Текст книги "Без снов (ЛП)"
Автор книги: Джозефина Анджелини
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)
"Гектор. Что происходит?"
"Я приехал сюда, чтобы предупредить тебя. Около двух часов назад я видел Танатоса, он шел по Мэдисонавеню в НьюЙорке, прямо у здания, где проходит Тайный совет Дома Фив".
"Кто такой Танатос?" спросила Элен, хотя имя показалось ей знакомым.
"Танатос бог смерти", пояснил Гектор. Элен кивнула, вспомнив, что Кассандра ей это говорила.
"Он "Смерть с косой"—черный плащ и кости, но минус коса. Эта, немного сельскохозяйственная вещь, была добавлена в средние века. К счастью, большинство людей на улице думали, что это был просто парень в удивительном костюме, хотя были некоторые, из наиболее чувствительных типов, которые почувствовали, что происходит на самом деле и убежали от ужаса".
"Что он там делал?"
"Нет времени болтать. Танатосу нужно лишь прикоснуться к тебе, чтобы убить, поэтому я оставил его на твою мать с ее молниями." Гектор выразительно пожал плечами. "Мы не знаем, почему незначительные боги так активны, и Дафна сразу послала меня сюда, чтобы ты спросила Оракула, были ли у нее какиенибудь видения."
"Я позвоню ей прямо сейчас." Элен достала телефон.
“И еще коечто," с неохотой сказал Гектор. "Мы не думаем, что сейчас Автомедон работает на Танталуса. Мы не знаем, кто теперь дергает его за ниточки. Могло случиться так, что он наблюдал за тобой некоторое время, видел то, что ты можешь сделать и решил, что это того не стоило. Он не напал на тебя, поэтому пока не паникуй. Просто держи свои глаза открытыми”.
"Отлично" истерически рассмеявшись, сказала Элен. "Чтонибудь еще ты хочешь сказать мне?
Потому что я только начала снова спать и теперь во сне я буду видеть дополнительные кошмары".
Гектор посмеялся с ней, пока она набирала номер Кассандры и слушала телефонные гудки. Она протянула и положила свою руку на руку Гектора, и сочувственно улыбнулась. Она заметила, что он избегал произносить имя Кассандры, и решил вместо этого называть ее по титулу. Он очень скучал по ним всем. Гектор улыбнулся Элен с сожалением и опустил глаза.
"Это не надолго," пообещала ему Элен тихо, слушая телефонный гудки. "Ты вернешься к своей семьей в ближайшее время."
"Ты нашла чтото, не так ли?", Сказал он, оживляясь. "Почему ты сразу не рассказала мне?"
"Орион и я знаем, что нам нужно. Единственная проблема, я до сих пор не знаю, как найти Фурий как только мы получим это", Кассандра не отвечала, и вместо того, чтобы повесить трубку она набрала номер Мэтта. "Я, на всякий случай, не хочу ничего говорить, вдруг сорвется, но мы собираемся предпринять первую попытку сегодня ночью."
Телефон Мэтта переключился на голосовую почту. Она попыталась позвонить Клэр, Ясону, Ариадне, и, наконец, Лукасу, но в каждом случае ее отправляли на голосовую почту или просто сбрасывали вызов.
"Никто не отвечает?" Спросил Гектор с растущей тревогой, когда ни по одному вызову не было ответа.
“Это очень странно!” вздохнула Элен, и начала набирать адрес электронной почты. Гектор протянул руку и помешал ей, взял телефон и закрыл электронную почту.
"Элен, иди домой," сказал он низким, напряженным голосом. Он вернул ей ее телефон, встал и принялся тревожно оглядываться. “Иди домой прямо сейчас.”
Лабораторный стол из отдела науки в Нантакете влетел через переднее окно магазина, разбивая стекла и отправляя их кувыркаться по полу. Прогорклый запах Эриды пришел вслед за ним. У Элен возникло желание чтото поджечь, даже понимая, что ее эмоции были не реальными, и что ей манипулирует злонамеренная богиня. Она услышала крики клиентов в задней части магазина, и это отрезвило ее. Она перепрыгнула через прилавок, но Гектор протянул руку и остановил ее на бегу.
