Текст книги "Любовь по заказу (Беседка)"
Автор книги: Джуд Деверо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
Глава 23
Если Элли принимала решение, она тут же начинала действовать. «Это моя самая сильная и самая слабая сторона», – сказала она как-то Дарии.
Полтора часа спустя она сидела на скамейке перед летним домиком. За это время она успела собрать чемоданы и извиниться перед Валери. Теперь она ждала, когда приедет водитель и отвезет ее в аэропорт. Ее смелое маленькое приключение превратилось в кошмар, и теперь она возвращалась к ужасам своей жизни.
– Залезай!
Элли подняла голову и увидела Джесси, резко затормозившего перед ней на своем открытом джипе и хмуро смотревшего на нее.
Она не пошевелилась.
– Я возвращаюсь в Лос-Анджелес.
– Нет! Ты нужна мне.
Элли удивленно смотрела на него. Это что, новый способ ухаживать?
– Ты, кажется, забыл, что я замужем. Люблю я своего мужа или нет, но он у меня есть.
Джесси с раздражением смотрел на нее, потом перегнулся через сиденье и открыл правую переднюю дверь.
– Не в этом смысле! То есть в этом смысле ты мне тоже нужна, но это может подождать. Получи свой чертов развод, если ты так хочешь, прежде чем я возьму тебя! А сейчас мне нужна твоя голова.
– 3а мной вот-вот приедут. Мне надо вернуться в город, – пробормотала Элли, не собираясь садиться в машину.
– Сегодня никто отсюда не уедет. Это приказ шерифа. Он считает, что это могло быть убийство.
– Жена? – тихо спросила Элли. Джесси ничего не ответил. Он молча ждал.
Элли поняла, что он не скажет больше ни слова, пока она не выполнит его желание. Она не хотела подчиняться ему, но писательское любопытство было сильнее ее силы воли. Скорчив недовольную мину, она встала и села в джип. Он заговорил, только когда машина тронулась.
– Нет. Не жена. Она действительно потрясена его смертью.
Хорошо бы узнать, куда они направляются… У нее самой проблем не меньше. Осталось всего три недели до суда.
– Куда ты меня везешь? – поинтересовалась она. – В тихое местечко, где сможешь изнасиловать?
Он смотрел на дорогу, но она заметила, как его губы дрогнули в улыбке.
– А я думал, ты пишешь детективы.
– Да, но это и любовные романы тоже. Так куда мы едем?
– Подальше от людей.
Джесси резко повернул налево, и они оказались на берегу прекрасного озера, над которым склонялись деревья. Он вылез из машины и забрался на большой валун. Элли подошла поближе. Джесси бросал камешки и смотрел, как они прыгают по воде.
– Я слушал, ничего не слыша. И может быть, поэтому умер хороший человек.
Элли поняла, что ему надо выговориться, и села на камень.
– Шэрон действительно очень красива. Мне ее было жалко. Она талантливая и говорила, что здесь – как в западне.
Он остановился, чтобы взять еще камешков.
– Она говорила мне, что…
– Так сильно любит Лу, – с горечью закончила Элли.
– Да, – Джесси удивленно посмотрел на нее. – Откуда ты все это знаешь?
– Я пережила нечто подобное. Лу когда-нибудь жаловался на нее?
– Нет. Он гордился ею. Я бы никогда не подумал, что между ними нелады, если бы Шэрон не рассказала мне.
– Так что же думает шериф?
На мгновение его губы плотно сжались.
– Это я виноват. Язык без костей! Сегодня утром ты заставила меня усомниться в том, что это самоубийство. И я высказал это шерифу. Через два часа он арестовал Боуи, – Джесси взглянул на Элли. – Помнишь человека, который хотел поцеловать тебя сегодня утром?
Элли вспомнила ковбоя, вытянувшего губы в трубочку и всех рассмешившего.
– Но ведь он совсем не похож на убийцу!
– Конечно! Но он любит женщин, и пару лет назад произошел неприятный случай с одной гостьей Валери. Она была пьяна, а когда протрезвела и посмотрела на Боуи при свете дня, то подала в суд. Вуди пришлось потянуть за множество ниточек, чтобы дело закрыли.
Он резко кинул камешек в воду и повернулся к Элли.
