Текст книги "Незнакомка"
Автор книги: Джуд Деверо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)
Глава 13
Проснувшись, Николь подумала, что она снова в пещере. Но солнечный свет, проникший сквозь занавески и полосой упавший на кровать, напомнил ей, где она находится. Клея рядом не было, но его подушка была смята.
Николь с наслаждением потянулась, простыня соскользнула с ее обнаженного тела. Они долго спали в пещере и проснулись от холода – огонь в камине давно потух. Они быстро набросили на себя отсыревшую одежду и побежали к шлюпке. Когда они наконец добрались до Бейксов, Клей совершил налет на кухню и вернулся с большой корзиной, наполненной фруктами, сыром, хлебом и вином. Он, забавляясь, наблюдал, как Николь опьянела от половины бокала, и они вновь отдались любовным играм, обмениваясь шутками и смеясь. Они то целовались, то кормили друг друга фруктами, пока не уснули, обнявшись.
Сейчас Николь снимала кусочек яблока с бедра и улыбалась, думая о том, что после их вчерашней вакханалии простыни Эллен окончательно испорчены. Можно, конечно, объяснить Эллен, что она налила вино Клею в ложбинку между лопатками и потом слизывала его, а потом, когда Клей резко повернулся, чтобы обнять ее, вино пролилось. Но вряд ли об этом можно рассказать хозяйке дома.
Николь отбросила простыню и, поеживаясь от утренней прохлады, подошла к шкафу. Там висело бархатное платье с высоким воротником, длинными рукавами, почти такого же цвета, как вино, которое они с Клеем вчера пили.
Николь быстро оделась, подошла к зеркалу и осмотрела себя с ног до головы. Прекрасное платье, подумала она, простое и элегантное, туго обтягивающее грудь и водопадом спускающееся к ногам, к тому же достаточно теплое. Николь застегнула на шее перламутровую пуговку и поправила волосы. Сегодня ей хотелось выглядеть особенно хорошо. Ведь Клей сказал, что за обедом он объявит об их повторном бракосочетании и пригласит всех в свой дом, чтобы отпраздновать свадьбу, которая состоится на Рождество. Николь стоило большого труда уговорить его немного подождать, чтобы она успела подготовиться. Гости Бейксов сегодня начнут разъезжаться, и Клей собирался успеть оповестить всех.
Николь почти не пришлось блуждать по лабиринту коридоров, прежде чем она нашла дверь в сад, где увидела только что накрытые столы. Несколько человек неторопливо ели и переговаривались, казалось, все устали от затянувшегося приема. Она сама с нетерпением ждала возвращения в Эрандел Холл – в качестве его полноправной хозяйки.
Николь увидела Бианку, которая одиноко сидела под вязом за небольшим столом, и почувствовала укол совести. В самом деле, проделать такой долгий путь в надежде выйти замуж и вдруг узнать, что жених уже женат. Николь сделала несколько неуверенных шагов к Бианке, та подняла голову. Ее глаза горели ненавистью. Этот взгляд был способен испепелить.
Николь отшатнулась. Она почувствовала себя лицемеркой. Конечно, сейчас она может позволить себе выказать Бианке свое расположение. Сейчас она победитель, а победителю легко проявлять великодушие. Николь подошла к одному из столов, взяла тарелку, но есть уже не хотелось.
– Прошу прощения, миссис Армстронг, – услышала она над собой чей-то грубый незнакомый голос и подняла голову от тарелки.
– Да? – Она увидела нависшего над столом высокого, крепкого молодого человека. Он был бы вполне привлекателен, если бы не его глаза, маленькие, близко посаженные, внушающие тревогу.
– Ваш муж хотел бы встретиться с вами у причала. – Николь поспешно встала и, обогнув стол, подошла к незнакомцу.
– Люблю послушных женщин, – ухмыльнулся тот. – Кажется, Клей знает, как их дрессировать.
Николь хотела было ответить, но остановилась, понимая, что не может подобрать слова, достаточно резкие для достойного отпора на его наглое замечание.
– Я думала, мистер Армстронг на скачках, – сказала она, намеренно употребив официальное «мистер Армстронг», и последовала за ним к реке.
– Не многие мужчины уведомляют своих женщин о том, где они проводят все свое время. – Он оглядел Николь с ног до головы, задержав взгляд на ее груди.
