Текст книги "Помнишь ли ты..."

Автор книги: Джудит Макнот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 13

На столе секретаря зазвонил телефон, и Тина Фредерик подняла трубку.

– «Красивая жизнь» Фостеров, – произнесла она уверенным и энергичным голосом – непременным достоинством всех служащих компании.

– Тина, это Синди Бертрилло. Диана Фостер еще не вернулась с ленча?

Синди, глава отдела по связям с общественностью, спросила так торопливо, что Тина машинально оглянулась через плечо, чтобы еще раз убедиться, что вращающиеся двери в дальнем конце вестибюля пребывают в неподвижности.

– Нет, еще нет.

– Передай, что мне надо с ней поговорить. Срочно. – Хорошо, передам.

– Она сразу же встречается с тобой, войдя в здание. Не отходи от стола ни на секунду, пока не увидишь ее и не передашь мою просьбу.

– Ладно. – Повесив трубку. Тина попыталась представить себе, что за срочное дело могло возникнуть у Синди, но не сомневалась: каким бы оно ни было, Диана с легкостью уладит его, не выказывая ни малейшего беспокойства.

Спокойствием и чувством юмора Дианы Фостер восхищались все двести шестьдесят служащих компании, размещавшихся в офисе в деловой части Хьюстона. Весь персонал – от отдела корреспонденции до дирекции – обожал Диану за вежливость и уважение к каждому работнику. Какой бы сильный стресс она ни переживала, сколько бы ни работала, она редко проходила мимо служащего, не одарив его улыбкой или дружеским жестом.

Именно поэтому Тина резко вскочила с места, когда Диана ворвалась в дверь несколько минут спустя со свернутой газетой под мышкой и прошагала мимо секретаря не останавливаясь.

– Мисс Фостер… – позвала женщина, но неизменно вежливая начальница даже не взглянула на нее.

Диана решительно устремилась по коридору, с обеих сторон которого помещались кабинки секретарей и кабинеты руководителей отделов. Она не перебросилась словом ни с одним из них, глядя прямо перед собой, ее лицо было бледным и застывшим. Она миновала оформительский отдел, даже не упомянув о следующем номере журнала, нажала кнопку лифта и, едва створки раздвинулись, поспешно скрылась.

Секретарь Дианы, Салли, увидев, как она выходит из лифта, машинально принялась собирать листочки с сообщениями – поскольку Диана первым делом всегда спрашивала о них. Но Диана обошла Салли так, словно та была невидимой, и исчезла у себя в кабинете. Салли застыла с листками в руке, а потом, опомнившись, заметила любопытные взгляды других секретарей.

Сгорая от нетерпения отдать Диане сообщения – так, чтобы той не пришлось спрашивать о них, – Салли упрямо следовала за ней.

– Миссис Пол Андервуд звонила насчет бала Белой Орхидеи, – заговорила Салли, читая первый листок. – Она просила передать вам, что ожерелье из аметистов и бриллиантов, которое вы согласились демонстрировать на благотворительном аукционе, великолепно, и если бы они не знали, что Дэн Пенворт сделает вам такой подарок, она уговорила бы мужа купить ожерелье ей. – Салли сделала паузу и взглянула на Диану. – Мне кажется, она пошутила.

Она замолчала, ожидая ответной вспышки юмора, но Диана только едва кивнула, бросая газету на стол и стаскивая вишневый шерстяной жакет. Уронив его на спинку вращающегося кресла, обитого замшей, она присела к столу.

– Больше никто не звонил? – спросила Диана сдавленным голосом, не поднимая головы.

– Еще звонили из магазина для новобрачных – у них есть несколько новых свадебных платьев из Парижа, которые могут вам понравиться.

Диана словно заледенела. Немного погодя она встала, прошла к окну во всю стену и уставилась на залитую солнцем панораму Хьюстона. Салли молча наблюдала, как Диана съежилась, обхватила себя руками и потерла плечи так, словно озябла.

