Текст книги "Фея домашнего очага"

Автор книги: Джулианна Морис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Странно, – озадаченно откликнулась Мун Брайт. – Просто вы оба, должно быть, слегка растерялись.

Она не верила в узаконенные обязательства, но тем не менее слишком напоминала сейчас мамашу, озабоченную тем, как пристроить взрослую дочь замуж.

– Мы с Ноем просто друзья.

– Дружба очень важна, Морнинг Стар, – улыбнулась Мун Брайт.

И Стар сдалась. В конце концов, ее родители имеют право верить в то, во что им хочется.

– Хорошо. Мы сейчас едем с ним кататься. Вы не могли бы присмотреть сегодня за Бекки?

– У тебя свидание? Чудесно! Мы с папой, конечно, с радостью присмотрим за малышкой. Но тебе не кажется...

– Мне надо спешить, мама, Ной вот-вот будет здесь, – торопливо сказала Стар и улизнула в свою комнату, опасаясь новых расспросов, имеющих отношение к Ною Брэдли.

Свидание! Гм...

Стар приняла душ и переоделась. Что такое случилось с матерью? «Милый молодой человек... каллы и фрезии... свадьба...» Уж не переборщила ли мама с курительными палочками? Но Мун Брайт и Блу Ривер никогда не употребляли ничего наркотического, даже из дозволенного.

Услышав на улице бархатное рокотание «БМВ», Стар сбежала вниз по ступенькам и поспешно попрощалась. Она забралась на переднее сиденье и пристегнула ремень прежде, чем Ной, который махал рукой Бекки, смотревшей на него с крыльца, успел с ней поздороваться. Как ни смешно, но Стар чувствовала себя школьницей, боящейся, что родители станут расспрашивать ее нового приятеля о его намерениях.

– Привет, – сказала она наконец. – Поехали?

Ной задержал руку на рычаге переключения передач.

– Что-то случилось?

– Нет. Чему тут у нас случаться?

– В самом деле... – Пожав плечами, Ной выехал на дорогу и направил машину в сторону побережья. Стар не смотрела на него. После нескольких минут молчания она сложила руки на коленях и тяжело вздохнула. Как бы то ни было, несправедливо срывать на Ное свою досаду.

– Как поживает твоя пациентка? Та, у которой родилась двойня? – спросила она как ни в чем не бывало.

Ной бросил на нее быстрый взгляд и отметил натянутое выражение ее лица. Неужели после вчерашней ночи им необходимо обмениваться светскими банальностями?

– Завтра она с малышами возвращается домой.

– Это хорошо.

– Вот что... – медленно выговорил Ной, стараясь, чтобы его предложение казалось возникшим в результате стихийного порыва, а не заранее продуманного плана. – Мы как раз проедем сейчас мимо их дома. Это роскошный викторианский особняк, замечательно получается на снимках. Особенно после ремонта.

Лицо Стар выразило подозрение, и Ною неудержимо захотелось расстегнуть ворот рубашки. Он никогда не умел лукавить.

– Тебе известны местные предания о семействе Рейнольдс? – продолжал он упорно. – Больше ста лет назад Алиса Рейнольдс ушла от мужа и сына. Говорят, что ее дух до сих пор обитает между скалами.

– И что же? – закусила губу Стар.

– В прошлом году там начало твориться нечто таинственное. Я подумал, что тебя как репортера это может увлечь...

– Я говорила уже, что я не репортер, а фотокорреспондент. Кроме того, этот всем надоевший призрак устарел, – проворчала она. – Тут нет никакой сенсации.

Ной приподнял брови.

– Но происшествия в скалах были и вправду очень примечательными. Разве твои родители ничего тебе не рассказывали?

– Ты, наверное, шутишь. – Стар закинула волосы за плечи. – Примечательное в представлении моих родителей – это когда кошка приносит котят или вовремя зацветает ромашка.

– Ну хорошо. – Ной еще раз украдкой взглянул на нее, жалея, что затронул эту тему. – Я просто подумал... что тебе будет интересно. История и в самом деле захватывающая. А дом просто шикарный.

Стар глубже вдвинулась в подушки сиденья.

