Текст книги "Знак королевы вампиров"

Автор книги: Джой У. Хилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

– Я хотел бы соблюсти все требуемые приличия. Окажите мне честь, леди Лисса, разделите со мной трапезу.

– У меня другие планы.

Карнал стоял к Джейкобу спиной, поэтому он увидел, как тот слегка дернул плечом. Когда вампир снова отошел к бару, выражение его лица было сердечным и дружелюбным.

– Так как у вас нет желания разделить вечер со мной прямо сейчас, позвольте мне налить вам бокал вина, и на этом мы закончим все формальности. Он взглянул на бутылку. – Ваши предпочтения в отношении вина изменились. При жизни Рекса вы предпочитали мускат. Порто. Это же просто виноградный Сок.

– Его делают с добавлением экзотического цветка, его можно найти в Азии только в одном месте. Цветы нужно срезать в конце весны. Дерево растет в течение трехсот лет, и за это время можно сделать лишь сто бутылок вина. Дерево растет в мемориальном саду великого учителя, Ян-Суна. Я училась у него. Он научил меня терпению. Внутренней тишине. Равновесию.

Карнал задумался. Джейкоб чуть сдвинулся, чтобы видеть их обоих. Последнее предложение Лисса произнесла очень четко, на последнем слове он увидел кончики ее клыков. В ее глазах вспыхнул огонь. Там, где стоял Джейкоб, света было достаточно, но она, очевидно, специально встала на наименее освещенное место.

– Внутри нас есть одна-единственная чистая нота тишины, – продолжила она. – Ее силы достаточно, чтобы мы, окунувшись в этот источник, за долю мгновения спасли мир от зла. Или полностью уничтожили его, как душу извращенного создания, которое никогда не должно было существовать. Смотреть, как оно рассыплется в пыль. Забытое. Несущественное. Его никогда не вспомнят, только дети будут смеяться над ним в своих песенках.

Мелинда снова медленно подошла к Джейкобу. Он не мог винить ее в том, что она искала защиты. В комнате витала смерть, и ее холодное веяние струилось от леди Лиссы. Девушка сжала его руку; ее пальцы были ледяными.

Тем временем Карнал уколол клыком палец и уронил в бокал Лиссы несколько капель крови. Другой рукой он начал наливать вино в бокал.

Вот оно. Когда Карнал взялся за бутылку с вином, палец рядом с прокусанным чуть сдвинулся. Что-то упало в бокал. Джейкоб прищурился, он знал, что в тусклом свете зала глаза могли подвести его, но его интуиция говорила, что он прав.

– Моя госпожа. – Джейкоб шагнул вперед. – Он что-то положил вам в вино.

Лисса взглянула на него, а затем снова перевела взгляд на Карнала.

– Ваш слуга говорит, когда его никто не спрашивает, моя госпожа. У него плохое зрение. – Карнал сложил пальцы щепоткой, словно подзывая животное. – Мелинда, подойди сюда. Мы докажем леди Лиссе, что ничего не имеем против нее. А когда это выяснится, – посмотрел он на Джейкоба едко, – я надеюсь, вы позволите мне, как гостю, покарать его за оскорбление.

Мелинда без колебаний подошла к нему, но ее тело словно подсознательно этому сопротивлялось. Он положил руку ей на затылок, потянув ее за волосы.

– Моя маленькая нимфа. Милое дитя. Попробуй это экзотическое вино, которое, по словам леди Лиссы, содержит в себе все тайны вселенной. На вкус оно будет словно конфетка. Прямо как ты.

В мгновение ока его голос стал нежным, соблазнительным. Джейкоб знал, что вампирский шарм мог даже такого мерзавца, как Карнал, сделать привлекательным, но самому быть этому свидетелем – это походило на шаг в другую реальность. Как сказал Гидеон, вампир с легкостью мог привязать к себе впечатлительную девушку прежде, чем она поймет, что именно с ней происходит.

Повинуясь ему, она поднесла бокал к губам. Карнал надавил ей на подбородок большим пальцем, заставив ее откинуть голову назад и осушить бокал одним глотком. Она закашлялась.

– Инквизиторы любили эту пытку – заставить обвиняемого выпить слишком много жидкости.

