Текст книги "Посланники магии"

Автор книги: Джулия Дин Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Глава 2

– С дождем ты перебарщиваешь, Атайя, – заметил, качая головой, наблюдавший за сплошным потоком ледяных капель старый колдун. Градинки с шумом барабанили по унылой зимней лужайке. – Я ведь не просил тебя вызвать наводнение. И вот еще что: гром у тебя получается слишком глухим. Постарайся придать ему звучности, сделай его более насыщенным, более мощным, раскатистым. Пусть он будет похож на звук органа, пусть отзывается эхом. – Старик прищелкнул языком. – Тот, который ты создала в последний раз, походил на удар друг о друга жестяных котлов.

Пытаясь скрыть от учителя свое недовольство, Атайя закрыла глаза и повторила заклинание. На этот раз она постаралась произнести его более низким тоном и немного изменила очертания фигуры, которую необходимо было нарисовать руками в, воздухе. В ответ на ее действия на небе сгустились темно-серые тучи. На горизонте блеснул желто-оранжевый зигзаг молнии, словно отражение света лампы в только что повернутом к нему зеркале. А через несколько мгновений послышался удар грома. Теперь он, как и просил мастер Хедрик, звучал громко и правдоподобно, раскатываясь по окрестностям, по опоясывающим Ат Луан скалам гулким эхом, а затем, постепенно затихая, растворился в воздухе.

Атайя засунула руки под украшенный драгоценными камнями пояс на бедрах и улыбнулась.

– Ну вот! – гордым голосом заявила она, повернувшись к учителю. – Что вы думаете…

Ее слова беспардонно прервал еще один раскат грома, настолько мощный, что Атайя подпрыгнула на месте. В то же самое мгновение серые тучи прорвала вспышка молнии. Она ударила по дубу, стоявшему ярдах в двадцати от той башни, где находились сейчас Атайя и Хедрик.

– Будь осторожна в своих действиях! – выпалил Хедрик, но Атайя чувствовала, что резкость в его голосе появилась от испуга, а не от гнева. Старик высунул белую как лунь голову в окно и, нахмурившись, посмотрел туда, где еще пару минут назад стоял могучий дуб. Теперь дерево было расщеплено на две обугленные половины, а воздух наполнен дымом и запахом паленой древесины.

Хедрик вздохнул и погрозил Атайе пальцем.

– Неосторожность крайне опасна в подобных ситуациях.

– Да ведь я не хотела…

– Никогда не задирай нос, особенно если не знаешь, к чему это может привести.

– Но я не…

– Думаю, нам стоит сделать перерыв, – решительным тоном заявил учитель, подавая кайтской принцессе знак умолкнуть. – Тебе не помешает небольшой отдых. Завершай свое заклинание, и я приготовлю для нас чай.

Атайя смиренно опустила глаза, прекращая спорить, и принялась рассеивать грозовые тучи. Мрачное на протяжении вот уже нескольких дней небо засияло, тяжелые облака послушно двинулись на север. По прошествии четырех месяцев обучения Атайя четко уяснила: с мастером Хедриком лучше не спорить. Однажды, когда она вышла из себя во время занятия шесть недель назад, старик заставил ее выучить наизусть полные имена и титулы всех высших представителей Совета мастеров с момента его основания. Он сделал это для того, чтобы привить девушке чувство уважения к старшим. Теперь Атайя в большинстве случаев умела сдерживать эмоции, хотя временами, когда нескончаемые команды Хедрика порядком надоедали, ее так и подмывало нагрубить ему, сказать, что наставник требует слишком многого, что она просто не в состоянии запомнить все, что ей велят, что уже нет сил практиковаться в применении иллюзорного заклинания либо читать учебники. Хотелось выкрикнуть что-нибудь резкое, напомнить ему, что перед ним принцесса из Кайта, что никто не имеет права обращаться с ней, как с безмозглым школяром. Но Хедрик, даже если его хотя бы в малейшей степени устрашало ее высокопоставленное положение, никогда этого не показывал. Ведь, равно как и сама Атайя, он прекрасно знал: как колдунья она стоит на гораздо более низкой ступени.

