Текст книги "Посланники магии"
Автор книги: Джулия Дин Смит
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)
Глава 20
Когда они ехали в Кайбурн, ее охраняло еще большее количество солдат, чем по дороге в Делфархам. Атайя злорадно улыбалась: Дарэк предпринял все возможные меры предосторожности и хотел, чтобы мероприятие «отречения» прошло без неприятных неожиданностей.
На горизонте уже показались приземистые домишки окраин Кайбурна, а Атайя еще не знала, что скажет народу. Все это время она напряженно искала пути побега, но ничего не приходило в голову. Если бы ей дали возможность увидеться с Алдусом, можно было уговорить его снять блокировку с ее колдовства, но на эту просьбу ей отвечали отказом с того самого дня, как арестовали девять дней назад.
Девять дней? Или больше? А может, меньше?
Атайя нахмурила брови, пытаясь точнее вспомнить, как долго она находится в неволе, но сознавала, что некоторые эпизоды из недавнего прошлого выпали из памяти – скапливавшаяся в мозге магия давала о себе знать. Первые признаки происходивших в ее голове процессов пока не представляли собой ничего страшного, и принцесса старалась убедить себя, что ее забывчивость – результат утомительной поездки и эмоционального перенапряжения. Ей необходимо было подумать сейчас о гораздо более важных вещах.
Слухи о приезде в Кайбурн короля давно распространились по городу. На улицах процессию встречали толпы народа. Впереди ехала украшенная задрапированной дорогой тканью, отделанная золотом карета его величества. За ней – экипажи епископа Люкина и Алдуса. В третьей карете ехала Атайя, а в последней – какие-то люди короля. Замыкал шествие эскадрон гвардейцев в малиновых ливреях, возглавляемых капитаном Парром.
Почему Парр не присутствовал на суде? – задумалась вдруг Атайя.
Человек, занимающий столь высокий пост, непременно должен был оказать поддержку королю и принять участие в вынесении приговора… Лишь обстоятельства крайней важности могли заставить его пропустить столь значительное мероприятие…
Процессия приостановилась, и по поднявшемуся шуму Атайя догадалась: Дарэк вышел из кареты и пересел на лошадь, чтобы показаться своему народу. Это был его первый визит в Кайбурн в качестве короля. Люди свистели и восторженно кричали, встречая нового правителя.
– Да здравствует король Дарэк! – доносилось из толпы. – И смерть колдунам! Долой детей дьявола!
Атайя задернула занавески и устало откинулась на подушки. Даже погода в этот день выдалась под стать состоянию ее души: было пасмурно и прохладно.
Наконец карета остановилась, и у принцессы сжалось сердце. Выглянув в окно, она узнала место: ее предположения оказались верными, король с епископом решили привезти «еретичку» на центральную площадь города перед Кайбурнским собором. Сегодня здесь собралось невероятное множество людей.
Когда король слез с серого пятнистого жеребца, епископ Люкин и отец Алдус вышли из своей кареты. Епископ передал двум стражникам какую-то коробку. На рукоятках кинжалов воинов были надеты кожаные чехлы: Алдус мог не опасаться воздействия корбалов.
Наконец очередь дошла до нее. Солдаты открыли массивные металлические засовы на дверях кареты, и Атайя ступила на подножку. Почувствовав приступ головокружения, она чуть было не упала, но вовремя схватилась за дверцу и удержалась на ногах.
Это от волнения, – заверила себя принцесса.
– Убийца! – рявкнул кто-то пронзительным голосом где-то совсем рядом. – Это она убила нашего Кельвина!
Атайя не повернула головы, чтобы увидеть, кто кричит, лишь крепко стиснула зубы и проследовала за стражниками.
Если бы не они, то разъяренная толпа в два счета разорвала бы ее на куски.
На лестнице, ведущей к главному входу в собор, людей собралось особенно много. Подойдя ближе, Атайя поняла, в чем дело.