– Что-нибудь еще? – спросила она таким глухим голосом, что Салли шагнула ближе, с трудом разобрав слова.

– Звонил Берт Питере. С двумя фотомакетами в последнем номере возникли проблемы, и сейчас его группа спешно пытается все уладить. Берт спрашивал, нельзя ли перенести совещание по выпуску номера, которое вы назначили на сегодня, с трех часов на четыре?

Диана отозвалась еще тише, но ее переполняла решимость.

– Отмените собрание.

– Отменить? – недоверчиво повторила Салли. Диана с трудом проглотила ком в горле.

– Перенесите на завтра, на восемь утра. – Помедлив, она добавила:

– Если моя сестра в редакции, попросите ее зайти.

Салли кивнула и, взяв трубку телефона, стоявшего на столе Дианы, торопливо набрала номер.

– Кори внизу, в производственном отделе, помогает готовить макеты, – сказала секретарша. – Берт говорил; что она нашла удачное решение.

Салли повторила просьбу Дианы по телефону, а затем повесила трубку и встревоженно уставилась на неподвижную стройную фигуру женщины. Знакомясь с Дианой, люди бывали настолько ошеломлены и обезоружены классическими чертами ее нежного лица, мелодичным голосом и сдержанной элегантностью, что принимали свою новую знакомую за томную юную знаменитость, которая убивает время, развлекаясь благотворительной деятельностью и появляясь лишь на совете директоров, а по вечерам ухаживает за собой, чтобы избавиться от досадных морщинок. Но те, кто работал вместе с Дианой, знали, что она – неутомимая труженица с почти неиссякаемыми запасами энергии и энтузиазма.

Когда приближался срок сдачи в печать очередного номера журнала, сотрудники, как правило, работали каждый день до полуночи. И тогда Диана, долг которой часто удерживал ее в кабинете на верхнем этаже допоздна, появлялась в производственном отделе с ободряющей улыбкой на лице и подносом с кофе и бутербродами.

На следующее утро сотрудники производственного отдела обычно опаздывали на работу, то и дело потирали красные от недосыпания глаза, а Диана выглядела свежей, отдохнувшей и переполненной сочувствием к своим служащим. Переутомление действовало на Диану совсем по-другому, нежели на остальных сослуживцев. Диана принимала их шуточки с улыбкой или; смеясь, отвечала, что когда-нибудь все это на ней еще скажется, а потом переводила разговор на обсуждение следующего выпуска или неизбежных проблем.

Зная, что Диана никогда не впадает в пессимизм, учитывая ее способность осуществлять сразу с десяток различных планов, не забывая при этом о сотнях мелких подробностей. Салли была удивлена и пришла в умиление, обнаружив, что у Дианы есть две слабости: ей требовался более или менее жесткий график работы и абсолютный порядок в кабинете. Отсутствие того или другого смущало ее и вызывало неудовольствие.

Диана преспокойно сносила хаос производственного отдела, созерцая пол и столы, усеянные отвергнутыми макетами и ксерокопиями, и принимала жизненно важные решения с безупречной четкостью – но даже сесть не могла за собственный стол, если столешница в стиле Луи XIV не была идеально чистой, а каждый предмет не стоял на своем месте.

На прошлой неделе, прежде чем встретиться с одним из юристов корпорации, Диана посетила регулярное бюджетное собрание. Она сумела разрешить спор между двумя на редкость талантливыми и темпераментными художниками, отдать распоряжения ревизору компании и просмотреть содержание контракта, который Салли принесла ей на подпись. Все это Диана ухитрилась сделать, не упуская ни единого напечатанного или произнесенного вслух слова, но, когда уже была готова подписать контракт, сунула руку в кейс в поисках ручки с золотым пером и, не найдя ее там, мгновенно растерялась.

Она подписала документ ручкой ревизора, но все еще продолжала шарить в кейсе, а затем в сумочке, разыскивая собственную ручку, и когда спорщики пожелали узнать, есть ли у нее компромиссное решение, Диана непонимающе взглянула на них и пробормотала: «А о чем, собственно, речь?»

