Текст книги "Моя схватка с Богом"
Автор книги: Джордж Найт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Непривлекательный крест
Крест Христа – главный символ христианства, однако трудно было бы представить себе более отталкивающий образ. Для живущих в XX в. крест может быть произведением искусства, украшающим наши церкви, Библии или даже наши тела, но в первом столетии христианской эры он не был эстетическим символом, радующим глаз.
Это было орудие самой жестокой казни, включавшей в себя всеобщий позор и медленную, невыносимую пытку. Публичный позор состоял в том, что приговоренного к смерти заставляли волочить на себе крест (или, по крайней мере, его основной столб) по улицам к месту общественной казни. В ту эпоху, когда не было телевизионных программ и фильмов, удовлетворяющих порочную тягу человека к насилию и жестокости, распятия часто становились самым интересным зрелищем для скучающих, праздно шатающихся людей. С несчастных срывали всю одежду и так пригвождали ко кресту, что они не могли удовлетворять свои телесные нужды или скрыть свою наготу от колких насмешек и оскорблений собравшихся.
Телесные муки, вызываемые распятием, начинались с того момента, когда руки и ноги пробивали острыми гвоздями, а затем оставляли жертву висеть на нестерпимо палящем палестинском солнце. Несчастный был полностью ограничен в движении и поэтому не мог защитить себя от жары, холода или насекомых. Смерть от истощения, вывихов, мышечных растяжений, голода и жажды обычно наступала не сразу. Иногда распятые мучились много дней.
По римскому праву, распятие было высшей мерой наказания для рабов и чужестранцев, признанных преступниками. Его часто применяли для расправы над беглыми рабами и бунтарями. Иисус был осужден Пилатом как политический преступник[42] 42 О распятии читайте статью Pierson Parker «Crufizion» в The Interpreters Dictionary of the Bible, ed. G. A. Buttrick, I: 747; Martin Hengel, Crucifixion (Philadelphia: Fortress Press, 1977).
[Закрыть].
«Крест, – пишет Юрген Мольтман, – это поистине нерелигиозная вещь в христианстве». Страдающий Бог Сын, отверженный людьми и убитый при явном попустительстве Бога Отца (см. главу 5), требует веры вопреки естественному желанию человека. «Для учеников, которые следовали за Иисусом до Иерусалима, Его позорная смерть не была доказательством Его послушания Богу или мученичеством за истину, но отречением от Мессианских притязаний. Она не подкрепила тех надежд, которые они на Него возлагали, но полностью разрушила их»[43] 43 Moltmann, The Crucified God, pp. 37, 132.
[Закрыть].
Проповедь о кресте как таковая была странным основанием для христианской Церкви. «Слово о кресте, – писал Павел, – для погибающих юродство есть, а для нас спасаемых – сила Божия». Такая проповедь была «для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие» (7 Кор. 1:18, 23).
В представлении иудеев всякий казненный через распятие был отвержен своим народом, проклят по Закону Божьему и исключен из Божьего завета с еврейским народом (Гол. 3:13; Втор. 21:23). В свете большинства пророчеств Ветхого Завета они надеялись, что их Мессия будет могущественным Царем, Который победит Своих врагов. Неудивительно, что для иудеев крест Христов был «соблазном».
Язычники считали крестную смерть самой позорной. Римские граждане в целом были законом защищены от распятия. Только люди из самых низших сословий могли быть казнены подобным образом. Каким безумием крест был для язычников, хорошо видно из одного антихристианского настенного рисунка, найденного при раскопках древнего Рима и датируемого II веком. На этом рисунке изображена распятая фигура с головой осла. Вторая фигура стоит поодаль с поднятой рукой. Внизу неровно сделана надпись: «Алексаменос поклоняется своему богу».
Перспектива
Именно крест, «символ позора», стал основной вестью первых христианских проповедников. Сердцевиной Евангельской вести апостолов стал крест и Христово вос кресение, а не совершенная жизнь Христа (7 Кор. 15:3, 4; Деян. 2:23, 24; 3:15).
