Текст книги "Шантаж чудовища (ЛП)"
Автор книги: Джорджия Ле Карр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)
Откручиваю крышку на маленькой баночке и кладу рыжее варенье на круассан. Слишком сладкое. Я отодвигаю тарелку с баночной и круассаном подальше, беру чашку с кофе и подхожу к огромному эркерному окну. Вдалеке я вижу человека, присевшего на корточки. Должно быть, он садовод. Потом он поднимается и что-то ударяет ногой по земле, к нему подбегает собака. У меня тут же сжимается от спазма желудок, чашка кофе в руке начинает дрожать.
О, Момо!
Двадцать лет назад
– Мама.
– Что?
– В доме нет еды, я хочу есть.
Мама отводит взгляд от урны с папиным пеплом и удивленно смотрит на меня.
– О! Ты хочешь есть?
После похорон мама села в любимое папино кресло и постоянно смотрит на его урну. Я слышала, как мадам Бернард сказала, что у нее тихое помешательство. Помешательство, сохраняющее ее в здравом уме. Ее разум пытается, вне зависимости от потери, справится с травмой, чтобы она смогла жить дальше.
Конечно, в моем возрасте, я не понимаю, что означает слово «помешательство», но меня оно очень беспокоит. Я даже начинаю бояться уходить в школу. Как-то вечером, выпив остатки папиного виски, мама говорит:
– За твое здоровье, Челси, он не умер. Точно, он просто подшучивает над нами. Я думаю, у него появилась другая женщина в другом городе. Но он вернется к нам.
– Но, мама, его прах покоится в этой урне.
– Это не его прах. Ты же знаешь, насколько он был огромным. Он не мог уместиться в этой урне.
Я верю ей, пока месье Лемар не говорит мне, что все люди становятся маленькими, когда их кремируют.
Сейчас мама непонимающе оглядывается по сторонам.
– Почему бы тебе не отправится к месье Лемар? Его жена всегда что-то запекает в духовке.
– Ты пойдешь со мной?
– Нет.
– Ты не хочешь есть?
Она отворачивается от меня.
– Нет. Тебе лучше побыть у них. Мы уезжаем в Лондон на следующей неделе.
– Что?! – задыхаясь спрашиваю я.
– Да, я не могу больше жить в этом доме. Нас выселяют. Но поскольку у меня есть ты, правительству придется нас приютить.
– А как же месье Лемар?
– А что он? Он для нас ничто, – выстреливает она в ответ.
– Как же моя школа?
– Ты пойдешь в школу в Англии, так ведь?
Я топчусь с ноги на ногу, раздумывая. Ранее уже приходили двое мужчин, которые купили папину машину на прошлой неделе.
– Как мы туда доберемся?
– На автобусе, мне хватит на него денег.
– Разве можно Момо взять с собой в автобус?
Моя мать поворачивается к окну. Зима почти заканчивается, снег уже тает.
– Нет, мы не можем взять Момо с собой. Скорее всего сначала нас поместят в приют, где будет только ночлег и завтрак, а там не разрешено держать домашних животных. Думаю, будет лучше, если мы оставим Момо у месье Лемар.
– Нет, мама. Нет, – плачу я, глаза наполняются слезами.
Она внезапно смотрит на меня холодно и твердо.
– Ты опять пытаешься настоять на своем, Челси Эпплби? Ты еще не усвоила урок? Вспомни, что случилось в последний раз, когда ты настояла на своем? Твоего отца убили в лесу. В следующий раз случится что-нибудь со мной. И что ты будешь делать тогда? А?
15.
Челси
Я решаю прогуляться. Сегодня холодное, ясное утро. Воздух чистый и свежий. Если мне повезет, я смогу наткнуться на стадо оленей. Я иду по дорожке мимо теннисных кортов. И вдалеке, возле массивного раскидистого дуба вижу оленей. Какие-то лежат, другие окружая, пасутся вокруг него на покрытой инеем траве. Я сворачиваю с дорожки и целенаправленно иду к ним.
Некоторые из них поворачивают ко мне свои головы. Они поводят ушами и внимательно наблюдают за мной. С одной стороны, им любопытно, с другой – они осторожны, потому что боятся. Медленно я приближаюсь к ним. Один тут же убегает прочь, некоторые следуют за ним. Я понимаю по их побегу, что ближе подходить не стоит. Я бы с удовольствием подобралась бы к ним поближе и даже погладила.