Джейкоб понял, что скрытая угроза в словах Карнала относится к нему.

Госпожа, вам пора что-то сказать.

Но Лисса по-прежнему стояла молча.

Отставив бокал, он снова обратился к хозяйке дома:

– Это бесполезная трата вашего прекрасного и редкого вина, леди Лисса. Надеюсь, вы жестоко накажете нерадивого слугу…

Протянув руку, он собрал с уголка губ Мелинды несколько капель вина. Она не дернулась – он хорошо ее натренировал – но ее глаза расширились, а губы были плотно сжаты.

– Иди и встань рядом с ним, я налью госпоже другой бокал, – приказал он ей.

Мелинда послушно направилась к Джейкобу. Ее глаза были полны слез – она все еще пыталась проглотить вино. Хорошо, что оно не слишком крепкое.

Карнал добавил еще две капли своей крови в бокал и налил вина, на этот раз его движения были издевательски театральными.

– Чтобы у вашего слуги не случилось очередного приступа паранойи, – объяснил он насмешливо. – Может быть, он станет вести себя лучше, если вы его кастрируете. Вам же не нужен слабый человеческий член, когда я всегда счастлив предложить вам мой. Едва ли у смертного хватит сил удовлетворить вас должным образом.

Лисса смотрела на них так, словно все они были частью спектакля, пьесы, на которую она купила билет, – молчаливый зритель, скрытый в темноте.

Карнал снова сделал несколько шагов вперед. Остановился на невидимой границе в трех метрах от нее и протянул бокал:

– Госпожа?

В ту ночь, когда она оставила знак лорду Брайану, все было иначе. Она пила кровь прямо у него из горла, насмехаясь над Джейкобом, который стоял в нескольких шагах позади ее кресла. Но ей нужно было выпить больше крови Брайана, так как он оставался на ее территории, и она гарантировала ему свою защиту. От Карнала ей были нужны всего лишь эти несколько капель, растворенные в бокале с вином, чтобы отслеживать его перемещения по своей территории. Это было сделано только ради безопасности, и соблюдения вампирского этикета, управлявшего всеми их взаимоотношениями – так называемой Книги Теней. Когда Джейкоб изучал ее под руководством Томаса, он понял, почему многие молодые вампиры смеются над Лиссой. Однако, зная, с какой скоростью вампиры могли перейти от приветливости к невообразимой жестокости, он понял суть законов, который его госпожа потребовала принять. Книга помогала вампирам справляться с неконтролируемой жаждой крови, так как в ней детально описывались все правила личностных взаимоотношений.

Простой, стандартный ритуал. Это как поздороваться с соседом. Но пока она, не отрываясь, смотрела на бокал, Джейкоб чувствовал, как что-то в ней поднимается, какие-то темные силы, способные расщепить атом и превратить его в ядерную энергию.

– Госпожа? – повторил Карнал. На его губах играла легкая улыбка. Он сделал шаг вперед, потом еще один. Нарушил ее личное пространство. Она подняла взгляд: в ее темных глазах стояли озера гнева. Лисса не отвечала Карналу, она изучала его, словно он был просто неприятной мыслью, а не прямой физической угрозой, стоявшей прямо перед ней. И Джейкоб понял.

Даже когда она полностью закрывала от него свои мысли, у него оставалось ощущение того, что она рядом, что до нее можно дотянуться. Но сейчас этого не было. Изнасилованная женщина закрывается, сталкиваясь со своим насильником. Инстинктивно она будет бояться всего, что связано с мужчинами. Она словно ходит по кругу, готовая отразить атаку с любой стороны. Ему было очень больно это признать, но именно так она себя и вела, – Джейкоб знал, что это была попытка выжить.

– Нет, – сказала она сквозь плотно сжатые губы, подняв руку, чтобы остановить Карнала.

Джейкоб не был уверен, говорит ли она это для него или для Карнала, но уже двигался вперед, ощущая угрозу, о которой кричала его интуиция. К черту формальности; ей нужен воин!