Апостолы видели значимость Христа не в том, что Он был превосходным Учителем, а в том, что Он – великий Спаситель, Который умер за наши грехи, чтобы мы могли стать участниками Его праведности. Эта весть изменила мир. Центральное положение креста в христианстве привело Мольтмана к выводу, что «в христианстве крест – это мерило всего, что заслуживает называться христианским»[44] 44 Там же, с. 7.
[Закрыть].
Искупительная жертва Христа, утверждает Бенджамин Уорфилд, является главным отличием христианства от язычества во всех его проявлениях. «Христианство явилось в мир не для того, чтобы провозгласить новую мораль, но чтобы представить людям Христа, Который умер за наш грех. Именно это отличает христианство от всех других религий»[45] 45 Warfield, The Person and Work of Christ, p. 425.
[Закрыть]. Елена Уайт писала, что «жертва Христа как искупление за грех является великой истиной, вокруг которой вращаются все другие истины. Чтобы правильно понять и по достоинству оценить каждую истину Слова Божьего от Бытия до Откровения, ее надо изучать во свете, который струится с Голгофского креста… Сын Божий, вознесенный на крест. Это должно быть основанием всех бесед, проводимых нашими служителями»[46] 46 E. Уайт, Служители Евангелия, с. 315.
[Закрыть].
Однако современное христианство упорно пытается отодвинуть на задний план или вообще забыть учение о заместительной жертве, выставив Иисуса просто Учителем новой этики и совершенным Примером. Да, Иисус был великим Учителем и безгрешным Примером, Который побуждает нас любить Бога и повиноваться Его Закону, но если это все, чем Он был, мы все еще остаемся во грехах наших и находимся под осуждением Закона. Если удалить из Библии заместительную смерть Христа, то тем самым будет упразднено центральное звено плана спасения.
Когда речь заходит о заместительной жертве Христа, человеческая логика отказывается принимать библейское откровение. Как пишет Алистер Макграф, «крест судит богословскую компетентность человеческого разума, демонстрируя, что мудрость Божья скрывается в том, что с человеческой точки зрения является безумием»[47] 47 McGrath, Mystery of the Cross, p 139.
[Закрыть].
Находясь у креста Христова, всякое гордое сердце, настаивающее, что за все надо платить, терпит полное поражение.
IV. Бог в поисках мятежников
Во второй главе мы отмечали, что человечество попало в беду – как каждый человек в отдельности, так и общество в целом. Последствиями восстания людей против Бога стали отчуждение во взаимоотношениях, рабство греху, от которого мы сами бессильны освободиться, смертный приговор и гнев Божий.
В третьей главе мы начали изучать Божий план разрешения проблемы греха. В самой основе плана спасения как в Ветхом, так и в Новом Завете лежит грубоватая реальность заместительной жертвы. Христос пришел в первую очередь не как великий учитель или идеальный пример для подражания, но как Спаситель. Который умер на кресте вместо нас. Жертвенная смерть Христа – это не просто одна из составляющих христианства, но самая суть его. Без Его ис купительной жертвы не было бы и христианства.
В этой главе мы продолжим исследовать Божий план нашего спасения от последствий греха и с этой целью рассмотрим некоторые сильные, наглядные слова, которые использовали авторы Библии, описывая то, что Христос сделал для потерянных грешников. Если мы стремимся постичь все, что Бог пытается сделать для нас через Христа, нам важно правильно понять и осмыслить такие слова, как «умилостивление», «искупление», «оправдание», «примирение», и производные от них.
Каждый из этих образов помогает нам понять процесс спасения, однако следует помнить, что они являют-ся скорее метафорами, чем точным описанием происшедшего. Каждое из них может помочь уяснить какую-то часть истины, но ни одна метафора не дает «полного ответа» на вопрос о том. что Христос сделал для нас. Даже все, вместе взятые, они не дают нам полного ответа. Каждое из этих слов отражает какую-то истину о делах Христа, и все они дополняют друг друга, но реальность того, что совершил Христос, гораздо более всеобъемлюща, нежели их индивидуальное или совокупное значение. Однако если рассматривать эти библейские словесные сюжеты о служении Христа для нас в рамках их предназначения и учитывать их ограниченность, то они могут пролить много света на план спасения.