Я пожалела, что не захватила с собой для них никакой еды.
Я так сосредоточена на оленях, что раздавшийся шорох позади меня заставляет меня подпрыгнуть и повернуться на все сто восемьдесят градусов от страха. Торн движется ко мне. И пульс моего сердца не замедляет, а наоборот, ускоряется. Здесь среди этих просторов он еще больше меня пугает своими черными, джинсами, футболкой и кожаной курткой. Я чувствую неловкость, поворачиваюсь назад к оленям и жду, когда Торн подойдет ко мне. Олени поднимают головы и наблюдают за нами.
– Хочешь покормить оленей? – тихо спрашивает он.
Я поворачиваю к нему голову. Солнечный свет, бьющий ему в глаза, заставляет его прищуриться, и серые зрачки, окаймленные его короткими ресницами, выглядят как блестящее серое стекло.
– Да, я бы с удовольствием.
Он достает бумажный коричневый пакет из пиджака.
– Что там?
– Клубника, – говорит он, потрясая пакетом.
– Они любят клубнику.
– Да. Зимой только этим и следует их кормить.
– О.
Он достает клубнику и тут же к нам приближается самый смелый олень. Он останавливается от нас примерно в двадцати футах. Торн бросает клубнику не так далеко от нас. Олень подходит к ягодам, останавливается, сначала смотрит на нас, потом опускает голову и съедает. Торн бросает еще одну ягоду уже ближе на пять футов. Олень делает несколько шагов к клубнике. Теперь другие олени следуют за ним, к тому месту где первый раз олень съел ягоды.
Торн цокает языком и бросает еще одну ягоду примерно в восьми футах от нас.
– Спорю на доллар.
– О, Боже мой! Он подходит, – взволнованно шепчу я. Олень находится так близко, что я вижу фактически каждую ворсинку шерсти на его теле.
– Ну же, большой мальчик, – обращается к нему Торн.
– Он что, Альфа стаи?
– Не уверен, но он самый храбрый из всех.
Олень подходит и съедает клубнику. Торн бросает следующую примерно в трех футах от нас. Когда олень подходит ближе, он достает еще одну ягоду из своей сумки и протягивает ее на ладони.
– Хочешь еще одну?
К моему удивлению олень подходит к нему и ест в его руки.
– Хороший мальчик, – говорит Торн, доставая еще одну. И он тут же съедает и ее.
– Удивительно, – тихо произношу я. – А я могу тоже дать ему клубнику?
– Конечно. – Он протягивает мне пакет.
Я достаю ягоду, держа ее за хвостик. Сердце так стучит. В близи олень выглядит таким огромным, чем издалека. Он раздумывает, ноздри раздуваются, словно он пытается понюхать воздух, потом подходит и быстро хватает у меня клубнику.
– О, Торн, я почувствовала его губы, – благоговейно, улыбаясь произношу я.
– Хорошо, – отвечает Торн, как-то странно посматривая на меня.
Я ловлю себя на мысли, что открываюсь перед Торном совсем с другой стороны, с той стороны, которую мне не хочется никому показывать, даже ему, поэтому пытаюсь поменять выражение своего лица.
– Можно мне еще одну?
Он снова протягивает мне пакет.
– Возьми пакет и брось клубнику другим мальчикам. Посмотри на них. Они тоже хотят полакомиться, но боятся.
– Хорошо. – Я бросаю немного ягод и наблюдая, как они их съедают, но настоящую любовь и благодарность я испытываю к храброму парню, который осмелился подойти так близко к нам. Мне так хочется его погладить, но я сдерживаюсь, потому что у него большие рога, которыми он может меня сильно поранить, если ему это не понравится.
Олени уходит, когда вся клубника съедена. Я с сожалением наблюдаю за ним, но Торн продолжает стоять рядом со мной.
– Хочешь посмотреть озеро? – спрашивает он.
– А здесь есть озеро?
– Угу.
– Ну, если особых дел у тебя нет. – Не знаю, зачем я это сказала, обычно я не веду себя как полная дура.
– Особых дел у меня нет, – тихо отвечает он. – Пойдем.