Николь резко остановилась.
– Кажется, мне пора вернуться в дом. Передайте, пожалуйста, мужу, что я буду ждать его там. – Она повернулась и направилась было к дому, но не успела пройти несколько шагов, как незнакомец схватил ее за плечо.
– Слушай, ты, маленькая французская дрянь, я знаю о тебе все, все твои лживые заграничные штучки, и я знаю, что ты проделала с моей двоюродной сестрой.
Николь перестала вырываться и удивленно взглянула на него.
– Сестрой? Отпустите меня или я закричу!
– Кричи, и твой муженек не доживет до утра!
– Боже мой! Клей! Что вы сделали с ним?! Где он? Я…
– Что? Я говорил Па, что ты не лучше сучки в течке. Я видел, как ты обвивалась вокруг Клея! Порядочные женщины себе этого не позволяют.
– Что вы от меня хотите? – спросила Николь, подняв на него расширившиеся глаза. Он улыбнулся.
– Дело не в том, чего я хочу, а в том, что я получу. Ты будешь слушаться меня?
Николь кивнула. Ее сердце сжалось.
– Сейчас ты пойдешь со мной к причалу. Там моя лодка. Она, конечно, не особенно роскошна, но для такой, как ты, сойдет. Так вот, мы на этой лодке немного прогуляемся.
– К Клею?
– Конечно, радость моя. Во всяком случае, с ним ничего не случится, если ты будешь делать то, что я скажу.
Николь вновь кивнула и покорно пошла с незнакомцем, который продолжал крепко держать ее за руку. Она думала только о том, что Клею угрожает опасность и она должна ему помочь.
Незнакомец отвел ее к дальнему концу причала, где в старой дырявой лодке их ожидали двое мужчин. Один из них был тощий, грязный старик с Библией в руке.
– Вот она – Иезавель, падшая женщина, грешница! – вскричал он.
Николь попыталась что-то сказать, но тот, кто привел ее сюда, грубо толкнул, и она упала бы, если бы юноша не подхватил ее.
– Я же сказал, чтоб ты вела себя тихо, – зарычал незнакомец. – Последи за ней, Исаак, – обратился он к юноше, – и смотри, чтоб она не издала ни звука.
Николь взглянула на юношу, который положил руки ей на плечи. Его прикосновения были нежными, а черты лица мягче, чем у двух других мужчин. Лодка двинулась, Николь покачнулась, и Исаак снова поддержал ее. Поглядев в сторону дома, она вдруг увидела Клея в широкополой белой шляпе верхом на лошади, шея которой была украшена цветочной гирляндой. Судя по его виду, он только что выиграл скачки.
Значит, эти люди не схватили его, пронеслось в ее голове. До дома совсем недалеко, и, если она закричит, ее услышат. Николь набрала воздуха, чтобы закричать, но тут же от удара кулака упала без чувств.
– В этом не было никакой надобности, Эйб! – закричал Исаак, подхватив обмякшее тело Николь.
– А какого дьявола я еще мог сделать? Если бы ты не таращился на нее, как слепец, то заметил бы, что она собиралась орать!
– Но ведь можно же было остановить ее как-то по-другому, – сказал Исаак. – Ты чуть не убил ее.
– Не сомневаюсь, что ты остановил бы ее поцелуями, – осклабился Эйб. – Тем более ей к этому не привыкать! Можешь начинать прямо сейчас! А мы с отцом посмотрим!
– Твои речи исполнены греха! – сказал Илия Симмонс. – Эта женщина – блудница, а мы спасаем ее душу.
– Конечно, Па, – подтвердил Эйб и подмигнул Исааку. Тот отвел взгляд и заботливо усадил Николь, прислонив ее к борту. Он не обратил внимания на знаки брата. Исаак не представлял, какая она маленькая и хрупкая – больше похожая на ребенка, чем на взрослую женщину.
Он поморщился, когда Эйо бросил ему веревку и грязный носовой платок и приказал связать Николь. Но по крайней мере, если он сделает это сам, то постарается не повредить нежную кожу девушки.
Он боролся с собой весь вчерашний день, с той самой минуты, когда Эйб сообщил ему, что они должны выкрасть хорошенькую миссис Армстронг. Эйб наговорил отцу, будто Клей женат на их кузине Бианке, а эта мерзавка Николь отбила его, обворожила, и теперь Клей, оросив Бианку, открыто живет с француженкой. Этого было вполне достаточно для отца. Илия Симмонс готов был растерзать Николь.
