Текст книги "Сладкая мука (ЛП)"
Автор книги: Джорджия Кейтс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Джорджия Кейтс
Сладкая мука
Глава 1
Брэм Виндзор
– Мне нужно, чтобы вы, ребята, помогли мне побить парня Клаудии, когда он приедет, чтобы забрать на свидание, – говорит Оуэн.
Что. За. Черт. С каких это пор Клаудию волнуют парни и свидания с ними?
– Ты хочешь сказать, что она идет на настоящее свидание? То, где парень приходит сюда, чтобы забрать ее?
– Ну да, тупица. Это то, что включает в себя большинство свиданий. Наверное, ты забыл об этом, потому что уже давно не приглашал девушку на ужин и в кино.
– Ужин и кино бессмысленны, когда ты можешь пропустить всё это и идти прямо к конечной цели.
Моя конечная цель? Трахаться. Я всегда ясно и честно говорю о том, чего хочу, чтобы никто не понял меня неправильно и не пострадал. Девушки, с которыми я встречаюсь, хотят того же – хорошо провести время. Некоторые считают, что у них есть все необходимое, чтобы изменить мой образ жизни. Заставить меня полюбить их. Заставить меня понять, что все, чего я действительно хочу – это преданная девушка. Я не терял времени, показывая этим немногим дверь.
– Надеюсь, этот маленький засранец, который сегодня вечером увезет мою сестру, не думает своим членом так, как ты.
Кого Оуэн решил обмануть? Этот парень – парень с членом. Конечно, он думает так же, как и я. Как и мы – Оуэн, Ривер и я.
– Поверить не могу, что твои родители разрешают Клаудии ходить на свидания.
– Ей семнадцать, скоро будет двадцать пять. Старшеклассница. Все ее друзья начали встречаться в прошлом или позапрошлом году. Они не могли продолжать говорить ей "нет".
Чушь. Они же родители. Они могут говорить ей "нет" сколько угодно.
– Ты что забыл, какое дерьмо мы вытворяли с девчонками, когда учились в старших классах?
На ум сразу приходят два слова.
– Ханна. Билс.
Оуэн несколько недель ухаживал за этой девушкой. Посылал ей цветы, писал любовные письма, водил в кино и на ужин. Она подарила ему свою девственность на серебряном блюдце, и он быстро попрощался с ней. Черт, даже мне стало жаль девушку, когда он закончил с ней.
– Что ты сделал с Ханной? Эти старшеклассники хотят сделать то же самое с Клаудией.
– Блядь, ты прав.
Для меня Клаудия все еще та маленькая девочка, которая притворяется мальчиком и таскается за Оуэном, Ривером и мной, куда бы мы ни пошли. Всегда старается не отставать от нас.
– Мы ни за что не позволим этому парню забрать Клаудию сегодня вечером, если не будем уверены, что он четко понимает, чего не будет с ней делать.
– Согласен. Особенно с учетом ее нового образа, – говорит Ривер.
– Я надеру ей задницу, если она станет эмо или готом.
Я не видел Клаудию с тех пор, как уехал на осенний семестр пять месяцев назад. Я редко проводил больше пяти минут без того, чтобы она не наступала мне на пятки. Было странно, что ее не было рядом. Но что еще более странно, так это то, что я чувствую, не видя ее.
Я соскучился по своей маленькой голубке. И это одна из причин, почему я так долго отсутствовал. Что-то не так со мной из-за того, что я так сильно скучаю по этому ребенку. Это ненормально. Я думал, что разлука поможет мне излечиться от этого. Но этого не произошло. Ривер смеется.
– Когда ты видел ее в последний раз?
– В конце июля, как раз перед тем, как я вернулся в Чаттанугу.
Я взял дополнительный кредит. Худший семестр в моей жизни, но он окупился. Я получил степень магистра бухгалтерского учета, получил новую работу и очень рад начать новую жизнь.
Ривер снова смеется.
– Это должно быть весело.
– А что должно быть веселым?
– Герцог!
Я оборачиваюсь, когда слышу, как Клаудия выкрикивает мое особое прозвище. Достаточно одного взгляда. Мне больше не нужно гадать, что имел в виду Ривер.