Рядом с нижней ступенью был установлен грубо отесанный столб с вмонтированными в него посередине металлическими наручниками. У подножия столба лежала целая вязанка сена. Она не заметила свежих листьев в заготовке для погребального костра, с ужасом сознавая, что это сделано неспроста: свежие листья, охваченные огнем, обычно окутывали жертву удушающим дымом. В таком состоянии легче переносить адские мучения, когда пламя начинает жечь кожу. Для нее же уготовили самую страшную смерть – сожжение заживо, без каких бы то ни было поблажек.
У нее вновь закружилась голова, а ноги одеревенели, на этот раз явно не от воздействия заблокированной магии. Атайя повернулась к Дарэку и, собрав все свое мужество, чтобы не выказать внутреннего страха, спросила:
– Ты совершенно не доверяешь мне?
– Ты дала мне для доверия хоть малейший повод? – холодно осведомился он. – Я был вынужден подстраховаться. Грубость и крайние меры – кажется, это единственное, чем можно заставить тебя действовать разумно.
С отвращением отвернув голову, Атайя взглянула на собравшихся людей. Лишь немногие лица выражали сочувствие, некоторые выглядели даже печальными, но большинство горожан жаждали ее смерти.
– Насколько я понимаю, ты пообещал народу осуществление казни. – Она вновь повернулась к брату. – Как ты объяснишь им ее отмену, если я отрекусь от своих убеждений?
Дарэк беспечно пожал плечами.
– Я – король. Мне не придется объясняться с этими людьми.
Ты обязан объясняться перед ними, как никто другой! – подумала Атайя.
Но промолчала. Он все равно пропустил бы подобный совет мимо ушей. Тем более совет, исходящий от нее.
Когда к ним подошли епископ Люкин и отец Алдус, король взошел вверх по старинным ступеням и поднял вверх руки, требуя тишины. Но люди не унимались еще несколько минут. Он терпеливо ждал, затем улыбнулся и торжественно выкрикнул:
– Жители Кайбурна, я приветствую вас! Я безмерно рад, что в этот замечательный день мы собрались на этой площади, чтобы навсегда уничтожить страшное зло колдовства в нашей стране.
Атайя уставилась на уродливый столб на фоне одного из самых замечательных сооружений своего государства и углубилась в свои мысли, не слыша слов Дарэка.
Если подобное возможно, – размышляла она, – то стоит ли продолжать надеяться на изменение участи лорнгельдов, на свое собственное спасение?
Король закончил приветственную речь, а Атайя даже не заметила этого. Лишь когда чьи-то грубые руки с силой толкнули ее вперед, она поняла, что слово предоставляется ей.
– Осторожнее выбирай слова! – строго шепнул ей Дарэк, когда поравнялся с ней, спускаясь по лестнице.
Поднявшись наверх, Атайя осмотрела простиравшуюся перед глазами картину и потеряла последнюю надежду на спасение. Площадь плотным кольцом окружали воины, каждый из них наверняка имел при себе корбал. Ее друзья-колдуны не смогут прийти сюда. А Кейл и Кам, даже если появились бы сейчас здесь, были бы просто не в состоянии противостоять толпе и многочисленным стражникам. Бессилен и сэр Джарвис при всем своем богатстве…
От печальных мыслей Атайю прервали брошенные кем-то в нее гнилые дынные корки. Она резко повернула голову и увидела удовлетворенно хохочущего мальчишку.
Начиная нервничать из-за затянувшегося молчания сестры, Дарэк метнул в ее сторону гневный взгляд. Атайя закрыла на мгновение глаза, собираясь с силами.
Отец, помоги мне, – мысленно взмолилась она, обращаясь одновременно и к Богу, и к Кельвину.
– Жители Кайбурна! – начала Атайя несмело. – Я – Атайя Трелэйн.
Послышался свист и насмешки, гул усилился, отзываясь в ее висках барабанной дробью. Кто-то швырнул к ее ногам переспелый помидор.
– И я не стыжусь этого! – быстро, громко и очень уверенно добавила она.
Шум заметно поубавился, многие удивленно замолчали, не ожидая от принцессы такого смелого поступка.
– На протяжении последних нескольких недель все вы наверняка слышали о моем присутствии, а также о присутствии моих друзей в вашем городе, и о наших намерениях. Вы знаете, каковы наши убеждения относительно лорнгельдов, и видели развешанные нами листовки.