Исаак же с самого начала был против похищения. Он не был полностью уверен в том, что говорили брат и Бианка – даже несмотря на то, что она была их родственницей. Ведь она не очень-то обрадовалась при их первой встрече. Но Эйб продолжал разглагольствовать о несправедливости, которая произошла, когда Николь выдала себя за Бианку, и уверял, что они украдут Николь только на время, чтоб дать возможность Бианке выйти все же замуж за Клея.
Сейчас, глядя на Николь, Исаак не мог поверить, что эта милая, хрупкая женщина – отъявленная лгунья, позарившаяся на деньги Клея. Видно было, что она действительно любит Клея и тревожится за него. Правда, Эйб говорил еще, что вряд ли порядочные женщины будут так смотреть на мужчину, как Николь смотрит на Клея, что порядочные женщины – такие, как их мать, тихие и лишены всяких эмоций. Это окончательно сбило Исаака с толку. По правде говоря, он предпочел бы жениться на такой женщине, как Николь, но, может быть, он просто столь же безнравственный, как она?
– Исаак! – прервал его размышления Эйб. – Хватит мечтать и слушай меня внимательно! Она приходит в себя, и я не желаю, чтобы она снова начала орать! Поэтому заткни ей рот кляпом.
Исаак неохотно повиновался брату, как он делал это всю свою жизнь.
Медленно Николь открыла глаза. Голова болела ужасно, и прошло некоторое время, прежде чем в глазах у нее прояснилось. Она попыталась шевельнуть челюстью, но почувствовала, что что-то мешает ей и затрудняет дыхание.
– Не бойтесь, – тихо шепнул ей юноша, – я не дам вас в обиду. Скоро я выну кляп. Закройте глаза и отдыхайте.
– Она проснулась, эта дщерь сатаны? – воскликнул Илия.
Николь взглянула на Исаака. Она не хотела доверять никому из этой троицы, но выбора у нее не было, и она послушно закрыла глаза.
– Нет, отец, она спит, – ответил Исаак.
– Уэс, – хмуро спросил Клей, – ты не видел Николь? Тот оторвал взгляд от рыжеволосой девушки, которая кокетливо смотрела на него из-под полуопущенных ресниц.
– Ты уже умудрился потерять ее? Думаю, не помешало бы преподать тебе несколько уроков на тему: «Женщины и как их сохранить», – шутливо начал Уэсли, но, увидев выражение лица друга, остановился на полуслове, отставил кружку с элем, вышел из-за стола и подошел к Клею. – Что случилось? Когда ты видел ее в последний раз?
– Утром. Она спала, когда я пошел на скачки. Эллен сказала, что заметила, как она спускалась по лестнице, но с тех пор никто ее не видел.
– А где Бианка?
– Здесь. Ест. Я первым делом бросился к ней, но она тут ни при чем. Женщины говорят, что она весь день не выходила из-за стола.
– Но, может быть, Николь просто пошла погулять, может, ей захотелось побыть в тишине и покое? Клей еще сильнее нахмурился.
– За обедом я собирался объявить о нашей свадьбе на Рождество и пригласить всех на прием.
– Обед закончился больше часа назад, – пробормотал Уэс, глядя на кучку гостей, уже спускавшихся к пристани. – Она бы не пропустила его.
– Да, – сказал Клей, – не пропустила бы.
Взгляды друзей встретились. Оба вспомнили Джеймса и Бесс. Если даже такой превосходный моряк, как Джеймс, мог утонуть, то…
– Давай позовем Тревиса, – предложил Уэс.
Клей кивнул и отвернулся. Камень, тяжелым грузом лежавший на сердце, стал давить еще сильнее.
Когда гости услышали о том, что Николь пропала, они немедленно прекратили разговоры. Женщины быстро наметили план поиска в лесу, дети разбежались по плантации, мужчины пошли к реке.
– Она умеет плавать? – спросил Гораций.
– Да, – ответил Клей, скользя взглядом по водной глади и опасаясь увидеть на ней хрупкое тело и темноволосую головку.
– А ты ничем не обидел ее? Может, она вернулась в Эрандел Холл?
