Текст книги "Посланники магии"

Автор книги: Джулия Дин Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

– А она не рассердится на вас? – спросил он спустя некоторое время.

– Атайя? О, конечно, рассердится! – ответил Джейрен, представляя, как пройдет встреча, и довольно улыбнулся. – Пошумит немного, но потом поймет, что я не намереваюсь упускать ее. Может, даже согласится еще выйти за меня замуж.

Брайс одобрительно кивнул.

– Надеюсь, все так и получится. Поверьте мне, я очень за вас переживаю.

Глава 13

Распространившиеся по городу слуху сделали свое дело: на следующей неделе в овчарню пришла молодая женщина по имени Джильда с темно-карими глазами и смуглой кожей, настолько испуганная и несмелая, что походила на загнанного в угол дикого зверька. Она почти не разговаривала и все время оглядывалась по сторонам, словно ожидала, что в любую минуту с ней может произойти здесь нечто ужасное. Атайя старалась вести себя как можно более доброжелательно и терпимо, но это не помогало. Джильда, казалось, все еще сомневалась, что предпочла обучение магии обряду отпущения грехов.

Как-то раз в середине апреля в пасмурный день Джильда сидела в одиночестве на лужайке с одуванчиками неподалеку от овчарни. Оставив Кордри на попечение Тони, Атайя осторожно подошла к своей новой ученице. Ей было немного не по себе: когда Джильду представили виновнице гибели Кельвина, в ее глазах отразился ужас и презрение. Атайя никак не могла забыть этот взгляд, но старалась не выдать свои чувства. Джильда всегда держалась с ней настороженно и напряженно, опасаясь, наверное, что Атайя выберет ее в качестве очередной жертвы.

– Сегодня ты много занималась светящимися шарами. Устала? – спросила Атайя, дружелюбно улыбаясь.

Джильда не смотрела ей в глаза.

– Немного, – ответила она, еще больше опустив плечи, сорвала одуванчик и стала нервно крутить его в руках.

– Ты делаешь успехи, – похвалила ее Атайя. – Открою тебе один секрет: по сравнению с Кордри ты намного более способная ученица. Только не говори ему об этом.

Атайя надеялась, что на такие слова Джильда ответит ей хотя бы застенчивой улыбкой, но ничего подобного не произошло. Она еще больше напряглась, а по выражению ее лица можно было подумать, что ей хочется плакать.

– Мне еще долго придется ходить к вам? – еле слышно спросила Джильда.

Атайя нахмурилась и села на траву, поджав под себя ноги.

– Ты спросила об этом так, будто интересуешься, сколько дней ты еще проживешь на этом свете. Уверяю тебя, мекан, если его вовремя обнаружить и начать обучение, не смертелен. Еще несколько недель, и все будет в порядке.

Джильда едва заметно кивнула, но передернулась, будто почувствовала сильную боль. По всей вероятности, слова Атайи ничуть не порадовали ее.

– Что тебя тревожит? – спокойно спросила Атайя. – Создается впечатление, что ты находишься в постоянном напряжении. Боишься…

– Ничего я не боюсь! – воскликнула Джильда.

Атайя и не подозревала, что ее голос может звучать так уверенно и резко. Внезапная догадка ужаснула Атайю. Поведение новой ученицы вызвано не робостью и нерешительностью, а отвращением. Атайя не раз наблюдала при дворе подобные картины: когда кто-то был вынужден улыбаться и кланяться тем, кого ненавидел.

– Почему ты пришла к нам? – спросила она.

Впервые с того момента, как они познакомились, Джильда взглянула Атайе прямо в глаза.

– У меня нет другого выбора.

Не очень вдохновляюще, но по крайней мере честно, – с грустью подумала Атайя.

– Я понимаю тебя. Обряд отпущения грехов…

– Я забочусь не о себе, – резко перебила ее Джильда. В ее темных глазах вспыхнули гневные искорки. – Я согласилась бы на обряд, если бы не… если бы не это. – Она положила руку себе на живот и с нежностью погладила по нему. – Этот ребенок… Он у меня первый. Я хочу подарить мужу сына.

