Текст книги "Тенепад (ЛП)"

Автор книги: Джульет Марильер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава одиннадцатая:

Мы прятались внутри Ревуна, сев вокруг маленького костра. Я устала, сердцу было больно. Я хотела предаться печали, сжаться и скорбеть по другу, сильному и верному, который оказался врагом. Я выпрямила спину и приказала себе отогнать все это. Времени мало, слишком много вопросов было без ответов.

– Ваша помощь сегодня оказалась полезной, – сказала я, стараясь следить за словами. – Я заметила, что вы работаете сообща, хоть у вас и есть разногласия. Судя по всему, что я слышала, это для вас необычно. Надеюсь, это значит, что некоторые из вас все же верят, что я – Зовущая, или могу такой быть, если меня обучить. Я бы хотела узнать, как использовать этот дар. Я знаю старую историю о Коркане и войне между морским народцем и броллаханами. Коркан уходил и обучался, после чего вернулся сильным. Кто его учил? Я понимаю, что нужны… особые качества… которые нужно показать до обучения.

Это вызвало жаркий шепот среди собравшихся, но я слышала лишь знакомый спор о том, сколько из семи я уже показала.

– Ты о достоинствах, – холодно сказала Сильвер. – Они или есть, или их нет. Безопасным твой путь точно не может быть. Меня тревожит то, что ты так легко поверила воину, хотя от него воняет злом короля. Может ли Зовущая быть такой доверчивой?

Я покраснела.

– Может, – сказала я, – если она не знала, куда идет или как туда попасть, или как использовать свой дар. Изначально Флинт хотел помочь мне. Он спас меня от Сбора в ночь, когда мы встретились. Когда я подумала, что он отведет меня к королю, он принес меня в укрытие. Он ухаживал за мной, пока я болела. Я не понимаю, зачем он делал это, если не из дружбы. Он мог отправить меня королю еще в первую ночь.

– У него есть свои причины. Он темный и опасный Силовик. Но ты защищаешь его. Человека со знаком короля. Он исполняет волю короля. Ты настолько очарована им, что мне нужно повторить, что мы видели утром?

– Нет, – сказала я. Правда о Флинте не могла быть такой простой, как думал добрый народец, но сомнений не было, его предательство сегодня снова делало его врагом для меня. – Я вам верю.

– Насчет причин, – сказал Доу, вернувшийся и доложивший, что Силовики устроились на ночлег в долине, – то тут и мы разошлись во мнениях. Сильвер верит, что он хотел подготовить тебя как особый дар королю. Я считаю, что он хотел, чтобы ты отвела его куда-то. Туда, где есть народ, неугодный королю.

– Флинт знал об этом месте, – сказала я. – Он сказал, что знал, куда я иду, он мог мне помочь попасть туда.

– Он человек короля, – сказала Сильвер. – Он соврал. Что если я скажу, что твой друг в черном плаще посылал весточки с помощью мальчишки? Перевязанные лентой свитки с восковой печатью – разве не так посылают депешу главе? Судя по словам наших шпионов, один из этих глав ушел, как только вы двое добрались до «укрытия». Могу лишь догадываться, что было в сообщении, и для чьих глаз это предназначалось.

Один удар за другим. Во сне Флинт сидел за столом и писал. Может, это было не совсем сон. Я представляла, что могло быть в послании: «Меняем план; девчонка больна. Когда она сможет идти сама, я приведу ее к вам». Это не объясняло, почему он унес меня так далеко на север.

– Можете сказать, хотя бы, показывал ли эти достоинства Коркан? Я понимаю, что вы не можете мне сказать, какие они. Шалфей мне уже так отвечала.

– О, Шалфей, – сказала Сильвер с жестом презрения. – Она бы рассказала тебе все, что нужно для ее цели. Но в этом она права. Зовущая должна показать все достоинства, а потом уже можно будет обучать ее. А насчет достоинств… Если я и расскажу тебе, ты мало поймешь, ведь они в старом стихотворении.

– Айе, – сказала Тихая, – в стишках, что мама поет дитю перед сном.

– Смысл не в самих словах, – сказал Доу. – Важнее выбор, который делает тело.

– Семь достоинств, да?

Еще больше шепота, больше взглядов в сторону Сильвер. Никто не хотел говорить. Может, она уже рассказала им, что стоит объяснять мне, а что нужно хранить в секрете.

