Текст книги "Шантаж чудовища (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Ле Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Джорджия ле Карр

«Шантаж чудовища»

Переведено для группы  Life Style ПЕРЕВОДЫ КНИГ

Переводчик Костина Светлана

Любое копирование текста без ссылки на группу ЗАПРЕЩЕНО! 

Перевод осуществлен исключительно в личных целях, не для коммерческого использования. Автор перевода не несет ответственности за распространение материалов третьими лицами.

Аннотация:

Челси

Когда я была маленькой, моей любимой сказкой была «Красавица и Чудовище». Я мечтала пожертвовать собой ради отца и смело отправиться в заколдованный замок жить со зверем. Я представляла, как нежно поцелую его, и зверь превратится в прекрасного принца.

Теперь, когда я повзрослела, похоже каким-то странным образом все же забрела в заколдованный особняк зверя. Он суровый и жестокий и никакой нежный поцелуй не превратит его в сказочного принца, но странно то, что я и не хочу видеть его превращение.

Каждый атом во мне, от кончиков пальцев до волос вибрирует, пульсирует и призывает зверя взять меня... снова и снова.

Торн

Скоро весь мир узнает мое имя ... но сначала мне нужно решить маленькую проблемку, касаемую манипуляций и лжи маленькой воришки.

Когда я ловлю ее, яркие, интригующие глаза стараются изо всех сил воздействовать на меня своей магией. Но кто-то должен был заранее сообщить Челси Эпплби, что никто не смеет красть у Торна Блэкмора.

Она пообещала вернуть мне долг. Она сожалеет и извиняется, но ей нужно больше времени. Проблема в этом, мне не нужны от нее деньги. Я хочу ее наказать – обладать и владеть каждым дюймом ее прекрасного тела.

Я хочу оставить свой след на ее нежной английской кожи. Навсегда.

Книга содержит реальные сексуальные сцены и нецензурные выражения,

предназначена для 18+

1.

ЧЕЛСИ

https://www.youtube.com/watch?v=0-7IHOXkiV8&list=RDhn3wJ1_1Zsg&index=24

«Господь, скажи мне, мы получаем по заслугам?»

– Мисс Эпплби.

Оживленная улица перед окном внезапно исчезает перед моими глазами. Я замираю, не смея даже вздохнуть.

Торн Блэкмор?!

Нет. Нет. Нет. Этого не может быть. Он не может найти меня здесь.

И все же... этот голос я узнаю где угодно. Хриплый и глубокий. Я слышу щелчок закрываемой двери в свой кабинет, и судя по шагам он приближается. Он все ближе и ближе. Уже так близко, что я чувствую тепло его тела. Его первозданную силу, которая окутывает меня, заставляя покалывать кожу. В бизнесе его называют Чудовищем, потому что он холодный и безжалостный в своих методах.

– Привет, Челси, – шепчет он мне на ухо. Знакомый шепот его голоса кажется горьким. С жадностью я вздыхаю запах его одеколона после бритья, запах соснового леса и бушующего океана. Я закрываю глаза. О, Господи Боже мой! Как я скучала по нему. Последние два года были адом без него. Как мне удалось выжить?! Я была такой потерянной, растерянной. Проходили дни, а потом недели, менялись сезоны года, приходили холодные ветра, потом утро снова начинало заполняться солнечным теплым светом. В первый год я лгала сама себе, уверяя, что вычеркнула его из своей жизни и забыла. Но словно призрак, этот мужчина постоянно преследовал меня.

Он такой же, как и в моих воспоминаниях, которые я храню глубоко в своем сердце?

Я делаю шаг вперед, затем разворачиваюсь к нему лицом. На секунду все мое тело замораживается. Словно оно вернулось домой, и в этот момент вы видите, как в окно вашей кухни запрыгивает леопард, который прямо у вас на глазах съедает вашу милую маленькую собачку. Он стоит прямо передо мной в своем обычном костюме за десять тысяч долларов и в галстуке за тысячу долларов, но выглядит более огромным, смертоносным, кровожадным, ужасающим и… О, Боже, его глаза. Его серые глаза, никогда раньше не излучавшие тепло и нежность, сейчас заледенели, как самое неприветливое зимнее озеро. И все же он прекрасен в своем виде. Красив, как молния, разрывающая ночное небо или сердитое море, врезающееся в скалы. И вздох, который я бессознательно сдерживала, поспешно выскальзывает, и я стою перед ним, словно олень в свете фар, не в состоянии пошевелить ни одной конечностью, полностью лишенная контроля, неподвижная, только глотая воздух открытым ртом, испуганная и готовая бежать.