От неожиданности у Атайи перехватило дыхание. Ей и в голову такое не приходило. По-видимому, беременность Джильды длилась недолго. Ее живот был плоским и упругим.

– Если священники забрали бы меня, они забрали бы и моего малыша, – продолжила она, с остервенением срывая еще один одуванчик. – Ради ребенка я готова на все, даже на обучение магии. Но я никогда не стану пользоваться тем, что вы показываете мне. Никогда. Все это неправильно и неестественно.

Атайя задумчиво смотрела в даль. Так вот почему Джильда так ведет себя! Да потому, что не верит в то, чем занимается, потому, что решилась на этот шаг, считая, что приносит себя – или даже свою душу – в жертву еще не родившемуся ребенку.

– А твой муж знает о том, что ты ходишь к нам?

– Нет, – твердо ответила Джильда. – И я не собираюсь рассказывать ему об этом. Я стараюсь все скрыть от него. Дурное настроение объясняю беременностью, забывчивость списываю на принимаемые лекарства. Он пока ни о чем не догадывается. Я не хочу, чтобы мой муж меня возненавидел, не хочу, чтобы узнал, что его жена – сумасшедшая колдунья!

На протяжении нескольких минут Атайя сидела молча. Разве могла она осуждать Джильду за нежелание открыться любимому человеку? Не прошло еще и года с того времени, когда самой принцессе объяснение с Тайлером о проявившихся у нее способностях представлялось немыслимым.

– Магию можно применять в разных целях, – сказала она наконец. – Возьмем, к примеру… светящийся шар. Он ведь, в сущности, почти то же самое, что и обыкновенная лампа. Если ты повесишь один такой светильник над кроваткой своего ребенка, чтобы он не боялся темноты? Что в этом плохого?

Джильда задумалась. Вероятно, эта мысль заинтересовала ее. Атайя, приободренная такой реакцией, продолжила:

– Ты сама должна определить, что такое твоя магия. Для чего она дана тебе – для добра или зла. Господь наделил нас колдовством, равно как и всеми остальными способностями, а также и недостатками. Но распоряжаемся этим всем мы сами. Необходимо сделать правильный выбор.

На этом Атайя решила остановиться. Нужно было дать Джильде время на осмысление только что сказанных слов. Оставив ее на опушке, она задумчиво побрела по узкой тропинке, углубившись в нерадостные мысли. И Кордри, и Джильда обратились к ним за помощью лишь для того, чтобы остаться в живых. Сама магия нисколько не интересовала их, даже вызывала неприязненные чувства. По окончании тренировок оба махнут на свои способности рукой и никогда не прибегнут к помощи колдовства, и никто из окружающих их людей не узнает об их талантах. Если, не дай Бог, поблизости не окажется корбалового кристалла.

Ее внимание привлекли показавшиеся на дороге из города Кейл, Мэйзон и Ранальф. Атайя сразу поняла, что произошло нечто неприятное. Мэйзон шел позади, на расстоянии шагов пятнадцати от Кейла и Ранальфа. Шел не обычной легкой походкой, а устало брел, понуро опустив голову. Один раз он даже наступил на полу своей мантии и чуть было не упал, но устоял на ногах.

Атайя подскочила к приблизившемуся Ранальфу и кивком указала на Мэйзона.

– Что с ним?

Ранальф хотел что-то сказать, но передумал. Махнув рукой, он пошел дальше по направлению к овчарне, лишь пробурчал через плечо:

– Лучше спроси у него.

Через минуту к Атайе подошел Мэйзон. Подняв наконец голову, он взглянул на девушку так, словно собирался сообщить ей об исчезновении самого дорогого ее сокровища.

– У меня есть новость.

– Так и говори: плохая новость.

Никогда в жизни она не видела его в таком подавленном состоянии.

Мэйзон выпрямился и еще больше напрягся.

