Текст книги "Фея домашнего очага"

Автор книги: Джулианна Морис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– Что это?

– Цветок фуксии. – Ной медленно провел цветком по ее лицу и шее, давая ей время насладиться шуршащей лаской.

– У него нет запаха.

– Это правда. – Ной согнул ноги в коленях, и Стар сдвинулась ближе к нему. От горячей воды все ее тело охватила истома, она чувствовала себя совсем бескостной. Подобное Стар уже испытывала, когда Ной поцеловал ее. Жар, томление и ощущение полной безопасности.

Стар заметила, что он расстегнул пуговицы на рубашке, когда ее концы поплыли по воде. Ее грудь покалывало словно иголочками. Впервые ей захотелось, чтобы до нее дотрагивался мужчина... и не только дотрагивался.

– Ной...

Он поцеловал ее. Поцелуй был нежен, как цветок, которым он раздразнил ее. Но одного этого было уже недостаточно, что хитрец Ной прекрасно сознавал. Он имел огромное и несправедливое преимущество перед ней: он не только изучил анатомию человека в своем медицинском колледже, но и понимал подобные вещи инстинктом. Инстинкты вообще замечательно выручают. Они не дают оторваться от жизни. Будь у нее лучше развиты инстинкты, ей не приходилось бы продумывать свои действия на несколько ходов вперед.

Ной коснулся пальцами ее груди, и в ее голове произошло что-то вроде короткого замыкания. Неужели Ной был прав, когда сказал, что не стоит так много размышлять?

– Вам нравится?

– Нравится? А как вы думаете? – проговорила она заплетающимся языком. Стар отчетливо ощущала сейчас тяжесть своей груди, прикрытой смехотворно узким купальником. С таким же успехом она могла быть совсем нагой.

И ей хотелось этого! Ной провел цветком по ее груди, по плечам, и Стар широко раскрыла глаза. Она застряла в сетях чувственности и теперь была не в силах ни шевелиться, ни дышать, ни перенестись мыслью в какое-либо иное место. Сейчас они с Ноем находились в самом центре затуманенной вселенной.

Но вот шелковистое скольжение лепестков замедлилось, а Ной замер, и она сразу это почувствовала, потому что его мышцы сделались твердыми и жесткими.

– Ной...

– Ваше плечо. – Его голос прозвучал отчужденно и сердито.

Стар моргнула. Плечо? Что такое с ее плечом? Пальцы Ноя – теперь уже не чувственные, а по-докторски чуткие – ощупали свежий шрам, тянувшийся от плеча вниз в направлении сердца. О Боже!

ГЛАВА ПЯТАЯ

– Я говорила вам, что была ранена, – спокойно произнесла Стар.

– Ранены? Вы сказали «давно». Я решил, что это случилось года два назад.

– Нет... несколько позднее.

Ной резким движением сбросил ее со своих колен прямо в самом глубоком месте ванны, и Стар окунулась с головой в воду.

– Великолепно! Я пережила войну, встречу с дикими зверями и торнадо для того, чтобы утонуть в джакузи!

– Леди, с вами опасно иметь дело. – Ной вылез из ванны и принялся вытираться полотенцем.

– Это несправедливо. – Стар скользнула по кафельному дну и поймала его за руку. – Я не хочу об этом говорить. Все уже позади.

Он отбросил полотенце в сторону.

– А сколько еще этих маленьких сюрпризов вы мне готовите? Может быть, вы уже не впервые ранены? А когда в последний раз на вас напали волки? Когда под вами провалился пол в горящем доме?

Стар выпустила руку Ноя и вздернула подбородок.

– К вашему сведению, здоровые волки на людей не нападают.

– А больные не в счет?

– Мне не верится, что вы говорите всерьез. Это такие пустяки.

– Бог мой, Стар, да вас едва не убило! Хороши пустяки. Еще четверть дюйма, и вы были бы мертвы, – фыркнул Ной.

– Но я жива. Кроме того, вы преувеличиваете насчет дюймов.

– Не в том дело. – Он склонился над ней, большой и особенно грозный в туманном сумраке. – Вы ведь собираетесь обратно, не так ли?