“Я буду защищать Кейт и Джерри—даже от себя, если это будет необходимо. Ты спускайся" сказал он твердым, но спокойным голосом. Элен спокойно посмотрела и кивнула, чтобы показать, что она поняла его приказ.
"Не будь героем", приказала она ему в ответ. "Если придет Сотня или твоя семья, ты уйдешь".
"Поспеши, Принцесса", сказал Гектор, и поцеловал ее в лоб. "Мы рассчитываем на тебя."
Элен выбежала из Ньюс Стора. Позади себя она слышала, как Гектор объясняет ее отцу, что она побежала в полицию. Резко обогнув толпу, она бросилась вниз в темный переулок, где ни кто не смог ее видеть и взмыла в воздух. Пролетев через голубой брезент, который до сих пор закрывал ее окно, Элен приземлился прямо в постели, надеясь, что она, в конце концов, успокоиться достаточно, чтобы заснуть.
* * *
Ее ноги трудно приземлились между рядами стерильных, белых цветов. Это был первый раз, на памяти Элен, когда у нее была такая жесткая посадка в Подземном мире, и наиболее вероятно это было, потому что она так отчаянно пыталась добраться сюда. Элен обернулась и обнаружила, что она в ужасных Полях Асфодели. К счастью она была не одна. Она не поняла этого, пока не увидела сильную фигуру Ориона на расстоянии в несколько футов, и сильно забеспокоилась по поводу него.
"Орион!" с облегчением сказала Элен. И пробежала последние несколько шагов к нему через надгробные цветы. Он повернулся и схватил ее в охапку озабоченно нахмурившись.
"В чем дело?", сказал он ей в шею, когда обнял ее. "Тебе больно?"
“Все хорошо” сказала она, немного смеясь над своей чрезмерно эмоциональной реакцией, но все еще плотно цепляясь за него. Наконец, когда она почувствовала себя достаточно спокойной, она расслабилась и посмотрела Ориону прямо в глаза. “Мне многое надо рассказать тебе”.
"И я очень хочу услышать это, но ты бы не могла сделать коечто в первую очередь? Скажи вслух, о том, что ты хочешь, чтобы на нас никто не нападал, пока мы здесь?" попросил он с надеждой.
"Я хочу, чтобы на нас никто не нападал, пока мы здесь!" повторила Элен решительно. "Хорошая мысль".
"Спасибо. Мне нравится твое платье. Но, знаешь, что? На самом деле я думаю, тебе было бы теплее в тех маленьких шортах с шипящими кошками. Они больше прикрывают".
Элен шокированная повернулся к нему. Она не могла поверить, что он помнил ее в ее тыквенной пижаме.
"Ты не знаешь, что случилось со мной сегодня утром! Я должна была одеть это," защищаясь, сказала она, стараясь не краснеть.
"Ты выглядишь прекрасно. Не то чтобы это чтото новое," тихо сказал он.
Элен посмотрела на него, растерянно, а затем отвела глаза и уставился на скучной цветок асфодели, как будто это было интересно. Она почувствовала, как Орион приблизился к ней и сказала себе расслабиться. Она не целовала Ориона прошлой ночью, напомнила она себе. Это был Морфей в образе Ориона. Большая разница. А реальный Орион даже не знает ничего об этом, так что нет никаких причин у нее, чтобы стесняться его. Кроме того, что она сделала. В своей голове, Элен услышала слова Гектора, что она может очень весело провести время с Орионом, если захочет, и тут она потеряла свой ход мысли.
"Теперь, расскажи мне, что с тобой случилось сегодня утром", сказал он, озабоченно сморщив лоб.
Элен резко вернулась к реальности и быстро рассказала о своей аварии, восстании учеников, о том, что Эрида учинила в школе, про Танатоса, разгуливающего по улицам Манхэттена, и бедлам, который разразился в Ньюс Сторе прямо перед тем, как она спустилась. Орион молча слушал, все сильнее и сильнее сжимая челюсти, пока Элен говорила.
"Ты в порядке?" сдерживая себя спросил он.
"Да, но чувствую я себя ужасно!" выпалила Элен. "Я оставила Кейт и папу в середине бунта! Как я смогла это сделать?"
