Текст книги "Позволь тебя вернуть (СИ)"

Автор книги: Джули Джи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Потому что ледники таяли. Она смотрела на своих мужчин и не могла думать ни о чём плохом. Об обидах, своих сожалениях, о его ошибках. Возможно, она – слишком добрый человек. Или просто напросто сильно любила Дарка Милтона.

Агнесс пыталась его оправдать. И сама не понимала, зачем это делает. Молча позволяла навещать сына, скрытно любуясь на него, подмечая каждую деталь. Его платиновые волосы, аккуратно уложенные на бок, неизменную белую рубашку и брюки. Его мужественный профиль, широкие плечи, сильные руки, которые с неимоверной нежностью тискали их сына. И вспоминала, как эти же пальцы нежно трогали её в самых разных местах, как умело могли доставить удовольствие и при прикосновении к её коже вызывали миллиарды мурашек…

И словно не было разлуки, невыносимой боли, чувства горечи и утраты. Их не могло быть, ведь он – рядом. Сейчас, в эту самую минуту, он – здесь. Будто никуда и не уходил. Её лёгкие помнили его запах, ведь сложно забыть, если с этим запахом связаны самые лучшие воспоминания её жизни. И самые худшие тоже, но они растворялись под напором сладостных чувств.

Уже прошло две недели, но он появлялся несколько раз на дню, постоянно что-то притаскивал им. То сладости, то книги, то игрушки для ребёнка. А так же цветы. Вся комната была уставлена вазами с белыми пионами. Милтон никак не мог знать, что это её любимые цветы, но как-то угадал.

Агнесс была окружена вниманием и заботой, что не могло не радовать. Хоть и не подавала виду. Послеродовые изменения полностью исчезли, она не чувствовала никакого дискомфорта и живот полностью вернулся в то состояние, как и раньше, когда даже намёка не видно было на беременность.

Джули с Генри жили дружно и радовались самостоятельной жизни вне стен школы. Агнесс даже не хотела уходить от них, так хорошо им жилось всем вместе под одной крыше. Но она понимала, что покинуть их дом всё равно необходимо, как-никак, но она не могла себе позволить стеснять их. Даже не смотря на наличие многочисленных комнат, Агни чувствовала себя не совсем уютно.

Реджинальд Бэрч должен явиться с минуты на минуту, что бы проводить их с малышом домой в её дом в Лондоне. Агнесс с вечера простилась с Джули и Генри и с раннего утра собиралась покинуть их дом.

И вот сейчас она сидит на диване полностью собранная и ждёт, пока портал в гочтиной озарится голубоватым пламенем. Мистер Бэрч так же часто навещал её, так сильно привязался к малышу, что Агнесс становилось даже немного грустно. Создавалось ощущение, что он хочет насладиться последним временем, отведенным ему судьбой и насколько это вообще возможно – проводить больше время с ними. Однако нельзя было сказать с уверенностью, что старик как-то плохо выглядел, наоборот. Казалось, что у него открылось второе дыхание и проживёт он ещё минимум лет двадцать. Во что очень хотелось верить.

Малышу в итоге дала имя Агнесс, Милтон сказал, что полностью доверяет её выбору. Мальчика назвали Райаном.

Наконец, в гостиную ступила нога мистера Бэрча. Они обнялись с Агнесс, он взял в руки малыша, Агни подхватила небольшую сумку и они по очереди скрылись в голубом пламени портала.

Вернувшись к себе домой, Агнесс попросила старика задержаться. В её отсутствие дом покрылся пылью и необходимо было навести порядок. А Реджинальд неплохо справлялся с ребёнком. С Райаном в общем-то было не сложно, он в основном только ел и спал. Но очень любил находиться у кого-то на руках. Особенно у Милтона. Как чувствовал, что это его отец. А Реджинальд – дед. И таким образом Агни почувствовала, что у неё появилась настоящая семья.

Когда она покидала дом друзей, то отлично понимала, что в этот день явится Милтон и застанет лишь пустую комнату. Но если ему будет нужно – он найдёт их.

