Текст книги "Запретные отношения (ЛП)"

Автор книги: Джордан Бёрк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Запретные отношения

Автор: Джордан Бёрк

Книга: Запретные отношения

Серия: Устойчивость #2

Переводчики: Orlicca

Редактор: Ксюша Попова

Вычитка: Светлана Павлова

Русификация обложки: BySashka

Специально для группы:Книжный червь / Переводы книг .

Любое копирование и размещение перевода без разрешения администрации, ссылки на группу и переводчиков запрещено.

Аннотация

По мере того, как Уоттс и Кэтрин все больше погружаются в отношения, замешанные на горячем сексе и неминуемо приближающейся опасности, Уоттс раскрывает ужасные события своего прошлого, которые привели его к мрачной жизни в настоящем. И теперь Кэтрин должна решить, учитывая все, через что ей пришлось пройти, может ли она рискнуть и подвергнуть свое сердце возможности быть разбитым, что обязательно наступит, если она останется с Уоттсом?

Уоттс.

За свою жизнь я вынужден был совершить несколько ужасных вещей. Кто-то может считать меня плохим парнем.

Мои секреты могут ранить людей и даже убить. Именно поэтому я никогда никого к себе не приближал.

До появления Кэтрин.

Ее замкнутый образ жизни настолько похож на мой, что я чувствую неразрывную связь между нами.

Она – мой единственный шанс на спасение, и я могу принадлежать ей. Если риск для нее слишком велик, она уйдет. Но если она останется, цель моей жизни навсегда изменится...

Учитывая наличие сексуальных сцен, книга не рекомендуется к прочтению лицам, не достигшим 18-летнего возраста.

Глава 1

Кэтрин

Впервые в жизни я проснулась рядом с мужчиной.

Уоттс все еще спал. Или мне стоило называть его Даниель?

Нет, для меня он оставался Уоттсом. Таким я узнала его, и таким он останется для меня навсегда. Уоттс, откликнувшийся на мое первое письмо о книгах. Уоттс, который заинтриговал и взволновал меня своими словами. И наконец Уоттс, сдержавший свое обещание и подаривший мне крышесносный сексуальный опыт.

Вчера, поужинав китайской едой, мы вернулись в спальню. Мы дважды занимались сексом, но у него еще оставался третий презерватив. Он лежал на тумбочке на расстоянии вытянутой руки, ожидающий нашей готовности.

Но остаток ночи оказался коротким и милым, проведенным за приятными беседами, а затем я уснула.

Я проснулась в середине ночи и обнаружила, что Уоттс спит, руками уютно обняв мое тело. В моей комнате всегда горела маленькая подсветка. Я не могла находиться в полной темноте, так что решила этот вопрос по-своему: оставляла ноутбук в режиме ожидания, во время которого он демонстрировал коллаж фотографий из различных красивых мест планеты.

Мы лежали друг напротив друга, на расстоянии всего в несколько дюймов, так близко, что я могла ощущать его дыхание на своих плечах. Моя нога была переплетена с его ногой. Уже не помню, когда спала в такой позе, так что мне нужно было использовать подобную возможность.

Я изучала его лицо в свете вспыхивающего и гаснущего экрана ноутбука.

Ему всего двадцать девять, он очень близок к тридцати, так что я не ожидала увидеть морщины между его бровей. Или, например, в уголках губ. Они были едва заметны, но все же виднелись чуть ниже его одно– или двухдневной щетины.

Это было наследственное? Если так, то я понятия не имела, чего ожидала. Или они возникли от стресса? Тяжелой жизни?

Я знала, у Уоттса были секреты и, несмотря на то, что он не никак не намекал на подробности, я уже давно поняла, он, вероятно, прошел через что-то страшное. Может быть, пережил не совсем то, что пережила я в своем детстве, но это могло быть нечто похожее. Что-то, вынудившее его вести такой же замкнутый образ жизни, как у меня. Что-то, заставившее его опасаться раскрыть свое имя. Что-то, оставившее эти линии у него на лице.

В конце концов, я уснула, убаюканная его равномерным дыханием.

Четыре часа спустя второй раз в своей жизни я проснулась рядом с мужчиной.

Я действительно гордилась собой: я чувствовала себя полностью в безопасности рядом с другим человеком.

Но, черт, мне нужно было в туалет. Я не хотела вылезать из объятий Уоттса, мне хотелось остаться здесь на целый день. На всю ночь. Навсегда, если это было возможно. Я также не хотела беспокоить его и будить, потому что видела, насколько крепко он спал.