– Э... да, конечно. Вы же знаете, что такая у меня работа. – Сердце Стар болезненно дрогнуло. Какую-то долю секунды ей хотелось сказать «нет». Нет – экзотике дальних стран и их обитателям, нет – скучной череде отелей и пыльным рейсовым самолетам местных авиалиний. Она глубже погрузилась в воду, вздрогнув от холодного ночного воздуха. И от охватившей ее неуверенности. Но все же, какое право имеет он подвергать сомнению ее жизнь?

– У Бекки было достаточно потерь, – мрачно сказал Ной. – Ей нужна стабильность.

Что-то задело руку Стар, и она разжала пальцы. При слабом свете луны она увидела цветок фуксии, которым гладил ее Ной. Теперь от горячей воды он увял. На глаза Стар навернулись слезы. Она осторожно поддела его ладонью.

– Нечего прикрываться Бекки, – горько произнесла она. – Вы зашли слишком далеко, а теперь отступаете.

– Вы сами не знаете, о чем говорите.

– Правда? – Стар захотелось закричать или что-нибудь разбить. – Мы только что лежали с вами в этой ванне. Двое взрослых людей. Может быть, вы и беспокоитесь о Бекки, но так – что называется, заодно.

Ной сердито сверкнул глазами, но она продолжила:

– Вы ко всему относитесь с таким высокомерием! Я знаю, как вам не хватает брата. Но неужели вы полагаете, что только вы способны чувствовать?

– Вы даже не приехали на их похороны.

Стар резко встала и ударилась коленями о подводную ступеньку, но даже не заметила боли.

– Хотите знать, что тогда случилось? – Она бросила смятый цветок ему в лицо, и он непроизвольно отпрянул. – Я работала в Африке, в глухих районах. Когда я вернулась, меня немедленно послали в срочную командировку. Письмо нашло меня через несколько месяцев, я к тому времени уже лежала в госпитале. Сначала там даже не знали, кто я, а потом я продолжала хранить инкогнито, чтобы не поднимать вокруг себя шума.

– Вы сами могли позвонить. – Ной провел рукой по волосам.

– В охотничьих заказниках не часто встречаются телефоны, – иронически заметила Стар, – так же, как и ванные, кухни, джакузи и прочее.

– Какое облегчение! Теперь, если Бекки спросит, что случилось с ее крестной, можно рассчитывать, что всего через несколько месяцев я узнаю наверняка, умерли вы или живы.

– Ах так! – закричала Стар, уже не сдерживаясь. Она сорвала с себя рубашку и швырнула мокрый комок в сторону Ноя. На этот раз Ной был настороже и легко увернулся, и метательный снаряд угодил в стену дома. – Я не обязана слушать ваши нотации и говорю вам, что намерена регулярно видеться с Бекки. Вот и все, что вас касается.

– Будьте благоразумны, – сердито проворчал Ной.

– Я знала, что вы не поймете, вот почему я даже не пыталась объясниться раньше.

Стар выкарабкалась из ванны, не глядя себе под ноги: она была вне себя от злости. Ной попытался удержать ее, и она инстинктивно ударила его коленом, не слишком сильно, но ему пришлось ее выпустить. По крайней мере этот инстинкт в ней не дремал!

– Черт! – простонал он, а Стар в тот же миг поскользнулась и села на пол. – Так вам и надо.

Стар лягнула его в голень и попыталась встать.

– Ну, нет же, дикая вы кошка! – Не успела она опомниться, как Ной упал на нее сверху и крепко схватил за запястья.

– Пустите сейчас же!

– Ни за что. Я ценю части своего тела гораздо больше, чем вы.

Судя по его пылу, ни одна из этих частей особенно не пострадала от удара.

– Немедленно встаньте!

– Сначала переведу дыхание.

Но Стар не хотела ждать, тем более что сердце ее предательски билось где-то в животе. Пропади он пропадом с его обрезанными джинсами и чувственной улыбкой. Хуже всего было то, что Стар и сейчас хотела, чтобы он дотрагивался до нее, хотя понимала, что близость с Ноем Брэдли не ограничится только ускользающими мгновеньями наслаждения, ради которых не стоит приводить в беспорядок постель. Эта близость обещала нечто умопомрачительное, сказочное, феерическое...

Стар содрогнулась. Осмотрительность советовала ей не гадать, какие чувства способен пробудить в ней Ной, и самое лучшее – не испытывать этих чувств вовсе. Они были слишком сокрушительными.

