Текст книги "Шантаж чудовища (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Ле Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Разница между нами в том, что я бы вбил этот карандаш ему прямо в голову. – Холодно и совершенно без эмоций говорю я.

– Я столько раз представляла, как убиваю его, Торн. Я представляла настолько жестокие вещи, даже экстремальные. Я боялась саму себя.

И Челси начинает рассказывать мне, что она хотела сделать со своим дедам, если ей представится такая возможность. Я внимательно слушаю, пока она изливает свою боль, испытывая настоящую ярость. Пребывая в полном шоке, что взрослый человек может подвергать беспомощных детей такому отвратительному насилию, я с трудом сдерживаюсь.

Ее желание отомстить для меня более чем оправдано. Черт, я сам хочу отомстить за нее.

– Прежде чем я сбежала, – продолжает она, вытирая нос тыльной стороной ладони. – Я даже хотела сжечь дом с бабушкой и дедушкой, которые были внутри. У меня почти получилось. Я стояла снаружи с канистрой бензина, но почему-то в самый нужный момент остановилась. Знаешь, мне тогда показалось, что вокруг этого дома есть силовое поле, которое заставляет меня так бояться. Поэтому, единственное, что я могла сделать тогда – это убежать.

Она напряженно сжимает губы.

– О-о, сколько раз мне хотелось сделать хоть что-нибудь, что угодно, чтобы он не посмел приблизиться ко мне! Я так злилась на себя, понимая, что могу что-нибудь придумать, но боялась. Я всегда боялась, что меня отдадут в какую-нибудь другую семью, и я больше никогда не увижу маму. – Она издает резкий смешок, похожий на лай. – А все это время она ненавидела меня до глубины души. Боже, каким бардаком была моя жизнь.

– Эй, это не ребенок должен что-то предпринимать. Твой дед взрослый человек, и он не имел права так с тобой поступать. Это твоя бабушка должна была что-то предпринять, чтобы защитить тебя. Ты ни в чем не виновата.

Она отстраняется от меня и смотрит мне в глаза.

– Я боюсь, что он может также поступать и с другими детьми. Этот страх меня преследует постоянно. Как ты думаешь, он может? В настоящее время столько говорят о педофилах, которые шарят по сети в поисках своей добычи и тому подобное. В конце концов, это компульсивная болезнь.

– Тебе больше не придется беспокоиться на счет своего деда, Челси. У него больше не появится возможности причинить вред ни тебе, ни кому-то еще. – У меня достаточно денег и влияния, чтобы я смог выполнить свое обещание.

Она опускает голову.

– Ты не должен защищать меня, Торн. Ты мне ничего не должен. Наше соглашение скоро закончится. Я уеду, тебя не должно беспокоить прошлое моей жизни, – всхлипывает она.

– Челси. – Я приподнимаю указательным пальцем ее подбородок, ее голову вверх, пока мы не упираемся друг в друга взглядом. – Ты меня не беспокоишь. Наше соглашение ни хрена для меня не значит. На самом деле, ничего такого не было. Я врал даже сам себе, что злился на тебя из-за украденных денег. Мне было больно, потому что ты не доверяла мне, ты могла бы просто попросить. Я хочу, чтобы тебе ничего не угрожало в этой жизни. Я не могу даже думать, что с тобой может что-то случится, потому что... ну... я чертовски тебя люблю. – Теперь видно наступает моя очередь быть уязвимым и беззащитным. Я раскрыл ей свою тайну, и я не знаю, как она отреагирует на эту информацию.

Она замирает. Затем моргает.

– Ты что?

– Ты слышала меня. Я люблю тебя, Челси Эпплби.

– Ты любишь меня? – недоверчиво переспрашивает Челси шепотом.

Я киваю.

– Правда заключается в том, что я уже влюбился в тебя два года назад, когда ты смылась из Лондона. Где-то глубоко внутри себя я всегда это знал, но не признавался … наверное, боялся. Ты познакомилась с моими родителями, поэтому поняла, что меня воспитывали не выражать и не проявлять свои эмоции, относится ко всему отчуждено, но чем больше времени я провожу с тобой, тем больше ты выворачиваешь меня наизнанку.

– А что насчет долга?

