Текст книги "В погоне за звездой"

Автор книги: Джоу Росс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Поездка в Тихий Залив к Джонни Мерфи заняла целую вечность. Ожидание электричеством копилось в кабине грузовика, готовое вспыхнуть от малейшей искры. Где-то вдалеке гремел гром, на горизонте рваными разрезами вспыхивали молнии, освещая рыжими огнями пожаров линию между небом и землей.

– Ты не думаешь, что пожары настигнут нас? – спросила Джуд в тревоге.

Теперь, когда Лаки слышал историю ее детства, он мог понять дрожь в ее голосе.

– Вряд ли, – заверил он с преувеличенной твердостью и нежно погладил ее по руке. – Ветер дует совсем в другую сторону.

– Но он может измениться.

– Да, конечно, но у нас есть противопожарная система. – Он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал. – Беспокоиться не о чем.

Хотелось, чтобы его слова оказались правдой. Однако старые страхи сидели глубоко.

– А вдруг твое сено сгорит раньше, чем ты успеешь его собрать в стога?

– Ну, тогда прикуплю малость у Джонни или у кого-нибудь еще. Благодаря тебе и твоему журналу у нас наберется достаточно денег на покупку сена.

– Да, Лаки. Выпуск получается ударным. Я предполагала, что ты будешь выглядеть превосходно, но ты, похоже, угодишь в лучшие мужчины месяца.

Он засмеялся, скрывая некоторое смущение. Сам факт позирования для подобного журнала компрометировал О'Нилов.

– Ну, если я и выглядел привлекательно, то лишь благодаря тебе.

– Мне?

– Да. Твой вид воодушевлял меня, я все время воображал, как целую и ласкаю тебя. – Он перевернул ее руку ладонью вверх и слегка коснулся кончиком языка середины ладони. Сердце Джуд бешено заколотилось. Ей казалось, его стук слышен даже за пределами машины. – И как ты целуешь и ласкаешь меня.

– Надеюсь, что полдела, о котором мы договорились, позади.

– Так оно и есть. Завтра Зак нащелкает парочку-троечку снимков, и все.

– И ты уедешь в Нью-Йорк.

– Да, – сказала она упавшим голосом. Обоих посетила печальная мысль о расставании. – Но знаешь, работы там совсем немного. Почти все сделано. Остались только снимки. И теперь они у нас есть. Благодаря тебе. – Она нервно скрестила ноги, потом снова переменила положение. – Я тут подумала: а не передохнуть ли мне несколько дней?

– В «Двойном выстреле»?

– Если ты не будешь возражать. Я ведь понимаю, что у вас с Баком много дел и нет времени на возню со мной. К тому же ты меня и не приглашал еще…

– Джуд, – он прижался щекой к ее руке, страстным поцелуем прервав долгие излияния, – больше всего на свете я бы хотел, чтобы ты осталась здесь. Столько, сколько пожелаешь.

– Что же… – Она загадочно улыбнулась. Интересно, что бы он сказал, узнав, что она попросила Кейт переслать сюда все ее вещички. К сожалению, ее жизнь и ее планы принадлежали Манхэттену. – В общем-то, я при всем желании не могу задерживаться здесь слишком долго. Но денька три-четыре Кейт, надеюсь, согласится за меня поработать.

Не много, с грустью подумал Лаки, но не стал корить судьбу. Он старался принимать любые удары судьбы с благодарностью. На стоянке перед магазином было припарковано столько машин, что казалось, сегодня вечером сюда съехалась вся округа. Лаки отправился в магазин, а Джуд осталась ждать в грузовике и для развлечения читала надписи на машинах. Одна гласила: «Я подвожу симпатичных ковбоев». Другая, рекламировавшая мясной магазин, заявляла: «Самое главное блюдо на столе – бифштекс». Третья предостерегала: «Не пить, проезжая мимо наших стад». А четвертая сообщала некую мудрость, которую за время своего пребывания на Западе Джуд уже усвоила: «Вы можете вырвать ковбоя из сердца этого края, но не этот край из сердца ковбоя».