Он идет в быстром темпе, мы молчим. Немного поднявшись в горку, перед нами открывается озеро, окруженное деревьями. Здесь удивительно спокойно. Солнце купается в воде, лебеди и утки безмятежно плавают по сверкающей поверхности. Очень, очень красиво. Как ему повезло! Он имеет все это.
– Ты очень счастливый человек, Торн.
Он хмурится.
– Я никогда не задумывался об этом, но полагаю, что да.
– Ты не задумывался об этом?
– Нет. Я слишком много времени провожу за работой, поэтому нет времени наслаждаться красотой природы.
– Правда? Это стыдно! Иметь такую красоту кругом и не ценить.
Он поворачивает ко мне голову.
– Ты права. Мне следует чаще нажимать кнопку выключения.
– И где находится эта кнопка? Я готова ее нажимать вместо тебя, – предлагаю я.
Он смеется.
Я во все глаза пялюсь на него. Когда он так смеется, становится потрясающе великолепным. Я пристально наблюдаю за ним, мне хочется запомнить этот момент. Когда все будет в прошлом, у меня останется этот волшебный момент на берегу озера, как я стояла рядом с ним и наблюдала за его смехом.
– Что? – вдруг нахмурившись спрашивает он.
– Ничего, – быстро отвечаю я.
– Хммм.
– Смотри, там лодка. Ты плаваешь на ней?
– Нет. Я никогда сюда не приходил.
– Мне всегда хотелось покататься на такой лодке, с веслами. Мы можем покататься?
Он прищурившись смотрит на меня.
– Ты правда этого хочешь?
– Да, конечно.
– Тебе не будет слишком прохладно?
– Нет. Скажу тебе по секрету, мне кажется, что во мне есть что-то от эскимосов. Я никогда не мерзну.
Он помогает мне забраться в лодку. Честно говоря, лодка довольно маленькая и такая шаткая, и тоненький голосок подсказывает мне с беспокойством, что в такой посудине мы можем запросто оказаться в ледяной воде, но я понимаю, что все равно не смогу отказаться от такого путешествия. В конце концов, когда я буду лежать на смертном одре, буду вспоминать, как холодным безоблачным утром я сидела в лодке и плыла по озеру с неуловимым миллиардером по имени Торн Блэкмор.
Сильные руки Торна быстро доставляют нас к середине озера. Я оглядываюсь вокруг. Именно так я себе и представляла этот вид – волшебный. Я поворачиваю к нему голову.
– Спасибо тебе за это, – шепчу я.
– Нет, спасибо тебе, Челси. Вся моя жизнь проходит перед экраном компьютеров. Если бы ты не привела меня сюда, я бы никогда не узнал, насколько красиво это озеро.
И что-то внутри меня расслабляется. В этот миг он становится для меня не Торном Блэкмором неуловимым и бесчувственным миллиардером, а мужчиной, который просто катает женщину по озеру.
– Прекрасно, не так ли?
– Ты даже не можешь себе представить, насколько прекрасно, – он не смотрит на озеро. Он смотрит прямо мне в глаза.
16.
Челси
Ланч в «Ритц» требует красивого коктейльного платья. Я стою перед гардеробом и рассматриваю все возможную одежду на вешалках.
И вижу его. Приталенное ярко-розовое платье с низким вырезом и симпатичной баской. Оно подходит, но немного ярче, чем я думала. Для зимы... я сомневаюсь, вытягиваю его на вешалке, но платье настолько красивое, что я не могу заставить себя повесить его обратно.
Пошло оно все к черту! Я всего лишь примерю его и посмотрю, как он сидит на мне.
Надеваю и, к своему удивлению, оно сидит очень и очень хорошо. Я никогда не носила ничего столь игривого и классного. У него должно быть космическая цена. Я поворачиваюсь спиной, чтобы увидеть себя в зеркале. Платье обтягивает во всех нужных местах, отлично подчеркивая мою маленькую задницу, которая выглядит довольно аппетитной. Кто покупал все эти вещи для меня, того, кого нанял Торн, действительно знает в этом толк.
Кстати, этот профи также поставил черные Маноло Бланик под это платье. И задняя часть туфель имеет крошечную черную оборку, идущую вперед, которая идеально сочетается с баской на платье.
