Текст книги "Маскарад под луной"
Автор книги: Джуд Деверо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Я всего на секунду отвлекся, посмотрел на сиденье, где лежали кое-какие документы, а когда перевел взгляд на дорогу, заметил большой светлый конверт прямо посреди полосы. Объехать его я не мог, ну и наскочил. Не знаю, что в нем было, черт побери, но под колесами у меня что-то хрустнуло. Надеюсь, мне не придется менять резину.
Расселл решил, что, судя по ссадинам и грязной растерзанной одежде Софи, Рид рассказал не всю историю. Впрочем, едва ли доктор что-то намеренно скрыл, скорее всего он просто изложил свою версию происшествия. Прежде всего Расселл сильно сомневался, что Рид «всего на секунду отвлекся». Несмотря на вспышки раздражения и постоянное брюзжание, Рид Олдридж был на редкость добросовестным, самоотверженным врачом. Если кому-то действительно требовалась помощь, он делал все возможное, чтобы поставить пациента на ноги, не жалея ни сил, ни времени. Рид пожаловался, что не спал две ночи подряд, вдобавок ему пришлось мчаться на другой конец городка из-за ложного вызова; естественно, он испытывал досаду. Расселл подозревал, что по пути домой Рид обдумывал какой-нибудь сложный медицинский случай, не слишком внимательно следя за дорогой.
Молодой священник покосился на Софи. Она сидела молча, крепко прижимая к себе конверт. Казалось, силы ее на исходе. За годы пасторского служения Расселлу доводилось видеть людей с подобным потухшим, опустошенным взглядом, и впоследствии многие из них попадали в беду.
Накануне Расселл позвонил брату, чтобы сообщить радостную новость: он получил место настоятеля баптистской церкви в Эдилине и собирался приступить к своим обязанностям через три недели. Трэвис, наслаждавшийся вместе с Ким затянувшимся медовым месяцем, попросил брата присмотреть за Софи Кинкейд, подругой Ким, предупредив, что та остановится у миссис Уингейт и… Расселл точно не помнил, что еще сказал брат. Кажется, упомянул о работе?
– Вчера я говорил о вас с братом, но дома у меня было довольно шумно… Если не ошибаюсь, вам предложили какую-то работу в Эдилине?
– Да, – кивнула Софи. – Место личного помощника брата Ким, доктора Рида. Осторожно!
Слова девушки так потрясли Расселла, что он резко вильнул вправо, едва не съехав с дороги. Выровняв пикап, он попытался собраться с мыслями. Что же делать? Сказать Софи, что Рид – тот самый автомобилист, который едва ее не сбил? Расселл покосился на девушку. Она казалась такой расстроенной, что у него не хватило духу добить лежачего. Возможно, если потянуть несколько дней, он смог бы найти для Софи другую работу. Сначала надо выяснить, что она умеет делать.
– Значит, вы учились вместе с Ким.
– Да, в университете.
– А что вы изучали, если не секрет?
– Мы с Ким и Джеккой втроем делили комнату, и все трое занимались искусством. Джекка осваивала графику и живопись, Ким интересовало только ювелирное дело, а я предпочла работать с объемными формами.
– Объемными? То есть?..
– Заниматься скульптурой.
Хорошенькое дело, нечего сказать, вздохнул про себя Расселл. Как прикажете найти работу для скульптора в Эдилине? Он улыбнулся девушке:
– Готов поспорить, вы проголодались.
Машина въехала в городок, и Софи увидела в окно великолепные старинные дома, выстроившиеся вдоль улиц. Ким как-то сказала, что Эдилин – город, в котором остановилось время, и, похоже, она была права.
– Здесь очень красиво, – произнесла Софи, когда Расселл вырулил на автомобильную стоянку возле придорожного кафе быстрого обслуживания в стиле пятидесятых годов. – Закусочная Эла, – угадала девушка, улыбнувшись впервые за вечер.
– Ким рассказывала вам об этом местечке?
– Она говорила, что одна тарелка здешней еды может вызвать коронарный тромбоз.
Расселл улыбнулся:
– Уверен, это чистая правда, но иногда жир помогает исцелить раны.