– Нет никакого долга. Нет. Как ты сама заметила, что такое для меня триста тысяч? Я зарабатываю за пять минут больше на фондовом рынке. Меня не интересуют деньги. Я всегда хотел заполучить только тебя. Я могу извиниться за то, что шантажировал тебя, чтобы ты переехала ко мне, потому что это было самое лучшее, что я придумал за всю свою жизнь.

Она слабо улыбается.

– Я думала, что для тебя я всего лишь сексуальный объект.

– Ты действительно думаешь, что я бы стал заниматься сексом с женщиной не предохраняясь, если бы она ничего для меня не значила? Открою тебе правду – я тайно надеялся, что ты забеременеешь.

– Я принимаю таблетки, – тихо замечает она. – Но я могу их не принимать.

Я медленно улыбаюсь.

– Хорошо. Потому что я хотел бы, чтобы ты родила мне ребенка.

Она тяжело сглатывает.

– Торн... я... тоже люблю тебя, – заикается она, глядя мне прямо в глаза.

Это как на американских горках. Сегодня я уже испытал такую гамму эмоций. От ненависти до ярости, от любви до чистого восторга. Мне хочется заорать от радости.

– И когда ты это поняла? – Спрашиваю я широко улыбаясь.

– Я была без ума от тебя с того самого дня, как ты пригласил меня на собеседование. Я даже не могла толком сосредоточиться на своих ответах, потому что ты чертовски меня привлекал.

Я ухмыляюсь.

– Правда?

– Разве ты не понял? Я думала, ты мне откажешь, потому что я как полная идиотка все время пялилась на твои губы.

Я наклоняюсь и целую ее.

– Ты хотела попробовать мои губы… и мой язык?

– Мммм... да, эти губы.

– Давай, еще что-нибудь мне скажи, – улыбаюсь, как полный дурак, прошу я.

– Ты казался мне сгустком энергии, как электростанция. Такой уверенный. Такой успешный. Такой красивый. Большинство женщин в офисе мастурбировали, представляя тебя.

– Ерунда.

– Это правда.

– А ты?

Она краснеет.

– Возможно, один или два раза.

Я думал, что сегодня со всеми этими потрясениями у меня не будет стояка, но я ошибся. У меня твердокаменный член.

38

Челси

https://www.youtube.com/watch?v=__coJMIqSno

Я всматриваюсь в красивое лицо Торна, и чувствую, как атмосфера между нами меняется. Внезапно появляется сексуальное влечение, которое всегда было между нами, но я вижу по его глазам, что в этот раз он не сделает первого шага, если я этого не захочу.

Образ моего деда, дотрагивающегося до моих волос, мелькает в голове, и как я застываю от его прикосновений, не в состоянии пошевелить пальцем. Его власть надо мной вызывает у меня тошноту, но я выпрямляю спину. Нет, я не позволю ему выиграть. Это не может меня сломить. Я не позволю своему деду испортить то, что у меня есть здесь и сейчас. Прямо передо мной. С самым красивым мужчиной на свете.

Так, что пошел к черту мой дед-извращенец!

Это моя жизнь.

Он уже достаточно надругался и разрушил у меня все.

Больше такого не повторится.

Я протягиваю руку и касаюсь губ Торна. С приглушенным чертыханием он хватает меня и притягивает к себе, опускаясь на мой рот страстный поцелуй. Это поцелуй изголодавшегося мужчины. Я хватаюсь за его рубашку, потянув ее в стороны, отчего отрываются пуговицы, падая на пол.

Я до сих пор не могу поверить, что он любит меня. Он любит меня! Мне кажется это слишком невероятным, чтобы быть правдой. Последние два дня напоминают кошмар. Столько всего произошло, а теперь... и это. Он удивительный человек. И мой? Мне необходимо больше времени, чтобы это осознать, но это хорошее начало.

Торн отрывает свои губы от меня, стягивая с меня халат. Мои соски уже твердые. Он укладывает меня на спину, прижав своими руками к матрасу, пока его губы скользят по моей киске.

– О Боже, – стону я.

Сжав кулаками простыню, как только он останавливается на моем клиторе и начинает усиленно сосать, крутя вокруг языком. Я приподнимаю бедра с кровати, он заставляет опустить их вниз. Его рот настолько неумолим, его язык спускается до моей задницы, а потом возвращается к клитору, щелкнув пару раз по нему, продолжая сосать, совершенно не замедляя своего темпа и не останавливаясь.

