Текст книги "Такие разные"

Автор книги: Джулиана Хенквуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

6

Когда он снова вошел в дом. Бет стояла у камина и вопросительно смотрела на него.

– Я… я слышала чей-то голос, – прошептала она срывающимся голосом, – кто это был?

– Мой друг. – Голос Дика звучал спокойно. – Он ветеран войны в Корее, домой вернулся без ноги, во время операции из него вынули столько шрапнели, что хоть открывай склад металлолома. Он работает в одном из секретных правительственных агентств.

Бет кивнула, хотя страх все еще не покидал ее.

– Как ты с ним познакомился? – Она пыталась говорить обычным тоном, но Дик уловил в ее голосе тревогу и подозрительность.

– Он брат Энн, моей покойной жены. Я знаком с ним давно. – Он улыбнулся при мысли о Крисе. – Это хороший парень, Бет. Может, ему и не удастся помочь нам, но верить ему можно.

– Ты рассказал ему… все?

– Все, о чем ты мне поведала. Как ты себя чувствуешь?

– Я бы приняла ванну, – сказала Бет, с недовольным видом разглядывая себя в висевшем на стене зеркале. Длинные, ниспадавшие до самой талии волосы – когда-то ее гордость – теперь были безжизненны и блеклы. Рубашка, которую ей дал Дик, помялась и выглядела несвежей.

– Крис привез тебе кое-какие вещи. – Дик взял сумку, лежавшую на стуле. – Посмотрим, что там есть. – Он расстегнул молнию. – Так, у нас есть джинсы, кофточки…

Он вытащил две пары аккуратно сложенных джинсов, на них еще сохранялись ярлычки, затем клетчатую, белую с голубым блузку и еще одну белого цвета, затем два плотных свитера, белый и голубой. Бет с недоверием наблюдала за Диком.

– Носки, теннисные туфли. – Ворох одежды увеличивался на глазах. – И… м-м-м… некоторые другие вещи.

Бет разглядывала бледно-голубой лифчик и несколько кружевных трусиков.

– А это что? – Он держал за тоненькие бретельки что-то прозрачное и кружевное, лицо его было растерянным. – Наверное, ночная рубашка…

Бет молча кивнула, чувствуя, что вот-вот расхохочется. Но она боялась, что если начнет смеяться, то уже не сможет остановиться – так напряжены были ее нервы.

Дик выпустил из рук ночную рубашку, словно она обжигала ему пальцы, затем, снова пошарив в сумке, вытащил роскошный бледно-голубой пеньюар. Он откинул его со странным восклицанием, смысл которого для Бет остался непонятен, и подозрительно заглянул в сумку, как будто боясь того, что там еще может оказаться.

Так оно и есть! Дик громко выругался, вытащив из сумки пачку небольших пакетов, и поспешно сунул их в карман рубашки, не глядя на Бет. 'Она с любопытством посмотрела на него:

– Что это, Дик?

– Вудсток всегда оставляет последнее слово за собой, – сказал он немного раздраженно.

– Что это значит?

– Мужская глупость.

– Что?

Но вместо ответа он поднял пластиковый пакет с различными туалетными принадлежностями.

Бет с любопытством заглянула в него и прошептала:

– Боже мой, шампунь, зубная паста…

Дик посмотрел на нее, в уголках губ задрожала улыбка.

– Старина Крис, похоже, отлично знает, что нужно женщине, чтобы провести уик-энд вдали от дома.

Глаза Бет наполнились слезами. Она так давно не чувствовала даже самых элементарных проявлений заботы и внимания по отношению к себе!

– Эй, ты в порядке? – мягко спросил ее Дик.

Она отвернулась от него, пряча залитое слезами лицо, но его руки ласково обняли ее, притянули к себе, и она услышала его тихий, успокаивающий голос:

– Бет, ну что с тобой?

– Все в порядке, – солгала она, не поднимая головы. – Я… я… в порядке.

– Да, и я король Англии, – пробормотал он.

В следующее мгновение ее ноги подкосились, и Дик едва успел подхватить ее, – Бет потеряла сознание.

Это повторялось с ней и в течение следующего дня. На третий день Бет стало немного лучше. Она проспала большую часть дня, и в те короткие мгновения, когда просыпалась, казалась спокойной. Дик наконец решил, что дело пошло на поправку. И поклялся, что Молл заплатит за все те мучения, которые пришлось испытать Бет.