– Если Шэрон убила Лу, как мы это докажем?
Джесси смотрел на нее так, будто ответить на его вопрос было для Элли проще простого.
Но одно дело – писать книги про женщину, раскрывающую преступления, и совсем другое – оказаться самой в такой ситуации. Элли встала.
– Эта женщина вполне может быть убийцей. И я не собираюсь отираться возле нее. У меня мало времени, и я не хочу изменять свое будущее так, чтобы в итоге умереть раньше времени.
Джесси удивленно посмотрел на нее.
– Иногда ты говоришь очень странные вещи. Например, о том, что еще не произошло, рассказываешь так, будто это уже случилось. Как будто знаешь будущее.
– Глупости, – оборвала его Элли. – Разве можно знать будущее? Просто я… я хотела сказать… что… В общем, мне надо вернуться в Лос-Анджелес как можно скорее. Меньше чем за три недели я должна остановить мужа – уже почти бывшего – иначе он отберет у меня все, что я заработала, и я останусь с вечным долгом. Не говоря уже о моем самоуважении и репутации.
– А ты уверена, что он так поступит?
– Я знаю его.
– Ясно! Вполне верю. Ты хорошо разбираешься в людях. Ты одна не поверила про Валери и Вуди. Я хочу, чтобы ты осталась и помогла мне. Давай попробуем! Пригласи Шэрон пообедать, послушай, что она тебе скажет, а я в это время покопаюсь в бумагах. Может, что-то найду.
– Я бы хотела помочь, но ничего не получится. У меня нет времени. Мне надо изменить свое… свою судьбу. Я думала, что могу себе позволить отдохнуть в выходные, но все обернулось совсем невесело…
– Все? – тихо переспросил он.
Он снова смотрел на нее взглядом, которого Элли не видела очень давно. Когда она познакомилась с Мартином, его глаза всегда были такие. Этот взгляд заставлял каждый женский гормон вибрировать.
Элли собрала волю в кулак, развернулась и пошла. Если надо, она пешком дойдет до фермы. Через секунду Джесси был рядом с ней.
– Не уходи, – попросил он и положил руку ей на плечо.
Элли покосилась на его руку – сильную, загорелую. Она чувствовала его тепло сквозь рубашку. «Не смотри на него!» – приказала она себе.
Она подняла глаза. Все тот же откровенный взгляд… И через секунду она оказалась в его объятиях… Она хотела, чтобы он взял ее прямо здесь, на берегу озера. Чтобы он раздел ее, прикасался к ней и…
Она расплакалась, даже не заметив, когда потекли слезы, и вцепилась в него, словно он – ее последняя надежда. Нахлынула пустота последних лет. Она не хочет снова пройти через этот развод. Не хочет снова слышать обвинения в хитрости и вероломстве. Не хочет слышать, что она сумасшедшая.
Джесси, казалось, не удивился ее слезам. По крайней мере, не растерялся. Он взял ее на руки, отнес к озеру, сел и прислонился к дереву. Он держал ее на руках, а она плакала.
Элли не знала точно, сколько она ревела, но довольно долго. Рубашка у него на плече промокла насквозь. Он протянул ей чистый носовой платок и нежно убрал прядь волос с ее лица.
– Он хочет тебя убить? Поэтому ты знаешь про Лу?
Не поднимая головы, Элли кивнула. Она долгое время не могла себе признаться в том, что Мартин испытывает к ней только зависть и ненависть.
– Мне так кажется. Мой психолог говорила, что он пытался толкнуть меня на самоубийство. Он заставил меня почувствовать себя неудачницей, как будто все мои успехи ничего не значат. Мартин твердил, что я не дала ему добиться славы. Он рассказывает всем, что я – эгоистка и меня интересуют лишь деньги.
Элли высморкалась и глубоко вздохнула.
– Если бы я умерла, он бы получил деньги и свободу.
Джесси снова притянул ее к себе, и ее щека оказалась на его мокром плече. Она потихоньку приходила в себя.
– А кто-нибудь верит тебе? Когда ты говорила, что он хотел довести тебя до самоубийства, тебе верили?