Он совершенно безучастно внимательно осматривает меня.

В течение нескольких секунд я не в состоянии ничего сказать или сделать, только пялюсь в его жесткие глаза. Затем я расплываюсь яркой, счастливой улыбкой. Притворяясь, настоящей Челси. И сама себе говорю, что я могу столкнуться с ним лицом к лицу и выстоять, стоит только притвориться.

– Привет. Какой приятный сюрприз снова встретиться с тобой. – Хотя голос вибрирует и звучит не так уверенно, как хотелось бы.

Он медленно улыбается. Холодной, насмешливой улыбкой, которая не предвещает ничего хорошего.

О, Матерь Божья, но я решаю взять быка за рога!

– Я знаю, что ты должно быть злишься на меня, прости за кражу.

Его улыбка становится шире. Ее можно почти принять за дружескую ухмылку, за исключением враждебной пустоты в его глазах.

– Но ты теперь здесь? – мурлычет он.

– Да, мне очень жаль, я извиняюсь. Это было ошибкой. Я не должна была этого делать. Я немедленно приму меры, чтобы вернуть тебе ТВОИ ДЕНЬГИ.

Его угольные ресницы опускаются вниз, пока я с раздражением смотрю на него. Я не ожидала снова с ним встретиться. Он совершенно неуловим. Даже увидеть его мельком и то трудно. Он слишком жесткий.

– И что ты предлагаешь?

– У меня... у меня имеются кое-какие сбережения, и я готова взять кредит и вернуть тебе все.

– Все?!

– До последнего цента.

– А проценты?

– Конечно, – тут же соглашаюсь я, хотя ощущаю, как сжимается у меня низ живота. Проценты я явно не смогу себе позволить, но возможно смогу заключить с ним сделку и буду возвращать их ежемесячно.

Его глаза хитро поблескивают.

– А ты знаешь сколько стоит тебя найти? Ты заплатишь за это?

– Сколько стоит меня найти?! – тупо повторяю я.

– Да, очень, очень трудно найти девушку, которая перестает пользоваться кредитными картами, соцсетями и фактически полностью исчезает с лица земли.

– Ну, жизнь в Нью-Йорке не позволяет исчезнуть с лица земли, как не хотелось бы.

– Могу сказать, что трудно найти Челси Эпплби, которая живет под именем Элисон Моунтбаттен, и у меня возникли значительные проблемы с этим, поскольку ты полностью исчезла из сети. Но ты же не могла пропустить распродажу в своем любимом интернет-магазине, чтобы купить те черные туфли, которые ты обожаешь или персиковую помаду, которой пользуешься?

Такое впечатление, будто в рот мне насыпали песка. Я тяжело сглатываю.

– Ну, да. Тем не менее, я подумала, что новая жизнь – для меня лучший путь двигаться вперед.

– Хммм...

– Послушай, ты можешь сказать мне прямо сейчас, либо дать знать позже, сколько я тебе должна. Я постараюсь немедленно что-то предпринять. Но у меня... в данный момент куча работы, которую мне нужно делать. – Я машу рукой в направлении своего рабочего стола.

– Эм... я полагаю, можно округлить до двух миллионов.

У меня глаза расширяются от этой цифры.

– Что?! Ты видно не серьезно! Ты хочешь, чтобы я вернула тебе два миллиона?! Я... взяла всего триста тысяч.

Он небрежно пожимает плечами.

– Проценты... плюс скрытые издержки.

– Проценты... скрытые издержки? – с недоверием повторяю я.

– Триста тысяч, находящиеся в моих руках, имеют неограниченный инвестиционный потенциал, – усмехается он.

Я хмурюсь. Торн безумно богат, он может отдать триста тысяч долларов, не моргнув глазом, для него это ничто. Этот человек может перевезти сливочное масло из Франции в любую точку мира, несмотря на издержки. Триста тысяч – это капля в море для него.