Густые темные волосы Клаудии стали длиннее. Она всегда заплетала их в косички или зачесывала назад в конский хвост через отверстие в задней части своей бейсболки, но сегодня они свисают свободными локонами. Длинные, пышные ресницы окружают аквамариновые магниты – те же самые глаза, которые я видел не меньше миллиона раз, но я не могу перестать смотреть в них. Как будто я вижу их в первый раз.
Красный топ, который на ней одет, чертовски сексуален, особенно, где он поднимается и огибает шею, оставляя ее плечи и спину полностью открытыми. Блин, блин, блин. Ее сиськи и торчащие соски выглядят не чем иным как совершенством, прижимаясь к тонкой ткани.
Возможно, у меня текут слюнки, когда я рассматриваю ее длинные ноги от лодыжек до пышных бедер, которые она демонстрирует в обтягивающих узких джинсах. Клянусь Богом, когда я видел ее в последний раз, этих сисек и округлостей не было. Я бы заметил. Ее туфли меня бесят. Трахни меня туфли. Она не должна носить ничего подобного.
Кто эта горячая, красивая женщина, заменившая Клаудию Лейн Блисс? Мне было шесть лет, когда она родилась; я знал эту девочку всю ее жизнь и большую часть своей. С тех пор как она научилась ходить, она целыми днями гонялась за Оуэном, Ривером и мной. Медленнее. Слабее. Всегда такая мягкая, сладкая и нежная. В свое время она предпочла бы смерть признанию хотя бы одного из этих фактов. Но нам было все равно. Она была младшей сестрой Оуэна.
Наша маленькая Клаудия. Это было тогда, а это сейчас. И наша маленькая Клаудия уже не такая маленькая. Она бросается ко мне и прыгает в объятия, как делала это уже много лет, обхватив меня ногами. Но на этот раз все по-другому. Мой член сразу же распознает изменения и в ней. Ублюдок пульсирует и требует внимания, когда ее тело сталкивается с моим.
Обнаженная кожа на ее шее и плечах взывает ко мне, как сирена. Соблазнительница. Чертова искусительница. Прикоснись ко мне, Брэм. Поцелуй меня. Оближи меня. Ты же знаешь, что хочешь этого. Что. За. Черт. Нет, нет, нет. Каждая мысль, которая сейчас проносится в моей голове о ней, ошибочна. Всё это неправильно. Это наша маленькая Клаудия. Младшая сестра моего лучшего друга. А не какая-нибудь случайная цыпочка, которую я трахну и брошу до утра.
Все еще обнимая меня, она берет меня за плечи и наклоняется так, что мы оказываемся лицом к лицу. Так близко, что я мог бы поцеловать ее.
– Я так по тебе скучала. Тебя так долго не было.
– Ты же знаешь, я ходил на дополнительные занятия, чтобы раньше выпуститься.
– Знаю...но ты даже не приезжал, чтобы увидеться.
Ее надутая нижняя губа выпячивается, и это напоминает мне лицо, которое она делала в детстве, когда хотела добиться своего. Только на этот раз чертовски жарко. Я хочу втянуть эту губу в свой рот. Может быть, даже укусить.
– Последние пять месяцев я почти ничем не занимался, кроме учебы. Но это стоило того, я каждый выходной проводил с книгой; поэтому закончил с отличием.
Она скользит вниз по моему телу, и ее промежность трется о мой член. Я хочу, чтобы это прекратилось, но это ведь член. Он не может не реагировать на прикосновения женщины. Особенно когда эта женщина такая горячая. Черт, надеюсь, она не скажет, что сделала меня твердым. Более того, я надеюсь, что Оуэн и Ривер не скажут, что она сделала меня твердым. Они убьют меня. Ее пухлые губы расплываются в широкой улыбке.
– Ты вернулся в Линчберг навсегда?
– Таков план. Приступаю к работе на следующей неделе.
– Хорошо. Твое место здесь.
Со мной. Она не произносит этих слов, но я подозреваю, что это то, о чем она думает; она всегда считала Оуэна, Ривера и меня своими мальчиками.
– Я слышал, у тебя сегодня свидание.
И мне это не нравится. Она опускает глаза.
– Просто парень из школы пригласил меня на свидание. Это не имеет большого значения.
– Меня не волнует, насколько хорошим ты его считаешь. Меня не волнует, каким милым ты его считаешь. Не верь ни единому слову этого маленького придурка. Поверь мне, когда я говорю, что он хочет от тебя только одного.