Она сглотнула, переводя дыхание. Несмотря на прохладный ветер, ей было тепло, даже жарко…
– Его величество – мой брат – пожелал, чтобы я заговорила с вами о своих поступках. Он хочет, чтобы я сказала вам, что была не права. – Атайя немного склонила голову, изображая покорность и повиновение. – Чтобы публично назвала лорнгельдов проклятой расой и себя вместе с ними. Чтобы превознесла обряд отпущения грехов для подобных мне как единственный способ избавления от зла. Это пожелания моего брата.
Атайя сжала пальцы в кулаки, гордо вскинула голову, в последний раз демонстрируя всем свою непоколебимость.
– Я отказываюсь исполнять его волю!
Сотни людей замерли в изумлении, а она быстро, пока не прошел первый шок толпы, продолжила говорить, не говорить, а кричать, так громко, что ее голос, казалось, достигал небес.
– Магия – подарок Творца, и если вы с пренебрежением отвергаете ее, то отвергаете самого Бога! Те из вас, кто потерял мужа, жену, сына, потеряли их в результате жестокой лжи! Но не все еще потеряно. Присоединяйтесь ко мне. Объединившись, мы сможем избавиться от абсурда и положить начало новой эре мирной жизни на земле. Не позволяйте подобным людям дурачить себя! – Она указала на перекосившегося от гнева епископа Люкина, стоявшего рядом с королем. – Они боятся вас. Боятся потому, что вы более талантливы, вы – избранники Господа!
Слова лились из ее уст уверенно и складно до тех пор, пока пара чьих-то рук не заткнула ей рот, пока люди в форменных одеждах не окружили ее со всех сторон. Грубо и бесцеремонно принцессу повели к королю.
Атайя закрыла глаза, переводя дыхание.
Она это сделала. Неизвестно откуда в ней появилось для этого достаточно храбрости. Это лучшее, что можно было успеть. Предпочесть смерти жизнь, исполненную мучениями от осознания того, что игра проиграна, что она подвела Кельвина, Тайлера, что подвела всех тех, чьи родственники и любимые погибли от рук священников, казалось ей невыносимым.
Люди молчали, создавалось такое впечатление, что они даже не дышали: их рвение заглушила мощной волной сила сказанных Атайей слов. Отец Алдус, походивший сейчас на едва заметную тень, стоял рядом с Люкином, сгорбившись и дрожа, словно речь Атайи тяжело ранила его, заставила заглянуть в собственную душу и ужаснуться от увиденного в ней. Ее торжество длилось недолго. Она осмелилась посмотреть на брата: его лицо побагровело, а пальцы сжались в кулаки. Он готов был наброситься на нее и придушить собственными руками.
– Это был твой последний шанс, Атайя, – тихо, почти шепотом, сказал Дарэк. – Ты поймешь, что допустила ужасную ошибку.
Отвернувшись от сестры, он подал сигнал стражникам, столпившимся у четвертой кареты.
До нее донесся едкий запах дыма: уже подожгли факел, готовясь к казни. Атайя вытерла вспотевшие ладони о юбку. В душе теплилась последняя надежда: что Алдус сжалится над ней и усыпит при помощи магии, чтобы избавить от тяжких мучений. Она тщетно пытался встретиться с ним взглядом. Алдус неподвижно стоял рядом с Люкином, плотно закрыв лицо руками, точно пытался спрятаться от самого Господа.
Атайя повернулась к брату и проговорила неестественно спокойным голосом:
– Знаешь, я даже благодарна тебе, Дарэк. Ты дал мне возможность выступить перед столь многочисленной толпой народа, какую мне удалось бы собрать за несколько месяцев, не меньше. Возможно, ради этого стоит умереть.
На губах Дарэка заиграла отвратительная улыбка.
– Ты сделала свой выбор, Атайя. – Он выдержал паузу. – Знаешь, я не собираюсь превращать тебя в глазах людей в великомученицу. Меньше всего на свете мне хочется дать тем немногим, кого ты успела переманить на свою сторону, повод продолжить начатую тобой отвратительную миссию. Своим выступлением ты вынудила меня подвергнуть тебя более серьезному наказанию. Если бы ты не вела себя так, то я не заставил бы тебя наблюдать вот это.