Он настолько прожорлив.

Я чувствую, подкатывающий оргазм внутри себя. И словно Торн тоже его чувствует, просовывая свой язык в мой вход. У меня перехватывает дыхание, как только он подводит меня почти к краю. Тело непроизвольно дергается на кровати. Я уже так близко, что мне кажется, будто я погружаюсь в пучину.

– Торн…. Прошу тебя.

И при очередном щелчке его языка о мой клитор, я буквально разрываюсь от мощного взрыва. Буквально слепну от удовольствия, пока оргазм проходит волной по моему позвоночнику. Я выгибаюсь, прижимая киску к его рту. Я чувствую поток влаги из себя ему в рот. Несмотря на мой оргазм, он продолжает меня лизать, пока я не обмякаю, распластавшись на кровати.

Последний раз поцеловав он подползает ко мне, возвышаясь надо мной.

– Ты такая красивая, – шепчет он.

Он только что пожирал мои соки, но по какой-то странной причине, я вдруг стесняюсь, что лежу перед ним настолько открытая. Он видит, как жар распространяется по моей груди и шее, затем опускается на мои приоткрытые губы. Его поцелуй собственнический, жесткий, такое чувство, что он хочет полностью завладеть мной. Он также сосет мой язык, как и пожирал мою киску.

Свой вкус я чувствую у себя на языке.

– Мне нравится, что ты всегда такая мокрая для меня, – бормочет он, засовывая в мой проход палец.

Я выгибаюсь ему навстречу, мне нравится. Я подаюсь вперед к его пальцу, мне нравится. Очень хорошо. Я уже представляю, как все будет, когда Торн снова окажется внутри меня, глубоко внутри. Он вводит два пальца и двигает ими туда-сюда, пока мое тело не привыкнет к ощущениям. Он убирает пальцы, и я начинаю скулить в знак протеста. Он снова толкается внутрь, но пальцев стало больше. Три. Мысль, что их уже трое меня заводит.

Видно мои глаза становятся огромными, потому что он просто ждет, чтобы я смогла привыкнуть к ощущениям.

Меня переполняют эмоции. Я понимаю, что в любой момент могу попросить его остановиться, но не хочу. Сейчас я заполнена, но совершенно по-другому, пальцы очень отличаются от его члена. Он вытаскивает пальцы, наблюдая за мной, и я беспокойно начинаю ерзать на постели.

– Тебе нравится? – спрашивает он.

– Потрясающе, – выдыхаю я.

Он начинает медленно двигать ими, и я закрываю глаза. Только слышу свой голос, который бесконечно повторяет: «Да, да, да», пока его пальцы не начинают двигаться все быстрее и быстрее внутри меня. Вдруг он убирает руку, и весь мой мир становится белым. Я кричу и даже визжу. Я слышу себя со стороны, пока плыву в облаке настоящего блаженства. Оргазм наступает не один раз. Нет, он накатывает снова, потому что Торн продолжает трахать меня своим пальцами. От такого мощного экстаза я даже намочила постельное белье, не говоря про его руку.

Потом я спускаюсь, приходя в себя. Небольшие судороги все еще сотрясают тело.

– Это было настолько прекрасно, – шепчу я.

– Ты, черт побери, настолько совершенна.

– Я так люблю тебя, Торн, – шепчу я.

– Я еще больше люблю тебя, Челси, – отвечает он.

Он разводит мои ноги в стороны, целует мои мокрые бедра.

А затем входит в меня.

– О, Боже, – кричу я. Звучит как молитва. Так и есть. Я готова вознести благодарственную молитву после всего, через что я прошла, я наконец-то попала домой.

39.

Торн

– Без проблем. Всегда приятно работать с тобой, Ник, – говорю я.

Прошла неделя после похорон бабушки Челси, и пришло время воплотить мой план в жизнь. Я не сообщил Челси о своих планах, не собираюсь, пока не получу желаемых результатов.

– Всегда готов тебе помочь, – говорит Ник и вешает трубку.

