Текст книги "Знак королевы вампиров"

Автор книги: Джой У. Хилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

11

Но, как и любая женщина, она не спешила. Продавец эля сообщил им, что главный рыцарский турнир состоится через полчаса. Поэтому они гуляли рука об руку, рассматривая одежды, драгоценности, оружие. Джейкоб видел, что она посматривает на чеканные серебряные кубки. Вдруг он услышал, как кто-то позвал его по имени.

Повернувшись, он увидел Элайджу Ингрема, который шел к ним, держа за руку шестилетнего внука.

– С днем рождения, – сказал Элайджа. – Миссис Вентворт была так добра пригласить нас присоединиться к вечеринке сегодня вечером. Ты удивлен?

– Весьма.

Ингрем выглядел иначе, чем когда на нем были джинсы и рубашка для гольфа. За рулем лимузина он всегда был одет в темный костюм с галстуком, и, как правило, носил оружие. Но даже в простой повседневной одежде темнокожий Ингрем выглядел так внушительно, что всякому становилось ясно: с ним лучше не спорить. Впрочем, внук деда нисколько не боялся. Повиснув на его руке, он с восхищением разглядывал Лиссу.

– Красивая! Это принцесса?

– Да, принцесса, – ответил Ингрем. – Это миссис Вентворт, Джон. Она пригласила нас на эту вечеринку. Что нужно сказать?

– Спасибо, – сказал мальчик и показал взрослым собачку, скрученную из воздушного шарика. – Я возьму его домой и дам поиграть Усишке, чтобы она выросла крутой и не боялась никаких собак!

– Усишка? – улыбнулась Лисса. – Это, должно быть, наша чумазая обезьянка.

– Точно, обезьянка. Прыгает по шкафам, катается на занавесках… Крутая она или нет, не знаю. Во всяком случае отказывается спать одна. Начинает пищать.

Он запнулся, потом, смущаясь, продолжил:

– Я с удовольствием доставлю вас сегодня куда скажете, миссис Вентворт. И вы выглядите просто изумительно.

Она в ответ махнула рукой:

– Я почти привыкла к мотоциклу.

– Типичная девчонка байкера, – согласился Джейкоб. – Не успеете оглянуться, как у нее появится харлеевская футболка и косуха.

Маленький мальчик хихикнул, и она ему подмигнула, потом присела на корточки рядом с ним.

– Я обожаю Усишку, – воскликнул мальчик. – Спасибо, что подарили ее мне. И еще вы хорошо пахнете.

– Спасибо, милый. Скажу по секрету, тебе очень повезло, что у тебя такой замечательный дедушка, – сказала она Джону. – Он такой же смелый, как и рыцари, которых ты здесь видел. Я хочу пойти посмотреть на драгоценности. Можешь пойти со мной, и-и-ли… – она протянула окончание фразы, увидев, что мальчик сделал гримаску: эта идея ему не понравилась, – ты можешь посмотреть вон на того фокусника. Мы только что видели, как он вытащил шарик у мальчика из уха.

Поднявшись, она встретилась взглядом с Ингремом.

– Что касается ошибок, на мой взгляд, это – самая лучшая ошибка твоего сына, – сказала она.

Она отошла к палатке ювелира, оставив их одних.

В ее мыслях Джейкоб уловил смутный образ ребенка. Его лицо закрыто бархатной тканью. Джейкоба словно ударили под дых. Дочь рыцаря.

Его дочь. Их дочь.

– Извини, – сказал Ингрем, одним глазом приглядывая за Джоном, который теперь был занят фокусником. – Я не хотел обидеть ее. Я просто… Ты же знаешь, что она такое, Джейкоб.

Джейкоб смотрел, как она выбирала кольца, заметил, что ювелир отступил назад, давая ей возможность все как следует рассмотреть, не пытаясь вовлечь ее в разговор. Она могла легко в случае необходимости прикинуться недотрогой. Как и ее талант соблазнения, это приносило ей даже больше пользы, нежели вампирское подчинение, когда ей нужна была свобода выбора.

– Она опасна, – сказал он тихо. – Но она скорее сама себя сожжет, чем причинит вред ребенку. Не обижай ее так больше, Элайджа. Она пригласила тебя сюда, потому что знает, что вы друзья, она пригласила тебя потому, что ты ей нравишься. Она бессмертна, неуязвима, порой жестока – но ее сердце можно ранить точно так же, как и сердце любого из нас.