Крик словно ножом прорезал зал, не дав Лиссе закончить предложение. Джейкоб резко повернулся и увидел, что Мелинда упала на колени, затем повалилась на бок. Ее тело билось в конвульсиях, пальцами она хватала воздух; она хрипела. Внезапно начались такие сильные судороги, что тело выгибалось дугой: пола касались только затылок и пятки. Словно безумный кукловод играл с ней, дергая за нити…

Джейкоб рванулся к ней, схватив по пути телефон. Но было уже слишком поздно. Прежде чем он успел набрать номер скорой, тело Мелинды мягко опустилось на пол. Глаза закатились. На губах выступила пена.

– Болиголов, смешанный с другими специальными ингредиентами – для ускорения процесса, – заметил Карнал.

– Джейкоб поднял голову, раздираемый ужасом и бешенством, а вампир безразлично изучал тело своей мертвой служанки.

– У вампира это вызывает паралич, давая другому вампиру временный контроль над ним или над ней. – Он через плечо посмотрел на Лиссу, которая все еще стояла неподвижно. – Туда также подмешан афродизиак, так что это довольно приятная отрава. Немного боли, чтобы возбудить тело, которое связано параличом собственных мускулов. Я думал, что вам это может понравиться и что вы оцените саму природу этой шутки. Я сомневаюсь, что кто-либо из ваших почитателей был так изобретателен. – Пожав плечами, он с сожалением посмотрел на Мелинду. – К сожалению, то, что доставляет удовольствие нам, смертельно для человека. Но их боль завораживает, хотя и на такой ничтожно короткий промежуток времени. Мелинда не умела бороться.

Тут его лицо скривилось от отвращения.

– Боже, худшее в смерти человека – это опорожнение кишечника и мочевого пузыря. Однако ее кровь все еще теплая и вкусная, по крайней мере, она будет такой еще несколько минут. Это мой вам подарок. Вы знаете, что молодая кровь довольно сладкая. Попробуйте! – Его глаза заблестели в предвкушении того, как Лисса будет пить кровь из его рук. Когда в ответ взгляд Лиссы переместился с мертвой девушки на него, он улыбнулся, медленно растянув тонкие губы. Он пошел к Мелинде, резко взглянув на Джейкоба:

– Отойди, слуга.

Джейкоб встал с колен. Подняв руку, он выпустил стрелу из наручных ножен, спрятанных под рукавом рубашки.

Если бы он правильно учел эту чертову поправку, стрела вошла бы прямо в черное сердце адского отродья. А так она засела у него в плече. Но даже этого оказалось достаточно, чтобы стереть с его лица проклятую ухмылочку. В следующую долю секунды Карнал налетел на него, с разбегу впечатав в стену, ревя от ярости.

Джейкоб упал на пол. Но Карнал теперь оказался на противоположной стороне комнаты, прижатый к каменной кладке зала. На стене от удара остался отпечаток. Вокруг валялись осколки: Лисса задела бар, разбив несколько бутылок и бокалы. Сама она без усилий держала Карнала за горло.

– Он мертвец, Лисса, – прохрипел Карнал, пытаясь сбросить ее руку. – Я его убью на месте.

– Он мой слуга, и мне его наказывать и награждать. У него мой знак, поэтому он – моя собственность. Мой раб. – Ее голос стал еще тверже, как и хватка на горле Карнала, – он мог только хрипеть. – Ты можешь обратиться к Совету, если считаешь, что я должна тебе что-то за оскорбление, но они в ответ посмеются над твоими предположениями. Это лишь неудавшееся ухаживание, а мой юный, неопытный слуга принял это за угрозу моей жизни. Такая верность заслуживает уважения. Карнал, Джейкоб когда-то был охотником за вампирами. Это один из его многочисленных талантов.

– Мне почти удалось, – простонал Карнал. Дотянувшись до стрелы, он вытащил стрелу и бросил ее на пол. Джейкоб пожалел, что стрела не была отравлена. – Я знал, что если бы у нашего слуги были извращенные вкусы или чрезмерное чувство чести, маленькое создание смогло бы его отвлечь. Но он умеет выбрать главное. Ваш выбор, возможно, лучше, чем я сперва подумал. Но он лишь сторожевой пес, Лисса, недостаточно покорный, чтобы быть вашим слугой. Слишком молод. Слишком темпераментен и доминантен.

