Текст книги "Греховная связь"

Автор книги: Джулиана Маклейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Почему вы в этом уверены?

Сегер помолчал несколько секунд, и она заметила каплю крови на его воротнике.

– О!

Сегер увидел, на что она смотрит, тоже взглянул на пятно и попытался стереть его.

– Простите, я не заметил.

Он взглянул ей в лицо и побледнел.

– Я не любитель драк, Клара. Но герцог угрожал мне пистолетом, и мне пришлось обезоружить его.

– Пистолетом! Боже!

– Не волнуйтесь, пистолет вылетел в окно.

– А вы не пострадали? – Клара не могла представить Сегера, из-за нее оказавшегося под дулом пистолета.

– Я в полном порядке.

– А как герцог? Он не… – Она не смогла закончить.

– Нет-нет, все свелось всего лишь к разбитому носу. Его, а не моему. Ему не понравилось, что у него отобрали пистолет, поэтому мне пришлось защищаться.

Клара не хотела знать подробности «разговора» с герцогом. Разбитый нос был более чем достаточным свидетельством.

Сегер опустил взгляд на ее губы.

– А вы как себя чувствуете? Хорошо?

Она с трудом сглотнула и кивнула:

– Прекрасно.

Он протянул руку и посмотрел в ее глаза, полные тепла и нежности.

– Подойдите и сядьте рядом со мной.

Что она могла сделать? Только послушаться его. Она была очарована его сексуальной притягательностью, его мягкой уверенностью, его невероятно красивой внешностью. Она подала ему руку, и они сели на диван, не спуская друг с друга глаз.

– Я глубоко сожалею, что так получилось, – сказал он, – и я не снимаю с себя ответственности. Мне не следовало посещать ассамблею вашей сестры. Люди знают, кто я, и не принимают меня. Мне следовало оставаться вне вашего круга знакомств.

– Нет. У вас есть чувство чести, Сегер. Вы, конечно, это знаете. А вот Гайсборо вел себя недостойно.

И, добавила она про себя, что касается этого круга, то она подозревала, что эти самые матроны, шипевшие на Сегера, растаяли бы в его руках как воск, если бы он всего лишь посмотрел на них.

Бросив быстрый взгляд на дверь, чтобы убедиться, что они одни, Сегер повернул ее руку и поцеловал ладонь. Клара пыталась сохранить самообладание, но это оказалось невозможным. Сегер возбуждал в ней все, что могло возбуждаться. Дрожь восторга бурным потоком пробегала по ее жилам с поразительной силой.

– Я не перестану обвинять себя в том, что произошло, – прошептал он, его горячее дыхание согревало ее ладонь, и мурашки пробегали по ее телу. – Я только хотел бы каким-то образом это возместить вам.

Он провел языком по ее ладони. Клара едва не задохнулась, чувствуя, что он мог бы довести ее до высот оргазма только одним языком.

Неудивительно, что все женщины Лондона хотели его. Его чары и невероятная способность доставлять удовольствие действовал и как наркотик. Испытав в карете его любовные таланты, Клара теперь не могла забыть те чувства и то удовольствие, которое он доставлял ей. Как быстро она стала просто одержима им.

Он не спеша целовал ее запястье и касался его языком.

– Я очень сожалею, Клара.

Сердце победило ум Клары. Она дрожала от неудержимого желания, возбуждаемого прикосновением его губ к ее руке.

Никогда в жизни она не получала подобного извинения.

Ее голос дрогнул:

– Вы получили полное прощение, милорд.

В эту минуту вошла София и кашлянула.

Сегер не смутился, как будто его заставали за таким занятием сотню раз. Он выпрямился, затем встал.

– Герцогиня. Как приятно.

София не успела ответить – в дверях появилась миссис Гантер. Клара, еще не вышедшая из оцепенения, мысленно поблагодарила Бога, что София вошла первой.

Обе леди вошли в комнату и, обойдя диван, сели в кресла, друг против друга. София побледнела. Миссис Гантер задрала вверх подбородок и злобно глядела на Сегера. Никто не произнес ни слова, пока в гостиную не вошла горничная с подносом, на котором стояли приборы к чаю и сдоба.