– Я не в том виде, чтобы показываться людям, – запротестовала было Софи, но Расселл, обойдя пикап, открыл для нее дверцу.
– Это Эдилин, а не Париж. Никто и внимания не обратит.
Легонько втолкнув Софи в дверь, Расселл тотчас понял, что заблуждался. Все в зале не сводили с девушки глаз, завороженные ее красотой. Даже в грязной потрепанной одежде она привлекала внимание.
На самом деле Расселл решил заглянуть в кафе, чтобы сделать несколько звонков, прежде чем отвезти Софи в дом Ким. Как только официантка приняла заказ, он извинился и вышел на улицу. Набрав номер жены, Клариссы, он попросил ее быстро сходить в магазин и заполнить пустой холодильник невестки.
– А я думала, что подруга Ким остановится у миссис Уингейт.
– Ее едва не сбила машина на дороге.
– Она цела? – встревожилась Кларисса. – Может, стоит показаться доктору Риду?
– Нет! – поспешно выкрикнул Расселл и тотчас взял себя в руки. – Это длинная история, я хотел все тебе рассказать и… попросить совета. Дело в том, что Рид Олдридж – тот самый лихач, который чуть не переехал Софи. Она собиралась завтра начать работать в его клинике. Боюсь, узнав правду, она запросто может размозжить ему голову бейсбольной битой.
– Ей придется занять очередь, – отозвалась Кларисса. – Половина женщин нашего городка мечтает его укокошить. Я слышала, что на последнем собрании местного клуба любителей книги говорили как раз о нем: три часа кряду измышляли всевозможные способы мести. Думаю, телеканал «Лайфтайм» это должно заинтересовать.
Расселл не засмеялся.
– По-моему, Софи вправе претендовать на место председателя клуба. Мой брат…
– …как всегда, не упустит случая поиздеваться, – подхватила Кларисса.
– Он с удовольствием объяснит, что мне следовало сделать.
– А ты охотно укажешь ему на ошибки, – фыркнула Кларисса. – Я куплю продукты и цветы, отнесу в дом Ким. Возвращайся поскорее, и мы подумаем, что еще можно сделать.
Расселл довольно улыбнулся. Он влюбился в Клариссу после первой же встречи и не переставал изумляться своему отменному чутью – он сделал замечательный выбор.
– Я уже говорил, что люблю тебя?
– За последний час или около того – ни разу, – нежно проворковала Кларисса. – Приходи домой, я соскучилась.
– Я тоже, – тихо произнес Расселл, прежде чем нажать на кнопку отбоя. Увидев за стеклом Софи в зале кафе, он помахал ей рукой. Потом зашагал к дверям и, задержавшись у входа, поднял глаза к небу. – Господи, ниспошли мне мудрости, – прошептал он.
Глава 3
На следующее утро Софи почувствовала себя намного лучше. Накануне вечером за толстыми чизбургерами и жареной картошкой красивый молодой пастор рассказывал ей забавные истории о себе и брате. Веселый разговор отвлек Софи от мрачных мыслей. Она даже позволила себе клубничный коктейль с мороженым. После ужина Расселл отвез ее в дом Ким и оставил одну – Софи сама на этом настояла. Ей хотелось лишь одного: смыть с себя грязь и переодеться в чистую одежду, пахнущую свежестью. В прелестном доме Ким, обставленном белой с голубым мебелью, нашлось все необходимое. Софи понежилась в горячей воде, вымыла голову, воспользовавшись бальзамом с запахом персика и миндаля, надела хлопковую ночную рубашку и уже в девять часов улеглась в постель. Она заснула, едва коснувшись головой подушки.
Проснувшись на следующее утро в восьмом часу, Софи с радостью убедилась, что холодильник полон еды. Плотно позавтракав, она совершила налет на богатый гардероб Ким и приготовилась отправиться на поиски клиники доктора Рида. Не стоит опаздывать в первый же день, рассудила она.
Но, открыв дверь, Софи увидела сидевшую на крыльце молодую женщину, которая явно дожидалась ее.
– Здравствуйте, – улыбнулась она. – Меня зовут Хизер Дэвис, я работаю у доктора Рида и пришла, чтобы отвезти вас в клинику.