– Но не он в этой комнате в униженном положении. – Ее голос был ледяным. Джейкоб спинным мозгом чувствовал этот холод.

– Три метра расстояния, вычурные ритуалы вежливости, и все это – чтобы попытаться притвориться, что мы не те, кто есть на самом деле, – прошипел Карнал. – Они овцы, а мы – волки. Все человечество должно стать нашими рабами.

А он смелый, в этом Джейкоб ему отказать не мог. Наблюдая за ней и Карналом с близкого расстояния, Джейкоб снова опустился на колени перед безжизненным телом Мелинды. Взяв ее руку, он удостоверился, что пульса нет.

– Ты был той частью жизни Рекса, которую он силой заставил меня принять, – сказала Лисса Карналу ничего не выражающим голосом. – У меня нет ни малейшего желания даже разговаривать с тобой, не говоря уж о чем-то большем. Тебе здесь не рады. – Она посмотрела на разбитое стекло на ковровой дорожке, на пятна разлитых ликеров и вин, затем перевела взгляд на неподвижное тело девочки.

– Немедленно, кратчайшим путем убирайся с моей территории. Если ты хочешь попасть на Средний запад, сделай круг или лети. Если ты снова войдешь на мою территорию, я тебя убью.

Она отпустила его и сделала шаг назад.

Госпожа, осторожнее.

Джейкоб ринулся вперед. Но даже с его способностью предвидеть то, что собирался сделать Карнал, он не мог соперничать в скорости с вампиром. С ревом Карнал накинулся на нее.

Когда он прыгнул, Лисса пригнулась, схватила его поперек туловища, подбросила и перевернула так, что он оказался лежащим на животе на дорожке и деревянном полу. Его лицо прижималось к осколкам разбитого стекла, а она держала его одной рукой за шею, а другой подобрала стрелу и водила ею по его спине.

– Думаешь, у тебя хватит сил меня сдержать, добиться меня? – Она стрелой разорвала рубашку, провела по спине, по ягодицам и уперла острие в гораздо более деликатное место: – А может быть, мне затрахать тебя этим так, что ты истечешь кровью?.. Связать тебя, чтобы ты не смог сбежать, и смотреть, наслаждаться? Ты хочешь этого? Хочешь? – Ее голос пугал переходами от мягкого мурлыканья до пугающего рычания. Карнал дернулся, когда она острием стрелы разорвала шов на брюках.

– Нет. Нет, госпожа. Я… Я ухожу. Я уступаю. Вы гораздо сильнее меня. Я слишком много на себя взял.

Джейкоб видел, что на ее лице появилось странное выражение, среднее между отвращением и желанием. Это его напугало. Она моргнула, и он в свете настенных канделябров заметил кроваво-красный оттенок в ее глазах: то, что он увидел, было ее борьбой с собственной жаждой крови. Из-за того, что она так долго жила на свете, это желание редко ее охватывало, но теперь он понимал, что это такое. Желание рвать, уничтожать, купаться в крови врага. Карнал, должно быть, тоже это почувствовал, потому что у него дрожал голос. Джейкобу страшно хотелось, чтобы его госпожа потеряла свой печально известный самоконтроль и разорвала вампира на мелкие кусочки.

Карнал закричал от страха, когда она вздернула его вверх и вонзила клыки ему в шею.

Маленький глоток – и она отступила прочь, вытирая рот тыльной стороной ладони, словно попробовав что-то гадкое на вкус.

– Ты думал, я слаба, – прошипела она. – Та ночь не имеет к тебе никакого отношения. Ты никогда не был равен ему, ты был лишь его игрушкой. Ты был его сучкой, потому что я отказалась ей быть.

Карнал издал низкий злобный звук, но это было похоже на шипение напуганного кота. Он затих, когда Лисса надавила коленом ему на поясницу.

– Если я только услышу, что ты, выбираясь с моей территории, не туда повернул, я открою на тебя охоту. Я тебя закую и положу в гроб, набитый крапивой, набью ее тебе в рот, в ноздри, – кончиком стрелы она пощекотала его, и он дернулся. – И в задницу. Я завяжу крапиву в узел у тебя на члене. А затем ты будешь сидеть в гробу до тех пор, пока я не смогу снова выносить твоего вида. Что может означать вечность. Твои крики о пощаде будут звучать музыкой для моих ушей.

