Текст книги "История кавалерии. Вооружение, тактика, крупнейшие сражения"

Автор книги: Джордж Денисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Глава 5. Рыцарство

Устройство и правила

Примерно одновременно с битвами при Мерзебурге и Аугсбурге, около середины X века в Европе возникло рыцарство, новый социальный институт, несколько последующих столетий оказывавший существенное влияние на всю европейскую культуру.

Без сомнения, учреждение рыцарства стало одним из самых значительных стимулов для развития общества и перехода от варварства к цивилизации. Оно способствовало нравственному развитию народов, установило новые законы для различных социальных групп, став ядром и основой военной силы народов и определив развитие военного искусства.

Поскольку каждый рыцарь или член рыцарского ордена прежде всего являлся всадником, его положение и титул основывалось на его качествах как конного воина. Поэтому история кавалерии не будет полной, если мы подробно не расскажем о времени рыцарства, когда в рядах конницы находились воины разного положения, государственные деятели, знать и опытные генералы. Каждый феодал стремился к тому, чтобы его признали искусным воином и приняли в рыцарский орден.

Происхождение рыцарства теряется во тьме времен. Основываясь на сходстве обряда посвящения в рыцари и инициации у древних германцев, после которой юноша получал право ношения оружия и становился воином, что описано Тацитом, некоторые авторы ошибочно относят начало рыцарства к весьма отдаленному времени.

Другие исследователи связывали его возникновение с эпохой Карла Великого, точнее, с ритуалом «надевания воинского пояса» сыновьями монархов. Без сомнения ясно, что определенный ритуал дарования оружия молодым людям по достижении совершеннолетия бытовал среди большинства европейских племен намного раньше.

Однако церемониальное облачение рыцаря-неофита составляет лишь незначительную часть института рыцарства. Главными принципами ордена были: дух чести, куртуазность во всех ее проявлениях, милосердие к угнетенным и стремление к высшей справедливости. Именно эти особенности, приведшие к таким удивительным и благотворным результатам, и образовали истинный институт рыцарства. В свете сказанного учреждение рыцарства следует относить к середине X века.

Лучшим авторитетом по данному вопросу является М. Ла Кюрн де Сент-Пале, автор «Мемуаров о древнем рыцарстве», который в предисловии приводит весьма интересное описание института рыцарства: «К середине X века бедные дворяне, обеспокоенные произволом со стороны суверенных правителей и сочувствовавшие несчастьям и слезам обездоленных, объединились в поисках законодательной защиты.

Взявшись за руки, они поклялись именами Господа и святого Георгия, что посвящают себя защите угнетенных и берут слабых под защиту своего оружия. Соблюдая простоту в одежде, строгость в нравах, скромность при успехе, твердость духа в несчастьях, они скоро заслужили необыкновенную славу. Благодарность народа приписала им чудесные дела и подвиги необыкновенной храбрости, и в молитвах их поминали рядом с именами святых; люди в несчастье всегда склонны обоготворять тех, кто им помогает.

В те древние времена, когда царствовало право силы, мужество само по себе должно было казаться добродетелью. Эти же люди, получившие впоследствии название рыцарей, дали ему особый ореол. Сообразно с этим трусость наказывалась у них как непростительное преступление, равно как и отказ в защите притесняемых. Они презирали ложь, клеймили позором измену и клятвопреступление и вообще установили законы, подобных которым не издавали даже знаменитейшие законодатели древности.

Это военное братство сохраняло свой первоначальный простой характер более столетия, так как обстоятельства, при которых оно создалось, изменялись весьма медленно; позднее же, когда политическое и религиозное движение стало изменять многие воззрения, рыцарство было признано законом и поставлено в ряду прочих государственных установлений».

Выше мы уже показали, что феодальная ленная система предоставила власть земельной аристократии и тяжеловооруженным конникам. Соответственно пехота утратила свое значение, и служба в ней потеряла свой прежний престиж. Отсутствие постоянных границ, непрекращающиеся войны и стычки между соперничавшими ленными землевладельцами уничтожили искусство маневрировать огромными массами и создавали постоянные возможности для проявления личных качеств отдельного воина.

