Текст книги "История кавалерии. Вооружение, тактика, крупнейшие сражения"

Автор книги: Джордж Денисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

После завоевания России Батый двинул большое количество своих победоносных монголов в направлении Польши и Германии, по пути они грабили и разрушали все, что попадалось им на пути. Ужасы вторжения варваров вновь повторились на равнинах Центральной Европы. Города Люблин, Варшава и Краков были уничтожены, от Карпатских гор до берегов Балтики поля были вытоптаны татарскими конями. Их проход был отмечен сожженными селениями и разоренными городами.

Князь Силезии, другие польские князья и Великий магистр Тевтонского ордена объединились в тщетной надежде остановить продвижение всеразрушающего потока. Большая битва состоялась на равнине города у Лигница (Легницы) (немецкие историки называют эту битву битвой при Вальштатте) 9 апреля 1241 года.

Польское войско в основном состояло из тяжелой кавалерии, одетой в доспехи, привыкшей сражаться обычным образом, то есть используя мощь атаки.

Пример и учение Генриха Птицелова и победы, одержанные им и его сыном Оттоном при Мерзебурге и Аугсбурге против врага, который использовал ту же самую тактику, что и теперь монголы, не остались незамеченными, хотя с тех пор и прошло 300 лет. Князь Генрих II Благочестивый и Мешко из Верхней Силезии (а также Сулислав из Великой и Малой Польши) командовали польской армией. Они построили ее в пять корпусов, весьма искусно одну часть оставили в резерве, поскольку все стороны ценили во время кавалерийских действий значение резервов.

Битва открылась яростной атакой на левое крыло монголов правым крылом христианской армии. Она увенчалась успехом, легковооруженные монголы не устояли в ходе прямого удара тяжеловооруженных польских конников и на некоторое время отступили. После того как накал атаки выпада погас, монголы снова накатились и отбросили поляков к их резервам.

Затем те снова напали, оттеснили варваров и начали их преследовать. Неожиданно, как отмечают польские историки, «начал действовать морок, результат колдовства», их соотечественники бежали. «Колдовство» было вызвано неожиданным натиском монголов, непривычной тактикой ложно отступающего, а затем контратакующего врага, и именно этот отход оказался более опасным, чем простой натиск.

Новизна такой тактической системы, неизбежное смятение после удачного натиска, а затем контратаки врага свежими силами – всего этого оказалось вполне достаточно, чтобы отбросить неповоротливых конников Запада.

Опытный полководец Генрих, располагая резервными войсками, лично повел их в бой, чтобы восстановить положение. Монгольский вождь хан Батый выдвинулся, чтобы встретиться с ним, но не смог противостоять прямому натиску, уклонился и возвращался вновь, совершая контрудары.

Наконец, когда все корпуса христианской армии устали от преследований и погонь за своим легким и неуловимым противником, Батый [46]46
  Монгольским войском командовал Байдар, двоюродный брат Батыя.


[Закрыть]устремился с последним резервом и смял уставшие остатки польской армии с поля.

Такой была эта большая битва, которая помешала продвижению татар на запад. Хотя она и принесла им победу, все же захватчики встретились с более отчаянным сопротивлением, чем раньше. Вместо того чтобы закрепить свою победу и продвигаться далее в том же направлении, они повернули на юг, пересекли Карпаты и вторглись в равнины Венгрии. Мы не располагаем подробностями об этих походах, имеющих отношение к обсуждаемому нами вопросу.

Глава 7. Упадок ленной системы и начало регулярной конницы, 1290–1445 годы

Результаты деятельности крестоносцев

Некоторые поверхностные исследователи считают, что Крестовые походы не оказали заметного влияния на военное искусство. Тем не менее, хотя эти длительные экспедиции не производили явных изменений в способе ведения боевых действий, все же они косвенно влекли за собой громадные перемены в социальной, политической и военной системах Европы.

Крестовые походы нанесли серьезный удар по феодализму. Сущность феодального землевладения особенно подходила для небольших стычек между соседними землевладельцами или небольшими государствами, но вовсе не годилась для войн между большими королевствами. Понятие службы, согласно которому вассал оставался должным своему хозяину, ограничивалось только сорока днями, иногда служба была даже короче. Собиравшиеся на такой основе армии могли только сжечь город, совершить грабительский набег, но они не оказывались способными заняться продолжительной осадой или осуществить длительную кампанию.

