Текст книги "Клятва рыцаря"

Автор книги: Джулиана Гарнетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

5

Горящие дрова трещали в костре, взметая вверх мириады искр. В отдалении завыл волк, и его одинокий вой пронизал тишину ночи. Кора вскинула голову и невольно привстала.

– Это всего лишь волк, – успокоил ее Люк. – Он не подойдет слишком близко к кострам.

Кора села и снова закуталась в плащ. Ее руки слегка вздрагивали, когда она подбирала складки плаща. Люк не ожидал, что эта смелая гордая саксонка испугается волчьего воя в ночи; та самая особа, что дерзнула бросить вызов сэру Саймону и ему самому, а на каждое слово отвечала дерзостью. Люк уже почти сожалел, что приходится везти ее к королю. В эти смутные времена даже мужчине трудно не потерять головы, а жизнь женщины вообще ничего не стоила. Если это правда, что она обороняла Вулфридж от набега датчан, то можно только поразиться ее мужеству.

– А почему до Вильгельма не дошло известие о том, что лорд Бэльфур умер? – спросил он через мгновение, и Кора повернулась к нему со странным выражением глаз.

– Почему? По-моему, это очевидно.

– Тебе, наверное, но я тугодум. Объясни мне причину.

Подобие улыбки мелькнуло на ее губах.

– Я договорилась со своими людьми хранить это в тайне. Ты думаешь, я хотела, чтобы меня сделали заложницей соседи? Если бы графы Коспатрик или Эдгар узнали о смерти моего отца, они бы так же захотели завладеть Вулфриджем, как и Вильгельм. Когда я объяснила это верным вассалам Бэльфура, они поняли, что стоит рискнуть. После битвы при Гастингсе нас осталось так мало, что только поддержка Вильгельма спасала моего отца от шотландцев и датчан. – Она пожала плечами. – Когда нужно было выбирать между лисой и лаской, я выбрала меньшее зло. Но кажется, я ошиблась.

– Почему же? Вильгельм никогда не послал бы меня захватить Вулфридж, если бы ты не напала на сэра Саймона.

– Я бы и не напала на сэра Саймона, если бы он не убил моего гонца, безоружного мальчика, которому было всего пятнадцать лет!

Люк нахмурился. Он не любил сложностей такого рода, ведь нелегко понять, кто лжет. Сэр Саймон был мертв, но в живых еще оставались те, кто мог бы рассказать ему другую сторону этой истории, и Люк твердо решил обнаружить правду еще до того, как доставит свою пленницу к королю. Если она лжет, ей придется ответить за это. Если же нет, он постарается ей помочь. Хотя Люк сильно сомневался, что она отблагодарит его за это.

Кора пристально всматривалась в темноту, обступившую костер. Когда Люк поднялся, она тоже вскочила на ноги, и в глазах ее блеснул отсвет пламени.

– Позволь мне отойти по своим делам, милорд.

Эта просьба заставила Люка заколебаться. Оставить ее одну в темном лесу было рискованно, но рядом не было другой женщины, чтобы сопровождать ее. Жиль временно передал свои обязанности Люку с явным облегчением – но теперь нужно было позвать его.

– Я позволю тебе отойти только в том случае, если ты согласишься, чтобы тебя приковали к твоему стражу длинной цепью.

Глаза пленницы яростно сверкнули в ответ на эти слова.

– Ах да, я и забыла, как трусите вы, нормандцы, перед лицом такого страшного противника, как безоружная женщина вроде меня. Прошу простить мне мою оплошность, милорд. Я готова взять в провожатые этого вечно трясущегося стража, который извел меня своими бесконечными жалобами с тех пор, как мы покинули Вулфридж.

– Ты испытываешь мое терпение, Кора. Нужно уметь видеть обе стороны монеты.

– Я все время вижу эти две стороны нормандской монеты, и ни одна из них мне не нравится. – Она покрепче запахнула полы плаща от внезапно налетевшего порыва ветра. – Уже почти стемнело, но пока еще достаточно света, чтобы не свалиться в какой-нибудь овраг. Если только ты не собираешься избавиться от меня таким образом.