Она поднимает глаза, и наши взгляды встречаются: так чертовски великолепно.
– Скажи мне. Что может хотеть от меня мальчик или мужчина?
Они хотят трахнуть тебя. Все до единого. Я не могу заставить себя сказать ей эти слова. И это не моя работа.
– Оуэн. Только не говори мне что ты не заводил разговоров парни-похотливые-ублюдки-и-она-должна-избегать-их-всех.
Его братский долг – предупредить младшую сестру о наших методах.
– Мы говорили об этом некоторое время назад, а потом снова после того как все это случилось.
Клаудия улыбается, ямочки становятся глубже.
– Оуэн и Ривер говорят, что я изменилась. А ты что думаешь?
По-моему, наша девочка напрашивается на комплимент.
– Ты стала очаровательной молодой леди.
Ее улыбка исчезает.
– Очаровательная молодая леди? И это все?
Знаю. Это похоже на то, что сказал бы ее дедушка, но это все, что я могу. Я не могу сказать ей, что она горячая, сексуальная и что у меня стояк на нее. Ее хмурый взгляд превращается в кривую полуулыбку.
– Большое спасибо.
Черт. Я знаю Клаудию и это вымученное выражение лица. Я задел ее чувства. И это последнее, что я хотел бы сделать в этом мире.
Раздается звонок в дверь. Самое неподходящее время. Появление этого маленького засранца лишает меня всякой возможности искупить свою вину перед ней.
– Иди в свою комнату, – говорит Оуэн.
Голос Клаудии поднимается на октаву.
– С какой стати мне это делать?
– Иди в свою комнату и проверь помаду или что там делают девушки, когда заставляют нас их ждать. Нам троим нужно поговорить с Коннором. Убедиться, что он понимает, чего от него ждут на этом свидании.
Хорошо. Я рад видеть, что Оуэн серьезно относится к своим обязанностям старшего брата.
Я встаю перед ней и преграждаю путь к двери. Мы почти прижимаемся друг к другу, когда я подношу руку к ее рту и провожу большим пальцем по надутой нижней губе.
– У тебя помада размазалась. Ты должна пойти поправить...маленькая голубка.
Ее глаза расширяются, а лицо смягчается в тот момент, когда она слышит, как я произношу специальное ласковое имя, предназначенное только для нее. Вздох срывается с ее губ, когда она проводит указательным и средним пальцами по губе, к которой я только что прикоснулся.
– Ладно...герцог.
Ах. Она никогда раньше так не произносила мое прозвище.
Снова раздается звонок в дверь, и Ривер хлопает в ладоши, потирая их взад-вперед.
– Ладно, ладно, ладно, мальчики. Пора немного повеселиться с этой задницей.
Оуэн открывает входную дверь, там стоит парень с цветами в руках.
– Добрый вечер, сэр. Я Коннор Басс.
Цветы? Сэр? Что за чертовщина! Оуэн протягивает руку для рукопожатия. Что он делает? Я думал, что мы собираемся побить этого парня.
– Я брат Клаудии, Оуэн. Заходи.
Мы с Ривером стоим прямо, выпятив грудь и скрестив руки. Устрашение. Это единственный способ справиться с дерзкими маленькими говнюками вроде этого парня.
– Это Брэм и Ривер. Другие телохранители Клаудии.
Парень смеется.
– Ладно, я понял.
– Я не уверен, что ты понимаешь. Но ты сделаешь это.
Оуэн обнимает Коннора за плечи и ведет в гостиную.
– Проходи. Садись. Давай поговорим, пока моя сестра собирается.
Кавалер Клаудии садится на диван, а мы втроем возвышаемся над ним. Мое лицо каменеет, но я смеюсь про себя, гадая, готов ли он обмочиться и выбежать за дверь.
– Клаудия – особенная девушка для всех нас. Мы были бы очень недовольны, если бы кто-нибудь ее обидел, – говорит Ривер.
Коннор качает головой.
– Я никогда не причиню ей вреда.
– Это хорошо. Рад слышать это.
Оуэн подходит к своей бейсбольной сумке, прислоненной к стене, и достает свою любимую биту.
– Моя сестра говорила тебе, что я играю в бейсбол в университете?