Ной поморщился. Увы, его хитрость не удалась. Но ведь и в Орегоне сколько угодно возможностей для карьеры, почему ей непременно надо делать снимки у черта на куличках? Конечно, ему не следует настаивать на своем: вряд ли Стар понравится, что на нее давят, заставляя принять решение.

– Давай прогуляемся по берегу, – быстро предложил он. – А на дом взглянем в другой раз.

Он принял ее молчание за согласие и, увидев удобный спуск вниз к пляжу, остановил автомобиль. Стар скинула туфли, и они подошли к воде. Ветер раздул длинную юбку Стар, и та обернулась вокруг их ног. Ною понравилось ее платье – мягкое, льняное. Длинные лучи клонящегося к закату солнца пронизывали его насквозь, и вся фигура Стар обрисовалась как на ладони, с соблазнительной игрой света и теней. Если бы на месте Стар была другая женщина, он заподозрил бы, что она оделась так неспроста. Но Стар не предавалась женским ухищрениям и, скорее всего, удивилась бы, узнав, что у нее получилось.

Дабы не впадать в соблазн, он взял Стар за руку и переплел ее пальцы со своими, сосредоточенно глядя в сторону. Но это не помогло. Они оба, словно сговорившись, двинулись вдоль берега, и бедра их соприкасались куда теснее, чем это было необходимо для простой дружеской прогулки. Наконец Ной остановился и взял ее лицо в ладони. На секунду его сбил с толку мягкий блеск в глубине зелено-голубых глаз, и Ной даже не заметил, как волна набежала на его кожаные туфли и босые ноги Стар.

– О чем ты думаешь?

– Ни о чем.

– Все еще сердишься на меня?

– Нет. – Она улыбнулась уголками губ.

– Это хорошо. – Ной крепко поцеловал ее в губы и тут же выпустил, не желая искушать судьбу. Потом откашлялся, решив, что настало время сообщить свежую новость. – Я заказал специальный загон для Бака, который соорудят с боковой стороны дома. Там он сможет бегать вволю.

– Это очень кстати. – Стар зашагала вперед, разбрызгивая воду и не поднимая глаз от песка. – Надо было взять его с собой, он бы славно повеселился, гоняясь за чайками.

– И прыгал бы на нас своими мокрыми, испачканными в песке лапами.

– Собаки всегда так делают, – рассеянно проговорила Стар. Она подняла руку к плечу, будто нашаривая что-то, нахмурилась и поправила корсаж платья.

– Что случилось?

– Я не захватила фотоаппарат. – Ее, кажется, серьезно расстроило это упущение. – Я всегда беру его с собой.

– Мы же просто гуляем, – пожал плечами Ной. – Здесь нечего снимать.

Стар раздраженно качнула головой.

– Если бы я заранее рассчитывала сделать «снимок века», этого никогда не случилось бы. Хороший фотограф всегда должен быть наготове.

Ной пристально посмотрел на Стар. Какие мысли посещают ее головку, когда она отыскивает свой «снимок века»? Какая уж тут осмотрительность, когда пытаешься запечатлеть на пленке ускользающий миг! Стар может сколько угодно обещать быть осторожной, но это не повлияет на ее профессиональный инстинкт.

Он снова откашлялся.

– Давай присядем на минуту. Нам надо поговорить.

– Поговорить? – переспросила она с подозрением в голосе.

– Да, поговорить, – твердо ответил Ной и опустился на бревно, выброшенное на берег приливом.

Но о чем же он поведет речь? О прошедшей ночи? Это пошло. Ною хотелось спросить ее напрямик, собирается ли она остаться в Орегоне. Но Стар Грэнджер никому не привыкла давать отчет в своих решениях.

Стар начертила на сыром песке большим пальцем ноги извилистую линию.

– Если разговор пойдет о том, как мы едва не стали любовниками, я предпочла бы помолчать.

– Почему?

Она подняла плечи и опустила их несвойственным ей беспомощным движением.

– Если дело в этом «едва», я готов все уладить, – вполголоса произнес Ной. – Мне бы очень хотелось.

На лице Стар отразилось искреннее возмущение.

– Мужчины!

Ной встал и сунул руки в карманы. Беседа во всех отношениях принимала неловкий характер.

– Тогда давай обсудим, почему ты полагаешь, что нам не стоило спать вместе.

Стар тоже поднялась, опять буркнула «мужчины», словно это слово способно было пролить свет на суть вопроса, и двинулась дальше вдоль берега.