Он кивнул Ингрему, взъерошил волосы маленькому Джону и подошел к Лиссе, увлеченно разглядывавшей украшения.

Его взгляд упал на кольцо с крупным сапфиром, который лежал на коленях у феи, отлитой из серебра.

Лисса прижалась сильнее к его плечу, рассматривая кольцо.

– Довольно миленькое, правда?

Он кивнул и взглянул на ювелира:

– Сколько?

Для него это было дорого. Он знал, что для Лиссы сумма была ничтожна. В ту ночь, когда он ее встретил, на ней было потрясающее ожерелье – такие драгоценности он раньше видел только в кино и на моделях. Кольцо с сапфиром стоило ему недельной зарплаты.

– Для твоей поклонницы? – спросила она спокойным голосом, но Джейкоба ровный тон не обманул. Он улыбнулся.

– Символ, моя госпожа. Можете оставить его себе или подарить кому-нибудь, если оно вам не по душе. Я просто… Я думал, что оно вам нравится.

На ее лице расцвела игривая улыбка. Она протянула левую руку.

– Посмотрим, подойдет ли оно.

Кивнув, он попытался надеть кольцо ей на средний палец. Слишком мало.

– Может, стоило бы попробовать правую руку, моя госпожа, мы могли бы…

– Я хочу на левую, Джейкоб. В конце концов, – сказала она мягко, не отпуская его взгляд, – Ты же обещал мне вечность, правда?

Она так легко могла заставить его сердце оказаться у него в горле, что он даже удивился: почему бы ей совсем не вытащить его у него из груди? Когда он надел кольцо ей на безымянный палец, оно идеально подошло, село как влитое. Он на мгновение взял ее за руку, переплетя ее пальцы со своими. Внезапно она повернулась, увлекая его за собой вперед.

– Уже почти начало турнира, не так ли?

* * *

Когда они подошли ближе, то увидели, что рыцари уже галопируют по турнирному полю – на радость собравшейся толпе. Джейкоб и Лисса отыскали свободные места в центре третьего ряда. Лисса заметила, что ее слуга непривычно молчалив.

– Все в порядке? – осторожно спросила она.

– Да, моя госпожа. Но…Господи. Чем дольше мы вместе, тем яснее я помню… В той закрытой палатке было темно и жарко. Я заметил, что вы даже не вспотели. Вы… меня раздели. Вы оказали мне честь, искупав меня. Я очень смутился, потому что… я так возбудился.

Даже учитывая, что вода была холодная – настоящее сокровище в пустыне, – это не остудило мой пыл. Вы вытерли мне ноги своими волосами…

Это был голос рыцаря. Он звучал в ее сознании, и волоски у нее на руках встали дыбом.

– Ты заснул, положив голову мне на колени, – проговорила она наконец.

Он повернул голову, чтобы посмотреть на нее; легкий ветерок играл прядями довольно длинных светлых волос. Солнечные пятна ложились на его лицо, в короткой бородке вспыхивали золотые искорки.

– И во рту у меня остался привкус винограда. Ваше легкое дыхание у меня на лице… Почему я ушел? – спросил он, нахмурившись.

– Ты должен был сражаться. Я хотела, чтобы ты остался, но ты был человеком чести, и потому я не решилась отвратить тебя от твоего пути. – Ироничная улыбка тронула ее губы: – Мне пришлось побороться с собой. Тогда, так же как и сейчас, я не могу равняться с тобой в честности. Я не всегда играю в честные игры.

– Вы обладаете честью и чувством долга, которое превосходит честь всех рыцарей Круглого стола вместе взятых. – Со смехом поймав ее за руку, он ее поцеловал, затем снова посмотрел на поле. – Мне очень нравилось участвовать в турнирах, но лучше всего было то время после него, когда мы оставались одни. Только актеры. Это было так, как и должно было быть. По-настоящему. Иногда… воображение человека его часто обманывает, так ведь?

Я не Гидеон, сэр Бродяга. Я не собираюсь над тобой смеяться.