Но, когда я попыталась пошевелиться, он немедленно проснулся.

Я положила голову на подушку.

– Прости.

Он потянулся к моему лицу и коснулся щеки.

– Куда-то собралась?

Я отрицательно покачала головой, но затем одумалась:

– Вообще-то, да. В ванную.

– Иди, – сказал Уоттс, – встретимся в кухне. У тебя есть кофе?

Вставая с постели, я ответила:

– Вот дерьмо, нет. Мне жаль.

– Мы можем пойти… Господи, Кэтрин, я даже не знаю, пьешь ли ты кофе.

Я остановилась на входе в ванную, прежде чем закрыть дверь.

– Пью. Просто для меня все это в новинку. – Я почти закрыла дверь, когда мысль в голове заставила меня остановиться. – Нам еще многое предстоит узнать друг о друге.

***

Мы приняли быстрый душ, во время которого смогли совершить чудо: сдержались и не занялись сексом прямо там. Несомненно, это был очень интимный момент. Мы намыливали друг друга, и это была отличная возможность изучить его тело, ведь он был так близко. То же самое чувствовал Уоттс. Он очень долго намыливал мою грудь.

– Думаю, она уже достаточно чистая, – сказала я, улыбаясь.

– Просто пытаюсь убедиться в этом.

Он вымыл мне волосы. Я никогда не слышала, чтобы мужчины делали это, но было ошеломительно сексуально.

Одевшись, мы вышли за кофе. Оказалось, мы с Уоттсом были людьми, которые не могли функционировать без чашки кофе с утра. Еще одна наша общая черта.

Я предполагала, что мы вернемся назад ко мне домой, но у Уоттса была другая идея.

– Что у тебя запланировано на сегодня?

Я ответила:

– Ничего, ты же знаешь.

– Просто проверяю, – сказал он, глядя прямо перед собой и управляя автомобилем. – Даже если бы у тебя были планы, я собирался попросить тебя отменить их.

Усмехнувшись, я заметила, что выражение его лица не изменилось, и он посмотрел на меня.

– Правда?

Он кивнул, отпив немного кофе.

– Хочу показать тебе кое-что.

Я не спрашивала, что это и где находится, он не собирался делиться какой-либо информацией. Он хотел сделать мне сюрприз, я же хотела, чтобы он удивил меня. Хотя немного забеспокоилась, когда поняла, что мы оказались на пути в Балтимор.

Дорога получилась тихой. Уоттс мало говорил, а я была настолько удовлетворена, что мне было достаточно просто сидеть вместе с ним. Я была счастлива заняться чем-нибудь захватывающим в субботу. Все, что происходило в моей жизни, можно было назвать захватывающим, но день путешествия с Уоттсом был лучшим событием, которое я только могла представить.

Я не была в Балтиморе раньше, так что смотрела в окно и наслаждалась пейзажем. Прошло немного времени, прежде чем он остановился на полосе вдоль тротуара.

Я глянула на витрину магазина.

– Мы собираемся в книжный магазин? Это твое любимое место или что-то в этом роде?

Уоттс развернул машину и, выходя, ответил:

– Или что-то в этом роде.

Он обошел машину, чтобы открыть для меня дверь, и я вышла. Посмотрев на дверь магазина и заметив табличку, я произнесла:

– Он закрыт.

– Да. – Уоттс двинулся прямо к двери, и только тогда я заметила, что он возится со связкой ключей.

– Ты, должно быть, шутишь, – сказала я. – Ты владелец этого места?

Он открыл дверь и распахнул ее.

– Точно.

– Распродажи. Ты всегда говорил мне о распродажах. Ты продаешь книги.

– И покупаю, – добавил он.

В дверях показалась пожилая женщина с пластиковой сумкой для покупок, из которой виднелись книги в мягких обложках.

– Простите, – сказал ей Уоттс, – но сегодня закрыто. Мы откроемся в понедельник.

Женщина фыркнула и поплелась прочь.

– Это было невежливо, – произнесла я.

Он включил свет.

– На сегодня все это твое.

Я осмотрелась вокруг. Ряды и ряды книг. Большинство в мягких обложках, но были и в твердом переплете. Все выглядели старыми, однозначно уже кем-то прочитанные. И все были идеально расставлены по полкам стройными рядами. Лабиринты полок намекали мне, что я могла бы потеряться здесь на несколько часов.