– Если бы я хотел избавиться от тебя, мой меч был бы более надежным и быстрым способом, милая. Так что не искушай меня.

Люк тут же подозвал Жиля, заметив недовольный взгляд, который тот бросил на Кору. Да, она немилосердно измучила беднягу.

– Когда ты больше не будешь нужен этой леди, Жиль, приходи ко мне – я должен с тобой поговорить. И приведешь ее обратно к костру, чтобы она могла поесть, пока мы разговариваем.

– Слушаюсь, милорд.

К тому времени, когда они вернулись, темнота уже полностью окутала лагерь. У Жиля было выражение человека в высшей степени оскорбленного, и губы его сжались от гнева. Кора же просто была холодна и уселась у костра как ни в чем не бывало. Когда она начала есть с высокомерным равнодушием, Люк отвел Жиля в сторону.

– Клянусь всеми святыми, милорд! – разразился Жиль по-французски. – Язык у нее острый как бритва! Что бы ты ни сделал, все ей не нравится.

– Я согласен, что с ней нелегко управляться. Но все же она женщина, Жиль, и к тому же пленница. Однако ты не должен позволять ей изводить тебя и грубо обращаться с собой.

– Позволять?.. – едва не задохнулся от гнева Жиль. – Да мне пришлось бы убить ее, чтобы остановить!

– Ну-ну, не горячись. Твоя задача лишь стеречь ее так, чтобы с ней ничего не случилось. И постарайся справиться с этим как можно лучше. Однако я хочу поговорить с тобой не об этой леди, а о сэре Саймоне. Ведь ты был в его отряде, не так ли?

Жиль весьма неохотно кивнул.

– Почти два года, с тех самых пор как мы покинули Нормандию.

– Расскажи мне подробно о прибытии сэра Саймона в Вулфридж.

– А что именно вы желаете знать, милорд?

– Почему вы там оказались?

Жиль выглядел озадаченным.

– Король приказал сэру Саймону осмотреть этот район Нортумбрии, выяснить намерения местных баронов и представить отчет.

– И отчет был сделан? – поинтересовался Люк.

– Этого я не знаю, милорд. Писец сэра Саймона мог бы лучше ответить на этот вопрос. Я только знаю, что опись имущества сделана не была, поскольку нас отказались впустить в замок.

– Сэр Саймон вел переговоры с этой леди, чтобы ему разрешено было войти в Вулфридж?

Жиль начал беспокойно переминаться с ноги на ногу. Он оглянулся на лагерь, потом снова посмотрел на Люка.

– Сэр Саймон не обладал особым тактом, милорд. Он презирал переговоры, предпочитая язык меча. Он часто говорил, что силой скорее достигнешь цели.

– Говорят, он убил гонца, присланного из Вулфриджа, и отрезал ему уши. Это так?

Окончательно смутившись, Жиль кивнул.

– Гонец явился с просьбой об отсрочке вместо немедленной сдачи, и это был ответ сэра Саймона.

Итак, Кора не лгала.

– Можешь теперь снова присоединиться к своим товарищам, Жиль. Я присмотрю за леди во время привала.

Жиль вздохнул с явным облегчением и поспешно ушел, словно боясь, что Люк может передумать. Солдаты улеглись прямо под открытым небом, но для Люка была поставлена отдельная палатка. Увидев ее, он улыбнулся. Как быстро изменились обстоятельства, а ведь совсем недавно он был одним из них, спавших прямо на земле у костра. Теперь же у него была своя палатка, как подобает лорду.

В данный момент она пришлась как раз кстати, и Люк сразу двинулся к ней. Ее парусиновые стены трепетали под напором ветра, удерживаемые канатами и жердями, а внутри, создавая хоть какой-то уют, мерцала свеча.

Возле костра Люк остановился и протянул руку Коре. Она настороженно взглянула на него, но потом медленно поднялась. Неуверенно девушка положила руку на его ладонь и замерла, ожидая, что последует дальше. Он сомкнул пальцы вокруг ее руки.

– Прошу в мою палатку, миледи.

– И вы рискуете остаться со мной наедине, милорд? Я ведь могу представлять опасность.

Люк негромко рассмеялся в ответ на этот ее запальчивый тон.