– Я никому никогда не говорила об этом. Только тебе, – Элли всхлипнула. – Мартин уверял, что любит меня, и все думали, что это правда. Большинство людей не умеют лгать, как он, и никогда не сталкивались с похожими на него.
– Значит, Лу помогли сделать последний шаг. Не суицид, так убийство.
Она сидела у него на коленях, и его лицо было совсем близко, всего в нескольких сантиметрах.
– Мне нужна твоя помощь. Ты знаешь больше, чем тебе кажется.
Она встала, но Джесси не шелохнулся.
– Я ничего не знаю. Вообще ничего! И ты тоже. Может, она довела его до самоубийства, а может, убила. А еще очень вероятно, что она чудесная женщина и все произошло именно так, как она говорит.
Джесси закинул руки за голову.
– Что вчера к ним пришел Боуи, и Лу угрожал ему ружьем?
– Наверное, поэтому она убила его именно сейчас, – предположила Элли и тут же закрыла рот рукой.
Джесси слегка улыбнулся и закрыл глаза.
– Поскольку ты специально изучала прототипов своих героев, ты знаешь о преступниках довольно много.
– Достаточно, чтобы понимать, что убийцы опасны!
Он не открыл глаза и только улыбнулся чуть пошире.
В этот момент в ней что-то сломалось. Видимо, из-за того, что она плакала в сильных мужских руках. Или потому, что снова почувствовала себя желанной, а не просто машиной для производства денег, какой ее сделал Мартин.
Но какова бы ни была причина, Элли тотчас отказалась от мести. Три года она была парализована случившимся и жаждала справедливости. И теперь она получила то, что хотела: возможность снова пройти через развод. И поняла, что не будет ничего делать.
Просто все плохое уже произошло, и она пережила это. Потом все признавали, что в жизни не видели процесса безобразнее и более предвзятого судьи.
Сейчас Элли осознала, что ее выбили из колеи не сами события, а ее собственная реакция на них. И дело было не в том, что она лишилась денег, которые должна была выплачивать своему ленивому, лживому, гулящему бывшему мужу. Дело в том, что было задето ее самолюбие. Мартин обвинил ее в эгоизме, и судьи согласились с каждым его словом.
– Тебя мучают тяжелые мысли? – задумчиво спросил Джесси.
– Да. Но… мне уже все равно, – и она улыбнулась по-настоящему счастливой улыбкой.
Она огляделась, увидела красоту вокруг и глубоко вздохнула. Может быть, в этом штате от системы правосудия осталось одно название, но воздух здесь божественный…
– Я не хочу домой. Там меня никто не ждет! Когда лучше пригласить пообедать жену Лу?
Джесси не ответил. Он снова смотрел на нее остановившимся взглядом. Но на этот раз Элли не убежала и не расплакалась. Она наклонилась, поцеловала его и начала расстегивать его рубашку.
Глава 24
1980 год, штат Огайо.
Лесли за секунду перенеслась из старинного дома женщины по имени Зоя в свою маленькую комнатку в общежитии университета. Она стояла посередине в полной растерянности, с трудом сознавая, где очутилась. Ее тело тоже изменилось. Оно стало фунтов на пятнадцать легче, чем десять минут назад.
Где же зеркало? А-а, точно, на внутренней стороне дверцы шкафа! Лесли открыла шкаф и увидела себя в двадцать лет. На нее изумленно смотрела Лесли Эймз с гибким, упругим, стройным телом, каким оно стало в результате долгих и изнурительных упражнений. Лесли хорошо помнила это тело. Каждое утро, проснувшись, она вспоминала о нем, ей его очень не хватало. Она так хотела снова получить возможность свободно нагибаться и кружиться с неподдельной легкостью и грацией.
Но не оно так удивило ее. Больше всего ее поразило выражение надежды на лице девушки напротив. У смотревшей на нее из зеркала были сверкающие зеленые глаза, готовые вот-вот рассмеяться. Она верила в себя и была убеждена, что сумеет многого достичь в этом мире.
Этой Лесли и в голову бы не пришло стать домохозяйкой и посещать благотворительные собрания. Она не имела ничего общего с женщиной, дрожавшей от мысли, что ее муж сбежит от нее с молоденькой секретаршей.