Хедрик обладал нескончаемым терпением и всегда поступал справедливо, но обучаться у него было отнюдь не легко. Поначалу он, естественно, относился к Атайе с пониманием и старался не загружать заданиями. После того, что произошло в Кайте, Атайя чувствовала себя отвратительно. В тот момент, когда она только начала привыкать к мысли о принадлежности к роду лорнгельдов, когда приняла свой талант, ей пришлось пережить страшную трагедию – смерть отца и Тайлера. Это привело к тому, что едва приобретенные навыки колдовства исчезли. Над ней нависла угроза возвращения в темную бездну безумства – безумства от мекана.

Несколько недель Атайя отдыхала и лишь потом вновь приступила к занятиям. Даже тогда Хедрик обращался с ней невероятно бережно и мягко. Теперь же, когда ее печаль потихоньку начала отступать, а боль хоть и не исчезла, но несколько притупилась, учитель становился все более и более настойчивым, требовательным и жестким и не скрывал разочарования, если ей что-то не удавалось. Порой, когда, по его мнению, она того заслуживала, он объяснял девушке, что с теми, в чьи силы особенно верит, ведет себя наиболее беспощадно. Атайя улыбалась в ответ и думала:

Если это правда, то меня вы, должно быть, боготворите.

Хедрик направился к камину, края его темно-зеленой мантии мягко зашелестели по старым половицам. Прошептав какие-то слова, разжег огонь, поставил кипятиться воду, затем развязал перетянутый веревкой мешок в углу, извлек оттуда два пакетика селваллинского чая, положил их в небольшие чашечки и, когда чайник закипел, налил в них воды. Воздух наполнился приятным апельсиновым ароматом.

Атайя обхватила озябшими ладонями горячую чашку и уселась в обшарпанное деревянное кресло напротив Хедрика, искренне радуясь выдавшейся возможности передохнуть. Вот уже несколько часов они с учителем находились в заброшенной полуразваленной башне, тщательно занимаясь проверкой и тренировкой ее способностей применять погодные заклинания. В те времена, когда в Ат Луане еще не было замка Грендол, эта башня использовалась как обзорный пункт. Она располагалась на пустынной равнине к северо-западу от города и прекрасно подходила для проведения подобных занятий, ведь поблизости не было ни пашен, ни крупных поселений, за исключением крохотной деревушки. Проливные дожди, вызываемые время от времени учениками Хедрика, доставляли неудобства лишь ее нескольким жителям. Но старый учитель всегда заботился о том, чтобы после занятий на протяжении нескольких дней здесь светило солнце.

Теплый чай подействовал на Хедрика смягчающе: старик сложил руки на коленях и улыбнулся Атайе.

– По правде сказать, таких мощных грозовых заклинаний я не видывал за всю свою жизнь. В твоем возрасте даже я не способен был на подобное.

Атайя ничего не ответила. Редкие похвалы Хедрика всегда сопровождались отрезвляющей дозой критики. И этот случай не явился исключением. Вскоре улыбка исчезла с губ старика. Он затих и, прищурив взгляд, стал сосредоточенно рассматривать глиняную чайную чашку.

– Я знаю, ты нервничаешь в преддверии сегодняшнего вечера, Атайя, но с подобными чувствами должна справляться. Они мешают работе колдуна. А потенциальный враг никогда не будет ждать, пока ты успокоишься. Враг нападает внезапно. Научиться контролировать свои эмоции – одна из твоих основных задач.

– Не каждый день приходится представать перед самим Советом мастеров, – сказала Атайя, уставившись в чашку с чаем. – Не могу поверить, что вы так обошлись со мной – сообщили столь важную новость только сегодня утром!