"Гектор не позволит, чтобы чтото случилось с ними", уверенно сказал Орион. "Он будет охранять их ценой собственной жизни."
"Я знаю, что он будет, но это еще хуже," сказала Элен, почти умоляюще. "Орион, что если ктото из семьи Делос придет проверить меня в магазине, и найдут там Гектора?"
"Вы имеешь в виду Лукаса, если он придет проверить тебя и найдет Гектора. Ты не очень то беспокоишься о Ясоне или Ариадне", уточнил он, разочарованным тоном.
"Близнецы другие. Еще до того, как Гектор стал Отверженным, он и Лукас много дрались, а иногда это было действительно плохо", сказала она дрожащим голосом. "Они всегда все решали силой, и я продолжаю думать, может быть, это еще один из этих циклов Сционов, что обречен случиться."
"Лукас и Гектор практически братья, и братья всегда дерутся", сказал Орион, как будто это было очевидно. "Не все в нашей жизни является частью цикла".
"Я знаю. Но изза Фурий! Они не смогут остановиться".
“Вот почему мы здесь. У нас есть время, в котором мы нуждаемся сейчас, и, надо надеяться, мы позаботимся о Фуриях сегодня ночью”, сказал он. Он остановился и коснулся ее запястья кончиками пальцев. Это было легкое прикосновение, почти не существенное, но это завладело ее вниманием.
"Если я смогу их найти", призналась Элен и посмотрела умоляюще. "Орион. Я понятия не имею, где Фурии".
Орион отклонился от Элен поправляя свой рюкзак, и оценивая его.
“Ты собираешься паниковать, не так ли? Не надо”. Он был смертельно серьезен. “Сейчас ты должна быть именно здесь, в Подземном мире, а не в реальном, борясь с истеричной толпой.
Любой член семьи Делос может сделать это, но ты единственная, кто может спуститься сюда.
Давай сначала найдем воду и возьмем ее”.
Он был прав. Они должны сделать то, что можно сделать здесь, в Подземном мире, или ни с чем вернуться в реальный мир.
"Хорошо. Давай сделаем это". Она протянула руку и обняла Ориона за шею, почувствовав, как он положил свои тяжелые руки на ее бедра. "Я хочу, появиться на берегу реки Радости в Елисейских полях", сказала она ясным, командным голосом.
Мягкий, исполосованный солнечный свет, пробивался вниз, через кроны гигантских плакучих ив.
Газон толстой, зеленой, живой травы смягчил их шаги, и Элен смогла услышать свистящий звук воды бегущей по скалам поблизости. Не слишком далеко, Элен увидела большое, открытое поле травы до колена и пастельных цветов полевые цветы, которые служили небольшими орбитальными звездами для пчел и бабочек.
Непосредственно наверху, солнца никакого не было. Вместо этого свет, казалось, шел из самого воздуха, создавая ощущение разного времени суток в каждой области.
Свет в скоплениях ив, которые затеняли Элен и Ориона, казалось, уже созрел, и был ближе к вечеру, а на поляне свет был раннего утра, еще невинный и влажный.
Орион отпустил ее бедра, но взял руку, свободно держа ее в своей, повернулся и осмотрел все вокруг. Ветер играл на его лице и убрал свободные завитки с его лба. Элен увидела, как он подставил свое лицо нежному порыву ветра, закрыл глаза и вдохнул полной грудью. Она повторила за ним и обнаружила, что воздух здесь был свежим и бодрящим, полным кислорода.
Элен не могла вспомнить чтонибудь еще такое, что приносило бы такую радость.
Когда она открыла глаза, Орион смотрел на нее с нежностью. Он коснулся края ее костюма, качая головой.
"Ты задумывала крылья для этого, не так ли?" Игриво сказал он. Элен рассмеялась.
"Извини, но я не настолько умна".
"Угу. Давай, Фея ДиньДинь. Я думаю, что слышу, как журчит наш ручей." Орион повел ее на звук.
“Как мы узнаем, является ли эта вода Рекой Радости?” спросила она. Прежде чем она проговорила это, она поняла, что уже знает.