– Оставьте меня, – прошептала она.

Луна стояла уже высоко на небе, и вся терраса была залита ее светом. Ной взглянул на Стар, и его сердце сжалось. Она показалась ему уязвленной и беспомощной. И виноват в этом был только он. Он вел себя как дикарь, иначе не скажешь. Но каждый раз, как он думал о том, что Стар едва не погибла, его сердце сжималось от страха. Стар была права. Он хлопотал не о том, чтобы оградить покой Бекки, – он стремился обезопасить себя. Слишком рискованно принимать ответственность за человека, который относится к жизни как к игре. К тому же Стар затронула нечто, дремавшее в глубине его души, – изначальную потребность мужчины обладать предназначенной ему женщиной и заботиться о ней.

– Вы не ушиблись? – спросил он, убирая влажные пряди волос с ее лба.

– Ной, пожалуйста, не надо...

Ной прижался губами к воспаленному шраму на ее плече. Потасовка, конечно, не лучший способ исцеления. За эти два дня Ной несколько раз видел, как Стар морщилась от боли, и неудивительно: рана еще не зажила окончательно, а по ней уже прошлись кошачьи когти. Насколько это серьезно? Ной осторожно сдвинул бретельки ее купальника и почувствовал, как участилось ее дыхание. Глаза Стар были закрыты, хотя при лунном свете он и не сумел бы прочитать в них особенно много... Одну секунду Ной колебался, а потом медленно потянул купальник вниз. О небо! До чего она была красива: высокая упругая грудь, голова запрокинута назад, глаза закрыты, ночные тени ласкают тонкие линии лица – настоящая фея, опутанная серебряными чарами, насылаемыми луной. Мелкие царапины на коже только подчеркивали ее прелесть, контрастируя с атласной гладью грудей и их бархатистыми кончиками.

Ной уткнулся лицом в изгиб ее шеи. Никогда прежде он не встречал женщины, подобной ей, – упрямой и дерзкой, беспокойной и соблазнительной.

Он не мог устоять и, склонившись к ней, принялся покрывать поцелуями ее грудь. Стар изогнулась полным изящества и страсти движением. Возбуждающий запах ее кожи опалил его мозг. Как могло прийти ей в голову, что она фригидна? Какая нелепость!

– Стар... – выговорил он. Все тело его горело, охваченное желанием.

Она пробормотала что-то неразборчивое, и на мгновение Ною показалось, что она отвергает его.

– Мои руки, – сказала Стар, и он сообразил, что бретельки купальника сковывают ее движения. Он помог ей освободиться от них, и в следующий чудесный миг она обхватила его за плечи.

– Да... – пробормотал он, припадая губами к твердому соску и смутно ощущая, как ее ногти царапают кожу. Потом она погрузила пальцы в его волосы и потянула к себе его голову. Ной с трудом оторвался от нее, чтобы тут же получить в награду поцелуй, нежный и пылкий.

– Стар... – Ной глубоко втянул в себя воздух, возбуждая себя ароматом ее дыхания. Он жаждал получить от нее то, чего никогда не ждал от других женщин.

Доски под его ногами слабо задрожали – словно от чьих-то шагов, но Ной не обратил на это внимания. Он не мог отпустить ее ни на миг, ему казалось, что Стар тут же исчезнет, только унесут ее не крылышки феи, а самолет.

– Вот это уже тянет на сенсационный снимок!

Ной оцепенел, глупо надеясь, что этот саркастический голос прозвучал в его воображении. Он на несколько дюймов приподнял голову, и они со Стар взглянули друг другу в глаза.

– Правда, сенсация не годится для нашей семейной газеты. Для бульварного издания – другое дело.

Воображение было тут ни при чем. И, значит, Ною оставалось только убить Рейфа Маккитрика, и лучше всего – голыми руками.

– Кажется, мы не одни, – сказала Стар, что было уже и так ясно.

– Черт побери, Маккитрик, что ты здесь делаешь? – рявкнул Ной и, повернув голову, увидел в нескольких футах от себя пару ботинок.

– Прежде всего – не получаю такого удовольствия, как ты.