– Сильвер, – вмешалась я, – что случится, если я попробую Зов до того, как покажу эти достоинства? До того, как меня научат?

Молчание. Сильвер сказала:

– Будет так же, как если бы младенцу дали нож.

– Хуже, – сказала Тихая. – Ты можешь навредить не только себе, но и тем, кто с тобой.

– Когда я позвала камнемона, никакого вреда не было.

– Тебе повезло, – строго сказала Сильвер. – Не вздумай повторить. Ты не представляешь всей опасности. Лучше бы, чтобы тебя уничтожили вместе с твоей семьей, чем дать тебе использовать этот дар сейчас.

Это меня заткнуло. Груз потерь – давних, новых – опустился на меня, укутав печалью.

Через какое-то время Тихая прошептала:

– Не расстраивайся, девочка. Ты уже в пути, у тебя хорошее сердце. И, насколько мы слышали, если бы ты в тот день не использовала дар, призвав камнемона, ты бы с нами тут не сидела, – Сильвер хотела перебить, но Тихая вскинула голову с упрямым взглядом. – Ты найдешь правильный путь, не сомневайся, – она уставилась на Сильвер, та смотрела в ответ с нескрываемым недовольством.

Я не хотела быть причиной раздора в их компании. Связи дружбы были редкими.

– Надеюсь, это будет уже скоро, – тихо сказала я. – Там, куда мы идем, я буду куда полезнее, если хотя бы начну обучение Зовущей.

Стояла странная тишина, словно я сказала что-то страшное.

– Что? Что такое?

Сильвер кашлянула.

– Ты сказала «куда мы идем», – в ее голосе не было враждебности. Она звучала даже виновато. – Дальше мы с тобой идти не можем.

– Но… – я запнулась, вспомнив долгие холодные ночи, одинокий путь. – Я думала… – я много раз просила добрый народец не ходить за мной, чтобы не привести их к опасности. Теперь я слишком сильно хотела их общества.

– Мы не можем идти с тобой, – сказала Тихая. – Никто из нас, – она обвела рукой круг существ, – не может пройти место, что ты зовешь Одиноким озером. Это на границе нашего Поста.

– Поста?

– Айе, – сказала Тихая. – Недалеко от Одинокого озера Северный пост. Мы не можем пойти туда, это запрещено Старыми законами.

Наверное, я выглядела тупо, потому что сразу несколько голосов стало объяснять одновременно. Сильвер подняла руку, заглушив их.

– Законы Стражей, Нерин, – сказала она, по ее тону было понятно, что это было очень важно. – Они поделили землю Олбана на четыре Поста. Когда Стражи были среди нас, в старые дни, каждый обитал в своем Посте, и те, кто жил там, искали у Стражей мудрости и защиты, решения споров. А теперь Великих нет, но мы соблюдаем их законы. Мы не можем пересечь границу своего Поста, это запрещено.

– Расскажите, куда они ушли, – сказала я, едва мирясь с тем, что завтра я снова буду идти одна. – Великие.

– Это твой король Кельдек прогнал их, – сказала Тихая. – Стражи пришли на эту землю давным-давно. Они правили нашим видом от духов до броллаханов, до морских чудищ, и правили они, в основном, мудро. А потом в Олбане появились люди. Они не всегда были жестокими. Но могли вести себя бездумно. Были хорошие времена и темные. Но этот король Кельдек – темнейшее из всех времен. Он пришел с холодным железом и прогнал магию, он сжал в кулак сердце старой земли, – они судорожно вздохнули. – Стражи ушли глубоко, – сказала Тихая, – а народец поменьше, как мы, начал блуждать. Но некоторые старые приказы остались. Последний из Старых законов остался, и это правила Постов. Мы живем в пределах своего Поста, храним его границы, привязаны к его сердцу и духу. Мы храним знания.

– Ясно. Я за границей есть добрый народец? Который знает вас?

– Может, там есть те, кто поможет тебе, – сказал Доу. – Но мы не уверены. И мы не можем послать им весть, чтобы попросить их о помощи.

– Но вы ведь можете летать, да? Или послать птицу, что будет вашими глазами? Не могли бы вы…

– Нельзя перелететь или использовать магию за границей, – сказала Тихая. – Закон есть закон. Он такой же, как был в старину, в давних песнях. Когда ты во тьме, тебе нужна лампа. И закон – наша лампа.