– О, – удивилась Софи. – Я такого не ожидала.
Женщина оглядела Софи с головы до ног цепким, оценивающим взглядом.
– Мы на все готовы, чтобы помочь нашему дорогому доктору. Бедняжка так одинок, так нуждается в участии! У нас сердце разрывается от жалости. Мы надеемся, что кто-то появится и спасет его.
Софи недоуменно нахмурилась, хлопая ресницами.
– Спасет? – пробормотала она.
– Ну да, вы ведь понимаете, о чем я. Не буквально, конечно, потому что он ведь у нас герой, да вы и сами, должно быть, знаете. Раз Ким ваша подруга, вы, наверное, видели массу его фотографий.
– На самом деле, нет, – покачала головой Софи. – Ким больше интересовалась поисками… – Она осеклась, не желая выдавать секреты подруги. – Нет, мне мало что известно о брате Ким. Кажется, я действительно видела его фото, но это было давным-давно.
– Прекрасно! – воскликнула Хизер и тут же оборвала себя: – Я хотела сказать, это хорошо, что вы с ним немного знакомы. Хотя бы заочно. – Подождав, пока Софи заберется в машину, она уселась за руль.
– Мне нужно забрать свой автомобиль, – сказала Софи. – Не знаете, что с ним случилось?
– Его отправили на свалку, – живо откликнулась Хизер.
– Что?
– Рано утром Фрейзер послал тягач, чтобы отогнать вашу машину. Механик сказал, что ее нет смысла чинить. Овчинка выделки не стоит. Мне придется возить вас повсюду и следить, чтобы вы встречались только с теми, с кем нужно.
Софи озадаченно посмотрела на молодую женщину. Та явно нервничала и, возможно, поэтому тараторила не умолкая.
– Но мне нужна машина…
– Она у вас будет. Расселл с Клариссой вчера вечером обо всем позаботились.
– С Клариссой?
– Это жена Расселла. Она прежде уже была замужем, от первого брака у нее маленький сынишка по имени Джейми. Кларисса с Расселлом поженились совсем недавно. Когда Хелен (это мама Ким, но, думаю, вы и сами знаете) спросила нашего старого пастора (на самом деле он вовсе не старый, просто какое-то время служил в приходе), не хочет ли тот уехать, он сказал «да», а Расселл был одним из кандидатов. Он замечательно читает проповеди, однако мы все признаем, что приходим в церковь полюбоваться на него. Он мог бы разглагольствовать о чем угодно, мы бы не возражали. Вчера стало известно, что он назначен местным настоятелем. Жвачку будете?
«Интересно, эта женщина всегда трещит как сорока, или это из-за волнения?» – невольно задумалась Софи.
– Что?
– Хотите жевательную резинку? Вот мы и приехали.
Хизер припарковалась на шестиместной стоянке за какими-то кирпичными строениями, и женщины вышли из машины.
Софи пригладила волосы и расправила юбку, готовясь предстать перед героическим братом Ким.
Хизер скользнула по ней взглядом.
– Доктора здесь нет. Он уехал рано утром. Опять проблемы с туристами. – Она быстро зашагала к заднему входу в здание.
Софи бросилась ее догонять.
– В каком смысле? Какие проблемы с туристами?
– О, всего не перечислишь. Они жгут леса, ломают конечности, разбивают машины, въезжают на автомобилях в озеро, срываются с деревьев и всякое такое. Обычное дело, знаете ли.
– О Господи, – воскликнула Софи, стараясь не отставать от Хизер. Миновав три смотровых кабинета, они вошли в приемную, где находились две женщины. При появлении Софи обе уставились на нее, пристально изучая, словно им было поручено провести проверку. В комнате повисла тишина.
– Я толком не знаю, в чем будет заключаться моя работа, – неуверенно произнесла Софи. – Ким довольно туманно отозвалась о моих обязанностях, вдобавок сказав, что занятие это временное, так что…
– О нет! Вовсе нет, – заговорила одна из женщин, пухленькая, приятная на вид и, похоже, хохотушка. – Я Бетси, а это Элис. Мы рады видеть вас в Эдилине, ваша обязанность – помогать доктору Риду…
– Нашему дорогому доктору Риду, – перебила ее Элис.