– Если существует такая вещь, как реинкарнация, и если они были теми, кем мы их считаем, вы, может быть, смогли бы найти Ланселота и Гавейна, возможно, даже самого Артура, где-нибудь в таком месте, как это.

– Возможно. Но я склоняюсь к мысли, что дух сильных людей не сможет жить лишь палкой тенью того, кем был когда-то. Им снова нужен будет вызов, такой же высокий, как и в прошлом. – Она взглянула на него: – Не поэтому ли ты ушел?

Герольды протрубили начало турнира.

Легким галопом на поле выехал рыцарь на лошади, укрытой красным шелком. На всаднике сверкали позолоченные доспехи. Выехав на середину поля, он поклонился зрителем, и лошадь тоже подогнула колено.

– Лорды и леди, – теперь лошадь неторопливым шагом шла вдоль бортика, а голос рыцаря эхом разносился в ночном воздухе. – Когда на небе зажигаются звезды, приходит время для особенных историй. Одну такую историю я расскажу вам сейчас. Слушайте внимательно – она никогда не звучала до этого на нашей ярмарке и никогда не прозвучит впредь. Вы также увидите что-то, чего никто никогда больше не увидит. Поэтому расскажите это вашим детям и детям ваших детей. Так создаются легенды.

Джейкоб нахмурился. Хотя с того момента, когда он последний раз был в труппе, прошло довольно много времени, он достаточно хорошо знал Терри, – если он сказал, что эту историю раньше не рассказывали, значит, так и есть.

– Однажды давным-давно, – продолжил рыцарь, – на свете жила лошадь неописуемой красоты. Судьба отдала ее в руки злых людей. Вы знаете, что зло не может вынести существования чего-либо прекрасного. Оно делает все, чтобы исказить, изуродовать красоту. Вот поэтому жестокие люди с черными сердцами обижали лошадь. Били ее. – Голос Терри становился все глубже, объемнее. – Они пытались отнять ее душу.

Непрошеный образ Рекса проскользнул в мысли Джейкоба. В ту ночь, когда он впервые увидел Лиссу, он был с Гидеоном. Смотрел издалека, как ее муж сломал ей руку. Рекс сделал это лишь для того, чтобы посмотреть на ее реакцию. Джейкоб невольно сжал нежные пальцы своей госпожи, защищая ее. Лисса с любопытством посмотрела на него, словно говоря, что она слушала рыцаря, а не его мысли. Он оттолкнул темные образы прочь, не желая, чтобы она их видела.

– Когда они подумали, что сумели ее сломать, они ее продали. Она была близка к смерти, ее красота потускнела. Испуганная, озлобленная, она сопротивлялась любому человеку, как только могла. Ей словно хотелось поскорее умереть, уйти из этого мира, который полон зла и темноты.

Но ее купил рыцарь. Рыцарь с большим сердцем, таким чистым и добрым, что он смог вылечить благородное животное терпением и любовью. – Рассказчик двинул лошадь чуть вперед медленными, нарочитыми шагами, остановившись в нескольких сантиметрах от ограды. Он заговорил тише, но его голос все равно был слышен всем присутствующим. – Этот человек не отмечал время так, как мы это делаем. Хватит ли у меня времени, чтобы сделать это сегодня? Смогу ли я сделать это прежде, чем состарюсь и поседею? Может, мне стоит заняться чем-то другим?

Она исподтишка взглянула на Джейкоба. Он наклонился вперед, язык его тела говорил о том, что он узнал, о какой лошади шла речь, но она видела, что это было еще не все. Ее чуткий рыцарь, такой умный, способный читать в душах других людей, был таким недогадливым, когда дело касалось его самого.

– Он измерял не время, а дела. И он сумел излечить ее сердце, сделав нам всем бесценный подарок. К сожалению, когда дело сделано, приходит время переходить к следующему. Поэтому через некоторое время он оставил ее в любящих руках и пошел дальше, готовый принять следующий вызов.

Теперь рыцарь заставил лошадь попятиться, повернуться к зрителям боком. Фонари, освещавшие открытые трибуны, потухли, софиты сфокусировались на входе в большой шатер. Из темноты зазвучал баритон, эхом разносясь по всему полю.

– Она стала звездой нашего представления. Все ее шрамы при ней, но мы считаем, что теперь она стала еще прекрасней, чем была когда-то. Одним своим существованием она привносит свет в наши души.