Кроме этого, я сразу заметила, насколько здесь было холодно.

– Почему нахождение здесь похоже на прогулку по морозилке?

Уоттс улыбнулся.

– Кондиционеры помогают снижать влажность воздуха. Малейшая влажность может испортить книги, особенно старые. Знаешь, сейчас твои глаза очень большие, и ты не моргаешь. Мне нанять грузовик для возвращения?

Я направилась к первому ряду.

– Очень смешно.

– Действуй, – сказал он, – осмотрись. Бери все, что приглянется.

Я решила воспользоваться предоставленным мне временем для осмотра. Уоттс следовал за мной как охранник, подозревающий меня в воровстве. Но я знала, что он задумал на самом деле – он наслаждался зрелищем, когда меня охватывала дрожь, если я находила интересующую меня книгу. В любом случае, после всего, что вчера между нами произошло, я хотела, чтобы он был рядом со мной.

Вскоре Уоттс предложил мне побродить по магазину самостоятельно, а он потом придет и найдет меня.

Было слишком легко потерять контроль и позволить себе алчность. Там было много книг. Я представила их у себя на полках: взгромоздились и ждут меня – масса новых мест, куда я могла бы отправиться, и куча людей для знакомства.

Я бродила минут тридцать. Смотрела вокруг и думала о том, как здорово было бы иметь такую работу, как эта. И каким счастливчиком был Уоттс, что она у него есть. Он любил читать книги так же, как и я, и можно было только представить его удовольствие от того, что он целый день окружен книгами.

Я выбрала несколько названий, которые уже искала в интернете, но не нашла. Решила остановиться на тех книгах, что уже взяла и, спустя несколько минут, обнаружила Уоттса за прилавком, рассматривающего что-то на экране компьютера.

– Что там такое? – спросила я, слегка его напугав. – Ой, прости.

– Что, где? – поинтересовался он, выглядя слегка смущенным.

Я указала на книги, стоящие за прилавком. Их было около пятидесяти, они были заперты в стеклянной витрине.

– Редкие экземпляры. – Он развернулся на табурете и открыл стеклянную витрину, затем взял одну из книг. – Это первое издание «Дракулы» Брема Стокера. – Он положил книгу на прилавок между нами.

– Ого. Где ты взял ее?

Книга была повернута к Уоттсу, но он подвинул ее ко мне и ответил:

– Пришел парень примерно… пару лет назад, кажется. И я купил у него книгу за восемь тысяч. Думаю, смогу выручить за нее десять.

– Святое дерьмо! Ты серьезно?

Уоттс хихикнул.

– Это еще ничего. – Он взял книгу и вернул ее на витрину. Повернувшись ко мне, произнес:

– Это недорогие книги. В сейфе, в подсобке у меня есть другие.

Я была очарована его рассказом, при этом мысленно проводя инвентаризацию своих книжных запасов на наличие в них экземпляра, который мог бы принести мне хорошие деньги. Следующая сказанная им фраза вырвала меня из моих мечтаний:

– Я поделюсь с тобой маленьким секретом. У меня есть первое издание «Алисы в Стране чудес», стоящее около двадцати тысяч, и первое издание «Войны и Мира», которое можно продать за тридцать пять штук.

– Так вот на чем этот магазин делает деньги?

Он покачал головой.

– Нет, на доходах от меньших продаж. Такие крупные случаются не так уж часто.

Я заметила вазу с цветами на прилавке и вспомнила день, когда, после его внезапного ухода из номера отеля, нашла розу на своем пороге. Я знала, он покинул номер не из-за меня, я уже продумывала возможные варианты, но все же хотела, чтобы он сам объяснил свой поступок.

Он наконец заметил выбранные мной книги.

– Ты закончила с осмотром?

Я кивнула, глядя на книги в своей руке.

Он поднял бровь:

– И это все?

– Пока да, – сказала я, в будущем надеясь снова оказаться в этом магазине. Я потянулась за кошельком. – Позволь мне заплатить за них.

Уоттс просто покачал головой.

– Я не могу просто взять их.

Он снова посмотрел на компьютер. А затем спокойным, практически деловым тоном спросил:

– Почему нет?

Я посмотрела на выбранные книги.

– Они, должно быть, стоят не меньше тридцати долларов?

Он пожал плечами.