– Что? Ты вообще потеряла бы способность концентрироваться, скажи я тебе об этом за несколько дней. Вспомни, что случилось по твоей милости с бедным деревом! Скорее я вообще не должен был ничего говорить тебе.

Плечи Атайи беспомощно опустились. Даже строгость и жесткость Хедрика во время занятий казались пустяками по сравнению с перспективой провести вечер под пристальным рассмотрением представителей Совета мастеров. Это собрание могущественных колдунов всегда представлялось девушке чем-то нереальным, неким мифом – о чем болтали многие, но чего практически никто не видел. Таким же она рисовала в своем воображении Господа Бога или Царствие небесное.

Она знала лишь одного члена Совета – Хедрика. Об остальных же можно было судить лишь по слухам. По-видимому, попасть в Совет очень непросто и крайне престижно. Колдун Родри видел вступление в ряды мастеров основной и единственной своей целью. Он пошел ради этого на совершение запрещенного обряда и собирался принести в жертву ее собственную жизнь и жизнь Джейрена, только это ему не удалось. Вот уже целых шесть месяцев его нет в живых, но Атайе никогда не забыть, как страстно он желал заполучить звание мастера.

– О чем они станут спрашивать меня?

Хедрик допил остатки чая и отставил чашку.

– Я уже сообщил, что ты планируешь в один прекрасный день вернуться в Кайт и начать работу по улучшению жизни лорнгельдов. Полагаю, тебя расспросят подробнее о твоих намерениях. И не стану скрывать от тебя, Атайя, – добавил Хедрик обеспокоенно, – один из членов Совета очень недоверчиво относится к твоему прошлому. Я имею в виду обстоятельства гибели Кельвина, а также Родри. Этот мастер не вполне уверен, что все произошло случайно.

Атайя почувствовала прилив жгучей ярости. Если бы чашка с чаем была изготовлена из стекла, то она просто раздавила бы ее, крепко сжав руку от злости и обиды.

– Бред какой-то! Да как ему могло прийти такое в голову? Он считает, что я специально все подстроила?

– Я знаю, все это просто смешно, – ответил Хедрик спокойным, ничего не выражавшим тоном. – Я сказал об этом лишь для того, чтобы тебя не застали врасплох. Я не раз становился свидетелем того, моя дорогая, как бурно ты реагируешь на неприятные для тебя вещи, выходишь из себя, теряешь контроль. Если подобное произойдет на собрании мастеров, то это никому не понравится. Большинство из представителей Совета настроены по отношению к тебе положительно. Я не хочу, чтобы мнение одного из них вызвало в тебе взрыв эмоций.

Атайя закрыла лицо ладонями и покачала головой, чувствуя, что волнение лишь возросло.

– Мне кажется, я не готова к такому испытанию. Нельзя ли отложить собрание еще ненадолго?

– Нет, Атайя. Это невозможно. Я и так уже слишком долго тяну время, и это не нравится Совету. Впервые они захотели увидеть тебя еще осенью, как только весть о смерти Кельвина достигла Рэйки. Но я понимал, что тогда тебе было бы не выдержать их расспросов. Прошло уже четыре месяца. Мастера начинают нервничать.

Атайя открыла было рот, но тут же закрыла его, прекрасно сознавая, что протестами ничего не добьешься. Когда-то она упрямо и раздраженно отказывалась обучаться магии. Как хорошо, что ее сумели переубедить.

Хедрик медленно наклонился вперед – скрип расшатанного дубового стула прозвучал как-то зловеще, напоминая хруст старых костей. Он еще не произнес ни единого слова, но Атайя почувствовала, как по спине побежали мурашки: сейчас старик затронет ту тему, которую оба они старательно избегали с самого утра.

– А как у тебя дела с другим заклинанием? Тем, что я просил подготовить к сегодняшнему дню?