Мой план состоит в том, чтобы упрятать ее деда на длительное время в место, где он не сможет больше причинить вред ни одному ребенку. Я также хотел бы пристрелить ее мать, но Челси все еще нуждается в материнской любви. Какое-то извращенное чувство преданности и любви. Я не хочу вмешиваться. Пусть пока будет так. Когда-нибудь, по истечении времени она вырастет и из этого.

Я уважаю желания Челси, и сейчас она в безопасности со мной. По крайней мере я уже доволен, что какую-часть своей жизни мать Челси провела в тюрьме, думаю, остаток своей жизни она будет вспоминать о том, что сотворила со своей дочерью, которая ее очень любила, потворствуя психическому заболеванию своего отца и помогая ему.

Если честно, меня мало волнует ее мать. У меня нет времени ни на кого, кроме Челси. Вчера мне, наконец, удалось найти могилу дяди Дейва. Это был адский поиск, но я не жалел денег. Мы поехали вместе, Челси вцепилась в букет цветов, будто это спасательная веревка. Я стоял в стороне, пока она опустилась на колени перед могилой. Я пытался сдерживать себя и не рвануть к ней. Потому что сейчас, стоя на коленях перед его могилой, она явно напоминала мне ту маленькую девочку. Она стояла и что-то ему рассказывала, а потом начала плакать, я больше не мог этого вынести. Я подошел к ней и увел ее оттуда.

Ей потребовался весь день, чтобы вернуться в свое обычное нормальное состояние, но пока мы были в ванне, она внезапно отстранилась от меня и прошептала:

– Я хочу посещать могилу дяди Дейва раз в месяц. Я в неоплатном долгу перед ним.

Я вздыхаю.

– Где ты? – тихий голос воркует издалека.

Я поворачиваю голову и вижу Челси, направляющуюся ко мне. Она пребывает в хорошем настроении, или мне так кажется. Она столько времени училась скрывать от всех кругом свои чувства, что сейчас я все время повторяю ей, что ей уже не нужно этого делать.

– Здесь, – смеюсь я, хотя знаю, что шутка ужасная.

– Знаю. Наблюдая за тобой несколько минут, мне показалось, что в своих думах ты находишься где-то далеко, – говорит она, плюхаясь рядом со мной на стул.

– Просто немного задумался.

– О чем? – с любопытством интересуется она.

– На самом деле я жду телефонного звонка. – Я не хочу лгать, но если она попросит выдать подробности, я во всем признаюсь.

– Хорошо. Я так понимаю, бизнес, – говорит она вставая и наклоняясь ко мне, чтобы поцеловать. И пока она уходит, я все еще чувствую теплоту ее губ на своих губах. Она такая красивая, и я так в нее влюблен. Я хочу, чтобы она наконец обрела покой. Надеюсь, скоро она его получит.

– Определенно, о чем нужно позаботиться.

Прошло три дня, прежде чем мне позвонил Ник, это были самые длинные три дня в моей жизни. Он звонит поздно вечером, меня клонит уже в сон. Челси крепко спит рядом. Мне нравится наблюдать за ней, как она засыпает. Я испытываю от этого удивительный кайф и удовольствие, особенно когда закрываю глаза, с уверенностью, что она принадлежит мне. Моя и я могу смотреть и наблюдать за ней, когда захочу.

Я быстро хватаю мобильный, вибрирующий на прикроватном столике, рядом со мной. Уже два часа ночи, в такое время мне может позвонить только Ник. Я попросил его, звонить мне в любое время, если у него появятся для меня новости.

Я беру трубку и быстро направляюсь в ванную комнату, чтобы не разбудить Челси.

– Мистер Блэкмор, у меня хорошие новости, – говорит Ник.

От его слов я улыбаюсь. Тяжесть, о которой я даже не подозревал, спадает с плеч, как две каменные горы.

– Я проник в дом Саймона Грегори, дедушки Челси, и поставил на клавиатуру его компьютера отслеживающее устройство. Мне не пришлось долго выслеживать его, поскольку он вошел в теневую сеть. Есть один специфический сайт, который он частенько посещает. После этого открытия сайт закрыли. Мы предупредили полицию, которая была только рада установить за ним наблюдение. Одна из офицеров под фейковым эккаунтом общалась с ним на другом сайте, который он тоже часто посещает. Она буквально заманила его в ловушку. Он действительно болен, как вы и говорили. Меня тошнило, как он разговаривал с якобы маленькой девочкой лет десяти. Я избавлю вас от подробностей. Он согласился встретиться с нашей приманкой. Несколько часов назад он был задержан полицией на месте. В настоящий момент, пока мы с вами разговариваем, офицеры обыскивают его дом и прочесывают его компьютер. Мы поймали его. Я видел кое-что из его досье, не очень хорошо то, что он может выйти довольно быстро, учитывая его возраст. Тем не менее, теперь он числится в списке сексуальных преступников и это уже что-то, – говорит Ник.