Как вскоре обнаружила Салли, тайной страстью Дианы было маниакальное стремление к порядку. Каждую пятницу, в половине восьмого утра, невзирая на погоду, она отправлялась на сеанс массажа в центр здоровья хьюстонского отеля, а потом делала маникюр и педикюр в излюбленном салоне. В офисе Диана появлялась в десять утра. Служащий забирал у нее ключи от машины, мыл авто, заправлял и возвращал на стоянку к полудню, чтобы Диана могла отправиться на ленч. Она выписывала чек, чтобы оплатить личные расходы, по первым и пятнадцатым числам ежемесячно – где бы ни была при этом и на какой бы день недели ни приходились эти числа, а каждое воскресенье в десять утра отправлялась в церковь. И, возвращаясь с ленча, Диана всегда спрашивала у Салли прежде всего о звонках в ее отсутствие, а затем – какие дела назначены у нее на день.

Но сегодня она не сделала ни того, ни другого, и Салли с нарастающим беспокойством поглядывала на газету, которую Диана швырнула на стол, прямо поверх драгоценной хрустальной лягушки от Стьюбена, и на вишневый шерстяной жакет, рукав которого свисал со спинки кресла почти до пола.

– Диана! – робко начала Салли. – Мне не хотелось бы лезть не в свои дела, но все-таки что случилось?

Салли сначала показалось, что Диана либо не слышала ее, либо не желала отвечать, но тут начальница подняла голову и оглянулась через плечо. Ее зеленые глаза ярко блестели.

– Сейчас поймешь, – дрожащим шепотом ответила она. И когда Салли уставилась на нее в беспомощном замешательстве, Диана кивнула на газету:

– Я только что увидела первую страницу «Нэшнл инкуайрер».

Салли протянула руку за газетой, чувствуя, как ее пониманию случившегося уже мешает негодование. Несмотря на то что Салли приготовилась к оскорблению, заголовок и фотографии на первой странице подействовали на нее, как резкий удар в живот.

«ГРОМ В РАЮ! ДИАНУ ФОСТЕР БРОСИЛ ЕЕ ЖЕНИХ». Под заголовком красовалась огромная фотография: смазливый жених Дианы загорает на пляже рядом с пышнотелой блондинкой. Ниже было набрано помельче: «Жених Дианы Фостер, Дэн Пенворт, проводит медовый месяц, со своей юной женой, восемнадцатилетней моделью и богатой наследницей, итальянкой Кристиной Дельмонте». Салли просмотрела статью, сдерживая тошноту. «Вчера в Риме Кристина Дельмонте оставила с носом издательницу журнала» Красивая жизнь» Диану Фостер… В последнее время империю Фостеров осаждают конкуренты, которые насмехаются над непрестанными и успешными попытками мисс Фостер избежать брачных уз и материнства, в то время как ее детище проповедует блаженство и красоту того и другого…»

– Подлец! – выдохнула Салли. – Этот негодяй, этот… – Она осеклась, увидев, что в кабинет вошла Кори – встрепанная и, по-видимому, не подозревающая о несчастье.

– Похоже, с макетом мы разобрались, – заявила Кори, отдышалась и вгляделась в лица растерянных женщин. – Что случилось?

В ответ Салли протянула газету. Кори взяла ее и почти сразу же прошипела:

– Ублюдок! Он… он…

– Трус, – подсказала Салли.

– Ничтожество, – нашлась Кори.

– Безмозглый осел…

– Спасибо вам обеим, – с принужденным смешком перебила Диана. – В такие минуты ничто не ценится так, как преданность.

Кори и Салли сочувственно переглянулись, и секретарша ушла, прикрыв за собой дверь, а Кори приблизилась к сестре.

– Мне так жаль, – прошептала она, крепко обнимая Диану.

– Мне тоже, – ответила Диана испуганно и робко, как ребенок, наказанный за проступок, которого он не совершал.

