Текст книги "Запретные отношения (ЛП)"

Автор книги: Джордан Бёрк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Не может быть.

– Ага, – прошептала я, держа его за руку. – Я не должна сообщать об этом, но работаю в подвале. Это конечный пункт для всей входящей корреспонденции. Почту проверяют еще до поступления в офис, но она проходит еще одну проверку здесь.

– Интересно.

– Не очень, на самом деле, – сказала я, глядя сначала на здание, а затем на Уоттса. Я заметила, что его выражение лица изменилось. Мышцы челюсти сжались, выделяя желваки, которые я заметила еще когда мы впервые встретились в холле отеля. – Но они платят зарплату.

Это место, конечно, никогда не бывает закрыто. ФБР работает круглосуточно, без выходных и праздников. Так что, пока мы стояли там, повсюду сновали мужчины и женщины в костюмах, заходя в здание или покидая его через центральный вход. Глядя на них, я всегда пыталась представить, чем они заняты. И мне казалось, Уоттса интересовало то же самое.

– Как долго ты здесь работаешь? – спросил Уоттс.

– Почти четыре года.

– Ты пользовалась рабочим компьютером, чтобы писать мне?

Я покачала головой, глядя на него.

– Нет, конечно. Почему ты спрашиваешь?

Он небрежно отмахнулся, говоря:

– Просто то, что мы… я… так подробно описывал в некоторых моих письмах. Мне бы не хотелось, чтобы тебя поймали за чтением личной электронной почты с рабочего компьютера. Но, – сказал он, спохватившись, – я знаю, что ты бы не стала. Я не имел в виду, что ты могла быть непредусмотрительной.

– Нет, нет, все в порядке.

– Тогда отлично. Готова вернуться домой?

Внезапно он показался мне равнодушным. Может, это стало следствием моих слов о том, что работа неинтересная, и я работаю лишь ради зарплаты. Я не была уверена и не собиралась переживать об этом. Мысль, что мы снова окажемся наедине в моей квартире, затмила всякое беспокойство и лишала меня возможности думать о чем-то еще.

Не было ничего в мире, чего бы я хотела сильнее.

Я получила крупицы откровения, сидя с ним на скамейке. Это не было вселенской исповедью. Просто мысли, которые я не могла отрицать: я влюблялась в Уоттса. Неотвратимо, бесспорно влюблялась впервые в своей жизни.

Я немного сомневалась, и этого было достаточно, чтобы пока не раскрывать ему свои чувства.

Глава 4

Уоттс

Господи. Гребаный ФБР. Отлично, Уоттс.

Ситуация и так была достаточно рискованной, а сейчас я столкнулся с фактом, что она работала на организацию, которую многие люди считали мировым лидером среди правоохранительных органов. По крайней мере, она не работала на ЦРУ или АНБ. И, хотя бы, занималась сортировкой почты в Департаменте безопасности. Все могло быть гораздо хуже. А может, и было. Может, она не рассказала мне всего. Ситуация не была такой уж невероятной, включая то, как все обернулось для нас с самого начала.

Я решил, что ее нужно проверить. Так что ранним воскресным утром оставил Кэтрин спящей в ее постели и нашел ее сумочку там, где она обычно лежала – на кухонном островке. Я быстро порылся в ее вещах и прочитал имя на водительском удостоверении.

Кэтрин Мэри Колб.

Запомнил имя вместе с датой рождения.

Затем нашел ручку и листочек бумаги, чтобы оставить ей записку: «Ты так очаровательно выглядела спящей, что я не захотел тебя будить. У меня есть дела, о которых нужно позаботиться до завтрашнего утра. Скоро увидимся, возможно, даже раньше, чем ты думаешь. Уоттс».

Дописал свой номер телефона под именем и ушел.

По дороге домой я позвонил парню, который время от времени делал для меня небольшую работу.

Он ответил:

– В вашем распоряжении, сэр.

– Пошел ты, Джастин.

Он засмеялся.

– Что вам нужно, мистер Мерфи? – спросил он, используя фальшивое имя, которое я ему назвал.

Я назвал ему имя Кэтрин и дату ее рождения, попросил добыть любую информацию о ее связи с ФБР или любыми другими правоохранительными органами или спецслужбами. И попросил его держать рот на замке.