Подобное положение ослабляло власть монархов и не позволяло им осуществлять продолжительные войны. Монархи также во многом зависели от своих могущественных вассалов, которые в течение длительного времени становились еще более влиятельными. Мелкие стычки и продолжительные конфликты в ранние времена феодализма приводили к более тесным связям между господином и его вассалами и в то же время носили рискованный характер. Впоследствии, когда происходили частые войны, а власть короля становилась все сильнее, вассалы стали остро ощущать бремя своей ноши, они перестали чувствовать необходимость защиты своего феодала-сюзерена, что раньше являлось для них значимой привилегией.

Возвышение рыцарства, как мы увидели, позволяло избегать мелких стычек, крестоносцы, тщательно следуя статуту своего ордена, привели военные действия в соответствие с веяниями времени, объединив все христианские народы против общего врага. Высшая знать, поведшая своих вассалов в Святую землю, вовсе не стремилась выполнять обязательства, вытекавшие из феодальных отношений землевладения. Они становились просто главами групп волонтеров или искателей приключений, более богатые рыцари оснащали и устраивали своих сторонников, слишком бедных, чтобы сделать это самостоятельно. Случавшиеся расходы в экспедициях обедняли представителей дворянства и разоряли многих из них, заставляя продавать свои поместья, чтобы обеспечить себя средствами для снаряжения своих воинов или же выплаты долгов после возвращения из походов.

Крестовые походы продолжались 250 лет, и за этот период феодальная система не могла не пошатнуться под влиянием враждебных ей новых веяний. За это время произошло усиление королевской власти, низшие классы постепенно накапливали богатство, а знать теряла могущество и влияние.

Увеличиваясь и соответственно прирастая богатством, города начинали чувствовать свою силу, в то время как знать испытывала затруднения и откровенно нуждалась. Вскоре города добились необычайных свобод – иногда силой, иногда благодаря привилегиям и концессиям, покупаемым за высокую цену у обедневших феодалов. Как король, так и крупные феодалы даровали городам столько привилегий, что к концу XIII века льготные грамоты, данные городским общинам, распространились по всей Франции. Города Италии приобрели подобные привилегии еще раньше.

Стараясь заручиться поддержкой городов в борьбе против крупных феодалов в период разногласий, постоянно возникавших между короной и знатью, короли взяли свободные общины городов под свою защиту. Монархи гарантировали общинам полную поддержку в случае нападения феодалов. Французский король Филипп II Август разослал гарантийные письма городским общинам, зависевшим от феодалов. Его наследник король Людовик VIII объявил свой личный суверенитет надо всеми городами, которым даровали хартию, отменив власть их первоначальных владельцев.

Безопасность этих городов и наслаждавшиеся свободой горожане вызывали у других стремление стать горожанами. Население, таким образом, перемещалось, пока свободные города, став необычайно влиятельными, начали организовывать собственные воинские формирования и заключать самостоятельные союзы с другими государствами.

Перемены носили скорее политический, чем военный характер, но все же они оказали самое значительное влияние на военное искусство войны и весьма существенно повлияли на относительную ценность пехоты и кавалерии.

Как мы уже говорили, Крестовые походы вели к ослаблению феодальных отношений, показав привлекательность добровольной оплачиваемой военной службы по сравнению с обязательной. Обстоятельства Крестовых походов делали такое положение неизбежным. Растущая сила короны также побуждала королей прибегать к наемникам и не использовать феодальную армию. Они делали это весьма охотно, поскольку, вполне естественно, наемные войска были более дисциплинированны, чем своевольные и непослушные рыцари.

Собранные по феодальной системе в Англии войска не смогли бы провести войны в Нормандии и других частях Франции во времена правления Генриха II и Ричарда I. Чтобы удержать людей дольше оговоренного срока, появился обычай продлевать службу выплатой некоторой суммы. За ним вскоре последовала практика, когда ленным владельцам было дано право покупать освобождение от службы, а собранными средствами король оплачивал службу тех, кто соглашался находиться в армии продолжительное время.