– Мистер Бэрч, чаю? – Агнесс уже расставляла чайный сервиз в гостиной на столике, – У меня мешок сладостей, Милтон притащил, не знаю, сколько я буду их есть…

Мистер Бэрч аккуратно положил ребёнка в люльку и сел на диван, пристально посмотрев на Агнесс:

– Конечно я буду чай. Скажи мне, девочка, что ты планируешь делать дальше? С работой, с личной жизнью?

– Сложные вопросы такие мне задаёте, – вздохнула Агнесс, разливая чай по чашкам, – Во-первых я очень хочу поскорее выйти на работу, но пока не совсем понимаю, как это сделать. Мне бы не хотелось оставлять ребёнка на чужих людей, но и на близких тоже, обременять не хочется. Ну а с личной жизнью я тем более не знаю, что Вам ответить. Как видите, ухажёр у меня есть. Но я пока не уверена ни в чём. Сложно это всё.

– А ты знаешь, я общался с ним, – Реджинальд побарабанил задумчиво пальцами по столу, – Я хорошо разбираюсь в людях, и сделал кое-какие выводы. Если тебе интересно, то могу поделиться.

Агнесс усмехнулась:

– С удовольствием послушаю.

– Что мы видим, посмотрев на него со стороны, – начал Реджинальд, – Богатый, статный, уверенный в себе, далеко не глупый молодой человек. Немного заносчивый и легкомысленный, но я думаю это из-за возраста. Вы ещё дети, Агнесс. Дети, которые сделали ещё одного ребёнка. Ваши недопонимания в отношениях вполне понятны, ни ты, ни он не имеете абсолютно никакого жизненного опыта, и то, что у вас не все гладко, лично для меня – вполне ожидаемо. Серьёзные отношения, а тем более совместная жизнь не у всех начинается и складывается гладко. Порой нужно пройти не мало испытаний, что бы обрести счастье. Я вижу, что Дарк страдает и искренне раскаивается в своих глупых поступках. Решать конечно тебе, но лишь дам совет – всё хорошенько обдумать. Возможно, он достоин шанса на прощение. И я говорю это не ради того, что бы было лучше ребёнку. Я говорю это для того, что бы было лучше тебе.

В комнате повисло молчание. Агнесс и сама это всё прекрасно понимала. Милтон – единственный, кому она доверилась. Единственный, пробудивший в ней массу эмоций, как положительных, так и отрицательных. Но положительных – больше.

Неимоверно больно было думать о том, что бы прогнать его от себя насовсем. Но и что бы принять, тоже. Всё, чего она не могла ему простить, это долгое отсутствие и подлая измена. Она каждый день вспоминала ту девушку и представляла, что он трогал её так же, как Агнесс. От этих мыслей по телу пробегала дрожь и хотелось реветь навзрыд.

Милтон не должен был так поступать. Не должен был ни с кем спать в одной кровати, и тем более – заниматься сексом. Что это, как не предательство. Ведь он любил её?

Но у Агнесс складывалось немного другое представление, как должен вести себя мужчина, если он любит. Например, не спать с другой девушкой. Пока Агнесс дни и ночи напролёт думала о нём, страдала и пыталась склеить свою развалившуюся оболочку, он развлекался. И это неимоверно злило.

– Мистер Бэрч, у меня к Вам просьба, – медленно протянула Агнесс, – Не могли бы Вы сегодня ночью посидеть с Райаном? Уверена, он всю ночь проспит, нужно будет лишь покормить.

– Куда-то собралась? – нахмурил брови Реджинальд, но тут же махнул рукой, – Дело молодое, конечно. Вообще без проблем, мне только за радость. Чем ещё заниматься в старости по ночам, как не ухаживать за младенцем?

Агнесс рассмеялась:

– Спасибо. Что бы я без Вас делала, даже не знаю.

У Агнесс в голове созрел план. Страшный и сильно рискованный. Но она твёрдо решила сделать так, что бы Милтону стало больно. Так же больно, как сделал он ей.

***

Агнесс смотрела на себя в зеркало и радовалась. Глаза блестели оттого, что ей чертовски нравилось своё отражение в зеркале. Она надела короткое обтягивающее чёрное платье и туфли на высоком каблуке. Длинные локоны собрала в небрежный хвост и сделала яркий макияж.

Можно идти покорять Лондон.