Было уже совсем темно, когда она проснулась. Рядом с ней лежал Дик, глаза его были закрыты, дыхание – ровное. Прядь волос упала на его лоб, и Бет невольно потянулась, чтобы убрать ее, но ее правая рука оказалась привязанной: тонкий шелковый шнур тянулся от ее руки к руке Дика. Спросонья женщина ничего не могла понять, но, когда слабо потянула за шнур, Дик моментально проснулся. Он понял ее удивление.

– Я не выдержал бы еще одной бессонной ночи, – спокойно сказал он. – Но ты все еще находилась… в сильном возбуждении. Это был единственный способ удержать тебя от непродуманных поступков.

– Я была не в себе? – Она села и с отчаянием посмотрела на него, пытаясь пригладить волосы. – Когда же это кончится?

– Теперь уже не все так плохо, – постарался он успокоить ее и развязал шнур. – С тобой все будет в порядке, Бет.

– Который час?

Он взглянул на часы:

– Почти полночь.

– Полночь? – Она судорожно пыталась сосредоточиться на событиях последних дней. Но мысли ее путались, в голове мелькали какие-то обрывочные воспоминания. – Ты говорил о побеге. Я снова пыталась убежать?

Он слегка улыбнулся:

– Несколько раз. Думала, что ты снова в Форест Хиллз, называла меня Джоном и каждый раз, когда я приближался к тебе, пыталась ударить.

– Джон. Он работал в дневную смену. Когда был свободен, то приходил ко мне в комнату и… трогал меня. Мои руки были связаны, и я не могла сопротивляться, иначе выцарапала бы ему глаза. – Она откинула волосы со лба. – Когда я докажу виновность Шеридана, я приеду в Форест Хиллз с бригадой полицейских, юристов и следователей и выведу на чистую воду администрацию клиники. Я была не единственной пациенткой, которой Джон уделял особое внимание. А чего стоил Севолк!..

Она вздрогнула от воспоминаний, пальцы ее были так стиснуты, что побелели.

Глаза Дика гневно сверкнули.

– Я бы сам с удовольствием принял участие в этом. У нас с твоим другом Севолком есть о чем поговорить.

– Ты имеешь в виду встречу с ним в кафе? – Бет с любопытством посмотрела на него. – Я не очень хорошо помню ту ночь. Что произошло тогда между тобой и Севолком?

Дик молчал. Взгляды их встретились, в его глазах было что-то, что пронзило Бет.

Она вдруг почувствовала, что он собирается протянуть руки, обнять и поцеловать ее.

Если он коснется ее… О Боже, если он коснется ее, то все будет кончено. И даже зная это, Дик не мог удержать своих рук. Он осторожно откинул прядь волос с ее щеки, дотронулся кончиками пальцев до теплой бархатистой кожи… В ее глазах он прочитал, что она, так же как и он, ощущает внезапно возникшее между ними влечение, эту извечную тягу между мужчиной и женщиной. И эта комната, и эта неубранная кровать таили в себе неожиданные возможности.

Может, лунный свет в ее волосах или сознание того, что только старая рубашка скрывает от его глаз ее обнаженное тело, память о котором мучает его до сих пор, вызвали в нем жгучее желание. Он хотел ее. Очень сильно. Прямо сейчас.

Беззвучно выругавшись, Дик сел и спустил ноги с кровати, стиснул зубы, повернувшись спиной к Бет. Он был так возбужден, что ему было трудно дышать, кровь стучала у него в висках.

– Я хочу принять душ, – внезапно раздался голос Бет.

Дик заглянул в коробку с продуктами, которую привез Вудсток, но не обнаружил ничего, что ему хотелось бы съесть. Он приготовил себе кофе, с чашкой в руке вышел на широкую веранду и, прислонившись к перилам, стал глядеть в ночь, пытаясь собраться с мыслями.

Позднее он обнаружил, что не слышит больше шума льющейся воды. Оглянувшись, он увидел в окне маленькой кухоньки Бет. Она стояла у плиты и ждала, когда вскипит вода в чайнике. Брови ее были сдвинуты, лицо задумчиво.