– Почему? Почему ты это делаешь? Тебе даже не нужны эти деньги. У тебя имеются миллиарды на банковском счете. Ты не сможешь их потратить за всю свою жизнь, даже если попытаешься. Тебя особо не волнует, даже если они пропадут. Для тебя это просто цифры.

Он достает телефон из своего дорогого пальто из верблюжьей шерсти.

– Таковы правила.

– Для тебя эти деньги ничего не значат. Сумма гораздо меньше, чем стоимость полета туда и обратно на твоем частном самолете.

Он смотрит на телефон в руке.

– Если ты предпочитаешь другой вариант, я предупрежу соответствующие органы вместо того…

Я чувствую, как внутри меня вспыхивает паника. Вкидываю руку вверх, пытаясь его остановить.

– Постой. Просто подожди секундочку. Мы сможем что-нибудь придумать. Я верну тебе все. Клянусь. Верну. Мне просто нужно немного времени.

– Чтобы ты смогла снова убежать? – спрашивает он ледяным голосом.

– Я не буду убегать. – Выдыхаю я, вглядываюсь в его холодные, пристальные глаза. – Обещаю.

Он делает шаг вперед, и я перестаю дышать. Его рука поднимается, и он проводит пальцем по моей открытой шеи.

– Такая мягкая и белая, – бормочет он, пока его палец ласкает кожу, и доходит до вены, где бьется пульс. – Разве я могу доверять вору и лгунье?

– Даю тебе слово, – выдыхаю я.

Он медленно отрицательно качает головой.

– Нет, Челси. Мне мало твоего слова. Раньше оно что-то стоило, но сейчас уже ничего.

К моему ужасу мои глаза наполняются слезами. Я моргаю, пытаясь их смахнуть, но они начинают сбегать по щекам. Он смеется.

– Самый давний трюк достойный романов, Челси. Мне стоило ожидать этого от тебя. Боюсь, все эти женские штучки и слезы оказывают на меня противоположное действие. – Он наклоняет голову и облизывает мою щеку, его язык теплый и бархатистый. А потом поднимает голову и встречается с моим ошеломленным взглядом. – Они меня возбуждают. И ты, моя маленькая воришка, будешь плакать со мной. Часто.

Я даже не осознаю, как руки взлетают вверх. Должно быть, я решила его оттолкнуть, но ладони упираются в его грудь в твердые мышцы.

– Что ты хочешь от меня? – хриплым шепотом спрашиваю я.

– Я хочу, чтобы ты заплатила свой долг собой… своим телом.

Я слышу стук крови в ушах и в шоке смотрю на него.

– Что ты имеешь в виду?

– В течение трех месяцев ты будешь моей игрушкой. Ты будешь спать, когда я скажу тебе спать, ты будешь есть, когда я скажу тебе есть, когда я скажу тебе раздвинуть ноги, твоя единственная мысль будет – насколько широко. И пока ты будешь моей, я буду иметь тебя, когда, где и как я решу.

– Ты не можешь так со мной поступить, – выдыхаю я.

– Или ты отправишься в тюрьму. Ты будешь очень сладким мясом в женской тюрьме. Вся такая мягкая, нетронутая.

Меня начинает колотить дрожь, а он улыбается хищной улыбкой.

– Да, Челси, содрогнись, тебе стоит. Поверь мне, мой член будет намного лучше.

– Ты можешь иметь любую женщину. Почему ты именно я?

– Потому что я хочу. Теперь раздевайся.

2.

Торн

Я пристально смотрю в ее красивые глаза, сверкающие вызовом. Два года я искал ее. Все эти фото с длиннофокусными объективами ничто, по сравнению с ней во плоти. Ее кожа такая красивая и бледная. Почти полупрозрачная. Я не понимал, почему ее называют «английская роза», пока не увидел сам. Это первое, что я заметил в ней, когда она приехала ко мне на собеседование. Мой офис сделан из серого мрамора и хрома. На этом фоне, она выглядела почти нереально. Своей сдержанной улыбкой, она заставляла мой член сильно хотеть ее. Черт, я чуть не нанял ее в тот же день. Я знал уже тогда, что она будет меня слишком отвлекать от работы.

Но я не мог позволить английской девушке сбить меня с гребаного темпа. Мне хотелось доказать самому себе, что она была всего лишь грубым призывом плоти. Что я сильнее, чем вожделение, которое испытывал к ней.

