила Марго: – Теперь можешь говорить.

– Пересмотр дела начинается десятого июля. При этом будет рассмотрено и прошение о досрочном освобождении – понимаешь, его никто не отменял. Похоже, на этот раз Скаррету повезет.

– Только через мой труп!

– Эй, такими словами не бросаются!

– А прошение по-прежнему назначено на шестнадцатое?

– Вроде бы да.

– Вроде бы или точно?

– Точно. И не надо, не надо бросаться на человека из-за первой же обмолвки! История с Джилли попала куда следует благодаря твоей тетке. Для тебя это, должно быть, был ужасный шок, и я тебе от души…

– Не будем об этом! – перебила Эвери, которой вовсе не хотелось сочувствия по такому поводу. – А «там, где следует» известно местонахождение Монка и Джилли?

– Откуда?

– Что с Кэрри? Она еще в больнице?

– Пока да, но можешь о ней не беспокоиться. К ней и комар не пролетит. Охранники там так и кишат.

– Беспокоиться в самом деле не о чем. Никто, даже этот Монк, не может быть сразу в двух местах.

– То есть?

– В ближайшее время ему будет чем заняться – ведь нужно как-то удержать меня от появления в суде.

– Какое отношение Монк имеет к Скаррету?

– Лично он – никакого, зато Джилли – самое прямое, а он теперь во всем идет у нее на поводу. Джилли постарается вызволить Скаррета. Уверена, если бы кому-то пришло в голову поднять тюремную книгу регистрации посещений, там неоднократно встретилось бы женское имя. По-моему, у них со Скарретом существует договоренность.

– Насчет тех драгоценных камней?

– Скаррет, конечно, уверен, что они с Джилли благополучно заберут камешки, покинут страну и заживут, как два голубка. А у нее наверняка другие планы. Как только алмазы будут у него, Монк его прикончит, а камни заберет.

– Откуда тебе знать?

– Нутром чую, – усмехнулась Эвери. – Я не могу сейчас вернуться – это все равно что отступить на полдороге. Что касается суда…

– Да?

– Узнай, кто обвинитель и есть ли я в списке свидетелей.

– Будет сделано. А Картеру можно сказать, что ты прорезалась?

«Можно сказать»? Эвери скорчила гримаску. Марго ни за что не промолчала бы – разумеется, из самых лучших, самых благородных побуждений. Вот что значит быть лояльным сотрудником.

– Можно.

– Но он спросит, откуда ты звонила!

– Скажи, что из Алабамы. Мне пора. Скажи Картеру, что со временем я свяжусь и с ним.

– Постой! – воскликнули в трубке. – Как ты поступишь?

Это не представляло сомнений, другое дело – Эвери понятия не имела, с чего начать. Внезапно в памяти вспыхнул фрагмент разговора с Джилли. Как она обозвала ее тогда? Ну конечно!

– Как поступлю? Стану занудой.

Джон Пол доверял ей, вне всякого сомнения: вместо того чтобы рвать у нее из рук трубку, он мирно сидел на диване и ждал окончания разговора. Впрочем, узнав, что Эверп отловила Марго в кондитерской, он вздохнул с откровенным облегчением.

– Умница!

– Она очень пунктуальна.

– Ты в самом деле хочешь связаться с начальником?

– Когда будем во Флориде.

– Но не раньше?

– Нет. А тебе советую хорошенько подумать, составлять мне компанию или нет. Дело может кончиться…

– Кровопролитием? Эвери кивнула.

– Считай, что я уже подумал. Вместе так вместе. – Джон Пол привлек ее к себе за плечи, поцеловал долгим, откровенно собственническим поцелуем и продолжал: – Эта история может еще и затянуться. Надеюсь, ты не против.

– Пока не доберемся до Монка и Джилли?

– При чем тут они? Я имел в виду нас с тобой, и ты это отлично знаешь.

Эвери приготовила завтрак (бутерброды и кукурузные хлопья с молоком), а потом, не в силах оставаться праздной, до блеска вымыла все, до чего могла дотянуться. Джон Пол при этом намечал по карте кратчайший маршрут до Шеддон-Бич. Как раз когда Эвери истощила весь свой запал, он ее окликнул.