Он щелкнул пальцами, и столпившиеся у четвертой кареты воины двинулись вперед. Среди малиновых камзолов мелькнуло чья-то обнаженная грудь и взлохмаченные светлые волосы…
Когда люди отступили и она увидела пленника гвардейцев, кровь ударила ей в голову, обжигая и слепя.
– Джейрен! – закричала Атайя и рванула вперед, но тут же была схвачена цепкими руками стражников.
Магия, заблокированная в потайном уголке ее мозга, закипела от напряжения, приходя в бешенство от беспомощности. В какое-то мгновение перед глазами Атайи вспыхнул свет и замелькали образы, как во время транслокации. Она чувствовала, что почва ушла из-под ног, что неведомая сила забирает у нее тело, оставляя лишь невесомую душу…
Сначала Джейрен не видел ее. По отрешенной походке и залегшим складкам вокруг глаз можно было понять, что он знает, куда его ведут. Ему не сказали, что Атайю тоже привезут сюда, наверняка не сообщили даже, что это за город.
Когда он услышал ее голос и увидел, что Атайя совсем рядом, его взгляд наполнился ужасом и тревогой.
– Атайя! – Из последних сил Джейрен рванул вперед, пытаясь высвободиться из железных оков. Капитан Парр, державший в руках цепи его наручников, резко дернул их, пресекая тщетную попытку пленника. – Атайя, что бы они тебе ни предлагали, не соглашайся ни на что!
Капитан ударил его по голове, приказывая замолчать.
Джейрена подвели близко к ней, ужасающе близко. На нем были лишь бриджи из грубой шерсти и сандалии. На белой спине краснели уродливые темно-красные полосы – следы от ударов бичом. Но взгляд его был ясным, не затуманенным дымом локи. Дарэк пожелал, чтобы он умирал в полном сознании.
– Капитан Парр превзошел все мои ожидания! – Король удовлетворенно кивнул в сторону своего офицера. – Не найдя в Ат Луане тебя, он выследил и поймал этого колдуна. Благодаря отцу Алдусу его магия сейчас тоже заблокирована, подобно твоей. На этот раз ему от меня не убежать!
Дарэк довольно потер руки.
– Боже мой, Дарэк, откуда в тебе столько жестокости? – вырвалось у Атайи. – Почему ты так поступаешь с ним? Разве он заслужил подобное? Его ведь даже не судили…
Дарэк пожал плечами.
– В своем послании в Рэйку я предупреждал, что убью этого колдуна, появись он в Кайте.
– Но Джейрен направлялся в Улард! Капитан Парр бессовестным образом похитил его!
До нее донеслись зловещие звуки позвякивавших цепей: с Джейрена снимали кандалы и надевали другие, те, что были укреплены на столбе.
Задыхаясь, она повернулась к Алдусу и окинула его уничтожающим взглядом.
– Вы удовлетворены, отец Алдус?
Ее голос дрожал, исполненный гнева и отчаяния. Алдус виновато опустил голову, его лицо выглядело серым, как пепел.
– Я… Я думал, что его отправят в монастырь… В этом меня заверил епископ… Я посчитал, что так будет лучше, что там он сможет молиться о прощении грехов.
– Ему не за что просить прощения! – выпалила Атайя, морщась от отвращения. – Это вам следует вымаливать пощаду, вам! Теперь вы ничем не отличаетесь от них. – Она вскинула руки, указывая на переговаривавшихся о чем-то приглушенными голосами Люкина и Парра. – Может, вам позволят самому зажечь погребальный огонь? Ну же, ступайте к столбу!
Атайя собиралась продолжить, но поспешно подскочивший к Алдусу епископ схватил его за руку и повел прочь, в чем-то настоятельно убеждая. Он испугался, что разговор с ней опять пошатнет его убеждения, и пытался предотвратить это.
В этот момент зазвучал голос Дарэка, вновь поднявшегося по лестнице наверх, чтобы обратиться к народу.