В результате открылся путь для образования рыцарства. Уверенность одетых в доспехи конников в умении владеть оружием усиливала их воинский дух и делала их более склонными к риску и честолюбивыми. Именно стремление к славе и личной чести составило суть и главный принцип рыцарства. Особенно ясно данное представление видно на примере обычаев странствующих рыцарей, сражавшихся не ради национальной идеи или религиозного чувства, но для обретения славы или из-за стремления к абстрактной справедливости.

Хотя рыцарство и представляло собой космополитический институт и по всей Европе основывалось на одних и тех же общих принципах, его тесная связь с ленной системой привела к различиям в отдельных странах. Чем многочисленнее была аристократия в данной стране, тем строже были правила при ема и, соответственно, число рыцарей меньше. Например, во Франции и в Арагоне отмечается не так много посвященных, в то время как в Англии и в Кастилии в рыцарство принимались многие.

Соответственно различались и требования к благородному происхождению принимаемых. Во Франции благородное происхождение считалось совершенно необходимым, в то время как в Испании, Англии или Германии оно требовалось далеко не всегда. Кодекс ордена Людовика Святого оказался настолько строгим, что подразумевал следующее: «Если человек, чей отец низкого происхождения, станет рыцарем, то король или феодал, к чьим владениям он приписан, должен приказать отбить ему шпоры на навозной куче».

В 1281 году Филипп Смелый оштрафовал графа Неверского за то, что тот посвятил в рыцари двух храбрых братьев, которым недоставало требуемого дворянского происхождения с отцовской стороны. Он также наложил штраф и на самих рыцарей, однако, узнав впоследствии, что они проявили себя как доблестные воины, вернул им большую часть штрафа и утвердил их в рыцарском звании.

Рыцарство поставило феодальную знать и рыцарей всех народов в равное положение друг с другом, предоставляя младшим сыновьям знати, которые не могли наследовать поместье отца, возможность завоевать своим мечом и силой то положение, которое хотя и не влекло за собой владение богатством или землей, но уравнивало их со старшими братьями – ленными владельцами.

Обычно эти молодые люди поступали на службу к богатому феодалу или даже правителю страны, при дворе которого искали возможности продвижения, средства к существованию и поддержку. Традиционно они получали плату в той или иной форме и, в сущности, являлись не кем иным, как наемными солдатами.

Самым главным стремлением для них оставалось получение рыцарских шпор на службе у своего хозяина. Они добивались этого, не жалея усилий и старания, ибо шпоры эти ставили их в равноправное положение с их господами и давали преимущества, каких никогда бы не могло дать только богатство.

До 7 лет мальчик оставался в семье и пребывал среди женщин. По достижении этого возраста он или поступал пажом к какому-нибудь знакомому рыцарю, или продолжал жить в семье и исполнял обязанности пажа в отношении собственных родителей. До 14 лет подросток служил пажом, постоянно занимался физическими упражнениями и верховой ездой, а его положение практически ничем не отличалось от обязанностей прислуги. По достижении 14 лет он получал звание оруженосца. Обычно оно сопровождалось вручением меча в ходе соответствующего ритуала, совершаемого священником. Отец и мать с восковыми свечами в руках вели пажа к алтарю; священник брал заранее положенный на алтарь меч, благословлял его и затем опоясывал им юношу, получавшего с этого момента право ношения оружия.

Оруженосец обучался приемам личной и коллективной защиты и нападения, владению оружием пешком и верхом, а равно и другим укреплявшим его тело упражнениям. Разница между оруженосцем и рыцарями проявлялась как в одежде, так и в вооружении.

Оруженосцам разрешались украшения только из серебра, золото оставалось исключительной привилегией рыцарей. Защитное вооружение оруженосцев было значительно легче того, каким владел их господин, как на войне, так и на турнирах. Им запрещалось использовать пурпурные ткани, хотя дозволялось одеваться в меха или шелк. Они выполняли обязанности всякого рода: одни прислуживали за столом, другие наливали вино, третьи подавали воду для омовения.

Среди римлян представителям знати прислуживать не разрешалось, и в наши дни считается чем-то низким, а тогда этим занимались только юноши самого высокого происхождения. Например, за обедом в лагере при Сомюре граф Артуа с по мощью графа Суасонского прислуживал своему брату, королю Людовику IX. Оруженосцы не имели права вмешиваться в разговор, но должны были присматриваться к манере рыцарей держать себя и к установившимся общественным правилам приличия.