– Ей и не нужно было этого делать, я и так знал. Я видел, как ты много играешь.
Его голос дрожит. Мне это нравится.
– Значит, ты уже знаешь, как сильно я могу размахивать битой?
Прежде чем ответить, Оуэн принимает стойку и демонстрирует свой замах. Неважно, сколько раз я это видел: я все еще поражаюсь его мощи.
– Этот удар наверняка проломит череп.
– Это Присцилла, – Оуэн обхватывает рукой биту и нежно гладит ее. – Если ты тронешь мою сестру или причинишь ей какую-нибудь боль, вы очень хорошо познакомитесь с Присциллой. И я имею в виду не бейсбольное поле. Ты понимаешь о чем я говорю?
– Да, сэр.
– Чтобы Клаудия была дома к одиннадцати. Ни. Минутой. Позже. Мы будем ждать здесь.
Ривер показывает на часы.
– И мы будем следить за временем.
– Да, сэр.
Я наклоняюсь так, что оказываюсь у него перед носом.
– Никаких поцелуев. Никаких рук, пальцев поверх любого предмета ее одежды. И даже не думай проводить ее до двери и попытаться поцеловать на ночь. Я прикончу тебя.
Последняя угроза звучит с легким рычанием, и я удивляюсь даже себе, насколько я зол при мысли о том, что он попытается что-то с ней сделать.
Этот парень выглядит так, будто собирается обделаться в штаны и убежать за дверь. Цель достигнута.
– Да, сэр.
Клаудия входит в гостиную, и я одновременно радуюсь и испытываю облегчение, увидев ее в жакете поверх сексуального красного топа. Черт, этот топ и ее обнаженная кожа заставляли меня думать о ней неуместно. У этого парня не будет ни единого шанса.
– Привет, Коннор.
– Привет.
Его голос невозмутим, он даже не смотрит в ее сторону. Клаудия изучает нас четверых.
– Что здесь происходит?
– Ничего, – смеется Оуэн. – Коннор упомянул, что видел, как я играю, и я подумал, что он захочет взглянуть на Присциллу.
– Что ты сделал, Оуэн?
Он снова смеется.
– Я ничего не делал.
– Я тебе не верю.
– Спроси нашего мальчика Коннора, если не веришь мне.
Он пожимает плечами.
– Только показал мне Присциллу. И свой замах.
– Пфф... как будто я в это поверю.
Застывшее выражение лица Клаудии смягчается, когда она видит букет.
– Какие красивые цветы. Я поставлю их в воду, а потом мы пойдем.
Это выводит меня из себя, что является нелепой идеей. Она не только была мне как младшая сестра со дня своего рождения, ей всего семнадцать. Мне двадцать три. Такое дерьмо не понравится людям. Штату Теннесси тем более.
Я не имею права думать о ней в таком русле. Оуэн и Ривер убьют меня. Черт возьми, Оуэн меня кастрирует. Клаудия Лейн Блисс выросла. Все, что я когда-либо чувствовал к ней, вдруг стало новым и необычным. И это пугает меня до чертиков.
Глава 2
Брэм Виндзор
Клаудия рано вернулась со свидания. На час раньше. Я рад этому больше, чем должен. А еще я счастлив, когда Оуэн и Ривер берут два кресла, когда мы садимся смотреть телевизор, и заставляют ее сесть на диван рядом со мной.
Я проводил ночи в доме Блисс бесчисленное количество раз. Мы с Клаудией много раз лежали на этом диване и смотрели телевизор бок о бок. Лежать рядом с ней не должно быть странным, неловким…или возбуждающим. Но это так.
Ничто в том, чтобы быть так близко к ней или прикасаться таким образом, не кажется нормальным. И это чертовски сбивает меня с толку. Оуэн ушел в свою комнату, а Ривер лег спать в комнате для гостей. Я не разочарован в том, что они ушли. Я хочу поговорить с Клаудией и исследовать эти новые ощущения без их присутствия.
– Как прошло твое свидание с Коннором?
– Он привез меня домой в десять часов. Как ты думаешь, как все прошло?
– Нехорошо?
Ни один парень не приведет девушку домой рано, если он хорошо проводит время. Или делает с ней все, что он хочет. Это радует меня.
– Совсем не хорошо. Коннор был таким странным сегодня. Совсем не такой самоуверенный, как обычно. Что вы все ему сказали?
