Текст книги "В погоне за звездой"

Автор книги: Джоу Росс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

На пути к ранчо они проезжали тот самый маленький городок Тихого Залива, где, по заверению Лаки, не было ни одной гостиницы. Зато кинотеатр, о котором рассказывал Лаки, сразу бросался в глаза – большое овальное строение прошлого века, со старинными круглыми лампочками, окружавшими афишу с объявлением о трехдневном фестивале в честь Клинта Иствуда.

– «Золотая Лилия»? – удивилась Джуд, прочитав имя, написанное блестящими золотыми буквами на полукруглом фасаде театра.

– Виргилу пришла в голову блестящая идея, что если он назовет так заведение, то Лили Лантри наверняка пожалует в город. Наш край – страна одиночества, где не так уж много хорошеньких женщин, поэтому ничего удивительного, что Лили разбудила мужскую фантазию.

Джуд посмотрела в окно. Может быть, многие и назвали бы эту землю одинокой, но про себя Джуд решила называть ее, как ни странно, несущей покой.

Лаки затормозил у стоянки напротив магазинчика «Еда и топливо». Сделанный наполовину из серого камня, наполовину из древесины, обитый кое-где алюминием, он строился, по-видимому, десятилетиями. Над входной дверью гордо развевался огромный американский флаг.

Пока Лаки наполнял бак своего грузовика горючим, у Джуд появилась возможность осмотреть магазин, который оказался совсем крохотным, но всякого товара в нем уместилось столько, что он напомнил Джуд миниатюрную шкатулочку для хранения безделушек.

На самых верхних полках расположились звериные чучела, которые словно бы охраняли продукты, помещенные на полках внизу. Если бы животные были разноцветными, их можно было бы принять за игрушки, но эти звери, смотревшие на нее сверху своими широко раскрытыми тусклыми мраморно-желтыми глазами, когда-то бегали в лесах Дикого Запада. На дальней стене, рядом с полкой пластиковых манков, висел стенд с охотничьими ножами и ружьями. Некоторые из них были образцами старинного западного вооружения, каким в давние времена пользовались ковбои.

Перед стендом, рядом с прилавком, располагалось самое интересное из того, что имелось в магазине. Резьба по дереву. Огромная фигура изображала упомянутого Лаки медведя с рыбой в лапах. Работа была выполнена несколько грубовато, но выразительно.

Джуд подошла к прилавку и купила пакетик конфет и минеральную воду у тридцатилетней женщины с длинными темно-рыжими волнистыми волосами и фигурой фотомодели с обложки «Спортс иллюстрейтед». Вот такие наверняка нравятся Лаки, пришло в голову Джуд. Тихий Залив – селение немноголюдное, поэтому не исключено, что Лаки знал эту женщину. Конечно же знал.

Интересно, встречались ли они? Танцевали щека к щеке в местном баре под музыку кантри, звучащую из старого проигрывателя, а потом сидели на балконе кинотеатра, который был выстроен в надежде, что сюда, в Тихий Залив, приедет Лили Лантри. А потом… он спал с ней?

Внезапно Джуд почувствовала словно бы укол ревности и тут же решила выбросить все эти мысли из головы. Она вежливо поблагодарила женщину и улыбнулась официальной улыбкой. Женщина ответила нервной улыбкой и с явным любопытством пожелала счастливого пути. Джуд заметила, что она положила деньги в коробку для сигар, которая, очевидно, служила вместо кассы.

– Ну как? – спросил Лаки, когда Джуд вернулась.

Его глаза горели столь явным ожиданием хорошего ответа, что Джуд не отважилась на правду.

– Никогда не предполагала, что здесь будет так много видов пирожных, – сказала она, когда он снова поднял ее, чтобы усадить в кабину. – И таких дружелюбных продавцов.

– Дикси всегда была милашкой. Как мы веселились с ней на последнем курсе высшей школы, один бог знает. – Его слова, произнесенные самым задушевным тоном, заставили ожить зеленоглазое чудовище под названием ревность. – И Лайла тоже ничего была.

– Лайла?

– Ну да, близняшка Дикси.

Так их двое к тому же? Какой ужас!