– Да, нашему глубокоуважаемому доктору, человеку, пользующемуся всеобщей любовью. Ваше дело – оказывать ему всяческое содействие.
– И исполнять его желания, – добавила Хизер.
– А что это, собственно, значит? – уточнила Софи. – Мне предстоит заниматься уборкой или вести бухгалтерию? О чем идет речь?
– Да, – отозвалась Бетси. – То есть я хотела сказать, нет. Убираться вам не придется, хотя, по правде говоря, на сегодняшний день у нас нет уборщицы.
– Она была, – поспешно добавила Элис, – но… Ей пришлось уволиться, да-да.
– Не из-за доктора Рида, – тотчас встряла Хизер. – На самом деле она убиралась небрежно, не замечала паутину, вот и…
– Хизер хотела сказать: вы личный помощник доктора, делайте все, что в ваших силах, – объяснила Бетси.
– А когда я его увижу? – спросила Софи.
– Кого? – вздернула брови Элис. Бетси ткнула ее локтем в бок.
– Наш доктор – великий труженик, иногда он уходит чуть свет и возвращается едва ли не ночью. Возможно, вы еще не скоро его увидите.
– Если нам удастся это устроить, – виновато пробормотала Хизер. Бетси метнула на нее свирепый взгляд.
– Хизер хотела сказать, что составить расписание приема бывает нелегко, у доктора нет отбоя от пациентов. Он так много работает, потому что живет ради других и самоотверженно бросается на помощь, когда в нем нуждаются. Все его мысли – о больных.
– Похоже, доктор Олдридж замечательный человек, – проговорила Софи.
Она помнила, что Ким жаловалась на невыносимый характер брата и с презрением отзывалась о его эдилинской подружке. «Зануда, каких свет не видывал, – ворчала Ким. – Не понимаю, что Рид в ней нашел».
Три женщины выжидательно смотрели на Софи, будто надеялись услышать что-то в ответ.
– Наверное, мне следует прийти позднее, чтобы застать доктора и получить указания? – сказала она, не вполне понимая, чего от нее ждут.
– О нет! – вскричала Бетси. – Он вернется не раньше вечера. Ближе к ночи.
– А как же пациенты? Разве доктор сегодня не ведет прием?
– Мы отменили прием больных, – живо откликнулась Хизер.
– В силу непредвиденных обстоятельств, – пояснила Элис.
– Почему бы вам не подняться на второй этаж и не оглядеться? Устраивайтесь. Будьте как дома, – пригласила Бетси.
Софи недоуменно нахмурилась. О чем они говорят? Это работа, а не дом. Но прежде чем она успела высказать свои сомнения, три женщины увлекли ее к двери и вытолкнули на лестницу. Поднявшись, Софи оказалась совершенно одна в пустой квартире.
Квартира произвела на нее гнетущее впечатление. Темная, скупо обставленная тусклой мебелью с серой обивкой, она казалась нежилой. Едва ли нынешний обитатель заботился об убранстве комнат. Похоже, кто-то купил себе новую мебель, а старую отдал доктору Риду. Повсюду толстым слоем лежала пыль. Оглядевшись, Софи не заметила в этом холодном, унылом жилище ни единого предмета, который хоть что-то говорил бы о хозяине. Номера в мотеле и то выглядят не такими безликими.
Софи обвела глазами большую неуютную комнату, одна часть которой служила гостиной, а другая – столовой (там стоял старый обеденный стол с тремя обшарпанными стульями, за которым виднелась маленькая кухня-ниша, оснащенная лишь самым необходимым). Открытая дверь в дальнем конце комнаты вела в спальню, такую же скучную, лишенную индивидуальности. Царивший там порядок нарушала лишь незастеленная постель. Картину завершала ванная комната со стиральной машиной и сушилкой.
Вернувшись в гостиную, Софи позвонила Ким. Прежде всего хотелось убедиться, что подруга не возражает против ее вторжения.
– Можешь смело хозяйничать, не смущайся, – предложила Ким. Софи рассказала, откуда звонит, и та заохала. – Ужасно, правда? Раньше там жил шериф. Его контора в этом же здании, бок о бок с приемной Рида, а квартира расположена прямо наверху.