– Разве я не делаю так всегда? – спросил он. – Тебе не надо напоминать мне об этом, чувак.

– Это другое. Личное.

– Не для меня, – сказал он. – Мой рот на замке. Как обычно, двести баксов, чувак.

– Уже у тебя.

Чувак.

С Джастином меня познакомил один из коллег. Он был студентом Бостонского университета и, похоже, компьютерным гением, который отклонил предложения о работе от «Майкрософт», «Эппл» и других мелких технических фирм, решив вместо этого пойти в колледж. Смышленый паренек. Черт, на самом деле, он был гениальным, и очень расположен помогать людям. За скромную плату, конечно.

Джастин мог забраться в любой компьютер и выйти из него, не оставив следов. Во всяком случае, так он утверждал. Я не был уверен, насколько это правда, но всякий раз, когда мне нужна была информация, скрытая в хорошо защищенной компьютерной базе, Джастин добывал ее для меня.

Он знал меня только как мистера Мерфи. Ни Уоттса, ни первого имени, ни возраста, ничего о моей деятельности. Думаю, он мог бы хорошенько покопаться и узнать обо мне больше, но я был уверен, что могу быть спокойным на этот счет.

Он не имел понятия, чем я занимался. Все, о чем он был осведомлен, это то, что я был своего рода сталкером. Или серийным убийцей. В любом случае, ему было все равно.

И, как ни странно, даже увидев имена людей, умерших таинственными смертями, он никогда не давил на меня, чтобы узнать больше информации. Возможно, он действительно смотрел глубже на мою деятельность и одобрял ее.

По дороге домой я мысленно пнул себя под зад за свою неосмотрительность, позволившую провести так много времени с Кэтрин. Она никак не намекала на то, что может работать в правоохранительных органах. Она вообще не давала мне повода думать, что может выполнять какую-то другую работу, кроме скучной канцелярской.

Я был уверен, меня не подставили. Они бы не сделали это таким образом и, к тому же, Кэтрин не стала бы рассказывать мне о своей работе в ФБР, она ведь сделала это добровольно.

В этой ситуации не существовало угрозы такого характера. Единственной опасностью был шанс обнаружения правительством США информации о том, кем я был и чем занимался. Из-за чего мог появиться вопрос, замешана ли во всем этом Кэтрин. Конечно, доказательств ее причастности не было, но в связи с этим ее могли потрепать на допросах.

В общем, мне нужно было принять решение. Я видел три выхода из ситуации: первый – порвать с ней; второй – рассказать ей все, позволяя увидеть полную картину того, с кем она связалась; третий – продолжать все как сейчас и не говорить ей ничего.

Я знал правильный вариант, но не был готов следовать ему.

Как только спустя сорок минут я заехал в Балтимор, зазвонил мой телефон.

– Она чиста, – сказал Джастин. – Все, чем она занимается – сканирует поступающие в департамент пакеты. Звучит скучно, как дерьмо, если тебя интересует мое мнение.

– Никакой другой работы в Бюро?

– Нет. И никакой связи с правоохранительными органами или армией раньше. Но там есть кое-что странное.

Я остановился на красный сигнал светофора.

– Что?

– Кэтрин Мэри Колб существует около восьми лет.

Я пытался переварить то, что он только что сказал мне, когда услышал автомобильный гудок позади себя. Я поднял глаза и увидел, что цвет сменился на зеленый. Свернул с дороги в направлении парковки возле банка.

– Что ты имеешь в виду «существует»?

– Я нашел ее номер социального страхования. Он был выдан восемь лет назад. И там нет ни одной ранней записи о Кэтрин Мэри Колб с такой датой рождения по всем Соединенным Штатам.

Мой мозг работал на максимальной скорости.

– Может, где-то в Европе? Азии? Она могла родиться в другой стране и приехать в США после восемнадцатилетия.

Мои внутренности сжались, как только я подумал о такой возможности. Если это было на самом деле так, то кто она, твою мать, и зачем она здесь?

– Это все, что мне удалось раздобыть, чувак. Мне жаль. Там восемь лет ее жизни, но до этого… ничего.