Следует отметить, что «жертва» не является одним из этих словесных образов– Мы увидели в главе 3, что тема заместительной жертвы пронизывает символизм обоих Заветов. Джон Стотт прав, утверждая, что ««замещение» – это не очередная «теория» или «образ» наряду с прочими, но скорее основание их всех»[1] 1 John R. W. Stott, The Cross of Christ, p. 168. Смотрите также заключительную «Перспективу» к этой главе.
[Закрыть].
Еще надо отметить, что наглядные словесные картины к плану спасения, которые мы собираемся исследовать, имеют один общий знаменатель – Божью любовь. В основании каждой из них лежит великая истина о том, что «так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него»(Ин. 3:16, 17).
Бог думает не о том, как много людей Он сможет отправить в ад. В Своей любви Он проявляет настойчивость, чтобы взыскать и спасти как можно больше людей (Лк. 19:10). Утешительная истина состоит в том, что, осуществляя план спасения, Бог не ведет Себя как сторонний наблюдатель, но решительно действует и проявляет живое участие в людских судьбах. Одна из наивысших истин Священного Писания заключена в следующем: Спасителя подарил миру Отец Небесный. Октавий Уинслоу выразил это в сжатом виде так: «Кто предал Иисуса на смерть? Не Иуда ради денег; не Пилат из страха; не иудеи из зависти – но Отец из любви к нам!»[2] 001 Социниане – последователи Ф. Социна (1539-1604 гг.), основавшего в Польше рационалистическое направление в протестантизме, отличавшиеся крайне радикальными взглядами. Они считали, что первородного греха не существует, а потому не нужно и искупление. После 1660 г. были изгнаны из Польши и поселились в Голландии, Германии и Англии, где растворились в других течениях протестантизма. (Прим. ред.)
[Закрыть]
Три словесные картины, которые мы собираемся изучать, содержатся в насыщенных стихах из Послания к Римлянам 3:23-26. Павел пишет, что уверовавшие во Христа получают «оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе, Которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его чрез веру, для показания [демонстрации] правды Его [правосудия] в прощении грехов, соделанных прежде, во время долготерпения Божия, к показанию правды Его в настоящее время, да явится Он праведным и оправдывающим верующего в Иисуса» (курсив автора – прим. пер.). Наша четвертая словесная картина – примирение — используется Павлом в таких текстах, как Рим. 5:10;2Кор. 5:19, 20 и Кол. 1:20.
Умилостивление
Из всех слов, употребленных в Рим. 3:23-26, греческое слово, переведенное по версии короля Иакова как «умилостивление». было наименее популярным. Фактически оно настолько непопулярно, что во всех современных переводах заменено другими словами.
Одна из причин такой непопулярности слова «умилостивление» состоит в том, что оно связано с понятием «гнев Божий». Как отмечалось во второй главе, многие современные богословы и просто верующие предпочитают думать о гневе Божьем как о безликом воздействии последствий греха на жизнь человека, но не как о праведном «мщении» Святого Бога. Тем, кто считает гнев безличностной причинно-следственной связью, идея умилостивления совершенно ни к чему.
Еще более нас отвращает от этого слова значение греческого корня: «отводить гнев». В эллинском мире, где писался Новый Завет, под умилостивлением зачастую понимали вручение взятки богам, бесам или умершим с целью завоевать их расположение и получить от них благословение. Поскольку боги «гневались», их надо было умиротворять. Люди приносили жертвы, пытаясь ублажить этих сверхъестественных существ, купить их благоволение и отвратить их гнев[3] 3 A. G. Hebert, «Atone, Atonement» в Theological Nord Book ofthe Вible, ed. Allan Richardson, p. 25; Friedrich Buchsel, «Hilasmos and Katharmos in the Greek World» в Theological Dictionary of the NT, ed. G. Kittel and G. Friedrich, 111:310, 311.