Нет нужды притворяться невинным.
– Мы объяснили, что произойдет, если он не будет вести себя с тобой как джентльмен.
– Полагаю, можно с уверенностью сказать, что объяснение не обошлось без Присциллы, поскольку Оуэн вытащил ее из сумки?
Ужас на лице этого парня, когда он услышал свист биты Оуэна рядом со своим ухом, был бесценен.
– Есть большая вероятность, что Присциллу использовали для нашего убеждения.
– Я так и поняла.
Наша тактика испортила ей свидание. Мне должно быть стыдно за это, но я этого не чувствую.
– Ты злишься?
– Нет, я все равно не хотела с ним встречаться. Я обрадовалась, когда он сказал, что везет меня домой.
Мне приятно слышать, что она не влюблена в этого парня.
– Тогда почему ты пошла с ним на свидание?
– Наши друзья пытались свести нас. Я думала, что они оставят меня в покое, если я пойду с ним на свидание.
– Мы напрасно напугали его до смерти.
– Не напрасно. До меня дошли слухи, что он заключил дурацкое пари с кем-то из своих приятелей, что сегодня ночью ему удастся залезть хотя бы одной рукой мне в трусики. Он заслужил все, что вы ему дали.
Услышав это, мне захотелось найти этого маленького засранца и схватить его за горло.
– Тебе не следовало встречаться с ним. Он мог бы попробовать что-то сделать с тобой, чтобы сохранить лицо перед своими приятелями.
– Ты же знаешь, что я могу о себе позаботиться. Ты, Оуэн и Ривер научили меня, что делать в подобной ситуации.
Мы убедились, что Клаудия знает, как защитить себя, но мальчики обычно больше и сильнее. Девушка никогда не может быть слишком осторожной.
– Знание того, как скрутить пару яиц, не делает тебя непобедимой.
– Я не часто бываю на свиданиях, но всегда осторожна.
Мне не нравится, что она ходит на свидания.
– Никакого бойфренда?
– Некоторые спрашивали, но я кое-кого жду.
Кое-кого ждет?
– Ты что, влюбилась?
– Это гораздо больше, чем просто влюбленность, герцог.
Мне нравится, когда она меня так называет. Клаудия думает, что она влюблена. И мне это совсем не нравится.
– А он знает?
– Нет. Уверена, он никогда не видел во мне никого, кроме друга.
Интересно, что это за парень, который смотрит на Клаудию и думает только о платонических вещах? Может быть, тот, кто не любит девушек.
– Ты думаешь, он все еще думает о тебе только как о друге после того, как увидел, как ты изменилась?
Она понижает голос.
– Ты имеешь в виду мой новый прекрасный образ молодой леди?
Ага. Она все еще сердится из-за этого.
– У меня не было выбора. Мне пришлось назвать это так в присутствии Оуэна и Ривера.
– Но почему?
– Мы оба знаем, что они надрали бы мне задницу, если бы услышали, как я сказал бы, что ты очень горячая штучка.
Клаудия поворачивается и смотрит на меня через плечо.
– Ты думаешь, я горячая штучка?
Что, черт возьми, со мной не так? Я не могу сказать семнадцатилетней девушке, даже если это Клаудия, что-то вроде этого.
– Неважно, что я думаю.
Она поворачивается на другой бок, так что мы лежим лицом к лицу.
– То, что ты думаешь, имеет для меня значение, герцог. Гораздо больше, чем ты можешь себе представить.
Ее тело прижимается к моему. Ее губы всего в нескольких дюймах от моих. Ее сладкое дыхание на моем лице. Ничто в этих вещах не напоминает мне о ребенке, которого я всегда считал младшей сестрой. И мой член тоже так не думает. Тут нет двух путей. Быть рядом с ней вот так и любить ее так сильно – это неправильно.
Мне двадцать три. Выпускник колледжа. Мужчина. Ей семнадцать лет. Старшеклассница. Девочка. Вход воспрещен. Запретный плод.
– Что бы это ни было...этого не должно происходить.
– Что такое? Что происходит между нами? Ее голос мягкий, низкий...соблазнительный. Я не думаю, что она понимает, насколько.