– Позвольте налить вам чаю, милорд? – предложила с улыбкой София, пытаясь рассеять напряженность. Однако она мало преуспела. Это было невозможно, когда напротив нее сидела разгневанная миссис Гантер.

Кларе оставалось лишь сидеть тихо и успокаивать бьющееся от страха сердце. Ее тело все еще требовало удовлетворения неутоленного желания. Какое-то безумие охватило ее. Ее ум был подавлен.

Она незаметно взглянула на сестру.

Не моргнув глазом София перевела разговор на более простые темы. Она справилась о здоровье мачехи Сегера и вежливо расспросила о его доме в деревне. Миссис Гантер сидела в мрачном молчании.

Прошло несколько неловких минут, и Сегер, поставив на стол чашку, обратился к Софии:

– Не будете ли вы так добры, герцогиня, и не позволите ли мне побыть несколько минут наедине с вашей сестрой?

Клара изумленно взглянула на него. Смысл его слов был более чем ясен. Джентльмены не просят разрешения поговорить с незамужними леди наедине в гостиной, если не собираются обсудить что-то личное и очень важное.

Что-то исключительно важное.

Что-то, о чем просят, преклонив колено.

Неужели Джеймс заставил его сделать это?

С бьющимся сердцем Клара затаила дыхание. Маркиз избегает ее взгляда.

Все внимание Сегера было направлено на герцогиню, он ждал ее ответа. Он хотел, чтобы все ушли из комнаты.

– Конечно, – сказала она наконец с несвойственным ей волнением. – Миссис Гантер, не выйдете ли со мной на несколько минут?

Миссис Гантер не пошевелилась. Широко раскрытыми глазами она посмотрела на герцогиню, затем на Сегера и снова на герцогиню, как будто лихорадочно искала способ помешать тому, что происходило.

Но даже Сегер не был уверен, что понимает, что происходит. Он действовал, как требовал его инстинкт, сдерживая свои желания, свое неистощимое вожделение, которое его влекло к этой милой, свежей молодой женщине, нарушившей его способность пренебрегать чувствами. Когда Клара была рядом, он утрачивал рассудительность и силу воли, удивляясь своей податливости. С ней он не знал пресыщения, и это было ново для него. Он был очарован. Он не знал, что можно так сильно желать женщину.

– Миссис Гантер, – повторила более настойчиво герцогиня, вставая.

Сегер тоже встал.

Миссис Гантер наконец встала. Проходя к двери мимо Сегера, она бросила на него испепеляющий взгляд.

Неожиданно он понял, что не знает, что теперь говорить. Он повернулся к Кларе и увидел в ее оживившихся глазах ожидание.

Вот он. Первый шаг к той жизни, который он избегал в течение восьми лет жизни с легкомысленным отношением к женщине. Неожиданно он понял, что частично причиной такой жизни было желание наказать мачеху и покойного отца за то, что случилось с Дафной. Даже когда старый маркиз лежал в могиле, Сегеру хотелось лишить его наследника. Теперь впервые все это утратило для него значение. Все, в чем он был уверен, так это в том, что мысль о Кларе Уилсон, принадлежащей кому-то другому, была для него невыносима. Он хотел ее для себя. В своей постели.

Эта мысль поразила его. Он никогда так не думал о Кларе или вообще о какой-нибудь другой женщине, не думал, что это будет для него так важно.

Как только герцогиня и дуэнья вышли из комнаты, Сегер снова сел и посмотрел в лицо Клары. Он должен закончить это сейчас же… сказать «прощайте», но его ум не мог управлять его вожделением и желаниями. Он желал Клару. Он хотел владеть ею и ее редкой внутренней красотой. Он хотел обладать ею, и с этим невозможно было бороться. Он только мог попытаться сказать нужные слова, не становясь человеком, которым не хотел стать. Человеком во власти своих чувств.

Соответственно он искал для этого способ и вернулся к своему обычному поведению, которое стало основой его существования. Он воспользуется своими чарами и плотно прикроет крышкой все более глубокие чувства.