Через несколько минут она вышла на веранду, и, хотя Дик ждал этого, все внутри него напряглось, когда он услышал звук открываемой двери. Бет стояла рядом с ним, достаточно близко, чтобы заставить его сердце учащенно забиться.

Она отпила из маленькой чашки кофе, затем глубоко вдохнула ночной воздух, закрыв на мгновение глаза.

– Как хорошо! Когда живешь в городе, то забываешь, как пахнут деревья и трава. И море. Я так давно не была на пляже, что почти забыла, как пахнет соленый воздух.

– Там есть тропинка к воде. Если хочешь, то завтра мы сможем спуститься вниз. Прогулка нам не помешает.

– Ты думаешь? – Она посмотрела на него. – Я чувствую страшную усталость, зато теперь мои мысли не путаются, как прежде, я обрела какой-то внутренний покой. Может, это означает, что худшее осталось позади?

– Вероятно. То, что ты чувствуешь усталость, – это нормально. Сейчас для тебя самое важное – сон. Я считаю, что ты избавилась от последствий лекарств, которые тебе давали в Форест Хиллз.

– И ты не думаешь, что то состояние может вернуться ко мне?

– Не думаю.

Она кивнула.

– В таком случае мы можем завтра уехать.

– Уехать? – Он удивленно посмотрел на нее, затем покачал головой. – Нет, до возвращения Вудстока мы должны оставаться здесь.

– Я должна. – Она закрыла глаза и откинула назад голову. – Я должна как можно скорее добраться до Сакраменто. Шеридан сейчас напуган и ищет то же, что и я, – доказательства своей вины. – Она открыла глаза и посмотрела на Дика. – Он уничтожит их, как только найдет, и я буду бессильна что-либо предпринять против него.

– Послушай, Бет, – торопливо проговорил он. – Ты победила свои галлюцинации, но ты еще не в такой форме, чтобы бороться с плохими парнями.

– Ты должен доставить ценный груз.

– Его уже увезли. Мой приятель доставил его на склад в Юджине.

Она долго не сводила с Дика глаз.

– Ты сделал это… ради меня?

Он пожал плечами:

– Ты не могла ехать дальше, а я не мог оставить тебя одну…

Бет задумчиво кивнула, сделала еще один глоток кофе, пересекла веранду и облокотилась на перила, всматриваясь в усеянное звездами небо.

– Не знаю, как смогу отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделал. – Она оглянулась и посмотрела на него. – Немногие мужчины стали бы рисковать, защищая меня, как ты. Большинство посчитали бы меня просто наркоманкой и либо оставили меня в ближайшей больнице, либо сдали Шеридану.

– Иногда и мне этого хотелось, – сказал он с ленивой улыбкой.

Она засмеялась:

– Неужели все вы, водители грузовиков, такие неисправимые романтики?

– Что ты имеешь в виду?

– Помогаете незнакомым девицам в трудных ситуациях, спасаете погибающих, исправляете чужие ошибки. Герои!

– Отнюдь не герои. Просто люди делают то, что считают необходимым.

Она снова кивнула, губы сложились в улыбку, когда она опять устремила взгляд на ночное небо.

– И если ты действительно хочешь отблагодарить меня, – спокойно произнес Дик, – то постарайся остаться в живых. Я достаточно потрудился, чтобы ты осталась живой, поэтому постарайся избежать лап Шеридана и победить его. Это будет самой лучшей благодарностью.

– Ты первый человек, который говорит мне такие слова, который относится ко мне с доверием, который заботится обо мне, – прошептала она срывающимся голосом. – Бывали минуты, когда я задумывалась в отчаянии, а стоит ли жить дальше?

– Но ты не позволила этим мыслям завладеть тобой! – Он с любопытством посмотрел на нее.

– Одно мне не дает покоя. – Она долго смотрела на звезды, затем тяжело вздохнула. – Я продолжаю думать о том, что если бы сделала еще одну попытку убедить мать послушать меня, то она была бы сейчас жива. Если бы я осталась в Калифорнии, а не сбежала бы в Италию! – Страдальческая улыбка появилась на ее лице. – Ты представляешь, что значит предать кого-либо? Чувствовать себя виновным в чьей-либо смерти, знать, что, если бы ты не бросил человека в беде, все могло быть иначе?