– Плохой ее назвать нельзя. Можно даже сказать, это хорошая новость. Смотря с какой стороны рассматривать. – Он наклонился и, сорвав длинную травинку, принялся рвать ее на мелкие кусочки. – Около недели назад мы проходили с Ранальфом мимо собора. Ему вдруг вспомнилось, как тот священник, что приходил к Джарвису, упоминал что-то о бьющихся в соборе стеклах.

Он сделал паузу, а Атайя уже сгорала от нетерпения.

– Не знаю, сколько времени я просидел в соборе, ожидая, что что-нибудь случится, – продолжил Мэйзон. – Было немного не по себе, опасался корбала, но все обошлось.

Он опять замолчал, пристально взглянув Атайе в глаза.

– И что же? – не вытерпела она.

– Наконец одно из стекол задребезжало и рухнуло на пол, я едва успел отскочить. Поблизости никого не было… Я нашел еще одного колдуна. Очень талантливого. Конечно, его способности не сравнить с твоими, тем не менее…

Его лицо на мгновение просияло, но тут же опять напряглось, глаза вновь потухли. Атайя ничего не могла понять. В ее школе обучались лишь два ученика. Найти третьего, кем бы он ни оказался, – большая удача.

– Мэйзон, это же замечательно! Где этот человек? Ты рассказал ему про нас?

– Н-нет. Я даже еще не подходил к нему. – Учитель смахнул с ладони изорванную травинку и отвел взгляд в сторону. – Сначала я хотел посоветоваться с тобой…

Страшное предчувствие сжало Атайе сердце, ее руки похолодели. Мэйзон вел себя слишком странно. Наверное, у него были на то веские причины. Что за колдуна удалось ему отыскать?

– Я знаю, кто он. Это не простой человек… Понимаешь, существует небольшое препятствие… – Учитель растерянно покачал головой. – Его зовут Алдус Монкарион. Отец Алдус Монкарион. Это новый помощник епископа Люкина.

Атайя вытаращила глаза и в первое мгновение хотела рассмеяться, восприняв услышанное за обыкновенную шутку, но тут же поняла: если Ранальф и способен на подобные выходки, то для Мэйзона они нехарактерны. Он терпеливо ждал ее реакции, но, так и не получив ответа, продолжил свой рассказ:

– Алдуса прислали на службу при соборе шесть месяцев назад, сразу после посвящения в сан. Из того, что мне удалось выяснить, он – человек одаренный. Прекрасно разбирается в теологии, отличный оратор. Ему всего двадцать пять, а это говорит о том, что у него выдающиеся способности, ведь остальные священники до тридцати с лишним лет являются дьяконами! Если мекан начинает проявляться в столь позднем возрасте, это означает либо что этот человек – личность весьма одаренная, либо что он не очень легок для обучения заклинаниям.

Атайя закрыла глаза и беспомощно всплеснула руками.

– Священник! – воскликнула она. – Разве возможно убедить священника отказаться от обряда отпущения грехов, Мэйзон?

– У нас еще есть время, – спокойно сказал учитель. – Насколько я смог определить, мекан у Алдуса только начался. До более страшных проявлений остается несколько недель. Попробуем объяснить ему, что Господь уготовил ему несколько назначений…

– Священник… – повторила Атайя, все еще не веря в подобное.

Мэйзон улыбнулся, впервые за всю беседу.

– Вы мечтали убедить весь кайтский народ в исключительности колдовства. Вам представляется отличная возможность проверить свои силы на профессионале.

– Спасибо, Мэйзон, – ответила Атайя, поднимая бровь. – Ты подобрал нужные слова для поддержки…

* * *

– Вон он, – прошептал Атайе Мэйзон, когда на следующий день они заглянули внутрь собора через западную дверь. – Тот, что беседует с пожилой женщиной.