– Спасибо. Это уже что-то. Ты мне очень помог. – Я так рад, что у меня руки трясутся.

– Не за что. Одним куском дерьма стало меньше в этом дерьмовом мире, – отвечает Ник.

Я еще раз благодарю его и вешаю трубку. Я благодарен, что он не стал выдавать мне все подробности деда Челси с офицером под прикрытием. Я не хочу знать и даже задумываться, что он проделывал с Челси.

Мать твою, как я ненавижу этого извращенца.

Легкий стук в дверь заставляет меня дернуться. Я стараюсь принять нормальное выражение лица и выбросить все эти ужасные мысли из головы, когда открывается дверь. Челси накинула на себя одну из моих рубашек. Конечно, она слишком большая и длинная для нее. Она выглядит такой невинной, что мне хочется заплакать.

– Что случилось? – спрашивает она, зевая.

– Они взяли его, детка, – говорю я.

– Кого? – опять спрашивает она, хотя начинает догадываться. Она внимательно всматривается мне в глаза, чтобы убедиться, что я говорю правду.

– Твоего дедушку.

– Они взяли его? – заторможено повторяет она, ошеломленно.

– Они взяли его под стражу. Он отбывает в другое место на очень долгое время. Очень долгое время.

Она кидается в мои распростертые объятия и обнимает меня.

– Спасибо, – бесконечно шепчет она. Она не плачет, наоборот, чувствуется в моих руках полностью расслабленной.

– Я обещал, что буду защищать тебя. Тебе больше никогда не нужно будет бояться его, – говорю я.

– Спасибо, что сдержал свое обещание, любовь моя. – Челси выбирается из моих рук и смотрит мне в глаза. Ее глаза мистически синего цвета, я теряюсь в них всякий раз, когда она заглядывает мне в самую душу.

– Я всегда буду выполнять свои обещания, Челси. Я люблю тебя. – Я целую ее мягкие губы и прижимаю к себе. Наш поцелуй нежный, без сексуального подтекста. Потом постепенно все меняется, как всегда с нами происходит. Мы начинаем поглощать, пожирать друг друга, словно не можем насытиться. Причем каждый гребаный раз.

– Я тоже тебя люблю, Торн. Я люблю тебя. Я так сильно тебя люблю.

Я не сказал ей самого главного, я уже договорился и заплатил за трагический конец в тюрьме для ее деда.

Да, это делает меня преступником.

Возможно, даже Чудовищем.

Эпилог

Челси

– Я не могу поверить, что прошел уже год, – говорит Торн, массируя мне плечи.

– Я могу, – отвечаю я, глядя на бирюзовое море, тихие волны, бьющиеся о берег. Какие-то люди проходят мимо нас и улыбаются. Я улыбаюсь им в ответ. Все здесь, на прекрасном острове Ямайки, кажутся такими милыми. Я постоянно говорю Торну, что счастлива буду с ним везде, где будет он, даже на свалке, но, черт возьми, я рада, что он привез меня в этот рай.

Руки Торна двигаются спереди вниз по моему телу к моему животу. Хотя в белом хлопковом платье, которое на мне надето, почти ничего не видно, но я беременна. Торн выработал потрясающую привычку при каждой возможности дотрагиваться или потирать мой живот.

Интересно, насколько я поправлюсь, если учесть, что я ношу двойню. Я опускаю свою руку на его, потирая его костяшки пальцев.

– Подожди секунду, дорогая, – говорит Торн. Он отодвигается от меня, вытаскивает свой стакан с каким-то тропическим коктейлем из подлокотника своего пляжного кресла и делает глоток.

– Это нечестно, что ты можешь пить, а я не могу, – ворчу я.