У меня есть еще время, чтобы положить тени. Я делаю смоки-макияж, который подчеркивает синеву моих глаз. Также достаю помаду, которая в точности соответствует тону моего платья. Потом приступаю к волосам, зачесываю их назад и соединяю черным бархатным зажимом.
Быстро окидываю себя взглядом, чувствуя более уверенно, довольная конечным результатом, распыляю духи, из стоящих флаконов на туалетном столике. Не уверена, хочу ли я его впечатлить, но мне стоит унять волнение, которое зарождается внизу моего живота, когда я думаю о реакции Торна на мой внешний вид.
Почувствовав уверенность, я накидываю на плечи черное бархатное пальто и выхожу из комнаты, столкнувшись с Анабель в другом конце коридора.
– Боже мой, милочка. Ты сразишь насмерть всех женщин вокруг, – говорит она хитро улыбаясь.
Я застенчиво улыбаюсь ей в ответ.
– Ты не думаешь, что оно слишком яркое?
– Детка. От тебя невозможно оторвать глаз. – Она наклоняется вперед. – А глаза у мистера Торна такие раздраженные, покрасневшие. Он слишком много работает. – Бормочет она. – Слишком много часов мужчина вкалывает.
Я краснею.
– Ну, не буду тебя задерживать. Я просто зашла узнать, всем ли ты довольна. Не нужно ли тебе еще что-нибудь.
– Все просто замечательно. Спасибо.
Она разворачивается, чтобы уйти, а затем останавливает и оглядывается.
– О, и тебе не стоит застилать свою кровать. Тереза придет и все сделает, пока ты будешь завтракать, и если ты решишь позавтракать в постели, она принесет тебе завтрак и все уберет, когда ты уйдешь.
– Хорошо, но мне не трудно убрать за собой постель.
– Я знаю, детка, но ты же не хочешь, чтобы Терезу уволили, не так ли? – говорит она подмигнув.
Я улыбаюсь и качаю головой. Она отправляется по своим делам, а я спускаюсь по лестнице. На половине пути я вдруг начинаю ужасно нервничать. Я останавливаюсь и пытаюсь мысленно себя успокоить. «Ты всего лишь будешь спутницей Торна весь день. Не попадись в западню, не придумывай себе ничего в отношении него, ты просто трофей, который он использует для своего удовольствия».
И продолжаю спускаться по ступенькам, Торн выходит в холл и поднимает на меня взгляд. У меня перехватывает дыхание. На нем одет безупречный темно-серый костюм, белая рубашка и угольного цвета галстук. Я не ожидала его увидеть таким. Я никогда не видела его не в черном. В черном костюме, в черной футболке, в черных джинсах. Волосы убраны назад с лица, и он начисто побрился.
Он выглядит потрясающе.
Его губы расходятся в улыбке, когда он видит меня, но вместо обычного хмурого или ничего не значащего кивка, он застывает на месте как статуя. И смотрит на меня почти с недоверием или шоком. Как будто видит меня впервые. Затем он моргает, и удивленно-ошеломленное выражение исчезает с его лица.
Он подходит ко мне, как и накануне вечером, протягивает руку. На этот раз без колебаний я кладу свою руку в его, он потирает большим пальцем костяшки моих пальчиков и подносит мою руку к своим губам. Все мое тело начинает пульсировать от искр, словно под электричеством.
– Я правильно сделала? – выдыхаю я.
– Ты сделала все правильно, Челси Эпплби, – бормочет он мне в пальцы.
И мое напряжение уходит, я таю, как шоколад в жаркий летний день. Я поднимаю взгляд к его красивым ледяным серым глазам. Насколько я потерялась в их пустой красоте, не знаю. Может на несколько секунд, несколько дней или даже лет, но я знаю, что хотела бы остаться там навсегда.
Слева от нас раздается кашель, и я подпрыгиваю на месте, повернув головой в сторону звука. Мгновение назад, мне казалось, что мы были единственными людьми во всей Вселенной. Никого не существовало.
– Райленд вывел лимузин из гаража, – говорит Джеймс.
Мы выходим через входную дверь, машина объезжает фонтан и подъезжает к ступенькам.
Джеймс опережает нас, чтобы открыть дверцу.
17.
Челси
– Итак, предстоит крупная презентация?
Спрашиваю я, чтобы как-то разрушить молчание между нами.
Он кивает.
– Да.