На войне оруженосцы сопровождали своих хозяев в качестве помощников. Они носили их оружие, один – шлем, другой – копье, третий – меч. Кто-то из них вел боевого коня, огромное мощное животное, использовавшееся только во время боя. Во время похода на переходах рыцарь ехал на верховой лошади или иноходце, только в случае опасности он садился на боевого коня, а оруженосцы начинали его вооружать. Овладение данной обязанностью требовало особой сноровки и мастерства, поскольку безопасность сражающихся зависела от тщательности и внимательности, проявленных при надевании доспехов и оружия. Возможно, причиной смерти Генриха II Валуа стало небрежное прикрепление его забрала.

Полностью вооруженные и готовые к бою рыцари садились на своих боевых коней и строились в единую линию, а оруженосцы образовывали вторую линию за своими господами. При нападении рыцари устремлялись во весь опор, с опущенными копьями, тогда как помощники оставались зрителями сражения.

Если рыцаря выбивали из седла или он терял лошадь по какой-либо причине, то он, если мог, вставал на ноги, брался за меч, палицу или секиру и продолжал бой пешим. Каждый оруженосец должен был во все время боя внимательно следить за своим господином, чтобы своевременно подвести ему новую лошадь, если он в ней нуждался, или дать новое оружие. Если рыцарь был ранен, то оруженосец обязан был прикрывать его от неприятельских ударов, однако его функции сводились только к защите. Если рыцарь одерживал победу и захватывал пленных, то в обязанности оруженосца входило принимать их и охранять.

Таким образом, будучи непосредственными и заинтересованными наблюдателями, оруженосцы на конкретных примерах обучались, как вести себя во время боя. Они также учились отдельным элементам рыцарского поведения и постепенно осваивали рыцарские умения.

После достижения 21 года оруженосец считался достаточно обученным, чтобы иметь право быть принятым в рыцарский орден, но это происходило только после того, как он подтверждал это право доблестью и мастерством владения оружием на поле боя. Теперь он получал право на рыцарские доспехи и оружие и участие в сражении на передней линии, что раньше ему запрещалось делать.

Инвеститура [36]36
  Инвеститура – официальная церемония введения в должность или во владение. ( Примеч. пер.)


[Закрыть], или посвящение в рыцари, обставлялась более торжественным обрядом, чем опоясывание оруженосца мечом. Перед церемонией посвящаемый проводил ночь в молитвах вместе со священниками и своими поручителями в церкви или в часовне. Утром он совершал омовение, надевал белое платье (как символ чистоты) и выслушивал поучение о тех обязанностях, что должен был принять на себя.

Затем его препровождали к алтарю с висящим на шее мечом, который он передавал священнику для благословения. Посвящаемый в рыцари становился на колени, и на него надевали полное рыцарское вооружение. Церемония отличалась в разных странах, однако акколада, или удар по плечу мечом, никогда не пропускалась, обычно сопровождаясь словами: «Во имя Господа, святого Михаила и святого Георгия посвящаю тебя в рыцари». Иногда добавляли: «Будь храбр, смел и верен». На поле боя посвящение ограничивалось простой акколадой и уже упомянутыми словами.

В различные периоды с рыцарством связывались два элемента, которые, хотя и не представляют особого интереса с военной точки зрения, заслуживают внимания, – это религия и любовь. Влияние религиозной обрядности проявилось уже во времена первых Крестовых походов, когда институт рыцарства находился в расцвете и его связь с церковью играла важную роль.

Об этом свидетельствует образование многих монашеских орденов и характер тех религиозных церемоний, которыми сопровождалось посвящение в рыцари: ночное бдение в часовне, заутреня, омовение как символ крещения, благословение оружия, проповедь и т. п.

Главной обязанностью рыцарей была борьба за христианскую веру и утверждение евангельских норм. Одно время даже вошло в обычай обнажать мечи в церкви при чтении Евангелия, чтобы показать готовность защищать веру силой оружия. Происхождение этой связи между церковью и военным братством следует, очевидно, искать в желании духовенства направить распространенную и могущественную идею на пользу церкви.