Джуд не имела ни малейшего понятия, на что может быть похоже ранчо О'Нилов. В воображении мелькало строение из обтесанных вручную бревен. Удивлению ее не было предела, когда она увидела чистенький белый дом, обитый пластиковыми панелями, с зелеными ставнями и просторным крыльцом, окружавшим дом со всех сторон.

– Как красиво, – прошептала она. – И уютно. Если бы она работала в отделе рекламы, этот дом был бы для нее находкой.

– Его починка недешево обходится, надо сказать, – заметил Лаки. – Каждый год приходится латать то одно, то другое. Но ты права, тут и правда уютно. Семья О'Нил жила здесь на протяжении семидесяти пяти лет и, конечно, успела обжить свои хоромы.

– И освоить землю, – заметил Зак.

– У нас всегда идут ранние летние дожди, поэтому трава долго остается зеленой. В этом году посчастливилось, саранчи не было. Зато в прошлом она обчистила нас дочиста.

– О, я помню, когда был мальчишкой, у нас с ними была целая беда, – сказал Зак. – Саранча оставила наше ранчо без цента на весь год.

– Вы это не всерьез, – не поверила Джуд. Она посмотрела назад, на зеленые поля, полные травы. Неужели какие-то насекомые могут причинить такой ущерб?

– Ты вырос на ранчо? – удивился Лаки. Зак сначала ответил даме:

– Ты не читала «Маленький домик в прериях», когда была ребенком?

– Я не знала, что так бывает на самом деле. – Джуд не стала говорить о том, что отец всегда настаивал на серьезной классической литературе вроде Свифта и Диккенса.

– Если читала, то должна знать, что эти маленькие прожорливые черти способны украсть за один день весь годовой доход.

Потом он повернулся к Лаки:

– Моя семья живет в районе Снежных гор.

– Замечательный край, – сказал Лаки и затормозил у дома. – Я знал когда-то Кайлу Ньюман, которая была родом из тех мест, но не думаю…

– Кайла – моя младшая сестра, – сказал Зак. – Родители погибли в автокатастрофе недалеко от расщелины Джексона пару лет назад. Теперь сестра ведет хозяйство со своим мужем, который раньше служил пожарником где-то в Монтане. У них двое детишек и третий на подходе.

– Помню, Кайла была симпатичной девчонкой, но норовистой, как дикая лошадка. Еще, кажется, она хорошо скакала на лошади?

– Три года подряд выигрывала в скачках, – горделиво подтвердил Зак.

– Хорошо, что вам удалось сохранить ранчо. Многие потеряли свои владения из-за расширяющихся конгломератов.

– Я уехал оттуда задолго до всех этих перемен.

Тихий, но твердый голос Зака дал понять Джуд, что этот парень не совсем такой, каким может казаться на первый взгляд. Может быть, раз они с Лаки так похожи, Зак преуспеет в их деле там, где она потерпела неудачу?

– Даже и не думай, – прошептал фотограф ей на ухо, когда Лаки пошел вытаскивать багаж из кузова грузовика.

– Не думай? Это ты о чем? – спросила она с невинностью во взоре.

– Не притворяйся! Я же видел тот особый стальной блеск ваших глаз, мисс Ланкастер. Собираешься во что-то меня втянуть? Нет, мне, конечно, нравится с тобой работать, Джуд. Ты энергичная, живая, решительная. Ты превосходно выглядишь, и у тебя просто потрясающие духи. Однако я не очень уверен, что последняя деталь имеет отношение к делу с Лаки О'Нилом.

– Ну, это уж решать ему.

– Конечно, ему. Но мне кажется, что ты задумала привлечь меня к переговорам. Этим делу не поможешь, я прекрасно знаю О'Нилов. Я вырос вместе с ними. Да что там! Я почти один из них. Поверь, легче поймать сбежавшего бычка и привести в стойло, чем заставить твоего потенциального мужчину месяца сделать что-либо против его воли. Тем более, когда дело касается его чести.

Наконец Джуд увидела Бака О'Нила. Это был невысокий, худощавый старик, но, несмотря на свои года, крепкий, словно гранитная скала, которую они миновали, выезжая из Чейены. Длительная работа на воздухе сделала цвет его лица бронзовым. Серо-стального цвета усы прикрывали верхнюю губу, а глаза блестели небесной синевой.