– Нет, черт возьми! – Клей резко повернулся к Тревису. – Мы не ссорились, и она бы не уехала, не предупредив меня!
Тревис успокаивающе положил руку на плечо Клея.
– Может, она в лесу. Собирает орехи и просто забыла о времени. – В голосе Тревиса не было уверенности. Насколько он мог судить, Николь была уравновешенной и разумной женщиной, неспособной на безответственные поступки. – Гораций, пойдем возьмем собак, – предложил он.
Клей вернулся в дом. Все, что ему оставалось делать, это сдерживать тревогу и гнев. Он злился на себя за то, что она исчезла. Но хуже всего было сознание собственного бессилия. Она может находиться в пяти шагах отсюда, а он понятия не имеет, где ее искать!
Никто не обратил внимания на Бианку, которая стояла в стороне с полной тарелкой в руках и улыбалась. Господи, как ей надоело отвечать на вопросы, кем она приходится Клею и почему живет у него в доме.
Собаки, пущенные на поиск Николь, запутались – так много следов было вокруг. Казалось, они чуяли запах Николь везде, и, по всей видимости, так оно и было. Пока Гораций возился с собаками, Клей опросил всех, кто жил на этой огромной плантации – мужчин, женщин, детей. Но в ответ слышал одно и то же – никто не видел ее с самого утра. Один из крепостных сказал, что подавал ей яичницу, но он не мог вспомнить, что она делала после завтрака.
Вечером одна группа мужчин с факелами пошла в лес, другая на лодках бороздила реку, выкликая имя Николь. Они обыскали довольно большой отрезок, но ее нигде не было.
Наутро собрались у дома. Все избегали смотреть Клею в глаза, страшась увидеть боль и муку, отразившиеся в его взгляде.
– Клей! – раздался вдруг женский голос. Клеи вздрогнул и, подняв голову, увидел Эми Эванс, которая со всех ног бежала к ним, размахивая шляпкой.
– Это правда, что твоя жена пропала? – спросила она, приблизившись к Клею.
– А ты что-нибудь знаешь? – с надеждой бросился к ней Клей – усталый, небритый, с запавшими, воспаленными глазами.
Эми тяжело дышала от бега, ее сердце вырывалось из груди.
– Вчера вечером к нам пришел какой-то мужчина и спросил, видели ли мы твою жену. Мы с Беном сказали, что нет, но утром Дебора, моя старшая дочь, рассказала за завтраком, что видела Николь с Эйбом Симмонсом у причала.
– Когда? – вскричал Клей, встряхнув маленькую женщину за плечи.
– Вчера утром. Я попросила Дебору вернуться в лодку за шалями, потому что стало прохладно. Она сказала, что видела Эйба, который вел Николь за руку к реке. Дебора никогда не любила Эйба, поэтому подождала, пока они пройдут, взяла шали и вернулась домой.
– Она видела, как Николь села с ними в лодку?
– Нет. Их не было видно из-за деревьев, а Деборе хотелось поспеть на скачки. Она даже забыла об этом случае и вспомнила только за завтраком, когда мы с Беном говорили об исчезновении Николь.
Клей немного успокоился. Если Николь плыла в лодке, значит, она жива. Она не утонула, как он боялся. Могли быть сотни причин, почему она пошла с Эйбом Симмонсом. Тому достаточно было сказать ей, что кто-то нуждается в ее помощи, и она пошла бы, не раздумывая.
Клей крепко сжал плечи Эми и от души расцеловал ее.
– Спасибо, Эми, – сказал он, и в его глазах снова появилась жизнь.
– Всегда к твоим услугам, – засмеялась Эми. Клей повернулся к друзьям и соседям, молча слушавшим их разговор. Никто из них не сомкнул глаз прошлой ночью.
– Пошли, – сказал Тревис, обнимая Клея за плечи, – возможно, жена Илии Симмонса снова рожает, н Эйб схватил первую попавшуюся женщину, чтобы она помогла принять роды.
Они посмотрели друг другу в глаза и поняли, что оба не верят в это. Илия был сумасшедшим и далеко не безобидным человеком. А о дурном нраве его старшего сына знали все. Он открыто ненавидел более состоятельных соседей.
Клей обернулся, почувствовав, что кто-то трогает его за рукав. Это была Дженни с корзиной, полной еды.