Мужчины? Но чем же виноват его пол? Как представитель сильного пола, Ной не отрицал у мужчин кое-каких своеобразных черт, но разве легче постичь натуру женщины? Никогда до встречи со Стар не приходил он в такое замешательство. Добавьте сюда двухлетнюю Бекки, и можно смело сказать, что женщины – наиболее загадочная половина человечества.

Ной пошел следом за Стар. Ему хотелось взять ее за плечи и как следует встряхнуть. Как же смогут они прийти к какому бы то ни было решению, если будут молчать? Он был уверен, что она неравнодушна к нему. То есть ему хотелось верить, что не один он испытывает желание и... любовь.

– Стар, постой.

Она замедлила шаги, но вдруг резко рванулась вперед и наклонилась над кучкой морских водорослей.

– Бедолага! – проговорила она, опускаясь на колени. Ной заглянул ей через плечо и увидел в спутанном клубке ламинарии полоску меха. Стар раздвинула широкие листья и стебли, и по меху пробежала конвульсивная дрожь. Жутковатое суеверное ощущение охватило Ноя, а по спине его поползли мурашки. Что ни говори, а Господь любит иногда пошутить.

– Осторожно! – предостерег он, когда странное существо снова шевельнулось. – Он может укусить.

– Нет, он слишком слаб.

– Стар, не надо. – Ной схватил ее за руку, увидев, что она тянется к зверьку. – Он же дикий. Я сам им займусь, а ты, пожалуйста, не трогай.

– Я не совсем дурочка, Ной. – Она указала на кожаный ремешок, тоже запутавшийся в ламинарии. – Разве у диких животных бывает поводок и упряжь? Это чей-то ручной хорек. Бедняжка захлебнулся. Интересно, как он оказался здесь?

– Кто знает? Он мог свалиться со скалы или выпасть из лодки. Здесь в устье реки ходит множество судов.

Ной стянул через голову свитер и помог Стар освободить хорька от водорослей. Зверек был в самом деле слишком слаб, чтобы сопротивляться, и даже, казалось, смутно понимал, что его спасают. Ной завернул его в свитер и быстро понес к автомобилю, словно по пятам за ним следовал рок.

– Они легко приручаются, – неожиданно сказала Стар, испугав его.

– Что?

– Если мы не отыщем хозяина, ты можешь спокойно оставить его у себя.

– Как ты... – Ной замолчал. Зачем допытываться, каким образом Стар прочитала его мысли? – У меня в доме и так полно зверей – собственно говоря, это уже не дом, а настоящий зверинец. Может быть, его примут твои родители?

– Конечно, Ной. – Она не улыбнулась, но видно было, что ситуация ее забавляет.

Он мрачно взглянул на нее.

– Они передо мной в долгу, – заметил он многозначительно. – Я взял у них на воспитание шестерых крольчат, так что эту Штуку придется взять им.

– Штука – это его новое имя?

Ной снова насупился, но потом смягчился, покорившись судьбе. Спокойный холостяцкий уют все равно никогда не вернуть, раз в его жизнь вошли Бекки и Стар. Но все было бы гораздо хуже, если бы они никогда не появились в ней!

– На мой взгляд, он больше похож на длинную крысу, чем на хорька. Придется поверить тебе на слово. Но это самое уродливое существо из всех, что мне приходилось видеть.

Стар прищурилась.

– Он просто красавец, ты еще убедишься. А теперь едем к ветеринару.

Ной, качая головой, включил двигатель.

– Сейчас уже больше пяти часов. Прежде чем мы найдем кого-нибудь, он успеет отдать концы. Едем прямо к твоим родителям. Держу пари, что Мун Брайт прекрасно выхаживает больных животных.

– Это правда. – Стар погладила хорька по шее, потом сняла с него ремешок и подвинула поближе к солнышку. – Ему, по-моему, еще нет года, – пробормотала она. – Хорьки чем моложе, тем выносливее, вот почему он выжил. Но ему пришлось очень несладко.

Ной все качал головой. Стар обычно вела себя в высшей степени трезво и рассудительно, но внутри она так же мягкосердечна, как и ее чудаковатые родители. Унаследовала от них инстинкт доброты. Ной и сам сочувствовал животному, но он не хотел, чтобы Стар или Бекки горевали из-за этого уродца. Он надеялся, что его вера в способности Мун Брайт не подведет.