– Без разницы. Ты хочешь эти книги – они твои. Я беру то, что хочу. Это привилегия моей работы, которая распространяется и на тебя.

– Скидка для членов семьи и друзей? – Я улыбнулась ему, уверенная в том, что сказала отличную шутку.

Он посмотрел поверх монитора, но выражение его лица не изменилось.

– Так вот кто мы?

– Что, друзья?

– Нет, не друзья.

Конечно, семьей мы не были, так что я не знала, что именно он подразумевал под своими словами. Но были ли мы друзьями? Я считала, что мы могли считаться таковыми. Да, мы несколько раз занимались сексом, и, как бы мне ни хотелось, чтобы наши отношения были чем-то большим, чем просто дружбой, правда заключалась в том, что друзья занимаются этим все время.

У меня не было ответа. Я надеялась, что он предложит его. Так что я стояла и молчала.

В конце концов, после длинных десяти – или около того – секунд, он заговорил:

– Мы не должны давать ответ прямо сейчас. Самое главное, что сейчас ты здесь, и я рад этому.

Он поднялся и, обойдя прилавок, встал передо мной. Положил руки мне на щеки, удерживая лицо, затем медленно и нежно поцеловал, кружа языком по моим губам.

Он остановился и уперся лбом в мой лоб.

– Что не так? – спросила я, желая, чтобы он снова поцеловал меня. Мечтая, чтобы он вообще целовал меня вечно.

– Я должен остановиться. – Наши глаза замерли в нескольких дюймах напротив друг друга, мы смотрели немигающим взглядом, и я боялась слов, которые могли за этим последовать. – Если я не остановлюсь, она может… – он потянул меня за рубашку, – исчезнуть, а они… – его руки опустились к моим штанам и он схватился за пуговицу, – будут сняты, а ты… – он жестко поцеловал меня, затем слегка зажал мою нижнюю губу между зубами. Отпустив ее, он сказал: – А ты очутишься на этом прилавке, твои потрясающие ножки будут раздвинуты, и мой член окажется внутри тебя.

Глава 2

Уоттс

Я вовсе не намеревался заканчивать все это. Просто хотел увидеть ее реакцию на возможную остановку с моей стороны и на мои слова. И я получил ту реакцию, которую ждал.

Достаточно было посмотреть ей в глаза и увидеть то, что я видел в ту ночь в отеле и прошлой ночью. Жаждущий взгляд, подтверждающий, что она хотела меня, нуждалась во мне. Это был взгляд, намеренно спровоцированный моими словами, произнесенными несколько секунд назад. И я слишком хорошо знал, к чему это может привести.

Я был не в силах уйти из магазина, не трахнув ее.

Нельзя сказать, что эта мысль была спонтанной. Я думал об этом весь день, с тех пор, как мы проснулись, и я решил привезти ее в свой магазин. Когда мы одевались, я схватил с прикроватной тумбочки третий презерватив и положил его к себе в карман.

Кэтрин удивилась, когда я достал его. Она положила кучку выбранных книг на прилавок и не поверила своим глазам, когда увидела, что я держал в руке.

– Ты же не думала, что я могу быть неподготовлен?

Уголок ее рта дернулся в понимающей улыбке.

– Я бы никогда...

Я поднял ее и усадил на прилавок, схватил за ноги и обернул их вокруг своих бедер.

– Не думаю, что смогу когда-нибудь пресытиться тобой.

Она положила руки на мою грудь и толкнула меня, когда я попытался поцеловать ее.

– Уоттс, – сказала она, – помнишь то письмо, в котором рассказывал, как любишь наблюдать за реакцией женщины?

Она не уточнила. В этом не было необходимости.

– Конечно.

Кэтрин спустилась с прилавка и встала, глядя на меня.

– Я хочу этого. Хочу, чтобы ты увидел мою реакцию.

Мы стояли друг напротив друга на расстоянии фута. Не прерывая зрительного контакта, я схватил ее за запястье и вложил ее руку к себе в штаны. Ее брови медленно поползли вверх, а губы приоткрылись.

– Хорошая первая реакция.

Она закусила губу, и я увидел намек на румянец на ее лице.

Я обошел Кэтрин, вышел из-за прилавка и снял со стула мягкую сидушку, затем вернулся к прилавку, скрещивая ноги.

– Я не увижу твоей реакции, пока ты не начнешь.

Затем бросил сидушку на пол перед собой.

Она встала передо мной и произнесла мне в шею:

– Я хочу сделать это так, как тебе нравится.