Ной невольно напружинил мышцы и почувствовал, как ногти Стар впились ему в лопатки. Эта боль несколько притупила страсть, владевшую его телом.

– Извини... – произнес он с сожалением.

– Не вставайте, – прошептала Стар.

– Что-о! – Внезапно Ной понял ее затруднительное положение. Сейчас он закрывал ее сверху, но стоило ему подняться... Ной живо ощутил ее мягкую податливую грудь, прижатую к его торсу.

Может быть, когда он окажется в состоянии мыслить ясно, то будет рад, что им помешали. Но сейчас ему хотелось грызть ногти с досады.

Ной повернулся к Рейфу спиной, загородив Стар, и помог ей натянуть на плечи влажный купальник. Пальцы его несколько раз случайно коснулись ее груди, и Стар сквозь зубы тихо застонала. Когда она прикрылась, Ной позволил себе скользнуть глазами вниз по ее фигуре и осознал, что ему вряд ли стало легче. Облегающий серебристо-белый купальник Стар подчеркивал каждую мельчайшую подробность ее тела, каждую складку кожи...

С его губ сорвалось невольное восклицание, и Стар вопросительно подняла брови.

– Вас могут арестовать за такой наряд, – выговорил он хрипло.

– Но это всего лишь купальник.

– Его можно назвать так с большой натяжкой.

– Я все еще здесь, – напомнил о себе Рейф. – Не забывайтесь. Кажется, становится прохладнее.

– Здесь, внизу, куда холоднее, – прошипел Ной, не глядя в его сторону. Однако это не вполне соответствовало действительности: на полу продуваемой со всех сторон террасы им отнюдь не было холодно. Вдвоем они излучали больше тепла, чем гидроэлектростанция.

– Привет, Рейф.

– Привет, крошка.

Стар села и закинула влажные волосы за спину.

– Рада тебя видеть. Ты всю неделю играл со мной в телефонные кошки-мышки.

Рейф шагнул вперед и помог ей подняться, потом заключил в объятия и сочно поцеловал прямо в губы, положив одну руку ей на талию, а другую – на изящное бедро. Ной с мрачным видом поднялся.

– Почему ты упорно продолжаешь вламываться в мой дом?

Незваный гость поднял голову.

– Какая чувствительность! Я проверил сигнальную систему и теперь могу головой поручиться, что она работает только во включенном состоянии.

– Я включаю ее перед тем, как ложусь спать.

– А ты разве еще не лег?

Ной невольно сделал шаг вперед.

– Я замерзла, – поспешно произнесла Стар и тронула Рейфа за руку: – Давайте пойдем в дом.

– Правильно, крошка.

«Крошка»! Это слово не на шутку разозлило Ноя. Стар вовсе не была крошкой – она была красивой, самостоятельной женщиной. Назови ее крошкой Ной, она, чего доброго, сбила бы его с ног коротким боковым справа. Он разозлился еще сильнее, когда Рейф сбросил с себя пиджак и накинул ей на плечи. Конечно, Стар следовало укрыть понадежнее, но только не пиджаком Рейфа!

Нет, он все-таки спятил, если ревнует женщину, с которой знаком всего два дня. Словно ему больше нечем заняться! Следует думать о Бекки: Маккитрики того гляди отнимут у него опекунство.

– Я так тоскую об Амалии, – пожаловалась Стар Рейфу, когда они вошли в гостиную. – Ты представить себе не можешь!

– Могу. – Рейф снова обнял ее за плечи – правда, на этот раз, скорее, по-дружески. То, что он был неравнодушен к ней, сильно бросалось в глаза.

Ной прикрыл раздвижные двери и на мгновение прижал кулак к стеклу. В голосе Стар звучала глубокая боль, которую он раньше почему-то не желал слышать.

– Как поживают твои родители? – спросила она. – Я не имела возможности связаться с ними.

Рейф пожал плечами.

– Ты ведь их хорошо знаешь. Держат свои переживания при себе. Конечно, им хотелось бы забрать Бекки, но воля Амалии и Сэма на этот счет не оставляет никаких сомнений.

Ной обернулся к нему:

– Говори потише, не то разбудишь ребенка.

Рейф фыркнул.

– Если девочка пошла в мать, ее не разбудит и землетрясение. – Он смерил каждого из них по очереди оценивающим взглядом, и его губы искривила циничная улыбка. – Кажется, тебе не помешает принять холодный душ, Брэдли.

