Текст книги "Ремесло Когана"

Автор книги: Джордж Хиггинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Коган высунул из окна руку с пистолетом и пять раз выстрелил. Трэтман дернулся и завалился назад, но тут же выпрямился.

Коган буркнул:

– Правильно, Марк, всегда пристегивай ремень, вдруг что случится.

"Кадиллак" начал двигаться вперед. Трэтман скорчился за рулем. Джил свернул за угол, и в это время "кадиллак" врезался в ограждение.

Глава 13

Рассел вышел на Арлингтон-стрит с коричневым бумажным мешком в руках. Потом свернул на Сент-Джеймс-стрит. У газетного киоска какой-то старик разрезал веревку на стопках газет "Глоб". Возле киоска в светло-зеленом "форде" сидели двое мужчин в деловых костюмах, один из них – пассажир просунул руку со сдачей в окно. Водитель наблюдал, как Рассел свернул направо. Потом произнес в зажатый в руке микрофон:

– Всем подразделениям! Говорит третий. Он наконец появился.

Рассел пересек улицу, пропустив свернувший к остановке автобус. Водитель третьего в ряду желтого такси говорил в микрофон:

– Говорит четвертый. Всем. Всем. Он у меня: идет по тротуару и собирается войти в метро.

"Форд" свернул на Стюарт-стрит, затем обогнул стоянку автобусов. Там на верхушке лестницы стоял человек в голубой форме охранника. В одном ухе у него был наушник.

Рассел вошел в дверь. Человек в голубом склонил голову и заговорил в прикрепленный к рубашке микрофон.

– Говорит седьмой. Всем приготовиться.

Двое мужчин в деловых костюмах вышли из машины и зашли на стоянку с восточной стороны. Водитель такси тоже вышел и направился к западному входу в вокзал. Из синего "доджа" вышли четверо и разделились: двое направились к парадному входу здания, один присоединился к таксисту, другой – к мужчинам в деловых костюмах. Двое носильщиков, каждый с микрофоном в ухе, отошли от багажной стойки и встали в дверях черного входа. Из-за прилавка вышел продавец лотерейных билетов и пошел навстречу.

Рассел пропустил его мимо себя. Продавец разбудил дремавшего на скамейке пьяницу и принялся подталкивать его к выходу. Когда Рассел повернулся к ним спиной, пьяница сразу перестал сопротивляться.

Рассел направился к камере хранения в западной части вокзала. За ним наблюдал человек в форме охранника. И снова донеслось:

– Седьмой, всем постам. Западная сторона.

Рассел вставил ключ в ячейку 352 и повернул его. В это время из восточных дверей появился один из пассажиров "форда". Рассел открыл шкафчик и достал коробку, завернутую в коричневую бумагу. Потом открыл свою сумку и сунул коробку туда. Оставив дверцу открытой, он повернул к выходу.

Таксист вошел через западную дверь, двое мужчин из багажного отделения вышли в зал ожидания. С парадного входа проникли пассажиры "доджа". Рассел приближался к ним.

Люди из "форда" подошли к Расселу с двух сторон и схватили его под локти. Тот, что был справа, сказал:

– Отдел по борьбе с наркотиками. Вы арестованы.

В его руке сверкнул автоматический пистолет 45 калибра. Он помахал им Расселу под носом.

Его напараник слева достал наручники, надел один браслет на левую руку задержанного и отнял у него сумку. Потом заломил обе руки Рассела назад и застегнул браслет на правом запястье.

Человек с пистолетом хмыкнул:

– Ты настолько предсказуем, мой милый, что я даже боялся, что ты забудешь, где спрятал сумку, или потеряешь ключ. У тебя есть право хранить молчание. Все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя. И будет использовано на суде. У тебя есть право нанять адвоката, а если у тебя нет такой возможностей, мы, многострадальные и благородные налогоплательщики, предоставим тебе самого лучшего. Кажется, у тебя ещё есть право проверить свою голову и выяснить, есть ли там внутри хоть что-нибудь.

– Я хочу позвонить, – заныл Рассел.

Агенты потащили его к выходу.

– У нас в офисе хороший телефон, друг мой, – похвастался один. – Милый такой аппаратик, откуда можно звонить в любую точку страны. Это если ты знаешь, как набирать номер. А если не знаешь, мы тебя научим. Если сделаешь междугородный звонок, мы впишем это тебе в счет.

– Спасибо.