Я попросил его позвонить мне, если он найдет что-то еще. Парень ответил, что однозначно будет искать, потому что ему скучно, а здесь была загадка, которые он любил разгадывать.

Мне тоже нравились загадки, но не эта.

***

Проснувшись, Кэтрин прислала мне сообщение:

«У меня наконец есть твой номер».

Я: «А у меня твой».

Кэтрин: «Я бы не хотела, чтобы ты уходил, но спасибо за записку. Это было мило. Чем занимаешься?»

Я: «Оцениваю некоторые книги, которые нужно продать на этой неделе. Кстати, у тебя есть планы на завтрашний вечер?».

Кэтрин: «Нет».

Я: «Теперь есть. Буду у тебя ровно в шесть».

Кэтрин: «Если ты ожидаешь, что я буду для тебя готовить, вынуждена разочаровать».

Я: «Я позабочусь об ужине. Мне пора вернуться к работе».

***

Я добрался до стадиона как раз вовремя, чтобы насладиться игрой. Это был лучший способ выкинуть из головы тайну Кэтрин и уменьшить напряжение, вызванное мыслями о том, что мне предстояло сделать этой ночью.

В восемь я уже потягивал пиво из высокого запотевшего стакана в пабе. Народу было немного. Только несколько занятых столиков. Было тихо, за исключением телевизора, включенного на канале ESPN, транслировавшим воскресную игру в бейсбол. Все бильярдные столы были свободны. Спокойный вечер.

– Господи, мне так скучно. Почему здесь так тихо? – Это был голос Изабеллы, бармена паба, стоящей по другую сторону барной стойки. – Если мой голос звучит отчаянно для посетителей, значит, я в отчаянии.

Она выросла в Эквадоре, но уже с десяти лет жила в Соединенных Штатах, хотя сохранила свой протяжный акцент.

Я пожал плечами, поднимая кружку с пивом.

– Ну, сегодня воскресенье, и идет дождь. И я был бы осторожен с употреблением слова «отчаялась» здесь. Никогда не знаешь, кто тебя услышит и поймет ли правильно.

Она закатила глаза.

– Например, ты? Старый добрый Эндрю, – сказала она, используя названное мной фальшивое имя, когда я достиг статуса постоянных посетителей. Это имя, которым меня называли все, от официанток до ребят, с которыми я время от времени играл здесь в пул.³

– Эй, – сказал я, это просто невинный флирт.

– Не может быть ничего невинного, если речь идет о тебе, – ответила она, улыбаясь.

Я засмеялся и подтвердил:

– Согласен.

***

Я приехал домой, слишком уставший для работы. Не было никаких книг, нуждающихся в оценке, как я сказал Кэтрин. Я целый день ждал электронного письма, и оно наконец пришло. В нем были расшифровки стенограмм телефонных звонков пяти парней, о которых было написано в файле. Я получил его в пятницу перед встречей с Кэтрин.

Стенограммы были достаточно безобидны, что было не удивительно. Эти ребята приехали в США только месяц назад. А вот последняя уже настораживала – в ней шла речь о фейерверках, следующих за согласованием плана встреч для похода на бейсбольные игры. Получается, они были частью хорошо спланированной операции, которая уже была запущена.

Я проверил расписание команды Orioles,⁴ отыскал эти даты на две недели вперед, и они совпали. И в связи с этим у меня появилось новое задание.

Я провел следующий час или около того, сидя на заднем крыльце, наслаждаясь пинтой светлого пива «Леффе Блонд» и свежей прохладой, оставшейся после дождя. Именно тогда я настроился на мысли, что же мне делать с дилеммой Кэтрин.

Но для начала я собирался насладиться ею. Хорошая еда, отличный секс – идеальный вечер. Но нельзя будет не заметить напряжения, потому что я был уверен, в этот раз я буду смотреть на нее иначе, гадая, кем она, черт возьми, была первые восемнадцать лет своей жизни.

Глава 5

Кэтрин

Я скучала по нему все воскресенье. Это был первый раз, когда я радовалась, что мне нужно вставать рано на работу. Необходимость раннего отхода ко сну означала отсутствие возможности сидеть и мечтать, чтобы он сейчас был со мной.