– Здравствуйте, мистер О'Нил, – она протянула ему руку и дружелюбно улыбнулась. Джуд уже догадалась, что Лаки очень уважает мнение старика. А посему необходимо завоевать его симпатию и таким образом привлечь на свою сторону.

– Меня зовут Джуд Ланкастер. Я работаю вместе с вашей Кэти в Нью-Йорке и знаю о вас по рассказам вашего внука. Я даже думаю поместить в статью некоторые ваши высказывания, которые принадлежат вековой мудрости Дикого Запада.

– В статью?

Наконец-то она хоть чем-то привлекла его внимание.

– Разве Кейт ничего не объяснила, когда звонила вам?

– Она говорила, что Диллон ей мешает, – прохрипел он. Он смотрел на нее подозрительным взглядом, то ли как на человека, припрятавшего камень за пазухой, то ли как на карточного шулера. – У Кэти не было времени, но она успела предупредить, что Лаки приедет не один.

– Понятно. Что же, тогда надо представиться. Я главный редактор журнала, где мы обе работаем. Мы хотим сделать репортаж о жизни ковбоев. Наши читатели обожают независимых западных мужчин!

– Станешь тут независимым. Чтобы выжить, кем угодно станешь, поверьте, мисс. – И Бак гордо сложил руки на груди. – Этот женский журнал, где вы с Кейт работаете, он, как мне кажется, выходит везде?

– В каждом штате. А недавно он стал международным и теперь издается в пяти странах. В следующем году мы планируем его выход в России, бывшем СССР.

– Надо же, – он провел рукой по усам, – русские узнают о нашей жизни на ранчо!

– Я считаю, эта статья будет иметь успех. – Джуд была рада возможности поговорить о журнале. – Ведь истории о Диком Западе популярны во всем мире.

Бак невольно взглянул в сторону Лаки: тот терпеливо слушал объяснение Джуд, однако глаза его метали молнии.

– Так, значит, молодая леди собирается написать о нашей жизни, а не о рецептах вкусной и здоровой пищи?

Судя по вопросу, Кейт так и не посвятила деда в подробности их работы.

– Мы пока еще обсуждаем содержание выпуска. Он не утвержден.

С ее губ не сходила очаровательная улыбка. Бак повернулся к Заку.

– Или я ошибся, или вы здорово похожи на одного моего старого знакомца, который работал в Скотоводческой ассоциации давным-давно, когда я был еще в вашем возрасте. Его звали Джед Ньюман.

– Это мой дед. – Зак пожал руку старика. – А меня зовут Зак Ньюман. Последние несколько лет я работаю далеко на востоке.

– А мне казалось, что в Нью-Йорке коров днем с огнем не сыщешь.

– Да нет, – засмеялся Зак, – я фотограф. Я сейчас работаю с Джуд над очередным выпуском.

– Который будет о нашем ранчо, да?

– Имейте в виду, что я еще не дал своего согласия, – напомнил всем Лаки.

Бак игнорировал его замечание.

– То-то дед обрадуется твоему возвращению.

– Еще бы! – кивнул Зак. – Он живет на ранчо с семьей моей сестры. И, как рассказывает Кайла, до сих пор каждый день ездит на лошади в сопровождении колли, такой же старой, как он, по собачьим меркам. Надеюсь, что, пока мы здесь, я вырвусь их навестить.

– Конечно, надо навестить, хоть он и не один. Это вот у меня никого. Правнук, сынок моей Кэти, где-то далеко, живет на другом краю континента. А вот этот, – он кивнул в сторону Лаки, – кажется, еще не скоро обзаведется детишками.

– Вообще-то, – вставил Лаки, – неплохо бы сначала обзавестись женой.

Пока мужчины обсуждали брачный вопрос, и, видимо, не в первый раз, у Джуд появилась возможность осмотреть комнату, явно предназначенную для отдыха после работы. Мягкий кожаный диван, коричневые кресла в тон дивану, сосновые столы ручной работы. На окнах однотонные серые занавески. Сразу было ясно, что здесь живут одни мужчины. Единственным признаком женского присутствия были вазочка с маргаритками, стоявшая на столе, да два вышитых панно на блестящих голых стенах. Одно изображало оленя на фоне горных лугов, другое – величественного лося.