– Ты нервничаешь?
Он смотрит на меня с любопытством.
– С чего бы мне нервничать?
Я пожимаю плечами.
– Не знаю. Твоя презентация – это очень серьезная вещь, переворот в науке, не так ли? Весь мир в ожидании, желая увидеть то, что ты создал. Все готовы достать свои ножи и начать критиковать.
– Может мне стоит сказать тебе один секрет?
У меня глаза становятся огромными.
– Хорошо.
Он подается вперед, его глаза горят странным и непонятным блеском. Мне кажется, в этот момент я наконец понимаю и признаюсь сама себе – я влюблена в этого мужчину. И была влюблена в него уже много лет. Просто отказывалась сама себе признаваться в этом. Теперь я не могу больше прятаться от своих чувств.
– Элли – это всего лишь трюк, ловкость рук. Как фокусник, который достает монетку из-за твоего уха. Она уже превзошла меня, – говорит он с насмешкой в голосе, и его теплое дыхание щекочет мне шею.
– Элли? – шепотом переспрашиваю я.
Он отодвигается, чтобы взглянуть мне в лицо.
– Это робот, которого я хочу сегодня представить.
Я пытаюсь проанализировать его слова.
– Что ты имеешь в виду?
– Та новость, которую все собираются сегодня праздновать, уже устарела. Я создал ИИ, который, если дать ему свободу, сделает мир, каким мы с тобой его знаем, совершенно неузнаваемым.
Я пристально смотрю на него. Я не много знаю об ИИ, потому что смутно побаиваюсь искусственного разума. И все началось после статьи Стивена Хокинса, который предупреждал об опасности искусственного интеллекта.
– Что значит совершенно неузнаваемым?
Он смеется.
– Ты воришка и лгунья, неужели ты думаешь, что я скажу тебе?
Я чувствую укол боли, словно острый удар, поэтому отворачиваюсь от него к окну.
– Челси? – зовет он странным тоном, но я не оборачиваюсь. Я не хочу, чтобы он увидел, насколько сильно задел меня.
– Храни свои секреты при себе, Торн. Я не хочу ничего знать. Я всего лишь пыталась поддержать разговор.
Остальная часть нашего пути проходит в напряженной тишине. Я слышу его дыхание, чувствую запах его одеколона, вижу идеальные складки на его брюках, но мы, словно, люди на разных планетах. Мое сердце, будто онемело.
Несмотря на тот факт, что каждому присылалось отдельное приглашение и тщательно высчитывалось время прибытия, буквально по минутам, кто-то все же сумел предупредить папарацци. Они выстроились по всему периметру отеля и с противоположной стороны дороги, направив на вход и подъезжающие машины свои длиннофокусные камеры. Они все хотят увидеть Торна, но водитель высаживает нас у заднего входа, где организаторы поджидают его с огромной командой охранников.
Я несказанно удивлена количеству охраны.
Это нервирует, все взгляды тут же обращаются ко мне. Я понимаю, что они удивлены увидеть Торна, скрытного и неуловимого мужчину с женщиной. Никто никогда не видел его, чтобы он привозил с собой женщину. Он заводит меня внутрь, знакомя с какие-то известными людьми. Я узнаю известных миллиардеров со всего мира. Черт, здесь негде развернуться, чтобы не толкнуть известного человека.
Насколько в моих силах я стараюсь быть приветливой и милой, когда Торн знакомит меня с известными людьми в своей области, но я не могу вспомнить их имена и лица. Их такое множество, и все они с таким благоговением смотрят на Торна, когда он заговаривает с ними.
И тут он открывается мне совершенно с другой стороны – он настоящая звезда этого шоу. Все хотят до него дотронутся, поговорить, да просто почувствовать его взгляд на себе. На шаг отойдя в сторону, со стороны я внимательно изучаю его уверенное, расслабленное, спокойное поведение. Я знаю, что это очередная маска, сильно отличающаяся от того темного, скрытного, задумчивого человека, которого я знаю. Меня интересует вопрос ИИ. Все эти люди предполагают, что увидят новейшую и самую передовую разработанную им технологию, но Торн обхитрит их всех, оставив самое лучшее для себя.