Нанять ее на работу было самым непрофессиональным шагом, который я когда-либо делал в своей жизни, потому что с того момента, как только я ее нанял, у меня не было ни минуты покоя.

Сегодня же я планировал положить конец всем своим разочарованиям. Когда я закончу с ней, буду чувствовать к ней только презрение. Она прекрасная лгунья и вор.

– Итак, всемирно известный инвестор искусственного интеллекта и миллиардер биткойнов Торн Блэкмор получает удовольствие от того, что заставляет женщину заниматься с ним сексом, – с издевкой произносит моя маленькая бунтовщица.

Я тихо смеюсь. Она все же будет лежать на моих коленях, и я получу несказанное наслаждение от укрощения этого маленькой злючки. Сама мысль, насколько покраснеет ее дерзкая задница, тут же возбуждает меня.

– Нет, не любая женщина, только та, которые осмелилась украсть у меня. А теперь раздевайся, бл*дь, хватит испытывать мое терпение.

Ее грудь быстро поднимается и опускается, она взвешивает свои варианты. Их немного. Взгляд кружит по комнате. Думает. Но она ничего не может придумать.

И нервно облизывает губы.

– Послушай, это мое рабочее место. Я сделаю все, что ты хочешь, но... не здесь. Прошу тебя. Это офис и мое средство к существованию. – Она смотрит на меня, ее большие, ясные глаза умоляют. – Я не хочу потерять эту работу. Прошу тебя. После трех месяцев мне же будет нужна работа.

Я пялюсь на нее. Честно говоря, чувствуя разочарование. Я ожидал чего-то более оригинального. Мне кажется, что за последние два года я немного ее идеализировал в своих мыслях. По крайней мере, должен радоваться, что не рассматривал ее как жену. Я планирую бросить ее после того, как закончу с ней.

– Прошу тебя. Любой может войти. Пожалуйста.

– Я запер дверь, – бормочу я, наблюдая, как она пытается увильнуть. У нее действительно самые красивые глаза. Зеленые с расплавленными золотыми вкраплениями, как драгоценные камни. Я смотрю, как ее зрачки расширяются и, мать твою, если я не хочу похоронить свой член в ней. Эта женщина стала настоящей занозой для меня с того самого дня, как появилась в моей жизни. Я должен ее поиметь. Иначе не испытаю удовлетворения.

Она прикусывает нижнюю губу и черт побери, мне хочется почувствовать ее вкус.

– Я пойду с тобой, но не поднимай шума. Только не заставляй меня делать это здесь. Пожалуйста, – умоляет она.

Я делаю то, чего она явно не ожидает.

– Хорошо. Ну, что ж, давай.

Что-то мелькает на ее лице. Она думает, что выиграла.

– Я должна написать заявление на отпуск. Может мы договоримся о месте встречи, и я присоединюсь к тебе позже и…

Она думает, что я настолько идиот.

– Ты уже в отпуске.

Она хмурится.

– Что ты имеешь в виду?

Я пожимаю плечами.

– Брайан Харрингтон мой должник. Я вызвал его. Он предоставил тебе три месяца отпуска пятнадцать минут назад.

Она открывает рот.

– Что? Ты говорил с моим боссом! Что ты ему сказал?

– Правду. У нас есть незаконченное дело.

Ее плечи опадают и тяжелый вздох слетает с губ. Она смотрит на меня с побежденным выражением на лице.

– Хорошо. Ты дашь мне несколько минут, чтобы собрать кое-какие вещи? Встретимся внизу у стойки регистрации.

Она смотрит в пол, и на долю секунды на меня нахлынывают странные эмоции.

Не жалость, нет.

Не сочувствие.

Что-то странное. Я никогда не чувствовал этого раньше. Я пытаюсь разобраться в этом чувстве, но не могу. И вдруг меня осеняет. Да, я испытывал точно такие же эмоции раньше. Но не к человеку, когда был еще маленьким. Потребность защищать. Я испытывал это чувство к своему щенку, когда он пострадал по глупости и скулил от боли.

Это не очень хорошо. Я отворачиваюсь, не желая, чтобы она увидела мое выражение на лице.