– Мне нравится ваш дом. Здесь так уютно!

– Что же, в нашем доме за последние семьдесят пять лет обитало не одно поколение О'Нилов, – с гордостью сказал Бак. – Здесь мало что меняется с течением времени, не то что у вас в Нью-Йорке. Например, я до сих пор сплю в той же комнате, где родился и вырос.

– Могу представить. – Джуд в самом деле была поражена. – Я хоть и выросла в Нью-Йорке, но, поверьте, тоже ценю свои корни и солидарна с вами в этом отношении. А теперь, когда увидела ваш дом, я наконец-то поняла, почему ваш внук так торопился вернуться назад.

– А кстати, – сообщил Бак внуку, – перед тем как повесить трубку, Кэти сказала, что вышло некоторое недоразумение между тобой и Джеком. Что случилось?

Лаки потер подбородок.

– Да так, пустяки.

Джуд облегченно вздохнула: хорошо, что он не рассказал о проделке Кейт.

– Так у них все путем?

– Кажется, так. По крайней мере, когда я уезжал.

Лаки намеренно избегал глядеть на Джуд, а та до сих пор испытывала некоторое чувство вины.

– Очень рад, что ты урезонил-таки этого парня, за которого она вышла замуж, – закивал Бак, очевидно вполне удовлетворенный пространным объяснением Лаки.

Джуд поняла, что Бак полностью полагался на внука и доверял ему как самому себе. Подобное беспредельное доверие кольнуло ее в сердце непонятной завистью. Ведь она всю жизнь, сколько себя помнит, старалась завоевать хотя бы чуточку доверия своего отца. Даже когда стала взрослой и набралась опыта, она не помнила ни одного случая, чтобы отец поздравил ее с успехом.

– Вы случайно не чили готовите? – спросила Джуд, чтобы перевести беседу в другое русло.

– Пахнет превосходно, – заметил Зак.

– Наш чили каждый год выигрывает приз за остроту на ярмарке штата, – похвастался Лаки.

– Неужели? Значит, нам повезло. – Она не хотела раньше времени огорчать Бака, который мог ей помочь в ее планах.

– Мы тоже так думаем. – Лаки снял шляпу, бросил ее через комнату на крючок, прикрепленный на противоположной стене, и попал в цель. Кажется, он испытывал тайное наслаждение, наблюдая за стараниями гостьи, что не укрылось от ее внимания.

– Моя Джози была великой проказницей, – продолжил Бак. – В точности как ее смазливенький внук. – Он с обожанием взглянул на Лаки. – А может, вы поместите в ваш журнал меня?

Зак, стоящий рядом, чуть не прыснул со смеху, но вовремя закрыл рот ладонью, издав звук, похожий на кашель. Чувствуя, как теряет контроль над ситуацией, Джуд выдавила улыбку.

– Мне кажется, ваше интервью станет настоящим украшением журнала. – Тут она злобно покосилась на Лаки. – Вы сможете мне рассказать, каким был ваш внук в детстве.

– Озорник, чистюля и простак, – кратко ответил Бак. – Всех доставал своими шутками. Однажды – ему тогда годков шесть было – по его вине старый грузовик врезался в сарай бабушки Джози, где жили куры и гуси. О, вы никогда не видели столько пуха и перьев! А нам целый месяц пришлось питаться только птичками.

Джуд принужденно рассмеялась и сменила тему:

– Никогда не пробовала соуса, выигравшего приз на ярмарке. Пахнет просто великолепно.

– Он, безусловно, задаст вам перцу, мисс, – засмеялся Бак. – Пока я приготовлю обед, Лаки покажет вам ваши комнаты наверху. Ах да, вы можете звать меня просто Бак. У нас тут церемонии не в ходу.

На этот раз Джуд улыбнулась искренне.

– Спасибо, Бак. С нетерпением жду обеда.

Когда его глаза загорелись удовольствием, Джуд поздравила себя с удачно выбранной тактикой.

Зак кивнул старику и тоже повернулся к винтовой лестнице, ведущей на второй этаж. У первой ступеньки они немного замешкались. Лаки, как истинный джентльмен, решил пропустить даму вперед. Однако, не желая терпеть шуточки по поводу длины ее юбки и формы ножек, дама настаивала, что пойдет только после мужчин.