Мысли метались в голове Клары. Каковы же его намерения? Не была ли она самонадеянной, полагая, что он собирается сделать ей предложение?

– Я больше не желаю скандалов, – сказал он.

– Тогда, может быть, нам не следует сейчас оставаться наедине?

– Но мы должны, если я хочу сказать то, что желаю сказать.

Она старалась говорить ровным голосом, а каждый нерв в ее теле звенел как под электрическом током.

– И что же это, милорд?

С довольным и уверенным видом он улыбнулся.

– Что я желаю вас. Что я хочу вас.

Несмотря на свое волнение, она все же сумела ответить такой же уверенной улыбкой.

– Не было никакой необходимости вам приезжать сюда, чтобы сказать мне это. Я это уже знаю. Прошлой ночью вы вполне убедили меня.

От удивления и восхищения его брови взлетели на лоб.

– Никогда еще я не встречал такой женщины. Выходите за меня замуж.

Клара не ощущала своего тела, как будто оно замерло или перестало существовать.

– Выйти замуж? Просто вот так? Без романтического предложения руки и сердца? Не пытаясь покорить меня несколькими изысканными комплиментами?

– Вы сами сказали, что уже знаете мои чувства к вам, и, кажется, вы не любите женщин, которые ходят кругом да около, прежде чем перейти к делу. Мы на грани скандала, и, безусловно, он захватит нас, если мы продолжим наши отношения. Я желаю вас, Клара, и поскольку мои возможности встречаться с вами ограничены приличиями, я буду вынужден придать нашим встречам респектабельность, потому что я намерен встречаться с вами. И к тому же часто. Каждую ночь в моей постели, откровенно говоря.

Он, бесспорно, был откровенен.

Клара встала и подошла к окну. Ее тело оживало. Забилось сердце, в голове потекли мысли. Честно говоря, она никогда не ожидала, что Сегер сделает ей предложение, по крайней мере, не так скоро. Она думала, что ей придется придумывать особые способы пробудить в нем желание измениться, и для этого потребовалось бы какое-то время.

И к тому же она не ожидала, что Джеймс узнает об их тайных встречах и поедет к маркизу. Как и не ожидала от герцога Гайсборо попытки шантажировать ее, чтобы заставить выйти за него замуж.

Она обратилась к Сегеру:

– Какова истинная причина, заставляющая вас жениться на мне?

– Истинная причина? – Он подошел и встал рядом с ней у окна. – Она в том, что, как я уже сказал, нам грозит скандал, а я слишком хочу вас, чтобы от вас отказаться.

– Что вы хотите этим сказать – угрожает скандал? Вы хотите сказать, что герцог угрожает рассказать о нашем знакомстве, или вы подразумеваете что-то другое? Какой-то предстоящий скандал?

– То и другое. Я не могу обещать, что смогу быть сдержанным, если мы снова встретимся. – Он чуть задумался и затем добавил с самой обаятельной из своих улыбок: – Могу вас заверить, что не смогу.

У Клары кружилась голова от его предположений. Неудивительно, что каждая страстная женщина в Лондоне хотела его. Они знали, что обещает им один лишь его взгляд. Его притягательность была непреодолима. Клара чувствовала обезоруживавшую силу его притягательности, как чувствовала бы, если бы земля дрогнула под ее ногами.

– Мой зять не заставил вас это сделать? – спросила она. – Надеюсь, это не он разбил вам нос?

– Уверяю вас, наш разговор обошелся без применения силы. И он не знает, что я здесь, не говоря уже о предложении, которое я сделал вам. Я даже не уверен, что он одобрит меня, если узнает.

Клара задумалась, перебирая в уме факты и беря себя в руки, чтобы разобраться. Понять, в чём здесь дело и как на самом деле маркиз воспринимает тот факт, что будет связан с ней на всю жизнь.

– Я не хочу брака по принуждению, – сказала она. – Я хочу быть уверенной, что мой муж делает выбор добровольно.

– Здесь не о чем беспокоиться, я не сомневаюсь в своих желаниях.

Она, прищурившись, взглянула на него.

– Вам этого недостаточно, не так ли? – спросил он. – Вам еще нужно мое сердце?