– Хорошо, я буду ждать тебя у стойки регистрации. Не задерживайтесь долго.

– Не буду, – обещает она.

3.

Челси

За ним закрывается дверь.

Несколько минут… у меня есть только несколько минут.

Мало времени. Думай, Челси. Думай.

Точно, здесь меня больше ничего не держит. Я не смогу вернуться на эту работу потом или к этой жизни. Это момент, которого я всегда боялась, и он такой же страшный, как и в моих снах. Когда ты вор, ты все время ходишь по блестящему острию ножа. Когда ты вор, ты должен планировать свой побег заранее.

Я вытаскиваю мешок для отступления из нижнего ящика стола. Эта идея появилась у меня из статьи, которую я прочитала не так давно, написанную бывшим морским котиком. У него всегда была собрана сумка с вещами первой необходимости, которые могли понадобятся. «Хватай свою сумку и уходи», – писал он. В моей нет ни патронов, ни пистолета с глушителем. Моя проще, более обычная. В ней фальшивый паспорт, одноразовый телефон и кредитки с моим фальшивым именем.

Я уже уходила раньше, поэтому смогу и сейчас.

Из холщового мешка вытаскиваю выцветшие синие джинсы, невзрачную толстовку с капюшоном, в которой среднестатистический грабитель, как правило, заходит в магазин и кроссовки. Преобразования бывают разные – по одежде и по внешности. Я быстро выскальзываю из одежды и шпилек, натягивая спасательное снаряжение. Пытаюсь завязать шнурки, но у меня так трясутся руки, что в конечном итоге я заправляю их в кроссовки. Снимаю зажим «краб», который удерживает мои длинные каштановые волосы, они каскадом рассыпаются по лицу и плечам. Поднимаю волосы и натягиваю парик медовой блондинки.

Запихиваю свой костюм, блузку и сумочку в сумку и вешаю ее на плечо. И прежде, чем надеть солнцезащитные очки осматриваю свой кабинет. Все фотографии моей «второй половинки» фальшивка. Бросаю последний взгляд на маленькое растение, которое я так нежно выращивала и поливала. Как и все в моей жизни, это расходный материал. «Отпусти», – говорю я себе. Я куплю другое растение. Именно так. Кто-то другой позаботится о нем.

Теперь я могу идти. Нет никого с кем бы я хотела попрощаться. Для меня здесь ничего не осталось. Никогда и не было.

Я открываю дверь, быстро проверяю коридор. Вокруг никого, поэтому выхожу и закрываю за собой дверь. Опустив голову, иду как можно быстрее к лифту. Вызываю лифт и жду. Карен из аудита проходит позади меня, но я в парике и капюшоне, поэтому, естественно, она не узнает меня. Лифт подъезжает, и я захожу внутрь. Двери закрываются, в кабине я одна.

Лифт быстро спускается на первый этаж, я вытаскиваю жвачку из сумки и засовываю в рот, чтобы завершить свой образ. Я кардинально изменилась на все 180 градусов, перестав быть тем напряженным бухгалтером, которым была всего несколько минут назад.

Теперь я стала девушкой, у которой проблемы с налогами, потому что я не заполняла декларации на чаевые, которые получала, работая в закусочной. Как будто правительству нужны мои ничтожные копейки. Я пытаюсь вспомнить, как я должна отвечать, если кто-то задаст мне вопрос.

Двери мелодично открываются.

Выйдя из лифта, я замечаю двух огромных мужчин в костюмах у входа. Будь я проклята, если зайду так далеко, чтобы меня поймала пара головорезов. Даже через два года я все равно их узнаю. Они – его люди. Он специально послал их сюда, присматривать за мной на случай, если я попытаюсь сбежать в очередной раз, что собственно и пытаюсь сделать в данный момент. К счастью, они высматривают бухгалтера в консервативном темном костюме, рыжеволосого, у меня явно имеется преимущество. Я заметила их первой, поэтому опускаю голову и сворачиваю налево.

Правило два – всегда должен быть альтернативный маршрут для побега.

Я двигаюсь небрежной походкой к заднему входу. Иду так, как будто моя одежда – толстовка, вполне нормальная вещь, в которой можно находится в этом отполированном здании. По счастливой случайности, мне просто повезло, что я не столкнулась с Сиеной, одной из секретарш. Парик и толстовка ее бы не обманули. Я быстро наклоняюсь и делаю вид, что завязываю свой кроссовок, пока она не проходит мимо.