– Да, – хрипло сказал Дик.

Сейчас он видел ее тонкий, точеный профиль, глаза, в которых застыла холодная ярость.

– На похоронах матери я поклялась отомстить Шеридану.

– Ты сказала, что Шеридан получил контроль над ее деньгами. Зачем же было убивать ее, если он уже и так имел все, что ему нужно?

– Он боялся, что мать может узнать о его любовных связях и подать на развод. В этом случае он не получал ничего.

– А деньги? Как ему удалось получить над ними контроль?

– Чтобы это понять, нужно знать мою мать. Она родилась в богатой семье. Отец очень любил ее, и она выросла в полной уверенности, что рядом с ней всегда будет мужчина, который возьмет на себя заботу о ней. Ее первый муж, мой отец, обожал ее. И, когда он умер, она оказалась абсолютно беспомощной. Спустя неделю после его смерти я должна была давать ей деньги. Она не знала, где находится ее чековая книжка, в каком банке отец держал деньги, сколько их было на счету. Обслуживающий персонал в доме целый месяц не получал заработной платы. Раньше отец занимался этими проблемами, и она была в ужасе от навалившихся на нее дел. И тут появился Шеридан…

– И начал ухаживать за твоей матерью?

Бет угрюмо кивнула.

– Я говорила маме, что ему нужны только ее деньги. – Она горько рассмеялась и посмотрела на Дика. – Мне не хватало духу признаться ей, что за два года до этого он пытался ухаживать за мной. Когда же увидел, что у него нет никаких шансов, то сразу же отступил. Но я постоянно думаю о несчастном случае с моим отцом…

Дик насторожился.

– Несчастный случай? Твой отец погиб в результате несчастного случая?

– Он и его бухгалтер находились на яхте, обсуждая детали какого-то дела, когда произошел взрыв. Оба они погибли. Никто в точности не знает, в результате чего произошел взрыв, яхту разнесло в щепки. Официальная версия – утечка топлива.

– Но ты сказала, что постоянно думаешь об этом…

– Мой отец великолепно разбирался в технике. Он сразу бы заметил любую неполадку. Кроме того, на яхтах такого типа есть дюжина предохранительных устройств.

– Ты думаешь, что Шеридан имеет отношение к гибели твоего отца?

– Я не могу отделаться от мысли, что когда он понял безуспешность своих попыток в отношении меня, то решил попробовать подобраться к моей матери. Ему нужны были деньги Сойера и Иварсона, и на ком из нас жениться – ему было все равно.

Дик тихо присвистнул, обдумывая ее слова. Ему все меньше и меньше нравилась эта история. Лицо Бет было бледно, но она продолжала:

– После похорон Шеридан набросился на мать, как кот на сливки. Он может очаровать кого угодно, если захочет. Умеет так смотреть в глаза собеседнику, что тот начинает себя чувствовать полностью в его власти. Я видела, как он входил в зал, где находились люди, ненавидящие его, и через десять минут они вели себя как комнатные собачки.

– И ты говорила матери о своих предчувствиях?

– Постоянно. – Она горько улыбнулась. – Но это была пустая трата времени. Шеридан понимал, что я догадываюсь о его намерениях. Он проводил с моей матерью почти все свободное время, стараясь держать ее вдали от меня. Он хотел поссорить нас, говоря ей, что я расстроена из-за гибели отца и не хочу, чтобы она общалась с другими мужчинами, что я ее ревную. Позднее я узнала, что он сказал ей, что я к нему приставала и, когда он якобы меня отверг, пришла в бешенство.

– И твоя мать ему поверила?

Бет пожала плечами:

– Больше всего на свете ее пугала перспектива остаться одной, без мужчины, на которого бы она могла опереться. Примерно через год после свадьбы она сказала мне, что подозревает, что у Шеридана есть любовница. Я посоветовала ей прогнать его. Но она возразила, что у нее нет достаточных оснований и, кроме того, пока он держит себя в рамках приличий, лучше сохранять мужчину в своей жизни, даже если он ей изменяет, чем остаться одной.

Бет снова посмотрела на небо, затем вздохнула и, облокотившись на перила, устремила взгляд на Дика.