Я почувствовал, как ее руки начали расстегивать мой ремень, но я остановил ее.

– Только молния, – сказал я.

Мой пульс подскочил, когда я в нетерпении ждал, чтобы увидеть, как она сделает это, какая у нее техника. Все женщины делают это по-разному. Кто-то лучше других. Но не бывает плохого минета.

Она целовала меня, пока расстегивала молнию и выпускала наружу мой член. Он мгновенно затвердел и потяжелел в ее руках, пока наши языки безумно сплетались друг с другом.

Кэтрин опустилась на колени, став ими на подушку, и смотрела на свою руку, двигающуюся вперед и назад по моему стволу.

Я тоже наблюдал за ее рукой, но чаще смотрел на ее лицо, пока она играла со мной. Ее губы были крепко сомкнуты, как будто дразня меня, и мне стало любопытно, как долго они еще смогут оставаться сжатыми.

Я потянулся и взялся за основание своего члена. Вторую руку я положил ей на голову, притягивая ее ближе к себе.

Эти губы – красивые и пухлые – еще не открылись для меня, так что я коснулся их головкой члена. Я двигал им вперед и назад по ее губам, размазывая капельку смазки, выделившуюся во время ее игр со мной.

Через несколько мгновений Кэтрин посмотрела на меня, и ее ротик прелестно приоткрылся для меня. Она дотронулась языком до кончика члена, не прерывая зрительного контакта. Приоткрыв рот шире, она всосала головку, и моя рука свободно повисла вдоль тела. Меня бросило в жар, когда она легонько пососала, используя язык, чтобы поддразнить меня.

Ее рука двигалась к основанию моего члена, не поглаживая, а просто сохраняя идеальное давление.

Наблюдение всегда толкало меня за край. Да, физическое удовольствие от процесса неоспоримо, но оно и рядом не стояло с созерцанием губ женщины, обернутых вокруг моего члена, когда ее рот постепенно подчинялся мне.

Это именно то, чем сейчас занималась Кэтрин – открыв рот немного шире, она захватывала больше меня, обдавая мой член нарастающим жаром и влагой своего рта.

Я потянулся и, взяв за запястье, убрал ее руку.

– Дай мне вторую, – сказал я, и она исполнила мой приказ.

Я положил ее руки на прилавок по обеим сторонам от себя, прижав их.

– Мне нравится, когда ты используешь лишь рот, – произнес я.

Она попыталась что-то промычать, но я не мог сказать наверняка, что именно, да и меня не сильно это заботило. Но это точно было что-то положительное, возможно, просто звук, подтверждающий мои слова.

Теперь Кэтрин двигалась быстрее, ее пухлые губы скользили вверх и вниз по моему стволу. Мой член блестел от смеси ее слюны и моего предэякулянта.

Я смотрел на то, как она делала это… Господи, я мог бы стоять так целый день.

Я был сосредоточен на созерцании того, как ее губы скользили к головке, и она сильно сосала, а затем, отступая, с влажным хлюпающим звуком освобождала мой член из своего рта.

Ее длинные светлые волосы упали ей на лицо. Я потянулся к ним и зажал их в кулак, держа вместе.

– Мне нужно видеть твое прекрасное лицо, когда ты делаешь это.

– Мои чертовы волосы слишком длинные, прости.

– Все в порядке. С ними легче направлять тебя.

Увидев мою эрекцию, она улыбнулась своей прекрасной улыбкой, и я не мог больше и секунды находиться вне ее рта. Я повернул ее голову к моему члену, снова проскальзывая им между ее губ. И продолжал удерживать ее за волосы, мне не нужно было направлять ее движения. Она кружила языком вокруг головки, а потом одним стремительным движением всосала член в рот.

Двигаясь быстрее прежнего, ее голова скакала вверх и вниз. Трение ее губ, скользящих по моей коже, в сочетании с посасыванием… это было невообразимо ярко. Хоть я и чувствовал, как ее зубы слегка царапали набухшую головку члена, я не возражал, а в данном случае даже поощрял это.

Спустя момент зрелище добило меня.

– Я собираюсь кончить, – сказал я.

Но не стал говорить ей, что хотел кончить ей в рот. Мне хотелось посмотреть, какое решение примет она – отстранится и использует свою руку, или останется на месте и даст мне кончить ей в рот?