Лаки не особенно распространялся о своем детстве и о своих чувствах к родным местам, но Джуд не могла представить себе, чтобы он жил где-нибудь еще, кроме Вайоминга. Ковбой – это образ мыслей, это судьба. А значит, их отношения не имеют смысла, потому что у них нет будущего. Несмотря на жгучее желание остаться с ним, в глубине души Джуд понимала, что роль хозяйки ранчо скоро наскучит ей. Проводить целые дни на кухне, готовя в немыслимых количествах куриные котлеты, парную говядину, жаренную по-фермерски картошку и свой хлеб! Она умела только разогреть полуфабрикаты в микроволновке и залить кипятком вермишель в пластиковых упаковках. Ей не соперничать по части кулинарии с Баком, даже если бы она захотела. Но она не хотела.

Однако она хотела Лаки О'Нила. Проклятье! С такой силой, которая пугала ее саму. Джуд так погрузилась в свои размышления, что даже не заметила его возвращения и чуть не подпрыгнула, когда он открыл дверцу.

– Такое впечатление, будто ты побывала где-то далеко-далеко. – Он тепло улыбнулся, однако в свете уличных фонарей Джуд могла увидеть в его глазах оттенок сомнения.

– Я просто думала…

– Похоже, о чем-то малоприятном. – Он вставил ключ в отверстие и повернул его. Машина ожила. – Если ты подбирала слова, чтобы сообщить о своем отказе…

– Нет. – Она положила руку ему на колено. Они двинулись по направлению к ранчо и быстро домчали до места их прошлой остановки. Лаки, не теряя слов и времени, подхватил ее на руки. Он целовал ее с такой страстью, что у Джуд закружилась голова и потемнело в глазах. А мысли куда-то исчезли. Она, отвечая на поцелуи, обвила его шею руками и припала к его груди, трепещущая, объятая огнем любви. Он тяжело дышал. Его грудь вздымалась и опускалась, словно огромная гора, в которой бурлит вулкан.

– Лаки!.. – Стон заглушил ее слова.

Его сильные руки вертели ее тело, как игрушку, оставляя горячие следы на обнаженных плечах и бедрах. Его движения становились быстрей, напор – грубее.

– Пожалуйста, – простонала она.

Кроме кофе Бака, Джуд сегодня ничего не пила и тем не менее чувствовала себя хмельной. Хмельной от желания и страсти. По ее спине словно пропустили электрический ток, и она выгнулась, желая, чтобы он целовал ее груди. Лаки потянулся к открытому вороту ее рубашки, пуговицы разлетелись в стороны и рассыпались по полу машины, поблескивая в лунном свете, как жемчужины в море, – мужчина, заставлявший ее ноги слабеть одним только взглядом, ее сердце – петь от одной улыбки…

Она запустила пальцы в его густые волосы, ладонями сжав его голову, и, расставив ноги пошире, потерлась о его жесткие джинсы, чтобы лучше почувствовать его плоть.

– Если мы будем продолжать таким образом, я кончу, как неопытный юнец, – в пустоту, – простонал он, прильнув к ее душистой коже губами.

Похоже, он был на краю взрыва. Его сердце бухало в груди огромным колоколом. Лаки не подозревал, что в его возрасте возможны такие чувства.

– Я хочу тебя, Джуд. Но не так. Не на сиденье же. Я хочу лежать рядом с тобой, как назначено самим Господом Богом.

– Я тоже этого хочу. Но где…

– Бойскауты не единственные предприимчивые люди на свете, – усмехнулся он и поцеловал ее нахмуренный лоб. – Я, конечно, мог забыть о презервативах, но на заднем сиденье грузовика можно соорудить отличное ложе.

Она засмеялась и, поцеловав его в ответ, выдохнула:

– Мой милый!

Позднее она не могла вспомнить, каким образом он сделал из простого сиденья замечательную постель под мерцающими звездами открытого неба.

Лаки любил действовать медленно, но верно. Это было его кредо. На сей раз он не рассчитал, что испугается, как мальчишка, любви к этой сладкой городской штучке. Любить ее и знать, что она непременно уедет, проведя с ним три-четыре незабываемых дня, а главное, ночи, и заберет с собой его любящее сердце, оставив взамен страдание и тоску!