Накачанная адреналином, я прохожу через вестибюль и вступаю в помещение для обслуживающего персонала. Если кто-то узнает меня здесь не страшно. Я дружу со всем персоналом, который убирает это здание. Но я никого не вижу. Впереди маячит дверь в переулок. Я так близко к ней, что почти чувствую вкус свободы. Сердце бьется, как африканский барабан, когда я открываю ее.

И я даже не верю сама себе.

Я выхожу! Мне удалось, я сбежала.

Затем…

Два амбала в темных костюмах появляются в конце переулка. Они расставляют ноги на ширину плеч, руки расслабленно болтаются по бокам. Без особого выражения они пялятся на меня. Почему эти типы всегда носят солнечные очки?

Я знаю, что смогу убежать, я намного быстрее их, поэтому разворачиваюсь и готовлюсь уже рвануть, как преступник, убегающий с места преступления, но вдруг черный лимузин медленно заворачивает за угол, въезжая в переулок, как океанский лайнер. Длинный, полностью тонированный, напоминающий катафалк, этот лимузин для меня означает судьбу хуже смерти. Сердце плачет. Я не могу быть с ним три месяца. Эти три месяца разобьют мне сердце, и он украдет его. Для меня это настоящая пытка находится рядом с ним.

Я тупо смотрю на машину, как она мягко останавливается в нескольких ярдах передо мной. Мне кажется, что я попала в другую реальность. Водитель выходит и не глядя на меня, огибает машину, открывая заднюю дверь. Он молча стоит с открытой дверью, ничего не говоря, просто выжидая.

У меня есть же выбор, залезть в машину или окончательно обнаглеть и рвануть от нее подальше?

Я успокаиваю себя, говоря, что будут и другие возможности для побега. Я делаю маленький шаг к машине. В голове пустота. Ни одной последовательной мысли. Я медленно, пытаясь тянуть время, пока иду к машине. Чем ближе я подхожу, тем больше и больше впадаю в отчаяние. Как пойманная крыса, царапающая и кусающая стальную клетку, из которой хочет выбраться.

Я дохожу до открытой двери и останавливаюсь. Видна только нижняя половина Торна. Вижу перед собой его брюки и туфли. Лучшая шерсть, лучший портной, лучшая кожа. Идеально отутюженные стрелки на брюках, нет ни единой морщинки. Его туфли сияют как зеркало. Как отфотошопленная картинка в глянцевом журнале. Нереально.

И все это нереально.

Этого просто не может быть.

С разбитым сердцем, я наклоняюсь, вот он момент истины.

– Залезай, – говорит он.

4.

Челси

Я забираюсь к нему в машину, и водитель закрывает дверь с мягким щелчком, но даже от такого тихого звука я подпрыгиваю. Теперь я знаю наверняка. Больше нет смысла саму себя обманывать. Для меня нет никакого спасения. Бежать и прятаться некуда и негде. Я должна вернуть ему долг. Либо подчиниться ему на три месяца, либо оказаться в тюрьме на годы. Глядя в его холодное разъяренное выражение лица, у меня не остается сомнений, что он сделает все возможное, чтобы это был последний раз, когда я попыталась убежать от него.

Я падаю на сиденье. И глубоко вздыхаю. Такое ощущение, что я не вздыхала полной грудью уже в течение двух лет. Я так долго убегала, что почти забыла, что такое покой, хотя, сейчас меня и поймали. Больше не нужно будет оглядываться через плечо на этого холодного, безжалостного человека или убегать от него во сне. Я разворачиваюсь, взглянуть на него.

В тусклом свете автомобиля его глаза блестят, как отблеск поднимающегося дыма на стекле. Он в ярости. Интересно, он, наверное, злился на меня все эти два года. Я притягиваю к себе сумку, бессознательно пытаясь защититься от его взгляда. Он щелкает пальцами, и я перевожу взгляд в сторону стеклянной перегородки, плавно скользящей вверх.

– Откуда у тебя этот ужасный парик?

Удивившись я дотрагиваюсь до парика.

– Сними его, – приказывает он.

Я стаскиваю его с головы и держу в руках.