Когда я приехала, Тэйра уже ждала меня на парковке. Она обошла мою машину и, как только я ступила на асфальт, тут же принялась рассказывать о концерте.

– В любом случае, мы прекрасно провели время. Жаль, что тебя с нами не было.

– Мне тоже, – сказала я, понимая, что ничего не могло быть более далеким от правды.

– Так чем ты все-таки занималась?

Я боялась этого вопроса всю дорогу до работы. Не в состоянии преуменьшить, я решила говорить. Это должно было прозвучать как занятие, более скучное, чем прогулка с ней. Она уже была осведомлена об Уоттсе, но я однозначно не собиралась посвящать ее в детали.

– Я виделась с парнем, о котором тебе рассказывала

Мы шли по направлению к зданию, и я смотрела впереди себя.

– Да ладно. Серьезно? И вы наконец…

Я покачала головой, опустив взгляд на тротуар.

– Нет, мы просто хорошо провели выходные.

– Выходные! Вы провели вместе все выходные?

– Не совсем. Мы поужинали в вечер пятницы и встретились в субботу за ланчем.

Мой голос стих после того, как я солгала. Я не хотела рассказывать ей о том, что ночь пятницы он провел у меня дома.

Мы добрались до стойки охраны у двери. Мой пропуск был готов, пропуск Тэйры – нет. Она всегда искала его и, сколько бы не пыталась держать его наготове, он всегда оказывался на дне ее сумочки.

Когда она наконец нашла карточку, мы продолжили путь к рабочему месту. Мы зашли в комнату, где переоделись в защитные костюмы, которые вынуждены были носить на территории сортировочной.

Пока мы одевались, она сказала:

– Не волнуйся, я не собираюсь допрашивать тебя, но надеюсь, что он сделал все, чтобы спасти тебя.

Я пренебрежительно махнула рукой:

– Это все в прошлом. Но…

– Но что?

Я глубоко вздохнула, укладывая вещи в шкафчик.

– Как бы ты отнеслась к тому, что парень отказался показать свой дом?

– Если бы он не пустил меня внутрь или что-то такое?

– Нет, – ответила я. – Если бы он даже не сказал тебе, где живет.

Мы зашли в сортировочную зону. Я посмотрела на большие часы на стене, вспоминая, как медленно шли стрелки в пятницу, пока я предвкушала вечерний визит Уоттса в мой дом.

Тэйра произнесла:

– Хм, – она размышляла над ответом, помещая первый контейнер на конвейерную ленту. – Думаю, я бы гадала, что он пытается скрыть. Это была бы единственная причина, по которой он скрыл свое место проживания. И вопрос не в том, скрывает ли он что-то, а в том, что именно он скрывает.

Я и сама понимала это, но спросила ее не совсем об этом, так что попыталась снова:

– Да, но как бы ты поступила? Спросила бы, почему? Требовала бы показать его дом?

– Думаешь, он женат?

Признаться, эта мысль мою голову не посещала. Думаю, из-за моей наивности. Виновна по всем статьям. Уоттс никогда не давал мне повода думать, что может быть женат. С другой стороны, это было бы идеальным оправданием его строгому личному кодексу.

Но он нарушил этот кодекс ради меня. Он встречался со мной больше одного раза и провел две ночи в моей постели. Я не собиралась рассказывать этого Тэйре, но это была важная информация.

– Он не может быть женат, – сказала я. – Слушай, я не рассказала тебе раньше, но он провел у меня ночи пятницы и субботы.

Она округлила глаза и склонила голову на бок.

– Так-так. Приятные выходные, говоришь? Тем лучше для тебя, девочка.

Она протянула свою руку над конвейером ладонью вперед и, похоже, я должна была хлопнуть по ней.

– Но если бы он был женат, – сказала я, – не думаю, что он мог бы провести со мной две ночи, особенно в выходные.

Тара немедленно опровергла мои слова, как будто окатив меня ледяной водой.

– Может, жена и дети – если они есть – уехали из города или что-то вроде того. Возможно, чтобы навестить бабушку с дедушкой? Так бывает.

– Ты определенно заставляешь меня почувствовать себя лучше, спасибо.

Она рассмеялась.