Лесли внимательно посмотрела на свое лицо. Ни одной морщинки, чистая, гладкая кожа. Эта девушка никого не боялась… Когда же она стала такой запуганной? Когда поняла, что не будет великой танцовщицей? Или когда приползла назад к Алану, потерпев полное поражение? И блеск в зеленых глазах окончательно потух…
Зазвонил телефон, и Лесли вздрогнула от неожиданности.
– Да? – неуверенно произнесла Лесли.
Это был Алан.
Лесли провела с ним всю свою жизнь, и теперь, по привычке, очень хотела рассказать ему обо всем случившемся. Но она ведь не могла начать разговор с того, что бросит его за десять дней до свадьбы, и закончить его будущим романом с Бэмби.
– Ты какая-то странная. Ты не заболела? Интересно, он всегда разговаривал с ней так сухо?..
– Нет, – тихо сказала Лесли, пробуя вспомнить, как выглядел Алан за год до окончания колледжа.
– С тобой явно что-то не так, – сказал он раздраженно. – Я заеду за тобой завтра утром в восемь, а после занятий отвезу домой.
Лесли знала, что по дороге в колледж его машина сломается, и он проведет все весенние каникулы, пытаясь ее починить. А она останется одна. Одна пойдет в студию заниматься танцами, одна будет обедать в столовой.
– Да, конечно, – ответила Лесли. – А чем мы займемся на следующей неделе?
– Чем займемся? Ты шутишь? С твоей-то матерью? С нашим миллионом дел? Ты не хуже меня знаешь, что такое свадьба.
«Да уж, в тридцать девять лет я совершенно точно знаю, что это – простая потеря времени», – подумала Лесли. То, что начнется после свадьбы, гораздо важнее. Может, если бы они с Аланом проводили больше времени друг с другом, больше разговаривали, Лесли бы не сбежала от него в Нью-Йорк и…
– Ты очень странная сегодня, – повторил Алан. – Надеюсь, завтра это у тебя пройдет. Нам многое нужно успеть сделать на будущей неделе. И все-таки окончательно решить, где мы будем жить.
Лесли чуть не выпалила, что они скоро купят старый дом Бельвиллей, но вовремя удержалась. Алан был прежним: в двадцать лет он распоряжался ею так же, как в сорок.
На столике, рядом с телефоном лежал конверт из плотной бежевой бумаги. Лесли зажала трубку плечом и вскрыла его. Это было приглашение от Холливела Формунда-младшего. Он предлагал Лесли провести весенние каникулы с его семьей и другими гостями в их особняке. Если она согласна, то завтра утром за ней заедет машина.
Лесли хотела сказать Алану, что у нее другие планы на весенние каникулы, но какой смысл сжигать за собой мосты? Зачем обижать его без крайней необходимости?
– Ты прав, – сказала она мягко. – До завтра! – и опустила трубку.
Все эти годы ее грызла беспощадная совесть за то, что она сбежала от Алана накануне свадьбы, но теперь Лесли поняла, почему так поступила: он был ограниченным и самодовольным.
А тот Алан, за которого она потом вышла замуж, был вовсе не таким. Властным – да.
Иногда излишне напористым. Но не таким непримиримым и самовлюбленным. Он стал намного терпимее.
Пораженная этой мыслью, Лесли невидящими глазами уставилась на доску объявлений, висевшую за столиком. Неужели это она изменила его? Неужели ее бегство в Нью-Йорк настолько поколебало его незыблемое самомнение, которое он только что снова ей продемонстрировал и о котором Лесли уже успела забыть за эти годы?
Какая ирония судьбы… Все годы брака она корила себя за то, что так подло и некрасиво обошлась с бедным, несчастным Аланом, а теперь вдруг поняла, что именно так и нужно было поступить.
Лесли улыбнулась и сняла телефонную трубку. Если ей удалось немного исправить Алана, бросив его накануне свадьбы, то что с ним будет после того, как она проведет неделю с другим парнем?
Эта мысль рассмешила ее. Она набрала номер Формундов и сказала, что принимает приглашение.
Глава 25
Уже через пять минут после прибытия Лесли пожалела о своем решении. Ее вместе с тремя девушками поселили в домике для гостей. Сначала случайные соседки предложили ей участвовать в развлечениях, но Лесли отказалась, и они тут же стали перешептываться на ее счет. Лесли давно не была такой юной и совсем забыла о конкуренции среди девушек.