Они лежали рядом, бок о бок, одной рукой она гладила его по волосам, другой – играла с его плотью, медленными, сладостными движениями, которые разжигали его все больше. Наконец желание пересилило страх потерять ее, и Лаки одним быстрым движением опрокинул ее на спину, накрыв ее тело своим.

– Я хочу тебя! – И он грубо раздвинул ей ноги, даже не предупредив. – Сейчас…

Сейчас и всегда, пожелала она про себя.

Нависнув над ней всей громадой своего тела, он вошел в нее с такой силой, что она вскрикнула.

– Да! – выдохнула она.

Он даже не успел спросить, не сделал ли ей больно.

– Это выше моих сил, – еле выговорил он хриплым голосом. – Но так как я стараюсь ни в чем не разочаровывать даму, я покажу, на что способен.

Он почувствовал, как она подалась ему навстречу, и вот наконец звук ее имени слетел с его губ в изнеможении от долгого ожидания и затих в темноте ночи. Они лежали в объятиях друг друга, остужая разгоряченные тела. Он смотрел на звезды, поблескивающие в небе сотнями бриллиантов, и пытался понять, во что это он себя втравил. Пора, пожалуй, возвращаться домой. Джуд прижалась к нему, бессвязно шепча ласковые слова. Он оставит ее себе. На эту ночь. И как только он посмел допустить эту городскую красотку в свою нелегкую жизнь фермера! Как посмел привязаться к ней за столь короткое время, не заметив, что она вошла в его душу и заняла собой все пространство!

Неожиданно он почувствовал ее дрожь. По тому, как тряслись ее плечи, он понял, что она плачет.

Вот ужас! Довести даму до слез. Ну и дурак ты, О'Нил.

– Джуд? – Он взял ее за подбородок. – Милая, я тебя обидел?

– Нет. – Ее губы дрожали. – Я просто…

Интересно, подумал он, может, она расхотела возвращаться в Нью-Йорк? Нет, черт возьми, какой же ты эгоист, Лаки.

– Боишься расставания? – Он ругал себя на чем свет стоит.

– Я просто поняла, – она всхлипнула, – наконец-то поняла, почему такие грузовики называются спальными.

Он тихонько засмеялся, чтобы скрыть некоторое разочарование, что их первая ночь не была обставлена по первому классу.

– Ты, разумеется, достойна лучшего.

Она коснулась рукой его щеки и посмотрела на него теплым, лучистым взглядом.

– Лучшего не бывает.

– Ну, возможно, ты привыкла к тихой музыке…

– Нам пели ветви деревьев под арфу Эола, – тихонько произнесла она, неожиданно смутившись от воспоминаний только что пережитого.

– …шампанскому…

– Я достаточно пьяна твоими поцелуями.

– …чистым простыням…

– Не люблю стерильности. – Она завертелась у него под рукой, вызвав желание поцеловать ее.

Ее движения заставили его сердце колотиться быстрей. Кажется, он не мог находиться рядом и не хотеть Джуд.

– Я снова тебя хочу.

Почувствовав его настойчивое желание, Джуд испытала мучительное чувство внутри: ожидание блаженства – отчаянное, до дрожи.

– Я тоже.

Она скользнула к нему, прижалась пылающими губами к его губам, а грудью к его обнаженной груди. Хотя полуобнаженный ковбой находился перед ее глазами весь день, Джуд все еще была им очарована.

Желая доказать, что она тоже может действовать медленно и сводить с ума, Джуд скользнула вниз и стала целовать вьющиеся волосы на его теле.

Она долгими, мучительными движениями спускалась все ниже, пока не осознала, как ее действия влияют на него.

– Джуд…

Она засмеялась тихим довольным смехом, радуясь своей инициативе. Наслаждаясь Лаки. Этой волшебной ночью он весь принадлежал ей. Что же, она будет с ним безжалостна, будет соблазнять до конца, играть, вытягивать из него все, до последней капли.