Погода стояла пасмурная, и в храме, освещенном лишь тусклым сиянием нескольких свечей, царил полумрак. До вечерней службы оставалось часа четыре, и в соборе было довольно пустынно. Несколько человек бесшумно молились, обращаясь к Господу. В заднем ряду сидел молодой мужчина в черной рясе. Он успокаивающе поглаживал руки женщины в черном платке, утиравшей морщинистое лицо серой измятой салфеткой. Время от времени священник бережно касался ее плеча, желая поддержать и утешить несчастную. Неожиданно он поднял голову и повернулся к двери. Атайя рассмотрела его лицо. Обрамленное темно-каштановыми кудрями, оно казалось нарисованным, настолько правильными и чистыми были его черты. Большие темные глаза излучали тепло и свет. Создавалось впечатление, что однажды этому молодому священнику посчастливилось увидеть самого Господа, и он несет свою радость людям, даря спокойствие и умиротворение одним только взглядом.

Атайя сняла промокший под дождем плащ и отдала его Мэйзону.

– Наверное, мне лучше пойти туда одной. А то решит, что мы задумали что-нибудь недоброе. Ты ведь здесь часто появлялся в последние дни.

– Я буду рядом.

Она осторожно, чтобы не поскользнуться в мокрых туфлях на гладком полу, прошла внутрь, села неподалеку от священника и женщины и, сложив руки перед собой, притворилась, что молится.

– Я не могу без него жить, святой отец. Мы были женаты сорок лет. Я не представляю, что мне делать одной, – говорила, рыдая, женщина.

– Вы не одна, дорогая моя, за вами постоянно наблюдает Господь. – Голос священнослужителя звучал ясно и ласково. – Вы должны радоваться тому, что душа вашего мужа вознеслась на небеса. Наступит день, и вы снова встретитесь с ним.

– Но почему вы так уверены в этом?

– Потому что я чувствую это. Я знаю, – добродушно ответил священник. – Это настолько же естественно, как то, что дождь когда-то заканчивается, что солнце садится вечером, а утром вновь восходит.

– А зачем мне ждать? – шмыгнув носом, спросила женщина. – Если у меня есть возможность опять встретиться с ним, я готова сегодня же умереть.

– Смерть – непременное событие в жизни каждого из нас, нам не стоит ее бояться. Но нельзя и желать ее преждевременного прихода. – Алдус пожал руку собеседницы. – Никогда не отказывайтесь от жизни. Это великий дар.

Женщина все еще колебалась, и священник продолжил:

– Никто не отнимает у вас права скорбеть по мужу, дорогая моя. Печаль и мучения составляют значительную часть нашей жизни. Не познав чего-то подобного, никогда не научишься по-настоящему радоваться и ценить все то хорошее, что имеешь. Вы испытываете безутешную боль, но Бог даст вам силы пережить ее, если вы позволите Ему. Доверьтесь Ему, и Он поможет.

Вдова успокоилась и, попрощавшись, направилась к выходу. Алдус проводил ее взглядом и благословил.

Когда женщина исчезла за дверью, святой отец, к великому удивлению Атайи, совершенно изменился в лице. В его глазах появилась печаль и тоска, он опустил голову и сжал виски ладонями. Через пару минут его грусть сменилась полным смятением. Священник еще раз взглянул на дверь, как будто хотел догнать вдову и сказать, что солгал ей, что совершил ошибку, что просто хотел помочь, поэтому пытался убедить в том, во что сам не верит. Конечно, он не сдвинулся с места. Просто сидел на том же самом месте, отрешенно уставившись в каменную колонну.

– Отец Алдус?

Алдус резко повернул голову и увидел Атайю.

– Мы знакомы? – спросил он и вопросительно поднял бровь.

– Я слышала, как вы разговаривали с женщиной. – Атайя подошла к священнику и села рядом с ним. – Всего несколькими словами вы смогли поселить в ее сердце надежду, надежду, которой у нее никогда не было. У вас дар. И это не единственный ваш талант, – многозначительно добавила она.

– Я рад слышать это, мисс, но…

Голос Алдуса оборвался, и он отчаянно покачал головой.

– Пожалуйста, расскажите мне, о чем вы думаете, – ласково попросила Атайя. – Мне кажется, вам необходимо поделиться с кем-нибудь своими переживаниями. Я не священник, но у меня есть уши.

– Сейчас помочь мне можно, только выслушав, это верно… – угрюмо пробормотал Алдус. – Но, боюсь, со своей проблемой я должен разобраться сам.