– Приятель, – хмыкнул агент, – не благодари. Ты будешь удивлен, получив это счет. Разве что твой друг в Нью-Йорке поймет, какой ты дурак, и пришлет тебе чего-нибудь от глупости. Все хорошо, что хорошо кончается, правда?

– Заткнись, – буркнул Рассел.

Агенты вывели его в ночной мрак.

– Это не относится к твоим правам, мой друг, – сказал один. – Это мое право. Но у меня к тебе предложение: как только захочешь поговорить, скажи мне, ладно? И я заткнусь.

– Пошел ты, – буркнул Рассел.

"Додж" сделал крюк и подкатил к вокзалу. Агент ткнул пистолетом в бок Расселу.

– Это, мой друг, – ласково заметил он, – вовсе не тот разговор, что я имел в виду. Когда люди так разговаривают, они, бывало, падают, садясь в машину. И что-нибудь ломают, понял?

Рассел хмуро молчал.

– И ещё одно, – продолжал агент. – Ты не только глуп, ты воняешь. Тебя нужно лет двадцать отмачивать в ванне.

Глава 14

– Какой идиот! – возмущался Фрэнк в офисе Амато. – Ты, конечно, знаешь, что он додумался позвонить мне. Только с дуру забыл, что я переехал, и рассказал все Сэнди, те перепугалась, позвонила мне и стала причитать, и вот я вынужден звонить ему, а я был с девчонкой. И мне пришлось назвать себя, ведь иначе с ним просто не давали говорить.

– Это хорошо, – сказал Амато.

– Ага. Просто замечательно. Хочет, чтобы я навестил его. Ну да, говорю, и если я это сделаю, за мной станут таскаться кучи ищеек. Спасибо. Я ничего общего с этим не имел, и я говорил тебе, а ты меня не слушал.

– "Это ты им сказал?, – спрашивает он. – Это ты меня заложил?"

– Рассел, – отвечаю я, – этого не требовалось – ты сам им рассказал. Зачем мне тебя выдавать? Себя вини. Это немного его успокоило. А не внесу ли я за него залог? Ну, это зависит, – отвечаю я. Он умудрился растратить все деньги. А каков залог? Сто тысяч баксов. Это уж слишком.

– Заруби себе на носу, – говорю, – я сам только что освободился. Откуда у меня такие деньги? Пришлось пообещать ему кого-нибудь найти. Хотя тебе это не поможет, – говорю я. Заплатишь сто – они заявят, что надо двести. Они тебя не выпустят.

– А он говорит: "Фрэнк, если я отсюда не выйду, я скажу, что ты был со мной."

– Милый мальчик, – усмехнулся Амато.

– Да он просто перетрусил. Я его не виню. И что он им скажет? Я отвечаю: "Рассел, ты меня впутал, я расскажу им о краже денег и собак, и о страховке на машину, которую вы провернули с Кенни. Так что не суетись." Он в порядке, просто предвидит долгий срок. Нельзя его винить. Мне сказали, лет восемь-десять – наверняка. А ему говорят – пятнадцать.

– Эти ребята, – продолжал Фрэнк, – дело свое знают. Парень, с кем я разговаривал, сказал, что они бросаются на тебя со всех сторон. Говорят тебе, что не надо им ничего рассказывать. Но самми только тем и занимаются. Держат тебя в Нью-Йорке, и пройдет часа четыре, прежде чем ты увидишь судью, а они все говорят и говорят. Думаю, они все записали на кассеты. "Ты попался, козел. Ты сядешь и не выйдешь. Ты сумасшедший. Мы знаем, что ты был не один. Лучше расскажи." Так что он здорово перетрусил, раз позвонил мне. А я ему сказал: "Рассел, я достану тебе адвоката, и это все, что я могу."

– А что адвокат для него может сделать? – спросил Амато.

– Он сделает это для меня, – ответил Фрэнки. – Избавит меня от Рассела. Зовут его Майк Зинна.

– Вряд ли ты найдешь Майка Зинну, – возразил Амато. – И вряд ли Майк им займется.

– Ну, конечно, я не смогу добыть для него Майка. Это мне не по карману, даже если бы я в нем сам нуждался. И Майк тут бессилен – парень в деле один, его взяли с поличным. Расселу нужен истинный кудесник. Нет, я найму для него Тоби.

– Не знаю такого.

– Потому что ты никогда не имел дела с наркотиками. Когда тебя ловят с поличным, зовешь Тоби, платишь ему пару штук, и он тебя вытаскивает. Копы об этом знают. Он берет недорого и сделает для Рассела все, что надо.