Я отпустил ее волосы. К счастью, они не скрывали ее лицо, давая мне прекрасную возможность увидеть, как она сомкнула губы на моем члене, пока я кончал.

– О, Кэтрин, блядь… – сказал я, когда мышцы моего живота и бедер сжались, готовясь к освобождению.

Ее глаза увеличились, и она несколько раз быстро моргнула, закрывая их, пока я продолжал кончать.

Когда стало понятно, что я излил все, она натянула мои штаны, застегнула молнию и сказала:

– Я знаю, прямо сейчас ты не хочешь целовать меня…

Я схватил ее за затылок, притянул к себе и страстно поцеловал.

***

– Не могу поверить, что за все шесть месяцев ты так и не сказал мне, что владеешь книжным магазином.

Кэтрин стояла рядом на тротуаре, пока я закрывал магазин. Я пожал плечами:

– Опуская то, что только что произошло там, я – мастер самоконтроля.

Она рассмеялась и схватила меня за руку, пока мы шли к машине.

Мы провели в магазине еще пятнадцать минут, я уговаривал Кэтрин взять больше книг, но она отказалась. Я не настаивал, потому что был уверен: она вернется сюда.

– Как далеко отсюда ты живешь? – спросила она, пристегиваясь.

Вот черт. Она собиралась допрашивать меня о вещах, говорить о которых я сегодня не хотел. Неоправданный оптимизм. В последнее время из-за нее я терял способность трезво мыслить.

– Около десяти минут. – Я завел машину и посмотрел в зеркало, отслеживая движение, но, по большей части, для того, чтобы она не могла видеть мое лицо.

– Это туда мы едем? Я бы с радостью посмотрела, где ты живешь.

– Не сегодня, – ответил я, еще внимательнее вглядываясь в окно. – Прости. Там бардак, а уборщицы придут только в понедельник.

Кэтрин молчала, пока я отъезжал от тротуара.

Я положил руку ей на колено.

– Скоро. Я обещаю.

Я взглянул на нее, она кивнула, но выглядела разочарованной.

Никому и никогда я не позволял приходить ко мне домой. Если бы я лучше распланировал этот день, то прочесал бы дом с целью убедиться, что на видных местах не валяется ничего специфического. Файлы, стопки фотографий, нераспечатанный, еще не использованный одноразовый телефон… все эти вещи вынудили бы меня рассказать ей правду о моей жизни.

Я не был готов к такому.

И она, совершенно точно, тоже была не готова.

Глава 3

Кэтрин

Я не хотела оттолкнуть Уоттса и подвергнуть риску наши отношения, позволив ему снова замкнуться, как в ту ночь в отеле. Да, мне не терпелось узнать о нем больше. На самом деле, мне хотелось узнать о нем все, и было бы замечательно увидеть, где он живет.

Но я слишком хорошо понимала его желание держать свою жизнь в тайне. Я очень сильно хотела выяснить причину, которая вынудила Уоттса вести замкнутый образ жизни. Но намеренно дала ему возможность самому принять решение, по большей части из уважения к его личному пространству, но в основном, чтобы не оттолкнуть снова.

Он привез нас назад в Вашингтон, где мы остановились у магазина, чтобы купить сэндвичи, фрукты и напитки.

– Покажи мне свою скамейку, – сказал он, надевая солнцезащитные очки.

– Мою скамейку…

– Ту, на который ты каждый день обедаешь и читаешь мои электронные письма. Я бы хотел увидеть ее.

Мы стояли на тротуаре напротив кафетерия, в квартале от Национальной аллеи. Уоттс держал в руках картонную коробку с нашим обедом.

– Я поняла, что ты имеешь в виду, – ответила я, – просто не ожидала этого.

Я показала ему дорогу до скамейки и была удивлена, что та оказалась свободной. Группки людей использовали обширное пространство газона для игры в тачбол,¹ иногда – во фрисби.² На тротуарах же было полно бегунов и прогуливающихся туристов.

Пока я открывала коробку, Уоттс осматривался по сторонам.

– Красивый вид, – сказал он. – Везде. Теперь я понял, почему ты выбрала это место.

Я передала ему сэндвич.

– На самом деле, выбор был сделан случайно.

– Точно. Потому что ты всегда смотришь вниз, на экран.

Я пожала плечами, открывая бутылку с холодным чаем.

– Сейчас две тысячи четырнадцатый год. Мы все смотрим в экраны. Это наш удивительный новый мир, триста-и-Бог-его-знает-сколько пикселей на дюйм одновременно.