– Ты и в самом деле опасна. Но я из тех, кто готов принять вызов. Не то что этот бедняга Жиль. Ты совершенно запугала его.

– Так ему и надо! Он просто тупой и трусливый мужлан. Сомневаюсь, что он когда-нибудь использовал меч для чего-то другого, кроме бритья. Это самый неуклюжий зануда, которого только я встречала в жизни.

– Все равно перестань мучить его.

– Почему? – презрительно произнесла Кора. – Меня это забавляет. Я ничего ему не сделала. Просто указала на кое-какие его слабости. Вот и все. Он станет только лучше после этого. Он еще должен меня благодарить.

– Без сомнения, сам король пожелает выразить тебе признательность за то, что ты так хорошо воспитываешь его солдат. Но от меня благодарности за это не жди. – Люк предупреждающе сжал ее руку. – Так что в твоих же интересах будет последовать моему совету, дорогая.

– Это еще неизвестно. Но я подумаю над этим, раз ты так любезно просишь меня.

Напряженная нотка прозвучала в ее словах, и Люк задержался под неверным светом смоляного факела, чтобы взглянуть на нее повнимательней. Капюшон плаща затенял ее лицо, но было в ней заметно какое-то возбуждение, которое удивило и озадачило его.

– Чего ты боишься?

– Ничего я не боюсь.

Слова эти вылетели быстро, слишком быстро, и это резкое отрицание прозвучало не слишком правдоподобно. Взгляд его заострился. Что-то нервировало ее, но едва ли это была предстоящая встреча с королем. Может, она боялась остаться в палатке с ним наедине? Едва ли. После двух предыдущих ночей это не могло быть причиной.

– Ну что ж, миледи, в таком случае ступайте в палатку. Там гораздо теплее, чем здесь, на ветру.

Сказав это, Люк подтолкнул ее к распахнутому пологу, и после краткого сопротивления она вошла. Но тут же остановилась. А когда он вошел за ней следом, обернулась, глядя на него так, словно сейчас же собиралась выскользнуть.

– Я предпочитаю спать снаружи, милорд.

– Меня не интересуют твои пожелания. Вот подушка, покрывало, вон там, в сторонке, кувшин с вином. Было бы глупо спать снаружи, когда в палатке намного теплее. – И поскольку Кора продолжала стоять не двигаясь, он поднял бровь. – Ты что, боишься, что я тебя изнасилую?

Она пожала плечами, откалывая брошь, что скрепляла полы ее плаща.

– Этого я опасаюсь меньше всего, милорд.

Раздраженный, что она относится к этому так легко, он спросил с едкой ноткой в голосе:

– Ты считаешь, что я на это не способен?

Пальцы ее задержались на серебряной застежке плаща, и она взглянула на него с едва заметной улыбкой.

– У меня еще не настолько ослабела память, чтобы забыть, как… способен… ты был позапрошлой ночью. И не настолько ослабло зрение, чтобы не заметить размер твоих способностей.

Люк остолбенело уставился на нее, с досадой чувствуя, как краска заливает ему лицо.

– Боже мой… и ты осмеливаешься напоминать мне… Ну и ну! У тебя что, совсем нет стыда?

– Это у тебя короткая память. Разве я разделась первой? Или для мужчины в этом стыда нет?

Люк лихорадочно соображал, но так и не смог найти достойного ответа. А Кора сбросила с плеч накидку, словно он не стоял тут перед ней, задыхаясь от гнева, и, положив ее на маленький табурет, прошла к медной жаровне, наполненной горящими углями, чтобы погреть руки.

Будь она проклята, эта заносчивая саксонка! Она была так холодна и спокойна сейчас, точно всего минуту назад и не выказывала явной тревоги. Изменчивость, непостоянство в их отношениях все время заставляли Люка чувствовать себя так, словно он допустил какую-то оплошность, о которой будет впоследствии сожалеть. А это чувство никогда не доставляло ему удовольствия.

– Вот эти одеяла на полу для тебя, – резко сказал он. – Дай мне слово, что не сделаешь попытки убежать, и я не стану привязывать тебя.