– Не твое дело, – огрызнулся Ной, пытаясь скрыть смущение. Перед кем смущаться? Стар и так знает, чем они занимались. Если бы не проныра Рейф...

Рейф невозмутимо пожал плечами.

– Я помню наш утренний разговор, приятель. Но кто бы мог подумать, что ты окажешься таким ловкачом!

Стар нахмурилась.

– Это никак не связано с утренним разговором, – крайне возмутился Ной. – А теперь говори, что тебе надо, и иди своей дорогой.

– Э... извините, – перебила его Стар. – При чем тут утренний разговор?

– При том, что я предложил нашему славному доктору укрепить свои позиции путем женитьбы. Я и не знал, что он нацелился на тебя. Ведь тот снимок в газете, кажется, был случайностью? – И, еще раз ухмыльнувшись, Рейф уселся в кресло, а Стар вперилась взглядом в Ноя.

– Так вот чем объясняется этот вечер?

– Нет! Не волнуйтесь, я вовсе не собираюсь на вас жениться, – поспешил заверить ее Ной.

– Понятно. – Стар не знала, что хуже: думать, что Ной пытался обольстить ее с серьезными намерениями, или знать, что он обольщал ее без всяких намерений, рассчитывая на одну любовную ночь. – Значит, вы полагаете, что в жены я не гожусь?

– Я так не сказал, – запротестовал Ной.

– Готова спорить, что вы так думаете.

– Будьте логичны. К вам это не имеет отношения. Я просто не хочу жениться. К тому же вы и сами не собирались пускать корни в Астории. У вас же карьера!

Стар было все равно, логична она или нет, сейчас ей просто хотелось исчезнуть, и как можно быстрее. Одно дело – признаваться самой себе, что ты не скроена из общего с идеальными женами материала, и другое – узнать, что такого же мнения о тебе мужчина, с которым ты едва не вступила в близкие отношения.

– Типично мужской подход, – ядовито фыркнула она и сбросила пиджак Рейфа на пол. – Где мое платье?

– В ванной? – предположил Рейф, зевая со скучающим видом.

– Иди к черту! – Стар шагнула к дивану и принялась шарить между подушками.

– Подождите. Давайте поговорим. – Ной двинулся за ней и коснулся ее плеча, но Стар резким движением стряхнула его руку.

– Оставьте меня в покое, доктор Брэдли.

Пальцы ее нащупали шелковую ткань, и Стар вытянула свое платье. Изумрудно-зеленый шелк измялся самым плачевным образом, но Стар, невзирая на это, решительно натянула его на себя. И то хорошо, что платье, кажется, избежало встречи с земляничным джемом и арахисовым маслом.

– Мне жаль, но не могу сказать, что вечер доставил мне удовольствие, – произнесла она, вскинув подбородок, и удалилась торопливым шагом. Пусть уход получился недостаточно величественным, сейчас главное – побыстрее оказаться как можно дальше от Ноя Брэдли, не то она сделает какую-нибудь глупость. Расплачется, например.

Ной устремил негодующий взгляд на Рейфа, который удобно расселся в его любимом кожаном кресле.

– Для тебя будет лучше, если причина, по которой ты здесь появился, окажется достаточно веской.

– Я не успел закончить свои дела и решил переночевать тут, а заодно повидать Бекки.

– Попробуй еще раз – может быть, выйдет удачнее!

– Успокойся, Брэдли, Стар никогда не злится подолгу. Она вспыльчива, но быстро отходит. Завтра она обдумает ситуацию и поймет, что виноват не ты, а я.

– Дело не в этом. Ты на чьей стороне?

Рейф выпрямился в кресле, и глаза его стали мрачными.

– Я на стороне Бекки. Девочке нужна мать.

– У нее есть я.

– Этого мало.

Ной сжал кулаки. Пусть это грех, но он ненавидел Маккитриков. Всех вместе и каждого из них.

– В завещании не говорилось, что я обязательно должен жениться. По-моему, тебе следует уважать последнюю волю сестры.

– Я и уважаю. Но это не значит, что мне безразлично благо Бекки. Ей нужна мать, а тебе, говоря откровенно, жена.