[Закрыть].
Мы находим этот вид умилостивления в Ветхом Завете, когда читаем о том, что царь Моава, видя, что его войско терпит поражение, «взял… сына своего первенца, которому следовало царствовать вместо него, и вознес его во всесожжение» богу Хамосу в надежде завоевать его расположение (4 Цар. 3:26, 27). Израильтяне, усвоив некоторые религиозные представления своих соседей, были искушаемы совершать такие же акты умилостивления (см. 4 Цар. 16:3; 21:2, 6; Иер. 7:31; 19:4-6; Мих. 6:7). В Быт. 32:20 мы читаем о том, как Иаков попытался «умилостивить» или «умиротворить» Исава богатыми подарками; это уже умилостивление на уровне взаимоотношений между людьми.
Неудивительно, что такие неприглядные картины и примеры побудили переводчиков воздержаться от употребления слова «умилостивление» с его намеком на подкуп и, соответственно, отвращение гнева и подобрать более мягкие слова.
Однако иные варианты, увы, не отражают библейской реальности. Как мы отмечали во второй главе, Бог гневается, и Его гнев носит личностный и активный характер. Он не шутит с грехом. Его любящее сердце не выдерживает, когда Он видит, как гибнут люди, сотворенные Им с такой любовью. Совершенно естественно, что Он гневается на грех. Даже любящий Иисус изображается в виде разгневанного Агнца, Который явится «с неба, с ангелами силы Его», чтобы «в пламенеющем огне» совершить «отмщение не познавшим Бога и не покоряющимся благовествованию Господа нашего Иисуса Христа, которые подвергнутся наказанию, вечной погибели, от лица Господа и от славы могущества Его» (2 Фес. 1:7– 9, см. также Откр. 6:16).
Гнев и любовь никак нельзя считать двумя противоположными понятиями. Напротив, как мы видели во второй главе, гнев – это продукт любви. Гнев Божий – это Его суд над грехом. В Ветхом Завете неоднократно говорится о том, что Бог медлен на гнев (Исх. 34:6; Неем. 9:17 и др.). Но хотя гнев Божий и воспламеняется медленно, он тем не менее реален. Новый Завет учит, что гнев Божий непременно постигнет тех, кто упорствует во грехе.
Леон Моррис пишет, что «если гнев Божий считается реальным явлением, и грешник испытывает на себе всю его силу, то утоление гнева будет важной частью нашего понимания плана спасения». И, конечно, «если мы будем умалять роль Божественного гнева, то не будем серьезно воспринимать и умилостивление»[4] 4 Leon Morris, The Apostolic Preaching of the Cross (Grand Rapids, MI: Wm. B. Eerdmans Pub. Co., 1955), p. 161.
[Закрыть]. Таким образом, как пишет Моррис по другому поводу, «если люди хотят получить прощение, они должны принимать во внимание фактор гнева. И он не исчезнет только потому, что его будут по-другому называть или считать безличностным»[5] 5 Leon Morris, The Atonement, p. 157.
[Закрыть]. Иными словами, Божий гнев должен быть умиротворен или отвращен от грешника. Христос принес Себя в жертву на кресте в том числе и для этого.
Последняя мысль возвращает нас к Рим, 3:25. В первых двух с половиной главах Послания к Римлянам Павел доказывал, что в силу вселенской вины рода человеческого («все согрешили» – Рим. 3:23) все люди – как иудеи, так и эллины – находятся под проклятием, и гнев Божий тяготеет на них. Проблема, с которой сталкивается Бог, суть такова: как спасти грешников и остаться справедливым, и на каких условиях можно спасти их.