Ее шепот эхом отдавался в зале, наполняя страхом даже Джейкоба. Она отвечала за каждое слово, ее жажда крови просачивалась в его разум, говоря ему, насколько сильно она желала в точности привести угрозу в исполнение.

Медленно Джейкоб заставил себя сделать еще один шаг вперед, хотя и не был уверен, что собирается предпринять. За это время она успела оказаться на старом месте, в другом конце зала. В той же позе, в какой он ее увидел вначале: руки сложены на груди, лицо и волосы омывают розово-золотые полосы света.

Карнал медленно встал на колени. Глаза потухли, щека исполосована порезами от осколков. Он неуклюже поднялся на ноги, потеряв все свое самодовольство и сарказм. Когда он повернулся к телу своей служанки, то столкнулся с Джейкобом.

– Нет, – сказал Джейкоб. – Ее не тронь.

Но повиноваться могущественной Лиссе и выслушивать приказы от жалкого слуги-человека – это разные вещи. Джейкоб успел ощутить только легкое движение воздуха, а потом – страшный удар в лицо. Он полетел на пол, но почти сразу же перекатился на ноги – ив эту же секунду услышал приказ госпожи:

На колени, Джейкоб.

Госпожа…

Сейчас же. Повинуйся мне.

Стиснув зубы, он опустился на одно колено и склонил голову, хотя ярость так и кипела в нем.

– Ты оставишь служанку с нами. Ее кровь – моя. – Когда она смотрела на Карнала, ее глаза все еще застилала красная пелена. – Убирайся. Мне надо было убить тебя в ту же ночь, когда Рекс привел тебя домой.

С ворчанием Карнал развернулся на каблуках и направился к выходу.

– Да, Карнал. – Когда она это произнесла, Джейкоб с удовлетворением увидел, как он подпрыгнул, хотя, когда он повернулся, выражение его лица было спокойно.

– Госпожа?

– Через две минуты я спущу собак. Не мешкай.

Когда вампира ушел из зала, он рискнул поднять голову.

– Не двигайся. Глупец. Идиот. Молчи, пока я не разрешу тебе говорить, или, клянусь, я сломаю тебе шею. Все вы вывели меня из себя.

Уголком глаза он видел, что она опустилась на колени возле Мелинды. Она взяла безжизненную руку девушки, глядя на ногти. Ее собственные ногти с прекрасным маникюром слегка поблескивали в тусклом свете, когда она проводила пальцами по накладным цветам, которые предпочла фантазия ребенка. Он не знал, как бы поступил, если бы Лисса на самом деле выпила кровь Мелинды. Она легко провела рукой по лбу, закрыв ей глаза. Вытащила носовой платок из кармана брюк, вытерла пену в уголках ее рта.

– Ты знаешь Евангелие от Иоанна, 14:27?

Когда Джейкоб в ответ отрицательно покачал головой, она мягко прочитала: – Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как мир дает, Я даю вам. Да не смущается сердце ваше и да не устрашается.

Она подняла взгляд на него. Отнеси ее подальше в лес и похорони. Прочти это над ее могилой, сделай все, что сочтешь нужным, чтобы она спала в мире, хотя, на мой взгляд, освобождение от Карнала само по себе уже дает ей мир и покой.

Он пытался понять, о чем она говорит.

– Но… ее семья?

– У нее нет семьи. Карнал, скорее всего, выкупил ее. Существует нелегальный рынок рабов. Для вампиров. В какой-то момент была оказана определенная услуга, сделка на первенца. Это древняя вампирская традиция, помогающая сохранить верность. Как в феодализме. Ты забираешь себе первенца, используешь навыки и ресурсы семьи.

– Никто не будет ее искать, – сказал Джейкоб, его голос звучал плоско, не как вопрос: он знал, что его госпожа не может дать ему ответ, который он так хочет услышать.

Люди для вампирского мира были расходным материалом. Не об этом ли говорила Дебра? Не об этом ли говорил его брат в записке, которую он оставил этим утром, пытаясь донести это до него? Она никогда не будет относиться к тебе как к равному. Его госпожа тоже подчеркивала это множество раз.