– Но есть некоторые вещи, – продолжал Фрэнк, – которых Тоби не сделает, и это хорошо. Потому что Рассел захочет чего-нибудь еще.

– Пришибить того, кто его втянул, – предположил Амато.

– Точно. Пусть я ублюдок, но ему этого не сделать, а сам я к нему не пойду.

– А где он? – спросил Амато.

– На Чарльз-стрит.

– Так ты получишь весточку, – заметил Амато.

– Не возражаю. Можно услышать об этом и сказать: ну и что? Нет, если бы он меня попросил, мне пришлось бы ему ответить, а я этого не хочу. Мне нравится Рассел, он был хорошим напарником, и я просил его не зарываться. Но этот козел творил, что хотел, украл четыре фунта кокаина или ещё чего-то там, какой-то умный коп начал выяснять, кому понадобилось такое количество, и вот Рассел попался. А я при чем? Я никого не знаю.

– Я знаю, у Трэтмена есть парочка ребят, – сказал Амато.

– Бедняга, – заметил Фрэнки.

– Ты ведь этого не ожидал, – сказал Амато.

– Ну да. Но когда этого ещё не было, а Рассел сказал мне, что все деньги на месте, я испугался, что это вообще не случится. Я боялся, что меня поймают. Это не значит, что я рад, что поймали его, я этого вовсе не хотел. Я его предупреждал, но ничего не мог поделать. Я никого не знаю.

– Он использовал свой шанс, – заключил Амато.

– Ага. А теперь он использует свое время. А ты используешь свои шансы, я – свои, и в этот раз они вряд ли нас поймают. Но я все думал...представь, мы с Дином пойдем туда, а вокруг полно копов? Кого мне звать? Знаешь, почему Рассел позвонил мне? Больше некому было! Если нас с Дином поймают, он позвонит Салли. А я? Попросить Салли, пусть найдет и мне кого-то? Тебе я звонить не могу, они только этого и ждут. У нас нет друзей. Ты, я, Рассел мы все в одинаковом положении, просто он сейчас в дерьме, а мы нет.

– Но это ведь была твоя идея, – заметил Амато. – Я просто пришел и сделал то, что вы хотели. Я в это ничего не вложил. Вчера я спокойно заработал четыре тысячи, мне этого хватает.

– Выиграл, разнообразия ради, – предположил Фрэнки.

– Точно. Поставил на Никс.

– Джон, – сказал Фрэнки, – ты говорил, этой зимой будет снег, хочешь пари?

– Хорошо выигрывать, – вздохнул Амато. – Похоже, после стольких неудач я начну выигрывать.

– Может быть, – покачал головой Фрэнки. – А я и пытаться не буду. Предпочитаю вещи, которые можно предсказать. Как выглядит это здание?

– Темное, – ответил Амато. – На крыше – всякие буквы, тебя за ними не будет видно. Спереди оно из кирпичей, сзади блочное. Крыша плоская, перебраться пара пустяков. С одной стороны зеленная лавка, с другой магазин посуды, это для тебя легко. Насчет копов пока не знаю. Там только частные охранники, которые работают два-три часа. Но если не хочешь, откажись.

– Джон, – вздохнул Фрэнки, – дело не в работе. Не это дело и не следующее меня беспокоит. Не знаю, как объяснить. Не люблю, когда за мной охотятся. Неважно, на кого они работают, просто не люблю.

Глава 15

Стройная чернокожая девушка закинула руки за спину и застегнула лифчик.

– Эта? – спросил Митч. – Она не слишком хороша, хотя сойдет.

– Ну, – Коган развел руками, – слишком мало было времени.

Девица поправила лифчик, подошла к сидевшему в кресле Когану и коснулась его плеча.

– Мое платье, милый, ты на нем сидишь, – пояснила она. Коган, не поворачивая головы, подался вперед. Девица вытащила из-под него белое платье и надела его.

– Ну и ну, – вздохнул Митч. – Вечно одно и то же. Никто теперь не умеет толком обслужить.

Коган рассмеялся.

– Да я серьезно, – продолжал Митч и заглянул в стакан. – Пусто. Может, закажем?

– Для меня слишком рано, – отказался Коган.

– Рано? – удивился Митч. – Уже полдень.

– Все равно рано. Но ты пей, если хочешь.

– Ну и выпью, – буркнул Митч и пошел в ванную.

Чернокожая девица попыталась застегнуть молнию на платье и вся выгнулась, но напрасно.