Она недоумевала, почему ее пригласили, а потом догадалась: приглашением она обязана своей фигуре танцовщицы. На ее кровати лежала программка со списком развлечений на неделю. Прочитав ее, Лесли пожалела, что не осталась в школе танцевать.
Она вышла из домика и отправилась бродить по поместью. Увидев на земле секатор, пару дамских перчаток и плетеную корзинку, Лесли, не задумываясь, подобрала инструмент и стала отрезать отцветшие розы.
– Уже скучаешь? – раздалось у нее за спиной.
Лесли обернулась и увидела на дорожке женщину средних лет. На ней была застиранная юбка и свитер, прослуживший не меньше двадцати лет. Зато на золотой цепочке на шее висел бриллиант. Это была хозяйка поместья.
– Извините, – сказала Лесли, протягивая корзинку, – это, должно быть, ваше. Я не хотела…
– Ничего, ничего, – остановила ее женщина, улыбнувшись. – Почему бы мне не посидеть в тени, пока ты поработаешь за меня? Честно признаться, я терпеть не могу садоводство. Но мой доктор говорит, что мне нужно больше двигаться.
– А садоводство – это так изящно! – рассмеялась Лесли. – По крайней мере, так думают мужчины. Лично я не вижу ничего романтичного в навозе. Женщина кивнула.
– Я тоже. Но я получила задание, поэтому должно казаться, что я его выполнила.
Это был вполне прозрачный намек, поэтому Лесли, улыбаясь, взяла секатор и снова принялась за работу. Миссис Формунд присела на скамейку под ближайшим дубом.
– Ты кто? – спросила она. – Нет, подожди. Ты, наверное, танцовщица. Нельзя научиться так красиво двигаться, если долго не заниматься танцами.
Лесли отвернулась, чтобы скрыть смущение. Ей давно никто не делал комплиментов. Но она не собиралась притворяться, будто не понимает, кто эта женщина.
– Вы не знаете, почему ваш сын пригласил меня?
– Важно не почему он пригласил, а почему ты согласилась.
Лесли уловила скептические нотки в голосе миссис Формунд. Без сомнения, ее осаждали девицы, мечтавшие выйти замуж за ее богатого сына.
– Чтобы увидеть поместье. Я слышала о здешних садах, – Лесли замолчала, секатор застыл в воздухе, – и, кроме того, я хотела отдохнуть от моего молодого человека. И убедиться, что в мире есть мужчины кроме него.
– Очень мудро! – одобрила хозяйка. – Прежде чем я вышла замуж за мистера Формунда, я получила с полдюжины предложений.
– А я никогда даже на свидания не ходила ни с кем, кроме Алана, – тихо отозвалась Лесли.
– Бог мой! Да в твоем возрасте ты должна… Идет мой доктор. Дай мне секатор и постарайся тихо уйти отсюда. Гляди-ка, ты обработала всю клумбу. Он расскажет моему мужу, как я сегодня хорошо потрудилась.
Лесли улыбнулась и нырнула за кусты роз, потом пошла по дорожке, согнувшись, чтобы ее голову не было видно из-за кустов.
Она долго гуляла по поместью и, когда вернулась в домик для гостей, девушки собирались на первую из нескольких предстоящих вечеринок.
– Хочешь потрясти публику? – ядовито заметила одна из девиц, оглядев классические брюки и белую хлопковую рубашку Лесли.
Манжеты были испачканы, а к брюкам прилипли семена череды.
– Я просто помогала матери Холла в саду и совсем забыла о времени, – скромно проговорила Лесли и не без удовольствия увидела, как девушка стала ярко малиновая: ее обошли!
Все знали, что получить предложение можно только через мать Холла.
Все три девушки поспешили покинуть домик. Лесли стыдила себя, но не чувствовала особого стыда за победу в этой схватке. Скорее, она даже ею немного гордилась.
Ей не хотелось идти на вечеринку. Лесли никогда не любила большие компании, если только они не собирались у нее в доме, и не она была хозяйкой. Но она понимала, что должна пойти. Она заставила себя принять душ и одеться.