У Ноя вырвалось словцо, которое он употреблял крайне редко, и Рейф защелкал языком. Черт, надо бы выучиться у Стар каким-нибудь чужеземным ругательствам, чтобы пристойным образом отводить душу. Но он, возможно, больше ее не увидит... если судить по тому, с какой стремительностью покинула она его дом.

– Чего ты надеялся добиться, поссорив меня с ней?

– Я не хотел вас ссорить, – обидчиво возразил Рейф. – Я только заронил в ее голову идею замужества. Она просто немного упряма.

Ной хотел было поддакнуть, но сдержал себя. Не следует ни в чем соглашаться с ним. Разумеется, бывают вещи похуже, чем женитьба на женщине вроде Стар, но он не хотел жениться ни на ком.

Так ли это? Ной прищурился и подозрительно взглянул на позднего гостя. Стар была не единственным человеком, в чью голову Рейф посчитал нужным «заронить идею».

ГЛАВА ШЕСТАЯ

«Блестяще. Ты вела себя просто блестяще».

Стар снова откинулась на подушку и остановила взгляд на платье, которое надевала накануне. Сейчас оно свисало со спинки стула жалкой тряпкой. Что ж, вчера она продемонстрировала Ною свой ужасный характер. Во всей его красе. Возможно, в ее вспышке были виновны неутоленные гормоны.

– Ищешь оправданий? – пробормотала она вполголоса. Следовало позвонить и попросить прощения. Стар как раз размышляла над этой унылой перспективой, когда услышала тихий стук в дверь. – Да?

– К тебе приходил посыльный, Морнинг Стар, – сказала ее мать, входя в комнату.

– Я не слышала стука.

– Он заходил час назад... Бедняжка! – Мун Брайт погладила мясистые листья стоявшего на туалетном столике алоэ. – Сейчас я тебя полью.

Стар глубже забилась под одеяло.

– А что принесли, мама? – спросила она терпеливо.

– О Боже, я оставила его на лестничной площадке.

Мун Брайт выплыла из комнаты, затем снова вплыла в нее, почти полностью скрытая за огромным сооружением из цветов. Стар устремила на него испуганный взгляд.

– Разве не прелесть? – промурлыкала ее мать.

Букет и правда был прелестным – цветы несколько хаотически перемежались длинными стеблями юкки.

– Положи на стол, пожалуйста. – Стар выскочила из кровати и вытащила из конверта визитную карточку.

«Вы не знаете хорошего ортопеда? Мой мне уже стоит поперек горла. Мы могли бы созвониться. Ной».

Стар растерянно поморгала. Мужчины обычно терпеть не могут извиняться первыми, а Ной сделал шаг навстречу, хотя и не был виноват ни в чем... ну, может быть, лишь отчасти. Этот человек просто пугающе добр. А убедить торговца цветами доставить букет в воскресенье утром? Для этого требуется настоящая доблесть. Впрочем, возможно, Ной просто беспокоится, как бы она не сказала чего лишнего Маккитрикам.

Нет! Стар затрясла головой. Нельзя поддаваться циничным мыслям. С причинами можно разобраться потом. Ни разу в жизни ей еще не посылали цветов, и Стар хотелось сейчас просто от души порадоваться старомодной галантности.

– Морнинг Стар?

Стар подавила желание улыбнуться – выражение маминого лица показалось ей крайне забавным. Но конечно, она слишком сурова по отношению к ней. Мун Брайт и Блу Ривер вовсе не были такими небожителями, какими представлялись, – они просто пребывали в своем собственном мире и следовали правилу: «Живи и давай жить другим». Но практиковать подобную философию на собственном ребенке трудно, а иногда просто невозможно.

– Цветы мне прислал Ной Брэдли, – объяснила Стар, указывая на букет.

На мамином лице отразился испуг.

– Ах... тот самый доктор.

Слова «тот самый доктор» в ее устах прозвучали как «тот самый каторжник».

Стар сдержанно улыбнулась.

– Не волнуйся, мамочка. Ной не собирается вступать в брак.

«По крайней мере со мной», – добавила она про себя, все еще ощущая не поддающуюся логике обиду. В конечном счете хорошо, что Ной был с ней честен. И сама она не собирается снова замуж. Ведь так? Даже Рейф...