Только что она приказала ему похоронить мертвую женщину, словно бродячую кошку, найденную на обочине дороги. Конечно, это было актом сострадания, но только и всего. Почему бы не похоронить слугу в безымянной могиле? Смерть людей интересует вампиров только, если господин или госпожа как-то задеты.

– Могила не обязательно должна быть безымянной, Джейкоб. Отметь ее так, как захочешь. – Она, конечно, услышала его мысли. В этот момент он почти ненавидел ее.

– Как вы сами сказали, я чего-то стою лишь как ваша собственность. Ваш раб.

Но он заметил, что руку она держит на щеке девушки, гладит ее по виску. Так, возможно, делала мать Мелинды. Мечтая о том, как ее дочь вырастет, выйдет замуж, станет матерью, сделает успешную карьеру. Увидит мир.

– Да, Джейкоб, – сказала Лисса наконец. – И эта правда только что спасла тебе жизнь.

9

Он сделал так, как она сказала. Вырыл могилу при свете прихваченного из дома фонаря. Работал он быстро, усталость помогала ему не думать с ужасом о том, что он делал.

Воткнуть лопату в землю, надавить ногой, поднять, взмахнуть. С него градом катился пот. Возможно, и слезы, потому что к тому моменту, когда он закончил, у него был забит нос и тряслись руки. Когда он начал ее закапывать, ему пришлось закрыть глаза.

– Спи с миром, девочка, – сказал он хрипло в темноту. – Не стой здесь и не смотри на это. Просто уходи.

Он так и оставил могилу безымянной. Он не хотел, чтобы дух девушки приходил в этот мир в поисках связи с этим местом. Ей было гораздо лучше там, куда она ушла.

Когда он закончил, в лесу было тихо. У него появилось трусливое желание не встречаться сегодня с госпожой. Пойти куда-нибудь и напиться до отупения. Вместо этого, вернувшись домой, он принял душ, влез в чистую футболку и джинсы и отправился в кабинет.

Как он и подозревал, она была там: читала, склонив голову над большой книгой, лежавшей на коленях. В ногах у нее расположился Бран. В камине горел огонь. Когда он вошел, она не подняла головы.

– Ты знала, что он собирался сделать? – спросил Джейкоб.

Если она ответит неправильно, ему придется уйти. Присоединиться к брату и позволить такой же горькой ярости убить его душу, чтобы она уже никогда так не болела. Возможно, Гидеон и прав.

Закрыв глаза, она затылком оперлась на спинку стула. Несмотря на то, что на лице читались грусть и усталость, оно, как всегда, было прекрасным. Это заставляло все внутри скручиваться: он не знал, чего ему больше хочется, – вызвать рвоту или упасть на колени, положив голову ей на руки.

– Мой мир – ужасное и одновременно прекрасное место, Джейкоб. Вампиры так же сложны и непредсказуемы, как и люди. Карнал, однако, просто чудовище. Чудовищем он сам себя сделал.

– Но он сказал… Это был акт ухаживания? – Джейкоб даже не старался скрыть свое недоверие.

Она в отвращении скривилась.

– Да. Пока ты был охотником за вампирами, обучался под руководством Томаса, ты не уделял внимания стратегиям ухаживания. Докажи, что сможешь перехитрить объект своего внимания, и ты сможешь добиться расположения. Сожги тот коврик, – сказала она, поднимая голову и открывая глаза. – Я не хочу, чтобы его кровь была в моем доме.

– Значит, чтобы ухаживать за тобой, я должен стать чем-то средним между Макиавелли и серийным убийцей.

– Ты за мной не ухаживаешь, Джейкоб. – Она выпрямилась, и он снова ничего не мог прочитать на ее лице. – Ты мне служишь. Но ты имеешь для меня значение, если это тебя успокоит.

– Госпожа…

Она снова взглянула на него.

– Карнал мог легко убить тебя сегодня ночью,

– Если бы я только целился лучше…

– Если бы ты его убил, что тогда? – Она поднялась, отложив книгу на маленький столик. Бран вскочил и снова улегся. Собака попеременно смотрела на них обоих. – Ты знаешь, как поступают со слугой, убившим вампира?