Поднявшись наверх, Лаки открыл дверь слева и сказал Заку:

– Постель свежая, простыни чистые.

– Замечательно. – Зак вошел в комнату и положил камеру на кровать.

– Твоя как раз в противоположном конце коридора, – сказал Лаки. – Мне кажется, ты не будешь против занять комнату сестры.

Комната Кейт показалась Джуд как бы замороженной. Застывшее время отрочества. На кровати сидят разноцветные игрушечные зверюшки. К белой рамке зеркала прикреплены фотографии, а на тумбочке – наклейки от жвачек. Кружевные занавески на окнах, а старинный столик покрыт клетчатой скатертью.

– Сентиментальность моей матери, – объяснил Лаки, видя удивленное выражение ее лица. – Она сохранила здесь все так, как было в ту пору, когда Кэти училась в колледже.

– Мне кажется, это мило. – Она остановилась напротив фотографии с изображением Лаки, который восседал на быке. – Впечатляет.

– В следующую же секунду после щелчка камеры я свалился с быка в самую грязь.

– Было больно?

– Не больше, чем когда это тупое животное наступило мне на плечо.

– Ты шутишь?

– Смотри сама. – В ответ он подошел к ней, взял ее руку и положил себе на плечо. – В наши дни пластические операции творят чудеса не так ли?

Она могла ощутить через рубашку шрамы. Помимо ее воли тепло от его тела передалось ей и запульсировало внутри.

– Представляю, как переживала твоя мать.

– Да нет. Она прекрасно знает об опасностях, подстерегающих мужчин на родео. Привыкла ждать отца. – Лаки слегка кашлянул, похоже, ему не очень хотелось говорить на эту тему. – Мать работала медсестрой, – продолжал он. – Отец спрыгнул с быка и получил жуткий вывих. Потом он уверял, что сделал это, только чтобы привлечь ее внимание.

Если обаянием сын пошел в отца, то ему определенно незачем летать с быков, чтобы привлечь женское внимание.

– Мама любит повторять, что он всегда был слишком дерзким, эгоистичным и консервативным, – глаза Лаки тронула еле заметная усмешка, отчего они стали золотисто-коричневыми, – однако они вместе вот уже столько лет.

– Удивительно.

– Достаточно увидеть их вместе, чтобы перестать удивляться. Было время, я тогда учился на последнем курсе, когда они были без ума друг от друга. А мне казалось странным, что в такие годы можно танцевать щека к щеке. Представляешь, увидеть своих родителей танцующими?

– Нет, – тихо ответила она, – не представляю.

Маленькая девочка, всегда мечтавшая о любящей атмосфере в семье, испытала еще один прилив зависти. Взрослая женщина, вынужденная бороться за свою карьеру, соображала, как можно вместить троих О'Нилов в одну статью. Однако их обаяние и верность традициям сделают ее статью незабываемой.

– Что же, – сказал он, нарушив молчание, повисшее в комнате. – Пока. Прими душ. Эта комната – одна из двух, в которых есть ванная.

Оставшись наконец-то одна за столь долгое время, Джуд плюхнулась на бело-розовый матрас, машинально схватила плюшевого мишку, очевидно бывшего любимца Кейт, и прижала его к груди, рассматривая фотографию Лаки, сидевшего на огромном страшном быке.

Да, ей еще никогда не встречался такой человек, из-за которого она сразу бы почувствовала себя принадлежащей этому дому, этой комнате, словно она была робкой, чувствительной, скромной девицей лет семнадцати. Тем более странно, потому что и в семнадцать Джуд никогда ничего не боялась, а уж в скромности ее бы никто не заподозрил. Однажды отец сказал, что в ее венах течет не кровь, а ледяная вода. Это звучало из его уст как комплимент – единственно лестный отзыв, который она когда-либо слышала от человека, чье расположение всегда старалась завоевать.

– Ах, Кейт, – прошептала она в шелковистый мех мишки, – ты была так права. Он просто само совершенство.

Лаки вызывал в ней давно забытые желания уюта, тепла и покоя. Заставил думать о таких вещах, о которых она предпочитала не думать. Желать того, чего она никогда не желала. Желать до боли, до отчаяния.