Стар прищурилась. Рейф! Этого типа, наверное, до сих пор разбирает смех. Он никогда не действует без тайного умысла. Наверняка Рейф с его извращенным чувством юмора получил немалое удовольствие от вчерашней сцены, разыгранной по его сценарию.

– Что с тобой, дорогая? – встревоженно спросила Мун Брайт. – У тебя такое странное лицо. Болит плечо? Может быть, сделать припарку из горчичных и льняных семян?

Стар выдавила из себя улыбку.

– Спасибо, мама, я чувствую себя прекрасно.

Мун Брайт немного помедлила, затем кивнула и проследовала к выходу, а Стар села на кровать и принялась разглядывать свои ноги. Над коленом назревал синяк, в том месте, которым она вчера ударилась о ступеньку ванны, икру пересекал шрам, оставленный игривым львенком, но в целом ноги были не так уж плохи. Ей не раз выражали одобрение в их адрес. Понравились ли ее ноги Ною? Он говорил, что она великолепно выглядит в джинсах – в тех, узких.

– Брр! – Стар натянула одеяло на голову, осознав, что ведет себя как самая заурядная влюбленная женщина, скорее даже как школьница.

Нравлюсь ли я ему?

Считает ли он меня хорошенькой?

А он позвонит мне завтра?

Да, все это действительно трогательно. Она возвращается к ранней стадии половой зрелости... которой, впрочем, никогда и не достигала. В подростковом возрасте Стар отпугивала всех мальчишек. Юные мужчины не слишком интересуются девочками, которым больше нравится фотографировать, чем общаться с представителями противоположного пола. Честно говоря, в то время Стар и не сообразила бы, что за ней ухаживают, без предъявления какого-либо веского аргумента – вроде футбольного мяча, угодившего ей прямо в голову.

Стар откинула одеяло. Незачем впадать в детство из-за Ноя Брэдли. Да, Ной заставил ее почувствовать себя женщиной, привлекательной женщиной. Но это не значит, что стоит менять ради него всю свою жизнь. Досадное вмешательство Рейфа помогло прояснить ситуацию. Ною не нужна в качестве жены бродячая журналистка, и трудно винить его в этом, тем более что и она отнюдь не расположена к браку.

– Спасибо, Рейф, – проговорила Стар. Но, отбросив в сторону здравый смысл, она все еще испытывала желание задушить его. Или Ноя.

Она взяла со стола визитку Ноя и перечитала послание. Он сделал первый шаг, ей придется сделать второй. Ради Бекки, конечно.

– Разумеется, – снова пробормотала она. Широкие плечи Ноя и его обаятельная улыбка здесь абсолютно ни при чем.

Она наступила на что-то мягкое и подняла с пола свой купальник. Он был сухим, но тонкая ткань все еще пахла хлоркой. Гм... Прежде чем звонить Ною, она примет душ и выстирает купальник. Трудно угадать заранее, когда он снова может понадобиться.

Ной налил молоко в чашку Бекки. Девочка взяла ее и выразительно на него взглянула.

– Китти?

– Китти получит молоко попозже.

Бекки надулась, но промолчала, и Ной вздохнул. Это утро выдалось трудным. Ной худо-бедно справился с одеванием, нарядил ее в разноцветные носочки и туфли и отвез в воскресную школу. Эта часть прошла сравнительно гладко, но потом... Бекки отказалась возвращаться домой без огромной черепахи, которую принесла в класс учительница, чтобы продемонстрировать детям.

Ной вздохнул еще раз. Фред – так звали черепаху – был кротчайшим созданием с маленькими мигающими глазками и проявлял поразительное терпение, оказавшись в руках восторженных детей. Когда Ной сказал «нет», Бекки разрыдалась, но на этот раз он был тверд: черепаха принадлежит другому человеку, значит, никаких разговоров.

Но тут оказалось, что Фред продается: учительница, помимо своей преподавательской деятельности, держала зоомагазин. И вот новый член семейства был со всеми удобствами устроен в роскошном террариуме. Китти немедленно забралась внутрь, чтобы поздороваться с незнакомцем, но и Фред не дремал. Ноги и головка немедленно исчезли, и Китти осталось только в недоумении трогать лапкой двенадцатидюймовый бронированный панцирь. Вспоминая это, Ной широко улыбался. Стоило потратить деньги, чтобы увидеть Китти столь горько разочарованной.