Города, создававшие большие контингенты войск, вскоре обнаружили, что не могут оснастить такое количество конников, какое могла поддерживать древняя система, когда военная служба связывалась с владением и обработкой земли. В результате они стали набирать большое количество пехоты, отличавшейся от того сброда, который следовал за феодальными армиями. Она состояла из ремесленников и мастеровых, обладавших правами и собственностью, которую они и стремились защитить. Именно эта пехота представляла первый этап на пути к обновлению армий.

В период процветания кавалерии пехота не только состояла из крепостных низшего свойства, но испытывала и огромные сложности в подборе командиров для них, поскольку знать считала службу в пехоте унизительной для себя. Поэтому пехота и оставалась недисциплинированной толпой, без надлежащих начальников и соответствующего обучения. Когда же ее стали комплектовать из рожденных свободными горожан вольных городов, организовывавших самооборону, уделяя основное внимание вооружению и дисциплине армии, тогда и появилась более надежная пехота, занявшая достойное место на полях сражений Европы.

С целью сохранить превосходство кавалерии над пехотой примерно в то же время началось изменение вооружения рыцарей и других тяжеловооруженных конников. В частности, до этого некоторое время оборонительное оружие стало уступать наступательному. Мы уже говорили, что кольчуга часто не выдерживала удара копьем и разрывалась. Если же она сохраняла целостность, то ее носитель получал тяжелую травму и страдал от удара. Кольчуга практически не спасала от сильного удара булавой или боевого топора. Улучшавшееся искусство стрельбы, мощь стрел и особенно арбалетных (тяжелых болтов) привели к тому, что кольчугу стали считать несовершенной защитой.

Сказанное привело к множественным изменениям в вооружении. Сначала стали использовать пластины, стремясь защитить наиболее уязвимые части тела, первое время их носили поверх кольчуги. Вскоре к ним добавили наручи, поножи, наколенники, налокотники и наплечники, так что на протяжении большей части XIV столетия широко употреблялось смешанное вооружение из кольчуг и пластинчатых лат. К концу XIV века, когда для защиты всего тела стали использоваться только пластинчатые латы, кольчуги почти перестали использоваться, хотя и известны единичные случаи их применения, в том числе под пластинчатыми латами или кирасами вплоть до конца XVI века.

Пластинчатые латы продолжали использоваться и после того, когда вошло в обиход огнестрельное оружие, и только после того, как его боевые качества существенно улучшились, защитное вооружение постепенно оказалось бесполезным. Однако до этого, начиная с использования тяжелого полного оборонительного вооружения (пластинчатых лат), кавалерия снова на некоторое время стала самой значимой единицей в армии и сохраняла свое доминирующее положение в течение значительного периода.

Касаясь политических и социальных причин, повлиявших на военные системы в конце эпохи Крестовых походов, рассмотрим также тактические и технические причины, которые внесли свою лепту в обновление искусства ведения войны и повторный подъем пехоты как значимой части армий.

Рыцари и военачальники, сражавшиеся на Святой земле, ведя кампанию за кампанией, начинали понимать, что хорошо организованная и обученная пехота оказывалась более полезной, чем вооруженные рыцари, а ее содержание обходилось дешевле.

Необходимость использования пехоты была очевидной, когда многие рыцари, потерявшие лошадей на Востоке, были вынуждены сражаться пешими. Кроме того, довольно скоро поняли, что конница практически не имеет никакого значения при обороне. Высадка армии Людовика IX Святого в Дамиетте, когда рыцари спешились и дали твердый отпор отряду мусульманских конников, действуя опущенными копьями, также доказывала необходимость введения пехоты, состоявшей из пикинеров. Тем не менее, поскольку военное искусство в то время не изучалось и предвзятые мысли о преимуществах рыцарства еще держались крепко, еще очень долгое время, вплоть до середины XVI столетия, все стремившиеся к боевой славе продолжали вступать в ряды рыцарей и сражаться согласно с установленными обычаями, хотя изобретение огнестрельного оружия должно было бы повлиять на изменение подобных взглядов.

Стоимость оснащения рыцаря тем не менее оказывалась весьма высокой, включая, как мы показали, вооружение для него самого, его оруженосца и его помощников. Поэтому легко понять, что, когда наемные армии стали основной головной болью монархов, они стали использовать пехоту, которую легче было снарядить, причем за гораздо меньшую сумму, чем та, что требовалась для обеспечения службы рыцарей и других тяжеловооруженных конников.