Дать этому ярлык – значит признаться в своих мыслях о ней. Признаться в сильных желаниях, которые она пробуждает во мне. Показать, как сильно она меня заводит. Я не могу этого сделать и ожидать, что Оуэн не свяжет меня за яйца.
– Мы не можем вести такие разговоры.
Она прижимает ладонь к моей щеке и смотрит мне в глаза.
– Но я хочу поговорить об этом. И я думаю, что ты тоже. Я вижу это по тому, как ты смотришь на меня.
Я вижу это по тому, как ты смотришь на меня. Черт, если она видит это, значит ли это, что другие тоже видят?
– Я слишком стар для тебя. Я лучший друг Оуэна. Между нами ничего не может быть.
Она обхватывает меня ногой за талию и прижимается всем телом к выпуклости моих джинсов.
– Кое-что уже происходит. Я чувствую доказательство этого прямо здесь.
– Это неправильно.
Я кладу руку ей на бедро и отталкиваю ее тело от себя.
– Вот что должно произойти. Ты встанешь, пойдешь в свою спальню, заснешь, а завтра проснешься и сделаешь вид, что ничего этого не было.
– Последнее, что я хочу сделать, это притвориться, что этого не было.
Дерьмо. Это уже зашло дальше, чем следовало бы. Я почти признался, что хочу ее.
– Мы больше не будем об этом говорить.
Желание прижать ее к себе почти непреодолимо, но я прислушиваюсь к своей интуиции и отталкиваю ее еще дальше.
– А теперь иди, пока Оуэн или Ривер не вернулись и не застали нас в таком виде. Она смотрит на меня мгновение, прежде чем отстраниться.
– Боже, какая же я дура.
– Нет. Не говори так.
– Поверить не могу, что я думала, что ты..., – на замолкает на полуслове и закрывает глаза руками. – Мне не следовало ничего говорить. Боже, как унизительно.
Я не хочу, чтобы она смущалась.
– Эй, иди сюда.
Я сажусь и протягиваю ей руку, но безуспешно, она отталкивает меня.
– Нет, герцог. Я больше не ребенок. Мне не нужно, чтобы ты говорил вещи, которые на самом деле не имеешь в виду, просто чтобы мне стало лучше.
– Клаудия...
Я не хочу, чтобы она ушла, полагая, что неправильно истолковала все, что произошло между нами, но я не могу поощрять ее. Я не могу сказать ей, что она на самом деле заставляет меня чувствовать. Но я также не могу позволить ей уйти, полагая, что наши отношения изменились.
– Голубка? Мы в порядке?
Она поднимает глаза и быстро моргает.
– Да. Мы в порядке. Этого никогда не было. Как ты и сказал.
Она произносит эти слова, но в глубине души я знаю, что это неправда. Только что произошло нечто значительное. Между нами никогда ничего не будет по-прежнему.
Мое сердце разрывается от невероятного желания пойти за ней. Скажи ей, что все, что она сказала, правда. Скажи ей, что я чувствую то же самое, что и она. Но я этого не делаю. Вместо этого я остаюсь на диване и провожу остаток ночи, глядя на нее сквозь закрытые веки.
В первые несколько часов я представляю, что имею ее не менее чем девяноста девятью разными способами. Возбужденная часть моего мужского мозга была более чем счастлива и могла представить все образы, сопровождающие фантазии, происходящие в моей голове. Моей любимой была та, где она лежала на кровати, умоляя меня зарыться лицом между ее ног. Блядь. Со мной действительно что-то не так.
Я не могу перестать думать о том, что она была в коридоре, одетая только в обтягивающую майку и короткие шортики. Те, что с большими дырками для ног. Те, в которые я легко могу просунуть руки. Мой член знает, как мало усилий потребовалось бы, чтобы раздеть ее, и этот ублюдок остается напряженным всю ночь. Заставляя меня страдать.
Клаудия выросла. Желание обладать ею делает меня чертовски несчастным; каждый дюйм ее сладкого маленького тела зовет меня. Мой член и дьявол, сидящий на моем плече, соединяются и пытаются убедить меня, что все, что мне нужно сделать, это пройти короткое расстояние до ее спальни, и я могу быть внутри нее в течение нескольких минут. Они говорят мне, что я мог бы прикрыть ее рот рукой, и никто не услышал бы ее стоны, когда я протолкну свой член через ее тугую девственность. Я мог бы провести всю ночь между её ног, и мы были бы так тихи, что Оуэн и Рив никогда бы даже не заподозрили.