Клара видела сопротивление в его глазах и понимала, что он уже сказал больше и сделал больше, чем он когда-либо говорил или делал для какой-нибудь другой женщины.

Неожиданная мысль о другой женщине поколебала ее уверенность, и она напомнила себе, какой он человек. Она сказала себе, что опасно питать слишком смелые надежды.

Сегер подошел к камину.

– Я не романтик, Клара, и мне нет смысла лгать вам. Кроме причин, которые я уже указал вам, я всегда знал, что в конце концов я должен жениться. Мне нужен наследник.

Даже когда он говорил ей холодную суровую правду, в его словах было больше лести, чем она слышала за всю свою жизнь. Он смотрел на нее с таким видом, как будто собирался съесть ее, и у нее подгибались колени. Она знала, что он мог получить от нее «да» одной лишь улыбкой.

– Так это еще и долг, – только и сказала она.

– Отчасти.

– И желание.

– В самом деле, мне не устоять перед вами.

Этот комплимент доставил ей некоторое удовольствие, ибо он по-своему этим говорил ей, что она для него была особой, не такой как все. Она совершила что-то такое, чего не могла бы сделать ни одна другая женщина. Она получила от него предложение выйти замуж.

– А как относительно брачного договора, он же обязателен? – спросила она. – Не к этому ли вы стремились все это время? Не подстроили ли вы этот скандал, чтобы добиться моей руки?

– Господи, нет, конечно! У меня достаточно и своих денег, я не занимаюсь политикой, поэтому занимаюсь другим. Например, американской фондовой биржей. Вероятно, ваш отец не богаче меня.

Клара подняла брови.

– Я этого не знала.

– Не многие это знают.

Она отошла от него и прошлась по комнате.

– Так вы не из тех пресловутых обнищавших английских лордов? Вот уж сюрприз для нью-йоркских газетчиков, – сказала она с язвительной насмешкой. – Они, кажется, не верят, что англичане могут жениться не только ради денег.

Клара некоторое время смотрела на него, обдумывая случившееся.

– А как же любовь? – наконец спросила она, зная, что переходит границы. – Раз уж мы откровенны…

Если ему и не понравился вопрос, он не показал этого. Казалось, его ничто так не развлекает, как ее «переговоры».

– Я так и думал, что вы заговорите об этом. – Он взглянул в окно и затем, глядя ей в глаза, сказал: – Клара, вы умная женщина и должны понимать, что мы едва знаем друг друга.

– Я понимаю.

– И как я сказал вам вчера, я в своей жизни любил только одну женщину, и это плохо кончилось. Признаюсь, я потерял интерес к чувствам, но это не значит, что наш брак не окажется удачным.

Он рассуждал честно и рассудительно, признаваясь, что не любит ее по-настоящему, и она не могла отрицать, что уважает его за это. Если бы он сказал, что любит ее, она, вероятно, не поверила бы ему и чувствовала бы, что к ней относятся покровительственно или лгут. Но все равно в самой глубине сердца она призналась, что они сейчас говорили друг другу совсем не то, что она хотела бы сказать и услышать. Она не хотела слышать о другой женщине из его прошлого, ни упоминания о женщине, которую он когда-то любил, единственной женщине, которую он любил. Одно упоминание о ней выводило Клару из себя. Она мечтала совсем о других отношениях с Сегером.

Сейчас она хотела быть единственной женщиной в его сердце и в его мыслях.

– Вы предполагаете, что со временем полюбите меня? – спросила она.

Разумный вопрос, который ей было тяжело задавать. Он причинял боль. Заставлял чувствовать себя отвергнутой. Это было так унизительно.

– Возможно…

«Возможно»? Очень неопределенно. Ответ холодным тяжелым камнем опустился на ее сердце.

Разве одной только возможности быть любимой достаточно? Могла ли она пойти на риск с таким человеком, как он? А что, если она просто надоест ему?