– Возьмите это, – тихо сказала она, протягивая корзину. Впервые за все время, что Клей знал Дженни, лицо ее утратило румянец и стало серым от усталости и тревоги.
Клей взял корзину и погладил Дженни по руке. Затем, ни слова не говоря, посмотрел на Тревиса и Уэса, и они втроем поспешили к причалу. Уэс сначала направился к своей шлюпке и захватил пару пистолетов. Мужчины в угрюмом молчании отчалили и двинулись вниз по реке к ферме Симмонсов.
Весь день Николь была в полубессознательном состоянии. Когда она окончательно очнулась, река, деревья, блики и тени – все показалось ей продолжением сна. Она лежала на кипе ветоши и мешков. Плавное покачивание лодки и глухая боль от удара отвлекли ее, и она почти не обращала внимания на связанные ноги и руки и кляп во рту.
Речная система Виргинии характеризуется особой развет-вленностью. Эйб ловко вел лодку по многочисленным рукавам, некоторые из которых были так узки, что мужчинам приходилось веслами проталкивать лодку между деревьями.
– Куда мы направляемся, Эйб? – спросил Исаак.
Эйб загадочно усмехнулся. Он не собирался посвящать брата в свои планы. Он нашел этот маленький остров много лет назад и всегда помнил о нем, зная, что рано или поздно это надежное убежище может сослужить хорошую службу. Эйб высадил отца неподалеку от их фермы. Он не сомневался, что скоро туда придут люди искать Николь, и старик задержит их. Илия не станет отрицать, что они похитили женщину, но пройдет немало времени, прежде чем они что-нибудь поймут из его бреда. Эйб улыбнулся сам себе. Теперь, подумал он, нужно приглядеть за мальчишкой. Он обернулся и взглянул на связанную, беспомощную женщину, лежавшую на куче тряпья. Он снова улыбнулся и облизал губы.
На закате лодка приблизилась к острову. Исаак встал и нахмурился. Они миновали дом уже час назад и теперь плыли по стоячей, зеленой, вонючей воде. Воздух был наполнен испарениями.
– Давай выбираться отсюда, – сказал он, оглядываясь по сторонам. – Здесь дышать нечем.
– Как раз то, что нужно. Прыгай с лодки и пригони сюда вон ту, поменьше. А ну, давай! – скомандовал Эйб, заметив, что Исаак собирается заговорить.
Исаак привык подчиняться брату. Вода была покрыта пленкой слизи, и он вдруг увидел длинную змею, скользившую по поверхности. Он спрыгнул в воду и по колено в грязи двинулся к маленькой весельной лодке, привязанной у берега. Забравшись в лодку, он отвязал ее и погнал к Эйбу.
Эйб с Николь на руках уже стоял у борта и, когда лодчонка приблизилась, передал девушку Исааку и прыгнул сам.
– Положи ее на дно и берись за весла, – приказал Эйб. – Нам еще долго плыть.
Исаак вновь подчинился и положил Николь так, чтобы она опиралась на его ногу. Ему было больно видеть выражение страха, застывшее в ее глазах, хотелось успокоить и ободрить ее.
Перехватив сочувственный взгляд Исаака, Эйб фыркнул.
– Не строй на нее планов, парень. Она знает, кому принадлежит.
Исаак отвернулся, вспомнив о Клее. Ему в голову не приходило, что его брат имел в виду совсем другое.
Лодка продвигалась с трудом. Несколько раз Исаак останавливался, чтобы освободить весла, которые цеплялись за что-то под водой. Темнело, густая листва не пропускала тусклый сумеречный свет. Исаак поднял голову, и ему показалось, что деревья падают вниз, стремясь поглотить его.
– Не нравится мне это место. Мы не можем оставить ее здесь. Почему мы не оставили ее на ферме?
Потому что ее бы там нашли, понятно? К тому же, если память мне не изменяет, я не говорил, что мы оставим ее здесь. Вот! Причаливай!
Исаак воспользовался веслом как шестом и направил лодку к берегу. Эйб спрыгнул на берег, пошарил в кустах и нашел фонарь. Он быстро зажег его, что-то удовлетворенно пробурчав под нос.
– За мной! – крикнул он из темноты, предоставив Исааку нести Николь.
– Еще немного, и я развяжу вас, – шепнул он, подняв ее на руки.