Частью сложного ответа является умилостивление. Думается, что здесь уместно было бы прочитать Рим. 3:25 в Новом международном переводе, чтобы лучше понять умилостивление в библейском смысле. «Бог предложил Его [Иисуса] в жертву искушения [умилостивления] через веру в Его Кровь». Другой вариант этого текста, который приводится на полях, еще более удачен: «Бог предложил Его как Того, Кто отвратит Его гнев, взяв на Себя грех через веру в Его Кровь». Таким образом, в этом переводе умилостивление приравнивается к «жертве искупления» или отвращению Божьего гнева. Другими словами, Христос понес на Себе гнев Божий, когда был распят на Голгофе. Его смерть умиротворила или отвела гнев Божий от верующих в Него.
«Невозможно, – писали Уильям Сэнди и А. К. Хедлам в своем авторитетном комментарии к Посланию Павла к Римлянам, – выхолостить из этого отрывка двойную идею (1) о жертве и (2) о жертве, которая умиротворяет»[6] 6 William Sanday and Arthur C. Headlam, The Epistle to the Romans, 5th ed.. International Critical Commentary (Edinburgh: T. & T. dark, 11902]), p. 91.
[Закрыть].
Ин. 3:36 надо понимать в свете вышеизложенных фактов: «Верующий в Сына имеет жизнь вечную; а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем». Это высказывание справедливо, потому что Иисус понес на Себе Божий суд над грехом (Его гнев) и наказание за грех, когда был распят на кресте[7] 7 Смотрите Richardson, Theology of the New Testament, p. 77;
E. Уайт, Желание веков, с. 686: «Будучи Человеком, Он должен был страдать от последствий людского греха. Как Человек Он должен был переносить гнев Божий против беззакония».
[Закрыть] за (вместо) тех, кто верует в Него. Он выпил чашу гнева за все человечество. А для тех, кто верой принимает Его жертву, Он исчерпал справедливый приговор за мятежное неуважение к Божьей Личности и Закону, которое могло поколебать нравственную стабильность Вселенной.
Как пишет об этом Джеймс Денни, «смерть Христа стала следствием Божественного осуждения греха, которое исчерпалось на кресте, чтобы больше уже не было осуждения тем, которые пребывают в Нем» (ср. с Рим. 8:1). «Хотя Христос не был наказан Богом, – заявляет П. Т. Форсайт, – Он понес на Себе Божий приговор, вынесенный греху»[8] 8 James Denney, Studies in Theology (London: Hodder and Stroughton, 1895), p. 108; Forsyth, Work of Christ, p. 147. По поводу Божественного приговора за грех Винсент Тейлор сделал следующий вывод: «Невозможно думать о страдании Самого Иисуса иначе, как о наказании… Иисус вошел в проклятие и осуждение греха и понес его позор и опустошение в Своем сердце» (Jesus and His Sacrifice, pp. 289, 290). По другому случаю Тейлор отметил, что слово «наказуемый» или тем более «уголовно наказуемый» имеет некоторые оттенки, которые могут ввести нас в заблуждение, но что «к несчастью, для богословия не было предложено ни одной подходящей альтернативы» (The Cross of Christ [London: Macmillan and Co., 1956], p. 94).
[Закрыть].
С помощью таких понятий, как «гнев», «умилостивление», «приговор», «смерть», «кровь» и «жертва», Библия доводит до нашего сознания неприятные факты о грехе и его последствиях для Бога и человечества. В глазах Божьих грех – это не пустяк, о котором можно легко забыть по принципу «кто прошлое помянет – тому глаз вон». Грех губит жизни, и он настолько омерзителен, что грозит подорвать вселенское доверие Богу. Бог решил не сидеть сложа руки и не ждать, пока грех уничтожит Его творение. Он осуждает грех на смерть, где бы тот ни проявлялся. Как мы уже говорили, люди также попали под это осуждение.
Поэтому дело спасения должно было иметь дело с этим вполне заслуженным осуждением греха и грешников. Как отмечалось в третьей главе, некоторые считают, что единственной задачей Христа было преодолеть наше недоверие Богу. Они учат, что Христу надо было прежде всего показать характер Бога, чтобы люди начали доверять Ему. Эта теория, хоть и содержит в себе какое-то рациональное зерно, бросает вызов жестокому описанию этой проблемы в Библии и Божественному ее решению.