И она не подвела. Не успели они войти в дом со спасенным существом на руках, как безмятежная небожительница уступила место умелой врачевательнице животных. За пять минут Мун Брайт соорудила в коробке теплое гнездышко и принялась потчевать Уотсита [4]4
  Уотсит – нечто, невесть что, непонятная штука.


[Закрыть]детским питанием из баночки, которое достала из холодильника.

Мокрый мех хорька быстро высох и оказался густым, темно-коричневым, с кремовым подшерстком. Хотя Ною и не хотелось признавать это, Уотсит и впрямь выглядел теперь настоящим красавчиком.

Бекки пришла в восторг. Она склонилась над животным и заворковала что-то бессмысленное, а хорек, вместо того чтобы испугаться, явно оживился и что-то пропищал в ответ. Через два часа элегантное существо доверчиво ластилось к ним и выказывало все признаки истинной благодарности за свое спасение. Стар и Ной обменялись взглядами.

– Думаю, он мог бы поучить Китти хорошим манерам, – усмехнулся Ной. – Кстати, в каких отношениях хорьки с кошками?

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Утро опять застало Стар в доме Ноя. Рутина Сьюзи-хозяюшки засасывала ее все глубже и глубже. Стар была близка к отчаянию. Необходимо покинуть Асторию прежде, чем она совершит непоправимую глупость. Из ее отношений с Ноем ничего не выйдет, а если бы даже и вышло – Стар хотела, чтобы ее принимали такой, какая она есть. Идеалом жены и матери ей не стать.

Она чувствовала себя жалкой трусихой оттого, что не рассказала Ною о своих планах, правда, она не рассказала о них и никому другому. Ее родители оставались верны своему решению проявлять снисходительность к Ною, которое доставляло им большое удовольствие: они благополучно пересекли плоскогорье предрассудков и теперь вступили в долину доброжелательности.

Но Стар такое поведение было чуждо. Она всегда встречала любые трудности лицом к лицу... но раньше эти трудности никогда не имели лица Ноя Брэдли.

Не обращая внимания на тугой комок в горле, Стар вымыла посуду после завтрака, разбив всего одну тарелку и слегка надколов другую. У Ноя была посудомоечная машина, но Стар не знала, как этот ужасный агрегат работает. Вместе с Бекки она вычистила террариум черепахи, кроличью клетку и домик хомяка. Ну чем не типичное утро домохозяйки?

– Великолепно, – бормотала Стар.

О чем она, собственно говоря, беспокоится? Она уже не уступит любой Донне Рид. Даже новое задание не вызывало в Стар былого энтузиазма. Отдел командировок оставил наконец для нее сообщение на телефоне родителей, и, прежде чем перезвонить, Стар мешкала целых три часа.

– Я смогу вылететь завтра, – сказала она Теду Симмонсу, редактору журнала, для которого работала по контракту.

– Отлично, я уже забронировал номер в гостинице.

Пока они обсуждали детали поездки, Стар разглядывала стоявший на книжной полке цветок, пытаясь определить, нуждается ли он в поливке.

– Я впервые слышу в твоем голосе такое уныние, – сказал вдруг Тед. – Так не годится. Немедленно приободрись, – велел он.

Стар придержала трубку подбородком и зачерпнула чашкой воду из аквариума, решив, что цветок все-таки стоит полить.

– Какая чуткость! Неудивительно, что ты три раза был помолвлен, но так и не женился.

– Ладно, поиграем в твои игры. Что случилось?

– Ничего.

– Может быть, я идиот, но не настолько. Расскажи папочке.

– А репортерам-мужчинам ты тоже предлагаешь «рассказать папочке»? – кисло улыбнулась Стар и полой рубашки промокнула вытекшую из горшка воду.

– Предлагаю – хорошим, – ответил он. Тем, кого не хочу потерять. Только не говори, пожалуйста, что ты ждешь ребенка. Я не уверен, что мое сердце перенесет такой удар.

Стар непроизвольно подняла руку к животу, но тут же быстро отдернула ее. Откуда Теду знать о ее проблемах и сомнениях, страхах и желаниях?