Два рыцаря вышли из шатра, держа в руках ленты, тянувшиеся за закрытый полог.

– Моя госпожа…

Лисса нашла руку Джейкоба, сжала ее.

– Сегодня рыцарь Боадицеи вернулся домой. Она не потерпит касания рук других людей, пока он здесь, поэтому ее обычный наездник не с ней. Вы все – свидетели уникального события. Мы призываем этого рыцаря спуститься с трибун и снова занять свое место в наших рядах.

Один из двух мужчин, державший ленты, откинул забрало, открыв нахмуренное, недовольное лицо.

– Хватит этой сентиментальной чуши, – выкрикнул он. – Я, сэр Джордж Кентерберийский, я хочу знать, не сдал ли он. Я хочу надрать ему задницу.

Дети засмеялись, но быстро замолкли, когда рассказчик прокричал:

– Боадицея, выйди и найди своего господина.

У Джейкоба на лице застыло такое выражение, что у Лиссы на глаза навернулись слезы.

Она не знала, хочет ли она его обнять или убежать, как можно дальше, туда, где он не сможет найти ее и успокоить.

Так что она просто смотрела со всеми остальными зрителями, как из шатра двое рыцарей вывели лошадь, чья грива и хвост были украшены шелковыми лентами. Долгие века селекции создали почти нереальную красоту средневековой боевой лошади. И хотя впоследствии андалузских лошадей вытеснили другие породы, способные нести рыцаря в полном боевом доспехе, для современных рыцарей в легких доспехах на ярмарке она была настоящим сокровищем.

Для Джейкоба она была прекрасна, несмотря на шрам на морде и отсутствие одного глаза. Еще один длинный шрам пересекал ее круп, – это был результат той жестокости, после которой она и оказалась на аукционе. Пока он пытался научить ее доверять ему, она сломала ему руку; на плече у него остались отметины от ее зубов, а на виске – след от копыта. Он так много раз оказывался в больнице, пока ее обучал, что Терри грозился пристрелить ее, чтобы не мучала ни себя, ни других. Но Джейкоб выиграл.

Боадицея застыла на мгновение, а потом царственной поступью направилась прямо к той части трибун, где сидел Джейкоб. Лебединая шея, пышный хвост, стройные сухопарые ноги… Боадицея всхрапнула и ударила копытом по доскам, отделяющим поле от зрительских мест.

– Тебе придется пойти к ней, – промурлыкала Лисса. – Я никогда не встану на пути у такой любви.

Джейкоб повернулся и прижался лбом к ее лбу.

Ты знала, что мне это было нужно.

Я люблю тебя. Я хотела, чтобы ты понял, что это для меня означает, и не важно, что произойдет в будущем.

Взяв ее лицо обеими руками, он поцеловал ее тонкую бровь. Когда он поднялся, все еще держа ее руку, рыцари закричали ему слова одобрения. Толпе это тоже понравилось. Он заметил многих актеров, которые вышли из палаток и облокотились на ограждение турнирного поля слева от трибун.

Он изящно перемахнул через ограждение. В мгновение ока Боа уже была рядом. Он обнял ее, прижавшись лицом к ее мускулистой шее. Подняв голову, он увидел, что Терри слез со своей лошади и ухмыляется, стоя рядом с ним. Он передал поводья пажу, который увел его лошадь с поля.

– Я слышал, ты пошел на содержание, – Терри заговорил громче на потеху толпе. – Я не премину насладиться обществом твоей прекрасной дамы, пока ты будешь развлекать нас – или не будешь.

– Веди себя с ней как следует, – сказал Джейкоб нахмурившись.

Терри засмеялся и, подойдя ближе, схватил его за плечо. На его лице появилось радостное выражение: – Рад снова видеть тебя Джейкоб. С днем рождения.

Джейкоб посмотрел на Лиссу, действительно похожую на сказочную принцессу в своем средневековом наряде. Пара детей придвинулась к ней поближе, чтобы дотронуться до ее юбки. После того, как она убедила их родителей в том, что это ей абсолютно не мешает, она принялась гладить по голове одну из девочек.

Боа боднула его в грудь, почти сбив с ног под хихиканье детишек. Терри и его труппа хорошо о ней заботились. Продолжали врачевать ее душу, как он и предполагал.