– Милый, – повернулась она к Когану, – ты мне не поможешь застегнуться?

– Нет, – буркнул тот.

Митч пустил в ванной воду.

– Трахаться – так трахаться! – пропел он.

– Ублюдок, – прошипела девица, глядя на Когана. – Я думала, ты шутишь.

– Я никогда не шучу, – кивнув он в сторону ванной. – Валяй.

Из ванной вышел Митч, неся стакан со скотчем и водой.

– Никто ничего не умеет, – жаловался он. – Просишь кого-то поработать, готов заплатить, все обещают, а делают лишь наполовину.

Девушка повернулась к нему спиной.

– Застегни мне платье, милый, – попросила она. – Твой дружок отказался.

Митч застегнул ей молнию.

– А сами, – продолжал он возмущаться, – только и знают , что требовать деньги. "Нет, сэр, не половину, все деньги." – Он вернулся к креслу, потягивая напиток. – За половину работы.

Девица села на кровать и надела красные туфли.

– Для парня, который три дня развлекается, – сказал Коган, – ты слишком много ноешь и брюзжишь.

– Я за это плачу, – ответил Митч. – Плачу сам, могу и побрюзжать. Ты знаешь эту девку, эту Полли?

Девица встала, поправила платье и взглянула на Митча.

– Милый?

– На столе, – буркнул Митч и выпил. – Бумажник на столе.

Девица прошлась по комнате, виляя бедрами.

– Все знают Полли, – сказал Коган.

Девица взяла бумажник.

– Там сто семьдесят три бакса, – заявил Митч. – Когда я встану, я хочу найти там сто сорок восемь, поняла?

– Ла-адно, – протянула девица, достала деньги, пересчитала и положила остаток обратно. Затем взяла свою красную сумочку и спрятала свою долю туда, предварительно уточнив. – А как насчет чаевых, милый?

– Обойдешься, – буркнул Митч.

– Ведь ты знаешь, милый, – продолжала она, – мне все прийдется отдать моему парню. А нужно что-то и себе оставить.

– Обойдешься, – повторил Митч.

– Ты оригинальный тип, – заметил Коган.

– Да пошла она, – буркнул Митч и снова выпил.

– Сам ты пошел, – ответила девица, закрывая за собой дверь.

– Она сказала, ей платят две-три сотни за ночь, за то, что она делает. Это правда? – спросил Митч.

– Полагаю, да, – кивнул Коган.

– Все вы дураки, с этими девицами, – сказал Митч и допил свой стакан. – Я не видел ни одной нормальной задницы ещё с Флориды.

– Та, другая, была недурна, – возразил Коган.

– Ее звали Санни, – сказал Митч. – И я полагаю, ты сам её трахнул, когда я ушел.

– Митч, – вздохнул Коган, – когда мы с Диллоном заявились сюда, она была с тобой. Когда мы ушли, она все ещё была с тобой, верно? Ты здесь сколько уже?

– Три недели.

– Три недели. Я же был здесь всего пять дней. И как я мог умудриться это сделать?

– Не знаю, – буркнул Митч. – Опять стакан пустой. А ты точно не хочешь присоединиться?

– Еще недостаточно поздно, – ответил Коган.

Митч пошел в ванную и бросил там лед в стакан.

– Сэмми это сделал, – крикнул он оттуда.

– А, тот востроглазый итальяшка из Детройта? – спросил Коган.

– Сэмми еврей, – поправил его Митч.

– Ладно, неважно.

– Да, он правда смахивает на макаронника, – признал Митч. Лучше бы он им и был.

Митч вышел из ванны с новой порцией.

– Я сам виноват, – сказал он. – В ночь перед отъездом мы ужинали, а он пришел, и я его всем представил. Не понимаю, почему это меня напрягает.

Он сел и поставил стакан на стол.

– Когда я там, она со мной. Когда я уезжаю, ты там, и она с тобой.

– Она не была со мной, – ответил Коган.

– Ну, я не тебя имею в виду. Любого. Она пойдет с любым. В прошлом году я провел там три недели – это сколько дней?

– Двадцать один, – подсказал Коган.

– Ну вот, я снял её на четырнадцать ночей, и мне это стоило три тысячи.

– Я бы никому столько не заплатил, – заметил Коган, – и плевать на то, что она умеет делать...

– Я тогда был ещё в профсоюзе, – объяснил Митч, – и ребята всегда были со мной более чем любезны. Никаких диких кошек мне не присылали. Нет, я в неё не влюблен, просто...