Наконец они обессилели и лежали, отдыхая, в машине, под звездным небом. Парадокс состоял в том, что, насколько разным был их образ жизни, настолько они подходили друг другу в сексе. Единственное, что их связывало. Однако к тому времени, когда солнце робкими лучами позолотило верхушки далеких деревьев, оба уже знали, что их связывает не только секс.

– Похоже, нам надо кое о чем поговорить, – сказал Лаки, когда они собрали разбросанные по всей машине вещи и оделись.

Утро было прохладное, а блузка Джуд – слишком легкая, к тому же теперь она и не застегивалась, поэтому ей пришлось накинуть куртку Лаки. Она бы предпочла сейчас местечко у камина. Да. На протяжении этой ночи она позволила себе слишком много, в том числе и фантазию по поводу своего житья-бытья в Вайоминге, рядом с человеком, который оживил ее сердце, а тело заставил петь. И все же она была не готова сейчас решать важные проблемы.

– Поговорить о чем? – Внутренне она уже приготовила все аргументы против их возможных отношений. – Лаки, это всего лишь секс. Конечно, на этот раз мне было гораздо приятнее, чем всегда. Но все же это секс.

– Лгунья! – заявил он со всей страстностью, на какую был способен. – Секс – это совсем не то, дорогая.

Он взглянул на нее: лицо каменно-серьезное в лучах утреннего солнца.

– Ты стала другой.

Нет. Лгать она не могла. Особенно о таких вещах.

– Так же как и ты, – призналась она спокойно.

И потом – минута выжидания. Она затаила дыхание: что-то будет? Предложит ли он ей остаться с ним в «Двойном выстреле»?

– По логике вещей нам просто надо наслаждаться компанией друг друга эти несколько дней и ни о чем не беспокоиться.

– Знаешь, я не из тех, кто разъезжает по курортам ради легких развлечений.

– Я тоже.

– Тогда… ты мог бы попросить меня остаться.

– Нет. – Он до боли сжал руль, словно этот жест помогал удержать неизбежные слова, которые он был обязан сказать. – Понимаешь, я просто не имею на это права. У тебя там своя жизнь, Нью-Йорк. Интересная. А я, может быть, несколько старомоден, но вовсе не тиран. Я не могу требовать, чтобы ты оставила все ради меня.

А что она может оставить ради него? Джуд призадумалась. Как она живет? Шумный, людный город. День посреди звенящих факсов и телефонов, излучения компьютера. Тайкун Мэри, нависшая над душой. И единственный близкий друг – сестра этого вот человека.

– А если бы я решилась на это? – Джуд просто захотела его испытать: как он отреагирует?

Он взъерошил рукой волосы и глубоко вздохнул.

– Охотно верю, что ты не любительница мимолетных увлечений. Ты просто устала в своем мегаполисе. Редко бываешь на природе. А здесь изобилие воздуха и красок. Многие влюбляются в эту землю, воспринимают ее сквозь призму фильмов о Диком Западе. Лошади, телята – экзотика, одним словом. За пару недель не поймешь, сколько трудностей в жизни ковбоя. И потом, здесь уже не сбегаешь на угол за мороженым…

– Вообще-то, я не люблю мороженое.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

– Да, знаю. – Она поймала его руку, когда он снова сделал жест сомнения, и сжала его ладонь. – Просто у нас была не очень легкая ночь, хоть и волшебная, – сказала она, бросив на него выразительный взгляд. – Мы не выспались оба. Давай обсудим этот вопрос позже.

– Снова пытаешься верховодить, Нью-Йорк?

Его фраза перевела беседу в шутливый тон.

– Да. У меня выходит?

– Я потом скажу. Когда высплюсь.

– Звучит разумно.

– Разумности не обещаю. Я же не сказал, что буду спать один.

– О, это еще лучше.

– Да уж. – Он пожал ее руку. – Еще одна вещь, которая нас связывает: похоже, мы всегда балансируем на краю пропасти, дорогая.

Мечты Джуд о любовной ночи разбились вдребезги, едва они приблизились к ранчо. Между домом и амбаром возвышался тяжелый трейлер с поблескивающей зеленой надписью: «Вагончик О'Нилов».

Лаки вовсе не казался удивленным.

– Приехали мои родители.