Значение другого чувства, любви, можно выявить в ранних обычаях германцев, известных необычайным уважением, какое они проявляли в отношении женщин своего племени. Накопление богатства в руках знати, привычка к роскоши, ставшая естественным следствием богатства, приводили к тому, что дамы приобретали большое влияние. Ведь их средства и положение позволяли им пользоваться всякой возможностью, чтобы обновлять свою одежду, совершенствоваться в беседах и манерах, что весьма способствовало выражению восхищения и уважения со стороны сильного пола.

Среди мужчин отмечается инстинктивное стремление проявить силу, храбрость и ловкость перед предметом своего обожания. Влияние любви стало вскоре преобладающим импульсом в ордене, в котором все сводилось к тому, чтобы приобрести личную славу выдающимися военными подвигами и смелыми романтическими приключениями.

Вначале, на заре рыцарства главную роль играли религиозные помыслы, и искомый результат достигался во время Крестовых походов. В течение длительного периода они сохраняли свое значение. Культ любви стал играть существенную роль только тогда, когда стало угасать возбуждение, произведенное Крестовыми походами. Со временем его значение возрастало все более и более и доводило рыцарей, например в Англии (за время от Эдуарда III до Генриха VIII) и во Франции (с Франциска I), до самых необыкновенных обетов в честь владычиц их сердец.

Как бы то ни было, оба культа – Бога и любви – долгое время были руководящими принципами в жизни рыцарей, а по понятиям тогдашнего времени почитание и борьба за них составляли даже одну общую обязанность. Боккаччо благодарит «Бога и любовь» за помощь, которую они ему оказали при составлении «Декамерона». Фруассар говорит, что своим сборником поэтических произведений он обязан Богу и любви. Вежливость к дамам соблюдалась полная; защита вдов и сирот считалась священной обязанностью, и слабые и угнетенные могли смело обращаться за помощью к рыцарям.

Воздействие этого чувства, во многом искоренившего пороки и измены, распространенные среди варварских племен, оказалось необычайным. Например, с пленными рыцари обращались совсем иначе, чем в ранние времена, что косвенно способствовало утверждению христианства. Так что преимущества рыцарства в данном отношении едва ли следует недооценивать.

Вооружение, снаряжение и тактика рыцарей

Рыцари всегда сражались в доспехах. Сначала это были кольчуги, сделанные из сплетенных стальных колец, или же доспехи из тонких металлических пластинок. Они стали использоваться как основное средство защиты, голову стали защищать плотно прилегавшей кольчужной шапкой, изготавливавшейся по той же методике, что и основное вооружение. Шапка закрывала лоб и часть лица, оставляя нижнюю часть незащищенной, имела кольчужную защиту ушей и задней части шеи. Поверх кольчужной шапки надевался шлем, причем только перед самым началом сражения.

В то время, когда в обиход вошли прочные стальные доспехи, шлем принял конусообразную форму, наверху оставался круглым, под ним носилась вязаная шапочка, чтобы защитить голову от давления шлема. К шлему добавлялись металлические пластины для защиты шеи, а также забрало, защищавшее лицо. Забрала отличались по форме и устройству. Иногда лицо закрывалось перпендикулярными перекладинами, иногда использовались просверленные пластинки, закрывавшие лицо полностью и оставлявшие лишь небольшие отверстия, чтобы можно было видеть и дышать. Увенчивали шлемы султаны и другие украшения различного вида.

Оруженосцы, пехотинцы и наемники носили бацинеты, облегченные шлемы, плотно прилегавшие к голове, обычно с забралом. Он защищал и спереди, и сзади, иногда имел науши, покрытые металлическими пластинками и сходившиеся под подбородком. Часто и рыцари надевали эти легкие шлемы, когда не ожидали непосредственного нападения, но не хотели оставаться беззащитными в случае экстренной нужды.

Латы рыцарей были чрезвычайно тяжелы и, вероятно, превосходили своей тяжестью латы древних катафрактов. В первые времена рыцарства предохранительное вооружение для тела состояло из кольчуги, составленной из колец или цепочек, нашитых на кожаный кафтан, и называвшейся хауберк, которая надевалась поверх нижнего платья, стеганого или из кожи, иногда буйволовой. Кольчуги были четырех родов, которые отличались между собой способом прикрепления колец. Были кольца плоские, пришитые одно рядом с другим, продолговатые кольца, лежавшие одно на другом краями, ромбовидные пластинки и, наконец, особый вид представляли настоящие кольчуги из колец без нашивки на кожу.