– Откуда взялась эта мебель?
– С бабушкиного чердака.
– Так я и подумала. Не хочу быть неблагодарной, Ким, но чем мне придется здесь заниматься?
– Ты должна заставить Рида остаться.
– Что это значит?
– Рид согласился задержаться в Эдилине на три года, пока прежний врач, доктор Трис, работает в Нью-Йорке, чтобы быть рядом с Джеккой.
– Значит, доктор Трис – тот, за кого Джекка вышла замуж?
– Извини. Я привыкла, что ничего не нужно объяснять, поскольку ты сама все знаешь. Да, Джекка вышла за доктора Триса, но потом ей предложили работу в Нью-Йорке, и муж поехал с ней. В итоге наш городок остался без врача. Примерно через два с половиной года, когда Трис вернется, мой брат снова сорвется с места. А до тех пор он вынужден жить в этой отвратительной берлоге.
Софи попыталась переварить услышанное. Доктор Рид вызвал у нее невольное уважение. Много ли найдется примеров подобного благородства?
– А почему бы ему не снять симпатичный домик в Эдилине?
– Он даже поспать толком не успевает, что уж говорить о поисках жилья. Софи?
– Да?
– Мой брат ужасно несчастен. Он взялся за работу против собственного желания и застрял в нашем городке на несколько лет. Если ты хоть чем-то сможешь облегчить ему жизнь, я буду тебе очень признательна. Заранее одобряю любые твои предложения. И сделай что-нибудь с этой кошмарной квартирой, даю тебе карт-бланш.
– Ну, не знаю… – нерешительно пробормотала Софи, оглядывая комнату. – Я не уверена…
– Ты сможешь, – твердо возразила Ким, после чего разразилась короткой ободряющей речью.
Софи невольно улыбнулась. Энергичная, деятельная Ким отличалась невероятным упорством. Слово «невозможно» для нее не существовало. Препятствия только разжигали ее азарт. Похоже, она решила, что Софи останавливает лишь неуверенность в себе. Но догадка Ким была далека от истины. Софи так и подмывало перебить подругу фразой: «Я просто боюсь, что за мной, возможно, охотятся фэбээровцы», но вместо этого она произнесла:
– Тебя послушать, так я должна стать уборщицей, секретарем, кухаркой, а заодно и дизайнером интерьеров. Похоже на работу жены. Скажи-ка, а секс тоже входит в мои служебные обязанности?
Софи хотела пошутить, но Ким и не думала смеяться:
– Если хочешь знать мое мнение, немного отвязного, безбашенного секса вам не повредит. Вы бы разом взбодрились. Со мной он творит чудеса. Кстати о сексе, Трэвис уже выразительно поглядывает на часы. Мне пора бежать. И еще, Софи, моя одежда в твоем распоряжении, можешь смело брать все, что понравится. Я здесь накупила столько шмоток, что неплохо бы освободить для них место в шкафу. – С этими словами Ким прервала разговор, а Софи осталась стоять, глядя на телефонную трубку.
– «Немного отвязного, безбашенного секса», – медленно произнесла она вслух, невольно вспомнив о Картере. Ким понятия не имела, через что пришлось пройти Софи после окончания университета. Впрочем, Ким с Джеккой ничего не знали и о ее жизни до колледжа, ведь Софи скрывала от них правду.
Положив телефон на кухонный стол, она деловито огляделась. Женщины из клиники уверяли, что доктор Рид вернется домой не раньше вечера, а Ким просила помочь брату. Софи ненадолго задумалась. Возможно, в ее распоряжении есть всего один день, прежде чем фэбээровцы ее схватят и заставят ответить за преступление, так что надо бы потратить время с пользой.
Спустившись в приемную, Софи спросила, нельзя ли попросить кого-нибудь выполнить несколько поручений – она составила бы список. Все три женщины с жаром вызвались помочь.