К нам подходит красивая блондинка. Когда она только направляется к нам, у меня по телу начинают ползать мурашки, я напрягаюсь, словно встав боевую стойку. Она выше меня, ее сверкающие зеленые глаза мечутся между мной и Торном. Уголки ее губ приподнимаются вверх, но совершенно не в дружеской улыбке.
– Челси Эпплби познакомься с Андреа Блум, – представляет Торн.
Я улыбаюсь и протягиваю ей руку. Она тоже протягивает мне холеную руку и снова фальшиво улыбается.
– Вау, вау, Челси Эпплби. Ты совершила неплохой улов, – растягивая слова, не спуская с меня глаз, произносит она.
Если бы я была в другом месте и с другим окружением, я бы ответила ей соответствующим образом, но сейчас важный момент для Торна, и мне не позволительно закатывать здесь сцену, поэтому я заставляю себя всего лишь вежливо улыбнуться.
– Давно вы знакомы друг с другом?
– Мы знаем друг друга уже целую жизнь, но Торн настолько поглощен своей наукой, что в его жизни не было места женщине. – Она смотрит на Торна и подмигивает ему. – Похоже, что это больше не так.
Я вижу ее насквозь. Она открыто заигрывает с ним. У меня внизу живота все горит, словно я выпила жидкость для аккумулятора. И я вспоминаю его слова, сказанные в машине, которые причинили мне боль, при этом пытаюсь успокоить себя, говоря, что это не мой мужчина, но огонь в животе не становится меньше. Она даже не скрывает, что хочет его. О, Боже мой, а может он тоже ее хочет? Мысль настолько ядовитая, что я не могу ее вынести.
– Но все в прошлом, – со смехом говорит она, переводя на меня взгляд. Она оценивающе разглядывает мое платье и делает глоток шампанского. – Это Кьяра Бони?
Я специально дотрагиваюсь до платья.
– Да, кажется.
Ее брови насмешливо приподнимаются.
– Ты не уверена? Как очаровательно.
Я чувствую себя дурой, поэтому краснею.
– О! – воркует она. – Как мило. Девушка умеет краснеть. – Она косится на Торна, прижавшись к нему боком. – Где ты нашел это творение? Она удивительно забавная.
Я не смею поднять глаз на Торна. Если я взгляну на него и увижу в его глазах ответное желание к этой женщине, мне, на самом деле, станет физически плохо, и я выцарапаю ей глаза. Сучка снова переводит на меня взгляд.
– Не принимай близко к сердцу мои слова. Я люблю поддразнивать. Я позволяю себе это только с теми, кто мне нравится. Я бы не осмелилась надеть подобный цвет, но это восхитительное платье определенно тебе очень идет.
Боже, я больше не могу выносить ее фальшь, поэтому благодарю за комплимент, если можно его принять за комплимент, извиняюсь и отправляюсь на поиски дамской комнаты. В женском туалете, внутри никого нет, хотя перед мужским стоит очередь. Очутившись внутри, подхожу к зеркалу.
Мне необходимо немного времени, чтобы проветрить голову.
18.
Челси
Стоя над раковиной, я упираюсь в нее руками, закрываю глаза и делаю несколько глубоких вдохов. Внезапно дверь открывается, и на пороге появляется Андреа с ухмылкой на лице. Наши глаза встречаются в зеркале.
– Привет еще раз, – говорит она, и на этот раз без сладкой улыбки. Маски сброшены. Сейчас ей нет нужды претворяться, потому что Торна нет рядом.
– Чем могу помочь? – спрашиваю я, пытаясь скрыть свой напряженный тон.
– Я просто пришла сказать вам, чтобы ты не слишком уж почивала на лаврах, что заполучила Торна, – говорит она.
– Простите?
– Время от времени Торн увлекается чем-нибудь новым, молодой женщиной. Таким образом он снимает напряжение, сидя целыми днями взаперти, только и разговаривая со своими роботами.
Я хмурюсь.
– Ах, бедняжка. Разве ты не поняла, что у мужчины нет времени на настоящие отношения? Ему нужно всего лишь тело, любое тело, чтобы удовлетворить свой впечатляющий сексуальный аппетит, – говорит она, подходя ко мне. Она не смотрит мне в глаза, а снисходительно смотрит на мое отражение в зеркале.
Я не отворачиваюсь от нее, мне не хочется проявлять слабость перед ней.
– Меня это мало беспокоит, – вру я.