* * *

Когда Терри подошел к ней, Лисса подвинулась и приветливо кивнула.

– Взгляни на мои новые приобретения. – Он кивнул на оруженосцев и двух рыцарей, которые стояли, облокотившись на ограждение, и не участвовали в турнире. Они пытаются понять, кто, черт возьми, этот нарушитель, занявший место Мартина. Они, конечно, слышали рассказы про него, но они думали, что он постарше, да и с движениями у него не все так хорошо.

Песочно-коричневые волосы Терри были подстрижены в римском стиле – коротко на затылке, лицо было гладко выбрито. Руки покрыты мозолями. В его веселых светло-карих глазах Лисса увидела, что этому человеку нравится быть там и тем, где и кем он был. Он не извинялся за то, что предпочитал романтизированное прошлое пресыщенному настоящему. Он ухмыльнулся, когда лошадь опустилась перед Джейкобом на одно колено, словно приглашая его в седло. Лисса на мгновение задержала дыхание, когда Джейкоб схватился за гриву и одним гибким движением оказался в седле, а затем пустил ее шагом по кругу. Его движения легко сливались с движениями лошади. Не так давно она хотела увидеть его верхом на коне. Ее реакция на это – реакция тела, сердца и души – была такой же всепоглощающей, как она и предполагала.

– Мартин хорошо за ней ухаживает, но вы сами видите – это как день и ночь. Разница очевидна. Вам бы посмотреть на нее, когда она только здесь появилась! Самая напуганная и злобная скотина, которую я когда-либо видел.

Никто не мог с ней справиться. Только Джейкоб знал, что ее душа нетронута под всем этим. Оглядываясь назад, я думаю, что она поняла, что может ему доверять в тот самый момент, когда он до нее дотронулся. Она только немного поколотила его, чтобы доказать, что это была ее идея.

Да, думала Лисса, это именно так.

Джейкоб наклонился вперед, заговорил лошади прямо в ухо громким шепотом, работая на публику, снова становясь настоящим артистом, словно он никуда и не уходил.

– Видишь ее? Это моя госпожа. – Лошадь в ответ дернула ухом. – Хочу немного перед ней повыпендриваться. Сделай так, чтобы я выглядел впечатляюще.

Откинувшись назад, он улыбнулся Лиссе и скомандовал что-то по-испански. Лошадь пошла вперед с преувеличенной важностью. Джейкоб снова что-то произнес на испанском, и Боадицей сделала шаг вправо, влево и назад – получился крест.

Он выкрикнул новую команду. Боадицея подпрыгнула вверх, оттолкнувшись передними и задними ногами в разные стороны и заставив детишек завопить от восторга. Когда она изящно приземлилась, она сделала еще один круг, склоняя выгнутую дугой шею и помахивая гривой, словно благосклонно принимая свой успех и аплодисменты зрителей.

– Сделай это еще раз, – выкрикнули несколько детишек, заставив Джейкоба засмеяться и еще дважды выполнить их просьбу, за что он заработал взволнованное ржание лошади.

– Это боевой прием, – объяснил он восхищенной толпе. – Рыцари использовали его для сражения в узких городских кварталах. Лошадь тоже становилась бойцом.

Посмотрев на Терри, он громко спросил: – Так твой турнир все еще открыт, или вы стали неженками, попрятавшись за барьеры?

– Жду не дождусь, когда Джордж сбросит тебя на землю, – сухо ответил Терри, а дети и их родители ответили смехом и дружными аплодисментами. Взглянув на Лиссу, он заговорил громче: – Удар Джорджа подобен удару тарана, моя госпожа. Я боюсь, что от него ничего не останется. Вам бы лучше выбрать себе другого рыцаря.

Дети одобрительно закричали, когда прожекторы снова высветили песчаную арену. Джордж тронул лошадь и медленно поехал вперед, впечатлив их всех: его лошадь словно в насмешку кивала мордой в сторону Боа, как бы говоря: «Ну и что ты скажешь, тощий ирландец? Я думаю, что твои нежные косточки могут сломаться, если я сброшу тебя с этой милой лошадки».