– А чего, черт возьми, ты от меня ожидала? – Он подошел к ней почти вплотную. – Позволить тебе выпить это?

– У нас же есть связь разумов, Джейкоб. Почему ты этим не воспользовался? Нет, молчи. – Она в раздражении взмахнула руками. – Ты расскажешь мне ту же самую ложь, которую постоянно говоришь сам себе. Это было лишь твое мужское «я». Ты хотел официально его вызвать, а не дать мне знать об этом, чтобы я сама справилась с проблемой по-другому.

– То есть ты говоришь, что я ее убил. Я несу ответственность за ее смерть. – Лисса пожала плечами:

– Служа ему, она не прожила бы долго. У него слуги долго не живут.

– Это значит «да».

– Я говорю о том, что ты мой слуга. Гордость – это для тебя большая роскошь.

Она резко отошла, оставив легкий запах, дразнивший его; ее хрупкая шея словно умоляла о защите.

– С этим мы закончили. Сегодня ночью оставь меня. И не забудь про коврик.

Она неправильно выбрала момент, чтобы отпустить его! Его мысли нахлынули на нее, словно океан темноты и обвинений. Лисса почти пошатнулась.

– Почему ты никак не научишься просто повиноваться?

– Потому что смертный слуга – это не ручная обезьянка, – выпалил он. – А ты хочешь провести между нами границу, которой быть не должно.

Он топнул ногой, сделал шаг вперед, в ее личное пространство; его голубые глаза светились от ярости его ярость ранила ее очень сильно. Вскочив, она встала с ним лицом к лицу, закрыв все мысли; на ее лице застыло презрение.

– Джейкоб, даже если бы мы принадлежали к одному виду, при нашей разнице в возрасте – это даже не педофилия!

– Вот не надо, – сказал он. – А как насчет кого-то вроде лорда Брайана? Между нами не такая уж большая разница, всего-то тридцать или сорок лет.

– Я все еще считаю Брайана ребенком, неоперившимся птенцом.

Он закатил глаза:

– Я взрослый мужчина, а ты – взрослая женщина. Если сумасшедшая теория Томаса – правда, моя душа старше твоей, потому что я уже был охранником, а ты еще лежала в пеленках.

Ее глаза сверкнули:

– Это смешно. Я требую твоего абсолютного повиновения моей воле, даже если это идет в разрез с твоими дурацкими старомодными принципами рыцарства. Томас руководствовался ими лишь однажды, и в результате погиб.

– Ну, значит, это была его вина. Его вина в том, что он слишком сильно тебя любил? Как я виноват в том, что девушка погибла? Это не могло произойти из-за того, что вы, вампиры, испорчены. Это мы виноваты в том, что родились смертными.

– Нет. Это я виновата. Потому что я позволила ему поверить, что у него есть право так сильно меня любить. Потому что я слишком сильно наслаждалась его дружбой, забыв о том, что вы можете лишь служить нам. Неважно, чего я желаю или хочу. Вы не можете стать нами.

– Кто бы этого хотел? – хотя Джейкоб и знал, что это ошибка, но ирландский темперамент есть ирландский темперамент. – Холодные, безжалостные, бездушные создания, которые считают, что, черт возьми, настолько превосходят нас! А сами жить не можете, не приняв законов о присвоении территорий, как в средневековой Европе. Вы ничем не лучше других видов, которые думают, что могут применять силу к слабейшим! Вы считаете нас пустым местом… Вы считаете меня пустым местом, моя госпожа.

Ее глаза вспыхнули алым огнем. Он знал, что ему лучше остановиться. Вместо этого он как в омут кинулся:

– Но бывает такое время, когда все это уплывает прочь, не правда ли? Тогда вы похожи на нас… на живых… Тогда я для вас что-то значу, значу гораздо больше, чем вы сами хотите. Все, чего вы хотите, – держать разум полностью от меня закрытым, словно какую-то чертову ловушку, вот и все. Я это знаю. Я чувствовал это, когда вы меня касались, смотрели на меня, когда думали, что я не замечаю. А как же ваша киска, которая намокает при моем приближении, – она-то ничего не имеет против члена тупого животного, а?