Она смеется.
– Я дала тебе дружеский совет, как женщина женщине, но если тебе нравится, когда тебя используют, то вперед. Наслаждайся, пока есть время, деточка. Поверь мне, когда Торн найдет кого-то другого, высококлассные ужины, дорогие платья, лабутены, вечеринки и вся эта романтика... сможешь поцеловать все это на прощание и вернуться туда, откуда пришла.
Она снова улыбается, но уже не фальшивой улыбкой, как раньше, а торжествующей. Мне хочется стереть ее поганую улыбку с лица, залепив ей пощечину, но комок в горле застает меня врасплох. А она с высоко поднятой головой, выплывает из дамской комнаты. Я пытаюсь успокоить себя тем, что она ничего обо мне не знает. Ничего.
Перевожу взгляд в зеркало и вижу свои губы. Ярко-розовые.
Двадцать лет назад
Англия встречает нас холодом и серостью. Мы с мамой сидим на пластиковых стульях в приемной офиса социальных служб. Здесь все кажутся такими несчастными. Мы сидим рядом со стариком, от которого несет мочой. Он улыбается мне, и я пытаюсь улыбнуться ему в ответ, но не могу, потому что я чувствую себя несчастной и боюсь всего, что произойдет дальше. Я уже потеряла папу, Момо и месье Лемар. Все мои друзья тоже остались там. У меня есть только мама, но она даже не смотрит на меня. Она смотрит прямо перед собой.
Потом она поворачивается ко мне.
– Когда нас вызовут, я хочу, чтобы ты заплакала и выглядела очень жалостно.
– А если я не смогу? – Шепотом спрашиваю я.
В ее глазах мелькает что-то холодное, наполненное ненавистью.
– Вспомни о папе или Момо.
Удивленная словами мамы, я молчу и смотрю перед собой. Нас вызывают, и мы заходим в кабинет, садимся перед женщиной со скучающими глазами и растрепанными волосами. Ее зовут миссис Стивенс. Мама осторожно ставит на стол урну с папиным прахом. Миссис Стивенс удивленно поднимает бровь.
Мама начинает рыдать, рассказывая нашу историю, но миссис Стивенс кажется совершенно равнодушной. Она всего лишь ставит коробку с салфетками рядом с урной. Иногда она делает какие-то пометки на бланке, который достала из ящика своего стола.
Мама кладет руку мне на голову.
– Этот бедный ребенок не ел несколько дней. Она винит себя в смерти своего отца. Она страдает от ужасных ночных кошмаров. Мне так за нее страшно. Она может никогда не оправится от такого ужаса.
Я замечаю, как миссис Стивенс переводит на меня взгляд, вспоминаю папу и Момо, и мои глаза наполняются горючими слезами, которые скатываются по лицу. Хотя мамины слезы на миссис Стивенс не произвели должного впечатления, но глядя на меня, она хмурится. Я смотрю на маму, и она одобрительно улыбается мне. Поэтому я плачу еще сильнее.
– Все в порядке, дорогая. Все хорошо. С тобой все будет хорошо. Хочешь печенье? – воркует миссис Стивенс высоким голосом.
Я знаю, что миссис Стивенс на самом деле добрая, но меня шокирует, что она предполагает, что можно заменить папу и Момо каким-то печеньем. Я не хочу есть, но киваю, потому что мама хочет, чтобы я взяла печенье. Миссис Стивенс открывает нижний ящик стола, достает упаковку с печеньем и протягивает мне. Я вытираю слезы и беру одно.
Ту ночь мы с мамой провели в хостел. Многие семьи, похожие на нашу, живут именно там. Я заметила их в холле, когда мы регистрировались, двух девочек моего возраста. Одна помахала мне рукой, и я робко махнула ей в ответ.
Я подружилась с ними на следующее утро за завтраком. Их зовут Хизер и Сильвия. У Хизер в комнате живет кролик.
– Я думала, что животных нельзя привозить в гостиницу, – шепчу я.
– Точно, но я тайком принесла Гарри. Многие из нас так делают. Ты привезешь своего? – шепотом спрашивает она
– Мама не знала, что так можно, – с грустью замечаю я.
– Тогда пусть кто-нибудь привезет его тебе, – предлагает Сильвия.