Кора подняла голову и широко раскрытыми глазами уставилась на него. Молчание затянулось. Ветер бил в стены палатки глухими ударами, а тоскливое завывание волка слышалось теперь ближе, чем прежде.

Кора вздохнула и слабо улыбнулась.

– Не стоит доверять мне, милорд. Если представится случай бежать, боюсь, я воспользуюсь им.

По правде говоря, Люк и не ждал от нее других слов, но его выводило из себя то, что строптивая девчонка не уступила ему даже в такой малости. Если она не захотела дать ему простого обещания, то было бы очень сомнительно, что Кора принесет клятву верности Вильгельму. А уж король не так легко воспримет ее отказ.

Люк, угрюмо насупившись, обмотал ее правое запястье длинной веревкой и привязал другой конец к деревянной раме походной кровати, поставленной здесь для него.

В полном молчании он просмотрел отчеты, составленные писцом для Вильгельма, подчеркнуто игнорируя Кору. Но если Люк думал досадить ей этим, то ничуть не преуспел, – казалось, она испытывала облегчение от того, что на нее не обращают внимания. Ни слова не говоря, девушка улеглась на кучу одеял и молча принялась созерцать потолок. Люк уже несколько раз просмотрел эти бумаги, прежде чем поднял взгляд.

Кора вытянулась на спине, закрыв глаза и скрестив руки на груди, словно лежала в гробу. Он криво усмехнулся. Она либо любила все чрезмерно драматизировать и была склонна к позерству, либо надеялась, что ее отчужденное поведение обескуражит его. Но самым нелепым было то, что она и вправду частенько добивалась своего. Если и существовала на свете женщина, способная поколебать самоуверенность Люка, так это была именно она.

Хвала Создателю, что ему не придется возиться с ней долго. Скоро он привезет ее к королю, а тот, без сомнения, найдет ей подходящего мужа и отошлет в какую-нибудь отдаленную часть Англии, где она не опасна будет никому. Включая и его самого.

Поднявшись с маленькой скамеечки, он потянулся, чтобы размять затекшие мышцы, и, подойдя к узкой походной койке, не раздеваясь, лег на нее. Утро придет слишком быстро. Если Вильгельм еще не вернулся в Йорк, то придется ехать к нему в Стаффорд или – что еще хуже – в Винчестер. На это уйдет немало времени, а Люку не терпелось поскорей возвратиться в Вулфридж и заняться обустройством своих новых владений.

Он прекрасно сознавал, что, если бы не упорное сопротивление этой девушки, лежащей сейчас так близко от него, Вулфридж все еще находился бы в руках саксов, а сам он оставался бы безземельным рыцарем. То, что судьба отнимает у одного, она часто отдает другому.

Люк повернулся на койке и посмотрел на Кору. В слабом свете лампы она выглядела необыкновенно красивой, спокойной и какой-то беззащитной. На миг он пожалел о своей неблаговидной роли во всем этом деле. Но тут же Люк успокоил себя: он просто воин, выполняющий свой долг.

В лесу снова завыл волк, и Люк услышал, как беспокойно захрапели кони. Потом до него донеслись приглушенные проклятия, лязг стали – люди нервничали и были начеку. Недобрая это была ночь, когда вокруг рыскали голодные волки, но до рассвета уже недалеко.

Лампа догорела и погасла. Лежа в темноте, Кора напряженно прислушивалась к ровному дыханию спящего Люка. А то ей уж казалось, что он не заснет никогда. Она все еще колебалась, пора или нет, когда заунывный вой волка смешался с завыванием ветра, свирепствовавшего за стенами палатки.

Стараясь не шуметь и вознося молчаливую благодарственную молитву за то, что ее привязали веревкой, а не цепью, Кора вынула из-под длинной юбки украденный кинжал. С тех пор как они покинули Вулфридж, она носила его привязанным к ноге. Левой рукой она принялась неуклюже пилить толстую веревку, привязывающую ее к койке, стараясь действовать осторожно, чтобы не трясти кровать. Будь он проклят за то, что привязал ее за правую руку, а не за левую. Левой работать было трудней.

Почувствовав, что волокна порвались, Кора схватила свободный конец веревки и осторожно обвязала его вокруг сложенной валиком тяжелой шкуры. Если Люк и подергает веревку в темноте, та не провиснет свободно, а натянется, как и прежде.