– Как насчет того, чтобы выудить мои вещи из машины, отправленной на свалку? – спросила Софи, глядя на Хизер, лицо которой тотчас приобрело свекольный оттенок. Софи подозревала, что ее автомобиль вовсе не так плох, как ее пытались убедить, но решила махнуть на это рукой. Похоже, женщины хотели, чтобы она позаботилась об их обожаемом докторе Риде. Что ж, почему бы и нет? Он настоящий энтузиаст, жертвует всем ради других, трудится, не жалея себя. Такой человек заслуживает самого лучшего.
С этой мыслью Софи поднялась по лестнице, скинула жакет и принялась за дело.
Глава 4
Пожалуй, еще никогда в жизни Рид так не уставал. Беда в том, что в последнее время неприятности сыпались на него, как горох из дырявого мешка. Молодая женщина, вылившая ему на голову кувшин пива, стала последней соломинкой, грозившей сломать спину навьюченному верблюду. Точнее говоря, хребет самому Риду. Днем он обзвонил шесть бывших сокурсников по медицинскому колледжу, предлагая работу. Он расхваливал Эдилин на все лады, представляя городок райским местечком, по сравнению с которым обитель вечного блаженства – жалкая помойка.
Но каждый раз он получал в ответ решительный отказ. «Ты хочешь, чтобы я перевез семью в какой-то заштатный городишко на два с половиной года? И что потом? Вернется твой родственник, и мне придется выметаться?»
Предложение никого не заинтересовало. Рид позвонил даже бывшему университетскому преподавателю. Может, тому захочется пожить в тихом городке, леча ожоги от ядовитого плюща? Профессор только посмеялся. «Бросить работу в университете, оторваться от научной среды и от привычного окружения ради унылого прозябания в каком-то захолустье? Спасибо за предложение, но нет».
Как ни старался Рид найти кого-нибудь себе на смену, желающих занять его место не находилось. Иногда его одолевало искушение собрать вещи и укатить подальше, послав к черту городок Эдилин со всеми его обитателями. Рида уже мутило от вечных сравнений с кузеном Тристаном. Ему обрыдло слушать изо дня в день одно и то же: «А вот доктор Трис в таких случаях…» Далее следовало продолжение.
Рид не видел бы в этом проблемы, если бы не вырос в Эдилине, но он слишком хорошо знал родной городок. Здесь считалось неоспоримой истиной, что местными врачами должны быть «Тристаны», и никто другой. Со времени основания городка, с 1700-х годов, местным доктором был один из Олдриджей. Жителей это вполне устраивало, они не желали менять заведенный порядок.
Но потом семейство Олдридж разделилось, появились две ветви. Одна из них унаследовала Олдридж-Хаус, расположенный на подъезде к городу, возле прекрасного озера. Эти Олдриджи, следуя традиции, продолжили династию врачей. Но были и так называемые другие Олдриджи… Они не претендовали на фамильный особняк и выбирали себе иные профессии.
Проблемы начались, когда Рид, в точности как кузен Трис, почувствовал, что его призвание – быть врачом. В других семьях родители только порадовались бы, что у ребенка появилась цель в жизни, но родственники Рида отнеслись к его мечте как к нелепому чудачеству. «Значит, и ты хочешь стать доктором?» – шумно удивлялись они, словно Рид заявил во всеуслышание, будто задумал отрастить третью руку.
Единственным, кто не видел в этом желании ничего странного, был кузен Тристан. Он искренне не понимал, почему все остальные не хотят стать врачами.
Мальчики – ровесники и четвероюродные братья – стали близкими друзьями. Остановив свой выбор на медицине уже в раннем детстве, оба с тех пор говорили о будущем занятии, как о деле решенном. Рид давно спланировал свое будущее, и это вселяло в него уверенность в завтрашнем дне.
Хотя, пожалуй, того не желая, он немного завидовал Тристану. Кузен собирался жить в родном городке, в доме, где родился и вырос, а судя по тому, какими глазами смотрели на него местные девушки, едва ли ему пришлось бы долго искать себе спутницу жизни – за него охотно пошла бы любая.
Другое дело Рид. Если Трис легко сходился с людьми, охотно носился за мячом по спортивному полю в гуще игроков и приглашал на свидание каждую девушку, которая ему улыбнулась, Рид всегда был одиночкой. Избегая шумных сборищ, он предпочитал проводить время с немногими друзьями. В больших компаниях он всегда чувствовал себя стесненно.