– Идем. – Кори мягко, но настойчиво заставила Диану отвернуться от окна и повела к столу. – Возьми жакет и сумку, и поедем отсюда. Нам нужно сообщить родным о случившемся.

– Я не могу уехать так рано. – Диане удалось чуть приподнять подбородок, но она по-прежнему смотрела на Кори глазами раненого зверя. – Я не могу сбежать. К вечеру о статье будет знать весь офис. Сотрудники заметят, что я рано уехала, и решат, что я боюсь смотреть им в глаза.

– Диана, – непререкаемым тоном возразила Кори, – ни к одному президенту крупной компании служащие не питают такой любви и восхищения, как к тебе. Все они будут на твоей стороне.

– Мне не нужна жалость, – покачала головой Диана, наконец овладев собой.

Кори поняла: спорить бесполезно. Диана слишком горда и отважна, и эти качества помогут ей пережить неприятность – не важно, какой ценой.

– Ладно, только не работай допоздна. Я позвоню маме и скажу, что мы приедем к ужину, в половине седьмого. Если повезет, мы известим родных прежде, чем они услышат новость от кого-нибудь другого.

Кори не сомневалась, что сестра гордо откажется от ее помощи, но этого не произошло.

– Спасибо, – кивнула Диана.

Глава 14

К тому времени как Диана покинула офис, слух уже разнесся повсюду, и она стала объектом жалостливых взглядов служащих, охранников и даже сторожа на автостоянке. Пока Кори ждала на улице в машине, Диана поднялась к себе в квартиру, чтобы переодеться. Ее автоответчик был переполнен сообщениями от журналистов, друзей, даже знакомых, которые редко звонили, – Диана не сомневалась, что все они стремились разузнать пикантные подробности. Еще раз вспомнив о Дэне, она испытала ярость и унижение.

Едва Диана и Кори вошли в дом на Ривер-Оукс, негодующие и раздраженные лица близких подсказали им, что новость уже известна всей семье.

– Мы все услышали по телевизору, незадолго до вашего прихода. Не могу поверить, что Дэн способен на такое – ведь он не поставил тебя в известность ни звонком, ни телеграммой, – возмущенно заявила миссис Фостер, пока они ждали ужина.

Диана устремила невидящий взгляд на руки, вертя на пальце кольцо с бриллиантом в четыре карата, подаренное Дэном в честь помолвки.

– Позавчера Дэн звонил из Италии, но мы выпускали номер, и я не смогла ответить на его звонок. Вчера мы работали до полуночи, и если учитывать разницу во времени, я еще успела бы позвонить ему, вернувшись домой, но заснула, положив руку на телефонную трубку. Этим утром я долго спала, а когда приехала на работу, вынуждена была разбираться сразу с десятком проблем. Вероятно, он хотел сообщить мне о разрыве нашей помолвки, но я была слишком занята, чтобы поговорить с ним, – горько заключила она. – Только я виновата в том, что теперь вынуждена читать о его свадьбе в газетах…

– Не смей обвинять себя, Диана! – возбужденно воскликнул дедушка, неловко завозившись в кресле – его левая нога еще не обрела подвижность после недавней операции. – Он был помолвлен с тобой, а женился на другой. Его следовало бы высечь!

– А мне Дэн Пенворт никогда не нравился! – заявила бабушка Кори.

Диана была благодарна им за поддержку, но чувствовала, как на глаза предательски навернулись слезы. Не обращая внимания на то, что от ее откровений Диане не становится легче, бабушка продолжала резким тоном:

– Прежде всего Дэн был слишком стар для тебя. Зачем, спрашивается, сорокадвухлетнему мужчине жениться на двадцатидевятилетней?

– Незачем, это уж точно, – рассеянно отозвалась Диана. – И потом, мне уже тридцать один, а не двадцать девять.

– Когда вы объявили о своей помолвке, тебе было двадцать девять, – возразила бабушка, – А его молодой жене восемнадцать. Может, это число Дэн считает счастливым.