Вечеринка ее утомила. Вокруг – дети, возбужденные всеобщей суетой и шумом. Лесли чувствовала себя старой. Конечно, ее тело молодо, но психологически она все это уже пережила. И теперь жалела, что так грубо говорила с Аланом: вдруг и в этот раз она выйдет за него замуж…
Она ушла с вечеринки раньше девяти, вернулась в домик, забралась в постель и через полчаса уже крепко спала. В три часа ночи ее разбудили голоса вернувшихся девушек. Они явно слишком много выпили. Снова засыпая, Лесли подумала о том, что не видела на вечеринке Холла. А может быть, просто не узнала его. Ведь она не видела его больше двадцати лет.
Вновь ее разбудил храп девиц. Она посмотрела на часы: пять утра. Лесли встала и пошла в ванную, собираясь накраситься, одеться и сделать прическу. Но лицо, смотревшее на нее из зеркала, не нуждалось в косметике. Ресницы еще густые и черные. Не надо замазывать никакие пигментные пятна, поры на крыльях носа не расширены, никаких черных кругов под глазами. Волосы мягкие и шелковистые, а не сухие, какими они станут, несмотря на дорогие салонные средства.
Лесли улыбнулась и не стала даже причесываться, только провела пальцами по волосам. В сорок плохо расчесанные волосы называют «неприбранной головой». В двадцать – «сексуальной прической». Потом она натянула джинсы и рубашку.
На траве блестела роса, и сад был еще красивее, чем днем. Ни садовников, ни газонокосилок.
Еще днем Лесли заметила тропинку, но не решилась пойти по ней, потому что она казалась слишком частной. Но сейчас, ранним утром, вокруг никого не было, и Лесли ступила на гравий тропинки. Вскоре сквозь деревья что-то мелькнуло… В тени влажной от росы глицинии притаился летний домик. Он был меньше того, который у нее будет много лет спустя, но гораздо красивее. Домик словно явился из сказки: оштукатуренные стены выкрашены в кремовый цвет и черепичная крыша.
– Красиво?
Как ни странно, она совсем не удивилась, когда повернулась и увидела Холла. Почему она решила, что не узнает его? Она не хотела говорить Элли и Мэдисон, но в течение многих лет внимательно следила за его карьерой. Лесли смотрела на него и думала, что с годами он станет привлекательнее. В двадцать он был симпатичным мальчишкой с каштановыми волосами, карими глазами и чудесными зубами, над которыми работали лучшие дантисты, но вполне обыкновенным, совсем не таким красивым, как Алан в этом возрасте. Но Лесли знала, что седые волосы и подтянутая, спортивная фигура сделают Холла просто неотразимым в сорок.
– Да, – ответила она, – и очень спокойно. Он улыбнулся.
– Именно так говорит моя мама. Домик построили по ее эскизам в первый год брака моих родителей. Она утверждает, что это спасло ее от сумасшествия.
– Твой отец такой монстр? – она читала пару подробных статей о Холле, где говорилось, что его отец был настоящим тираном.
– Хуже. Он настолько же требовательный, насколько моя мама… – он остановился, подбирая слово.
– Сильная, – подсказала Лесли. – Твоя мама – это прочный фундамент, на котором построил свою карьеру твой отец. В жизни трудно пробиваться, не имея прочного фундамента.
К такому выводу она пришла после встречи с миссис Формунд. Если ее муж оплачивает ей докторов, значит, ему надо, чтобы она была здорова.
Холл удивленно посмотрел на нее.
– Да, мама – сильная личность, на ней держится вся семья. Но немногие видят это. Мой отец слишком…
– Деятельный?
– Я собирался сказать «эксцентричный», но деятельный – хорошее слово.
Лесли повернулась, чтобы еще раз взглянуть на летний домик. Холл смотрел на нее.
– Почему ты пригласил меня? – тихо спросила она.
Этот вопрос мучил ее двадцать лет.
– Мы где-то встречались? Я просто не помню?
– Не совсем. Но вот уже три года, как я слежу за тобой и… – он замолчал, потому что Лесли резко обернулась и бросила на него сердитый взгляд.
Ей не понравился его тон.
– Я не имел в виду ничего плохого! – возразил Холл, вытягивая руки, будто защищаясь от чего-то. – Я мужчина и слежу за всеми красивыми девушками.