– Жители Кайбурна. – Он указал рукой на прикованного к столбу мужчину. – Этот человек – колдун. Колдун, обучивший мою сестру ужасающим уловкам колдовства. Сегодня ему суждено умереть. Запомните этот день, как великий день освобождения Кайта от черных сил дьявола.
Джейрен взглянул на Атайю и едва заметно кивнул ей. Он всегда был готов рисковать жизнью ради нее, ради достижения ее благородных целей и не отказывался от своих убеждений даже сейчас. Именно этот человек пытался внушить ей когда-то, что ради освобождения Кайта стоит идти на любые жертвы, и она усвоила этот урок.
Атайя знала, что не в состоянии связаться с ним, но всем сердцем желала, чтобы он угадал сейчас ее мысли.
Джейрен, я хочу выйти за тебя замуж! – отчаянно кричала ее душа. – Я мечтала об этом все это время, но боялась подвергать тебя опасности… Такой опасности…
Ей в голову вдруг пришла страшная мысль: если бы Джейрен поехал с ней и находился сейчас в Эльсском лесу, ничто не угрожало бы ему…
Дарэк, успешно исполнив свою роль, махнул рукой Парру, и тот с неумолимо жестокой улыбкой на губах двинулся к столбу, держа в руке горящий факел, явно наслаждаясь всеобщим вниманием. Толпа молчала, в зловещей тишине слышалось лишь потрескивание языков пламени.
Глаза Атайи заволокло туманом. Ей казалось, она наблюдает за происходящим откуда-то со стороны, что все нереально, обманчиво. Сознавать, что Джейрен так близко и в то же время так далеко от нее, походило на приближение к сверкающим вратам рая, вратам, которые никогда не откроются.
Когда Парр уже начал склонятся к сложенному под ногами Джейрена сену, она подумала: если цена ее магии так велика, то, быть может, Хедрик был прав, назвав ее избранной, достойной для роли великой спасительницы своего народа.
Глава 21
– Прошу вас, подождите! – послышался голос Алдуса. Он повернулся к королю, умоляюще сложив ладони. – Позвольте мне благословить его. Он – колдун, ваше величество, но давайте отправим его в мир иной не с проклятием, а с молитвой!
– Вряд ли этот человек заслуживает такой милости! – пробасил Люкин, с нетерпением ожидавший начала расправы.
– Ваше милосердие не знает границ! – презрительно скривив губы, крикнула Атайя. – И вы смеете считать себя служителем Бога?
– Подождите, Парр! – обратился к капитану Дарэк. Идея Алдуса показалась ему довольно привлекательной. Подобный жест лишь приблизил бы его к народу. – Думаю, в этом нет ничего плохого.
Если бы эти слова исходили не от короля, а от кого-то другого, Люкин наверняка закатил бы глаза и сказал бы что-нибудь недостойное его положения. Сейчас же он просто вздохнул, хотя и несколько раздраженно.
– Хорошо, Алдус. Но поторопись. Капитану Парру не терпится привести приказ в исполнение.
Отец Алдус поспешно пошел к жертве, громко шлепая сандалиями, а Джейрен в изумлении уставился на него.
Атайя затаила дыхание. Внезапная догадка пронзила ее сердце: Алдус хочет убить его раньше, чем пламя, чтобы уменьшить его страдания. Так же страстно, как одна часть ее души желала, чтобы святой отец оказал ему такую милость, другая надеялась, что он не сделает этого. Она мечтала о каком-нибудь чуде, в последнюю секунду способном спасти Джейрена.
Алдус пробормотал слова молитвы, сделал паузу, затем приложил пальцы к сердцу, ко лбу и, наконец, протянул руку к Джейрену для благословения. Он коснулся его виска и удерживал там ладонь чуть дольше привычного времени, затем многозначительно взглянул ему прямо в глаза, как будто безмолвно сообщая что-то. Атайя заметила, как по телу Джейрена прокатилась еле заметная дрожь, как от струйки холодной воды на спине. Через мгновение в его глазах отразилось удивление.
– Да смилостивится Господь над твоей душой, – сказал в заключение Алдус ясным ровным голосом, повернулся к Джейрену спиной и направился назад, устремив взгляд на Атайю.