– Я скажу тебе одну вещь – я никогда не буду похожей на нее. Если женщина позволяет мужчине чрезмерно опекать себя, она рискует превратиться для него в безделушку.

Дик невольно рассмеялся:

– Не вижу здесь проблемы, дорогая. Любой мужчина, который попытается превратить тебя в безделушку, поймет, что играет с огнем.

– Ты мне нравишься, Стэнли. В отличие от большей части мужчин, которые всегда принимали в расчет мое богатство и положение в обществе, тебя, похоже, это не очень волнует.

Дик пожал плечами:

– У меня нет опыта общения с богатыми женщинами. Но, насколько я могу судить, ты ничем не отличаешься от других женщин, разве что только тем, что можешь купить себе множество «игрушек» – дорогих и бесполезных вещей.

Она улыбнулась:

– Для большинства только эти игрушки и имеют значение. – Улыбка стала горькой, затем и вовсе исчезла. – Хотя вряд ли Шеридан оставил что-нибудь на моем счете. Насколько я могу судить, он использует мой денежный фонд, чтобы финансировать свою избирательную кампанию. Каким-то образом он сумел найти к нему доступ и перевел деньги на свой счет. То ли он успел убедить мою мать подписать доверенность, то ли просто подделал ее подпись.

Она посмотрела на Дика и усмехнулась.

– Итак, Стэнли, у тебя на руках женщина, которая считается богатой, но у которой почти или совсем нет денег. Надеюсь, ты не рассчитываешь на большое вознаграждение за свою помощь?!

7

Последние два месяца не прошли для Бет даром – она была слишком бледна, слишком худа, вокруг глаз появились темные круги. В общем она выглядела… загнанной.

Она подумала о Форест Хиллз, почувствовав страх, поборола его, напомнив себе, что теперь она в безопасности, что Шеридан так просто ее не поймает, что она теперь не одна – Дик Стэнли не оставит ее.

Да, если бы не Дик, неизвестно, что бы с ней сейчас было, где бы она была. В больнице, связанная, или, может быть, убитая, в канаве…

В последнем случае Шеридан опознал бы ее, любимую, но больную падчерицу, и устроил бы пышные похороны. Люди бы выражали ему свои соболезнования, качали головами и говорили, как это ужасно потерять в течение одного года жену и дочь…

Она взяла ночную рубашку и приложила к себе, затем улыбнулась и надела ее. Она была из тончайшего шелка. Бет ощутила его прикосновение к коже, такое легкое и приятное.

Судя по выбору одежды, у Криса Вудстока не было никаких сомнений относительно того, чем они с Диком собирались здесь заниматься.

Снова улыбнувшись, она потянулась за щеткой и стала расчесывать волосы, радуясь тому, что присланный Вудстоком дорогой шампунь вернул ее волосам блеск и шелковистость. Кем бы ни был этот загадочный человек, он обладал хорошим вкусом в том, что касалось женских туалетных принадлежностей. Слегка изогнувшись в талии, она откинула волосы назад и неожиданно встретилась взглядом с голубыми глазами Дика.

Он стоял в дверях, небрежно прислонившись к косяку, скрестив на груди руки. Бет замерла. Долгую напряженную минуту они глядели друг на друга, затем Дик слегка улыбнулся, оттолкнулся от двери и подошел к шкафу, не глядя на нее.

– Этой ночью тебе уже не потребуется ангел-хранитель, так что я лягу спать в гостиной. – Он раскрыл дверцу шкафа и взял с полки подушку и одеяло. – Только сделай одолжение, не запирай дверь, чтобы мне не пришлось ее взламывать, если тебе приснится какой-нибудь кошмар.

– Хорошо. – Бет внезапно почувствовала себя неловко. Перед ней был мужчина, с которым она занималась любовью, который ухаживал за ней последние три или четыре дня, пару раз он вместе с ней принимал душ.

– Эта… ночная рубашка тебе очень идет!

– Да, жена твоего родственника, должно быть, любит его – у него хороший вкус.

Дик фыркнул и перекинул одеяло через плечо.

– Крис закоренелый холостяк, он объясняет это своей работой, но я подозреваю, что он просто боится за свою свободу. Но ты права – у него хороший вкус. – Он окинул ее внимательным взглядом. – Очень хороший вкус.