Возможно, в Средние века именно города Италии стали первыми оснащать собственные армии, нанимая для этого иностранные войска. Уже в 1057 году так поступили в Павии и Милане. К середине XII века Милан располагал весьма значительным населением, далеко превосходившим столицы многих больших государств.

Город был сильно укреплен, поскольку городские ремесленники, состоятельные торговцы, занимавшиеся мануфактурной деятельностью, стремились защититься от нападений вооруженных грабителей и давления феодальных тиранов. Ремесленники имели право носить оружие для самозащиты, военная организация основывалась на делении населения по профессиям, и цеха маршировали под своими характерными знаменами. В 1288 году Милан располагал армией в 8 тысяч тяжелых конников, 240 тысяч горожан были готовы взять в руки оружие, хотя территория, подвластная Милану, не простиралась более чем на 600 или 700 квадратных миль (1550–1800 кв. км).

В то же время города в Германии также обладали реальной властью. Горожане стремились превзойти рыцарей в мастерстве и храбрости, намного превосходя их в военных знаниях, сражаясь сомкнутым строем и более организованно.

Хотя пехота таких городов, как в Германии, Франции и Италии, оказалась намного лучше, чем пешие солдаты феодальных армий, она все же могла успешно бороться с тяжеловооруженными конниками.

Пластинчатые латы, которые заменили кольчуги, теперь стали главным средством защиты, и ситуация по сравнению с временами первых Крестовых походов принципиально изменилась. Такие латы защищали от ударов копья, дротиков или стрел. Так что тяжеловооруженные конники, обычно находившиеся на службе в армиях конца XIII и начала XIV века, были практически неуязвимы для пехоты городов.

Большинство столкновений в итальянских городах происходило между тяжеловооруженными конниками с одной стороны и ремесленниками и низшими слоями общества – с другой. Вес вооружения делал конников неповоротливыми, так что если население воздвигало баррикады, то они могли задержать любое количество тяжеловооруженных всадников.

Если же правители или узурпаторы действовали неожиданно, как тогда говорили, «объезжали город», то есть выпускали свою кавалерию мчаться по улицам, чтобы не дать населению построить баррикады, они достигали успеха. Отмеченное выражение постоянно использовалось историками XIV века и позволяет представить относительные достоинства видов войск в то время.

Организация войск вольных городов была по своему характеру простой и разумной. Различные цеха ремесленников или гильдии, на которые разделялось население, составляли тактические единицы, у каждой имелся свой собственный флаг. Во время сражений их выводил на поле брани свой командир.

В 1039 году архиепископ Милана Гериберт ввел в употребление особое городское знамя или хоругвь, именуемую карроччио, обозначавшую общий сборный пункт, опорную основу войска. Оно было установлено на повозке или телеге, окрашенной киноварью. Таким образом попытались некоторым образом сконцентрировать управление армией и обеспечить в грубой форме потребность в более регулярной тактике. В течение некоторого времени народное ополчение в основном состояло из пехоты, отношение конницы к пехоте колебалось между одним к шести и одним к десяти.

Постепенно, по мере того как бремя обеспечения армии все больше ложилось на состоятельных горожан, а города становились богаче, жители городов стали менее охотно выходить на войну. Соответственно использование наемных войск из иностранцев увеличивалось, армии постепенно становились менее многочисленными, доля тяжеловооруженных конников по отношению к пехоте сильно возросла.

Изменения отчасти произошли благодаря пластинчатому вооружению, предоставлявшему конникам необычайные преимущества над легковооруженной пехотой, делавшему их почти неуязвимыми. Однако похоже, что разум повлиял на улучшение тактики тяжеловооруженных конников, что естественным образом проявилось, когда наемников организовали в группы, обмундировали и стали тренировать, занимая упражнениями и подчиняя дисциплине.

Отмеченные группы свободных наемников состояли из искателей приключений, чьим единственным занятием оставалась война. Теперь же от них постоянно требовалось соблюдать определенную дисциплину, они должны были четко перемещаться на поле боя и действовать в полном порядке. Проявляя себя более организованным образом и выглядя как единое целое, они сильно отличались от беспорядочных буйных толп феодальных рыцарей, сражавшихся в ходе военных конфликтов прошедших столетий.