Когда они добрались до берега с кристально чистой водой, Элен почувствовала головокружительные пузырьки в груди. Она должна была бороться с желанием начать танцевать, но задумавшись решила, зачем бороться и, поддалась. Она раскинула свои руки и начал кружиться; Орион положил свой рюкзак на землю.
Он опустился на колени и расстегнул верхнюю молнию, а затем внезапно остановился. Он положил руку на свою грудь и сильно нажал, как будто пытался подтолкнуть свое сердце, туда где оно должно быть. Взглянув на нее снизу вверх, Орион тихо засмеялся, но Элен показалось, что он больше хотел плакать. Она перестала танцевать и присоединились к нему.
"Я никогда не чувствовал, такого раньше", сказал он, почти извиняясь. "И не думал, что смогу."
"Ты думал, что не сможешь когданибудь почувствовать радость?"
Элен встала на колени напротив него, глядя на его ошеломленное лицо. Орион покачал головой и сглотнул, а потом вдруг протянул руки и сильно обнял Элен.
“Я получаю это сейчас”, прошептал он, а затем освободил ее так быстро, как и обнял. Она не поняла, что случилось и, что он имел ввиду под “получаю”, но он не дал ей шанса спросить.
Вручив Элен пустую бутылку, Орион подошел к берегу реки и опустил другие две, которые вынул из своего рюкзака, в сверкающую реку.
Как только его пальцы коснулись воды, слезы, столь крупные, как капли дождя, покатились по его лицу, и его грудь задрожала от рыданий. Присоединившись к нему на краю берега, Элен опустила свою бутылку под воду и коснулась радости. Это не был первый раз для нее, как это было для Ориона, но после такого большого количества печали и потерь в течение последних нескольких недель, она плакала, как будто это было в первый раз.
Как только они наполнили свои бутылки, то сразу закрыли их. Она даже не задумывалась о том, чтобы попить этой воды, и могла с уверенностью сказать, по тому, как Орион закручивал крышки на своих бутылках, что он не задумывался тоже. Элен знала, глубоко в своем сердце, что, если бы она сделала хоть глоток, то никогда не покинула бы это место. Как если бы, она почувствовала глубокое страстное начало строить, зная, что этот идеальный момент уже почти прошел. Ей хотелось бы остаться здесь навсегда, окуная пальцы в Реку Радости.
"Ты вернешься сюда когданибудь."
Вздрогнув от неожиданности, Элен посмотрела на Ориона и увидела, как он улыбается ей, протягивая руку, чтобы помочь подняться. Отфильтрованный свет сиял на него сверху вниз и сделал ореол из волос. Его зеленые глаза были яркими с бахромой ресниц, которые были колючими и темными от слез. Она взяла его влажную руку в свою и встала рядом с ним, все еще немного всхлипывая после шторма экстаза.
"А ты," сказала она ему сквозь икоту. Он опустил взгляд.
"Для меня было достаточно, чтобы испытать это, хотя бы раз. Я никогда не забуду этого, Элен. И я никогда не забуду, что ты та, кто привел меня сюда".
“Ты действительно думаешь, что не вернешься, не так ли?” недоверчиво спросила Элен, наблюдая, как Орион убирает бутылки в рюкзак.
Он не ответил ей.
"Я собираюсь увидеть тебя здесь снова приблизительно через восемь или девять десятилетий," решительно сказала она. Орион засмеялся и просунул руки в лямки своего мешка с кривой улыбкой.
"Восемь или девять? Ты понимаешь, что мы Сционы, не так ли?" сказал он, потянул ее за руку и вывел на утренний луг. "У нас заведомо короткие сроки жизни."
"У нас будет подругому", сказала она. "Не только у тебя и меня, но и у всего нашего поколения."
"Должно быть", тихо сказал Орион, наклоняя голову вниз размышляя.
Элен взглянула на него, ожидая увидеть, что он впал в одно из своих задумчивых настроений, но этого не было. Он улыбался про себя с таким видом, что Элен расценила это, как надежда. Она тоже улыбнулась, просто от счастья, что идет по лугу и держится с ним за руки. Счастье, которое она чувствовала не было похоже на восторг от реки, того восторга было бы слишком много, чтобы чувствовать его дольше. Она поняла, что тот восторг разбил бы ей сердце, если бы она осталась.