– Ага. – Джуд внезапно почувствовала себя нашкодившим шестнадцатилетним подростком, и ей захотелось спрятаться куда-нибудь подальше.

И снова Лаки удивил ее, доказав, как они похожи:

– Может, нам лучше проскользнуть в дом с заднего хода?

Они посмотрели друг на друга и прыснули со смеху. Ну и ситуация!

Их появление в кухне было встречено Марианной О'Нил не бурно: она чуть подняла брови вверх. Встала из-за стола, крепко обняла сына, затем повернулась к Джуд с дружеской улыбкой.

Высокая статная женщина. Подтянутая, как Лаки. Сильные руки выдают привычку к труду. В уголках глаз залегли веселые морщинки. Видимо, с чувством юмора у нее все в порядке.

– Привет, – она протянула руку. – Добро пожаловать в наш дом, Джуд. Бак все уши нам прожужжал о вас.

– Представляю!

Мать Лаки засмеялась на ее робкую попытку пошутить.

– Поверьте, он рассказывал только хорошее.

– А где отец? – прервал ее Лаки, желая избежать беседы о «Мужчине месяца». Бак не выпытывал никаких подробностей, но Марианну не проведешь. Сбить ее с толку, если она чем-то заинтересуется, было делом сложным.

– Он в амбаре, с этим приятным молодым человеком, вашим фотографом, – сказала она, поглядев на Джуд.

– Заком…

– Ну да. – Марианна снова улыбнулась. – Я знала его мать. Замечательная женщина, чемпион скачек, и дочка в нее пошла. А Зака я помню еще мальчишкой и очень удивилась, увидев его взрослым. Хотя что тут странного, дети выросли. – Она вздохнула. – И мои тоже… Кстати, как там моя Кэти? Вроде бы у нее проблемы…

– Мам, ты просто не поняла, – быстро перебил ее Лаки, обменявшись с Джуд взглядами. – Если не возражаешь, я пойду поздороваться с отцом.

– О, конечно, милый. А мы с Джуд пока поболтаем.

На его вопросительный взгляд Джуд ответила едва заметным кивком. В любом случае она с этим справится. И нечего тут смущаться. Подумаешь, провела ночь с сыном этой женщины!

Перед уходом Лаки ее немало удивил: притянул к себе и поцеловал, заставив покраснеть.

– Удачи, – прошептал он. – Помни, если потребуется помощь, мы в амбаре.

Простой фразой он снял все ее нервное напряжение. Джуд не заметила, как оказалась сидящей за кухонным столом с матерью Лаки перед чашечкой утреннего кофе. Они обсуждали дела Кейт.

– Мальчики очень волновались, когда она влюбилась в Джека, – рассказывала Марианна. – Я чуть не цепями удерживала мужа, чтобы он не бросился в Нью-Йорк за дочкой, решившей переехать к Джеку. Пришлось напомнить ему, что, хотя Кейт для нас всегда останется малышкой, она уже взрослая женщина и вольна сама выбирать свою судьбу. Эти мужчины, – сказала она, разогревая кофе из графина, – иногда такие консерваторы. Особенно О'Нилы.

– Это я уже поняла. – Джуд сделала глоток кофе. – Замечательный кофе.

– Спасибо. Конечно, он лучше, чем ужасный напиток Бака.

– Да, его кофе немного крепковат.

– Просто ужасен! Пить его невозможно, но Бак так им гордится, что мы не решаемся открыть ему истину.

– У вас замечательная семья.

– Сплоченная, хотя не без странностей, конечно. Но когда ведешь замкнутую жизнь, начинаешь понимать, что семья – единственная твоя опора. Я рада, что мы познакомились, – продолжала Марианна, сменив тему разговора. – Кейт так много мне говорила о вас. Я знаю, вы недавно потеряли отца. Очень вам сочувствую.

– Да, у меня горе. Но он прожил жизнь, занимаясь любимым делом. – Джуд решила повторить слова Лаки.

– И правда. Мой Майкл всегда говорит, что хочет умереть в седле.

– И, видимо, в своих сапогах, – предположила Джуд.

Марианна засмеялась.