Но на самом деле план состоял в том, что бы хорошенько оторваться в клубе. Хорошенько напиться и сделать то, что задумала.

На улице стояла по-настоящему летняя погода. Тёплый ветер трепал её волосы и нежно прикасался к неприкрытым одеждой участкам кожи. Она медленным шагом направлялась к ночному заведению, мимо которого часто проходила после работы. Там всегда возле входа толпился народ.

Шкафоподобный охранник безоговорочно пропустил её внутрь. Как только она переступила порог, сразу же взорвала слух громкая музыка.

Оглядевшись по сторонам, Агнесс заприметила бар и сразу двинулась в ту сторону.

Помещение довольно большое и ничем особо не примечательное. Вокруг огромного танцпола выстроились столики, где сидели самые разношёрстные компании и выпивали. Возле бара так же виднелись высокие стулья, на один из которых и приземлилась Агнесс.

– Текилу со льдом, пожалуйста, – выкрикнула она подошедшему бармену.

Спустя несколько секунд перед ней уже стояла рюмка и Агнесс, не долго думая сразу опрокинула её в себя, заказав ещё.

А потом ещё, и ещё.

Голова приятно закружилась и уверенность в том, что она делает всё правильно давило сильнее на сознание. А злость на Милтона росла с каждой выпитой рюмкой всё больше.

Агнесс решила, что нужно сделать перерыв, или она просто свалится тут от выпитого и уснёт. И отправилась на танцпол, который был уже заполнен до отвала.

Когда она в последний раз танцевала? Это было ещё в школе, в самые первые дни учёбы. На позорной вечеринке. Вот только в тот раз сознание помахало ей рукой, а сейчас Агнесс полностью осознавала, что делает.

Она нырнула в танцующую толпу и полностью отдалась громкой музыке. Танцевала, закрыв глаза, полностью позволяя телу двигаться так, как оно того хотело. Рядом танцевали девушки и парни, кто-то был пьян, кто-то под кайфом, какая разница вообще. Ей хотелось просто двигаться в такт, выплеснуть скопившуюся энергию и отправить её в окружающую обстановку.

Песня сменялась одна другой и Агнесс уже потеряла счёт времени. Наконец усталость взяла верх и она вернулась за барную стойку запыхавшаяся и раскрасневшаяся от духоты.

– Можно Вас угостить коктейлем? – раздался справа мужской голос.

Агнесс сразу кивнула и только после этого посмотрела на мужчину, присевшего рядом с ней на стул. Лет двадцать пять, гладко выбритый, приятной внешности. Одет в дорогой костюм официального типа, а на руках виднеются дорогие часы из чистого золота.

Он увидел, как Агнесс пристально рассматривает его и ухмыльнулся:

– Что такая красивая девушка делает в столь ужасном месте посреди ночи?

Видимо он принял её за охотницу на богатых мужчин. Что ж, тем лучше для неё.

– Возможно я искала именно Вас? – Она похотливо подхватила вишенку с трубочки для коктейля и отправила её в рот, – Могу задать аналогичный вопрос. Одеты странновато для подобного заведения.

– Коллеги заставили после работы сразу отправиться праздновать корпоратив, – напустив на лицо вымученное выражение лица ответил мужчина, – Не получилось отвертеться.

Чем больше они разговаривали, тем чётче Агнесс понимала, чего он хочет. А так же то, что этот мужчина идеально подходил под роль, которую выделила ему Агнесс.

И спустя некоторое время они отправились в ближайшую гостиницу.

***

Не успела закрыться за ними дверь, как он пригвоздил Агнесс к стене, страстно стягивая с неё платье. Его действия были требовательные, но аккуратные. Он не позволял себе ничего такого, чего не допустила бы Агнесс.

Она позволяла ему прикасаться к себе в любых местах, оставшись в одних трусиках. Он жадно впивался в её губы, которые уже почти разучились целоваться. Она неумело отвечала ему, но не особо парилась о том, что делает это неуклюже и без особой страсти. Ей просто необходимо было это сделать. Нужно. Здесь и сейчас.