В X веке кольчуга достигала бедер, в следующем веке она еще больше удлинилась, дойдя до коленей. Норманнские рыцари Вильгельма Завоевателя во время вторжения в Англию были вооружены именно таким образом, о чем свидетельствуют изображения на гобелене из Байе. В XII веке кольца переплетались, таким образом кольчуга становилась прочнее, практически оказывалась двойной. Кольчуга была очень гибкой, свободно носилась на теле. Тот же самый материал использоваться для прикрытия рук и ног.

Под кольчугу надевали гамбезон, особую одежду обычно из шерстяной ткани и простеганную. Она служила защитой от повреждений, что вызывались трением оружия, вес которого сильно утомлял.

Со временем кольчугу вытеснили пластинчатые латы, состоявшие из прочных пластинок с подвижными креплениями. Они не стесняли движений, отвечая конструкции тела человека. Вначале их использовали для защиты рук и ног, впоследствии для защиты туловища. Но еще длительное время рыцари предпочитали смешанные доспехи, сочетавшие пластинчатые латы и кольчуги.

Тяжелые пластинчатые доспехи часто носились поверх кольчуги, конники видели, что отполированные пластины, на которых легко соскальзывали мечи или копья, служат лучшей защитой, чем кольчуги, не всегда оберегавшие от ударов.

Изобретение пороха также заставило предпочитать более прочное вооружение, оно служило и лучшей защитой против огнестрельного оружия. Этот вид защиты существовал до конца XVII века, когда его отменили, оставив только кирасы, защищавшие грудь и спину, они во многом остались теми же, что и в настоящее время используют кирасиры большинства европейских армий.

Вместе с пластинчатыми латами в обиход вошел также крючок, прикреплявшийся к нагрудной пластине, он помогал рыцарю прочно удерживать свое копье во время атаки.

Когда рыцари носили кольчуги, то и лошади покрывались ими, впоследствии, когда рыцари получили пластинчатые латы, то и лошади покрывались сходными доспехами. До введения огнестрельного оружия столь мощно вооруженные всадники практически оказывались неуязвимыми, ибо искусство изготовления доспехов намного превосходило уровень наступательного вооружения.

Конечно, происходившее давало огромное преимущество знати, которая только одна имела право и могла обеспечить себя рыцарским вооружением. Правда, недостаточная подвижность и внушительный вес доспехов делали рыцаря весьма неповоротливым, что снижало значение такого вооружения, поскольку рыцарю невозможно было осуществлять быстрые перемещения. Поэтому, как, например, в битве при Азенкуре, превосходящая активность легковооруженной пехоты позволила ей одерживать верх над тяжелыми рыцарями. Французские рыцари несли большие потери в боях с ополчениями городов Фландрии. Особенно страдали носители тяжелого вооружения во время жаркого лета.

Перечислим различные части вооружения, надевавшиеся поверх гамбезона или нижнего одеяния.

1. Кольчуга (Hauberk).

2. Пластинчатые латы (кираса), защищавшие грудь и спину.

3. Шлем (Helmet) или кольчужный головной убор (в его различных видах).

4. Бармица (Halsberge).

5. Наплечники (Schulterstuke).

6. Наручи и налокотники (Armschien и Ellbogenschilder).

7. Металлические рукавицы или перчатки, закрывавшие кисти рук и запястья.

8. Набедренник для защиты бедер.

9. Наголенники для защиты ног (Beinschienen).

10. Наколенники (Knieschilder, Kniestucke).

11. Металлические сапоги для защиты ступней (Eisen schuhe).

Щит чаще всего изготавливался из металла, в ряде случаев из дерева, покрытого кожей или металлом, на него помещались девиз или герб. Щиты различались по форме, носились на ремне через плечо.

Сначала шпоры делались из одного шипа, но в XIV веке на них появились колесики, аналогично используемым и в наше время. Однако тогда колесики шпор были намного большего размера, чем те, что используют сегодня повсюду, кроме, возможно, Мексики и Южной Америки.