– Что такое?

– У нас гости.

Она выронила полотенце и бегом бросилась в жилую комнату. Джон Пол стоял у окна и, отодвинув край занавески, смотрел наружу. В руке у него был револьвер. Эвери уловила звук мотора и приблизилась. Из-за рощицы как раз появилась машина. При виде ее Джон Пол расслабился.

– Начинай собирать вещи. – Он поставил револьвер на предохранитель и сунул в карман. – Наш новый транспорт!

– Ты что, ожидал этого?

Солнце било прямо в ветровое стекло, мешая разглядеть водителя, но машина была именно та, насчет которой договаривались, – новенькая серая «хонда».

– Кто это?

– Я попросил обеспечить нам средство передвижения. Полиция, конечно, уже получила описание моей машины и усердно ее разыскивает. Я подумал, ты не придешь в восторг, если нас задержат и передадут ФБР, которое спит и видит, как бы поскорее взять тебя под охрану.

– Для начала им потребуется мое согласие. Джон Пол насмешливо хмыкнул.

– Никто не посягнет на мои гражданские права!

– Еще как посягнет, а на все твои протесты ответит, что это ради твоего же блага.

Эвери промолчала, отчасти потому, что была не в настроении для препирательств, отчасти потому, что в словах Джона Пола была доля правды, и доля немалая. Как-то не хотелось на опыте убеждаться, что он прав на все сто.

– Неужто Тео пригнал машину из самой Луизианы?

– Нет, конечно. Вообще-то он был не против, но я отговорил: напомнил, что скоро ему предстоит стать отцом, а стрелок он никудышный. Видишь ли, если он по неосторожности даст себя подстрелить, кому-то придется служить ребенку примером, а кому и быть, как не родному дяде? Я спросил Тео, как ему понравится, если сын вырастет похожим на меня.

– И что же он?

– Побледнел как мел. Эвери засмеялась.

– Нет, в самом деле, у него нет к стрельбе никаких способностей. Хорошо хоть, человек он гражданский, не то давно бы пришил сам себя, доставая оружие из кобуры.

– Переживаешь за него? Ты поосторожнее, а то становишься все лучше и лучше.

На этот раз засмеялся Джон Пол. Машина шла прямо к дому, и стекло по-прежнему немилосердно отражало солнечный свет.

– Короче, Тео сказал, что есть у него один человек, надежный и не болтун, который всегда не прочь преступить парочку правил.

Машина за окном слегка сменила курс.

– Что за чертовщина? – крикнул Джон Пол, разглядев водителя. – Только не это! Ну и сукин он сын!

– Кто?

– Да Тео! У него больное чувство юмора!

– В чем дело?

– Тео послал… Тео послал… – остальное потерялось в скрежете зубов.

– Да кого же?! – нетерпеливо поощрила Эвери.

– Клейборна! Ноя Клейборна, вот кого! – Имя слетело с губ, как плевок.

– А чем он плох, Ной Клейборн? – осторожно осведомилась она, пораженная такой неистовой антипатией. – Не ты ли сам звонил ему из «Утопии»? Значит, ему можно доверять. Или нет?

– Я звонил, верно, и доверять ему можно, но, черт возьми, ни за какие блага мира я бы не позвал его сюда! – Джон Пол повернулся со свирепым блеском в глазах, окинул Эвери взглядом и скомандовал: – Оденься!

Она, в свою очередь, оглядела себя. Шорты и майка – это разве не одежда? С каких пор?

– Я одета.

– Наполовину! Все ноги голые и руки тоже. А, какая разница!!! Будь ты хоть в монашеской рясе, все равно этот негодяй будет делать авансы, и мне придется его пристрелить. – Джон Пол прошагал к двери, чуть не сорвал ее с петель, открывая, и вышел на крыльцо, бормоча: – Пристрелю и глазом не моргну!

«Однако!» – подумала ошеломленная Эвери.