– Вы говорите о женщине, которая только что приходила к вам?

– Не совсем… Понимаете, я должен вдохновлять людей, вселять в них уверенность в божественной силе. Мне нравится заниматься этим, но иногда… Иногда меня раздирают сомнения… Имею ли я право убеждать кого-то в том, в чем сам сомневаюсь?

Такие проблемы мучают не только тебя, мой друг, – подумала Атайя.

– Вы не верите в существование Бога? – спросила она.

– О нет! – с жаром ответил Алдус. – Подобных мыслей у меня никогда не возникало! В этом я уверен больше, чем в чем бы то ни было. – Его голос звучал уверенно и четко, но через мгновение появившиеся в глазах искорки вновь погасли. – Я убеждал женщину не бояться смерти. В этом-то и заключается мое внутреннее противоречие. В церковь я пришел не случайно, а по призванию. Я люблю свое дело… Но сама мысль о смерти страшит меня, и я чувствую себя шарлатаном. Я должен верить в то, во что прошу поверить людей.

– Мне кажется, умирать вам рановато. – Атайя сделала паузу, тщательно обдумывая следующую фразу. – Задумываться о смерти в столь раннем возрасте приходится лишь тем людям, которые становятся колдунами. Их лишает жизни обряд отпущения грехов.

Атайя заметила, что добилась желаемого результата: Алдус не смотрел на нее и ничего не ответил, но его дыхание участилось, а вены на шее вздулись от напряжения.

– Болтают, что где-то за городом появились колдуны, – продолжила Атайя. – Ходят разные слухи…

– И это не просто слухи, – взволнованно воскликнул Алдус и перекрестился. – Несколько дней назад группа мужчин пыталась прогнать их, но у них ничего не получилось. Колдуны сыграли с ними какую-то злую шутку при помощи магии.

Атайя пристально посмотрела Алдусу в глаза.

– А вдруг выяснится, что вы – один из них? – напрямую спросила она.

– Это невозможно, – выпалил священник. – Во-первых, я уже не в том возрасте, во-вторых, служу Господу. Дьявол не имеет надо мной власти.

– Дьявол тут ни при чем, как утверждают сами колдуны. Они считают свои способности божественным даром. – Атайя, не дав ему возможности возразить, решила перейти к открытому разговору. – В последнее время вы часто пребываете в каком-то смятении, у вас резко меняется настроение, я права, Алдус? Иногда вам кажется, что вы совершенно теряете над собой контроль. В такие минуты вы, помимо своей воли, можете, например, разбить стекло. Вы не понимаете, что с вами, верно? А когда вы приближаетесь к тому подсвечнику, вон там, на алтаре, чувствуете слабую боль…

– Хватит! – вскрикнул Алдус, вскакивая с места. Он попытался скрыть свой испуг под видом гнева, но у него ничего не вышло. – Не говорите мне такие вещи!

– Почему? Все, что я сказала, соответствует действительности, не так ли? Вы испытываете страх?

– Кто вы? Что вам от меня нужно? – срывающимся голосом спросил Алдус.

Атайя тоже поднялась со скамьи и дотронулась ладонью до руки священника, но тот резко отдернул ее, словно от заразного больного. Девушка проникла в его мозг, проверяя в каком состоянии он находится. Хотя тропы только-только начали формироваться, отчетливо чувствовалась сильная мощь.

– Пойдемте со мной, Алдус. Позвольте мне показать вам, насколько вы талантливы. Господь щедро одарил вас…

Священник остолбенел. На протяжении нескольких мгновений он, казалось, не мог дышать. Его руки сильно задрожали, а лицо на глазах побледнело.

– Отец Алдус, вы уже здесь?

Низкий мужской голос раздался так неожиданно и прозвучал так громко, что и без того перепуганный до смерти Алдус чуть не выскочил из сандалий. Он вытер рукавом проступивший на лбу пот и прошептал благодарственную молитву за своевременное прекращение жуткой беседы.

– Д-да, я здесь, епископ.

Епископ? Нет! Только не сейчас!