Черт, мне нужно подрочить, чтобы перестать думать о ней. Может быть, это немного облегчит боль в моих яйцах или, по крайней мере, сделает дискомфорт более терпимым, а может быть, лучше подготовит меня к тому, чтобы справиться с тем, что я в одном доме с ней. Я просовываю руку в шорты и сжимаю член, неторопливо поглаживая его под одеялом, вспоминая, как сегодня вечером впервые с конца лета увидел Клаудию. Я закрываю глаза и дрочу быстрее, представляя, как она лежит на кровати голая и ждет меня.
Черт. Эти губы. Эти кудри. Эти сиськи. Ты думаешь обо мне, когда делаешь это, герцог? Хочешь, я сделаю это для тебя? Воображая, как эти слова слетают с ее губ, я взрываюсь.
– Ах, блядь.
Клаудия Блисс. В пределах моей досягаемости, но совершенно недосягаема. Блядь. Я по уши в дерьме. Младшая сестра моего лучшего друга уже совсем взрослая. И я хочу ее.
Глава 3
Клаудия Блисс
Я недоверчиво смотрю на свой тест. Шестьдесят девять. Гребаный ад. Что, черт возьми, мне теперь делать? Я не могу потерять свой средний балл 4.0 в последнем семестре средней школы. Не паникуй, Клаудия. Сейчас март. У тебя еще есть время, чтобы всё исправить.
Я прислушиваюсь к каждому слову мистера Гаррисона. Я записываю каждую пометку и число, которые он пишет, но мне не всё понятно; математика никогда не была моей сильной стороной. Я не должна была брать программу углубленного изучения. Тупой, тупой, тупой ход. Это испортит мне средний балл.
Я жду, пока мои одноклассники уйдут, и медленно иду к учительскому столу.
– У вас есть минутка, мистер Гаррисон?
– У меня есть немного времени. Полагаю, вы хотели обсудить ваш результат по вчерашнему тесту?
Я протягиваю листок и смотрю на огромную красную цифру.
– Это сильно снизит мой средний балл.
– Но его не так уж и невозможно поднять.
– Возможно для того, кто понимает, но не я.
Мне нужна помощь. С каждым днем я все больше и больше отстаю.
– Я не занимаюсь частным обучением своих учеников, но могу порекомендовать вам человека, которого можно нанять, если вы считаете, что хотите этим заниматься.
Школа всегда давалась мне легко. Мне никогда не приходилось учиться, но в этом предмете я загнала себя в угол. Я не могу позволить себе не получить высокие баллы по остальным тестам. Персональные занятия, вероятно, единственный способ добиться этого.
– Думаю, частное уроки – это то, что мне нужно, чтобы наверстать упущенное.
– Мой бывший ученик в свободное время занимается репетиторством. Блестящий молодой человек. Джейкоб Риал. Мне кажется, он примерно того же возраста, что и ваш брат.
Джейкоб Риал.
– Звучит знакомо.
– Он преподает по понедельникам, средам и выходным.
Сегодня пятница. Может быть мне удастся взять у него несколько уроков перед тестом на следующей неделе.
– Было бы здорово, если бы он был свободен.
Мистер Гаррисон записывает номер телефона.
– Я рекомендую позвонить как можно скорее, чтобы узнать, есть ли у него места. К нему быстро записываются.
Я готова расцеловать этого человека.
– Спасибо. Я действительно ценю это.
Мое настроение немного улучшается по дороге домой, пока по радио не звучит “We don't talk anymore”. Раньше мне нравилась эта песня, но теперь я не могу слушать ее, не думая о Брэме. С той ночи прошло два месяца, и от него не было ни единого слова. Он не появлялся дома даже в те два выходных, когда Оуэн возвращался из школы.
Ноэль Абрахам Виндзор. Брэм. Мой Герцог. Я любила его всю свою жизнь. Первое воспоминание о нем осталось у меня, когда мне было три, может быть, четыре года. Я плакала, потому что не умела качаться. Он прекратил все дела с Оуэном и Ривером, и начал раскачивать меня, пока я не успокоилась. Вот так и прошли последующие годы. Он всегда заботился о том, чтобы я была счастлива. И я любила его за это.