Сегер, должно быть, увидел сомнение в ее глазах, ибо подошел к ней и решительным тоном сказал:

– Я буду хорошо относиться к вам, Клара. Вы станете маркизой и будете жить в Англии неподалеку от своей сестры. Это будет жизнь в почете и роскоши. И более того, я хочу вас, а вы хотите меня. Разве этого недостаточно, по крайней мере на первое время? – Он бросил на нее мгновенный возбуждающий взгляд и сказал: – Представьте, какое это наслаждение, Клара.

О да, она легко могла это представить.

Он осторожно приблизил свои губы к ее губам и поцеловал ее. Ощущение его губ было так приятно и так прекрасно, что она не могла не наслаждаться этим поцелуем. Он обняла его за шею, и невольный стон слетел с ее губ.

Взяв ее лицо в свои ладони, он оторвался от ее губ.

– Я хочу жениться на вас, Клара, потому что я жажду обладать вами. Я хочу, чтобы вы принадлежали мне. Я хочу, чтобы вы были в моей постели. Я хочу, чтобы ни один мужчина, кроме меня, не касался вас. Да, мне нужны жена и наследник, но дело не только в моем долге. Поверьте мне, я тоскую без вас.

Это была страсть, но не любовь. Могла бы она с этим жить? Она хотела любви.

Но ждать она не хотела. Она хотела порядочного человека, который был бы хорошим мужем и отцом. Человека, который был бы ей верным мужем.

В душе Сегер был порядочным человеком. В этом Клара была уверена, насколько возможно быть уверенной в мужчине. Он всегда помнил о ее интересах. Делал все, чтобы оберегать ее, когда она осмеливалась вырываться за границы безопасного приличного общества, к которому принадлежала. Он даже старался вернуть ее туда. За исключением прошлой ночи в карете, когда взял на себя инициативу, но только потому, что хотел ее. «Жаждал», как он выразился.

Может быть, не так уж трудно превратить эту жажду в любовь?

Итак, в душе он был порядочным, и он желал ее. Она могла бы попытаться проявить терпение и дождаться настоящей любви.

Но была ли она уверена, что сумеет сделать из него верного мужа? Или это были одни ее желания? Все связанное с ним пока было фантазией. Она не могла знать, где заканчивались фантазии и начиналась реальная жизнь.

Сегер был очень страстным. Клара это знала. Он любил наслаждения. Ему нравились женщины, нравились настолько, что для удовлетворения своих желаний он нарушал все моральные законы общества. Достаточно ли будет ему иметь только ее одну? Сможет ли она удовлетворять его потребности всю их совместную жизнь?

Он поцеловал ее, и она обмякла в его объятиях.

– Скажи да, Клара.

Она в смятении чувств, самозабвенно ответила на его поцелуй и обхватила его шею руками. А затем, не понимая, что говорит, зачем-то спросила:

– А ты не будешь изменять мне?

Этот вопрос, как она осознала, определил ее будущее. Он отстранился и посмотрел на нее. Он долго раздумывал над ее вопросом, и все это время ее сердце сжималось от страха, что ответом будет «да». Или он скажет «нет», и она будет знать, что он солгал.

– Это трудный вопрос, Клара. У меня нет хрустального шара.

Это не удовлетворило ее.

– Ответь на вопрос, Сегер.

Его плечи поднялись и опустились от глубокого вздоха.

– Я постараюсь не изменять.

Клара знала, что это был честный ответ, который она получила бы от любого мужчины. А насчет хрустального шара он прав. За кого бы она ни вышла, гарантий у нее никогда не будет. Брак по своей сути – испытание верности.

Он снова поцеловал ее, и она дала волю своей страсти, ибо знала – это было единственное, что они разделяли. И эта страсть подсказала решение. Она, хотя и с трудом, сумела произнести:

– По-моему, милорд, вы нашли себе жену.

Глава 12

«Дорогая Клара, в своем последнем письме ты писала, что все ужасно запуталось. Надеюсь, положение улучшилось? Только помни, не спеши. Будь осторожнее со своими решениями. Обязательно прислушивайся к советам Софии и Джеймса. Они желают тебе добра от чистого сердца….

Адель».

После ухода Сегера в гостиной собрались Клара, София, Джеймс и миссис Гантер. Чай уже остыл, но горничной не разрешили убрать со стола посуду.