– Вероятно, у него неправильное представление о наших отношениях.

В глазах Дика появились веселые огоньки.

– Что ты имеешь в виду?

Она протянула Дику пачку пакетиков с презервативами.

– Я нашла это в сумке. Предполагаю, что это для тебя.

Дик рассмеялся:

– Значит, он закупил две дюжины! Да, Крис явно переоценивает мои способности или же знает о мужских возможностях то, что неизвестно мне.

Он снова рассмеялся и убрал пакетик в карман рубашки, в глазах его все еще светились озорные огоньки.

– Мужчине нравится, когда его женщина думает только о нем и не отвлекается.

Она пыталась сдержать смех, но это было невозможно. Они оба смеялись, забыв о Шеридане, Форест Хиллз, о кошмарах последних четырех дней, забыв обо всем.

– Похоже, у тебя много понимающих друзей.

– Понимающих, может быть, но не очень ловких. – Глаза Дика стали серьезны, она стояла так близко, что могла видеть в них серые крапинки и тонкий шрам на щеке. – Я… не хочу, чтобы у тебя возникли неправильные мысли, Бет. Об этом. – Он постучал пальцем по нагрудному карману. – Обо мне. Крис привез это вовсе не потому, что думал, что я в них нуждаюсь. Таким путем он хотел дать мне понять, что в моей жизни должна появиться наконец женщина.

Бет кивнула, мягко улыбаясь.

– Я так и поняла.

– Спокойной ночи, Бет, – сдержанно сказал он. – Увидимся утром.

– Мы об этом никогда не говорили, – неожиданно произнесла Бет. – Почему, как ты думаешь?

Дик замер у двери, его спина напряглась.

– О чем?

– Ты знаешь, Дик, – мягко продолжила Бет. – О той ночи в грузовике.

– О чем тут говорить?

С минуту она молчала, затем вздохнула, повернулась и положила на столик щетку, глядя в зеркало на Дика.

– Мы занимались любовью, Дик. А сейчас оба ведем себя так, будто ничего не было. Но это было, независимо от того, хотим мы это признать теперь или нет.

– Мне казалось, что ты не хочешь об этом говорить. – Он оглянулся и встретил ее взгляд в зеркале.

– Ты сожалеешь, что это случилось?

– Нет. – Он подошел к ней, обнял ее, крепко прижал к себе и закрыл глаза. – Нет, не жалею. И, может быть, это пугает меня больше всего. – Он глубоко вздохнул и открыл глаза: в них были боль и страдание. – Я любил свою жену, Бет. За два года после ее смерти я ни разу не взглянул на другую женщину. И вот с тобой…

Он настойчиво смотрел на нее.

– Я хочу тебя, постоянно, – наконец признался он. – Я все время вспоминаю ту ночь. И это настораживает меня. Последние два года я никого не хотел, никто мне не был нужен. И я был доволен этим!

Бет смотрела на него молча, не находя нужных слов, в голове у нее все смешалось. Она пыталась понять Дика и ощущала настоящую тревогу. Она втянула его в эту историю. Она сделала это с ним…

У Дика вырвался хриплый смех, и он неожиданно отпустил ее, повернулся и пошел прочь, бросив на ходу:

– Извини. Я не хотел тебя напугать.

– Ты не напугал меня, – солгала она. – Я… я только думаю, что это значит? Какие могут возникнуть осложнения?

– Никаких осложнений, Бет, – сказал он более спокойным голосом, останавливаясь и оглядываясь на нее. – Та ночь ничего не значит. Никаких обязательств. Просто два человека стали вдруг нужны друг другу на одну ночь. – Он лениво улыбнулся. – Я не хочу создавать проблемы, если это тебя беспокоит. Я никогда не был склонен к случайным связям, и в данном случае лучше все оставить как есть.

И затем он ушел, медленно закрыв за собой дверь. Бет, все еще потрясенная до глубины души, подошла к кровати, откинула покрывало и скользнула под простыни, повторяя про себя, что это ничего не значит. Совсем ничего…

На следующее утро приехал Крис. Дик был на улице перед домом, когда заметил подъехавший «понтиак».

Выйдя из него, Крис оглядел спортивные шорты Дика, грязную промокшую от пота рубашку и одобрительно кивнул головой.