– Ты всегда можешь сделать маленький глоток. В основном здесь только фрукты. – Он подносит мне стакан, но я со смехом шлепаю его по руке.

– Ах, я понял. Ты начинаешь капризничать, хочешь, чтобы тебя отшлепали?

Я хихикаю. Любые разговоры о шлепках всегда вызывают во мне воспоминания того первого раза в его лимузине. Тогда мы были совершенно другими людьми.

– Я все изучил. Беременных женщин можно шлепать, – шепчет он мне на ухо.

Он целует мочку моего уха, по телу тут же проходит дрожь, несмотря на то, что мы находимся под тропическим солнцем. Мы прошли долгий путь от той точки, где начали. Нет ни страха, ни ярости, ни боли. Торн все еще страдает своими приступами собственника в отношении меня, но теперь я знаю все его горячие кнопки. Нужно просто стараться не разговаривать у него на глазах с любым мужчиной в возрасте от четырнадцати до девяноста лет. Что касается меня, я учусь доверять и не закрываться от Торна из-за страха, что мне сделают больно.

Конечно, я часто вижусь с Мелоди, с ее новом мужем и маленьким сыном, но Торн – моя единственная семья. Торн помирился с родителями, они пригласили нас в свой огромный особняк в Нью-Йорке. Я чувствовала себя немного напряженно, но я видела, что они пытались наладить отношения. Они хотят участвовать в жизни будущих внуков, поэтому я старалась изо всех сил относится к ним по-доброму. Хотя особых чувств я к ним не испытываю, но я на многое готова пойти ради Торна и наших детей.

Мне было очень трудно отказаться от матери. Я цеплялась всю свою сознательную жизнь за нее, поэтому было ужасно больно, будто я отрезала себе руку или ногу. Вскоре после того, как какие-то заключенные зарезали моего деда в тюрьме, она переехала и не потрудилась сообщить мне свой новый адрес. А я уже больше не хотела знать ничего о ней. Я не желаю ей зла. Она ушла из моей жизни, и так будет навсегда. Я думала рассказать ей о близнецах, потом поняла, что она ничего не сможет дать им в жизни. В этом не было никакого смысла.

Она мне больше была не нужна.

У меня есть Торн. И находясь с ним рядом, я получала столько впечатлений. Мы часто путешествуем, и с каждым новым пунктом нашего назначения, мы открывает друг в друге что-то новое.

Шум моря, теплый песок, соленый воздух и огромные руки Торна, совершающие круговые движения у меня по спине и плечам, вводят меня в полный транс. На пляже мало людей. И такое чувство, что мы находимся в нашем собственном маленьком раю.

Звуки нежных волн, бьющихся о берег, и случайные поцелуи на спине и плечах Торна наводят на меня сон. Я открываю глаза, как только слышу звуки музыки. Это гитара, гавайская гитара. Успокаивает и звучит так красиво.

– Я хочу любить тебя и относиться к тебе правильно..., – кто-то начинает петь.

Я полностью просыпаюсь. По пляжу идет несколько мужчин, которые поют. Я улыбаюсь, глядя на них. Мне нравится эта песня. Это моя любимая песня Боба Марли. Они останавливаются, продолжая петь, словно серенаду.

– Потанцуешь со мной? – шепчет мне на ухо Торн.

Я киваю, он помогает мне подняться с кресла. Целует мой живот, прежде чем я поднимаюсь во весь рост, и обхватывает за талию. Мы танцуем под прекрасную песню.

– Это любовь, это любовь, это любовь, это любовь, которую я чувствую? – продолжают мужчины. Торн берет меня за руку, крутит, потом ловит, прижав к себе.

Я настолько невероятно счастлива, что даже не представляю, что еще может сделать этот день лучше и радостнее. Затем я оглядываюсь, все, кто находился на пляже, почему-то идут к нам. Они все поют эту песню. Я бросаю растерянный взгляд на Торна. Почему они все поют? Как такое возможно, и у них так складно получается?

Торн улыбается, пока я завороженно наблюдаю за подходящими людьми, слушая песню. Он берет мои руки в свои. И у меня замирает сердце. Торн по-прежнему улыбается, даже поднося мои руки к своим губам и целуя их попеременно. Я смотрю на него во все глаза, в уголках его глаз виднеются морщинки, и вдруг мои глаза наполняются слезами.