– Она по-прежнему классно выглядит, – заметил Коган.

– Точно. Ух, этот козел Сэмми! В чем она была, когда ты видел?

– По правде говоря, – признался Коган, – я и не заметил. Что-то желтое.

– Да, и наверняка открывало достаточно, чтобы насладиться зрелищем, добавил Митч. – Когда Сэмми появился, на ней было что-то серое, как мокрый шелк, с открытой спиной. Я здорово на неё запал. Мы провели все ночи вместе. Ну вот, а тут приходит Сэмми, я его представил, и вскоре мне приспичило выйти. Я там пробыл долго, ну, ты понимаешь, трудно было в таком возбужденном состоянии. Мне наплевать, что ты скажешь, но я пересмотрел здесь за это время все задницы.

– Ты их пересмотрел за эту неделю, – хмыкнул Коган.

– Но мне это нравится, – сказал Митч. – Это вроде хобби. Дома я ничего такого не делаю, но раз в году езжу на бега и там отрываюсь на всю катушку. Правда, в этом году я на бега не поеду.

– Я бы так не смог, – заметил Коган. – Я бы обессилел. А вот ты, похоже, в хорошей форме.

– В твоем возрасте я бы тоже так думал, – кивнул Митч.

– У меня работа, – добавил Коган.

– Когда-то и я так думал, – опять кивнул Митч. – А потом, сам не знаю, как это случилось и почему, но начал срываться с катушек. В первый раз, как я приезжал сюда, у меня были проблемы с Марджи. Она все узнала и устроила скандал, кричала, что из-за этого начала пить. Но вот что я тебе скажу нет ничего лучше задницы еврейской шлюхи.

– Я это запомню, – пообещал Коган.

– Та девчонка, – продолжал Митч, – ещё училась в колледже. А потом бросила. Что ты об этом думаешь?

– Ты придешь в себя к завтрашнему вечеру? – спросил Коган.

– Да я уже пришел в себя, – огрызнулся Митч. – Оставь меня в покое, а? Так вот, она бросила колледж и пошла на панель. Вот такие и работают, как надо. Они знают свое дело. А эта штучка, Санни, она вполовину моложе моей жены, а знает такое, о чем Марджи и не подозревала.

– Ну так вот, возвращаюсь я из сортира, а они там вдвоем, и Сэмми очень вежливо себя ведет, а потом он уходит, а мы идем в номер, и там, скажу я тебе... три сотни – это недешево, но оно того стоит.

– Митч, – сказал Коган.

– На следующий день я с утра пораньше опять её трахнул. Но это было на ходу – у меня был самолет в полпервого. Даже трахнуть Санни на ходу в сто раз лучше, чем провести весь день с кем-нибудь еще. А потом я отдал ей остальные деньги. Знаешь, обычно платишь половину, а в конце – остальное. И она ушла и провела с Сэмми следующие две недели, и он заплатил ей четыре сотни.

– Слушай, – сказал Коган, – мне надо встретиться с парнем, а тебя отвезет мой приятель.

– Я не могу уйти, – возразил Митч.

– Ты ведь приехал сюда, чтобы кое-что сделать, – напомнил Коган. – Вот для этого и выйдешь. Мне надо поговорить с ним, и если я останусь доволен, он сможет кое-что сделать без своего братца, который вечно рядом. Я приведу его сюда и смогу все обсудить с тобой.

– Со мной все в порядке.

– Рад это слышать. Но со мной не все в порядке. Потому что ты не сможешь нынче вечером сделать свое дело, а я не хочу, чтобы этот парень слишком долго думал, а то он расскажет братцу.

– Ладно, – фыркнул Митч, – где он там? Приводи.

– А ты, – сказал Коган, – отправишься спать.

– Я не устал, – запротестовал Митч.

– Ты выглядишь усталым. Иди спать, сейчас полтретьего. Я позвоню в полвосьмого и разбужу тебя, а если не проснешься, позвоню копам, и они приведут тебя туда, куда надо.

– Ага, – кивнул Митч.

– Никаких девок, – наставлял его Коган, – никакой выпивки. Прими душ и спать, а утром я позвоню.

– Я не подчиняюсь приказам всякого дерьма, – буркнул Митч.