– Все в порядке, твоему сердцу ничего не угрожает, – сказала она с наигранной бодростью. – Даже если у меня и был роман, здесь на каждом углу аптеки... Нет никакого риска. – И Стар скрестила пальцы, надеясь, что судьба не накажет ее за искажение правды.

– Если бы ты забеременела, то сделала бы это сознательно, – сухо отозвался Тед. – Вот что меня тревожит.

– Можешь не тревожиться. Мне не грозит ничего похожего, – коротко ответила Стар.

Последовало подозрительное молчание.

– А ты полностью поправилась? – спросил Тед. – Как плечо?

– Прекрасно! – Стар сделала гримасу, вспомнив, как болезненно отреагировал Ной на ее шрам. – Я готова полноценно работать. Так куда, ты говоришь, я должна направиться?

По телефонному кабелю в три тысячи миль длиной отчетливо пронесся душераздирающий стон.

– Я предлагаю ей самую интересную поездку, а она даже не удосужилась запомнить куда. Ты поедешь на Бали. А это – волшебное зодчество, уникальная культура, шикарные пляжи...

– Замечательно. По-моему, именно на Бали ты собирался провести свой медовый месяц?

Тед, не очень лестно выразившись в ее адрес, повесил трубку. Стар с усмешкой вздохнула. Тед хороший парень, жаль, что все его романы оканчивались с пугающей быстротой. Ей повезло! Бали... Стар всегда хотелось побывать на Бали. Климат там необыкновенно мягкий, и рис выращивают прямо на украшенных скульптурами террасах... В самом названии чувствовался запах тропических бризов, слышался шепот волн, набегающих на теплый песок. Какое чудесное место для медового месяца... особенно если рядом такой мужчина, как Ной.

– Довольно! – Стар шлепнула себя ладонью по лбу. – Надо освободиться от этого наваждения.

В этот момент Бекки дернула ее за рубашку. Стар заглянула в голубые глазки девочки, и сердце ее пронзила острая боль. Стар попалась в ловушку между двумя мирами – скитальческая жизнь с фотоаппаратом на плече уже не удовлетворяла ее, но она сомневалась, что успокоится, став хранительницей домашнего очага.

– Иди сюда, милая. – Стар взяла девочку на руки. – Пойдем-ка снова устраивать кавардак на кухне.

Остаток дня они играли, и Стар сделала много фотографий своей крестницы. Каждый щелчок фотоаппарата приближал ее к тому мгновению, когда она снова вернется в привычную среду обитания.

Когда появился Ной, она сдержанно поздоровалась с ним и ответила решительным отказом на его предложение вместе поужинать. Он растерянно посмотрел на нее, и Стар еще острее почувствовала себя виноватой. Она словно уже начала прощаться с ним.

Но ведь это же ее жизнь! Если хочешь быть свободной, ни к чему горевать из-за неизбежных расставаний. Во время своего замужества она никогда не огорчалась, если приходилось уезжать далеко и надолго. Значит, теперешнее ее состояние объясняется только чувством вины.

– Я завтра улетаю, – объявила она родителям, едва переступив порог дома. – Мама, я буду тебе очень благодарна, если ты позаботишься о Бекки, пока к Ною не вернется его постоянная няня. Папа, ты сможешь отвезти меня завтра утром в Портленд?

На лице Блу Ривера промелькнуло испуганное выражение.

– Да, но мне казалось, тебе следует отдохнуть подольше. Твой отпуск был слишком коротким.

– Я чувствую себя вполне здоровой.

Мун Брайт качнулась вперед.

– А что говорит Ной?

Стар подняла глаза к небу.

– Почему Ной должен говорить что-то по этому поводу или по любому другому, связанному с моей жизнью? Мое решение пересмотру не подлежит.

– Ты уверена, дорогая? – спросила мама, и между ее бровями появилась тревожная морщинка.

– Абсолютно.

Но, поднимаясь вверх по лестнице к себе в спальню, Стар продолжала чувствовать спиной их недоверчивый взгляд.

Не обращая внимания на яркое утреннее солнце, заглянувшее в окно комнаты, Стар сосредоточенно перекладывала свои вещи. Она не спала всю ночь и, несмотря на только что принятый душ, чувствовала себя усталой, раздраженной и глубоко несчастной. Но она тянула слишком долго, пора позвонить Ною и сообщить о своем отъезде, а также предупредить, что она договорилась с матерью насчет Бекки. А потом – проститься с ними обоими. Радости мало.