Наемные формирования

Наемные войска заменяли феодальное ополчение или использовались как дополнительные войска для его усиления задолго до того, как появились группы профессиональных солдат, предлагавших свои услуги тем, кто мог за них заплатить. Сначала было принято, как уже упоминалось, платить остававшимся на службе сверх 40-дневного срока, считавшегося обязательным.

Плата войскам за их услуги достаточно рано стала обычным делом как в английской, так и во французской, немецкой и итальянской армиях. Кнуд I (Кнут, Канут) Великий [47]47
  Кнуд Великий (ок. 995—1035) – король Дании с 1018 г., в 1016 г. подчинил всю Англию, с 1028 г. король Норвегии. После его смерти держава распалась.


[Закрыть]стал платить солдатам своей гвардии в начале XI века. Говорят, что и король Гарольд II нанимал датских воинов.

Армия Вильгельма Завоевателя, с помощью которой он покорил Англию, представляла собой особый тип наемной армии, основанной на феодальном принципе. Она состояла из 60 тысяч человек, получавших постоянное жалованье частично за счет короля, частично за счет феодалов и тех, кто соблазнялся участием в доле добычи в случае успеха.

После победы при Гастингсе Англия была разделена на ленные участки, большая часть которых была пожалована солдатам армии Вильгельма Завоевателя. Впоследствии он прибегал к помощи наемных войск, точно так же поступал и его сын Вильгельм Рыжий (Руфус) – король Вильгельм II Английский.

В войнах между королем Англии Генрихом II и королем Франции Филиппом II Августом наемные войска составляли значительную часть обоих армий. Каждый из этих монархов имел огромные корпуса наемников, именовавшихся брабансонами. Как полагают, это название указывает, что их набирали из Брабанта (в нынешних Бельгии и Нидерландах). Эти войска, обычно всегда распускавшиеся после окончания войны, были неспособны перейти к полезным мирным занятиям, поэтому они объединялись в банды и безжалостно грабили крестьян и жителей маленьких городов.

Патер Даниил пишет, что во времена Филиппа III Смелого (1245–1285, король с 1270 г.) все землевладельцы получали плату от короля, даже во время приостановки их службы. Возможно, сказанное вытекало из бедности многих мелких феодалов, что не позволяло им находить необходимые средства, особенно во время длительных походов.

Наемные войска во времена Людовика VII Младшего и Филиппа II Августа являлись воинами во время войн и бандитами в мирное время. Один из первых походов Филиппа II против этих банд закончился их полным разгромом в провинции Берри, когда было перебито 7 тысяч из них. Количество поражает, однако нам известно, что в следующей войне их огромные корпуса снова находились у него на жалованье, равно как и у английского короля Иоанна Безземельного.

Главу брабансонов, получавших жалованье от Филиппа II Августа, звали Кадок, и ежедневная плата, получаемая им на содержание своих людей, равнялась 1000 ливров, что считалось весьма значительной суммой в те дни и дает некоторое представление о количестве солдат, которыми он командовал. Король Ричард Львиное Сердце во время своей последней войны с французским королем также имел на своей службе большой отряд брабансонов под руководством известного Мархадера (или Мерхадеса). Однако именно в период войны Эдуарда III с Францией [48]48
  Начало Столетней войны.


[Закрыть]эти организованные наемники начали занимать столь значительное положение в армиях европейских стран.

Вся армия Эдуарда III во время его боевых действий во Франции получала плату, контракты обычно заключались с людьми с положением и влиянием, выводившими войска и командовавшими ими, они получали подневную плату за каждого солдата, ими оснащенного. Жалованье было высоким, что и приводило к тому, что копейщики и даже лучники набирались из представителей среднего класса, мелкого дворянства или богатых йоменов Англии.

Уровень ежедневной оплаты в 1346 году составлял для графа 6 шиллингов 8 динариев, баронов и баннеретов – 4 шиллинга, рыцарей – 2 шиллинга, оруженосцев – 1 шиллинг, конных лучников и легких всадников – 6 динариев, пеших лучников – 3 динария и валлийской пехоты – 2 динария. Чтобы получить соответственную сумму денег в настоящее время, следует умножить эти числа на 25 [49]49
  А в наше время – еще примерно на 250.