Он подхватил её на руки и опустил на большую кровать, не отрываясь ни на мгновение от её рта. А она старалась не закрывать глаза, что бы отчётливо все воспоминания сохранились в её памяти. Это тоже являлось необходимостью.

Агнесс потянулась руками к его рубашке и принялась расстегивать пуговицы, отчего он сразу же вызвался ей помочь и уже стягивал с себя брюки.

Она видела, как топорщится ткань его боксеров, размер внушал ужас. Но отступать было поздно.

Почувствовав прикосновения к своей груди, её соски затвердели. Было стыдно осознавать, но она почувствовала возбуждение. Внизу шевельнулось что-то, разбрасывая по телу сладкие импульсы желания.

Он оторвался от её рта и опустился ниже, облизывая и прикусывая девичью шею. Ниже, к затвердевшим от желания соскам. Взял в рот твёрдый бугорок и принялся слегка прикусывать его, отчего желание пронеслось по телу с ещё большей силой. Она слегка застонала и прикрыла глаза. Но тут же опомнилась и открыла их, наблюдая за тем, как его голова исследует её тело, опускаясь ещё ниже. Когда он дошел до её живота, она потянула его наверх, к себе.

Она не хотела подпускать его настолько близко. Ей казалось слишком интимным и личным прикосновения губами и языком к её промежности.

Он послушно приподнялся и стянул с себя трусы. Потянулся к пиджаку, что висел на краю кровати и достал из кармана презерватив. Агнесс никогда не видела, как это вообще происходит и смущённо отвернулась. Потому что второй раз в своей жизни увидела настоящий член. Он был слишком большим и она уже не была на что процентов уверена в том, что хочет заняться с этим мужчиной сексом. Но опять же, ей это было нужно и отступать было поздно.

Он доверительно улыбнулся ей и медленно стянул с неё трусики. В комнате горел свет, Агнесс специально не стала выключать его. Ей нужно, что бы всё было видно.

Почувствовав на своих губах его губы, наполненные диким желанием и похотью, она расслабилась и отдалась в его власть.

Он громко дышал и был на пределе. И спустя мгновение вошёл в неё медленно. Она почувствовала, как он заполняет её, как туго входит, растягивая стенки её влагалища и невольно вскрикнула. Хоть и успела намокнуть внизу, всё равно этот огромный член внутри неё доставлял не столько удовольствия, сколько боли и дискомфорта. Но она пыталась не подавать виду, что ей совсем не нравится.

Мужчина старался двигаться медленно и аккуратно, нежно целовал её губы, шею, теребил между пальцев затвердевшие соски и в целом, пытался доставить ей удовольствие. А Агнесс старательно делала вид, что получает его. Громко стонала и двигала бёдрами навстречу его толчкам, и не смыкала глаз. Упорно смотрела на всё, до чего только могла дотянуться взглядом. Пристально рассматривала его макушку, а когда он вскидывал голову, то смотрела вниз, где отчётливо было видно, как член двигается в ней.

– Я хочу по-другому, – пробормотала она ему в рот, – Подожди…

Он медленно вышел из неё и она, повернувшись на живот, встала на колени и схватилась руками о бортики кровати.

Он вошёл в неё сзади и стало ещё больнее. Но она терпела. Очень сильно хотелось, что бы это поскорее прекратилось. Но он двигался медленно и не собирался, судя по всему, так быстро заканчивать.

Агнесс вцепилась в бортик до такой степени, что побелели костяшки на пальцах. И это при всём при том, что двигался он медленно. Но постепенно стал наращивать темп, отчего изо рта Агнесс уже вырывались слишком громкие стоны. Очевидно, это его раззадоривало ещё больше и он принялся входить все жёстче и быстрее. Она почувствовала, как затвердел и будто увеличился в размерах его член внутри. Казалось, куда ещё больше…

Но спустя мгновение он громко застонал и замедлился, рывками вдалбливаясь в её тело. И рухнул на неё всем весом, отчего она обессилено опустилась на кровать.

Первая часть её плана успешно завершилась.

***

Агнесс тихонько прикрыла за собой дверь и скинула туфли в прихожей. Прошла босыми ногами по паркету в гостиную и тяжело опустилась в кресло возле камина.