– Вот дерьмо, прости. Иногда тупой бред сам льется из моего рта, ты же знаешь.

Я остановила взгляд на пакетах перед собой.

– Нет, ты сказала вовсе не глупость. Это, на самом деле, имеет смысл.

– Когда вы снова увидитесь?

– Сегодня вечером, – ответила я. – Он придет и принесет ужин.

Она глубоко вдохнула и выдохнула.

– Просто столкнись с ним. Я имею в виду, сначала вы вообще не собирались встречаться. Но потом все-таки встретились, и ты думала, что не увидишь его снова. А теперь вы провели вместе две ночи, так что, возможно, он открывается тебе. Медленно. Как моллюск открывает свою раковинку или что-то типа того. Я пытаюсь сказать тебе, что этот таинственный парень скрывает какую-то большую тайну. Прости, но это правда.

Я ничего не ответила, зная, что она права, но горячо надеясь, что это было что угодно, только не жена. И дети. Боже мой.

– И еще, – сказала Тэйра, – ничего не выясняй, пока не съедите принесенный им ужин. Никогда не упускай халявную еду.

***

Все утро было загружено работой. Нам в сортировочную приносили пакеты один за другим. В почтовом отделении было какое-то торможение. У нас не было времени на разговоры, что избавило меня от них, но давало мне время углубиться в свои мысли.

Уоттс… женат?

Когда пришло время обеда, мы пошли снять свою униформу. Открывая шкафчик, я услышала слова Тэйры:

– О, привет, Тони.

Я посмотрела мимо дверцы шкафчика и увидела Тони, стоящего в дверях.

– Привет, Тэйра, Кэтрин.

Я поздоровалась в ответ и вернулась к своему занятию.

– Привет, – ответила ему Тэйра. – Как прошли выходные?

– Отлично. Ездил в Бруклин на пару дней, повидаться со своими приятелями.

– Звучит круто, – сказала Тэйра. – Я несколько лет не была в Нью-Йорке.

Я копалась в своем шкафчике, главным образом потому, что это позволяло мне спрятаться за его дверцей и не встречаться взглядом с Тони.

– Как насчет тебя, Кэтрин? – спросил он.

– Прости, – ответила я дверце шкафчика, – что насчет меня?

– Ты была когда-нибудь в Нью-Йорке?

– Нет.

– Тебе стоит там побывать, – сказал он. – Это лучшее место в мире. Я поеду туда в сентябре. Если захотите, леди, вы можете присоединиться.

Господи, даже мысль об этом была ужасной.

– Возможно, – ответила Тэйра. – Я подумаю.

Я сняла капюшон своего синтетического комбинезона, затем расстегнула его и спустила с плеч. Сделав это, я выглянула из-за дверцы шкафчика и увидела, что Тони смотрел на меня. Нет, пялился.

Конечно, под комбинезоном была надета моя обычная одежда, но он смотрел так, как будто под рабочей одеждой я была голая, сканировал меня с головы до ног.

Раздевалка предназначалась как для мужчин, так и для женщин, так что, находясь здесь, Тони ничего не нарушал. Если верить инструкциям.

Еще до момента, когда я полностью избавилась от комбинезона, он сказал:

– Что ж, приятного обеда. Я ограничен во времени.

Тэйра попрощалась с ним. Я промямлила что-то невразумительное, просто радуясь его уходу.

Говнюк.

***

Уоттс постучал в мою дверь в 17:59.

Я открыла ее.

– Ты не шутил насчет точности.

В одной руке у него был бумажный пакет из гастронома. Вторая была спрятана за спиной. Не только его чувство времени было таким четко идеальным. Он был одет в темно-серые слаксы, белую рубашку на пуговицах. На ногах у него были начищенные до блеска перфорированные туфли. На лице красовалась легкая щетина, а волосы лежали в намеренном беспорядке.

Мне захотелось раздеть его, как только он переступил порог моей квартиры.

Он вошел, наклонился, поцеловал меня и произнес:

– В первую очередь ужин, а потом поиграем в игру.

Я была уверена, что он принесет уже готовую еду. Вместо этого он готовил ужин на моей кухне. Попивая вино, я сидела на барном стуле у кухонного островка и смотрела, как он готовит нашу еду.