Внезапно Атайе стало холодно, словно в маленькую комнатку кто-то специально напустил леденящего ветра. Руки покрылись гусиной кожей. Она поклялась, что никогда в жизни не будет применять это заклинание с того самого первого и единственного раза, когда к нему пришлось прибегнуть. Огненные зеленые ленты, появившиеся случайно из ее пальцев, оказались смертельными для Кельвина – как ужасающе отчетливо всплыли они в ее памяти: злобно обвивающие тело отца, потрескивающие, неумолимые, безжалостные, выпивающие из него все жизненные силы. Тогда она сделала это не сознательно и не знала, как остановить страшную силу. Поэтому просто вынуждена была наблюдать за корчившимся от боли отцом, умолявшим о пощаде. Если бы кто-нибудь рассказал ей, что делать! Заклинание нарушилось тогда благодаря ворвавшемуся в палату брату, но к тому моменту король уже находился на грани смерти. Не прошло и двух часов, как он скончался, а Атайя покинула замок с тяжелым камнем на сердце, камнем, который ей суждено носить всю оставшуюся жизнь.

Естественно, Дарэк не поверил ни единому ее слову, когда она попыталась все объяснить. Ведь это Кельвин напал на нее, на свою единственную дочь, напал в приступе неконтролируемого гнева. Он воспользовался смертельным заклинанием, желая отомстить властелину зла. В тот момент Кельвина уже начинала опутывать цепкая паутина сумасшествия, порожденного заимствованной им когда-то магией. Атайя должна была защищаться, но ей не хватало специальных знаний. В работу вступило подсознание, подсказавшее ей, каким заклинанием воспользоваться. Огненные ленты мгновенно приступили к выполнению задания…

Она не знала, каким образом остановить их. У Атайи пересохло в горле.

– Мастер Хедрик, я уже говорила вам, что не хочу применять это заклинание. Пожалуйста, поймите… Меня мучают воспоминания… Я должна забыть… Мне страшно… – прошептала она.

– Для того-то тебе и следует сделать это – чтобы доказать самой себе, что ты можешь вызвать огненные ленты, не причиняя никому вреда. – Старик смотрел на Атайю с сочувствием, но его голос звучал твердо и неумолимо. – Я верю в тебя, Атайя. И Джейрен тоже. Тебе необходимо поверить в собственные силы.

– Но…

– Я специально на протяжении нескольких месяцев не просил тебя заниматься этим заклинанием. Полагаю, ты готова к подобному заданию. Кстати, Джейрен сказал мне, что ты прочитала об огненных лентах все, что только есть в учебниках. Может, тебе будет легче, если ты займешься заклинанием в присутствии Джейрена? – предложил Хедрик, обрадовавшись пришедшей в голову мысли. – Я могу послать за ним…

– Нет, – резко ответила она и тут же, желая смягчить ситуацию, попыталась улыбнуться. – Не стоит… беспокоить его.

Легче? – подумала Атайя, закрывая на мгновение глаза. – Мастер Хедрик, лучше этого не делать.

Учитель ободряюще взглянул на нее.

– Надеюсь, ты согласишься. Мы не вернемся в замок до тех пор, пока ты не попробуешь. – Он приподнял с пола пустую сумку. – А так как мы съели все, что брали на завтрак, то скоро изрядно проголодаемся, если ты задумала упрямиться целый день.

Атайя передернулась, как будто от прикосновения чьих-то невидимых ледяных рук к шее, и угрюмо кивнула. Она уже не раз пробовала перечить Хедрику, но он всегда одерживал победу.

Продолжать спор бессмысленно.

Ей очень не хотелось признавать это, но старик был не менее упрямым и настойчивым, чем она сама.

– Только позаботьтесь о том, чтобы я не причинила вам вред, – воскликнула Атайя и умоляюще взглянула в глаза Хедрику. – Бог свидетель, я обидела уже слишком много людей.

– Ты ничего мне не сделаешь. В конце концов, я сам – неплохой колдун, – небрежно заметил Хедрик. – Я смогу отвести твое заклинание, если возникнет такая необходимость. – Старик успокаивающе похлопал ее по руке. – У твоего отца на это не было ни малейшего шанса.