Атайя инстинктивно отпрянула назад. Послышались торопливые шаги. Через несколько секунд здесь должен был появиться Люкин. Убежать Атайя не успела бы, но допустить столкновение с епископом не могла. Как член Курии прошлым летом Люкин провел в Делфархаме несколько недель, выслушивая длинные речи Кельвина о необходимости изменения участи лорнгельдов и настойчиво отвергая их. Он, конечно, сразу узнал бы ее.

В момент, когда епископ появился из затемненного коридора, Атайя исчезла из виду, прячась под невидимым покровом.

В свои сорок один Джон Люкин являлся одним из наиболее молодых епископов Кайта. Черноволосый, со слегка посеребренными висками, он был высок и мускулист. Когда Атайя впервые увидела его, то подумала, что профессия воина подошла бы этому человеку гораздо больше. Однажды архиепископ Вэнтан предложил Люкину провести службу в соборе Святого Адриэля. Раскатистый, звучный голос епископа произвел тогда на Атайю неизгладимое и почему-то неприятное впечатление. По крайней мере, решила тогда она, прихожанам не захочется спать.

– А, вот ты где, Алдус. Я ищу тебя повсюду… Господи! Ты так бледен! Заболел?

Молодой священник растерянно поклонился епископу.

– Нет… Эта женщина… Она…

Алдус повернул голову, но, никого не обнаружив рядом, задрожал всем телом.

– Но ведь еще секунду назад я видел ее… Она стояла здесь…

Лукин сильно нахмурился.

– Кто?

Атайя затаила дыхание, когда Алдус стал всматриваться в воздух и нервно потирать глаза.

– Демон! Вот кто это был… – испуганно забормотал он. – Неспроста все болтают о колдунах.

– Отец Алдус, о чем это вы?

Алдус шумно сглотнул.

– Демоны! Мы в большой опасности, епископ!

Торопливо и сбивчиво Алдус принялся рассказывать епископу о случившемся с ним. На лице Люкина отражались то обеспокоенность, то гнев. Постепенно, сопоставив разгуливавшие по городу слухи со странным рассказом своего ассистента, он начал понимать, в чем дело.

– Подожди, как, ты говоришь, она выглядела?

Алдус еще раз кратко описал свою недавнюю собеседницу, и в глазах Люкина заиграли злобные огоньки.

– Мне кажется, я знаю этого демона, – медленно произнес он, поглаживая подбородок.

– Что, простите?

– Ничего, – твердым голосом ответил епископ. – Но, думаю, ты прав. По Кайбурну разгуливают дети дьявола. А сегодня одна из них попыталась завлечь в свои сети служителя Бога!

– Она хотела, чтобы я пошел за ней, но я не послушал ее…

– И правильно сделал. Ты пережил сильный шок, Алдус. Иди приляг. Я попрошу отца Гресте, чтобы заменил тебя сегодня во время вечерней службы.

Алдус обрадовался возможности прийти в себя. Поблагодарив епископа, он со всех ног бросился прочь и чуть было не сбил Атайю с ног, но она успела отскочить в сторону.

Несколько минут Люкин сосредоточенно размышлял о чем-то, затем направился к пожилому человеку в черной рясе, старательно протиравшему позолоченные чаши в дальнем углу. Атайя пошла за ним. В промокших туфлях ступать было неудобно, и она осторожно сняла их по пути.

– Отец, подойдите ко мне, – воскликнул Люкин. – Во-первых, мы должны срочно написать письмо королю. Во-вторых, моему помощнику нездоровится.

Старик с готовностью отложил в сторону тряпку и подскочил к епископу.

– Произошло что-нибудь неприятное?

– Нет, мой друг. Напротив. – Люкин злобно улыбнулся, обнажая белые острые зубы. Можно было подумать, что он ест ими не только мясо, но и разгрызает кости. – Попрошу тебя об одном: никому ни слова. Мне кажется, я обнаружил, где находится неуловимая сестрица его величества.