Что же до девушек, пытаясь ухаживать за ними, он испытывал мучительную неуверенность. Часто девушки сами заигрывали с Ридом, некоторые даже приглашали на свидание. Но, встречаясь с очередной красоткой, он всякий раз заводил длинный разговор о медицине, нагоняя скуку на свою спутницу.
В четырнадцать лет он встретил Лору Чонли. Ее семья незадолго до этого переехала в Эдилин. Когда девочку представили классу, она выглядела такой испуганной, что, казалось, готова была заплакать. Позднее он заметил новенькую в дальнем конце коридора. Та безуспешно пыталась сложить книги в стопку. Рид невольно улыбнулся, тронутый ее беспомощностью. Похоже, она ждала рыцаря, который придет и спасет ее. И Рид бросился ей на выручку.
Он помог ей отнести книги, убедился, что она нашла классную комнату, и познакомил ее с другими ребятами. Робкая, застенчивая, она всегда пряталась за его спину, боясь поднять глаза. Поначалу ему нравилось, что Лора смущенно оглядывается на него, ожидая, когда он представит ее кому-то из знакомых, найдет для нее свободное место в классе или задаст вместо нее вопрос. Он с радостью делился с девочкой своими планами и мечтами, в которых неизменно находилось место для нее.
Однако мать Рида видела его отношения с Лорой совершенно иначе. «Эта девушка просто сидит и ждет, когда ты придешь за ней», – сказала она. Но Рид ничего не имел против. На фоне неуемной энергии матери и сестры тихая пассивность Лоры казалась ему привлекательной, подкупала прелестью новизны. А главное, рядом с девушкой он чувствовал уверенность в будущем. Он представлял, как они поженятся, станут жить в Эдилине, заведут детей. Рид заранее знал, каким будет их жилье. Они купят дом неподалеку от городка, похожий на Тристанов Олдридж-Хаус, и два акра земли. Дом придется основательно перестроить, многое подновить. Рид с Трисом будут вместе работать в клинике Эдилина и… Словом, жизнь его устроится.
Эту радужную картину омрачали лишь скептические замечания окружающих. В особенности матери. Как-то раз она сказала:
– Тебе не стать Тристаном, сколько бы ты ни старался. – Когда Рид возразил, что не понимает, о чем она толкует, мама выразительно обвела глазами комнату. Повсюду на стенах красовались рекламные плакаты туристических фирм. Египет, иорданская Петра, Галапагосские острова. – Как ты объездишь все эти места, если собираешься осесть с Лорой в Эдилине?
– Мы отправимся туда вместе, – с воодушевлением заявил Рид. – Лора мечтает о путешествиях не меньше меня, она жаждет действовать. А пока мы будем в отъезде, Тристан получит клинику в полное свое распоряжение.
Мама недоверчиво хмыкнула:
– Насколько я вижу, эта девушка даже улицу боится перейти без посторонней помощи. – Рид сердито сверкнул глазами на мать, и та подняла руки, показывая, что сдается. – Уверена, ты знаешь ее лучше, чем я, но мне кажется, Лора говорит тебе то, что ты хочешь услышать, ведь она буквально боготворит тебя.
– Боготворит? Ты смеешься? – возмущенно фыркнул Рид и добавил, понизив голос: – Конечно, у тебя самые добрые намерения, но ты и вправду не знаешь Лору так же хорошо, как я. Она милая, внимательная, тактичная…
– Она никакая, – вмешалась Ким, появившись в дверях. – Лора прибилась к тебе, потому что ты ее главный рычаг и движущая сила. Твоими стараниями она участвует во всем. Думаешь, твою Лору включили в редколлегию школьного альманаха благодаря ее яркой индивидуальности?
– Как ты… – начал было Рид, но мама сжала его руку.
– Ким, прошу тебя. Это личный разговор.
– Дело ваше. – Пожав плечами, Ким направилась дальше по коридору.
Рид нетерпеливо поднялся, давая понять, что не желает больше ничего слушать.