Он поднялся со стула, встал у нее за спиной и помассировал скованные от страха и напряжения плечи.

– Начни с малого, Атайя. Попытайся, к примеру, обвить лентами чайную чашку.

Она почувствовала, как на лбу выступили крупные бусины пота, когда вступила на тропы и сконцентрировала внимание на нужном заклинании. На протяжении вот уже долгого времени само сознание того, что внутри нее кроется огромный волшебный потенциал, что впереди ее ждет масса открытий, много нового и интересного, будоражило кровь и приятно волновало душу. Эти ощущения напоминали Атайе те времена, когда они с Николасом, будучи маленькими детьми, бегали на побережье и лазали по пещерам в надежде отыскать оставленный кем-нибудь много лет назад клад. Но случалось, особенно в те дни, когда речь на занятиях заходила о наиболее темных заклинаниях, способных покалечить или даже убить человека, что ей становилось страшно. Атайя сознавала, что, помимо удивительных и чудесных вещей, в ней заложены жуткие и опасные и что отделаться от них так же невозможно, как отделаться от сердца, костей либо крови, бегущей по жилам.

Атайя сосредоточила внимание на едва освещенных тропах, пробегая глазами по выведенным на стенах знакомым символам. Эти знаки разговаривали с какой-то частью ее мозга, передавая информацию подсознанию. Чем ближе подходила она к тому месту, где таилось ненавистное заклинание, тем больше нервничала. Вот перед ней выросла стена, и, глубоко вздохнув, чтобы набраться храбрости, Атайя прочла написанные на ней слова.

Когда огненные ленточки, подобно туманным струйкам визуальной сферы, стали появляться из кончиков пальцев, девушка больно закусила нижнюю губу. Хотя ничего неожиданного не произошло, по ее телу пробежала легкая дрожь, как от внезапного испуга, и зеленые ленты слегка заколыхались.

Атайя вспомнила, что рядом Хедрик, и постаралась успокоиться, приказывая огненным веревкам обвиться вокруг глиняной чашки. Те подчинились, и буквально через несколько мгновений чай закипел: гладкая темная поверхность покрылась булькающими пузырями.

– Отодвинься немного назад, Атайя, – прошептал Хедрик, обеспокоенно глядя на кипящий чай, и развеял руками образовавшийся пар. – Не надо так сильно стараться.

Атайя медленно кивнула и постаралась ослабить вкладываемую в зеленые ленты магическую мощь. У нее ничего не вышло. Огненные веревки, злобно извиваясь, двинулись дальше: стали спускаться по ножкам стола, обвивая их подобно ядовитым змеям. Пламя не обжигало – по крайней мере теперь, – но Атайя не переставала думать о безопасности – своей и Хедрика. А чем сильнее она волновалась, тем больше нагревались ленты.

– По-моему, они стали слишком горячими, – произнесла Атайя, чувствуя, что находится на грани истерики.

– Ты создала обычные веревки. Они не должны представлять собой опасность, Атайя. Постарайся не наполнять их энергией настолько интенсивно. Именно в этом заключается угроза.

Атайя попыталась последовать совету, но не смогла. Созданные ею диковинные ленты словно завораживали принцессу: отвести от них взгляд либо думать о чем-то постороннем было невозможно. Воздух в комнате сильно нагрелся, становилось трудно дышать. Вдруг у нее перед глазами возникла жуткая, невероятно реальная картина: извивающийся от ужаса и боли отец, обвитый огненными веревками. Он почти выбился из сил и вот-вот лишится рассудка. В последнее мгновение сознательной жизни он умоляет ее о пощаде.

С отрешенным любопытством она наблюдала за подползавшими к ее собственным ногам зелеными лентами. Через пару мгновений злобные веревки захватили ее ступни в созданную ею самой ловушку…

– Атайя, не теряй контроль. – Голос Хедрика прозвучал мягко, но она уловила в нем тревожные нотки. – Управляй энергией.