Я решаю написать месье Лемар и попросить его, очень сильно попросить привести Момо к нам, но когда я отдаю свое письмо маме, она разрывает его на мелкие кусочки.
– Какой эгоисткой ты стала, соплячка. Ты на самом деле хочешь, чтобы Момо жил здесь? На этой свалке? Во Франции он может бегать по полям и ходить куда захочет. Здесь он будет заперт в этой маленькой вонючей комнате днем и ночью. Иногда, Челси…
Социальные службы наконец-то нашли для нас небольшую квартирку только в начале лета. Мама счастлива. В первую же ночь, как только мы въезжаем, она вытаскивает свое маленькое черное платье с кружевными рукавами, которые ей купил папа, бреет ноги и натягивает свои прекрасные черные чулки. Затем она красит губы ярко-розовой помадой и отправляется выпить с мужчиной, которого повстречала в хостел, где нам предоставлялась постель и завтрак.
Когда она под утро возвращается домой, ярко-розовой помады на ее губах уже не было.
19.
Челси
Какая-то женщина заходит в дамскую комнату. Она улыбается мне. Я улыбаюсь ей в ответ, потом отворачиваюсь от зеркала, открываю дверь и выхожу. Начинаю искать глазами Торна. Он возле сцены, разговаривает с Андреа Блум. Они не видят меня, я же внимательно наблюдая за ними. Она смеется над его словами и нежно кладет руку на его рукав. Такой собственнический жест. Любой, кто увидит их вместе, подумают, что они пара.
Мне становится еще хуже.
Хочется подбежать к ней и свернуть ей шею, про руку я уже не говорю. Мне стоит забыть наш с ней разговор в дамской комнате, стоит забыть.
– Челси? Челси Эпплби?
Я поворачиваюсь на звук своего имени. Я уже столько лет не видела этого мужчину, но конечно, я его помню. Он раньше поставлял Торну различные комплектующие для робототехники. Красивый пожилой джентльмен, седой с голубыми глазами.
– Месье Бланшет, – с улыбкой приветствую я его. Приятно встретить здесь знакомое лицо. Он всегда был очень добр ко мне, поэтому я рада нашей встречи. Будучи настоящим французом, он три раза целует меня в щеки.
– Столько воды утекло. Что привело тебя в эти края? – спрашивает он по-французски.
Я бросаю взгляд на Торна, который все еще продолжает разговаривать с Андреа. Чувствую неприятные ощущения в груди от этой воркующей парочки, поэтому разворачиваюсь всем телом к месье Бланшет.
– Мы с Торном недавно опять встретились. Я только вчера приехала в страну, – отвечаю я по-французски.
– О! – Он не может скрыть испытывающий взгляд, который появляется у него. – Замечательно. Как долго ты пробудешь в Англии?
– Три месяца. Я буду здесь следующие три месяца. – Если Торн не завершит со мной контракт к началу следующего месяца, значит я освобожусь от долга перед ним раньше. Тогда я смогу вернуться в Нью-Йорк, вернуться к своей прежней жизни.
– Ах.
– Вы по-прежнему ведете бизнес с Торном? – Спрашиваю я, стараясь изо всех сил сосредоточиться на его ответе и не оборачиваться, не смотреть на Торна и Андреа. Хотя краем глаза все еще вижу мельком ее светлую голову, но изо всех сил стараюсь не смотреть в их направлении.
– Но, разумеется. Он самым важный и известный человек в инновациях ИИ.
Я киваю.
– А ты все еще работаешь на Торна? – спрашивает он, оглядываясь вокруг. Сначала через плечо, даже привстает на цыпочки, чтобы осмотреть комнату поверх голов. – Где Торн? – интересуется он.
Я поворачиваюсь в ту сторону, где стояла парочка, но их нет, они ушли. Меня заполняет ревность и раздражение.
– Нет, я больше не работаю на Торна. – Честно отвечаю я.
Месье Бланшет останавливает свой взгляд на моем лице и улыбается.
– Ну, было бы здорово наверстать упущенное время. Могу я пригласить тебя и Торна на ланч на следующей неделе?
– Простите, но я не совсем в курсе расписания Торна.
– Ну, ты можешь прийти одна. И рассказать мне... как ты это обычно говоришь... какого черта... ты делала столько времени, когда сбежала, не сказав ни слова.