Епископ стремительно зашагал прочь, старик, потешно подпрыгивая, запутываясь в длинных полах рясы, поспешил за ним. Атайя, хоть до сих пор находилась под покровом, неуютно поежилась и побрела к выходу. Ей чудилось, что у двери ее уже ждут гвардейцы короля. Она сознавала, что это лишь игра воображения, но понимала, что очень скоро ее видения превратятся в реальность.

* * *

Через неделю после выезда из Ат Луана Джейрен и Брайс свернули с главной дороги на более узкую и извилистую, ту самую, которая к вечеру следующего дня должна была привести их в фамильное имение Маклаудов. Погода стояла пасмурная и дождливая, и вокруг не было ни души. Но Джейрен, казалось, не замечал уныния природы, потому что был слишком поглощен составлением планов на будущее. Он уже не сомневался в том, что отправится в Кайт независимо от того, благословит его отец или нет.

– Я познакомился с ней в таверне, – сообщил Джейрен Брайсу.

Если его верный слуга и устал от бесконечных рассказов об Атайе, то хорошо скрывал это. Во всяком случае, у Джейрена за семь дней поездки не возникло такого ощущения, и он с воодушевлением продолжал:

– В тот вечер на ней были старые одежды брата, она обыграла в карты какого-то Ральфа и выпила целый кувшин вина, прежде чем я подсел к ней. – Джейрен покачал головой и рассмеялся. – Таких женщин я не встречал ни разу в жизни.

– И не встретите. Она действительно совсем не похожа на остальных.

Узкая дорожка свернула в сосновый лес. На зеленых иголках висели крупные капли дождя, как маленькие сосульки. С востока подул сильный ветер, пронизывающий и слишком холодный для середины апреля. Но Джейрен лишь плотнее затянул пояс на плаще.

– С самого начала я знал, что Атайя рождена для великих дел. И мастер Хедрик был в этом уверен.

Они повернули налево. Лошадь Джейрена замедлила шаг и раздула ноздри, принюхиваясь, словно почуяла запах какого-то зверя. Он ласково потрепал ее по шее, шепнул что-то ей в ухо, и лошадь послушно продолжила путь.

– Пройдет какое-то время, и Атайе удастся изменить жизнь лорнгельдов Кайта, я в этом не сомневаюсь. И хочу ей помочь, больше всего на свете я хочу помочь ей, Брайс.

Послышался свистящий звук, а через секунду ногу Джейрена обожгла сильная боль, и он едва удержался в седле: у него из бедра торчала стрела.

Голову словно пронзила сотня острых игл, и в первое мгновение он ничего не мог понять, но, увидев сквозь появившийся перед глазами туман кольцо с белым камнем на узкой лопасти стрелы, догадался, в чем дело.

Безумную боль вызывал корбаловый кристалл. Послышался топот копыт, и из леса появились четверо всадников.

– Брайс! Уезжай отсюда! Быстрее! – из последних сил закричал Джейрен, но ответа не последовало.

Стиснув зубы от ослепляющей боли, он повернул голову. Стрела, предназначенная для Брайса, угодила в самое его сердце. Джейрен видел, как верный слуга, человек, подобно отцу, с самого детства находившийся рядом с ним, медленно падает с лошади, видел, как на его сером плаще возникает, разрастаясь на глазах, ярко-алое пятно. Ему хотелось закричать от ужаса и отчаяния, но в горле пересохло, а боль уже сводила с ума.

Джейрен хотел было, несмотря на раненую ногу, пришпорить лошадь и умчаться с этого места, но животное, почуяв запах крови, отказывалось слушаться. Всадники подступили ближе, заключая его в кольцо.

Один из них грубо выдернул стрелу из бедра Джейрена, явно ожидая услышать мучительный крик. Но Джейрен не издал ни звука. Двое других схватили юношу под руки, стащили с лошади и поволокли в глубину леса. Он почувствовал, как в спину больно врезается сук, когда его швырнули к высокой сосне.

Наконец к нему приблизился предводитель компании. Он склонился над своим пленником, свирепо поблескивая совиными глазами. Его было хорошо знакомо Джейрену.