В полумраке палатки, освещаемой лишь светом факела, горящего снаружи, девушка нащупала свой плащ и накинула его на плечи. Потом будет время застегнуть его как следует, а сейчас надо спешить.

Потихоньку, с учащенно бьющимся сердцем, Кора на цыпочках подкралась к закрытому пологу палатки. Серебристый свет луны едва проникал между тканью и полом, и дрожащими пальцами она с трудом развязала завязки, придерживающие полог. Когда же подняла тяжелую ткань, сквозь узкую брешь в лицо ей ударил ветер. Он пахнул дымом от костра.

Оказавшись снаружи, Кора осторожно огляделась вокруг. Солдаты, утомленные долгой дорогой, лежали возле потухающих костров, сморенные тяжелым сном. Часовые были расставлены вокруг лагеря на разных расстояниях, и она задержалась, чтобы сориентироваться. Девушка слышала слабое позвякивание их доспехов и понимала, что они были начеку. Из-за волка, без сомнения. Часовые будут находиться где-то неподалеку от лошадей, и она должна обойти их стороной. Далеко убежать ей вряд ли удастся, но местность эта была известна ей гораздо лучше, чем нормандцам, и это вселяло в Кору определенную надежду.

Совсем недалеко отсюда находился Ньюкасл. Они с Вульфриком были там множество раз. Она любила бродить там по улицам, делать покупки на рынке. А однажды они отправились в восточную часть города в монастырь, чтобы навестить там престарелого отца Волеофа, который обучал их языкам, истории и прочим наукам, когда они были детьми. Вульфрик продолжил затем свое образование, а ей, как женщине, надлежало заниматься лишь домом. Это и стало причиной ее первого настоящего бунта. В конце концов Вульфрик втайне от всех пообещал научить ее владению мечом и сдержал свое слово. Но однажды мать застала их тренирующимися на внутреннем дворе, и урокам пришел конец. Ну и скандал же разразился тогда!

Держась в тени, Кора крадучись обошла палатку и направилась прямо к реке. Колени ее дрожали – ведь она понимала, что, если ее поймают, ее ждет печальная участь. Но она должна убежать, прежде чем волчица подойдет к лагерю. Ведь это была именно Шеба – она сразу узнала ее вой. Кора ни с чем не спутала бы этот характерный, печальный звук, похожий на всхлипывание посредине протяжного завывания. Найти хозяйку для волчицы только вопрос времени. А что в таком случае сделают нормандцы? Что они предпримут, увидев перед собой разъяренную волчицу? Едва ли в этом случае Коре удастся спасти Шебу от беды.

У реки ветер был холоднее; он веял поверх воды и шевелил пожухлую траву с тем легким шелестящим звуком, который заставил Кору оглянуться через плечо. Ноги ее увязали в болотистой почве, а башмаки уже промокли. С хлюпающим звуком Кора вытащила ногу и постаралась найти опору на твердой земле. Было очень темно, даже лунный свет не освещал окрестности; но это и к лучшему. Если она сама ничего не видела вокруг, значит, и ее никто не сможет заметить.

Подняв полы плаща и юбки, девушка заторопилась вдоль берега реки прочь от нормандского лагеря. Если Шеба находится поблизости, то сможет уловить ее запах.

Когда огни лагерных костров скрылись в темноте, Кора остановилась, тяжело дыша. Потом тихо свистнула, подражая ночной птице. Но единственными звуками в ответ были вой ветра в вершинах деревьев над головой да стук голых веток и рокот воды по камням.

Губы ее пересохли. Кора облизнула их и свистнула еще раз.

Внезапно совсем неподалеку послышалось какое-то взволнованное повизгивание. Вытянув шею, Кора пристально вгляделась в темноту, но смогла различить лишь темные очертания деревьев.

И вдруг что-то ударило ее между лопаток, да с такой силой, что девушка растянулась плашмя между корнями деревьев.

Кора невольно вскрикнула и тут же поняла – ведь это была Шеба. А восторженные прикосновения влажного горячего языка к ее шее, щеке и руке окончательно подтвердили это. Она попыталась встать, но Шеба в полном восторге от того, что нашла свою хозяйку, уперлась лапами ей в спину, подвывая и дрожа от возбуждения.