Чем дальше они отходили от реки Радости, тем больше в голове Элен прояснялось. Она посмотрела на одну из своих рук. Она была в воде до тех пор, пока не сморщилась. Как долго они простояли на коленях там?
С каждым шагом, она все больше и больше благодарила Ориона, за то что вытащил ее. Он, вероятно, был в трансе, как и она. Но так или иначе, он взял себя в руки, а затем нашел дополнительные силы, чтобы помочь ей оторваться.
"Как ты это сделал?" Тихо спросила Элен. "Как ты взял себя в руки и отошел от воды?"
"Есть чтото, чего я хочу больше", ответил он просто.
"Что можно хотеть больше бесконечной радости?"
“Справедливости”. Он повернулся к Элен лицом и взял обе ее руки в свои. “Есть три невинные сестры, которые пострадали очень очень давно, не изза того, что они сделали, а потому что в тот момент, когда они родились, Мойры решили, что страдание будет их судьбой пожизненно.
Это не правильно. Никто из нас не заслуживают того, чтобы родиться в страдание, и я намерен встать на защиту тех, кто бы это не был. Это важнее для меня, чем радость. Помоги мне. Ты знаешь, где Фурии – я знаю, что ты можешь сделать. Подумай, Элен”.
Он говорил с такой убежденностью, такой страстью, что Элен могла только смотреть на него с открытым ртом. Ее ум был совершенно пуст в течение нескольких секунд, а затем тихий голос в ее голове начал кричать на нее, перечисляя все недочеты ее личности.
Она не была, такой упорной и стойкой, как Клэр, или, столь же терпеливой, как Мэтт. У нее не было безупречных инстинктов, как у Гектора, или даже половины сырого интеллекта Лукаса.
Она, естественно, не был столь же щедра, как близнецы или сострадательна и бескорыстна как Орион. Элен была просто Элен. И она понятия не имела, почему она была Descender, вместо одного из этих, намного более достойных людей.
Как, черт возьми, она получила эту работу и оказалась здесь, в Подземном мире, чтобы ее начать? задумалась она. Все, что она знала, это то, что однажды ночью она заснула, и обнаружила, что бродит по пустыне.
Пустыня, настолько сухая, с камнями и шипами, настолько острыми, что я оставляла кровавые следы позади себя, когда шла, она помнила это очень ясно. Пустыня с единственным, подвергшим пыткам деревом, цепляющимся за склон, и под тем деревом, были три отчаянные сестры, которые выглядели древними, и в то же время как маленькие девочки. Они обратились ко мне, рыдая.
Элен ахнула и сильно схватила руки Ориона своими. Она всегда знала, где найти Фурий. Они умоляли ее помочь им с самого начала.
"Я хочу, появиться у дерева на стороне холма в засушливых землях", объявила она, глядя прямо в удивленные глаза Ориона.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Лукас завис над водой и наблюдал, как Элен улетала от него, возвращаясь к центру города. Это платье и эти проклятые крылья почти сделали его. Он уже не впервые задумывался над вопросом, как все эти смертные, с которыми выросла Элен, не подозревали, что в ней было чтото сверхъестественное. Независимо от того, насколько здравомыслящей она была внутри, красота Элен действительно была нечеловеческой. Особенно, когда она протянула к нему руки и произнесла его имя так, как только она умела.
Он почти потерял ее. И мысль о том, что он сделал бы, если бы потерял ее, перевернула его желудок, только потому, что он так сильно хотел ее. Они были в сантиметрах от пересечения опасной черты, и если она не остановится, искушая его своим безумно невинным образом, Лукас знал, что это, в конце концов, произойдет.
Лукас солгал Элен. Правда была в том, что ночей было больше, чем одна, когда он влетал под синий брезент, закрывающий ее разбитое окно, и смотрел, как она спит. Он всегда чувствовал себя плохо после того, как делал это, но он не мог перестать. Как бы сильно он не старался держаться от нее подальше, он, в конце концов, оказались в ее комнате, и позже ненавидел себя за это. Лукас понимал, что в один прекрасный день он будет слишком слаб, чтобы уйти, и влезет к ней в постель, чтобы сделать больше, чем просто обнять ее. Вот почему он должен был убедиться в том, что если такой день настанет, Элен выгонит его.