– О, Торн, – выдыхаю я.

Я закрываю рот рукой, когда он опускается на одно колено. Слезы текут у меня по лицу. Я не могу поверить, что это происходит на самом деле.

– Челси Эпплби, – говорит он.

Музыка и пение продолжаются.

– Я собираюсь спросить тебя, сделаешь ли ты меня самым счастливым человеком на земле, но ты уже сделала меня самым счастливым мужчиной. Этот год был лучшим в моей жизни. Каждый день приносит в мою жизнь новую надежду, новую радость, новую любовь. Ты любовь всей моей жизни и мать моих будущих детей, и я хотел бы просить тебя, любимая Челси, стать моей женой.

Я рыдаю, поэтому даже не могу говорить. Каждый раз, открывая рот, вырываются только всхлипывания. Наконец, я киваю головой. Это все, на что я способна в данный момент.

Торн достает из штанов черную коробочку, открывает – кольцо с большим бриллиантом. На солнечном свете его блеск ослепляет. Все вокруг начинают хлопать и кричать «Ура!», он надевает мне кольцо на палец. Не могу поверить в происходящее. Я чувствую себя такой глупой. Он смахивает слезы у меня с лица.

– Больше никаких слез, только от счастья, – шепчет он, и я обнимаю его, оставляя на его красивых губах поцелуй.

Через несколько минут толпа рассеивается, музыканты продолжают свое движение по пляжу, чтобы спеть серенаду другим парам.

– Ты все это спланировал, да? – Спрашиваю я, перестав плакать. Торн и я собираем наши вещи, чтобы вернуться в коттедж.

Он улыбается.

– Да, спланировал. Ты всегда говорила, что если я буду делать предложение, то оно должно быть простым.

Я качаю головой.

– Если это простое, я даже не хочу представить, какое тогда не простое.

Правда, Торн способен совершить и гораздо более экстравагантные вещи, чем спланировать поездку по всему миру и заставить сотню людей петь нам, хотя он думает, что это довольно-таки просто.

Он хмурится.

– Ты считаешь, я перебрал?

Не то, чтобы мне не нравились такие жесты и проявления его любви, но я хочу, чтобы он помнил, что люблю его не за это. А просто люблю его. Все его деньги могут завтра исчезнуть, а я все равно буду с ним каждый день до конца жизни.

Я сжимаю его руку.

– Я пошутила, любовь моя. Это было прекрасно. Лучше, чем я могла себе вообразить. Спасибо.

Мы почти подходим к нашему коттеджу. Мне жалко будет через два дня улетать отсюда, из этого рая.

– Хорошо. Потому что я сделаю для тебя все, что угодно, Челси. Черт побери, все, – говорит Торн.

– И ты бы съел слизистого червяка? – С усмешкой спрашиваю я.

Он смотрит на меня сверху вниз.

– Да.

– А двух слизняков?

– Тебе лучше отправиться в другое более интересное место, – говорит он, открывая дверь нашего деревянного коттеджа.

Странно, но до Торна я считала себя полностью инфантильной, поэтому с мужчинами всегда чувствовала себя глупо. Только с ним я смогла исцелить часть потерянного детства.

Он пропускает меня вперед, и кондиционер тут же ударяет холодом. Я вдыхаю прохладный воздух, снимая сандалии и чувствую прохладный деревянный пол босыми ногами. Коттедж прекрасен. На стенах висят картины, написанные местными художниками, кровать таких размеров, словно ее привезли из дворца шейха.

Торн кидает наши сумки, запирает входную дверь и поднимает меня на руки. Я визжу от неожиданности. Хихикая, оставляю поцелуйчики на его лице, пока он несет меня в спальню. Его губы такие сладкие, я никогда не пробовала такой сладости.

Он снимает с меня белое хлопковое платье. Расстегивает верхнюю часть моего бикини, оставляя поцелуйчики везде, где только можно. Я немного начала стесняться своего растущего живота. Я не уверен, что он выглядит сексуальным, но Торн особо задерживается на моем животе, оставляя нежные прикосновения своих губ. Он спускает мое бикини вниз, продолжая целовать меня, опускаясь все ниже.