[Закрыть]; полученная сумма показывает, что жалованье было хорошее.

Высокая плата обеспечивала качественных солдат из лучших слоев общества, поэтому в Англии и складывалась национальная армия, которая была гораздо надежнее, чем иностранные наемники, использовавшиеся преимущественно в остальной Европе.

Во время сражения при Креси король Франции (1346 г.) Филипп VI имел в своей армии 15 тысяч генуэзских лучников, служивших как наемники. Оставшаяся часть его пехоты являлась просто феодальным народным ополчением самого недисциплинированного свойства.

К тому времени стало повсеместной практикой для наемников (так называемых искателей приключений) поступать на военную службу под командование наиболее популярных командиров, организованно предлагавших свои услуги тем, кто готов был за них платить. Такие отряды, охотно нанимавшиеся свободными городами и республиками Италии, оказали большее влияние на историю этой страны, чем какой-либо другой, хотя в течение некоторого времени весьма будоражили Францию и Германию.

Эти отряды известны под разными наименованиями: брабансонов, котеро, рутьеров и т. д.; начальники их в Италии назывались кондотьерами, и это название иногда переносится, хотя и неправильно, на сами отряды. Это было тяжелое время, как для народа, так и для князей, когда честную, хотя и малопригодную ленную милицию заменили наемники, в большинстве иностранцы, храбрость и боевое мастерство которых не окупали их неистовой жестокости и алчности в мирное время.

Сражение при Креси, 26 августа 1346 г.

Стремясь освободиться от английского владычества, после битвы при Пуатье (1356 г.) французские провинции прилагали значительные усилия, объявив сбор средств, и на собранные деньги вербовали наемников. Лангедок содержал 10 тысяч человек, в том числе 5 тысяч тяжеловооруженных жандармов, 1 тысячу конных сержантов и 4 тысячи арбалетчиков и щитоносцев. Показательно, что при этом городские жители выговорили себе право поступать в конные части, ранее пополнявшиеся исключительно дворянами, так что с этих пор войско состояло из дворян и представителей среднего и низшего сословий.

Вольные банды искателей приключений состояли из беднейшей знати и рыцарей, не имевших покровителей, только армия открывала для них все пути. Обычно они были конными, состояли из рыцарей, оруженосцев и лучников. Похоже, что подобные группы не особенно привлекались для службы в Англии, хотя постоянно использовались в армиях английских королей, когда шла война в Европе, следовательно, в мирное время Англия не страдала от набегов наемников из распущенных формирований.

Тем не менее во Франции даже в мирное время эти банды не расходились и облагали жителей контрибуцией, как в завоеванной стране. Они представляли собой худший вид бандитов, убийц, воров, попытки уничтожения которых долгое время были тщетны.

Бой у Пуатье (Мопертюи) в 1356 г.

В Италии эти группы авантюристов оказывали самое значительное влияние на историю страны. Они состояли в основном из немцев, им было совершенно все равно, за кого сражаться, поскольку побуждающими стимулами оставались высокая плата и возможность грабить. Поэтому они переходили с одной службы на другую без малейших угрызений совести и явно пользовались дурной славой.

В периоды мира эти искатели приключений теряли всякие источники существования и оказывались в весьма неблагоприятном положении в чужой стране. В результате, когда между странами заключался мир, они теряли работу, прекращали получать плату и еду.

В результате бывшие наемники объединялись для совместных грабежей, считая, что коль скоро они не идут на войну, то надо зарабатывать себе на жизнь своими мечами. Первое такое объединение создал в 1342 году некий Гуарнери, объединивший под своим командованием разрозненных и бывших наемных конников. Он не стремился устраивать военные действия, только хотел обеспечить платой его людей благодаря системе, которая вне опасностей и рисков сражений могла обеспечивать его воинов.

С того времени в течение многих лет группы искателей приключений организовывались по тому же самому принципу, став бедствием и позором для Италии. Так, родосский рыцарь Мориаль (или Монреаль), досаждавший правителю Неаполя, решил в 1353 году собрать под своим началом как можно больше расформированных солдат и дезертиров, наводнивших всю Италию.