– Вот мы опять встретились, колдун, – прошипел капитан Парр, злобно улыбнулся и повертел в руке окровавленную стрелу, затем поднес ее ближе, радуясь отражавшимся во взгляде Джейрена приступам боли. – Я долго подбирал подходящее для беседы место, – вновь заговорил Парр. – Мы следовали за тобой из самого Ат Луана.

Джейрен молчал, прекрасно сознавая, что любое слово будет ему дорого стоить, и пристально смотрел на кристалл, будто пытался разбить его взглядом.

– Не ожидал повстречать нас здесь, так ведь? Я с тобой разговариваю, колдун проклятый! Отвечай, когда тебя спрашивают! – приказал Парр и с силой ткнул Джейрена кулаком в живот.

Тот окинул капитана ненавидящим взглядом, но продолжал молчать.

– Неужели ты подумал, что мы поверили твоей наглой лжи, колдунишка? К сожалению, Атайя уехала в Кайт без нас. Но и тебя почему-то оставила. А мне показалось, вы с ней довольно близки. – Он сделал паузу, ухмыляясь. – Впрочем, это не так важно. Теперь, когда она узнает, что ты у нас в руках, быть может, поступит как-нибудь необдуманно и тоже рано или поздно попадется нам на крючок.

Джейрен больше не мог сдерживаться и со всей силы пнул капитана по ноге, но такой реакции и ожидал от него Парр: с остервенелой ухмылкой он подал знак своим людям, и на Джейрена обрушился поток беспощадных ударов.

– Что это было? – спросил у Джейрена Парр, когда солдаты отступили от него. – Вступился за прекрасную даму? Так слабо? – Он отвратительно усмехнулся. – Что ж, принцессу мы не поймали, но вернемся в Кайт с ненамного менее желанной для его величества добычей. За последнее время король немало узнал о ваших штучках. Об этих кристаллах, например. – Парр с восторгом посмотрел на камень. – Ваша боль напрямую зависит от размеров и формы корбала. У Родри мы обнаружили массу интересных записей. Все описано очень понятно и подробно.

На Джейрена это сообщение не произвело особого впечатления.

– Вот этот камушек нам прекрасно подойдет, – продолжил Парр. – Он достаточно крупный, чтобы не дать тебе возможности воспользоваться своими проклятыми заклинаниями, но в то же время у тебя останутся силы, чтобы доехать с нами до Кайта.

– Вас кто-нибудь обнаружит, – вымолвил наконец Джейрен. – Вас схватят.

– Об этом не беспокойся. Мы поедем безлюдными дорогами. Кстати, хочу предупредить тебя. – Он постучал по привязанной к седлу металлической фляге. – Тебе придется немало выпивать. Если у кого-нибудь возникнут какие-то вопросы, мы ответим, что мы – компания друзей. Помогаем перепившему парнишке добраться до дома. Здорово придумано, а?

Мерзкая улыбка исчезла с лица Парра. Он схватил Джейрена за шиворот и процедил сквозь зубы:

– Ведь у твоего папаши есть еще сыновья?

– Сэр, – прервал его один из воинов. – Пора отправляться в путь. На дороге где-то на расстоянии мили за нами следовал еще один всадник. Скоро он догонит нас.

Парр раздул ноздри, расстроенный, что ему не дали вдоволь насладиться беседой с захваченным в плен колдуном.

– Хорошо. Бернс, веди сюда их лошадей и привяжи к нашим. А ты, Хью, оттащи поглубже в лес тело и накрой его чем-нибудь. Думаю, когда его обнаружат, мы уже будем далеко. Подайте мне веревки.

Затем вновь повернулся к Джейрену.

– Мы едем с тобой в Кайт, ты и я. На этот раз убежать тебе не удастся.

Пленного крепко связали и, усадив на лошадь, двинулись в путь. Джейрен посмеялся в душе, изнывая от боли, над нелепостью ситуации. Целую неделю он мечтал отправиться в Кайт, целую неделю строил планы на будущее. Его мечта сбылась намного раньше. К сожалению, появиться в Кайте ему придется не в роли жениха, а в роли захваченного в плен преступника.