Джейкоб на мгновение разозлился, но не смог удержаться от улыбки, увидев широкую ухмылку Джорджа. Когда он развернул Боа, чтобы принять копье от одного из пажей, он увидел, что Лисса улыбается, опираясь на руку Терри, который что-то шептал ей на ухо.

– Сударь, я предлагаю вам держаться подальше от моей госпожи, или сегодня мне придется проткнуть не только Джорджа, – заявил он. Терри ухмыльнулся, подняв одну бровь.

– Я как раз думал о том же. Она прелестна. Не могу представить, что ты хоть как-то ей полезен. Думаешь, я боюсь твоего маленького копья?

– Нет. Я думаю, ты боишься своей собственной жены.

Теперь засмеялись взрослые. Жена Терри, прелестная Беатрис, стоявшая рядом с другими членами труппы, приняла нарочито угрожающий вид, уперев руки в боки, – довольно внушительная поза, учитывая то, что одета она была служанкой из таверны.

– Твоя госпожа сообщила мне, что желает отдать сеточку с волос, украшенную драгоценными камнями, тому, кто победит в сегодняшнем турнире, – заявил Терри.

– Госпожа, повяжите мне на руку ваш платок, потому что я сразу могу сказать, что я лучший среди этого сброда! – Воскликнул Джордж.

Тем временем Лисса увидела, что еще один мужчина вышел на поле. По одежде он походил скорее на дикого пикта – на нем была лишь пара коротких штанов, а на прекрасно сложенном мускулистом теле красовались кельтские татуировки. Он подвел свою лошадь вплотную к ограждению так, что ее золотистая голова оказалась на другой стороне, и она стала мягкими губами играть с детьми. Они завизжали и отпрянули назад, но, услышав успокаивающие слова Беатрис, протянули к ней руки и трогали ее бархатистый нос.

– Варрик, – пробормотал Терри. – Божий подарок для женщин. Слишком многие женщины обращают внимание лишь на его внешность.

Лисса улыбнулась. Рассказчик, говоривший баритоном, – Терри сказал, что его зовут Элиот, – давал еще один урок истории, развлекая зрителей, пока готовили поле. – Кто-нибудь знает, как можно было завоевать благосклонность дамы?

– Я объясню, – смело сказал Варрик. Он намеренно смотрел только на Лиссу. Она подняла одну бровь, развлекаясь, – он говорил так, словно она была его единственной слушательницей. Джейкоб находился всего в нескольких метрах от него, и у него и у Боа было почти одинаковое выражение отвращения, – оба развлекали публику. Ей стало интересно, как он смог научить лошадь так делать.

– Рыцарь мог биться за честь жены благородного человека, возможно, за честь жены его господина. Если он побеждал, он мог вести себя с ней, словно муж… на одну ночь.

Форма санкционированного адюльтера, – тихо заметила Лисса для Терри. Элайджа посмотрел на нее через плечо, в его темных глазах светился смех.

– Ну, по крайней мере, мирской, – нахмурился хозяин ярмарки. – Церкви это не нравилось. Подозреваю, что проблемы начинались тогда, когда данная госпожа получала больше удовольствий от своего «рыцаря на одну ночь», чем за всю свою жизнь с законным мужем.

Когда Варрик продолжал нагло на нее смотреть, Лисса ему ответила: задумчиво осмотрела его с ног до головы. Ее глаза потемнели.

Было видно, что он вздрогнул. Тихо заржав, его лошадь начала пятиться. Джейкоб подъехал ближе и встал между ними, прерывая зрительный контакт. Он с укоризной посмотрел на Лиссу.

Я сказал Терри, чтобы он прилично себя вел, госпожа. Не думал, что это нужно было сказать и вам.

Он хлопнул Варрика ладонью по спине, выводя его из внезапного ступора.

– Поверь мне, Варрик, она действительно съест тебя на завтрак. Держись лучше трактирных служанок.

– Она может меня съесть с хреном и яйцами, – заметил Терри.

– А язычок у нее такой же милый и проворный, как и личико? – спросил рыцарь, облаченный в пурпур и белые одежды, вступая в спор. – Интересно…

Толпа взорвалась смехом, когда Джейкоб сделал выпад копьем, едва не проломив рыцарю голову.