Дом стоял в полнейшей темноте и она, взмахнув палочкой, разожгла огонь. Почувствовав ласковое тепло, она вытянула ноги и устало вздохнула.

Её окутывало бесконечное сожаление и чувство стыда от того, что пришлось сегодня совершить.

Мистер Бэрч должен был находиться на втором этаже в комнате Райана. И судя по тому, какая стояла в доме тишина – оба сладко спали.

Время уже почти четыре часа утра. Нужно сходить в ванную и смыть с себя следы чужих рук и пота. Низ живота тянуло. Не удивительно, ведь последний раз она занималась сексом ещё в школе, с Милтоном. И если сравнивать, то секс с Дарком никак не сравнится с тем, что было у неё сегодня. Тупой трах – иначе и назвать нельзя. Но сожалеть и заниматься самобичеванием не имело смысла. Ведь она с абсолютно трезвой и холодной головой решилась на этот шаг.

– Я ждал тебя всю ночь, – раздался знакомый до боли голос с дальнего угла гостиной, отчего Агнесс вздрогнула от неожиданности, – Бэрч дал мне твой адрес. И я без особого труда нашёл вас.

Тёмный силуэт увеличился в размерах и бледное лицо озарил тусклый свет от камина. Милтон подошёл к Агнесс и встал рядом с ней, засунув руки в карманы брюк. Он выглядел как всегда бесподобно и его запах проник в её лёгкие, одурманивая сознание. Алкоголь ещё плясал в её крови и Агнесс улыбнулась, глядя на него снизу вверх:

– А мог сделать это намного раньше.

Милтон склонил голову на бок и прищурил глаза:

– Где ты была, Рейн?

Трахалась с каким-то парнем в захудалой гостинице, как легкодоступная шалава. И ей действительно хотелось так ему ответить.

– Ходила в ночной клуб. Пила алкоголь и танцевала.

– Одна?

– Поначалу одна, – кивнула она, не переставая улыбаться, – Потом познакомилась с мужчиной. Правда, совсем не помню его имени.

Милтон сжал ладони в кулаки и тяжело задышал. Агнесс видела, как его постепенно окутывает ярость. Как поддергивается мышца возле его верхней губы.

А ведь это только начало.

– Что ещё ты делала с ним? – спросил тихо, холодно. Стало даже немного жутко, но она уже ступила на эту дорожку.

– Заберись ко мне в голову и посмотри, – предложила Агнесс, готовясь к худшему.

Милтон прожигал её взглядом и стоял, вытянувшись во весь рост. Создавшееся между ними напряжение можно было пощупать рукой, настолько воздух стал густым. Он достал палочку и направил Агнесс в голову, пробормотав заклинание.

Агнесс видела тоже самое, на что смотрел сейчас Милтон. Она решила показать ему чуть больше, чем просто потрахушки в гостинице. Отмотала намного назад и предоставила ему насладиться в полной мере удивлённым.

Вот она стоит в вестибюле возле входа в Обеденный Зал и слушает Джули. В этот момент она узнаёт, что Милтон её бросил. Душа рвётся на части и Агнесс надеется, что Дарк всё прочувствует на себе.

Заходит в свой дом в Лондоне, смотрит на своё отражение в зеркале и слёзы катятся по её лицу.

Засыпает в пустом доме в холодной кровати и думает о том, что не хочет больше жить на этой земле, в этом мире.

Ходит по дому и наводит уборку, в перерывах давая волю слезам. Считает жалкие остатки денег, лежавших в сейфе в комнате родителей.

Гуляет по Лондону и заглядывает в витрины магазинов в поиске информационной таблички с поиском работы.

Антикварная лавка и добродушное лицо мистера Бэрча.

Последующие дни и месяцы в страданиях, когда она оставалась один на один с собой.

Стоит перед зеркалом и с потрясением смотрит на округлившийся живот. Нежно проводит руками по нему, в этот момент понимает, что она больше не одна.

Хлопоты по работе и мистер Бэрч, который относится к ней, как к собственной дочери.

Свадьба Джули и Генри. Подруга держит её за руку и куда-то ведёт. Но резко останавливается и взгляд Агнесс падает на парочку, которая слилась в глубоком поцелуе за столиком для гостей. Дикая злость и резкая боль в животе. Она разворачивается и бросается прочь.