Глава 16

Водитель серебристого "торнадо" заглушил мотор и подождал, пока Коган перейдет трамвайные пути. Когда Коган сел в машину, водитель заметил:

– Не хочу показаться невежливым, но было бы гораздо легче, если бы ты иногда пользовался телефоном. Сейчас полно платных автоматов, я даже могу дать тебе пару номеров; если захочешь позвонить мне и что-нибудь обсудить, все, что надо – просто набрать номер. Это метание взад-вперед выводит меня из себя. У меня все не так, работа горит, а я должен бегать за тобой. Только и делаю, что отменяю встречи и мчусь к тебе.

– Тебе следует поговорить с шефом, Алберт, – хмыкнул Коган, – ты заслуживаешь повышения. Скажи ему, чтобы связался со мной, и я замолвлю за тебя словечко.

– Ах, какой ты добрый, – поморщился водитель. – Ладно, я здесь. Начни с плохих новостей.

– Ну, – вздохнул Коган, – у нас небольшие проблемы.

– Их больше не должно быть, – возразил водитель. – Я с ним говорил, мы сделали все, что ты просил. Больше никаких проблем.

– Но есть ещё пара вещей, о которых я не знал, – заметил Коган.

– Рассказывай.

– Дело в Митче. Он не справится. Я на сегодня кое-что выяснил. Знаю, где будет Амато, и уверен, что знаю, где будет его парень. Если все получится, можно убрать обоих, или хотя бы Крысенка. Но Митч... Он не сможет.

– Ты сам его позвал. Вы с Диллоном. Ты сказал, что сам не справишься, и Диллон тоже. Вот мы тебе и достали помощника.

– Я просил Митча таким, каким он был год назад, – возразил Коган. А сейчас от него проку мало.

– А что с ним?

– Дело в том, что без особого разрешения он не может никуда поехать, кроме Мэриленда, и потому сидит в номере и боится нос высунуть. Иначе его сцапают. И вот он сидит там и трахает все, что движется.

– Когда я сказал шефу, что ты просишь Митча, – сказал водитель, – он согласился, но заметил, что лучше бы ты держал его запертым в ванной. Так что – он не выйдет?

– Выйдет, если мы захотим. Но вряд нам это нужно. Когда мы приехали, он сразу же попросил меня привести ему девку, а разве это мое дело? Я позвонил одному типу, тот привел девицу. Отлично. Но этот придурок велел девчонке назвать ему других девиц, а другие – это не просто местные шлюхи. Они слишком со многими общаются, так что скоро все узнают, что мы в городе. Того типа, к которому я обратился, я попросил привести начинающую, которая никого не знает. Но потом он разыскал Полли, а её знают все, так этот кретин Митч ещё с ней и поцапался. Она точно пойдет к копам.

– Он свихнулся? – удивился водитель.

– Не иначе. Кажется, он перешел границу. Когда я его встретил, он пил, как сапожник, сказал – это чтобы заснуть. И я вижу, что его что-то гнетет. Так что пусть отправляется на все четыре стороны.

– Это, – продолжал Коган, – началось три дня назад, и все это время он либо трахался, либо пил.

– Ты говорил с Диллоном? – спросил водитель. – Он в состоянии говорить?

– Да, он сказал, что ему лучше, даже выходил гулять. Диллон со мной согласен. Если мы не вмешаемся, этот тип все завалит. Если прежние его девицы и не проболтались, то какая-то из очередных непременно это сделает. Надо срочно его сплавить из города.

– Ты его сюда пригласил, – возразил водитель, – ты и отправь его назад.

– Он не уедет, – покачал головой Коган. – Он жаден до бабок, он на мели. Потерял работу, что ли. Не думаю, что он меня послушает.

– Сегодня я связаться с шефом не смогу, – протянул водитель.

– Тогда я позволю, чтобы Митча сцапали.

– А он не проболтается?

– Если догадается, что это я, то проболтается. Тот тип знает одну девицу, которая любит ри души поскандалить. Я пошлю её к Митчу, она устроит заваруху. Это приличный отель, вот его и сцапают.

– Слишком жестоко, – заметил водитель.

– Не слишком. Я думаю, для него это лучшее, иначе он себя просто угробит. А если не окажется в тюрьме, угробит нас.

– Я расскажу шефу, если хочешь, – предложил водитель.

– Как хочешь, – отмахнулся Коган. – Пусть решает сам.

– Ладно, теперь остается Амато.

– С ним я сам разберусь, – заверил Коган.

– Мне помнится, ты говорил, что он тебя знает, – удивился водитель.

– Знает. И знает одного из парней, которых нанимал. А тот наверняка знает, где будет Амато. По-моему, я знаю, что делать.