Почувствовав ароматный запах чили, она бросила игрушку на кровать, вскочила и шагнула в душ.

Прохладная вода освежила ее, а макияж, который она заново нанесла, напомнил о цели ее поездки на ранчо – бизнес, журнал «Мужчина месяца». Она никогда не позволяла себе смешивать работу и личные дела, и теперь не позволит.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Просторная кухня словно сошла с обложки журнала дизайна сельских домиков. Шкаф для посуды, ящики, огромные кухонные столы и стулья, стоявшие рядом, были сделаны из соснового дерева явно вручную. Медные кастрюли и горшки висели над кухонным столиком, выглядевшим поновее прочей мебели. Вечернее солнце светило сквозь вишневые с белым занавески и окрашивало кухню в розовато-оранжевый цвет. Тяжелая кастрюля с чили стояла на шестиконфорочной плите. Тарелка с ароматным кукурузным хлебом расположилась в середине стола.

– Я так голодна, что, кажется, съела бы лошадь, – заявила Джуд, появившись в кухне, и неожиданно смутилась: трое мужчин, сидевшие за столом, немедленно встали, чтобы приветствовать ее.

– Я знавал парочку лошадей, которые, возможно, закончили свою жизнь на чьем-то обеденном столе, – сказал Лаки, подвинув ей одно из тяжелых кресел. – Но ты не волнуйся. Бак в свое чили кладет только говядину, ну, бывает, иногда и лося.

– Это успокаивает.

– Что вы будете пить, мисс Ланкастер? – спросил Бак. – У нас есть пиво, кофе, холодный чай.

– О, холодный чай, пожалуй, самое то, – улыбнулась она ему. – И пожалуйста, если уж мы договорились без церемоний, зовите меня Джуд.

– Так зовут твою святую, которая помогает тебе выполнять невыполнимые задачи? – шепнул ей Лаки, усаживаясь рядом.

– Точно. Она никогда меня не подводит.

– Да ну? – подмигнул ей невыносимый тип. Затихшая было страсть вновь вскипела в груди Джуд. Не желая затевать спор перед стариком, которого она надеялась привлечь на свою сторону, Джуд сделала глоток холодного чая.

– А почему ваше ранчо называется «Двойной выстрел»? – спросила она, повернувшись к Баку.

– Потому что давным-давно большинство фермеров в этих краях начинали свое дело с краденых коров, – начал Бак. – Много раз мой прадед, который и основал здесь ранчо, был вынужден с ружьем защищать свои владения от воров и индейцев. – Он передал Джуд тарелку с желтоватого цвета хлебом. – Двойной выстрел – так в народе называют определенный тип ружья и пули. Неспроста у нашего ранчо такое имечко. Это его товарный знак.

– Как интересно!

Она взяла с тарелки кусочек хлеба и, разломив его на две части, вдохнула ароматный теплый запах.

– Потрясающе, – воскликнула Джуд, едва откусив хлеба. – Что вы туда кладете?

– Ничего особенного. – Старик пожал плечами. – Измельченный джалапено, немного сыра и мяса.

– Божественный вкус! – признала Джуд с удовольствием. – Я никогда не думала, что кто-нибудь может испечь хлеб лучше нашей Тилди, она родом из Джорджии, но вы ее превзошли.

Щеки старика заалели, он был польщен и немного смущен одновременно.

– Пустяки, мэм, то есть Джуд, это всего лишь семейная традиция.

– Тогда вашей семье несказанно повезло. Поверьте, Бак, вы с успехом могли бы работать в любом ресторане Манхэттена.

– Напишите об этом в статье, вот будет хорошая мне реклама, – сказал Бак, поставив перед ней белую пиалу с чили.

Огненный цвет призового чили как бы предупреждал об опасности. И точно. Едва она отважилась попробовать, как тут же потянулась за холодным чаем – во рту словно разгорелся пожар.

– Я предупреждал, – шепнул Лаки, сидевший рядом.

Словно желая бросить ему вызов, Джуд откусила еще кусочек мяса с соусом. Потом еще один. Странно, но она быстро притерпелась к остроте соуса и под общее молчание прикончила всю чашку огненного блюда.