Рождение ребёнка. Маленькие глазки-пуговки, тоненькие крошечные ручки и милое кряхтенье. Мистер Коутс, который забирает дитя. Бесформенный живот, ванна, вода, полностью скрывающая её под собой.

Ночной клуб, текила, танцпол.

Мужчина, часы, гостиница.

Его лицо очень близко, он впивается ей в губы, лапает и громко пыхтит.

Кровать, тяжёлый вес его тела, прикосновения к груди и соскам. Опускается ниже, но Агнесс его останавливает. Они полностью голые.

Он входит в неё, она вскрикивает. Держит его за плечи, скрипит кровать. Он стонет. Жарко.

Она встает на колени и отворачивается от него. Она чувствует его позади себя, а перед глазами бортики кровати и её тонкие пальцы, побелевшие от напряжения костяшки фалангов.

Окружение качается от его проникновения в её тело.

Наращивается темп, он громко стонет и заваливается на неё.

Она одевается и, не попрощавшись, уходит.

Глава 16

Милтон почувствовал удар под-дых. Реальный, не вымышленный, неожиданный.

Он чувствовал, как его и без того измученную душу колотят со всех сторон, а ведь казалось, что хуже уже просто быть не может.

Может, и ещё как.

Рейн сидела в кресле и смотрела на него во все глаза. Её руки, покоившиеся на острых оголённых коленках, тряслись.

Она ожидала приговора.

А Милтон не знал, что ей сказать, потому что еле сдерживался от того, что бы разнести к ебеням весь её ебучий дом.

На втором этаже спит их сын, об этом нельзя забывать.

Он облокотился ладонью о стену возле камина, потому что ноги подкашивались. Боль слишком сильно кусала его изнутри, и он просто не мог понять, как реагировать на увиденное и что вообще делать дальше. Чего она пыталась добиться своим поступком, зачем это сделала, ведь он просил...умолял.

– Ты охуела, Рейн? – выдохнул он и сам не узнал собственного голоса, – Это ты мне мстишь так?

Сам не понял, как сказал, зачем сказал, какого ответа ждал.

То, что он увидел, не поддавалось никаким логическим объяснениям, во всяком случае он этого совсем не понимал.

– Мы с тобой разве чем-то связаны, помимо ребёнка? – тихо прошептала Рейн, усиленно разглядывая свои ногти, – Ты волен делать, что захочешь. Да и делал, собственно, что хотел. Я тоже могу делать всё, что захочу.

Дура. Какая же она дура...

– Тебе понравилось?

Ему действительно важно было знать ответ на этот вопрос? Наверное, да.

Одна его сторона хотела послать её на хуй и исчезнуть из этого дома раз и навсегда. Но другая пригвождала к месту и требовала не торопиться. Поговорить, выяснить всё до конца.

– Нет, – тряхнула каштановыми кудрями Рейн, продолжая гипнотизировать свои пальцы, – А тебе нравилось проводить время, ночи с той девушкой?

Ясно.

С самого начала было ясно. Её злило, что Милтон трахал кого-то, пока они были в разлуке. Но сука, зачем ОНА сделала то, что сделала? Понятно, что мстила, но настолько изощрённым методом? Он бы мог ожидать такого от кого угодно, но не от неё. Чего она пыталась добиться своей выходкой? Сделать ему больно? Получилось. Стало больнее раз в пятьсот, а что дальше-то?

– Почему это для тебя важно сейчас? Нравилось мне или нет, мы не были вместе, Рейн, – злость просилась наружу, но он сдерживал себя, – Если бы ты потрахалась с кем-то в тот же самый промежуток времени, я бы тебе слова не сказал, ты имела на это полное право. Да и сейчас имеешь, конечно же. Но ты же сделала это мне на зло. Знала, что мне станет только хуже. Я и так стараюсь вернуть тебя, а что делаешь ты? Подкидываешь мне новые испытания, или как это назвать, Рейн? Я либо нихуя не понимаю, либо ты просто таким образом хочешь поставить точку в наших отношениях.