– А не сорвется? – спросил водитель.

– Кто его знает...

– Но это серьезный вопрос, – сказал водитель.

– Поговори с шефом, – посоветовал Коган.

Глава 17

Фрэнк сидел в баре на Карнэби-стрит, откинувшись на стуле и наблюдая за официантками.

Коган повесил замшевую куртку на крючок, сел рядом и заказал пиво.

– "Хайнекен"? – спросил бармен.

– Ага, – кивнул Коган.

– Бутылку или кружку?

– Да какая разница. Кружку.

– Они всегда так, – сказал Фрэнк.

– Вот морока, – фыркнул Коган. – Я бы сюда не пришел, если бы знал.

– А я бы пришел, – сказал Фрэнки. – Не знаю почему, но у этого парня на обслуге самые лакомые девочки. Я хожу сюда каждый день.

– Знаю.

Фрэнки покосился на него.

– А я тебя здесь не видел.

– Я и не говорил, что ты меня видел. Меня мало кто знает.

– Тогда почему же ты сюда пришел?

– Тебя искал. Мне сказали, ты сюда часто ходишь любоваться на девочек. Вот я и пришел. Просто, правда?

– Кто тебе про меня рассказал?

– Один парень, твой друг. Он немного про тебя знает. Вернее, рассказал не он, а его друг.

– А кто этот друг?

– Китаец.

– Никогда о таком не слышал, – Фрэнки попытался встать со стула.

Коган положил руку ему на плечо.

– Китаец очень удивится таким словам. Твои друзья за тебя беспокоятся, понимаешь? И он тоже. Он настоял, чтобы я поговорил с тобой, хотя я не был уверен, что это нужно. Ведь у тебя есть, где жить, правда?

– Конечно.

– Где-то в районе Нью-Гемпшира?

– Точно.

– В Норвуде, если быть точным, – продолжал Коган. – Почему бы тебе не расслабиться, Фрэнки? Когда Китаец хочет, чтобы для него что-то сделали, лучше это сделать. Китаец вынужден полагаться на друзей, а те – оказывать ему услуги. Мне было бы очень неудобно, если бы я не смог поговорить с тобой. Ты его знаешь.

Фрэнки снова сел.

– Закажи ещё пива, – предложил Коган. – И посмотри на девочек. Слушай, как ты терпишь этот шум? Кстати, полагаю, у тебя есть машина?

– Ага, – кивнул Фрэнк.

– Хочу дать тебе совет, – продолжал Коган. – У тебя ведь есть на капоте воздухозаборник?

Фрэнк не ответил.

– Да полно, – сказал Коган, – не хитри со мной, ведь я знаю, что есть, так?

Фрэнк кивнул.

– У тебя будут с ним проблемы, – заметил Коган. – В январе, когда похолодает. Твоя тачка заведется, но не поедет. А когда будет действительно холодно, ниже семи, она даже не заведется.

– А теперь слушай мой совет. Надо закрыть воздухозаборник. У меня ещё один, а у тебя и вообще два, и держу пари, мотор просто не прогревается. Все дело в этом. В мороз мотор не прогреватся, если только прямо с места не гнать под сотню, а если делать так, полетят клапана. Я, например, всегда перекрывал воздухозаборники. Выглядит погано, зато работает. Понял? Залеплял липкой лентой. Ну, ты меня понимаешь?

– Нет, – возразил Фрэнки.

– Твои друзья за тебя беспокоятся, – повторил Коган. – Тебе следует быть осторожным. Сколько ты отсутствовал – месяц?

– Шесть недель.

– Отлично, – кивнул Коган. – Ограбление, верно?

– Ага.

– Ну вот. Как ты думаешь, ребята не знают, что ты здесь?

– Нет.

– И конечно же, – продолжал Коган, – они тебя не тронут, потому что ты ничего не сделал, правда?

– Я только пью пиво и смотрю на девочек, – ответил Фрэнки.

– Разумеется. Но тебя могут снова сцапать.

– Знаю.

– Хорошо. Значит, твои друзья могут быть за тебя спокойны – ты немного поумнел.

– Немного? – переспросил Фрэнки. – За то время, что я сидел, собака могла родиться, вырасти и сдохнуть.

– Правильно. Но может, ты поумнел с момента выхода.

– Я наконец-то перепихнулся, – просиял Фрэнки.

– Отлично, и как это было?