Впрочем, Ной, может быть, и обрадуется ее отъезду. В ту ночь, когда на террасе так некстати появился Рейф, доктор Брэдли достаточно ясно дал понять, что его не интересует брак. И значит, она беспокоится впустую.

– Ты дала согласие на командировку!

Натянутые нервы и нечистая совесть заставили Стар подскочить на месте. В дверях стоял Ной и смотрел на нее враждебным взглядом. Как... почему он здесь?

Стар застегнула молнию на чемодане. За последние годы она превратилась в специалиста по упаковке.

– Я подумала, что это самое лучшее решение, – проговорила она.

– Лучшее? Для кого? – Он холодно поднял брови.

– Для всех нас.

– Понятно. Когда ты вернешься?

– Не могу сказать. – Она наклонилась и сделала вид, что ищет что-то под кроватью. – А как ты узнал? – спросила она глухим голосом.

– Мне твоя мать позвонила. Решила, что я должен быть в курсе.

Ого! Стар почувствовала мимолетную потребность поддать что-нибудь ногой. Через тридцать два года ее родители вознамерились вдруг стать не хуже других, вмешиваясь в личную жизнь дочери. Это было бы смешно, если бы не усугубляло и без того безрадостное положение дел. После минутного молчания Стар разогнула спину.

– Я собиралась звонить тебе. Мама обещала присматривать за Бекки до возвращения миссис Динсдейл.

– Ты очень любезна.

Любезна! Лучше провалиться сквозь землю, чем дальше выносить этот разговор. Где тот Ной, к которому она чувствовала безграничное доверие? Он вывернул ее наизнанку, заставил испытать страсть, какую она не испытывала ни к одному из мужчин. Стар нехотя взглянула на него и... увидела в его карих глазах горечь и гнев. Ной вовсе не был холодным и бесстрастным, он просто кипел от ярости. Стар проглотила слюну.

– Я не обещала, что останусь... Просто мне хотелось занять какое-то место в жизни Бекки. Я дам знать о себе при первой возможности.

– Утешительно слышать. А куда ты едешь, в Антарктику? У них там, конечно, повсюду телефоны. Или ты пошлешь весточку с почтовым голубем? – Последние слова Ной почти выкрикнул, очевидно теряя контроль над собой.

– Я еду на Бали.

– Ах, на Бали! Чудесное местечко.

– Да, чудесное, – отрезала Стар. – Там тепло, пальмы, красивые пляжи и много знаменитостей. – Она замолчала и обхватила себя за плечи. С какой стати она защищается? Может, ей и следовало заранее сообщить Ною о своих планах, но право решать – уехать или остаться – всецело принадлежит ей. Они не муж и жена... они даже не любовники.

– А ты подумала о нас?

– О «нас»? Что такое «нас»? – Стар тоже начала повышать голос. – Из этого «нас» ничего не вышло.

– Откуда ты знаешь? – Ной вошел в комнату и захлопнул за собой дверь с такой силой, что задрожал весь дом. – Ты ведь даже не соблаговолила попробовать.

– Я знаю, ты не прочь, чтобы я осталась в Орегоне. Тебе нужна обыкновенная домоседка, с которой не будет хлопот. – Она схватила с кровати фотоаппарат и подняла его повыше. – Но я – вот я кто! Это моя работа. И я говорила тебе о ней много раз, только ты не захотел понять.

Ной сверкнул глазами. В ее маленькой спальне он казался еще выше ростом и шире в плечах, и его энергия, не находя выхода, потрескивала в воздухе электрическими разрядами.

– Ты можешь работать фотографом и в Орегоне.

– О... правильно. Открыть собственную студию и фотографировать выпускников высшей школы. А если повезет, то в перерывах между приготовлением обеда и взбиванием перин удастся сделать парочку свадебных фото...

Ной с большим трудом сдерживал себя.

– Ты могла бы заняться чем-то совсем особенным. Заснять дом Алисы и Джейкоба, например.

Стар посмотрела на него так, словно старалась определить, окончательно он рехнулся или просто хватается за соломинку.