Лукас испробовал все, даже запугивал ее, но ничто не сработало. Орион был его последним шансом. Он зажмурился на мгновение, надеясь, что Орион сделает то, на что он был способен.
Лукас попросил Ориона заставить Элен прекратить любить его. Тогда бы она никогда не пыталась дотронуться до него, никогда не посмотрела бы на него снова, как она это делала.
Лукас попытался убедить себя, что было бы лучше, если она пойдет дальше, даже если это означает, что она пойдет дальше с другим парнем. Но здесь он остановился.
Элен не могла быть с Орионом, по крайней мере, не навсегда. Это было единственное, что не давало Лукасу сойти с ума. Они никогда не смогут жить вместе. Но это не означает, что они не могут . . .
Он резко заблокировал свои мысли прежде, чем они смогли одолеть его. Уже темные щупальца обвивали его, раскрашивая небо. Он попытался успокоиться и не представлять Ориона и Элен вместе, потому что он мог себе это представить—слишком легко.
Даже притом, что Лукас никогда не видел Ориона, он прекрасно мог представить, на кого он похож. Он был потомком Адониса – самого любимого возлюбленного Афродиты. Поскольку Афродита благоприятствовала этому парню больше всех остальных, то в Доме Рима передавался образ Адониса постоянно, почти так же, как в Доме Фив повторялся образ Гектора снова и снова. Половина картин и скульптур, которые вышли из Ренессанса, были похожи на него, потому что старые мастера, такие как Караваджо, Микеланджело и Рафаэль одержимо рисовали и ваяли предков Ориона. Флоренция была буквально усеяна образами сыновей Дома Рима.
Но здесь было больше, чем просто хороший легендарный внешний вид, особенно у генетически одаренных Сционов. Была причина, почему и Казанова, и Ромео, возможно двое самых известных возлюбленных в истории, вышли из Италии. Звание Ориона "красивый ублюдок", даже приблизительно не охватывало эффект, который он может оказывать на женщин. Дети Афродиты были неотразимы сексуально, и большинство из них могли влиять на эмоции людей в определенной степени, хотя Орион сказал Лукасу, что его дар был гораздо более мощным, чем это.
Орион обладал редкой способностью. Он мог заставить Элен разлюбить Лукаса, лишь легко прикоснувшись к ней. И если ей не станет плохо, после того как чувства Элен к Лукасу прервутся, тогда Орион смог бы контролировать сердце Элен, чтобы иметь случайные отношения, которые не нарушат Перемирие—никаких обязательств, никаких ограничений, просто секс. Это придурок мог делать все, что захочет с Элен, а Лукас ничего не сможет сказать против.
Эта мысль вызвала у Лукаса желание разбить чегонибудь, но вместо этого он напомнил себе, что его семья, наверное, беспокоится о нем, и заставил себя отправиться домой.
К счастью, Орион, казалось брезгует использовать свой талант по какойто причине, даже для самообороны. Он был глубоко оскорблен, когда Лукас предположил, что он коснулся сердца Хелен в пещере для дешевых острых ощущений. И, увидев их обоих в Подземном мире вместе, Лукас понял, что Орион никогда не принудит Элен ни к чему. На самом деле, Лукас был уверен, что он ее защитит ценой своей жизни. Это заставляло его ненавидеть Орион меньше, что только все усложняло. Лукас хотел, ненавидеть Ориона, но как он не старался, он не мог, и ему ничего не оставалось, как ненавидеть самого себя.
Направляясь вниз на восточное побережье, Лукас оставался над водой, для этого ему нужно было лететь не слишком высоко, чтобы не замерзнуть. Он оставил куртку в своем шкафчике, но это не имело особого значения. Он мог представить себя в тепле всякий раз, когда было нужно. В самом деле, Лукас начинал верить, что он может представить себя горячим—понастоящему жарким—почти огненным. Но у него не было времени разбираться с этим странным новым талантом прямо сейчас. Он только задумался на секунду, заходя на посадку в своем дворе.