– Ты опять решила сбежать от меня... в очередной раз? – спрашивает он. Его голос холодный и спокойный, почти приятный, от чего мое сердце бьется еще быстрее. Я не помню, чтобы он так когда-либо говорил со мной. Для человека, который до такой степени разъярен, такой спокойный тон, тревожит.

Я автоматически качаю головой.

– Я сказал тебе, что буду ждать у главного входа, на ресепшен. Но ты появилась у задней двери.

Конечно, никому не нравится, когда его принимают за дурака, тем более ему. Продолжать лгать совершенно бессмысленно, тем более, что всем вполне очевидно, что я задумала.

– Мне очень жаль, – шепчу я.

– Правда, глупенькая Челси?

Я прикусываю нижнюю губу.

Его взгляд опускается на мои губы, потом поднимается к моим глазам. Он приподнимает густую бровь.

– Скорее всего, тебе нравится меня раздражать.

Я отрицательно трясу головой.

– Нет.

Он с любопытством смотрит на меня.

– Ты пытаешься спровоцировать меня, чтобы я тебя наказал?

– Я не пытаюсь, – с трудом выдыхаю я, с силой сжимая парик.

Но кажется, Торн теряет интерес к этому разговору. Он нажимает кнопку, и лимузин мурлыча движется вперед, как будто плывет по воздуху. Я напряженно изучаю его, стараясь по его реакции быть на шаг впереди, замечая каждое движение его тела. Он поворачивается лицом ко мне, сжимая челюсть.

– Иди сюда, Челси, – приказывает он. Его слова как лед, отчего у меня по позвоночнику проходится холодок.

Не зная, как мне поступить, я нервно облизываю губы. Мне неприятно это признавать, но в сочетании со страхом реакция на него возбуждает. Никто не вызывает у меня такого чувства, только он. Стоит ему только войти в комнату, и воздух начинает потрескивать от электричества и предвкушения.

С первой минуты, как только я его увидела, я хотела вцепиться в него ногтями. Я жаждала почувствовать его губы на своей шеи. Я жаждала, чтобы он развел мои ноги и взял то, что хотел. Время идет, и он продолжает смотреть на меня с отработанной холодностью, и в его взгляде сквозит, что мне необходимо полностью подчиниться ему, но меня очень пугает столь бешенная тяга к нему. Мне давно казалось, что я смогу укротить свое желание. Когда я сбежала, я лелеяла себя надеждой, что со временем это пройдет, но нет, становилось только хуже и хуже.

Независимо от того, что я делала или куда направлялась, желание к нему не пропадало. Я думала о нем каждый день и мечтала по ночам. Иногда, как наркоман, я сдавалась и начинала выискивать в сети очередные сплетни о нем. Но о нем почти ничего не было. А с чего им быть? Я знала, каким он был.

Он стал отшельником в своем доме с повышенной безопасностью, создавая искусственный интеллект (ИИ). Единственное, что я узнала, он собирался представить свое изобретение через два дня в каком-то секретном месте в Лондоне.

Всем приглашенным гостям было рекомендовано освободить утро в эту дату. Местоположение предполагалось сообщить каждому индивидуально, а также время с учетом, сколько времени потребуется каждому из них, чтобы добраться до столь тщательного скрываемого места. Весь Лондон пребывал в шоке. Те, кто получил приглашения отменили все свои планы. То, что он собирался представить должно было изменить всю робототехнику.

– Зачем? – шепотом спрашиваю я, глядя в его таинственные, нераспознаваемые глаза аллигатора.

– Иди... сюда..., – повторяет он, слегка повысив голос.

Тут во мне поднимается что-то темное, видно из прошлого, я привыкла бунтовать, я не хочу ему подчиняться. Я столько работала над собой, чтобы больше никогда не оказаться в беспомощном положении, зависимой от кого-то, но другая моя часть – скрытая часть, хочет… слишком слабо, но почему-то хочет подчиниться ему. И от этого мне становится страшно. Я боюсь, что он своей силой сможет добраться до моей сути. Той сути, которую я так тщательно скрывала за бессердечно нарисованной маской, которую предлагаю всему миру.

– Торн, пожалуйста…

– Я не собираюсь повторять дважды. – Резко говорит он.