В его глазах она увидела силу и уверенность и неожиданное умиротворение, как будто сам Господь дотронулся до него своей божественной рукой, указав верный путь. Теперь ей все стало понятно: он попросил «благословить» Джейрена, чтобы снять с него заклинание блокировки, а теперь направлялся к ней с целью проделать то же самое.
Всего одно прикосновение, святой отец, – задыхалась от нетерпения Атайя. – Одно прикосновение, и я унесу нас троих из этого проклятого места!
Она нахмурила брови, размышляя, возможно ли это – транслокировать себя и двух других человек одновременно, и на что вообще способна ее магия после девяти дней заключения.
Дарэк поднял руку, подавая знак капитану зажигать огонь. На этот раз Парр бросился выполнять приказ еще более энергично, боясь, что что-нибудь опять помешает ему выполнить столь приятную миссию. Он что-то пробормотал жертве, по всей вероятности, что-то подлое, судя по гневному выражению лица Джейрена, и коснулся факелом сена.
У Атайи на лбу появились крупные капли пота: Алдус все еще шел к ней, а Джейрен напряженно следил за ним. Если он раскроет секрет «благословения» раньше времени, Алдусу не дадут возможности приблизиться к Атайе. Но ждать долго он не мог.
Быстрее, Алдус, – молилась Атайя.
Священник находился от нее на расстоянии каких-то нескольких ярдов, когда к нему обратился Дарэк, заставив приостановиться.
Король поблагодарил святого отца за преданность церкви и проявленное великодушие. Священник слушал, изображая смирение, пытаясь сохранить внешнее спокойствие. Сердце Атайи разрывалось на части: она с содроганием смотрела, как разгорался огонь, поднимаясь все выше и выше. Вот уже язык пламени скользнул по руке Джейрена, и тот, понимая, что больше не может ждать, приказал металлическим оковам выпустить его из своего плена и выскочил из костра.
– Матерь Божья, он убегает! – Люкин всплеснул руками и вытаращил глаза. – Капитан, не упустите его!
Парр уже отдавал распоряжение воинам хватать беглеца. Его глаза горели, подобно огню, устремившемуся ввысь, охватившему уже почти весь столб. Вдруг его лицо исказилось жуткой гримасой, он, сотрясаясь от злости, указал рукой в ту сторону, куда рванул Джейрен, но не на него, а на человека, вынырнувшего к нему из толпы и помогавшего теперь расчищать путь.
– Это Кейл Эван! – завизжал Парр. – Он с ними заодно! Хватайте его!
Неожиданно Атайя увидела еще одно знакомое лицо: сэр Джарвис, преграждая путь стражникам, как будто по неосторожности опрокинул свой набитый серебром кошелек. Блестящие монеты, весело позвякивая, рассыпались по ступеням, и народ, не обращая ни малейшего внимания на приказы капитана разойтись, набросился на них, подобно голубям, слетевшимся на усыпанный хлебными крошками тротуар.
Освободившись от заклинания блокировки, Джейрен быстро создал невидимый покров, но его силы были значительно ослаблены, поэтому невидимая пелена то и дело растворялась, то скрывая, то представляя всеобщему взору своего владельца и Кейла. Так они и бежали вверх по лестнице, устремляясь к пустынным западным воротам собора.
Сообразив, что произошло, Люкин с остервенением повернулся к Алдусу:
– Это ты освободил его! Будь ты проклят! Ты предал нас!
– Нет! – крикнул, уверенно глядя на короля и епископа, Алдус. – Я предал не вас, а себя в тот момент, когда отрекся от признания своих способностей. Я чувствую Бога в себе, и это невиданное блаженство!
Его глаза искрились внутренней радостью. Наконец он понял, что его магия – не противоречащее церкви зло, а лишь другая грань чудесной тайны.
Быстро оглядевшись по сторонам, Алдус отметил, что стражники заняты погоней за Джейреном и Кейлом, и зрительно измерил расстояние до Атайи. Это не ускользнуло от внимания епископа.
– Держите ее, – неистово заорал он. – Не подпускайте к ней священника!
В мгновение ока вокруг Атайи образовалось плотное кольцо воинов, готовых предотвратить любую попытку приблизиться к ней.