– Шеба, прочь… Шеба, нет!

Волчица тявкнула, как собака, и хриплое это тявканье перешло в вибрирующий стон, который превратился в завывание. Испугавшись, что шум встревожит нормандцев, Кора призвала на помощь всю свою силу и перекатилась на спину, обхватив Шебу за шею и притянув ее голову к земле, чтобы хоть немного заглушить звуки. Волчица пришла в восторг от этой новой игры и вырвалась от нее, чтобы отскочить прочь, припала к земле с вытянутыми перед собой передними лапами. От возбуждения она размахивала своим светлым пушистым хвостом, словно флагом, на фоне окружавшей их темноты.

– Перестань, Шеба! Прекрати!.. – простонала Кора, но волчица не успокаивалась. Она прыгала вокруг, откидывая голову и заливаясь воем радости, что разлука наконец закончилась.

Кора встала на колени, но Шеба налетела, огромными лапами ударив ей в спину, и снова чуть не опрокинула ее. Обычно это означало только начало новой игры, но сейчас Кора схватила ее за шею и самым строгим голосом приказала:

– Стой тихо!

В ответ Шеба принялась лизать ее лицо, все еще подвывая в своем волчьем восторге. Но наконец она успокоилась. Придерживая зверя, Кора поднялась на ноги и минуту постояла неподвижно, чутко прислушиваясь. Тревоги, кажется, не было: в лагере все спокойно.

Пользуясь кинжалом, она отрезала полоску ткани от своего плаща и в виде ошейника обвязала вокруг шеи волчицы. Шеба сразу стала спокойнее, и девушка воспользовалась моментом, чтобы встать на колени и прильнуть к ее морде лицом.

– Умница, Шеба! Как же ты меня нашла, моя маленькая? Я так рада, что тебе это удалось. Пошли.

«Пошли» было знакомым словом, и Шеба вознамерилась еще раз лизнуть ее языком, поднявшись на задние лапы и положив передние хозяйке на плечо. Но не успела сделать этого, как в тот же миг с рычанием отпрыгнула в сторону.

– Не двигайся! Сейчас я убью этого зверя, – раздался вдруг мужской голос из-за кустов.

Люк! И он решил…

– Нет! – Кора метнулась к волчице, которая низко припала к земле, как делала всегда перед броском на противника. – Нет!.. Шеба, ко мне!

Эта резко брошенная команда была всем, что она могла предпринять, видя, как Люк выступил из темноты, окружавшей его, и в руке у него тускло сверкнул обнаженный меч. Волчицу она могла еще остановить, но Люк не послушает никого.

Он двинулся вперед с поднятым мечом, но Шеба не отступила назад. Волчица стояла перед Корой и рычала все громче и яростней, не подпуская его. Но против меча у нее было мало шансов – еще мгновение, и Люк бы убил волчицу.

– Милорд, умоляю… не убивайте ее… – Мольба Коры походила на рыдание, и он приостановился. Встав на колени на мокрую землю, девушка обхватила Шебу руками и попыталась успокоить возбужденное животное.

Поглаживая волчицу по густой шерсти, шепча ей ласковые слова, Кора крепко держала свою любимицу. – Ты вступаешься за волка?

– Да, милорд. Это Шеба, волчица. Она ручная. Я не знаю, как она меня нашла, но, пожалуйста, милорд… Не убивайте ее. Она – это все, что у меня осталось от Вульфрика.

Его молчание обнадежило ее. Оно длилось долго, прежде чем Люк резко спросил:

– Кто такой Вульфрик?

Кора закрыла глаза. Зачем она сказала ему? Этот нормандец все равно никогда не поймет. И ни один мужчина, вроде него, полный самодовольства и горделивой силы, не понял бы этого никогда.

Но Люка уже было не остановить, и он спросил еще более требовательно:

– Так кто же это такой?

Кора открыла глаза и медленно встала, держа одну руку на шее волчицы, все еще напряженной, в любой момент готовой к прыжку.

– Вульфрик – мой муж.