– Голод не тетка, – одобрил Бак, глядя на пустую тарелку гостьи.

– Да. Такого острого блюда я еще не едала.

– У девушки неплохой вкус, – сказал Бак. – Поэтому мне и странно, с какой стати она выбрала тебя для фотографии.

Лаки усмехнулся:

– Я все время думаю о том же.

Джуд собралась было снова взглянуть на Лаки, но вовремя вспомнила об осторожности.

– Дело в том, что мы оказались в тупике. Человек, с которым мы работали и фотографию которого собирались поместить на обложку, сбежал от нас в свадебное путешествие в самый последний момент. Поэтому нам срочно потребовалась замена. Тогда Кейт предложила Лаки. Вот почему я здесь.

Бак потер подбородок и окинул ее задумчивым взглядом.

– А мне почему-то кажется, что в этой истории вы многое опускаете.

Пока Джуд собиралась с мыслями, не зная, что бы такое сказать, Зак, который во время разговора молчал, в этот раз пришел на выручку:

– Похоже, запахло яблочным пирогом?

– Точно. – Гостеприимство Бака взяло верх над любопытством. На мгновение. Потому что по блеску его сощуренных глаз Джуд догадалась, что лучше уж ей поскорее придумать, в какой форме извиниться за некоторую фривольность журнала. Никогда еще она не стеснялась своей работы. Несмотря на пренебрежительные комментарии со стороны некоторых консервативных редакторов, она всегда была ярой защитницей равноправия женщин в сфере эротики. И в самом деле, ее журнал печатал довольно-таки скромные фотографии по сравнению с некоторыми их конкурентами в издательском мире. И поскольку ей надо было как-то извернуться, чтобы ответить Баку, она подумала: кого же защищать – себя или Лаки?

Когда гостья отказалась от предложенного кусочка пирога, Лаки предложил перейти на крыльцо, чтобы обсудить текущие дела, немало ее тем самым удивив. Что же, обсудить дела – это ее очень устраивало. Уже наступала ночь. Огромное западное небо разлилось над головой индиговым морем, светящимся крохотными точками звезд.

– Ты был прав, – прошептала Джуд, садясь на скамейку-качалку со старинной спинкой, которая напомнила ей те времена, когда жизнь была спокойной и размеренной.

– Ты говоришь о чили?

– Нет. То есть он действительно было острым, но вкусным. – Странно, но соус не вызвал ожидаемой изжоги. – Я говорю о вашем небе.

Столько звезд она еще не видала. Понятно, что в городе их приглушает иллюминация электрических огней. Но даже в семейном летнем домике в Саутгемптоне она никогда не наблюдала такой волшебной картины. Казалось, каждую секунду на небе вспыхивало по новой звезде.

– Монтана может называться Страной высокого неба, – прошептала она, – но я не думаю, что звезды там ярче, чем здесь.

– Просто она первая получила такое название. – Скамейка слегка покачнулась, когда Лаки опустился рядом с Джуд и положил свою руку ей на плечи естественным, привычным жестом. – Когда живешь под таким небом, будущее всегда яснее, ты постоянно видишь цель, перспективу. Еще оно напоминает о том, что есть в жизни вещи поважнее мирской суеты и твоих мелких личных проблем.

Несколько часов назад она бы приняла его слова на свой счет и попыталась бы непременно огрызнуться. Однако постепенно она начинала понимать, что в его высказываниях нет ничего личного. Если он захочет обидеть, то выскажет это прямо, без обиняков, не станет прятаться за пышные фразы.

– Кажется, я знаю, о чем ты. – Она увидела звезду, упавшую с неба и оставившую бледно-молочный след на темной синеве. – Мне очень жаль, что люди не знают о Тихом Заливе.

– Надеюсь, мы оставим это место в секрете. Иначе весь мир двинется сюда и принесет с собой цивилизацию, с ее болезнями и злом.

– К сожалению, это так.

Упала еще одна звезда.

– Скорее загадай желание, – прошептал Лаки.

– Желание? – Вопреки здравому смыслу Джуд загадала, чтобы он поцеловал ее вот здесь, на этой скамейке.

– Когда падает звезда, надо загадать желание. И оно непременно исполнится.

– А ты загадал?