Он целует клитор, и у меня перехватывает дыхание. Я уже мокрая. Торн касается клитора большим пальцем, он уже набух. Как обычно, Торн достаточно только прикоснуться ко мне, и я вспыхиваю, как зажженная спичка.

Я раздвигаю ноги по шире, приглашая его. Торн дотрагивается губами до моего клитора и скользит пальцем внутрь. Я выгибаю спину. Он всегда знает все нужные места для прикосновений и ласк.

Пока он посасывает клитор, не сводит с меня глаз.

Я прикусываю нижнюю губу, наблюдая за ним. Каждый раз с ним я открываю в себе, что-то новое. Тело начинает дрожать, нижняя часть двигается вместе с ним. Я приближаюсь к оргазму. Его пальцы еще глубже погружаются в меня, двигаясь быстрее. Звуки, издаваемые моей мокрой киской, вызывают во мне огромное желание ощутить его член внутри себя.

– Торн! – Выкрикиваю я, как только замираю на пару секунд, не в состоянии выдохнуть, от напряжения во всем теле. Первая бурная волна удовольствия проходится по всему телу, я слышу, словно со стороны, свои крики, эхом отскакивающие от стен коттеджа. Торн вынимает пальцы и с жадностью начинает их сосать.

– Как может женщина быть настолько чертовски сексуальной? – спрашивает он, вставая с кровати.

Он снимает рубашку, не отводя от меня взгляда. Я разглядываю его идеальное тело. Солнце поцеловало его точеные контуры, придав золотистый оттенок, такое чувство, будто он отлит из металла. Я пробегаюсь подушечками пальцев по его накаченному прессу. Этот мужчина принадлежит мне. Он мой.

Его штаны падают вслед за рубашкой.

Торн ложится на кровать рядом со мной, я перекатываюсь на него сверху, наши поцелуи становятся более глубокими и страстными, когда мы оба голые. Торн ласкает мое тело. Сначала его прикосновения нежные, но он знает, что иногда мне нравится жесткость, поэтому впивается пальцами мне в задницу.

Я громко выдыхаю через нос, наслаждаясь еле заметной болью. Мне хочется почувствовать его внутри, но он не торопится, растягивая момент наслаждения, поэтому я делаю то же самое. Я полностью поглощена его действиями, как он дотрагивается до меня, целует и покусывает. По всему моему телу.

Торн обхватывает свой твердый член и трется им о мою мокрую киску. У меня вырывается стон, когда я опускаюсь на его эрекцию, чувствуя, как растягиваясь под его толщиной. Его член продолжает пульсировать внутри меня, и это еще больше заводит меня. Я наклоняюсь к его лицу, чтобы поцеловать. Этот мужчина для меня больше, чем мой любовник. Он мой спаситель и будущий муж.

Он точно знает, что я хочу. Торн удерживает меня и дышит в шею. Я запрокидываю голову, волосы падают на спину. Я чувствую, как мои соски трутся о голую грудь Торна, пока мы синхронно двигаемся вверх и вниз, вперед-назад.

У меня начинает покалывать клитор.

Я беру его лицо в ладони, он перекатывает меня на спину вместе с собой. Его руки по-прежнему исследуют все мое тело. Но его член внутри меня вызывает во мне электрический разряд, распространяющийся по внутренним стенкам моей киски и по всему телу.

Ощущения от Торна, когда он входит в меня, невозможно описать словами. Я поддаюсь его каждому толчку и каждому поцелую. Он прикусывает меня за шею и начинает двигаться быстрее. Киска сжимается вокруг его пульсирующего члена. Торн крепко удерживает меня на месте, с каждой секундой увеличивая свои толчки, целуя мне шею и грудь.

Громкое рычание слетает с его губ.

– Я сейчас кончу, – стонет он.

Он смотрит мне в глаза, тяжело дыша, глубоко вонзаясь в меня. Затем ревет, как зверь, как только его сперма выстреливает внутрь. Моя киска сжимается, пока он наполняет ее, и меня накрывает оргазм. Даже после того, как Торн кончил, он все равно продолжает двигаться, желая полностью меня удовлетворить, пока я могу еще с этим справляться. Я стону, кричу, мурлыкаю и даже не знаю, какие звуки еще издаю, пока полностью расслабляюсь в удовольствие. Я только чувствую более мягкие волны своего оргазма и почти такие же нежные поцелуи Торна.