Краем глаза Атайя видела, как Хедрик приближается к ней, готовясь в случае необходимости противостоять ее заклинанию. Но, несмотря на все его заверения, она знала: учитель очень стар и утратил значительную часть способностей, какими обладал в молодости. Однажды при помощи именно этого заклинания ей удалось убить человека, гораздо более молодого, крепкого и энергичного, чем Хедрик. Умиравший молил о пощаде, но у нее не получилось тогда остановить злобный огонь.

Атайя попыталась, как и в прошлый раз, прекратить заклинание путем простого ослабления концентрации. Но вопреки тому, что говорил ей Хедрик, даже теперь, после нескольких месяцев тренировок, сделать это оказалось не так-то просто.

Охваченная страхом и отчаянием Атайя понеслась по нескончаемым лабиринтам мозга в поисках противодействующего заклинания. В поисках спасения… Она никогда себе этого не простит, если Хедрик, стремясь уберечь ее от ее же собственных сил, пострадает сейчас.

Продвигаясь все дальше, Атайя свернула в темный коридор и резко остановилась: прямо перед ней выросла стена. Наверное, надо было выбрать другую тропу. Как теперь выйти отсюда? В темноте она не могла найти дорогу назад. Паника и ужас комком желчи застряли в горле. Никогда в жизни ей не доводилось еще заходить по тропам настолько далеко.

Атайя прерывисто вздохнула и вдруг почувствовала нечто странное, похожее на порыв свежего ветра в знойный летний день. Волна невероятного облегчения окатила ее с головы до ног – она нашла способ противостоять заклинанию!

Знаки на стене говорили о спасении, о прекрасном полете, об освобождении от страдания, об убежище и спокойствии. Она ничего не могла видеть, кроме слепящей темноты, но вместо страха эта темнота вселяла надежду, как луч солнца в ненастный день.

– Начнем, Атайя, – послышался голос Хедрика, и ее голова неожиданно потяжелела.

Он собирался приступить к прерыванию ее заклинания.

Нет, не надо! – отчаянно кричал внутренний голос Атайи.

Будто воспоминания о кошмарном сне из детства перед глазами поплыли образы отца и Тайлера.

Не приближайтесь ко мне! Я лишь причиню вам вред. Я всем причиняю вред.

Если даже Хедрик и говорил ей еще что-нибудь, то Атайя все равно ничего уже не слышала. Лишь одна мысль билась в ее голове: о необходимости спастись и о том, что ей известен выход. Глубоко вздохнув, она прислушалась к раздавшемуся шепоту:

– Hinc libera me…

Последовал сильный толчок в спину, но Атайя почти не заметила его, как пьяница, напившийся до такой степени, что ничего не чувствует, когда падает и ударяется о каменную лестницу. Она уже не ощущала ни стула, ни пола под ногами, медленно уплывая в какой-то другой, нереальный мир, словно объятая мощной, безграничной силой, никогда до сих пор ей не ведомой. Ослепленная ярким светом, распространившимся вокруг, она кружилась в калейдоскопе красочных образов, но они проносились мимо так быстро, что их было невозможно разглядеть. В ногах и руках закололо, но через секунду тело как будто растворилось, исчезло. Остался лишь мозг, лишь сознание.

Тут последовал еще один удар. Окружавший мир завертелся быстрее, вызывая приступ сильного головокружения. В это же самое мгновение ее тело вернулось к ней, а с ним и прежние ощущения и эмоции. Атайя почувствовала себя новорожденным младенцем, только-только появившимся на свет, слишком ошеломленным и уставшим, чтобы плакать.

Через секунду все прошло. В воздухе пахло пчелиным воском и выделанной кожей. В носу щекотало, будто от попавшего в него песка. В камине горел огонь – дружелюбное потрескивание дров воздействовало успокаивающе.

Откуда-то издалека послышался странный звук: кто-то громко ахнул от удивления.