– Помни, он оказал нам услугу – пригнал машину! – крикнула она вслед. – Не злись заранее, еще ведь ничего не случилось.

– И не случится! – отрезал он. – Потому что с нами он не поедет! Пусть берет мою машину или торчит здесь!

Понятное дело, все эти разговоры только подогрели любопытство, и Эвери прильнула к окну, чтобы разглядеть предмет неукротимой ярости Джона Пола. Не верилось, что Ной Клейборн так отвратителен, как он пытается представить.

Машина остановилась, мотор затих, дверца распахнулась. Бывший коллега Джона Пола вышел и выпрямился во весь рост.

У Эвери захватило дух. Это был высокий, потрясающе сложенный блондин. Джинсы сидели на нем, как вторая кожа, простая серая майка казалась верхом элегантности, а старомодная наплечная кобура придавала острый штришок, довершавший картину. Словно не замечая выпяченной челюсти Джона Пола, он дружески улыбнулся ему, и улыбка была столь же сексуальной, как и весь его облик.

Эвери подумала: хорошо, что он запоздал с появлением. Даже теперь, на пике влюбленности в Джона Пола, она не могла не отдать должное Ною Клейборну, его прямой противоположности, с отстраненным восхищением признавая, что, сложись все иначе, она не осталась бы к нему равнодушной. Неужели пары хороших ночей с одним мужчиной достаточно, чтобы проснулся интерес ко всему мужскому полу?

– Когда все кончится, пойду проверюсь, – сказала Эвери себе под нос. – По-моему, это ненормально!

Она приосанилась, приняла строгий вид и вышла приветствовать гостя. Ной уже собрался пройти в дом, но при виде ее замер на нижней ступеньке.

Наступила затяжная пауза – манеры Джона Пола оставляли желать много лучшего. Поняв, что он не намерен представлять ее, Эвери шагнула было вперед, но была остановлена за плечи. Джон Пол привлек ее к себе так крепко, словно хотел, чтобы они срослись на манер сиамских близнецов.

Этот собственнический жест только позабавил Ноя. Он снял темные очки, и Эвери встретила взгляд глаз той же пронзительной голубизны, что и у нее, – взгляд, что шутя разбивает женские сердца. Хватка Джона Пола усилилась.

Эвери задалась вопросом, женат ли их гость. Она очень надеялась, что нет, потому что сразу вспомнила по крайней мере о трех подругах, каждая из которых с радостью ухватилась бы за такой шанс. А вдруг его умственный потенциал невелик? Марго это не понравится. Зато Пейтон, подруге детских игр, ничего другого и не нужно.

– На что уставился, Клейборн? – спросил Джон Пол. Чтобы поставить точку на назревающем конфликте, Эвери высвободилась и вторично сделала шаг вперед.

– Большое спасибо за помощь, – сказала она политически корректным тоном и протянула руку: – Эвери Делейни.

Ной поднялся на крыльцо, принял руку и пожал, но не выпустил. Назвав свое имя, он медленно добавил:

– Можно узнать?.. – Что?

– Как вышло, что такое милое создание оказалось в одной команде с Рейнаром?

– Этому милому созданию повезло! – рявкнул Джон Пол. – Отпусти ее руку!

Ной осиял его улыбкой. Он и не подумал выпустить руку Эвери, наоборот, взял уже в обе свои. Это явно был не первый подобный инцидент, и он отлично знал, как взбесить Джона Пола. Правда, для этого и не требовалось особых усилий, но тут был мастерский подход.

– Мы рады видеть вас, правда, Джон Пол?

Чтобы вырвать скрипучее «угу», пришлось толкнуть его локтем в бок.

– Пройдемте в дом. – Эвери первой переступила порог. – Хотите чего-нибудь выпить?

– Захочет – выпьет, – процедил Джон Пол, – и прекрати кудахтать над ним, как клуша над цыпленком!

– Тогда прекрати валять дурака! – отчеканила она в ответ. – Это всего лишь элементарная вежливость! Слышал о такой? Что-то не похоже! Если я клуша, то ты драчливый петух! Прекрати сейчас же!