– София, – обратилась к ней миссис Гантер, как будто Клары здесь совсем не было, – вы должны понять, что ваша сестра делает ошибку. Герцог Гайсборо сделал предложение первым. Это лучший выбор. Его титул выше маркиза, не говоря уже о том, что в обществе он пользуется уважением, в то время как маркиза даже туда не приглашают.

Джеймс спокойно выслушал это, затем подошел к камину.

– Позвольте напомнить вам старую пословицу: не судите о книжке по переплету.

– А как же еще можно судить, если внешний вид – самое главное?

Все промолчали, только Клара тихо сказала:

– Не для меня.

– И не для меня, – добавила София, взглянув на мужа, улыбавшегося ей.

– Вы потеряли разум! – воскликнула миссис Гантер. – Ваша светлость, вы должны что-то сделать. Они просто потеряли головы, потому что маркиз очень привлекательный мужчина. Надо заставить их это понять.

Джеймс, заложив руки за спину, остановился позади стула своей жены.

– Мне кажется, мадам, что единственный человек, которого надо заставить понять что-либо, – это вы.

– Простите?

– Я не хочу оскорбить вас, миссис Гантер, но вы не все знаете, и пора кому-то просветить вас. Герцог повел себя самым недостойным образом и угрожал испортить репутацию Клары, если она не примет его предложения. Вот так. Теперь можно обойтись без возражений?

Миссис Гантер с изумлением смотрела на Клару и Софию.

– Это правда?

– Да, – ответила София. – Он знал, что Клара первый раз по ошибке попала не на тот бал. Он угрожал использовать этот факт против нее.

– А он открыто угрожал, – спросила миссис Гантер, – или только предложил, что было бы лучше, если бы она сделала что-то для того, чтобы это не стало всем известно?

– Это была угроза, – твердо заявила Клара.

В голосе миссис Гантер зазвучало отчаяние:

– Но он – герцог Гайсборо. Вам не следовало вызывать его недовольство, Клара, отказывая ему.

Все, включая Джеймса, изумленно уставились на миссис Гантер.

– Вы говорите, что я должна была принять его предложение, несмотря на его поведение?

– Его поведение? Но ведь не у него была эта позорная тайна, Клара.

Сначала Клара подумала, что ее дуэнья имеет в виду то, что произошло два года назад, когда она чуть не сбежала с Гордоном. Затем вспомнила, что миссис Гантер ничего об этом не знала, этого никто не знал, кроме семьи Клары. Миссис Гантер говорила всего лишь о Бале посвященных.

Но смысл ее слов был тот же. За ошибки надо платить. Джеймс поднял руку.

– Полагаю, обсуждение закончено. Клара уже приняла решение.

– Но, ваша светлость, герцог… Ну он же герцог.

– И что?

Она заерзала на своем стуле.

– А то, что Клара была бы герцогиней. Представляете, две американские герцогини, и к тому же сестры! Слишком удобный случай, чтобы…

Джеймс, прищурившись, посмотрел на нее:

– Вы бы хотели, чтобы Клара вышла за человека, угрожавшего публично опозорить ее?

– А об этом никто не должен знать.

– Но я-то знаю! – сказала Клара. – Я хочу быть счастливой, миссис Гантер, а с герцогом Гайсборо я не была бы счастлива.

Щеки пожилой женщины раскраснелись от злорадного самодовольства.

– Почему? Потому что он не так красив, как маркиз? Попомните мои слова, Клара, красивое лицо не принесет вам счастья, когда ваш муж у вас под носом будет волочиться за другими женщинами.

Клара возмутилась.

Джеймс снова поднял руку, призывая всех к молчанию. Затем повернулся к миссис Гантер:

– Я думаю, мадам, что вы выполнили свои обязательства перед моей невесткой.

Обращаясь к Джеймсу, миссис Гантер, однако, удивленно взглянула на Клару.

– Она совершает смертельную ошибку, ваша светлость.

– Благодарю вас за ваши заботы о ней, – добавил он. После некоторого колебания женщина встала и расправила юбки.