Она устало кивнула, голова ее лежала у него на плече.
Эйб высоко поднял фонарь, осветивший низкую дверь, которая, казалось, была вставлена прямо в темноту.
– Я нашел это место давным-давно, – хвастливо сказал он, открывая щеколду.
Это была маленькая каменная хижина, состоявшая всего из одной комнаты. Внутри было пусто и грязно, только высохшие листья устилали пол.
Исаак поставил Николь на дрожащие ноги, вынул изо рта кляп. Она глубоко вздохнула, и на глазах у нее выступили слезы благодарности. Он развязал веревки на руках и начал развязывать ноги, но Эйб с криком оттолкнул его.
– Какого дьявола ты делаешь? Кто тебе велел развязывать ее?
Исаак взглянул на брата, пытаясь рассмотреть его лицо в темноте.
– Но что она может сделать? Ты что, не видишь, что она валится с ног от усталости? Есть здесь какая-нибудь еда? А вода?
– Там за домом старый колодец. Исаак с отвращением огляделся.
– Что это, в конце концов, за дом? Какой сумасшедший мог жить в таком болоте?
– Я думаю, здесь не всегда было болото. Просто река изменила русло и отрезала этот остров. Здесь есть кабаны, масса кроликов и пара яблонь на берегу. А теперь хватит болтать. Пойди принеси воды. В прошлый раз я оставил здесь ведерко.
Исаак неохотно вышел в темноту. Николь прислонилась к стене. Запястья и щиколотки затекли, малейшее движение причиняло ей боль. Она не сразу сообразила, что к ней подошел Эйб и наклонился.
– Что, утомилась? – тихо сказал он, проводя ладонью по ее шее. – Ты еще не так утомишься после того, как я займусь тобой. Никто еще не любил тебя так, как буду любить я.
– Нет, – прошептала она и шагнула в сторону, но ноги не слушались, и она упала на четвереньки.
– Что ты с ней делаешь? – раздался от дверей голос Исаака. Он подбежал к Николь и поднял ее.
– О Боже! – усмехнулся Эйб. – Да ты, можно подумать, действительно влюбился. Что ты так о ней беспокоишься? Она просто шлюха.
– С вами все в порядке? – спросил Исаак, поддерживая Николь за плечи.
– Да, – прошептала она.
Исаак принес ей чашку воды. Она с жадностью припала к ней пересохшими губами.
– Хватит. Теперь садитесь и отдыхайте. – Обняв Николь, Исаак повел ее к противоположной стене, подальше от Эйба.
– Молокосос, – неприязненно процедил Эйб. Он собирался сказать еще что-то, но замолчал.
Исаак сел на пол, притянул Николь к себе.
– Успокойтесь, – сказал он, почувствовав, как напряглось ее тело. – Я не причиню вам зла.
Николь так устала, так замерзла, что уже не могла думать о приличиях. Исаак положил ее голову на свое плечо, и они оба тут же заснули.
– Исаак! – Сквозь сон Исаак почувствовал, как кто-то трясет его за плечо. – Проснись! – Эйб не сводил глаз с Николь. Его злило, что эта шлюха так много позволяет его брату. Ведь он и не мужчина еще, всего пятнадцать, у него и женщин-то еще не было. А ведет себя так, будто умеет с ними обращаться. Эйб смотрел на Николь уже целый час, с тех пор, как в темную комнату проникли первые лучи солнца. Ее растрепанные волосы струились по спине, влажные кудри прилипли к лицу, густые черные ресницы лежали на щеках. А этот рот! Он просто сводил его с ума. Его все сильнее раздражал брат, чья рука так вольно обнимала Николь, касаясь ее груди, прикрытой бархатом.
– Исаак! – снова позвал Эйб. – Ты собираешься спать весь день?
Исаак с трудом проснулся, прижал к себе Николь и улыбнулся ей.
– Вставай! – грубо закричал Эйб. – Сейчас вернешься к нашей лодке и привезешь сюда припасы.
Исаак кивнул. Он не спрашивал, почему бы Эйбу самому не сходить за припасами. Он привык подчиняться старшему брату.
– Ну как, вам стало лучше? – спросил он у Николь. Она кивнула.
– Зачем вы привезли меня сюда? Вы хотите, чтобы Клей заплатил выкуп?