Чувство вины поразило его, как только он приземлился, и он начал искать свою маленькую сестру. Он не должен был оставлять ее одну в школе ради Элен.
Теперь, когда Мойры донимали ее почти каждый день, Кассандра была еще более хрупкой, чем обычный смертный ребенок. Это забирало все ее силы, чтобы просто пережить каждое владение, и тот факт, что она действительно выживала после них, когда столько прошлых Оракулов умерло, заставил Лукаса подозревать, что она была, вероятно, более сильной, чем он сам. Но даже настолько сильной, какой она была, после владения ей едва хватало сил дышать.
На днях он нашел Кассандру, сидящую на полпути вверх по лестнице, которая тяжело дышала.
После полудюжины шагов она была так утомлена, что остановилась на минуту, чтобы отдышаться. Лукас понес ее в ее комнату, но для него это была борьба, чтобы идти рядом с ней. У нее все еще была аура Мойр, цепляющихся за нее, и хотя Лукас очень любил свою младшую сестру, от Мойр у него холодок пробегал по спине.
Даже Кассандра боялась их, и она должна была выносить их присутствие в ней по несколько раз в неделю. Лукас не знал точно, как после такого физического и умственного вторжения она себя чувствовала, но по взгляду, которым она смотрела позже, он предположил, что это должно быть было похоже на насилие.
Тот факт, что это происходит с его младшей сестрой, и что он ничего не может сделать, чтобы остановить это, делало его еще более злым.
Шагая по задней лужайке к дому, Лукас изо всех сил пытался управлять своим гневом, напоминая себе, что он должен быть более осторожным. Столько вещей делало его злым в эти дни. С тех пор, после того катастрофического обеда, когда он ударил своего отца, у него развился
“побочный эффект”, который был связан с его гневом.
Он обнаружил его в полном объеме на соревнованиях по легкой атлетике, когда увидел Элен в окружении Сотни, но это началось не там. Все началось с его отца, на первый взгляд просто маленькое зернышко. Но оно росло.
Он частично задумался, а не будет ли ему легче, если он поговорит с Ясоном или Кассандрой об этом, но он не смог заставить себя сделать это пока. Его семью это сильно бы взволновало, если бы они узнали. Черт, это его и волновало.
Лукас почти рассказал об этом Элен в коридоре школы сегодня, но так и не смог признаться.
Элен так боялась Креона, что Лукас не знал, сможет ли он вынести, если Элен начнет смотреть на него со страхом. Он все еще не решил, должен ли он говорить об этом с кемлибо, даже при том, что действительность была такова, что в конечном счете его всезнающая, всевидящая младшая сестра все узнает.
"Кассандра?" крикнул Лукас, когда вошел на кухню. "Яс?"
"Мы здесь”, ответил Ясон из библиотеки.
Голос Ясона показался не правильным. Он был напряжен, но Лукас подумал, что это было, потому что он весь день был рассержен на Клэр изза ее с Элен исчезновения и того, что они заставили их волноваться. Лукаса очень расстраивало, как Ясон смотрел на ситуацию с Клэр. Он хотел, чтобы его кузен проснулся и понял, что ему был сделан дар. Он влюбился в когото, с кем у него могли быть отношения.
Тяжелые двойные двери в библиотеку были немного приоткрыты, и прежде чем Лукас вошел в комнату, он почувствовал напряженность и услышал едва контролируемый гнев в вежливых голосах каждого.
"Где ты был?" спросила Кассандра с прищуренными глазами. Она допрашивала его о местонахождении в последнее время постоянно, даже при том, что в половине случаев уже знала ответ.
"Что случилось?" спросил Лукас вместо того, чтобы ответить ей.
"Мэтт, наконец, решил поделиться коечем с нами”, серьезно сказал Ясон. Он был настолько разъярен, что его скулы пылали. Лукас видел этот особый оттенок красного цвета и раньше, и знал, не понаслышке, как трудно вывести Ясона из себя. Он посмотрел на Мэтта и поднял вопросительно брови.
"Я связался с Заком. Он позвонил мне позавчера вечером, и предупредил меня, что чтото должно произойти сегодня, но он не знал, что именно" ответил Мэтт.