– Рад, что ты опять входишь в привычную колею, Стэнли.

Усмехнувшись, Дик схватил полотенце и вытер лицо.

– Это не совсем так.

– Где твоя леди?

Крис задал вопрос нарочито равнодушным голосом, и Дик резко взглянул на него.

– Спит.

Крис кивнул.

– У тебя были еще… проблемы с ней?

– Какие проблемы?

– Ну, ты говорил, что она ведет себя неадекватно.

– Нет, – твердо ответил Дик. – Я сказал, что она пытается преодолеть последствия лечения в Форест Хиллз. И сейчас она здорова. Устала, немного измучена, – но вполне здорова.

Крис понимающе кивнул, не сводя глаз с Дика. Затем повернулся в сторону домика.

– У тебя есть кофе? Я в пути с пяти часов утра.

Дик хотел что-то сказать ему, но остановил себя, тихо выругавшись. Крис всегда все делает по-своему. Ох уж эти игры в секретных агентов!

Он предложил Крису оставшийся от завтрака кофе, а сам отправился под душ. Через некоторое время он вновь появился в кухне, вытирая волосы полотенцем.

– Давай, говори, – пробурчал он, подходя к стоящему у окна шурину. – Что-то гнетет тебя.

Крис оглянулся, затем отошел от окна и сел в одно из глубоких кресел, стоявших у камина.

– Что ты знаешь о Бет Робин?

– Я говорил тебе – ничего. Только то, что она мне рассказала.

– Она тебе не говорила, что стоит около десяти миллионов?

Дик присвистнул и упал в кресло напротив Криса.

– Я знал, что в семье есть деньги, но… десять миллионов!

– Проблема заключается в том, что эти деньги не принадлежат Бет. Они могли бы принадлежать ей, если бы ее мать не сочеталась браком вторично. Но, когда Алисия Сойер вышла замуж за Шеридана, дело повернулось по-другому.

– Когда она погибла, Шеридан наследовал все, ничего не оставив Бет.

– Ну все зависит от того, что понимать под словом «ничего». На полтора миллиона можно купить достаточно меховых пальто. Это то, что находится в фонде Бет.

– Когда-то находилось. Бет говорит, что Шеридан получил доступ и к этим деньгам.

– Она слишком много говорит. Дик, – спокойно произнес Крис. – С тех пор как шесть лет назад появился Шеридан, Бет делала все возможное, чтобы дискредитировать этого человека. Она яростно сопротивлялась замужеству своей матери, пытаясь испортить репутацию Шеридана.

Дик нахмурился, но ничего не сказал.

– Когда ее мать погибла в автомобильной катастрофе, она с еще большей силой занялась тем, что можно назвать только кампанией ненависти. Согласно всем отчетам Шеридан был с ней более чем терпелив, но она отказывалась от всех дружеских предложений и попыток примирения.

– Я все это знаю. – Голос Дика был резок. Крис излагал факты, уже отфильтрованные Шериданом.

– За последние шесть месяцев, – продолжал Крис, – с ней произошло несколько эпизодов, которые можно определить только как психоз. Она обвинила Шеридана в том, что тот убил ее мать. Она надоедала полиции и медэкспертам, требуя, чтобы они доказали, что смерть ее матери была не результатом несчастного случая, а продуманным убийством. Когда те отказались это сделать, она обвинила их в том, что Шеридан подкупил их. Она наняла частного детектива, чтобы следить за Шериданом.

Дик откинулся в кресле и положил босые ноги на кофейный столик, гнев возрастал в нем.

– И от кого ты получил все эти сведения? От одного из организаторов избирательной кампании Шеридана?

Лицо Криса помрачнело.

– Это все изложено в полицейских отчетах.

Дик презрительно усмехнулся:

– Ты думаешь, что, если Шеридан убил ее мать, он заявит об этом публично?

– Черт возьми, Стэнли, эта женщина…

– Эта женщина вовсе не безумная истеричка, пытающаяся достать своего отчима, и не жадная дочь, которая хочет лишить мужа своей матери наследства. Она, Вудсток, жертва очень умного человека, который методично создавал образ психически неуравновешенной падчерицы, которой необходимо пройти курс лечения в клинике Форест Хиллз.