– Ладно, как скажешь, – примирительно произнес он. Ной при этом давился смехом.

– У нее взрывной темперамент, – объяснил Джон Пол с некоторым смущением.

– Вижу.

– Только не надо думать, что…

– Нет, надо, – хмыкнул Ной. – Вот уже не думал увидеть тебя в такой роли! В том смысле, чтобы нормальная женщина могла…

– Прикуси язык!

– Слушай, Рейнар, я тут только ради Тео, – легким тоном объяснил он. – Совсем ни к чему вымещать на мне свою злость.

Эвери расслышала в этом небрежном тоне больше, чем Джон Пол. Ной Клейборн уважал бывшего коллегу, но еще больше завидовал, что у него хватило сил остановиться на пороге того, откуда чаще всего нет исхода.

Эвери вышла на кухню, взять из холодильника содовой воды для гостя, а когда вернулась, то нашла жилую комнату пустой. С крыльца доносились голоса, но разобрать слов было невозможно. По крайней мере говорили не на повышенных тонах. Она решила не терять времени и собраться, а для начала подкралась к окну и прислушалась. После пары крепких выражений послышался смех.

Мужчины, что с них взять!

В спальне при виде постели у Эвери загорелись щеки – казалось, на ней шла групповая тренировка акробатики. Скомканные простыни свешивались до пола. Эвери сдернула их, сунула в корзину для грязного белья и постелила свежие.

Сборы не заняли много времени. Эвери сбросила шорты и майку, порылась в чемодане в поисках чего-нибудь подходящего в дорогу и на самом дне наткнулась на блузку, в которой не так давно штурмовала лесистые склоны гор Колорадо. Добросердечная Верна не только выстирала, но и тщательно выгладила ее. Эвери сделала мысленную пометку на досуге связаться с ней и поблагодарить за все.

Вообще говоря, список тех, у кого она в долгу, все удлинялся. К примеру, шеф Тайлер. Тут одной благодарностью не отделаться. Предоставить в распоряжение целый дом – это выходит далеко за рамки служебного долга. Надо бы и ему сделать что-то приятное.

В ванной, собирая туалетные принадлежности, Эвери бросила случайный взгляд в зеркало и ужаснулась собственному бледному и усталому виду. Пришлось прибегнуть к косметике. Тональный крем скрыл темные круги под глазами, румяна придали живых красок щекам, а помада – губам. Причесавшись, Эвери торопливо закончила сборы, огляделась и заметила в стаканчике зубную щетку Джона Пола. Сунула в косметичку и ее.

Они столкнулись в спальне, куда Эвери вернулась за чемоданом. Джон Пол прикрыл дверь и устремил на нее пристальный взгляд. Застегнув молнию, она поднялась и стояла, раз за разом нервно отирая руки о штанины, словно пыталась таким образом разгладить заложившиеся складки. Поскольку он продолжал смотреть молча, она робко осведомилась:

– Что-нибудь не так?

– Мне не хочется уезжать. – Сказав это, Джон Пол бросил выразительный взгляд на постель.

– Мне тоже.

– Тогда иди ко мне!

Голос изменился, стал тише и требовательнее. Эвери, не колеблясь, бросилась навстречу раскрытым объятиям…

Когда они наконец оторвались друг от друга, в глазах у нее стояли слезы, а в душе царило беспросветное отчаяние, какого до сих пор еще не приходилось испытывать. Сердце болезненно трепетало, словно намекая, что не выдержит и разобьется.

Как же она позволила себе так размякнуть? Откуда эта беспомощность? Почему столько боли там, где должно быть счастье? Не потому ли, что любовь пришла слишком быстро и внезапно? Да и вообще, пропади она пропадом, любовь! Непонятно, чего ради все о ней столько распинаются, превозносят ее до небес! Что толку в любви, если от нее одни страдания? И страх. Безмерный страх за любимого. Зачем она только полюбила?!