Смерть Христа действительно открывает нам Божью любовь, но она делает еще больше: снимает с нас справедливый осуждающий приговор Божьего суда. Джеймс Денни прекрасно иллюстрирует поверхностность учения, по которому в умилостивлении (умиротворении) Божьего гнева не было необходимости и согласно которому Христос умер в основном для того, чтобы показать Божью любовь к людям. «Если бы я летним днем сидел на краю волнореза, наслаждаясь солнцем и свежим воздухом, и некто подошел бы ко мне, прыгнул в воду и утонул, чтобы «доказать свою любовь ко мне», я бы решил, что это очень неумно. Может быть, я и нуждался в любви, но ее никак нельзя было доказать поступком, абсолютно не связанным с моими реальными потребностями. Вот если бы я упал с волнореза и стал тонуть, а некто прыгнул бы в воду, подвергнув себя той же опасности и той же участи» которая угрожала мне, и спас меня от смерти – тогда я сказал бы: «Нет большей любви» (см. Ин. 15:13). Я бы сказал это осмысленно, поскольку в этом случае существовала бы логическая связь между жертвой, принесенной из любви ко мне, и моим отчаянным положением, из которого меня надо было выручать»[9] 9 James Denney, The Death of Christ, rev. and enl. ed. (New York: George H. Doran Co., n. d.), p. 127; Dale, The Atonement, p. liv.
[Закрыть].
То, что Богу предстояло совершить через Христа, нельзя охарактеризовать как преодоление нашего недоверия к Нему. Скорее это было «преодоление необходимости осуждать человека… Он освобождает нас от осуждения, беря его на Себя. Он снимает его с нас и несет его Сам». Самое важное в Новом Завете то, что Христос полностью, раз и навсегда снял вопрос об отношении Святого Бога к людскому греху. «Греху не могло быть прощения, – писала Елена Уайт, – если бы не было совершено этого искупления (то есть если бы Христос не принял на Себя наш смертный приговор за грех)»[10] 10 Denney, Studies in Theology, p. 103, 104; H. D. McDonald, The Atonement of the Death of Christ, p. 24; Ellen G. White, «The Great Standard of Righteousness», Review and Herald, April 23, 1901, p. 257.
[Закрыть].
Будучи Повелителем Вселенной, Бог находился в таком положении, которое не позволяло Ему уйти от суда над грехом. Он вынужден был отнестись к нему со всей ответственностью. Так, «Павел говорит о нравственной необходимости жертвы Сына Божьего» в Рим. 3:25, 26 и «объясняет ее не только Божьей любовью, но и Его праведностью»[11] 11 Edward Heppenstall, «Subjective and Objective Aspects of the Atonement» в книге Sanctuary and the Atonement, ed. Wallenkampfand Lesher, p. 687.
[Закрыть].
Павел в Рим. 3:25 называет «жертву умилостивления» убедительным проявлением и «доказательством» Божьей «праведности», или «правосудия». «Жертва искупления» Христа, показывающая Божье правосудие, совершенно необходима для осуществления спасения, потому что, как пишет Денни, «не может быть Евангелия, если нет того, что мы называем праведностью Бога». Нужно было доказать справедливость Бога, чтобы Он мог оправдывать верующих во Христа (ст. 26). Главная проблема, с которой столкнулся Бог во взаимоотношениях с грешным родом человеческим, – это как остаться справедливым и в то же время помиловать виновных[12] 12 James Denney, The Death of Christ, p. 119.
[Закрыть].