Шпоры рыцарей изготавливались из золота, известны лучшие образцы такого рода. Выражение «заслужить шпоры» означало вступить в рыцари, а изысканность шпор соответствовала рыцарским степеням. Поверх вооружения надевался плащ, изготовленный из тонкой материи или шелка, он был украшен гербом и цветами рыцаря.

Впервые седло упоминается Сидонием Аполлинарием (V век), писавшим о вестготах. В XI веке к седлу добавили высокие луки спереди и сзади, чтобы они поддерживали тяжеловооруженных всадников, сделав их посадку более удобной и надежной.

Основным наступательным оружием конницы оставалось копье, считавшееся самым благородным из всех видов оружия, им не могли пользоваться представители низших классов. Копья были длинными и тяжелыми, изготавливались из древесины, сосны, белого клена, ясеня, оснащались железным наконечником, тяжелым и широким. Как раз под наконечником прикреплялся прапор (баннер) – небольшой флажок, указывающий на ранг его носителя.

Хотя формально все рыцари считались равными между собой, все же существовало различие между богатыми, способными оснастить контингент вооруженных людей за свой счет, и рыцарем, отправлявшимся на поле боя только со своим помощником. Первого именовали баннеретом, или рыцарем с баннеретом, второй считался бакалавром, или простым рыцарем. Баннерет носил небольшой флажок или квадратный баннер, прикрепленный к копью, тогда как обычный рыцарь имел небольшой флаг, зигзагообразной формы с одним или двумя зазубренными концами. На том месте древка, за которое рыцарь держал копье, имелся небольшой щит или vamplate, круглая пластинка для защиты руки. Иногда с дырой в центре, он соскальзывал к нужному месту и возвращался обратно к рукоятке, изменявшаяся толщина древка позволяла прочно его удерживать.

Кроме копья рыцарь был вооружен мечом. Мечи сильно различались по форме, иногда были обоюдоострые, иногда заост ре ны с одной стороны. Обычно мечи были прямыми, но использовались и фальшионы (получившие распространение в Средневековье короткие кривые мечи с широким лезвием). Встречались мечи любой длины, некоторые для действий обеими руками, такие доходили до семи или восьми футов в длину (2,1–2,4 м).

Обычно двуручные мечи не использовались рыцарями, находившимися на лошадях, когда же они хотели их использовать, то обязательно спешивались. Небольшой меч или кинжал иногда прикреплялись к луке седла рыцаря, в то время как тяжелый меч обычно носился на поясе слева. В снаряжение рыцаря кинжал входил всегда, он носился на правом бедре, использовался для окончательного удара, когда рыцарь бросал противника на землю и побеждал его. Все оружие содержалось с особенной заботливостью, эфесы часто украшались драгоценными камнями, а клинки – надписями и рисунками. Право носить меч имели только свободнорожденные, и сдача в плен выражалась передачей меча противнику.

Задолго до учреждения института рыцарства использовали боевые топоры. Свое имя Карл Мартелл (Молот) взял от martel de fer, мартель-де-фер, боевого топора, своего любимого оружия, он использовал его в битве при Туре (Пуатье) в 732 году. Оно представляло собой насаженный на рукоять молот с тупой одной стороной и острым наконечником на другой, их применяли вплоть до XIV века, считая рыцарским оружием. Таковыми также считались боевые топоры (секиры), весьма различавшиеся по величине и форме, использовавшиеся очень широко. Палица или булава, железная или изготовленная из дерева с шипами, также применялась рыцарями, но также и воинами низших сословий.

Тактика рыцарей была самой простой, и им не были известны какие-либо тактические маневры, поскольку победа зависела только от физической силы. Скорее всего, единственным тактическим объединением оставалось полное копье (lance fournie), состоявшее из рыцаря, несшего свое копье, его оруженосцев и драбантов или свиты.

Нечто подобное существовало в галльской кавалерии в римское время, где были тримакрезии, состоявшие из трех лиц, но состав полного копья был гораздо значительнее, хотя и менялся в разных странах и в разные времена. Более постоянным он сделался уже в позднейшие времена рыцарства, особенно с введением конных жандармов. Вначале полное копье состояло из рыцаря, оруженосца, пажа, слуги и трех лучников – все верхом. Это маленькое отделение было также и административной единицей, так как сам рыцарь содержал свою свиту и доставлял ей все необходимое. Баннереты имели у себя известное число подобных копий, и в древних хрониках численность армии всегда обозначена числом копий – подобно тому, как мы говорим 60–70 эскадронов, тогда говорилось 200–300 копий. Число всадников в копье колебалось от трех до четырнадцати, однако шесть или семь считались общепринятыми.