– Понимаю, – сказала я, сердце было тяжелым. Я уже ходила одна. Почему теперь это казалось тяжелым делом? – Я смогу. Но я все еще слаба после болезни. И, может… Тихая, может, вы дадите мне с собой немного своего настоя? Я буду использовать его с умом. Так у меня будет надежда, что я дойду, – я все еще не могла произнести название Тенепада.

Тихая покачала головой.

– Нет, девочка. Я не могу. Это мощный и эффективный настой, айе. Чем больше у тебя есть, тем больше будет хотеться. Я уже дала тебе три чашки, а ты хочешь еще, потому что настой дает редкое чувство здоровья, чувство, что ты можешь забраться на гору. Из-за такого желания можно и погибнуть. Тебе лучше идти без такой помощи, ведь это уже будет не благо, а отрава.

Ответа не было. Я чувствовала желание, но не настолько отчаянное, чтобы молить или красть. Это было предупреждение о том, что случится, если поступить глупо. Я не могла винить Тихую за такую помощь, без этого настоя я не дошла бы до этого укрытия. Я буду спать эту ночь в укрытии. Среди друзей. А завтра тенями нависло надо мной.

«Вряд ли я меня получится», – раздавалось в голове, но я не могла произнести этого вслух. Смелость будет моим единственным оружием, когда добрый народец оставит меня, и я не могла отказываться от нее.

– Есть и другой ответ, – сказало существо, что до этого молчало, морщинистое и с лицом, похожим на засохшую репу, с черными блестящими глазами. Оно приковыляло ближе, сжимая в руках крохотную трость из ясеня. Тело его могло быть какой угодно формы, поскольку было укутано в балахон с заплатами, ниспадающий до пола. Его волосы были белыми, как перья лебедя, и торчали. – Есть другой путь.

Сильвер смерила существо испепеляющим взглядом, но оно не дрогнуло. Через какое-то время сильфида вздохнула и кивнула.

– Расскажи ей, – разрешила она. – Нерин, это Терн. Он – старейшина нашего клана. Мы долго спорили из-за тебя. Если ты Зовущая, и если тебя можно обучить, то у тебя будет значительная сила. Ты понимаешь, думаю, что эту силу можно использовать как во благо, так и в злых целях, – ей не нужно было добавлять, почему она сомневалась во мне. – Терн покажет тебе другой вариант. Безопаснее.

Что может быть безопасным при Кельдеке?

– Хорошо, – сказала я. – Расскажите, – я поклонилась старейшине с уважением.

– Когда стало ясно, что король собирается сокрушить все добро в Олбане и его народе, – сказал Терн, его голос был низким и сильным для такого крохи, – Великие ушли. Далеко. И многие наши, большие и маленькие, сильные и слабые. Многие скрылись. И только некоторые решили остаться в печальном месте. Каким стал Олбан при правлении твоего короля.

– Не моего, – возразила я.

– Кельдек – человек, как и ты. Но он не Зовущий, и хотя у него есть власть, эта власть – жестокая сила. Не все оружие есть в его руках. Ты – одно из таких орудий, Нерин, или станешь, если последуешь пути Зовущей. Это делает тебя ценной. Делает тебя опасной. Как и сказала Сильвер, мы говорили об этом, видя твою связь с Силовиком. Некоторые из нас думают, что тебе не стоит идти.

Я потрясенно выпрямилась.

– Я должна идти! – воскликнула я. – Я не могу сдаться! Так все будет у Кельдека! Так никто не будет бороться за Олбан!

– Спокойно, девочка, – сказала Тихая. – Выслушай Терна.

Я кивнула, хотя сердце похолодело. Добрый народец не верил в меня. Они сомневались, что у меня получится.

– Мы можем предложить тебе убежище среди нас, – сказал Терн. – Там ты будешь жить без страха этого короля. Он не достанет тебя, место скрыто древней магией. Это хорошее место, Нерин. Там нет других людей, ты будешь среди нашего народа, и я не думаю, что это тебя пугает. Ты сможешь жить спокойно, зная, что Кельдек не использует тебя для зла. Я вижу сомнение на твоем лице, я понимаю его. Знай, это предложение – большая привилегия. Раз в пятьсот твоих лет человеку позволяют жить среди нас. Выбери это, и ты не сохранишь Олбан, но убережешься сама, Нерин, не сможешь стать той, кто разрушит Олбан.