Бог, по Своей милости, заключил Крэнфилд в своем впечатляющем исследовании Рим. 3:21-26 («средоточие и сердцевина» Послания к Римлянам), не только хотел простить грешных людей, но «простить их по правде». Бог достиг Своей цели без того, чтобы «мириться с грехом», направив «против Самого Себя в лице Своего Сына всю полноту того праведного гнева», которого заслуживали грешники. Таким образом, Крэнфилд считал Христа «жертвой умилостивления»[13] 13 С. Е. В. Cranfield, The Epistle to the Romans, 2vols., International Critical Commentary (Edinburgh: T. & T. dark, 1975, 1979), 1:199, 217,216.
[Закрыть].
Прежде чем мы закончим разбор этой достаточно сложной темы об умилостивлении, важно признать ясное учение Библии о том, что Христос пролил Кровь не для того. чтобы умиротворить гнев Божий. Напротив, Бог Сам «предложил в жертву умилостивления» Своего Сына (Рим. 3:25). «В том любовь, – писал Иоанн, – что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши» (1 Ин. 4:10; ср. с Ин. 3:16). Следовательно, крест не меняет отношения Бога к грешникам. Наоборот, он есть наивысшее выражение Его любви. Мы читаем в книге «Путь ко Христу», что «Отец любит нас не потому, что Его умилостивили, но Он Сам предложил умилостивление, потому что любит нас». Форсайт утверждает, что «искупление не приобретало для нас благодать, а проистекало из благодати»[14] 14 Е. Уайт, Путь ко Христу, с. 13; Р. Т. Forsyth, The Cruciality of the Cross, p. 41. Ср. с книгой Biichsel, Hilasmos and Katharmos, Ш:322.
[Закрыть]. В плане спасения любящий Сын не был противником разгневанного Отца, отстаивая интересы беспомощных грешников. Оба страдали, когда Христос понес на кресте наше осуждение. «Они вместе, – писал Эдвард Хеппенстол, – понесли собственный суд над грехом»[15] 15 Heppenstall, «Subjective and Objective Aspects of the Atonement», p.682.
[Закрыть].
В двух словах можно сказать, что Библия – не очень-то приятная книга. Она рисует нам суровую реальность жизни. Такой реальностью является гнев Божий (Его суд над грехом). Все люди испытывают этот гнев. Поэтому Бог, по Своей любви, отдал Христа в жертву умилостивления, чтобы Он удовлетворил требования Божественного правосудия и отвратил Его гнев. Поскольку Христос понес наказание за всех людей (Евр. 9:12, 26; 10:10, 12– 14), верующие в Него находятся в безопасности, но отвергающие Его благодать остаются под Божьим гневом (Ин. 3:36) и окажутся с ним один на один в конце времени (Откр. 6:15-17).
Смерть Христа поставила Божье прощение на нравственное основание. Благодаря жертве умилостивления, которая продемонстрировала последовательность и правосудие Бога, Он может теперь прощать и оправдывать грешников, принимающих Христа, и при этом оставаться справедливым. Божья любовь нравственна в своей основе. Д. К. Берковер указывает: «Божественное прощение в Писании ни в коем случае не означает безразличие или то, что Бог закрывает глаза на грех. Скорее это поворот от реального гнева к реальной благодати». «Искупление не меняет Бога, – пишет Хеппенстол. – Оно меняет приговор Божьего суда над грешником и тем самым меняет отношения между Богом и раскаявшимися грешниками»[16] 16 Berkouwer, Sin, p. 355; Heppenstall, «Subjective and Objective Aspects of the Atonement», p. 679.
[Закрыть].
Наше краткое исследование умилостивления было нелегким чтением, но, я надеюсь, оно принесло вам пользу. Эти дискуссии лишь вводят нас в суть предмета. «В этой жизни, – пишет Елена Уайт, – нам не постичь тайны любви Бога, отдавшего Своего Сына во искупление наших грехов. Дело, совершенное нашим Искупителем на этой земле, является и всегда будет величественной темой, которая никогда не будет постигнута нашим сколь угодно богатым воображением во всей полноте»[17] 17 Е. Уайт, Наглядные уроки Христа, с. 128, 129.
[Закрыть].
К счастью, наша следующая словесная картина не так чужда современной богословской мысли, как умилостивление.