Он пришел к выводу, что, если сможет организовать эти небольшие банды мелких воров в регулярную армию бандитов, вся Италия подчинится ему и станет платить. Вскоре его армия стала состоять из 1500 тяжеловооруженных конников, известных своей храбростью, а также 20 тысяч человек прочего войска.

Этот отряд представлял собой странствующую республику, связанную общей опасностью и стремлением к разбоям. Люди Монреаля (Мориаля) собирали огромные суммы с богатых городов Тосканы и Романьи, откупавшихся от них. Вскоре Мориаль был предан смерти по приказу трибуна Риенцо, в чьи руки он неосторожно попал. После его смерти, однако, этот отряд, «Большая рота», увеличил число конных латников до 5 тысяч, а в целом насчитывал 20 тысяч человек, его командиром стал Конрад Ландо. Самым значительным из всех лидеров таких банд, более известным, чем все остальные, стал англичанин сэр Джон Хоквуд, знакомый авторам того времени как Окуд или Агутус. После мира в Британии он увел отряд наемников в Италию и впоследствии был главнокомандующим войсками папы Урбана V.

Хоквуд примечателен тем, что его считают первым реальным военачальником в современном смысле этого понятия, и это является доказательством того, что система наемных групп профессиональных солдат, посвятивших всю свою жизнь военному искусству, оказывала огромное влияние на возрождение научных принципов руководства битвами и походами.

Все итальянские историки с восхищением пишут об искусной тактике сражений, стратегии и великолепно организованных отступлениях. До этого периода историки не совсем понимали ни тактику, ни стратегию и в описаниях битв приводили незначительные подробности, если только речь не шла об индивидуальных поединках.

Хоквуд был не только лучшим, но и последним кондотьером из иностранцев. В 1379 году Альберик ди Барбиано начал нанимать в солдаты жителей своей страны, которые скоро вытеснили иностранцев. Его «Рота святого Георгия» была школой для целого ряда хороших полководцев, которые усовершенствовали военное искусство и заложили основы военной науки, получившей дальнейшее развитие благодаря Тюренну, Фридриху II Великому и Наполеону.

Мы не можем не рассмотреть особенности организации этих наемных войск, которые в течение столь длительного времени оказывали столь значительное влияние на войны в Европе, не обратив внимания на их особенности сражения. Поскольку армии с обеих сторон состояли из наемников, которые совсем немного или практически никак не были заинтересованы в результатах войн, чья расположенность друг к другу часто оказывалась больше, чем к их нанимателям, чьи интересы за плату они защищали, легко представить, что сражение всегда велось спустя рукава. Иногда чисто формально.

Следствием таких боестолкновений было то, что больше ни в одном из периодов мировой истории не встречалось таких войн, которые несли столь небольшую угрозу для солдата. Решающие битвы, мягко говоря, просто поединки, отмечены в итальянской истории потерями малого числа жизней. Отчасти причиной этого было совершенство вооружения, возможно, другие обстоятельства, о которых уже шла речь. Вероятно, играло роль желание обеих сторон захватить пленных, но не убивать их, ожидая поступления выкупа, который в то время обычно выплачивали.

Потери оказывались таким незначительными, что казались даже нелепыми. Макиавелли с горечью пишет о том, что в 1423 году флорентийская армия, снявшая осаду Фурли, чтобы помочь Цагонаре, «при первой же встрече с противником была разбита не столько благодаря храбрости противника, сколько вследствие плохой погоды, так как ей пришлось несколько часов идти по глубокой грязи под проливным дождем и после этого встретить совершенно свежего неприятеля.

При этом сильном поражении, весть о котором быстро распространилась по всей Италии, ни один человек не погиб, кроме Людовика дель Обици и двух его людей, которые упали с лошадей и утонули в болоте. Редкие неудачники!».

Рассказывая о происшедшей в 1467 году битве при Кастракаро во время войны между венецианцами и флорентинцами, Макиавелли замечает: «Несколько незначительных стычек произошло между армиями, как обычно случалось в то время, никто из них не отвечал на оскорбление, не осаждал города или провоцировал других. Напротив, каждый оставался внутри своего лагеря и проявлял малодушие. Какое-то время они таким образом потеряли, наконец произошло подобие битвы, продолжавшейся полдня. Несколько лошадей ранили, взяли пленных, но никто не погиб» (Макиавелли. «История Флоренции»).