– Если я соглашусь, – сказала я, чувствуя вдруг себя старой и уставшей, – будут ли те, кто не скрылся, бороться за свободу? Станете ли вы бороться с кем-то из моего вида, чтобы одолеть Кельдека?

В тишине добрый народец переглядывался, и это говорило мне больше любых слов.

– Зависит от Зовущего, да? Как тогда с морским народцем и броллаханами. Без Зовущего добрый народец и люди не будут сотрудничать, и Стражи не вернутся. Значит, и Кельдека не свергнут.

– А за ним придет его сын, – сказал с горечью Доу. – Паренек в отца, несомненно.

Этот выбор был ужасным.

– Я бы дал тебе время, – с жалостью говорил Терн. – Но ты здесь до рассвета. Если хочешь уйти, то потом ты покинешь это место.

Этот выбор определял мою жизнь. В пещере было спокойно, и я знала, что мне не нужно время.

– Я уважаю ваше предложение, – робко сказала я. – Это почетно. Но я не могу его принять. Место, куда я иду, вы уже, наверное, знаете, куда, хоть я и не назову его, может быть единственным во всем Олбане, где народ попытается выступить против Кельдека. Я хотела попасть туда и до того, как узнала, что я – Зовущая. А теперь я могу предложить им нечто большее, чем тот же образ мыслей. Вы зря сомневаетесь во мне. Я не дамся королю живой, – я оглядела народец, а они не были удивлены. – Я иду. Мой брат умер, борясь за Олбан. Я знаю, что риск высок, но я должна это сделать.

– Айе, – сказал Терн. – Этого мы и ожи…

Свет блеснул на его лице, что-то вспыхнуло в туннеле. Его глаза расширились, мои спутники моментально исчезли. Я вскочила на ноги, сердце колотилось. У входа был Флинт в черном плаще. Он вошел сюда беззвучно. Огонь отразился на его броши в виде оленя.

Я застыла и смотрела на него, а Флинт – на меня, его лицо было белым. Губы потрескались от долгого тяжелого пути. Тени танцевали на его лице.

– Ты жива, – сказал он. Он не смотрел на крошечные котелки на углях, на плетеные маленькие корзинки, в которых были орехи и ягоды, на следы на земле маленьких ножек. Он смотрел только на меня. – Ты в безопасности, – сказал он, и я уловила в его голосе улыбку, которую не отразило уставшее лицо.

Неразборчивый звук сорвался с моих губ. Я отступила. В безопасности. Он решил, что я глупая.

– Нерин, ты не представляешь, как я… – он вскинул руки, сдаваясь. – Ты обещала, что останешься, сказал он. – Ты нарушила обещание.

Я обрела голос.

– Где они? Твой отряд Силовиков, люди, что пришли утром в долину? Ждут снаружи, пока ты выманишь меня? Или слушают в туннеле, как ты? Как ты посмел обманывать меня, заставляя думать, что ты друг? Как ты смеешь говорить об обещаниях? – я не дам пролиться этим слезам. Я буду сильной. Я буду смелой. Что бы ни случилось.

– Нерин, – Флинт провел рукой по голове, взлохмачивая короткие волосы. – Я один. Никто не ждет. Нерин, я думал, ты… Думал, тебя… ранили. Или ты поранилась. Одна, в темноте, без укрытия. Зачем ты сорвалась и убежала одна? Я говорил тебе оставаться в укрытии! – он осмотрел пещеру, словно только сейчас заметил странности.

– Это правда? – спросила я. – Ты точно один? – выражение его лица, тон его голоса перечили тому, что он предатель. Он звучал искренне. Он выглядел так же, как когда был моим другом.

Флинт вздохнул.

– Правда. Я искал тебя какое-то время, думая, что найду тебя где-то под камнем на последнем издыхании. Со мной никого нет, клянусь, – он осмотрел крошечную, будто детскую, утварь. – В отличие от тебя. Похоже, у тебя есть свой повар, и кто-то убирал твои следы. Я чуть не сбился.