– Как это трогательно! – воскликнула она. – Так вот почему в тот день ты хотел отвезти меня туда? Ты подсовывал мне пустышку, чтобы я застряла здесь.

– Это неплохая мысль, – упрямо настаивал Ной, выдвинув подбородок. – Может быть, я и схитрил немного, но иначе ты бы и слушать не стала...

– Ты пытался манипулировать мной! – бросила ему в лицо Стар. – Тебе главное – поставить на своем!

Ной несколько раз глубоко вздохнул.

– Я виноват. Но ты не можешь отрицать, что это стоящий материал. Может хватить на целую книгу.

– Твоя мысль, возможно, и неплохая – для какого-нибудь писателя.

– А почему бы тебе не попробовать себя в писательстве? Вдобавок к своей фотографии? Многие так делают.

Стар всплеснула руками.

– Это безумие! И неважно, чем я занимаюсь. Ты доктор, Ной, и нуждаешься в подходящей доктору супруге.

– Плевать на то, в чем я нуждаюсь!

Стар сцепила пальцы на животе.

– Да, мы идеальная пара, ничего не скажешь.

Гневное выражение сбежало с лица Ноя.

– Как ты можешь сейчас уехать? – прошептал он.

– Я не могу измениться. – Стар отвернулась, сдерживая подступившие к глазам слезы.

Ной протянул к ней руку, но снова опустил ее. Узнав, что Стар согласилась на новую командировку, он пришел в ярость. Немедленно посадил Бекки в машину и помчался вперед. Ему хотелось кричать, браниться, силой подчинить ее голосу рассудка.

Но рассудок был не на его стороне. Стар вовсе не обманывала его, он обманул себя сам. Она пыталась предупредить его о неизбежности отлучек, но он тешил себя пустой надеждой, что достаточно привязанности к ребенку и страсти к мужчине, чтобы удержать Стар в Орегоне.

Ною не нужна была подходящая доктору супруга. Только Стар. Он уже не мыслил себя без этой порывистой, отчаянной женщины, способной рискнуть жизнью ради спасения кошки. Ему нравился ее авантюрный дух, ее ум, смелость и решительность. Он... любил ее. Стар спасла не только кошку, она спасла его самого. Она облегчила мучительную боль, не покидавшую его в покое после гибели Сэма, заставила его снова дышать полной грудью и надеяться... Возможно, каждый раз, видя как она улетает от него в неизвестность, он будет умирать от страха, но жизнь без нее теряет всякий смысл.

Внезапно все сделалось простым и ясным.

– Выходи за меня замуж, – сказал он спокойно.

Стар испуганно раскрыла глаза.

– Что? Ты сошел с ума!

– Я люблю тебя. – Он обнял ее за талию и привлек к себе. – Ты нужна мне.

– Очень мило! Ты даже не слушал меня. Она сделала шаг назад и споткнулась о футляр фотоаппарата.

Ной попытался поддержать ее, но не успел, и они оба рухнули на кровать. Мгновенно оценив свои преимущества, Ной наклонился к Стар и с улыбкой заглянул в сердитые зелено-голубые глаза.

– Ты ошибаешься, – проговорил он. – Я слушал тебя. А теперь послушай меня ты.

– Но я не...

Он поцеловал ее. Стар энергично пыталась освободиться, и пружины пронзительно и тревожно заскрипели. Ной вспомнил о родителях Стар и замер, представив, как могут они истолковать этот чертов скрип.

– Лучше нам перестать, – пробормотал он, не выпуская, однако, ее из своих объятий. – Твои родители сидят внизу, я не хочу, чтобы они подумали что-нибудь не то.

Стар перестала отбиваться, но, кажется, ничуть не встревожилась.

– Они, по-моему, не будут против, если я снова выйду замуж. Когда-нибудь потом, – добавила она быстро. – Но они предпочли бы, чтобы ты взял меня в любовницы, а не в жены.

– В самом деле?

– Да. Мама сказала, что интимная близость необходима для удачного романа. Она полностью это одобряет.

– Не верится, что она могла так сказать.

– Ты же знаешь мою мать. Вполне в ее духе.