Она ударила его костяшками пальцев, порезав кольцами, которые носила. Но удар был не сильный. Она могла бы проломить ему голову, но вместо этого отвесила пощечину.

– Не смей так со мной говорить, – Лисса обнажила клыки. – Пошел прочь с глаз моих. Не ищи меня, пока я сама не прикажу тебе прийти.

– С радостью. В конце концов, я вам нужен только тогда, когда надо расчесать волосы или подтереть зад. Эти вещи мы, низшие смертные, учимся делать сами еще до того, как идем в детский сад, – прорычал он, повернувшись и выходя из комнаты. Дверь на кухне хлопнула так, что во всем доме стены задрожали.

Она осталась одна. В камине потрескивал огонь. Языки огня, похоже, сжигали самый воздух, – теперь ей не хватало дыхания, ярость постепенно оставляла ее. На смену в сердце поднималась боль.

Правда была в том, что он испугал ее до смерти, когда Карнал бросился на него. Джейкобу пришел бы конец, не вмешайся она вовремя. И все же, напав первым на ее врага и ранив его, Джейкоб доставил ей темное, сладострастное удовлетворение.

Ей вспомнился Юн. Как он присматривал за ней маленькой в часы ее дневного сна в пышной подземной спальне. Иногда ей удавалось уговорить его распустить длинные черные волосы, чтобы она могла прижиматься к ним лицом. Она пряталась от него, а он, найдя свою маленькую госпожу, строил притворно гримасу яростного воина, чем смешил ее до слез. Он играл на флейте, баюкая ее; укачивал на коленях.

А потом, однажды, она увидела настоящую оскаленную ярость на его лице. Копье пробило ему грудь, но, истекая кровью, он продолжал драться, крича служанке, чтобы та убегала прочь с маленькой госпожой…

Она нашла его возле одного из фонтанов, того, в центре которого была скульптура Пана. В первый раз с момента их встречи она раздумывала, стоит ли ей протянуть руку и коснуться его. Она просто стояла, похожая на еще одну тень в саду.

Это глупо. Отказываясь от любви, она не могла защитить себя от потери. Поэтому, вздохнув, она положила ладонь ему на плечо. Ее успокаивало его тепло, как бы самовлюбленно это ни звучало.

Он вздохнул, его плечи поднялись и снова опустились:

– Я говорил тебе, что Томас считал забавным значение моего имени?

Она покачала головой. Он посмотрел на нее, а затем снова перевел взгляд на Луну.

– «Вытесняющий», – сказал он. – Тот, кто занимает чье-то место. Тот, кто хитростью отнял у своего брата первородство. Бытие, 25:23: «Господь сказал ей: два племени во чреве твоем, и два различных народа произойдут из утробы твоей; один народ сделается сильнее другого, и больший будет служить меньшему». Иаков уговорил Исава отдать ему первородство за чечевичную похлебку. Он обманул их отца, принял благословение, которое предназначалось Исаву. Когда Исав узнал об обмане, Иаков бежал от гнева своего брата.

Было нетрудно вообразить его сидящим возле могилы Мелинды. Он, видимо, вспоминал отрывки из Библии и примерял их к своей собственной жизни. Гидеон был уверен, что Джейкоб его бросил. Сегодня умерла молодая девушка, а он ничего не мог сделать. Он был слугой умирающей вампирши, которую любил, но ее он тоже не мог спасти. Ей не нужно было читать его мысли, чтобы понять, о чем он думал; Джейкоб считал, что тонет.

Лисса обняла его. Когда он склонил голову, она провела губами по его плечу.

– Боги, сегодня был ужасный день, – пробормотал он.

Он покачал головой:

– Я не знаю, что и думать о том, что случилось сегодня. Я чувствую только злость. Мне плакать хочется. Меня это просто бесит. Я хочу что-нибудь разбить, мне надо… Я хочу, чтобы мне вовсе не надо было думать. Я не знаю, как мне служить вам теперь. Я… Он снова покачал головой: – Я чувствую себя абсолютно потерянным. Я… Я готовил себя к ежегодному убийству, это было тяжело. Зная об этом, готовя к этому свой разум. Но это словно выбило почву у меня из-под ног.