– Конечно. – Их глаза встретились, и его взгляд скользнул по ее лицу. Особенный блеск его глаз подсказал ей, что, возможно, их желания совпадают.

Они сидели на раскачивающейся скамейке, словно привыкая друг к другу. Их окружали только звуки – скрип скамейки, вечерний ветерок, шуршащий листвой хлопкового дерева, да одинокий крик совы, прячущейся где-то далеко в темноте.

– Я звонил Кэти, – рискнул нарушить тишину Лаки. – Она рассказала мне, что родители Джека неожиданно оказались в финансовом затруднении. Значит, ты была права и ваши дела плохи. Кэти и правда нуждается в работе.

– И все же она не обязана делить со мной мои тяготы, – тихо сказала Джуд. – У меня такое впечатление, будто она предала Джека и его семью.

– Ее семья – мы.

– Но с тех пор, как она замужем за Джеком, Петерсоны тоже ей родня. Мне всегда казалось, что его родители живут чересчур роскошно… и беззаботно. Его отец никогда даже не работал.

– Никогда? – в его голосе слышалось искреннее изумление. – Ни одного дня в жизни?

– Ни одного. Жил припеваючи. Дело в том, что он еще подростком получил в наследство от бабушки кучу денег. Ну и жил всю жизнь на проценты. Денег хватало и на обучение в дорогом вузе, и на путешествия по Европе, и на разного рода развлечения.

– Но чем же он занимался?

– Ему и не надо было чем-то заниматься.

– Хорошо, допустим, ему не надо было зарабатывать себе на жизнь, но что же он делал с такой уймой свободного времени?

– О, – запнулась Джуд, вспомнив слухи о том, будто старик Петерсон любил выпить и погулять с девицами, не отличающимися скромностью. – Не знаю. Может, играл в гольф или теннис. Путешествовал и тому подобное. – Она пожала плечами.

– В нашей жизни такого не бывает, – заметил он, – да и в твоей тоже. Хоть ты и родилась с серебряной ложкой в сладких губках, ты работаешь.

– Я не могу без работы.

– Я тоже. – Рукой, которая лежала у нее на плечах, он осторожно погладил ее легкие волосы, словно бы случайно. Когда их глаза встретились, она поняла, что оба они сейчас чувствуют одно и то же. Его карие глаза вспыхнули с особой силой. – Представь себе! Деревенский парень и городская девчонка, а вот поди ж ты, нашлось что-то общее.

Неожиданно Джуд почувствовала, как у нее во рту пересохло. Сначала она попыталась объяснить это тем, что съела слишком много чили, однако где-то внутри прекрасно знала, что причина в другом.

– Интересно, что еще у нас может быть общего. Ну, если уж…

– Лаки, – она коснулась рукой его рубашки, – я думаю, что должна сказать…

Он взял ее маленькую ручку в свою огромную ладонь.

– Дай-ка угадаю. Кажется, ты хочешь сказать, что не играешь в эти игры с теми, с кем работаешь.

Она тяжело вздохнула.

– Именно. Я имею в виду мой бизнес. Я встречаю многих мужчин…

– Могу представить. – Лаки нравилось чувствовать ее руку в своей.

– Это касается не только профессиональных моделей, – сказала она, чтобы яснее обозначить ситуацию. – В издательстве работает множество мужчин. И хотя я признаю, что некоторые из них мне очень нравятся…

– Это всего лишь значит, что ты нормальная женщина.

– Понятно. – Хотя Лаки перебил ее, она уже знала, что он готов ее выслушать и понять. – Мой отец всегда говорил, что смешивать дело и удовольствие нельзя, иначе не выйдет ни то, ни другое. Одни сложности.

– Так, так. Похоже, ты леди, у которой в жизни одни сложности.

– Пожалуй. – Она поправила рукой волосы.

– Я поражен. Выходит, если я соглашусь быть мужчиной месяца, то уже не смогу отнести тебя в ближайший стог сена, как мне мечталось с момента нашей совместной поездки в такси.

Ответ на этот вопрос не был таким уж трудным. Но, господи, когда она заглянула ему в глаза, которые блестели от лунного света и вызывали в ней эротические фантазии по поводу обещанного стога сена, Джуд так и не смогла заставить себя сказать хоть слово.