– Вот именно. – Она снова сделала глоток кофе и задумчиво посмотрела на Джуд. – Так, значит, мой сын будет очередным «Мужчиной месяца»?

Кровь бросилась Джуд в лицо.

– Вы знаете о нашем журнале?

– Конечно. Я купила один экземпляр, как только Кейт стала вашей помощницей.

– Ваш муж знает?

– О Лаки? Еще нет. Но я скажу ему. У нас не бывает секретов друг от друга.

О боже! Интересно, как Лаки предстанет перед родителями после сидения в ванне с пенными пузырьками.

– Мне кажется, он слегка удивится, но, попривыкнув, не станет особенно переживать. Вы замечательно разумная женщина. – Марианна осветила ее улыбкой. – Неудивительно, что мой сын в вас влюбился.

– О нет, он не…

– Конечно, влюбился, дорогая. Поверьте мне. Сколько девушек и женщин он перевидал на своем веку! Но его глаза так блестели последний раз, когда ему было шесть лет и на Рождество ему подарили маленького щеночка. Так же он смотрит на вас.

– Ничего себе сравнение! – пробормотала Джуд, потянувшись за бисквитом, лежащим в корзинке посреди стола.

– Сравнение и впрямь сомнительное, – признала Марианна, – если не знать, как он любил ту собаку. А вы? Как вы к нему относитесь?

– Не знаю. – Ее взгляд скользнул мимо и устремился за окно, где трое мужчин разгружали лошадей из трейлера. – Я немного смущена, это точно.

– Хороший признак.

– Но прошло еще так мало времени. – Джуд посмотрела на свои руки, которые почему-то слегка дрожали.

Джуд всегда знала, как достичь успеха в деле, но понятия не имела, как уладить личную жизнь. Она все еще пыталась убедить себя, что испытывает к Лаки чисто физическое влечение. Однако в этом сквозила фальшь. Она нуждалась в нем. И очень сильно. Она еще не успела разобраться в своих чувствах, а от нее требовали немедленного ответа.

– Мы недавно познакомились.

– Когда отец Лаки вошел в мою медицинскую палатку, я сразу же поняла, что это мой парень.

– Вы счастливица.

– Точно. Однако за многие годы жизни на ранчо я успела понять одну вещь – счастье мы создаем себе сами.

Марианна встала, поставила чашку в раковину и направилась к выходу.

– Мне надо помочь Майклу с лошадьми. А у нас с вами, надеюсь, еще будет время посекретничать. Поскольку мне приходится по большей части вращаться в мужском мире, у меня совершенно нет возможности болтать о прическах и последних криках моды. Чаще наши беседы ограничиваются новостями родео. Или мы решаем, чей грузовик лучше. Или какое средство выбрать от мух и других насекомых.

– Сегодня нам надо закончить со снимками, – сказала Джуд. – Потом я собираюсь на несколько дней здесь задержаться, прежде чем вернуться в Манхэттен.

В глазах Марианны мелькнуло какое-то странное выражение. Мелькнуло и исчезло.

– Замечательно, – проговорила она и вышла на улицу.

Джуд смотрела, как она пересекла дорожку из гравия, подошла к отцу Лаки. Как он обнял ее за талию, улыбнулся и провел пальцем по ее щеке – машинальный жест, напомнивший ей Лаки. Что-то кольнуло ее сердце, и глаза Джуд увлажнились.

Невозможно признать, но она действительно влюблена в Лаки. Эта мысль одновременно и радовала и ужасала ее. Она упорно трудилась, добиваясь своей цели, боролась за место в журнале, за тот успех, которого наконец-то достигла. Доказала всем, кто не верил, – она что-то может сама, без протекции знаменитого папочки. И вот, добившись заветной цели, потеряла к ней интерес. Работа наскучила ей. Волшебное колечко превратилось в дешевенькую безделушку.

– Итак, работа тебе надоела, – прошептала она. – Пора жить настоящей, полнокровной жизнью.

Придется попытать счастья на другом поприще. Она сумеет. Недаром Джуд всегда считала себя сильной женщиной.

Любовь к ковбою из Вайоминга еще не слабость. Раз это произошло, так тому и быть. Другой вопрос, насколько она его любит.