– Диана, – мягко вмешалась миссис Фостер, – наверное, сейчас не время философствовать, но меня всегда мучил вопрос, правильный ли выбор ты сделала.

– Мама, что это с тобой? Когда мы объявили о помолвке, ты была только рада видеть Дэна своим зятем.

– Да, это правда. Но сомнения у меня возникли, когда ты продержала его на крючке два года.

– На крючке! – выпалила бабушка. – Да этого типа я была бы счастлива видеть болтающимся в петле!

– Я хочу сказать вот что, – продолжала миссис Фостер, – когда два человека по-настоящему любят друг друга и препятствий для брака нет, они обычно торопятся вступить в брак, а не оттягивают его. Я вышла замуж за твоего отца через несколько недель после знакомства.

Диана изобразила жалкую улыбку:

– Потому что он не оставил тебе выбора.

Она сидела за столом, качая головой, отказываясь от предлагаемых ей блюд. У нее то и дело подводило живот, и остальные, похоже, понимали это.

– Хотела бы я куда-нибудь скрыться на месяц, пока скандал не забудется, – заметила Диана, когда с десертом было покончено.

– Ну, тут у тебя ничего не выйдет, – заявила бабушка с непреднамеренной жестокостью. – Подлец Дэн выкинул фортель за несколько дней до бала Орхидеи. Мы каждый год посещаем этот бал, и, если тебя там не будет, люди решат, что ты убита горем!

Диану затошнило при мысли о вечере, который придется провести в многочисленной толпе гостей.

– Но в противном случае они сочтут меня слишком легкомысленной!

– Какая досада, что ты не можешь появиться на балу под руку с новым женихом! – произнес дедушка с несвойственным ему отсутствием практичности. – Это заткнуло бы рты всем любителям почесать языки!

– Почему бы мне попросту не заявиться на бал в сопровождении мужа? – перебила Диана, подавившись горьким смешком. – Тогда все решат, что это я бросила Дэна. – Отодвинув свой стул, она добавила:

– Пойду переоденусь и искупаюсь. Я намерена здесь переночевать.

Мужа Кори, Спенса, в этот день не было в городе, и Кори присоединилась к сестре, тоже пожелав искупаться. Позднее, когда они лежали в шезлонгах у бассейна. Кори вдруг вгляделась в профиль Дианы и стала очень задумчивой.

– Я и не ожидала, что сегодняшние новости дойдут до тебя лишь через несколько часов. Судя по твоему виду, предательство Дэна сейчас тревожит тебя сильнее, чем прежде.

– Откровенно говоря, – призналась Диана, не отрывая взгляда от усыпанного звездами неба, – больше меня волнует наше дело, а не своя личная жизнь. Точнее, меня беспокоит, как скажутся события моей личной жизни на нашем бизнесе.

Повернувшись на бок, Кори подперла голову ладонью.

– Что ты имеешь в виду?

– Мне бы не хотелось забивать тебе голову финансовыми проблемами – ведь мы заранее договорились, что ты занимаешься творческими вопросами, а я – денежными…

– Так в чем же дело – я имею в виду денежные вопросы? – перебила Кори.

– Насколько тебе известно, за этот год я не раз оказывалась под обстрелом, потому что не соответствую» фостеровскому идеалу «. После каждого такого случая внимание к нашему журналу несколько ослабевало, а месячное число подписчиков либо оставалось прежним, либо слегка снижалось. Каждый раз нам удавалось выпутаться из этой ситуации, по из-за Дэна теперь мы не отделаемся временным спадом спроса.

– По-моему, ты переоцениваешь влияние» Инкуайрера «, – усмехнулась Кори, но ей недоставало убежденности. Во всем, что касалось бизнеса, Диана проявляла недюжинную проницательность, возможно даже талант, и, хотя была осторожна, никогда не искала неприятностей там, откуда их не стоило ожидать.

– Сегодня у меня на автоответчике оказалось несколько сообщений – я прослушала их, когда переодевалась перед ужином. Новость о Дэне стала самой сенсационной в шестичасовом выпуске студий Си-би-эс и Эн-би-си.