Стояла тишина, и я думала о том, сколько он услышал, сколько успел увидеть, пока его не выдал блеск серебра. Был ли смысл притворяться?

– У меня есть еда, – сказал Флинт. Он уже лучше контролировал голос. Он звучал как путник, пытающийся помочь незнакомке. – Моя сумка снаружи. Вижу, у тебя тут есть подобие огня. Ты голодна?

Я поняла, что за время болезни привыкла к его голосу, к изменениям в нем, к оттенкам. Я могла уловить, когда он что-то утаивал. Когда он что-то скрывал. Сейчас этого не было.

– Я хочу, – сказала я, – объяснений от тебя. Честных. Готовь ужин, если хочешь, но при этом рассказывай мне.

– А… – Флинт оглядел пещеру, где еще недавно сидел добрый народец.

– Мы одни, – сказала я. – У тебя холодное железо. В таком месте вас не подружить.

– Разве у тебя нет ножа? Я ведь, помнится, давал тебе его.

– Помнится, меня выдали тебе, как пленницу, – сказала я. – Они забрали нож с остальными моими вещами. А до этого я… – нет, я не буду рассказывать ему, как я прятала нож, чтобы он не вредил народцу. – Я прятала его, – сказала я.

– Угу. Обещаешь не исчезнуть, пока я хожу за сумкой?

Я села у огня, удивляясь себе. Он ходил к своим товарищам, добрый народец не сорвал бы мне. Он приехал с ними. Почему тогда даже сейчас я хотела ему верить? Я хотела, чтобы объяснение расставило все по местам.

– Я буду здесь, – сказала я. – Хоть это и глупо.

* * *

Он готовил. Я смотрела. Если народец и смотрел из стен Ревущего камня, они точно думали: «А мы говорили». За долгое время мы с Флинтом только обменивались настороженными взглядами.

– Ты подумала, что я приведу людей, чтобы схватить тебя, – сказал Флинт, его кастрюлька кипела на огне. Он присматривал за ней, огонь озарял его изнуренное лицо. – Ты поверила в это.

– Как долго ты был здесь? – спросила я.

– Ты о том, что я услышал? Немного.

– Что именно?

– Тебе предложили убежище, но ты отказалась. И такой ответ я от тебя ожидал.

Я уставилась на него, а он смотрел на меня в свете огня, его глаза ничего не выражали.

– Твои друзья сомневаются во мне, – сказал он. – И ты тоже.

– Ты говоришь, что я ошибаюсь, – во мне закипал гнев, грозя пробиться сквозь мою маску. Его присутствие было катастрофой. Но почему было так приятно его видеть? – Ты не работаешь на короля. И заботился не потому, что хотел выдать меня ему в хорошем состоянии. И ты не обманывал меня в том, что ты мой друг. И не ходил говорить с Силовиками. И не привел их в Лес воронов.

Флинт смотрел на кастрюльку, пока высыпал половину содержимого в миску для меня. Еда была такой же, как та, что он приготовил в первую нашу встречу. Желудок сжался в тревоге. Еда была последним, о чем я думала.

– Правду так легко исказить, – сказал он.

Теперь я была так зла, что не следила за словами.

– Серьезно, Флинт! Силовики уничтожили мою семью! Они лишили меня дома и всего, что мне дорого! Я убегала от них с двенадцати лет. Я видела, что делают люди во имя короля. И за все время, что мы знакомы, я смогла хоть немного поверить тебе. И тут это. И ты думал, что я никак не отреагирую на случившееся? Ты не объясняешь ничего. Конечно, я сомневаюсь. Я знаю, куда ты ходил утром, и с кем говорил. И я знаю, какой была встреча. Знаю, что ты приехал с ними. И мне рассказали, что ты все это время отправлял вести, пока мы были в хижине. Доверия быть не может. И если ты хочешь, чтобы я тебе верила, пока выдавать правду.

Тело дрожало. Сердце колотилось. Как я могла так говорить? Я была такой осторожной, хранила секреты, говорила только необходимое и безопасное. Риск мог стоить мне будущего, свободы, шанса сделать своим даром добро. Я смотрела на Флинта, а он – на меня глазами цвета шторма в море. В его лице я видела только честность.

«Они впитывают обман с молоком матери».