Через пару секунд они оба громко рассмеялись. Ной приподнялся на локте и принялся накручивать прядь шелковистых волос Стар себе на палец. Он вдруг осознал, что, обретая Стар, он обретает и ее родителей. И тут же вторая мысль поразила его: это не страшно! Он поймал себя на том, что ему в самом деле нравятся Блу Ривер и Мун Брайт. Они были такими странными и наивными, милыми и забавными и вместе с тем чрезвычайно заботливыми и надежными. Одалживая им тысячу долларов, вряд ли можно рассчитывать получить их назад, но Бекки он доверил бы им со спокойной душой в любое время дня и ночи. Неважно, что когда-то в туманном прошлом они подружились с Маккитриками... хотя подобное сочетание индивидуальностей и было выше его понимания.

– Я хочу, чтобы мы поженились. Тсс, – сказал он, когда она открыла рот. – Я не стану препятствовать твоей карьере.

– Если я выйду за тебя замуж, моей карьере все равно наступит конец. Ты хочешь иметь детей, я это знаю. А я не уверена, смогу ли... То есть ребенок – это чудесно, но он все перевернет. – Стар закусила губу. Какой-то жалкий лепет, а ей надо сосредоточиться и разобраться в ситуации трезво. Не верилось, что их с Ноем проблемы могут разрешиться так легко. Но его предложение бесконечно заманчиво... и так приятно чувствовать теплоту и тяжесть его тела на своем.

– Стар... – Ной поцеловал уголок ее рта, – я бы хотел иметь ребенка от тебя, но это не обязательно. Я с радостью приму все, что ты захочешь сама мне дать, на любых условиях, которые ты сочтешь необходимыми. Мы с Бекки будем ждать твоего возвращения.

Туман поплыл перед глазами Стар. Она может получить сразу все! И работу, и семью... и любимого мужчину. Ной предлагает ей всю вселенную – стоит только согласиться. Но восторг быстро угас, потому что за любовью и самоотверженностью в глазах Ноя она разглядела затаенную боль. Каждый раз, провожая ее, он будет говорить «до свидания» и бояться, что свидание не наступит никогда. В конце концов эта боль станет невыносимой.

– Ну что же, Стар?

– Я не знаю... мне надо подумать.

– Стар... о чем тут думать? Я люблю тебя и хочу на тебе жениться. Если ты меня не любишь, скажи прямо.

– Дело не в этом.

– Не в этом?

Он смотрел ей прямо в глаза, в самую глубину души, и она не смогла солгать.

– Я... люблю тебя.

На миг счастье вытеснило боль.

– Стар, – пробормотал Ной, покрывая поцелуями ее лицо, – скажи это еще раз.

– Зачем? – Она сжала пальцами складки его рубашки. – Чтобы заставить тебя страдать? Через час мне надо выехать в Портленд. Самолет улетает ровно в десять:

Ной повернулся на спину и прижал к глазам стиснутый кулак.

– Я отвезу тебя, – проговорил он сквозь зубы.

– Тебе не стоит этого делать.

– Разумеется, стоит.

– Нет. – Стар села и убрала его руку от лица. – Тебе не надо ничего доказывать, – прошептала она. – Я знаю, ты отдаешь себе отчет в том, что сейчас сказал.

– Значит, твой ответ – «да». Ты выйдешь за меня замуж.

Тут мысли ее оборвались, потому что Ной снова наклонился над ней и его горячие ладони легли на ее грудь. Стар изо всех сил пыталась не застонать.

– Это нечестно. Ты давишь на меня.

– Я ничего не могу с собой поделать. Пожалуйста...

Именно робость, звучавшая в его голосе, заставила ее решиться. Стар была слишком взволнованна, чтобы рассуждать трезво, и ей не хотелось совершить ничего такого, что могло бы причинить боль им обоим.

К тому же было уже, честно говоря, слишком поздно...

Стар, погрузив пальцы в мягкий балийский песок, старалась думать о чем угодно, только не о Ное Брэдли. Она приехала сюда ровно десять дней назад и на протяжении всех этих долгих жутких дней и ночей думала и грезила только об одном человеке.

Они говорили по телефону. Ной каким-то образом выудил у ее родителей название отеля, и дважды ему удалось прорваться к ней. Большую часть времени Стар проводила на свежем воздухе, бродила по острову и била баклуши. Впрочем, она сделала много симпатичных снимков. Увидев их, любой редактор издал бы вопль благородного негодования, потому что они были слишком сладенькими, слишком милыми и банальными.