"Почему ты ничего не сказал, Мэтт?" обиженно спросила Ариадна. "Даже если Зак не знал подробности, почему ты не предупредил нас?"
Ну вот и еще одна проблема, которая только и ждет своего часа, чтобы произойти, подумал Лукас. Но никакого другого пути и не было. Сционы, как правило, влюблялись молодыми, потому что, как правило, и умирали молодыми. По крайней мере, Лукас не мог найти ошибку во вкусе Ариадны. Мэтт доказывал свою лояльность к Дому Фив несколько раз.
И что в такой ситуации делать, вот вопрос. Мэтт обычно делал правильный выбор и показывал больше здравого смысла, чем в этом вопросе.
"Тебе не понять," ответил Мэтт угрюмо.
“Попробуй объяснить нам”, сказал Лукас, его внутренняя температура росла. Он терпеть не мог, когда обычные смертные думали, что отличаются от Сционов, как будто у них не было тех же чувств.
"Если бы я рассказал вам то, что он рассказал мне, что бы вы с ним сделали? Допросили его?
Избили его?" взорвался Мэтт. "Этот парень навязчивый лгун. Большинство из того, что он говоритэто фигня, это то, что я подумал о его предупреждении. Он понятия не имеет, во что он вязался!”
"И ты считаешь, что все в порядке?" сказал Ясон.
Аргументы продолжали сыпаться, становясь все более и более обидными. Лукас был в Нантакете не очень долго, но он учился в одном классе с Мэттом в школе. Он провел с парнем больше времени, чем со своим собственным отцом, и он не мог вспомнить, когда так сердился Мэтт. И Ясон, и Мэтт были рассудительными парнями, но прямо сейчас эти двое, обычно спокойные люди, были так сердиты, что не видели ничего вокруг.
Все были раздражены.
Эти разногласия были не естественны, подумал Лукас. Раздор. Беспорядки, неконтролируемый гнев—даже ангельский борец за добро и справедливость, Элен, хотела сделать чтото плохое.
Если все это сложить воедино.
“Эрида”, сказал он вслух. Он испытал желание по пинать себя ногами. “Послушайте, все. Если Арес попытался спровоцировать конфликт с Элен в Подземном мире, то это будет иметь смысл, если его сестра попытается сделать то же самое в реальном мире. Перемирие не включает ее – она не одна из Двенадцати. Она может использовать свои силы здесь на Земле”.
"О, боги! Конечно!" Кассандра провел рукой по лицу и улыбнулась ему. "Как я упустила это" "Ну, у меня преимущество перед вами. Я на самом деле видел ее", пояснил он. "В коридоре с Элен, пока мы прятались. Эрида и Арес очень похожи, как будто близнецы, только Арес покрыт синей краской. Это то, что бросилось мне в глаза".
"Откуда ты знаешь, как выглядит Арес?" спросила Клэр, сверля взглядом Лукаса. "Греки сильно ненавидел его, и они едва ли писали о нем какиелибо мифы вообще, не говоря уже о том, чтобы описывать его появление в качестве авторитетного образа."
Клэр подловила его, подумал Лукас. Он вздохнул и признался.
"Я видел Ареса. Я нашел способ спуститься в Подземный мир, и я был там, когда Арес столкнулся с Элен и Орионом ".
Пока все уставились на него с опущенными челюстями, он продолжал объяснять им о грабеже Гетти, о том, что оболы помогли сделать, и как он дал один Элен. Он не приносил извинения ни за один из своих поступков.
"И ты не сказал нам об этом, но почему?" спросила Ариадна сквозь стиснутые зубы "Вы не поняли бы", сказал он, сознательно повторяя то, что Мэтт сказал несколько минут назад.
"Все, что имеет значение, это то, что Элен может снова спать."
"Знаешь, мы все обещали защищать Элен, и если бы ты пришел к нам с этой идеей, мы бы согласились на ограбление, чтобы спасти ей жизнь. Так почему ты сделать это в одиночку? Люк, что если бы тебя увидели?" серьезно спросил Ясон. "Гетти, увешано камерами наблюдения."