– Знаешь что, поезжай-ка ты домой… – Эвери высвободилась, отступила подальше и повторила громче, с нажимом: – Нет, правда, поезжай! Я так хочу.

– Почему?

Это был вполне очевидный вопрос, но дать очевидный ответ она не сумела и выдумала отговорку:

– Я прекрасно доберусь до Флориды без вас с Ноем! Нянька мне не требуется.

Голос поднялся до пронзительной ноты. Джон Пол отреагировал странным образом: вместо того чтобы спорить, начал бросать в кучу свои вещи. Эвери не нашла сил продолжать и только молча следила за ним.

К тому времени, когда они появились из спальни, Ной уже успел соорудить себе громадный бутерброд и теперь за столом в комнате поедал его, запивая молоком. Эвери безмолвно прошествовала мимо него к двери. За ней по пятам шел Джон Пол с вещами.

– Пора, – буркнул он на ходу.

– Сейчас, доем и приду.

Эвери уже стояла возле машины. Джон Пол приблизился, открыл багажник, побросал туда вещи и с треском захлопнул, сопроводив это свирепым взглядом в ее сторону.

– Я в самом деле думаю… – начала она.

– Не надо.

– Что не надо?

– Вторично обижать меня. Я вполне сыт и тем, что ты уже сказала. Не понимаю, ты что, забыла, что мы теперь одна команда?

Эвери бросила вороватый взгляд на дверь. Ной еще не появлялся.

– Я не хочу, чтобы ты пострадал, понимаешь? Если с тобой случится что-нибудь… что-нибудь ужасное, я этого… я просто…

– Я тоже люблю тебя, Эвери.

– Но для меня это слишком скоро!

– Для меня тоже.

– По-твоему, так бывает? – прошептала она.

Джон Пол подошел вплотную и привлек Эвери к себе.

– Какого ответа ты ждешь?

Слезы выступили снова. Этот человек не желал прислушиваться к голосу рассудка.

– Какой же ты все-таки упрямец!

– Не больше, чем ты.

– У нас ничего не получится, не может получиться!

– Может, если постараться.

– Я же… я же… либерал! – выпалила она первое, что пришло в голову.

– С этим еще можно как-то жить… – Джон Пол коснулся ее лба поцелуем, – а вот без тебя – нет.

Поцелуй был долог и в первый момент отдавал отчаянием, но по мере того, как длился, на душе становилось все легче. Пора было отстраниться, однако Эвери не находила сил, и только звук отворяющейся двери заставил ее отступить.

Ной аккуратно прикрыл внутреннюю сетчатую дверь и сплошную наружную, запер и сунул ключ под крыльцо.

– А ключи от машины? – спросил Джон Пол. – Поведу я.

– Ради Бога. – Ной бросил ему ключи. – Я хоть высплюсь.

– Ты будешь моей женой, – сказал Джон Пол Эвери.

– Я не могу…

– Это не было предложение.

– Да, но…

– Я просто поставил тебя в известность.

Они говорили вполголоса, поэтому Ной, подойдя, с интересом осведомился:

– Что это у вас? Любовная ссора?

– Нет! – отрезали оба.

Он только засмеялся и полез на заднее сиденье. Эвери выхватила ключи из руки Джона Пола.

– Эй!

– Машину поведу я.

Дальнейших возражений не последовало.

Ной, совершенно зачарованный происходящим, переводил взгляд с одного из них на другого. Ему и в самом деле не приходило в голову, что «медведь» (так он про себя окрестил Джона Пола) тоже может пасть жертвой стрелы Амура. Выходит, думал он, старая пословица права: все до поры до времени. Вот и «медведь» встретил свою суженую. Надо поскорее рассказать Тео! Эта новость свалит его с ног!

Ной снова засмеялся, предвкушая этот момент.

– Что, черт возьми, смешного? – сразу ощетинился Джон Пол.

– Как это что? Да ты, приятель! Эвери, как насчет анекдота? У меня есть отличный, про морского пехотинца.

Джон Пол со вздохом откинулся на сиденье и закрыл глаза. Дорога обещала быть долгой.