Зазвонил телефон, и Ной поднял трубку. Должно быть, звонят с киностудии, чтобы договориться о съемках фильма о сафари в его доме.

– Алло?

– Привет, это я.

От бархатных ноток в голосе Стар по его телу разлилось приятное тепло. Ной повернулся к Бекки спиной и прижал трубку подбородком.

– Доброе утро.

– Я уже звонила, но никого не было дома.

– Мы ездили в церковь на утреннюю службу, а потом подыскивали подходящее жилище для черепахи – нового питомца Бекки.

В трубке наступило молчание, потом Стар проговорила неуверенно:

– Черепаха? Но у Бекки уже есть аквариум и хомяк.

– И кошка, – закончил Ной, решив, что бессмысленно об этом умалчивать. – Но с Фредом не будет особых хлопот. Он, конечно, довольно большой, но живет в специально отведенном месте и умеет защищаться от Китти.

– Гм... – (Кажется, он все-таки не до конца убедил ее.)

– Мне он, кстати, пришелся по душе.

– Вы любите черепах? – Последовала еще одна пауза. – Ной, – начала она осторожно, – я понимаю, это нелегко после всего, что пережила Бекки, но не следует ли вам проявлять больше твердости? Бекки не может иметь все, что ей хочется.

– Вы правы. Но я понемногу исправляюсь, – заверил ее Ной, решив, что если и солжет, то самую малость. – Черепаха подвернулась по чистой случайности. Бекки захотела взять Фреда с собой, а учительница в воскресной школе сразу сказала: «Пожалуйста». Он, оказывается, продавался. – Ной для убедительности пожал плечами, хотя Стар и не могла его видеть. – Кстати, я прощен? – спросил Ной, спеша сменить тему разговора прежде, чем Стар поймет, что он полностью находится под каблуком у собственной племянницы.

– Я сама хотела извиниться перед вами. За свою неуместную вспыльчивость.

Ной помешал спагетти, которые варились на плите в кастрюльке. После чипсов и чизбургера из «Макдоналдса» спагетти были любимой едой Бекки. Правда, она никогда не чувствовала особого аппетита после завтрака в воскресной школе...

– Я не хотел обидеть вас, – пробормотал он в трубку. – Вы – само очарование. И мы, несомненно, поладили... в физиологическом отношении.

– Это единственное, в чем мы с вами поладили. Но это не так важно. Вы были правы: ни один из нас не хочет связывать себя обязательствами. – Стар беспечно рассмеялась. – Спасибо за цветы. Они очень красивые.

Ной сдвинул брови. Ему следовало радоваться, что Стар больше не сердится, что она правильно поняла его намерения. Но он не радовался, а, напротив, чувствовал досаду оттого, что Стар отмахнулась от их взаимного влечения как от чего-то совершенно пустякового.

– Китти! – произнесла Бекки. Она сползла со своего стула и теперь стояла рядом, глядя на него и осторожно держа в руках пластмассовую чашку.

– Одну минутку, Стар. – Ной оторвался от трубки. – Бекки, Китти уже позавтракала, она съела целую миску сухого корма. Мы дадим ей добавки немного погодя. Ветеринар говорил, что ей не следует пить много молока.

– Возникли какие-то проблемы? – поинтересовалась Стар.

– Ничего нового, – ответил Ной, доставая из холодильника пакет с зеленью. Полгода назад его ужаснула бы сама мысль о покупке измельченного салата, но теперь он знал, что это жизненно важно. – Бекки хочет сделать из Китти самую толстую кошку во всем Орегоне, – продолжал он. – Я... Стой!

Он уронил переносной телефон и схватил чашку Бекки в тот миг, когда девочка переворачивала ее над кошачьей миской, в результате чего их обеих головы до с ног обдало молочными брызгами. Бекки залилась довольным смехом, а когда Китти стала слизывать с ее руки белые капли, развеселилась еще больше. Ной поднял с пола трубку и устало опустился на стул.

– Бекки теперь придется отмывать в ванне, – сказал он, объяснив свой внезапный вскрик. – А потом мы поедем обедать в «Макдоналдс». Хотите присоединиться к нам?