– Извините меня, я вдруг почувствовала такую усталость, мне надо отдохнуть. Я буду в своей комнате.

Она хотела уйти, но Джеймс, выступив вперед, остановил ее:

– Я пришлю лакея, чтобы вы установили время следующего вашего отплытия в Америку, миссис Гантер. Уверен, вам не терпится вернуться домой.

Миссис Гантер задержалась в дверях, однако не обернулась.

– Благодарю вас, ваша светлость, – сказала она и, высоко задрав нос, вышла.

Клара молча сидела, глядя вслед дуэнье, и чувствовала, как на нее опускается невероятная тяжесть собственных сомнений.

Сегер, объявив мачехе новость о своей помолвке, удалился в кабинет и заметил, что выражение ее лица было точно таким же, каким оно было восемь лет назад, когда он сообщил, что намерен жениться на дочери торговца, не имеющей ни гроша.

Только Клара не была бесприданницей. Однако она была американкой и «не одной из нас».

Куинтина, поняв, что не в ее силах заставить Сегера передумать, не преминула упомянуть, что по крайней мере вульгарные родственники американской невесты останутся по ту сторону Атлантики и не будут заходить на чашку чаю. Она полностью признала тот факт, что на этот раз вынуждена смириться с его выбором и стойко переживет это.

Он сел за письменный стол и с легкой досадой понял, что испытывает от этого какое-то извращенное удовольствие.

В дверь постучали.

– Войдите!

Вошла Куинтина. Она прошла через всю комнату и остановилась перед ним, сжимая словно от волнения руки.

– Слушаю вас, Куинтина, в чем дело? Она заколебалась.

– Я думаю, Сегер, что я… хотела бы пригласить твою невесту, а также герцога и герцогиню Уэйтуэрт к нам на обед как-нибудь на этой неделе.

Сегер откинулся на спинку стула и посмотрел на нее:

– Простите?

– Ты слышал меня и просто заставляешь меня повторить, в виде дальнейшего наказания.

– Я ничем не собираюсь наказывать вас, Куинтина. Я хочу жениться на Кларе Уилсон, потому что восхищен ею. Все очень просто.

Она торопливо кивнула, как бы заставляя его замолчать, как будто ей не хотелось слышать подобные объяснения.

– В любом случае, если мы собираемся стать родственниками, мы должны познакомиться с этими людьми.

Он предполагал, что здесь имело значение то, что сестра Клары, была она или не была американкой, оставалась герцогиней. Вероятно, за предложением мачехи крылось что-то подобное.

Ну ладно.

– Великолепно. Завтра сразу же с утра отправьте приглашения.

Она повернулась, чтобы уйти.

– Хорошо, Сегер, и… – Она остановилась у двери. – Поздравляю.

Он посмотрел на мачеху, испытывая неловкость от ее слов, поскольку знал, что ей потребовалась вся ее сила воли, чтобы произнести их.

– Спасибо, Куинтина, – ответил он.

Куинтина вышла из кабинета пасынка и закрыла за собой дверь. В холле она встретила Джиллиан и резко остановилась. Глаза девушки покраснели и припухли. В руке она сжимала носовой платок.

У Куинтины от жалости сжалось сердце.

– Ну? – с дрожью в голосе спросила Джиллиан. Куинтина обняла расстроенную племянницу за плечи и повела в свой будуар.

– Не огорчайся, моя дорогая. Вытри глазки. Я все устрою. У меня есть знакомая англичанка, она сейчас находится в Америке. У нее найдутся полезные связи в Нью-Йорке. Все получится просто прекрасно. Boт увидишь. А теперь пойдем и сделаем тебе прическу. Теперь ты должна выглядеть наилучшим образом. Пойдем обсудим, что тебе надо делать.

Клара вошла вместе с Джеймсом и Софией в Родон-Хаус и отдала свою накидку дворецкому. Она подняла голову и посмотрела на хрустальную люстру, висевшую над головой, и на многочисленные большие фамильные портреты на стенах по бокам широкой, покрытой ковром лестницы. Трудно было поверить, что однажды это станет ее домом, когда она будет женой Сегера.