Сердце пускается вскачь. И каждая клеточка взывает к инстинкту самосохранения. Руки сами собой сжимаются, но я сама согласилась на это. Если я хочу выжить с ним и остаться невредимой, мне следует научиться сохранять свои силы и скрыть от него мою мягкую и такую влюбчивую сущность. Борьба с ним на каждом шагу разоблачит меня окончательно. Я смогу пережить эти три месяца и остаться сильной. Я сильная. Ему потребуется больше сил и умений, чем он думает, чтобы заставить меня подчиниться и пасть.

5.

Челси

https://www.youtube.com/watch?v=JF8BRvqGCNs

(Останься)

Я глубоко вздыхаю и передвигаюсь на пару дюймов в его сторону.

Он протягивает ко мне свою огромную ладонь. Я смотрю на нее, затем поднимаю взгляд к его холодным глазам, потом опять опускаю взгляд на открытую ладонь. Осторожно, не зная, чего от него ожидать, я протягиваю свою руку.

И как только кончики моих пальцев касаются его ладони, моментально он хватается меня за руки и дергает к себе. Я заваливаюсь к нему на колени. За исключением шокированного выдоха, я настолько ошеломлена, чтобы даже слова не могу вымолвить ни слова. В нос ударяет запах роскошной кожаной обивки, а под собой я чувствую его твердые мышцы бедер.

Я не сопротивляюсь. Фактически не двигаюсь. Не могу. Ошеломленная лежу на его коленях, выжидая его следующего шага.

Торн проскальзывает под меня рукой и расстегивает молнию на джинсах. Стаскивает джинсы до бедер, положив руку мне на задницу. Я смущаюсь и, наверное, краснею. Почему я выбрала сегодня черные стринги?

– Ммм…

От его мурлыканья я содрогаюсь. Как только его огромная ладонь оказывается у меня на заднице, непроизвольно напрягаюсь всем телом, а соски почему-то становятся твердыми.

– Ты слишком нервничаешь. Расслабься, – успокаивающе бормочет он, обхватывая меня за талию и проводя пальцами по голой коже ягодиц. Потом его палец медленно проскальзывает ко мне между ног. У меня замирает сердце на секунду, он дотрагивается до шелковистых, влажных складок рядом с моим клитором. Стиснув зубы, я изо всех сил стараюсь не застонать от удовольствия и ощущений.

Но он перестает меня трогать. Его рука внезапно исчезает. И шлепает меня со всей силы по заднице, звук шлепка разлетается по всему салону автомобиля.

Я кричу от шока и сильной обжигающей боли, пытаясь вырваться из его хватки, которая напоминает сталь.

– Ты... будешь... подчиняться... мне... Челси Эпплби, – говорит он, выплевывая каждое слово с каждым новым обжигающим ударом. Горячие слезы начинают катиться у меня по щекам, я прикусываю нижнюю губу, чтобы не закричать в очередной раз.

Боже, какое унижение, разве такое возможно? Чтобы мужчина наказывал меня, как непослушного ребенка, но внизу живота почему-то образуется крошечный узелок, заставляющий дрожать от ноющего извращенного желания.

Раньше я никогда не задумывалась, но сейчас просто в ужасе, его водитель находится по другую сторону стеклянной перегородки, но скорее всего слышит каждый шлепок, который рука Торна оставляет на моей заднице. Мне нравится мысль, что в любой момент я могу крикнуть ему, призывая о помощи, но не хочу. Он оставляет на моей горящей заднице еще один удар, и я чувствую пульсацию между ног. Задница горит, но не столько от боли, которая перемешивается с болезненным, неприличным удовольствием. На самом деле, я шокирована тем, как боль может увеличивать мое удовольствие. Одно возбуждает вызывает другое. Киска начинает безбожно пульсировать при каждом его ударе.

Мне так хочется, чтобы он снова дотронулся до клитора.

Но следующий удар попадает на мою киску. Я задыхаюсь, мне не хватает воздуха. Киска течет, став вся мокрая, я почти готова кончить, но он вдруг останавливается. Аккуратно одевая на меня джинсы. Торн поднимает и усаживает меня перед собой. Я даже боюсь посмотреть ему в глаза. Мой взгляд может сообщить ему, как близко я была к оргазму от того, что он только что проделал со мной.