– Извини, просто я танцовщица, и некоторые…
– Да, с таким телом, как у тебя, жить трудно. Все извращенцы школы ходят за тобой хвостом.
Она отвернулась и покраснела до корней волос.
– Почему ты вчера так рано ушла?
– Я… – начала Лесли.
– Никого там не знала, там было слишком шумно и деловито? – подсказал он.
Лесли рассмеялась.
– Ты очень проницательный.
– Очень, – довольно подтвердил он. Лесли поняла, что все это его развлекает.
Несомненно, он привык к тому, что девушки ему все время льстят.
– Так почему все-таки ты меня пригласил? И не смей ничего говорить мне про мою фигуру.
– Тогда ответить трудно.
Как давно Лесли ни с кем не флиртовала… А, собственно говоря, разве она когда-нибудь занималась этим?
– Но почему ты согласилась? Я слышал, ты помолвлена и обвенчаешься, как только закончишь школу.
– У него сломалась машина, и мне пришлось бы всю неделю сидеть одной. К тому же, я хотела увидеть ваше поместье. Буду рассказывать детям, что побывала в поместье Формунд и видела Холливела Формунда Младшего, нынешнего президента США.
Она хотела его насмешить, но он даже не улыбнулся. Зато уставился на нее, как на ведьму.
– Откуда ты знаешь про меня и политику? – тихо спросил он.
– Наверное, где-то слышала, – попыталась выкрутиться Лесли.
– Ты не могла этого слышать! Вся семья считает, что я буду банкиром, как мои отец и дядя. Мысль стать политиком – лишь моя мысль.
– Ну, может, ты похож на политика, – Лесли улыбнулась. – Я запросто представляю твое лицо на плакатах избирательной кампании. И вижу тебя в Конгрессе, и статьи, где тебя обсуждают, как будущего президента.
– Кажется, ты видишь меня таким же, каким я вижу себя. Но моей семье эта идея не понравится.
Он повернулся и посмотрел на нее.
– Хочешь провести день вдвоем со мной? Возьмем еды и поедем кататься по озеру.
Лесли знала, что на самом деле ей сорок, но ее телу только двадцать, и в нем гуляли гормоны, которых она уже не чувствовала много лет. Как чудесно провести день на озере, наедине с симпатичным молодым человеком, считающим ее красивой!
Он неправильно понял ее молчание.
– Обещаю, я не трону тебя даже пальцем.
– Тогда я отказываюсь, – сказал она, не подумав.
Оба тут же рассмеялись.
– Ну, если так надо… – глаза Холла сверкали.
Он протянул ей руку, и они побежали по траве к задней двери большого дома. Но перед дверью он остановился.
– Если ты войдешь со мной, и мы уйдем вместе, это тотчас станут обсуждать по всему поместью, – сказал Холл.
Лесли восхитилась его предусмотрительностью. Он знал, что она помолвлена, поэтому давал ей возможность сохранить все в тайне. Немногие молодые люди его возраста подумали бы об этом.
– Из тебя выйдет хороший президент, – сказала она, открыла дверь на кухню и вошла.
Пусть Алан узнает! Пусть почувствует, что она испытывала в последние месяцы, думая об этой секретарше Бэмби!
На кухне были шеф-повар и два помощника, и все вокруг бурлило: они готовили завтрак. Но, судя по тому, как ловко Холл проскакивал между снующими людьми, он заходил сюда не в первый раз. Он знал, где лежат корзины для пикника и самая вкусная еда. Через пятнадцать минут они вышли из дома. Холл нес корзину с едой.
– Часто такое проделываешь? – поддразнила его Лесли.
– Не с девушками, если ты об этом. А вообще я часто беру с собой еду и ухожу на целый день.
– А я думала, молодые люди, вроде тебя, любят только вечеринки и девушек.
Они шли довольно быстро, но Холл ухитрился повернуться и вопросительно на нее посмотреть.
– Молодые люди, вроде меня? – переспросил он, обдумывая ее фразу. – Это какие? И ты тоже молодая, но вчера ушла с чудесной вечеринки.
– Тебя там не было? – прищурилась Лесли.
– Терпеть их не могу!