То, что произошло в следующее мгновение, сбило с толку всех присутствовавших.
– Figuram vistonibus praesta! – крикнул Алдус, подняв голову к небу, вытянув руки, подобно крыльям. Каждое из слов было наполнено радостью и казалось хвалебной песней, воспевающей Творца. – Turmam angelorum mihi praebe!
На главную площадь города опустился густой туман. Он кружился, как визуальная сфера, до тех пор, пока в воздухе не появились странные создания: светящиеся, с прозрачными, узорчатыми, точно кружевными крыльями.
– Кто они? – послышались со всех сторон перепуганные крики.
Атайя с удивлением отметила, что вскрикивают обычно непробиваемые гвардейцы короля. Некоторые падали на колени и начинали отчаянно молиться, прося прощения за все содеянные прегрешения.
Слепящее сияние ослабло, и Атайя смогла рассмотреть удивительных существ. Их лица, обрамленными золотистыми кудрями, ни женские, ни мужские, были созданы как будто из мрамора, словно старинные статуи святых из собора неожиданно обрели крылья и поднялись в воздух. Неестественно большие горящие глаза смотрели вниз, бросая на одних божественные и одобрительные, на других строгие и осуждающие взгляды.
Неожиданно все создания одновременно захлопали крыльями, поднялся сильный ветер, в воздухе распространился аромат роз.
По невидимому сигналу они разделились на группы. Первая устремилась на окружавших Атайю солдат, вторая – на стражников, гнавшихся за Джейреном и Кейлом. Третья подлетела к перепуганным королю и епископу. Те пустились бежать и в полном смятении укрылись в одной из карет.
Атайя тоже приготовилась к побегу, но одно из существ, заметив это, спустилось к ней и отвесило ей почтительный поклон.
– Никуда не уходи, – произнесло оно. – Он не забыл про тебя.
Тут она заметила, что странное создание даже не шевелило губами, и поняла: сказанные им слова отзывались эхом где-то в ее голове.
Атайя перевела взгляд на Алдуса и поразилась произошедшей в нем перемене. Ничто не напоминало в нем того жалкого, сгорбленного человека, каким он был всего полчаса назад. Теперь она видела перед собой само олицетворение уверенности, решительности и умиротворенности.
Иллюзорные заклинания… – догадалась Атайя, отмечая, однако, что ничего подобного созданному Алдусом ей не доводилось видеть ни разу в жизни.
В памяти неожиданно всплыл разговор с Мэйзоном: он сказал ей однажды, что Алдус обладает феноменальным талантом к иллюзорным заклинаниям, и подчеркнул, что в своих творениях священник воплощает в жизнь нарисованные фантазией образы из священных писаний.
Она пристальнее пригляделась к творениям священника, и неожиданная мысль молнией пронзила ее сознание: а что, если эти существа вовсе не иллюзия, а нечто такое, чего еще не видывал мир, особое создание этого талантливого священника-колдуна?
Вокруг творилось нечто невообразимое. Некоторые люди усердно молились, стоя на коленях, другие, расталкивая толпу, стремились убежать с площади.
– Этот священник – колдун! – истерично кричал кто-то. – Лорнгельды проникли в церковь. Мы пропали!
– Нет! – орал другой голос. – Им руководит сам Господь. Ты что, не видишь? Даже ангелы спустились с небес, чтобы помочь ему!
– Еретик!
Возбужденные выкрики в считанные минуты вылились в ссору, завязалась драка, распространившаяся вскоре по всей площади. Какой-то мужчина поджег от костра длинную палку и принялся ожесточенно размахивать ею, доказывая кому-то, что явившиеся существа вовсе не ангелы, а дьяволы. Многие горожане, пользуясь моментом, полезли грабить окрестные магазинчики и лавки, другие опустошали свисавшие с поясов незнакомцев кошельки.
Воины короля прилагали все усилия, чтобы прекратить беспорядки, но толпа значительно превосходила их по численности, да и сила духа солдат была значительно подорвана появлением волшебных существ. В суматохе никто не обратил внимания на то, как заметно устал Алдус. Летающие создания слетелись в стаю и постепенно исчезли.