– Я ходил на встречу с ними, – тихо сказал он. – Мальчик принес послание, что они идут. Я поговорил с ними. Цель встречи выдать не могу, но она не касается тебя. Мне пришлось ехать с ними, иначе это вызвало бы подозрения. Это правда. А насчет ухода за тобой во время болезни – сложно поверить, что человек может помочь другу в беде?

Думая об ответе, я выпалила первое пришедшее в голову.

– Хижину сожгли?

Флинт передал мне миску каши.

– Почему ты спрашиваешь?

– Я видела дым. Я думала, они пришли и сожгли ее, – через миг я добавила. – Это меня расстроило.

Он вскинул удивленно брови.

– Расстроило? Ты привязалась к этому месту?

Я не ответила, ведь не могла объяснить свои чувства. Эта хижина стала уголком безопасности во всем безумии.

– Она еще стояла, когда я ушел на поиски тебя. Но огонь был, да. Не там, – он скривился. – А котелок, что ты оставила на огне, весь почернел.

– Я спешила, – я вспомнила, как старалась приготовить ужин, словно колдовала, и эти чары могли вернуть его невредимым. Боги, как глупо. И теперь я снова ела его кашу и не могла получить ответы. Я рассеянно опустила ложку в кашу и проглотила.

– Как и я, – сказал Флинт. – Увидев, что ты ушла… забудем. Ты жива.

– Мне нужно больше, – сказала я.

Флинт ждал.

– Той ночью у Темноводной, когда умер мой отец, ты был послан следить за мной? Что ты знал обо мне? Ты знал, что туда придут Силовики?

Он глубоко вдохнул, словно успокаивал себя, а потом выдохнул.

– Ты легких вопросов не задаешь, – сказал он. Оглядевшись, он добавил. – Уверена, что нас не подслушают?

– Нет, – сказала я. – Но уверена, что нас услышат друзья, и они не используют это для плохих целей.

– Хорошо. Тебе может не понравиться ответ на первый вопрос, потому что это и да, и нет. Да, по долгу службы Силовиком я какое-то время искал бродягу, обедневшего мужчину, любившего поиграть и выпить. По слухам, с ним ходила его дочь пятнадцати лет. Короля интересовал не игрок, а девушка, ведь слухи о ней достигли его ушей. Народ шептался, что у нее может быть необычный дар, – видимо, я напряглась, потому что он добавил. – Не суди меня, пока не выслушаешь все, Нерин. Ты искала правды, и я хочу дать ее тебе, насколько могу. Я какое-то время искал тебя, шел по следам, но отыскать тебя было очень сложно. А когда я столкнулся с тобой, обстоятельства были печальными. Набег был неизбежен. Но у меня было время забрать тебя. Мне жаль, что я не смог спасти твоего отца.

– Ты купил меня для короля за три серебряных. А потом отпустил.

В тишине я чувствовала, как он не хочет говорить.

– Ты позволил погибнуть всем на борту, – сказала я. – Ты мог предупредить их. Но промолчал.

– Моя жизнь полна таких решений.

– Что ты? – я склонилась, уставившись на него, пытаясь все осознать. – Что ты делаешь?

Флинт смотрел на свои ладони. Они были сжаты так крепко, что побелели костяшки.

– Что ты делаешь? – сказал он. – Что так интересует Кельдека, что он позволяет своему доверенному лицу обыскивать земли в поисках тебя, не исполняя долг главы отряда?

Я прижала ладонь к сердцу, которое могло выпрыгнуть из груди.

– Доверенному лицу, – мой голос дрожал. – Если это ты, то разве король одобрит то, что ты делаешь сейчас? Или все это – паутина лжи, в которую ты меня заманиваешь? – я зашла так далеко, что не могла остановиться.

– Это отчасти правда. Мне приказали найти тебя любой ценой, уберечь, как только я получу тебя, и привести к королю. Первое и второе я выполнил, хотя ты решила все это разрушить. Третье я делать не буду. Да, я Силовик. Я человек короля. Но верен я не ему.

Оказалось, что я задержала дыхание.

– Твои необычные друзья предложили тебе убежище, где ты будешь защищена до конца жизни. Хотел бы я предложить то же самое, хотел пообещать жизнь, какая была у людей раньше, когда самой большой тревогой был урожай или болезнь скота. Сейчас времена проверки. Времена, когда нам нужно искать… искру внутри.