– Кое-что из этого уже готово, – сказал он. – Не хотел тратить на ужин слишком много времени.

Он приготовил спагетти с соусом Болоньезе, его любимое итальянское блюдо.

Мы разговаривали, пока он готовил, болтали обо всем, но совсем немного о его кулинарных способностях и блюдах, которые он любил готовить. Он сокрушался, что у него мало свободного времени, чтобы посвятить себя этому занятию.

Я становилась все более голодной с каждой минутой, по мере того, как по моей квартире распространялся запах домашней итальянской еды – говяжий фарш с чесноком, панчеттой и хлебом, который он поставил в духовку.

Все это время я продолжала думать о вероятности того, что он мог быть женат. Может, у него даже были дети. Мне было ненавистно чувство, к которому приводили такие мысли. Не только потому что этому были какие-то доказательства. А больше от того, что бы я испытала, окажись это правдой. Я бы винила себя за падение моих защитных стен. Тогда я бы проявила всевозможные способы неуместного гнева и презрения, но в итоге винила бы только себя. И кто знает, как много времени отняла бы у меня борьба за вытягивание самой себя из этого эмоционального вихря?

Когда блюдо было уже готово, Уоттс сказал:

– Давай садиться за стол.

– Это не то чтобы обеденный стол, – ответила я, соскальзывая с барного стула и обходя его.

– Согласен, он маленький, но для двоих идеально, – сказал он, ставя передо мной тарелку. Еда пахла великолепно, пока он готовил, но, когда оказалось готовая передо мной, аромат был в тысячу раз лучше.

Уоттс поставил свою тарелку на стол, пошел на кухню и вернулся к столу с серебряными приборами. Это была незначительная вещь, и я не уделила ей много внимания, но мне нравилось, что он знал, в каком ящике что искать. И что в моей квартире он чувствовал себя как дома.

– Вот, – сказал Уоттс, потянувшись через стол. – Ты же ешь спагетти ложкой? – спросил он.

Я покачала головой.

– Смотри, я покажу тебе.

Он продемонстрировал, как с помощью ложки накрутить спагетти вплотную к вилке. Я видела такое несколько раз, но только в кино или по телевизору. И никогда не была свидетелем того, как кто-то делает это в жизни.

Не уверена, была ли в этом какая-то связь, но наш разговор натолкнул меня на мысли о его воспитании. Из богатой ли он семьи? Учили ли его мама с папой правилам этикета, может, потому что проводили дома званые обеды?

Или, может быть, я себя накручивала. Возможно, это просто был он. Такой, какой есть. В любом случае, последняя тема, в которой я была заинтересована, – это наше воспитание и семьи.

– Ты всегда жила здесь? – спросил Уоттс, как будто прочитав мои мысли. Он окружил меня, словно жертву.

– Нет.

– Откуда ты?

Я прожевала пасту.

– Отовсюду.

– Весь мир или только Соединенные штаты?

– Только Штаты, – ответила я, чувствуя себя немного загнанной в угол. Он копался в моем прошлом или, по крайней мере, пытался сделать это в своей мягкой манере. Все-таки от этого я почувствовала себя немного неловко, хоть и не так, как если бы другие люди попытались прояснить мое прошлое.

– А, черт, – сказал Уоттс, вставая со стула, – я забыл завести таймер.

Я слышала, как он что-то бубнил по дороге в кухню. Затем он вернулся с подносом.

– Кростини. – Он держал блюдо передо мной. – Они неплохи и, возможно, даже хороши.

Я взяла кусочек хлеба и положила себе на тарелку.

– Все потрясающее. Уверена, и это блюдо тоже отлично приготовлено.

Когда он снова уселся, я ожидала продолжения вопросов, но этого не случилось. Вместо этого он рассказал мне о редкой книге, которую ему удалось продать на прошлой неделе. Я была рада, что он сменил тему.

Пока он не поинтересовался, училась ли я в колледже.

– Нет, – ответила я, держа бокал с вином напротив губ. – А ты? – я решила переключить внимание на него.

Он покачал головой.

– Нет.

– Не захотел или…?

– Или что?

Я пожала плечами.

– Не знаю. Просто… Ничего, я думаю.