Его тело била мелкая дрожь, а из вен будто испарилась вся кровь. Лоб покрыл холодный пот, и только треск поленьев напоминал о том, что в комнате должно быть тепло. Но Милтон чувствовал только холод. В сердце, в мыслях, во всём теле. Ему было холодно.

Он видел перед собой любимый образ, протяни руку – коснётся её шёлковых волос. Но этого делать не хотелось. Слишком много разноречивых чувств сейчас бурлило в нём.

Рейн молчала и не поднимала головы.

А Дарк понимал, что они заходят в тупик.

Он заставил себя взять полный контроль над разумом и оторвался от стены. Медленным шагом прошёл к окну и опёрся ладонями в широкий подоконник, где стояли в горшках комнатные растения. Полная луна виднелась в ночном небе и еле заметный лучистый рассвет проглядывал за невысокими домами.

– Я много совершил в своей жизни плохих поступков. Возможно даже слишком много, – он тяжело вздохнул, глядя сквозь стекло, но ничего не видя, – Плохих, глупых, неважно. Они были, возможно – ещё будут. Но в чём я точно уверен, что не в твою сторону, Рейн. Я поклялся. Перед собой, перед тобой, перед нашим сыном. Вот только тебе это видимо совсем не нужно. Что ж.

Милтон круто обернулся и встретился взглядом с большими карими глазами, внимательно смотрящими на него.

– Теперь я не готов на этом настаивать. Просить, умолять. Какой в этом смысл, если тебе это не нужно? Возможно, так будет даже лучше. Для тебя точно.

Он ещё с минуту помолчал, внимательно смотря на Рейн, которая словно вросла в кресло и не двигалась, и вышел из гостиной в коридор.

Хлопнув дверью, он покинул её дом.

***

Чувство беспомощности и злости окутывало с головой, но Милтон ничего не мог с этим поделать.

Он винил в первую очередь себя. Если бы не повёл себя тогда, ещё в школе, как идиот, всего этого сейчас бы не было. Они вместе растили бы сына и горя не знали. Рейн стала бы полноправной хозяйкой их поместья в Грэмпшире, мама помогала бы ей с ребёнком…

Кстати.

Он совсем забыл рассказать своей матери о том, что та стала бабушкой.

За переживаниями об отношениях с Рейн он совсем забылся. Каждый день Милтон ждал момента, когда сможет их увидеть, готовился. Волновался, как подросток перед первым свиданием. И ни разу не посетил свою мать.

Мама Дарка жила в центре Грэмпшира в большой уютной квартире, купленной ей сыном. Решила, что уже достаточно пожила у себя в поместье, размером почти с Тень, и хотелось простого уюта. А если ей захочется покопаться с цветами и растениями, то она с удовольствием проведёт время у Дарка в саду.

Нужно обязательно в самое ближайшее время навестить её.

А пока…

Пока вообще не понятно, что делать дальше.

В груди неприятно саднило, жгло и чувство горечи не покидало ни на секунду. Хотя уже наступило утро и он просто тупо брёл по пустынным улицам Лондона, не разбирая дороги. Хотелось всё хорошенько обдумать, но получалось плохо.

Что он сука делает постоянно не так? Вот всё заебись, кроме личной жизни. Никак не складывается. Но, возможно, он просто плохо старается?

Он получил ровно то, что заслужил своим тупым поведением. Нужно было думать наперёд, а не действовать, повинуясь инстинктам. И вот к чему всё привело. Ни к чему хорошему.

В какой-то момент он даже понадеялся, что Рейн даст ему шанс. Он ловил её взгляд иногда, когда приходил к сыну. И этот взгляд дарил надежду на будущее. Но вот только что произошло дальше – этого он никак не ожидал. И даже догадывался, что и Рейн сама от себя этого не ожидала.

Или он просто хочет её оправдать.

Хочет, наверное. Потому что тяжёлый груз вины тащит на себе по сей день. И даже не пытается его скинуть с себя, потому что отлично понимает – ему необходимо прочувствовать, понять и осознать до конца, что он совершил грубую ошибку, бросив Рейн тогда. И к этому грузу она добавила еще пару мешков, набитых какой-то непонятной хуйнёй.