Кори пала духом и одновременно почувствовала гнев и сожаление от столь бесцеремонного вторжения в личную жизнь сестры, – И ты считаешь, что вся эта шумиха вокруг предательства твоего жениха, разорвавшего вашу помолвку, повлияет на популярность журнала?

– Он не разрывал нашу помолвку. Кори. Он расстался со мной ради другой. Подавляющее большинство наших читателей составляют женщины, и весь наш успех строится на убеждении читательниц в том, что Фостеры всегда поступают правильно. Женщины, которые следуют нашим советам, уверены, что это принесет гармонию и красоту в их дом, удовлетворение и радость.

– Но ведь так оно есть!

Диана повернулась на бок и наконец взглянула на Кори.

– Скажи, если бы ты была матерью, которая желает, чтобы ее семейная жизнь наладилась, стала бы ты верить обещаниям женщины, которую только что променяли на восемнадцатилетнюю модель-блондинку из Италии? Наши конкуренты будут подбрасывать любое топливо в этот огонь, лишь бы не дать скандалу утихнуть. Мне прощали даже то, что я не замужем, не имею ни детей, ни собственного дома, – до тех пор, пока я была помолвлена с Дэном. Беда в том, что я была обязана добиваться всего, что мы обещаем в» Красивой жизни «, проповедуя и советуя. А теперь, после случившегося, со стороны может показаться, словно мы ради денег пытаемся навязать нелепые фантазии невинным читателям. Наши доходы пойдут на убыль, вот посмотришь.

Кори просто не могла смириться с мыслью о влиянии личной неудачи Дианы на уровень доходов корпорации; ее разум бунтовал против подобных сравнений, а артистическая натура протестующе вопила о том, что красота и эмоции всегда отступают на задний план, когда в деле участвуют бухгалтеры. Более того, Кори заподозрила, что Диану больше беспокоит репутация журнала, чем потеря любимого человека.

– Признайся, – нерешительно начала Кори, – что тебя тревожит сильнее – неверный жених или финансы компании?

– В эту минуту?

– Да, прямо сейчас.

– Бизнес, – призналась Диана, – В таком случае тебе повезло, что ты не вышла замуж за Дэна.

– Потому, что он стал бы изменять мне и после свадьбы? – растерянно предположила Диана.

– Нет, потому что вряд ли ты была по-настоящему влюблена в него. Я попыталась сегодня встать на твое место и поняла: если бы Спенс обошелся со мной так, как Дэн с тобой, я обезумела бы от боли и ярости, но даже не вспомнила бы о делах.

Она ждала, что Диана подтвердит или опровергнет ее догадку, но почувствовала неуверенность, когда сестра не сделала ни того, ни другого. Вместо этого Диана села, подтянула колени к груди, обхватила их руками, словно защищаясь, и превратилась в тугой клубок.

– Похоже, я не способна любить кого-нибудь так, как ты любишь Спенса.

Кори с растущей тревогой смотрела на нее. Диана была и оставалась человеком, от которого Кори получала больше всего любви и поддержки.

Мысль о том, что уверенность и самооценка Дианы каким-то образом настолько поколебались, что заставили ее сомневаться в собственной способности любить, оказалась невыносимой для Кори.

– Диана, – отчетливо и твердо выпалила она, – ты мелешь чепуху!

– А если это не чепуха?

– Здесь не может быть никаких» если «! Неужели тебе никогда не приходило в голову, что после смерти отца у тебя не хватало времени ни на что, кроме работы? Что тебе было просто некогда встречаться с мужчинами? Что, возможно, ты примирилась с Дэном, который тебе» нравился «, только потому, что не нашла того, кого могла бы любить?

Диана пожала хрупкими плечами:

– Какую бы ошибку я ни совершила, теперь она заметно отразится на популярности журнала и на всех нас.

– Ты собиралась стать женой нелюбимого человека – вот в чем твоя ошибка.

– Как жаль, что теперь я не могу выйти замуж за любимого!