– Что насчет тебя? Почему ты не пошла? Ты умна, начитана, амбициозна…

Мой смех остановил его от продолжения.

– Насчет амбициозности даже не знаю.

– У тебя хорошая работа. – Он отломил кусочек кростини. – Это не общедоступное место. Как ты получила его?

Опять расспросы.

– Я не хотела работать где-либо за пределами государственного предприятия, – ответила я. – Экономика шла ко дну, а я искала в интернете рабочее место в государственной организации. Это предложение показалось интересным.

– А потом ты обнаружила, что это не так.

– Точно.

Между нами повисло напряжение. Я понимала, что он добывал информацию, и он знал о моей догадке. Я могла прочитать это в его глазах.

Это был самый странный ужин в моей жизни. Еда была замечательной, я была рада видеть Уоттса, но наше общение больше напоминало первое свидание, где двое кружат вокруг друг друга, выискивая, за что бы зацепиться в разговоре, пытаясь продолжить беседу.

Часть меня была готова полностью открыться Уоттсу, но вторая часть знала, он что-то скрывал от меня. Я могла начать первой, рассказав ему все, поведав о своем прошлом прежде, чем судить его. Но у меня было стойкое ощущение, что не стоит этого делать. Я как будто была заточена в своей башне уединения, и демоны оттягивали меня от Уоттса, убеждали остаться в своем закрытом мире.

Я, блядь, ненавидела это.

Я пыталась изучить его взгляд в поисках намека, который скрывают его глаза. Но не прочла в них ничего, кроме напряжения.

На протяжении некоторого времени мы заканчивали ужин в тишине, которая делала ситуацию еще более напряженной. Я ждала от него еще больше назойливых вопросов и знала, от меня он ожидал того же.

Я задавалась вопросом, как долго продлится этот изящный танец. Как скоро мы будем способны уважать личные границы друг друга?

Меня поразила догадка о том, что у меня был отличный способ для снятия тревожности.

Уоттс отнес наши тарелки на кухню. Я попросила его просто положить их в мойку, чтобы заняться ими завтра, потому что у меня на уме было кое-что другое.

***

Когда мы покинули мою квартиру, Уоттс не спросил, куда же мы направлялись. Выглядело так, будто он безоговорочно доверял мне и был настолько легкомысленным, что это не имело для него никакого значения. Он вел машину, я говорила куда сворачивать, в конце концов, мы приехали на парковку, и он остановил машину у самого здания.

– Собачий приют? – спросил он, глядя на вывеску.

– Хочу познакомить тебя с Винни.

Мы выбрались из машины, и он зашел за мной в здание. Из задней комнаты вышла Мег, держа в руках маленького щенка.

– Новенький? – спросила я.

Мег ответила:

– Да. Полицейские подобрали сегодня днем. Они нашли ее, блуждающую возле автобусной остановки. Она практически выскочила на дорогу.

Я протянула руку, чтобы погладить маленькую, черную как смоль, голову щенка.

– О, нет. Но, в конце концов, теперь ты спасена.

Мег заглянула мне за плечо.

Я произнесла:

– О, Мег, это мой друг... Даниель.

Я сомневалась, как мне назвать его. Уоттс? Некоторые люди сочли бы это имя странным, так что я просто представила его настоящим именем.

– Рад познакомиться, – сказал Уоттс.

– И я рада, – ответила Мег. – Мне всегда нужна помощь здесь. – Мег посмотрела на меня. – Но, я подозреваю, ты здесь ради своей девочки.

– Точно.

Я пошла в сторону двери, и Уоттс последовал за мной. Мег со щенком вышла на улицу.

Был еще один отличный момент в приюте. Все внимание сосредотачивалось на собаках. Я ни разу не слышала никакой личной информации от или о людях, которые работали здесь на добровольных основах.

Это и была причина, почему мне было комфортно привезти Уоттса сюда. Никто не собирался ни о чем спрашивать его, и даже если в следующий раз я прийду сюда одна, не будет никаких вопросов и никакого любопытства.

– Твоя девочка? – спросил он, следуя за мной по коридору.

– О, я разве не говорила тебе? У меня есть дочь, и она живет в собачьем приюте.