Никогда в жизни она не представляла для себя такого будущего, и уж конечно, не тогда, когда ребенком жила в Висконсине, где рассказы о принцах, герцогах и герцогинях с коронами на голове были всего лишь волшебными сказками.

Затем, после того как два года назад почти сразу же после того, как София вышла замуж за Джеймса, произошло то, что заставляло Клару думать, что ее будущее было предопределено. Она никогда не надеялась, что выйдет замуж за любимого человека. Она ожидала, что у нее почти не будет выбора, и считала бы, что ей повезло, если бы кто-нибудь сделал ей предложение. Или она вообще не рассчитывала выйти замуж.

Но прошло два года, и теперь казалось, что это случилось в чьей-то другой жизни. Это была старая история. Она почти не помнила даже лица Гордона. Слава Богу, она смогла жить дальше.

Клара шла с Софией и Джеймсом следом за дворецким, который вел их в гостиную. Она продолжала смотреть на портреты, висевшие на втором этаже. Все они выглядели очень величественно. Дрожь пробежала по ней от ошеломляющей мысли, что она станет членом такой семьи.

Она подошла следом за дворецким к двойным дверям гостиной, стараясь подавить страх. Для этого она сосредоточилась на грубом и простом факте, что в ближайшем будущем она будет делить ложе с Сегером, и это будет абсолютно приличным.

Это было самое приятное. Ей не надо будет беспокоиться, что ее репутация погублена. И даже наоборот, ее долгом будет позволить ему «погубить» ее. Она просто не могла дождаться этого момента.

Дворецкий ввел их в гостиную, где у окна стояла леди Родон, а ее племянница, которую Клара помнила по ассамблее, сидела у камина. Она встала, когда они вошли в комнату.

– Ваша светлость, – с любезной улыбкой повернулась к ним леди Родон. Она протянула руки и поздоровалась с каждым из них, затем предложила сесть.

Изящные манеры этой женщины и ее теплый прием вызвали у Клары немало дурных предчувствий, которые она старалась подавить. Она улыбалась в ответ и жала руки Джиллиан, сознавая, что эта стеснительная девушка будет ее кузиной.

В эту минуту в дверях появился Сегер. Сердце Клары замерло, мягкий свет настенного канделябра делал его красоту еще заметнее. Он был в вечернем черном фраке и белом жилете. Его лицо было совершенным – чистые линии и классическая элегантность.

Но кроме физической красоты, он обладал свободной и открытой манерой общения, что составляло большую часть его необыкновенного обаяния. В век запретов и подавления всякой сексуальности он был совершенно не похож на других. Он призывал к удовольствиям и развлечениям.

Все это, вероятно, смущало некоторых. Сегер привлекал к себе внимание. Он доходил до крайностей в поисках удовольствий и вызывал у женщин похотливые мысли. Возможно, их беспокоило, что это было заметно. Возможно, они чувствовали, как пылают их щеки от желаний «того и этого и всего прочего», и они боялись, что это было видно всем.

Он заметил Клару и улыбнулся.

– Клара.

Все ее чувства обострились от его хрипловатого голоса и проникавшего в душу взгляда, когда он вошел, приблизился к ней и поцеловал руку, а затем поздоровался с Джеймсом и Софией. Он был так изящен и неотразим, что у нее перехватило дыхание.

О, она надеялась, что миссис Гантер неверно судила о нем, и молила Бога, чтобы она не совершила большой ошибки, согласившись выйти замуж за мужчину, обладавшего такой властью над ней, что мог разбить ее сердце на миллион крохотных кусочков, потому что она так обожала его, а он не так уж стремился проявлять свою страсть к ней.

Он сказал ей, что постарается хранить верность. Постарается.

Насколько усердно он будет стараться?

В комнату вошел лакей с подносом и стал разносить шампанское. Клара охотно взяла бокал.

Они все стояли и обсуждали предстоящую свадьбу и семью Клары: когда ее родственники смогут приехать в Лондон, где Клара собиралась купить свадебное платье, и другие вопросы, связанные с бракосочетанием.

Они уже назначали день? – спросил кто-то. Почему не ближайшей весной?