Несколько лет спустя, когда Рид, студент медицинского колледжа, приехал домой на каникулы, Лора объявила, что между ними все кончено. С больно ранившим его холодным равнодушием она добавила, что любит другого и собирается выйти замуж за маленького человечка с водянистыми голубыми глазами, стать женой пастора. Рид почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Все его чудесные планы рухнули в одно мгновение. В последующие недели он ходил совершенно потерянный, не зная, что делать дальше. Как сложилась бы его жизнь, будь он один, без Лоры? Если бы ему не с кем было делиться своими мечтами, стал бы он врачом? Хватило бы ему упорства? В эти смутные дни, полные сомнений и отчаяния, Рид мог лишь сидеть, тупо уставившись в телевизор.
Однажды, когда терпеть стало невмоготу, он отправился на мыс Стерлинг и, вскарабкавшись на вершину утеса, спрыгнул вниз, в маленькое озерцо. Медленно погружаясь на дно, Рид вяло подумал, что это, возможно, не худший выход. Его спасла Джекка, милая девочка, подружка Ким. Бросившись в воду, она успела вытащить его, уже почти бездыханного, на берег. Если бы не она, Рид утонул бы. Чувствуя себя виноватым, бесконечно смущенный своей безрассудной выходкой, едва не стоившей Джекке жизни, Рид собрал вещи и сбежал из городка, даже не попрощавшись с девочкой.
Он вернулся в университет, но с тех пор в Эдилине появлялся редко. Поначалу он мог думать только о своем одиночестве. Глубоком, безысходном. Но со временем Рид научился находить в своем положении кое-какие преимущества. Другие женщины стали первым его проникновением в незнакомый мир – мир без Лоры. Потом он нашел отдушину в волонтерстве. Рид охотно брался за работу, от которой остальные отказывались, и не раз рисковал жизнью, участвуя в спасательных операциях. Одетый в костюм пожарного, он входил в горящие здания, чтобы разыскать задыхающихся в дыму людей. Казалось, его влечет опасность.
Окончив ординатуру и получив диплом врача, Рид отправился в Африку, где неожиданно для себя оказался в своей стихии. Выросший в крошечном городке, он легко освоился с условиями жизни в глухой деревне.
Однако одного Рид упорно не желал замечать: ему удалось расправить плечи и вздохнуть полной грудью, лишь избавившись от мучительного чувства неловкости за то, что он не Тристан. Это позорное клеймо он носил на себе с юности. Рид так и не понял, что всю жизнь его сравнивали с кузеном, и сравнение неизменно выходило не в его пользу. Будучи Олдриджем и врачом, он все же не был Тристаном.
Трис любил смешить людей – Рид всегда отличался чрезмерной серьезностью. Трис внимательно выслушивал каждого – Рид терпеть не мог пациентов, жалующихся на воображаемые болезни. Добродушный и улыбчивый, Трис всегда был в хорошем настроении – Рид дорого ценил свое время и давал другим это понять.
Список можно было продолжать до бесконечности. На Ближнем Востоке, в пустыне Гоби, где угодно, кроме Эдилина, Рида ни с кем не сравнивали. Возможно, в нем говорило тщеславие, но ему нравилось чувствовать признание, видеть благодарность в ответ на то, что, рискуя собой, он спасал чью-то жизнь.
Рид неподвижным взглядом уставился в лобовое стекло. Лишь вернувшись в Эдилин, чтобы выручить Триса, когда тот сломал руку, Рид начал наконец кое-что понимать. Его постоянно сравнивали с кузеном. Неудивительно, что ему захотелось покинуть город и больше никогда не возвращаться. После первой же недели работы в кабинете Тристана он принялся считать оставшиеся до отъезда дни.
Две женщины, составлявшие весь персонал Триса, едва не свели Рида с ума. «Доктор Трис всегда…» – так начиналась каждая их фраза. Похоже, они ожидали, что Рид станет ходить, говорить, есть и дышать, в точности как Тристан.
Заметив малейшее несходство нового доктора с прежним, они выразительно закатывали глаза, строили гримаски и отпускали вполголоса язвительные замечания. Первое время Рид пытался их одергивать, но потом махнул рукой. Когда же выяснилось, что эта каторга растянется на три года, пока всеми любимый доктор Тристан не вернется из Нью-Йорка, Рид окончательно разучился улыбаться.