Дик встал и направился в маленькую кухоньку.

– Благодарю за помощь, Вудсток. Я ценю это. А теперь, почему бы тебе не сесть в свою машину и не убраться отсюда ко всем чертям! Я сам постараюсь справиться с этими проблемами.

Сзади него послышались ругательства.

– Какого дьявола ты выпихиваешь меня отсюда, Стэнли! Я пытаюсь спасти тебя от неприятностей, может быть, спасти твою чертову жизнь. Бог знает, что она планирует на этот раз. Ты можешь попасть в такую переделку, что сам не обрадуешься.

– Убирайся!

Молчание. Дик выплеснул остатки кофе в раковину и поставил чашку в сушку.

– У меня есть медицинские свидетельства, – спокойно продолжил Крис. – Последние два или три года она постоянно попадала в больницу для реабилитации. Прошлой осенью пыталась перерезать себе вены, до этого приняла огромную дозу транквилизаторов – это чудо, что Шеридан вовремя нашел ее и отвез в больницу.

– В Форест Хиллз? – Дик даже не потрудился оглянуться. – И спорю, что реабилитацию она проходила там же.

Крис на мгновение замолчал.

– Ну и что?

– А то, – сухо ответил Дик, неприязненно глядя на Криса, – это все фантазии, правильно, но не Бет их сочинила. В этих так называемых медицинских свидетельствах нет и сотой доли правды. Это все часть плана Шеридана.

– Зачем ему это нужно? – Голос Криса звенел от сдерживаемой ярости. – Зачем Шеридану все эти сложности, чтобы отделаться от нее? В этом нет никакого смысла!

– Я могу назвать множество причин, Вудсток. Не говоря уж об обвинении в убийстве.

Крис смотрел на него сузившимися глазами. Затем, к удивлению Дика, нахмурился и сел в задумчивости, разглядывая носок своего кожаного сапога. Он обдумывал слова Дика.

Затем, наконец, он потряс головой.

– Каковы шансы на то, что все это правда, Дик? Проклятье, мы говорим о человеке, который баллотируется на пост губернатора, который…

– …Которому есть что терять, если Бет сможет доказать, что он убил свою жену из-за денег. – Дик вернулся в гостиную и тоже сел, упершись руками в колени. – Крис, я понимаю, что это звучит очень странно. Но в этом-то все и дело. Именно на это и рассчитывает Шеридан: люди посмотрят на его «доказательства» и придут к тем же выводам, что и ты, – с Бет Робин не все в порядке. Все отнесутся к ней как к шизофреничке, погрязшей в наркотиках, никто не будет ее слушать, не поверит ни единому слову. Именно этого и добивается Шеридан. Тогда Бет для него не будет представлять никакой опасности.

Он наклонился вперед, голос его стал напряженным:

– Если она на самом деле настолько ненормальна, как он говорят, то почему Шеридан до сих пор не позвонил в полицию и не предъявил мне обвинения в похищении?

– Тут могут быть самые разные причины. То, что его падчерица сбежала из Форест Хиллз в самый разгар его избирательной кампании, не прибавит ему шансов на успех.

– Возможно. Или он немного нервничает оттого, что она способна заговорить и найдется кто-нибудь, кто ее послушает?

Крис усмехнулся:

– Ты принимаешь все слишком близко к сердцу.

– Черт возьми, это так! Я провел четыре дня с этой женщиной, помогая ей вернуться к жизни. Я потратил много сил на это!

Крис поднялся на ноги.

– Где у тебя телефон?

Поговорив по телефону, Крис бросил трубку и несколько минут молчал. Затем он повернулся к Дику со странным выражением на лице.

– Это был О'Делл. Он навел справки о Бет, где только можно, и обнаружил нечто странное.

Дик насторожился.

– Странное?

– Я говорил тебе, что она наняла частного детектива в прошлом году, чтобы он следил за Шериданом?

– Да. – Дик весь напрягся.

– Ну, кажется, он что-то нашел. Так он сказал. Хотя, по-видимому, никто не знает ничего наверняка. Он говорил об этом с одним своим приятелем в полиции Сакраменто, не объясняя деталей, естественно. А тот, в свою очередь, встречался с кем-то, кто точно был уверен, что Бет Робин не сумасшедшая.