Лисса обнаружила, что ей приятно на них смотреть, – целый отряд хорошо сложенных мужчин, осыпающих друг друга оскорблениями. Было очевидно, что этот ритуал распушения перьев был основой их соревнования между собой, что давало ему истинное напряжение спортивного события, а не фальшивый азарт развлекательного шоу.

Для начала они решили дать детям повеселиться, поиграть в кольца – зазвучали рожки и трубы. Джейкобу даже не пришлось понукать лошадь – Боадицея сама пошла в галоп.

Лисса смотрела со сжавшимся сердцем, как и другие зрители: пять мужчин поскакали на другой конец поля к четырем висящим кольцам; Боадицея опережала всех на два корпуса.

– Скорость – это уверенность, госпожа, – объяснил Терри. – Тот, кто не слишком уверен в том, чего он хочет, начнет медлить. Посмотрите на него – он управляет лошадью лишь коленями, а она полностью выкладывается. Даже без уздечки.

Они достигли конца поля. Джейкоб копьем тронул кольцо, повернул лошадь и ударил по копью Джорджа, заставив того уронить оружие. Боа галопом пошла на другую сторону поля, оставив всех далеко позади.

– Боже святый! – Засмеялся Терри. – Если бы сам этого не видел, никогда бы не поверил. Этого парня ничем не остановишь.

Джордж проревел, что ему нужно еще одно копье. Он повернулся к детям лицом, показывая, до чего он разъярен, а Джейкоб проехал у него за спиной, смешно копируя его жесты и заставляя публику смеяться. Когда Джордж обернулся, они тут же приняли серьезный и независимый вид: Боа слегка подогнула переднюю ногу, свесив челку, а Джейкоб поклонился. Джордж взглянул на них, затем снова отвернулся и вновь обратился к толпе. Боадицея пошла на месте, высоко поднимая ноги и перекрещивая их, а Джейкоб держался за ее гриму одной рукой.

Когда Джордж резко обернулся, на этот раз поймав их врасплох, Боа застыла на месте, держа одно копыто в воздухе. Джейкоб притворился, что осматривается в поисках того, что так расстроило Джорджа.

– А он очень хорош, – проговорила Лисса сквозь смех; Элайджа и Джон тоже смеялись.

– О, он великолепный актер, – согласился Терри. – Вы сделали нам прекрасный подарок, моя госпожа. Мы с удовольствием примем его обратно, пусть даже и на одну ночь. Не думаю, что у Джорджа есть шанс, но будет интересно посмотреть, как молодого выскочку приложат о землю.

Джейкобу принесли нагрудник, шлем и упряжь. Закончив одеваться, он поднял копье. Элиот позвал герольдов и, когда паж опустил флаг, лошади пошли в галоп. Джейкоб припал к шее Боадицеи с воплем, от которого кровь стыла в жилах. Джордж на коне несся на него через всё поле.

Лисса помнила настоящие средневековые турниры, когда рыцари бились с барьером и копья ломались в щепы. И вот теперь двое мужчин на мощных конях летели друг на друга, выставив копья…

Имея три знака, Джейкоб был более защищен, нежели Джордж. Она говорила себе, что копье не может пробить нагрудник – на конце копья была специальная защитная накладка.

Оба копья с треском сломались. Пажи выехали на поле, неся еще по одному копью для каждого из рыцарей. Не задерживаясь, соперники снова разъехались в разные стороны и понеслись друг на друга.

На полпути конь Джорджа споткнулся, и он выронил копье. Однако он продолжал с ревом ехать вперед. Через несколько лошадиных скачков Джейкоб выбросил прочь свое собственное оружие. Когда лошади столкнулись грудь в грудь, Джордж выбрался из седла и поставил на него ногу, готовясь прыгнуть на Джейкоба.

Они с грохотом упали по другую сторону от лошади Джорджа – сплошной клубок из рук и ног. Лисса вскочила на ноги. Терри снова усадил ее на место.

– Первое, чему учатся актеры, – это падать, моя госпожа. Не волнуйтесь.

– Так это не… Настоящее – не то слово, которое ей было нужно.

Словно соглашаясь с этим, Терри пожал плечами:

– Джордж и Джейкоб давно соперничают. Они словно выбивают друг из друга гордость. Из этого получается неплохое шоу, это уж точно.