Как отмечает Барден, в капитуляриях (указах или кодексах франкских королей), где отмечена организация копий в феодальных армиях некоторых стран, говорится, что десять копий, содержавших порядка пятидесяти или шестидесяти конников, составляли бацелу, пять объединившихся вместе бацел составляли разновидность полка, или примерно 300 конников под командой баннерета – рыцаря со значком. Известно также, что армии делились на три части, в центре находился авангард и два крыла, обычно под командованием главных командующих, подчинявшихся верховному командующему.

Рыцари вступали в сражение единой линией, их тактика состояла в атаке на полном ходу. Они стремились сбить с лошади противников ударами копий. После первого столкновения начинался рукопашный бой, где использовались мечи, боевые топоры и молоты, булавы (палицы). Вторую линию образовывали оруженосцы, за ними выстраивались другие лица из окружения рыцарей.

Они не были вооружены столь хорошо, чтобы биться на первой линии, как рыцари, хотя при необходимости оруженосцы выдвигались вперед и занимали места своих хозяев в случае их смерти. Настоящей обязанностью как оруженосца, так и других помощников являлась помощь рыцарю во время сражения, поднимание его в случае ранения и выбивания из седла и обеспечение его новым оружием взамен утраченного. Оруженосцы носили кольчугу и легкие шлемы, имели мечи, боевые топоры и кинжал.

В свиту рыцаря входили лучники, которые были юношами благородного происхождения, стремившимися стать оруженосцами. Они были вооружены легко, имея только шлемы и железные перчатки. Иногда они спешивались, чтобы сражаться пешими, тогда их лошадей удерживали пажи. Конные лучники образовывали легкую кавалерию. Хотя Гумберт заявляет, что они применяли луки, все же Барден пишет, что французские лучники сражались не с помощью луков, а использовали только арбалеты, поэтому их лучше назвать конными арбалетчиками.

Они находились обычно позади оруженосцев, хотя часто и вступали в стычки и вводились в действие на передней линии, в случае же серьезного натиска противника, которому они не могли оказать должного сопротивления, отступали, группируясь на флангах и оставляя равнину открытой для действий тяжеловооруженных конников. Иногда они продолжали сражаться на флангах, но в случае победы всегда применялись для преследования разбитого противника.

Тогда тактического искусства, когда корпуса войск совместно маневрируют и обоюдно поддерживают друг друга, не существовало. Фактически тактические битвы выигрывались не маневрами или мастерством, но только грубой силой.

Поле тогдашней битвы представляло собой скопление тысяч отдельно сражающихся воинов, а сражение распадалось на поединки, сильно напоминая дуэли. Единственным представлением тактического свойства считалось стремление воспользоваться преимуществами ветра или солнца, поскольку при лобовом противостоянии это часто оказывало особое влияние на сражающихся, с трудом видевших через узкие отверстия. Отблески солнца, мельчайшая пыль явно делали ситуацию неравной.

Повсеместное распространение кавалерии и ее универсальность требовали тактической квалификации, поскольку все народы сражались по одному и тому же принципу. Они не испытывали необходимости достижения преимуществ маневрированием. Командующие вовсе не были тактиками, но просто воинами, выделявшимися в своих армиях за личное боевое искусство и храбрость во время рукопашного боя.

Как уже отмечалось, обучение в мирное время было весьма суровым и включало непрекращающиеся физические упражнения, весьма трудные и тяжелые. Совершенно очевидно, что никогда ранее воину не были так необходимы личная физическая сила и выносливость, а также владение оружием, достигавшиеся при совершенном и продуманном индивидуальном обучении, как во время расцвета рыцарства.

Единственным стремлением с самой ранней молодости было довести физическую силу и ловкость в верховой езде и владении оружием до высшего совершенства. Главным и часто единственным занятием всей жизни была подготовка к войне и совершение выдающихся подвигов; увеселения мирного времени состояли в охотах и участии в турнирах как подражаниях боевым поединкам.