Атайя посмотрела туда, куда убежали Джейрен и Кейл, но никого не увидела. Они скрылись из виду, как будто улетели в облака вместе с чудесными ангелами Алдуса.
Прежде чем люди успели заметить, что существа испарились, Алдус решительно шагнул к Атайе.
– Дай мне руку! – сказал он твердым, уверенным голосом.
В этот же момент она услышала истеричный вопль брата.
– Остановите его! – орал Дарэк, обращаясь к своим воинам. – Не дайте ему приблизиться к принцессе!
Гвардейцы мешкали. Никто не желал связываться с человеком, способным вызвать с небес непонятных созданий. Но один из них все же подбежал к Алдусу, преграждая ему путь. Священник спокойно прошел мимо, создав вокруг себя защитный покров.
Атайю схватили две пары грубых рук, и стражники потащили ее к одной из карет.
Алдус приблизился, и воины, соприкоснувшись с невидимой стеной, отскочили в разные стороны, визжа от боли. Он протянул Атайе руку, и она крепко сжала ее.
– Сейчас все будет в порядке, – прошептал священник, собираясь с силами.
Атайя молилась, чтобы у него оказалось достаточно энергии после применения иллюзорного заклинания.
Благослови меня, святой отец. Так, как благословил Джейрена! – стучало в ее висках.
В это мгновение Атайя заметила, как Дарэк с епископом поспешно развязывают веревки на той загадочной коробке, которую привез с собой Люкин. Король с победным видом откинул крышку и вытащил корбаловую корону.
– Да покарает тебя Господь, Алдус! – взревел Люкин. – Священные камни расправятся с тобой.
Атайя почувствовала, как рука Алдуса мгновенно ослабла в ее ладони. В первую секунду он не мог даже кричать, парализованный от шока. Его глаза остекленели, лицо побледнело. Послышался душераздирающий крик, наверное, так кричат лишь самые грешные души в глубоких подземельях ада. Люди замерли, прекращая драки, ссоры и грабеж. Кое-кто испуганно поднял голову к небу, боясь, что оттуда вновь появится что-нибудь сверхъестественное.
Алдус метнулся в сторону, стремясь уйти от короны, избавиться от невыносимой, невиданной пытки, дико воя и стеная. Атайя с ужасом сознавала, что корбалы уничтожили саму его сущность, оставляя лишь оболочку.
Оставляя ее магию заблокированной.
Добредя до пылающего костра, Алдус на мгновение приостановился, затем бросился в огонь, спасаясь от безумной боли.
Его мантия зловеще полыхнула, раздался пронзительный стон, сменившийся через мгновение булькающими звуками. На землю хлынула кровь. Она видела, как в небо устремились две обгоревшие руки – те самые руки, которые несколько минут назад смогли вызвать ангелов.
Над костром поднялся черный дым, в воздухе распространился едкий, тошнотворный запах паленой плоти.
В какое-то мгновение дым принял очертания человека с крыльями, затем рассеялся, устремляясь ввысь.
Раздраженно и злобно Дарэк протянул корону своим людям.
Те с готовностью уложили ее обратно в коробку и опять перевязали веревками.
Король, бледный, злобно раздувая ноздри, оглядел площадь. Смерть Алдуса лишь усугубила ситуацию: вокруг творилось настоящее безумие. День превратился в полный кошмар, и это страшило и удручало его величество.
В ту минуту, когда он повернул перекошенное от злобы лицо в сторону Атайи, чья-то тонкая, белая рука высунулась между ног стражников и схватила с сиденья кареты коробку с короной.
– Корона! – крикнул один из воинов. – Хватайте мальчишку! Вор!
Терпение Дарэка лопнуло. Стремительными шагами он приблизился к епископу и ткнул его кулаком в грудь.
– Люкин! Это твой проклятый, ничтожный город! Если мне не вернут корону, если тот, кто ее украл, не будет пойман… – Его голос сорвался.
Глаза Люкина растерянно забегали. Он начал осознавать, что попал в весьма незавидное положение. Когда король отвернулся и зашагал в сторону, епископ с облегчением вздохнул.