Когда рыцари наконец разошлись, пажи выбежали на поле с длинными мечами. Детишки наслаждались вовсю, стояли и выкрикивали имена своих фаворитов. Джон точно так же хлопал в ладоши и кричал, топал ногами. Элайджа крепко держал его за рубашку, чтобы он не упал, хотя она заметила, что обычно невозмутимый водитель лимузина громко кричал в поддержку Джейкоба наравне со своим внуком.

К тому времени, когда пажи поднесли мечи, оба мужчины уже сбросили доспехи и шлемы. Громкий звон мечей раздавался на залитой светом арене, облака пыли вылетали у рыцарей из-под ног. Джордж крутанулся вокруг себя и ударил, Джейкоб парировал, делая шаг вперед. Никто, казалось, не имел превосходства, хотя Джейкоб пару раз пропускал удары и едва успел уклоняться от меча Джорджа – он свистел у него прямо над головой. Сердце Лиссы снова ушло в пятки.

Дети охали и ахали, когда Джейкоба сбили с ног – он перекатился и снова встал. Когда Джордж пошел на него, замахиваясь мечом, Джейкоб обманул его финтом, ударил кулаком в челюсть и подставил подножку. Джордж запнулся и полетел в пыль – Джейкоб оказался сверху и приставил острие меча к его горлу. Через мгновение он отпрянул, отошел на пару шагов, поклонился и стал ждать следующего шага Джорджа.

– Я сдаюсь, – сказал Джордж громко, печально улыбаясь. На трибунах послышались приветственные крики и стоны, – в зависимости от того, какого рыцаря поддерживал ребенок.

Ухмыльнувшись, Джейкоб помог Джорджу встать, и они обнялись. Джордж сказал что-то, от чего Джейкоб коротко засмеялся. Он потирал руку, показывая, что удар меча Джорджа вполне мог повернуть колесо удачи в его пользу.

Затем ее слуга повернулся и нашел ее глазами в толпе. Ждал, что его госпожа оценит его победу в поединке. Физический и эмоциональный ответ накатили на нее словно волна, заставив ее резко и глубоко вздохнуть, словно от острой боли. Когда он двинулся к ней, его глаза словно впитывали всю ее, она хотела съесть его живьем, не обращая никакого внимания на впечатлительную публику. Стараясь заставить сердце стучать медленнее, она перенесла свое внимание с его лица на широкие плечи, на пропитанную потом тонкую ткань туники. На то, как умело он держал меч, словно тот был продолжением его руки. На грацию и силу его тела, когда он шел к ней.

Если она хотела заставить сердце биться медленнее, не стоило ей на него смотреть.

Боа без поводьев шла рядом с ним. Когда они подошли к ограде, дети уже лезли вперед под неусыпным надзором актеров. Когда Боа наклонила голову, позволив себя погладить, Джейкоб положил руку ей на шею.

– Моя госпожа, – заговорил он. – Получил ли я ваше расположение? Достоин ли я?

Даже больше, чем ты думаешь. Лисса, однако, поднялась, встряхнула волосами:

– Я не знаю. Возможно, не умением выиграл ты бой, но удача сопутствовала тебе. Вторая лошадь споткнулась, что стоило ее наезднику копья.

Зазвучали крики одобрения и недовольства. Джейкоб положил руку на сердце, словно он был ранен и отступал под натиском смеха.

– А что скажете вы все? – выкрикнула она. Дети немедленно начали выражать свое мнение, а Терри был у них заводилой, выкрикивая «Достоин! Достоин!». Джордж в ответ злобно оскалился и закричал, что не согласен, размахивая руками и пытаясь заставить их всех замолчать.

Джейкоб поднял бровь, когда они, наконец, успокоились.

– Кажется, они сильнее верят в меня, чем моя госпожа.

Я слишком сильно верю в тебя. Из-за этого я за тебя боюсь.

Эту свою темную мысль она скрыла от Джейкоба, она оперлась на предложенную Терри руку и спустилась вниз по трибунам, пока не оказалась перед своим рыцарем. Сняв украшение с головы и поднеся его к губам, она повязала его ему на руку, задержав руку на рукаве его туники, чтобы почувствовать его мускулы. Когда публика завопила от восторга, она услышала одобрительные возгласы Джона и свист Элайджи. Джейкоб поправил локон, выпавший из ее прически.