– Ступай, Исаак! Я сам с ней поговорю, – приказал Эйб и, видя, что Исаак медлит, грубо бросил: – Ступай же!
Он проводил взглядом Исаака, который спускался к воде по тропинке.
Оставшись наедине с Эйбом, Николь почувствовала сильную тревогу. Вчера голова ее была затуманена, но сегодня она поняла, что ей грозит опасность. Исаак был добрым и неиспорченным мальчиком, чего при всем желании нельзя было сказать о его старшем брате, который сейчас мрачно уставился на нее. Она поднялась.
– Вот мы и одни, – прервал Эйб напряженное молчание. – И ты, наверное, думаешь, что слишком хороша для меня, не так ли? Однако я видел, как ты висла на Исааке. – Он шагнул к ней. – Ты, видимо, из тех бабенок, которые любят только молоденьких.
Николь, прислонившись к стене, стояла прямо, стараясь не выдать своего страха. Вдруг ей послышался голос деда: «В жилах Куртеленов течет королевская кровь!» Николь взглянула на дверь. Может, ей удастся проскочить мимо него.
– Тебе не удастся улизнуть. Так что можешь прямо сейчас ложиться на спину. И не надейся, что вернется Исаак и поможет тебе. Он придет не скоро.
Николь медленно двинулась вдоль стены. Что бы ни случилось, просто так она не сдастся.
Но Эйб тотчас схватил ее за волосы, медленно намотал их на руку и грубо привлек ее к себе.
– Чистые, – прошептал он. – Клянусь, это самые чистые волосы, которые мне доводилось нюхать. Некоторым мужчинам не нравятся черные волосы, а мне нравятся. – Он хмыкнул. – Тебе повезло.
– Я не думаю, что вы получите большой выкуп, если причините мне хоть какой-нибудь вред, – проговорила Николь, с отвращением чувствуя на лице зловонное дыхание Эйба. Его маленькие глазки казались почти черными, ее обволакивал запах пота.
– Какая-то ты бесчувственная, – усмехнулся Эйб. – Почему ты не плачешь и не просишь о пощаде?
Она холодно взглянула на него, стараясь не показать виду, что боится. Ее дед, подумала она, смело глядел в лицо разъяренной толпе. Разве можно это сравнить с каким-то грязным негодяем?
Продолжая держать Николь за волосы одной рукой, Эйб другой подобрался к ее груди и принялся ласкать ее большим пальцем.
– Твоя цена не зависит от того, что я с тобой сделаю. Пока ты жива, я буду развлекаться с тобой, сколько захочу.
– Что вы имеете в виду? – спросила Николь, подумав, что ей удастся отвлечь его разговором.
– Не твое дело. Я не собираюсь ничего тебе объяснять. – Его рука спустилась к изгибу бедра. – Замечательное у тебя платье! Но оно мне мешает. Ну-ка сними его!
– Нет! – тихо произнесла Николь.
Эйб сильно потянул за волосы, рискуя сломать ей шею. Ее глаза наполнились слезами от боли. Но раздеваться она не станет. Она ни за что не позволит этому человеку обращаться с собой, как со шлюхой.
Внезапно Эйб отпустил Николь и рассмеялся.
– Мне никогда не доводилось иметь дело с такими упрямыми шлюхами, – сказал он и, подойдя к двери, поднял с пола веревки, брошенные Исааком. – Ну, ладно, если ты не хочешь раздеваться сама, я помогу тебе. Знаешь, никогда еще не видал голую женщину.
– Нет, – снова прошептала Николь и попятилась, тщетно пытаясь уцепиться руками за гладкую каменную стену.
Эйб со смехом поймал ее за плечо. Она попыталась высвободиться, его толстые пальцы все сильнее впивались ей в тело. Он придавил ее к полу так, что она оказалась на коленях. Николь вывернулась и впилась зубами в его ногу. В следующее мгновение она полетела через комнату.
– Черт! – завопил Эйб. – Ты заплатишь за это!
Он обмотал один конец веревки вокруг ее щиколоток. Жесткая веревка больно врезалась в поврежденную кожу. Николь стала отбиваться, но он с легкостью держал ее.
Потом связал ей запястья. Из стены торчал крюк, на котором когда-то подвешивали туши. Эйб поставил Николь на ноги, поднял ей руки и привязал запястья к крюку так, что ее ноги едва касались пола.