Я сидела и слышала в его голосе силу и боль.

– Я прошу тебя поверить мне, хотя не могу рассказать всего, что знаю, – сказал Флинт. – Клянусь, что когда-нибудь в будущем, когда все изменится, мы поговорим открыто. Но пока я не хочу вредить тебе, выдав слишком много. Нерин, в горах, недалеко отсюда, есть место, где скрывается… сила, перемены. Риск высок, потому местоположение и детали знает мало людей. Движение только начинается. Но цели грандиозны. Думаю, название ты знаешь.

Я не дышала и ждала продолжение.

Флинт оглядел пещеру, темные углы. Он заговорил еще тише:

– Я думаю, что ты идешь в место, известное как Тенепад. Если ты попадешь туда, то обретешь друзей, единомышленников. Они зовут себя мятежниками Регана. Название – насмешка. И их количество можно было сосчитать по пальцам двух рук.

Он замолчал и посмотрел мне в глаза.

– Но теперь их больше, и там есть люди с особыми способностями, похожие на тебя, Нерин. Ты не хочешь говорить мне, в чем твой талант. Но я видел, как ты используешь его, и ни у кого в Тенепаде нет таких сил. Ты исчезла на наших глазах. Как по волшебству. И это хорошо, иначе мне пришлось бы объяснять спутникам, почему тебя не нужно немедленно вести в Летний форт. Когда мы с тобой шли, я часто замечал чужие шаги, другие голоса, что шептались вокруг нас в ночи. И этой ночью… Я слышал о людях, что были так близко к… кем бы они ни были… в древних сказаниях, а это выдумки.

Я смотрел на огонь. Он знал все. Знал все это время. Почти все.

– Если бы ты была лидером, – сказал Флинт, шепот смешивался с треском костра, – а твой враг был далеко, а его армия была намного больше твоей по количеству и мощи, что стало бы твоим самым нужным оружием?

Я не сразу поняла, что он говорит не обо мне, а о себе.

– Шпион, – сказала я. Конечно, об этом я тоже думала. Но, глядя на белое лицо Флинта и глаза с кругами под глазами, я поняла, как опасна такая жизнь. Он сказал, что он – доверенное лицо короля. Кельдек обладал ужасающей властью, его боялись все в Олбане. Если король поймет, что его правая рука – враг, его месть будет ужасной. Одно неверное слово, один неверный взгляд, и Флинт столкнется с тем, чего я боялась все эти годы. Мне стало страшно. – Шпион в центре штаба врага, – добавила я, – тот, кто сможет завоевать его доверие, кто сможет вести себя как друг и помощник, тот, кто сможет всех убедить, что он верен. И продолжать убежать, что бы ни случилось.

Он кивнул. В его глазах было столько печали, я отвела взгляд, не в силах вынести это.

– Ты ведь не врешь? Не врал раньше, и не врешь сейчас.

Что-то в моем голосе выдавало мои чувства, и он поднялся, обошел костер и сел рядом со мной. Он обхватил руками мою ладонь. Его прикосновение было теплым.

– Я не вру. Если я не рассказал всего, то это для твоей и моей безопасности. Я знаю, ты это понимаешь.

Мы сидели в тишине. Я не могла облечь мысли в слова, я была в смятении. И потом я сказала:

– Прости.

– И меня прости, – сказал Флинт. – Прости, что не могу предложить тебе мир безопаснее. Прости, что приходится сдерживать слова, даже в этом странном укрытии. Прости, что идти нам еще далеко, и если бы я мог перенести тебя туда, я бы так и сделал.

– Мы уже близко. И я сильнее, чем была. Я смогу туда дойти.

– Не сама. Этот путь – проверка, – он замолк. – Ты хочешь идти со своими друзьями?

– Они не могут, – сказала я. – Ты этого не слышал, но они не могут пересекать свои границы.

– Я отведу тебя, – сказал Флинт. – Время будет, если мы уйдем с первыми лучами, – пауза. Он все еще держал в руках мою ладонь. – На пути будет опасность, Нерин. Опасности, которые я не могу объяснить, проверят, настоящая ли ты, и могу ли я защитить тебя. Прошу, позволь сделать это ради тебя.

– Не ради меня, но ради Олбана.

– Ради обоих, – сказал Флинт.