Потрахалась с каким-то мужиком, не ответила на вопрос – понравилось или нет. Отомстила, молодец. Вот только что теперь ему с этим делать?

Но она даже ничего не сказала ему. Просто показала, как хорошо развлекалась и тупо сидела молчала.

Было бы проще, если бы Рейн просто послала его нахуй. Так было бы хотя бы понятнее. И вполне ожидаемо, но это же просто…пиздец!

Слов нет, охота напиться и забыть всё, что произошло сегодня. И желательно поскорее.

Милтон вернулся домой и сразу же отправил Блейзу сообщение. Сейчас как никогда раньше друг был нужен ему. В конце концов, – он всегда давал дельные советы. И сейчас очень хотелось выслушать его мнение на этот счёт.

***

– Ты не думаешь, что это могут быть фальшивые воспоминания? – сразу спросил друг, разливая огневиски по бокалам, – Так часто делают, если хотят что-то скрыть или подправить. Просто мне как-то не верится, что Рейн на такое способна. Ещё и сама так настойчиво и услужливо предложила посмотреть, странно как-то.

Милтон и сам об этом думал, только почему-то казалось, что Рейн всё таки в конец ебанулась и сделала то, что сделала.

– Как узнать, фальшивые они или настоящие? – устало пробормотал Дарк, запустив пальцы в волосы, откидывая тонкие белые пряди с лица назад, – Я блядь даже больше не о них переживаю, а о ситуации в целом, Брист. Пусть будет так, как есть. Пусть будет так, как могло бы быть и оказалось не правдой. Мне важно другое. Я совсем не понимаю, что Рейн чувствует ко мне. Я запутался.

Брист задумчиво глянул на друга и сказал, почесав кончик носа:

– Я думаю тут нужно время. Подожди пока что. Разберись сначала в своей голове, в своих чувствах. А потом уже иди к ней и копайся в её. Выясняй правду и прочее. Сейчас слишком много вы оба намудрили и раскладывать всё по местам и склеивать придётся какое-то время. Ну это если конечно оно вам одинаково будет нужно обоим. Пока что, я думаю, нужно переждать.

– Я и так потерял слишком много времени, – вздохнул Дарк, прикрыв устало глаза, – Мой ребёнок рос без меня долгое время, не слышал мой голос в утробе, не чувствовал отцовской любви. Я готов отдать им всего себя, подарить всю любовь и заботу, которая у меня есть и даже больше. Но Рейн творит какую-то дичь и я не совсем понимаю, как действовать дальше. Наверное ты прав, нужно хотя бы немного подождать. Я готов ждать, был бы в этом толк.

– Ты готов её простить?

Интересный вопрос, на который он знал ответ изначально.

– Мне не за что её прощать, – Милтон встал с кресла и направился к бару с алкоголем, – Она права, мы ничем друг другу не обязаны. И то, что я просил шанса, это только мои заботы. Видимо, она решила мне его не давать, плюнув напоследок в самую душу.

Дарк с остервенением открыл стеклянную дверцу и схватил бутылку виски. С силой захлопнул, да так, что стекло угрожающе задрожало.

– Я устал уже, если честно, – Брист встал и взял у Дарка из рук бутылку, озабоченно глядя на друга, – Почему у вас двоих всё так сложно? Слишком сложно. То одно, то второе, то третье. И в итоге не можете ни к чему придти. Удивительная парочка. Разберитесь уже друг с другом, пока ребёнок не подрос и не стал задавать неудобные вопросы. Он должен расти в полной семье, Дарк.

Брист говорил настолько очевидные вещи, что Дарк казалось, будто он ходит кругами. Вроде пытается прийти к чему-то, но не получается.

– Отлично тебя понимаю, – хмыкнул Дарк, – Если бы ты меня нагружал проблемами в таком количестве, в каком нагружаю тебя я, то послал бы уже далеко и надолго.

– Сомневаюсь, тогда у тебя бы больше не осталось друзей.

Как всегда прав.

***

За то время, которое Дарк провёл рядом со своим сыном и Рейн, он умудрился вытянуть с Генри дополнительную стрелочку на часы для связи с Рейн. Под предлогом того, что бы связываться с ней ради встречи с сыном. Но они оба отлично понимали, что не только для этого.