– Но если ты станешь политиком, тебе придется ходить на множество вечеринок.
– У них будет цель. К тому же, и вне вечеринок найдется немало работы.
– А что заподозрят твои гости, обнаружив исчезновение хозяина? И еще важнее – что подумают твои родители?
– Что мне повезло! А остальные могут сами себя развлекать. Девушки хотят обвенчаться с деньгами моего отца. Не поверишь, сколько у меня было «случайных знакомств». И если еще хоть одна изобразит, что тонет в бассейне, я…
– С верхом от купальника или без?
– Две – с верхом, одна – без! Оба дружно засмеялись.
Они дошли по тропинке до небольшой речушки. Там было привязано зеленое каноэ.
– Эта речонка впадает в большую реку в полумиле отсюда, – объяснил Холл, ставя корзину в лодку. – У тебя есть последняя возможность вернуться.
– И упустить шанс показать нос остальным девицам? Нет уж, спасибо! Ты умеешь грести?
Холл заулыбался.
– Да. Но ты уверена, что хочешь провести день со мной? – повторил он свой вопрос.
Лесли как раз собиралась залезть в лодку. Она посмотрела ему в глаза, темно-карие, нежные. Но в глубине их было что-то твердое, как у его матери.
– Ты похож на мать?
– Да. Ее семья не так известна, как семья моего отца, не такая куча денег. Но все в ее семье знают, чего хотят. И когда видят цель, то добиваются ее и не сдаются.
Он это сказал таким тоном и так посмотрел на нее, что у Лесли по коже побежали мурашки. Холл заявил, что хочет ее. Как бы это не заметить? Она не собиралась сейчас думать о будущем.
– Если ты попросишь выйти за тебя замуж, я скажу Алану, и он тебя побьет, – притворно пригрозила она.
Холл рассмеялся и помог ей залезть в каноэ.
– Я его видел, так что еще посмотрим, кто кого.
– Когда ты его видел?
Холл прыгнул в лодку и оттолкнулся от берега.
– Да так, где-то… Я же говорю, что наблюдал за тобой.
– От избытка любопытства? Это сослужит тебе плохую службу, когда будут копаться в твоем прошлом во время избирательной кампании.
– Ну вот, опять, – сказал он. – Как будто ты знаешь, что произойдет. Я, конечно, не верю в мистику, но ты случайно не ясновидящая?
Лесли откинулась на борт лодки и опустила руку в воду. Разве можно сказать ему, что, как бы она ни выглядела, на самом деле ей почти сорок, она замужем и у нее двое детей?
– Эй, ты здесь? – Холл попытался вывести ее из задумчивости.
– Здесь, – улыбнулась Лесли, – по крайней мере, ближайшие три недели.
– Люблю загадочных женщин! А ты как раз очень загадочная.
– Такая же загадочная, как Синтия Уэллер? – не удержалась Лесли.
Она смотрела, как вода обтекает ее руку, и думала о том, что Холл с Синтией женаты и у них три дочки.
– Не знаю такую. А должен?
– Нет еще.
Огибая дерево, упавшее в речушку, Холл попросил:
– Расскажи о себе.
– Хочешь узнать, подходящая я партия или нет?
Холл нахмурился, но потом снова засмеялся.
– У меня такое чувство, что ты знаешь меня лучше, чем я сам. Да, я хочу узнать, подходишь ты мне или нет.
Она смотрела на него и видела в его глазах честолюбие. Во всех статьях про Холливела Формунда-младшего говорилось о его глазах. Стоит взглянуть в них, и станет ясно, что подталкивало его на пути в Овальный кабинет.
«Взгляд в будущее» – так была озаглавлена одна из подробных статей о нем.
«Он никогда не ошибается, – писали в статье. – Вы никогда не увидите его на фотографии с полуголой девицей. Создается впечатление, что он в восемнадцать лет решил стать президентом, и с тех пор подчинил этой цели всю жизнь. Его жена, Синтия Уэллер, не только прекрасный человек, но и настоящий помощник будущего президента. Она симпатична, но без слащавости, образованна, но не настолько, чтобы подавлять интеллектом. У нее хорошее чувство юмора и консервативные взгляды на моду. Ее прошлое безупречно. Она, без сомнения, станет отличной Первой Леди».