В течение многих лет я была для него всего лишь одним из мальчиков. Младшая сестра Оуэна. Его маленькая голубка, которая следует за ними повсюду, куда бы они ни пошли. Или, по крайней мере, пыталась. Разница в возрасте в конце концов все испортила. Оуэн, Ривер и Брэм начали увлекаться девушками, а меня они не хотели видеть рядом. Конечно, я не понимала их увлечения, я была слишком молода. Я рада, что моему незрелому мозгу потребовались годы, чтобы понять, что Брэм делал с этими девушками. Это разбило мне сердце, когда я наконец это поняла.
Ему двадцать три. Мне семнадцать. Но это не мешает мне хотеть быть его девушкой, его единственной девушкой. Это то, чего я хотела с тех пор...всегда. Мне было шестнадцать, когда мальчики вернулись домой на летние каникулы в прошлом году. Я проводила с ними каждый день. Несмотря на все мои усилия, Брэм ни разу не взглянул на меня так, словно я была чем-то большим, чем их маленькая Клаудия. Все еще одна из мальчиков.
Это. Выводило. Меня. Из. Себя.
Я ведь росла, черт возьми. У меня были сиськи, бедра и пышная задница. Но он просто не хотел меня видеть. Именно тогда я решила, что пришло время действовать, если он когда-нибудь станет моим. Брэм уехал на осенний семестр. Быть вдали от него в это время было самыми тяжелыми пятью месяцами в моей жизни. Но это не значит, что я его не видела.
Его темные волосы, карие глаза и...загорелое, мускулистое тело снилось мне каждую ночь. И эта V тоже. Эта чертова V на его талии, указывающая на то, что я теперь знаю, как член, который становится твердым, когда он прижимается к моему телу.
Я использовала каждую минуту нашего времени врозь, чтобы привести себя в форму. Избавилась от прыщей. Научилась ходить, говорить и одеваться, чтобы доказать двадцатитрехлетнему мужчине, что я уже не ребенок. Он, клянусь Богом, увидит, что я уже не та маленькая девочка, которая когда-то умоляла впустить ее в дом их мальчиков. Он увидит во мне женщину, с которой нужно считаться. Сексуальная девушка, которая хочет его. Девственница, более чем готовая отдаться ему.
Он бросил на меня один взгляд, и я без малейших сомнений поняла, что сделала именно то, что намеревалась. Брэм наконец заметил меня. Впервые в жизни он увидел во мне желанную женщину. И это его чертовски напугало. С одной стороны, мой план сработал. С другой стороны, это обернулось против меня.
Я не сомкнула глаз после того, как оставила Брэма на диване. Остаток ночи я провела в размышлениях о том, что произошло между нами. Воспроизводя каждое движение. Каждое слово. Я тысячу раз подумывала о том, чтобы встать с постели, вернуться к нему почти без одежды и соблазнить его. Я почти уверена, что сделала бы это, если бы он спал в комнате для гостей, а не на диване в гостиной, где нас могли бы застать Оуэн или Ривер.
Проклятье. Почему Ривер не мог отключиться в кресле, чтобы Брэм ушел в комнату для гостей? Та ночь прошла бы совсем по-другому. И сегодня мы бы были вместе, а не молчали.
Я въезжаю на подъездную дорожку, и мое сердце беспорядочно бьется о внутреннюю стенку груди, когда я вижу грузовик Брэма, припаркованный перед моим домом. Дыши, девочка. Вдох, выдох. Медленно и глубоко. Грузовики Оуэна и Ривера тоже здесь. Это разочаровывает, так как я уверена, что Брэм находится в моем доме, чтобы увидеться с ними, а не со мной. Я чертовски нервничаю.
Я смотрюсь в зеркальце. Грязные волосы. Жирные щеки. Бледные губы. Блин, я не хочу так выглядеть, когда снова увижу Брэма. Я провожу расческой по кончикам волос и взбиваю их у корней. Не очень хорошо, но это лучшее, что я могу сделать. Я пудрю нос и крашу губы блеском. Я чмокаю губами и вспоминаю, как Брэм проводил по ним большим пальцем. Боже милостивый, то, как он смотрел на меня, тут же расплавило мои трусики. Кажется, что эта ночь была миллион лет назад.