Николь задохнулась от боли в вывернутых руках. Эйб привязал ее ноги к другому крюку. Она оказалась распятой на стене и совершенно беспомощной.
Эйб отступил на шаг, чтобы полюбоваться своей работой.
– Сейчас ты не очень-то похожа на сиятельную леди, – сказал он, потирая укушенную ногу, и вынул из кармана длинный нож.
Глаза Николь расширились.
– Теперь ты похожа на женщину, которая питает должное уважение к мужчине. Единственное, что знает мой Па, это как обращаться с женщинами. Меня тошнит от всех этих дамочек у Бейксов, которым мужья позволяют болтать языками и даже дают деньги, чтобы те ставили на лошадей. Они ведут себя как мужчины, а некоторые даже думают, что мужчины им и в подметки не годятся. Прошлым летом я предложил одной из них выйти за меня замуж, так знаешь, что она мне ответила? Она просто высмеяла меня! Я оказал ей великую честь, а она посмеялась надо мной! Так ты такая же, как они. Смазливая, замужем за богачом и, конечно, не можешь уделить мне немного внимания!
Связанные руки и ноги так сильно болели, что Николь с трудом понимала, о чем говорит Эйб. Он в чем-то обвиняет ее. Может быть, она обидела его невниманием, пренебрежением.
– Пожалуйста, отпустите меня, – прошептала она, – Клей даст за меня столько, сколько вы захотите.
– Клей! – хмыкнул он. – Как может он дать мне то, чего я хочу?! Разве он может дать мне возможность жить подальше от сумасшедшего отца? Или сделать так, чтобы настоящая леди вышла за меня замуж? Нет! Но вот уж поразвлечься несколько часиков с его женщиной он может мне позволить.
Эйб подошел к Николь вплотную, поднес нож к ее горлу. Его глаза мрачно блестели. Он просунул нож под верхнюю пуговицу на платье. Николь вздрогнула, когда холодная сталь коснулась кожи. Пуговица отскочила и отлетела в угол.
Одну за другой, он аккуратно отрезал все пуговицы, потом раздвинул темно-красный бархат и стал ласкать ее грудь, прикрытую сорочкой.
– Замечательно, – пробормотал он и концом лезвия разрезал лиф сорочки.
Ее обнаженная грудь предстала перед его взором. Николь закрыла глаза, на которых выступили слезы.
Он отступил на несколько шагов, с восхищением разглядывая ее.
– Ну вот, теперь ты совсем не похожа на леди, – улыбнулся он. – Сейчас ты точь-в-точь как те продажные девки в Бостоне. Вот им я нравился. Они умоляли меня прийти к ним. – Вдруг его губы сжались. – Ну, а теперь надо взглянуть на все остальное.
Эйб медленно разрезал ее юбку сверху донизу. Под платьем открылось почти прозрачное, отороченное кружевами белье.
– Кружева, – прошептал Эйб. – Моя мать всю жизнь мечтала о кружевном воротничке для воскресного платья, а ты носишь их под платьем. – Он резким движением рванул сорочку, которая с треском разорвалась.
Он уставился на ее обнаженное тело, на округлые бедра, тонкую талию, приподнявшиеся груди. Провел рукой по бедру.
– Так вот как выглядят настоящие леди под всеми их шелками и бархатом. Не удивительно, что Клей, Тревис и все прочие позволяют им болтать.
– Эйб! – вдруг раздался голос Исаака. – Ты здесь? У меня сломалось весло, и…
Он вошел и замер. То, что он увидел, потрясло его. Николь висела, привязанная к стене, с поднятыми к потолку руками. Эйб загораживал ее, но юноша видел разбросанные по полу клочки одежды. Выражение растерянности на детском лице Исаака сменилось гневом и яростью.
– Ты же сказал, что не причинит, ей зла! – стиснув зубы процедил он. – Я поверил тебе. Эйб повернулся к брату.
– А я велел тебе возвращаться к лодке. Я приказал, а ты должен был повиноваться. – Теперь нож Эйба был направлен на Исаака.
– Так вот зачем ты отослал меня. Ты хотел сделать с ней то, что сделал тогда с дочкой Самуэлей! Ее родители были вынуждены увезти ее после этого! Она не могла спать ночью, боялась, что ты вернешься. Она не сказала, что это сделал ты, но я-то знаю.