– Умничаешь, – сказал он, шлепнув меня по попке. – Я знаю, о ком она говорила, но твоя ли она? Ты, в конце концов, решила забрать ее?

Я покачала головой.

– Это, – произнесла я, торжественно представляя ее, – Винни.

Я отперла дверь в ее вольер и выпустила собаку. Встала на колени, и она облизала мое лицо, затем незамедлительно подошла к Уоттсу и уткнулась носом ему в промежность.

Я опустила голову и, закрыв руками лицо, покачала головой.

– Ладно, – сказал Уоттс, – не такое уж плохое приветствие.

Я засмеялась.

Мы повели Винни в собачий парк, примыкающий к приюту. В это время там не было никого кроме нас. Небо было предзакатным, воздух уже остыл. Винни бегала вокруг, обнюхивая землю, и возвращалась к нам, когда я хлопала.

Я встала на колени, а Уоттс остался стоять.

– Тебе не нравятся собаки? – спросила я.

– Нравятся.

– Тогда опускайся сюда и дай ей лакомство.

Он присел рядом со мной, и я подала ему угощение. Он держал лакомство в открытой ладони, Винни схватила угощение и растерзала в считанные секунды.

– У тебя были собаки в детстве? – спросил он.

– Нет. – Мой взгляд был направлен на Винни. – А у тебя?

– Две.

Я посмотрела на него.

– Правда? Какой породы?

Уоттс кивнул на Винни.

– Точно такие, как она.

– Что, правда?

– Ага, оба они были мальчиками. У меня, кажется, никогда не было сук.

Я засмеялась.

– Что? – спросил он, держа в руке новое угощение.

– Ничего.

– Расскажи мне. Мне не нравится, когда кто-то, кому есть, что сказать, не делает этого.

Я покачала головой.

– Я просто подумала... это просто глупая шутка. Когда ты сказал, что у тебя никогда не было сук, я собиралась ответить: «Хочешь одну?».

Уоттс не смеялся, но улыбнулся.

– И в этом случае ты говорила не о Винни.

– Что? Ох! – я изобразила шок. – Конечно, о ней. А что, ты думаешь, я подразумевала? Ты и твой грязный мозг.

На этот раз Уоттс рассмеялся.

– Я рад, что ты показала мне эту свою сторону.

– Я тоже.

Глава 6

Уоттс

Пока мы ели ужин, Кэтрин была непреклонной, умной, нисколько не обращающей внимания на мои попытки выяснить хоть что-то о ее прошлом. Она знала, что я делаю – могу сказать с уверенностью – поэтому слегка надавил, но отступил, когда стало понятно, что я ничего не получу.

Снова попытался, когда мы пошли смотреть собаку, и здесь у меня ничего не вышло. Так что я просто оставил это.

В ее глазах я не видел злости. Ничего, что свидетельствовало бы о том, что она расстроена моими вопросами. Все, что я увидел, – это волнение и страх.

Я не хотел, чтобы она чувствовала себя некомфортно, и уж точно не хотел пугать ее.

В эти несколько мгновений, по ее реакции на эти довольно безобидные вопросы, я уже не сомневался, что ее прошлое принесло ей огромную боль. Я знал это с тех пор, как увидел ее лицо, внезапно покинув номер в отеле той ночью, но то было другое. Я увидел это на глубинном уровне.

Эта боль все еще была хорошо скрыта. Мы оба были очень искусны в сокрытии нашего прошлого.

Вернувшись из приюта, мы пошли в ее квартиру, затем сидели и говорили о ее книжной коллекции. Она попросила меня посмотреть ее коллекцию на предмет наличия в ней какого-нибудь ценного экземпляра, который она могла бы продать, но беглый осмотр подтвердил, что ничего такого у нее не было.

Я подумал, что она собиралась сказать, будто у нее проблемы с деньгами, но, когда я поведал об отсутствии в ее коллекции книг, которые можно было бы продать по высоким рыночным ценам, она не выглядела разочарованной.

– Они значат для меня все, – сказала она и закрыла тему.

Между нами явно оставалась напряженность. Не то чтобы я пытался соблазнять, но раз уж между нами было это, возбуждение увеличилось, когда я показал ей принесенные с собой карты.