– Не так уж здорово. Я, естественно, выбрал девку, для которой это занятие – кусок хлеба, а она вдруг заявила, что я никуда не гожусь. Не спорю, я не профессионал.

– Ай-яй-яй, – протянул Коган. – Если бы только я встретился с тобой пораньше, когда впервые услышал от Китайца твою историю. Кое-кто мог бы тебе помочь. Но его уже нет.

– Правда?

– Да. Ты, должно быть, видел в газетах – Марк Трэтмен. Хороший человек. Никто так не разбирался в девочках, как он.

– Должно быть, в этот раз не разобрался, – заметил Фрэнк.

– Да, а может, что другое. Кому-то не угодил. В наши дни надо быть поосторожнее. Ты делаешь что-то, тебе кажется, что делаешь правильно, а другим не нравится, и ты в дерьме. Посмотри на Китайца. Ты давно его знаешь?

– Десять лет.

– Достаточно давно. Надо было послушать, что о нем говорили год назад.

– Я слышал, – кивнул Фрэнки.

– Ну вот, – продолжал Коган, – раз ты его знаешь, то понимаешь, что это все неправда. Он бы предпочел дерьма наесться, чем проболтаться. Но какому-то придурку пришло в голову, что Китаец болтал, и он начал плести о нем небылицы.

– Но Китаец – тертый тип. Он понял, что должен быстро кое с кем повидаться. И вот он похлопотал, чтобы ему устроили встречу с нужными людьми, и кое-кому из них сказал: "Слушай, позарез надо, чтобы обо мне прекратили болтать. Если мне придется защищаться, то придется многое рассказать, а мне этого совсем не хочется." Тогда этот тип идет и говорит, что Китаец – в порядке, и все этому верят. Китаец – умница, знает, как спасти свою задницу. Да, Марк знал толк в девицах, но не знал, как защищитить себя.

– Трудно спасать задницу, – фыркнул Фрэнк, – если не знаешь, от кого.

– Да, – согласился Коган, – но может быть и иначе. Ты знаешь, что Марк держал игорный дом, и все накрылось?

– Кажется, слышал, – кивнул Фрэнк.

– Ага, – сказал Коган и допил свое пиво. Потом велел бармену принести еще. – А тебе? – спросил он Фрэнка.

– Хватит, – отказался тот.

– Ладно, – Коган взял из рук бармена кружку, отхлебнул и вытер губы. Нет ничего лучше холодного пива. Итак, Трэтмен всегда держал игру, правда? Сколько я помню, у него всегда был салон. И его однажды уже грабили, ты слышал? Говорят, он сам это устроил.

– Может, он и в этот раз так сделал, – предположил Фрэнки.

– Вот-вот, все дураки вокруг думают именно так, – подтвердилКоган. – Я сам слышал. Знаешь, Марк не был мне другом, так что когда он вляпался, я не обязан был идти ему на выручку. Кто я такой? Просто обычный парень. С чего ему меня слушать? Но я считаю, что на этот раз дело не в нем. Он был умен, он должен был знать, что о нем болтали, снова он на такое не пошел бы.

– И видишь, Фрэнк, – Коган повернулся к парню, – Китаец и твои друзья беспокоятся за тебя. Они же не знают, насколько ты поумнел, когда вышел. Они думают, тебе нужен советчик.

– Ага.

– Чтобы научить тебя спасать свою задницу. Неважно, что ты на самом деле делал, важно, что об этом думают.

– Ага.

– Итак, – понизил голос Коган, – где он будет завтра вечером?

– Кто? – спросил Фрэнк.

– Джонни Амато, – ответил Коган. – Где он должен быть?

– Понятия не имею.

– Фрэнк, – сказал Коган, – запомни, что я тебе сказал. Твои друзья беспокоятся о тебе. Они хотят знать, где завтра будет Крысенок.

– Да я тебя в первый раз вижу, – возмутился Фрэнк.

– Лучшие друзья – новые друзья, – ответил Коган. – твой другой приятель ведь не так надежен? Посмотри, во что он втянул тебя перед этим.

– Да кто ты такой? – вскипел Фрэнки.

– Меня мало кто знает, – признался Коган. – Ну, Китаец, и ещё Диллон. Хочешь, я позвоню Диллону, и он скажет тебе, кто я?

– Нет.

– Ладно. Так где он завтра будет? Я знаю, что ты можешь это выяснить.

– Понятия не имею, – признался Фрэнк. – С тех пор, как я вышел, я видел Джона раз пять, и не знаю, где он ошивается.