Уоттс тихо усмехнулся:

– Цинично.

– Это правда, – сказала я. – Но в свою защиту хочу сказать, что много времени провожу за книгами. Настоящими, не электронными, спасибо тебе большое.

– Не заводи меня, – сказал он. Но эти слова означали, что я уже сделала это, когда Уоттс разразился пламенной речью в защиту бумажных книг. Наши мнения по этому вопросу полностью совпадали.

– Ты просто боишься потерять свой бизнес, – поддразнила я его.

Он покачал головой, закидывая себе в рот виноградинку.

– Я пошутила, – сказала я. – Я согласна со всем, что ты говоришь. Впрочем, думаю, мы в меньшинстве среди людей нашего возраста.

– Сопротивление не бесполезно. – Он потягивал свой напиток. – Приятно наконец-то представить себе, как ты сидишь здесь, читая мои письма.

В течение нескольких минут мы ели и наблюдали за людьми.

Уоттс скомкал бумагу, в которую был завернут сэндвич и, положив его в коробку, придвинулся ближе ко мне, обняв за плечи.

– Все эти люди, прогуливающиеся вокруг со своими семьями, или спешащие на встречу, наблюдают, как выглядит невинный обед в этом месте, смотрят на, казалось бы, невинную девушку, уставившуюся в телефон. А меж тем, невинностью здесь и не пахнет.

Я засмеялась.

– О, это все объясняет. Но не все письма были грязными.

– Я никогда не писал ничего грязного, – сказал он тоном, полным сарказма.

Я посмотрела на него.

– Ох, точно. Большинство из них были вульгарными как ад, и ты знаешь об этом. И, к слову, я все их люблю.

– Мне нравится, что все твои были о тебе.

– Почему это?

– Они говорили мне о том, что ты долгое время не была с мужчиной, так что передо мной стоял вызов. Ты была загадочной, – сказал он. – Мне нравится таинственность. Это делает охоту еще более захватывающей.

– Погоня закончилась?

– Даже близко нет, – сказал Уоттс.

Я хотела спросить его кое о чем, но прежде, чем позволить вопросу вылететь из моего рта, дала Уоттсу немного подумать.

– Все те истории о других женщинах. Ты сказал, что большинство были вымышленными. Так зачем ты их писал?

Уоттс сделал глубокий вдох и выдох.

– Что я могу сказать? У меня богатое воображение.

Я толкнула его локтем.

– Это мягко сказано.

– Это возбуждало меня, – сказал он, – знать, что тебя это тоже заводит. А теперь у меня нет необходимости представлять себе, как выглядит твое лицо, когда я веду себя с тобой грубо. Теперь я могу увидеть это сам.

Думая о том, что он сказал, я вспомнила прошлую ночь и сегодняшнее утро в книжном магазине.

– Назови любимое, – попросил он.

– Любимое письмо?

– Да.

Я притворилась, что задумалась на мгновение, даже бормотала какие-то звуки и слова, как будто перебирала его письма в памяти. Но я точно знала, какое это письмо. То, которое он прислал около трех месяцев назад, я перечитывала его сотни раз. Иногда, чтобы просто прочитать, иногда в моменты, когда касалась себя.

«Она сидит на кровати абсолютно голая, за исключением туфель на каблуках. Ее одежда сброшена в кучу, чулки сорваны мной с ее ног. Я стою перед ней на коленях, приказывая закинуть ноги мне на плечи. Я хочу, чтобы она почувствовала, что немного контролирует ситуацию, но она просто делает то, что я ей говорю. Я подсказываю ей, чтобы она сильнее сжала мои плечи ногами, и чувствую, как каблуки ее туфель слегка царапают мою спину. Я говорю ей, чтобы она прижимала меня ближе, так жестко и быстро, как она того хочет».

Он продолжал в том же духе, с подробным описанием деталей, но, пока я сидела с ним на скамейке, мне необходимо было остановиться и не думать об этом.

– То самое, с порванными чулками, – ответила я. – И она была в туфлях на каблуках…

Уоттс кивнул.

– Да, хорошее письмо.

Я смотрела на его лицо, желая, чтобы на нем не было солнцезащитных очков. Я даже хотела снять их с него, прежде чем задам интересующий меня вопрос, но передумала. Мне хотелось доверять ему и надеяться, что он скажет правду.

– Оно было с выдуманным сюжетом или настоящим?

– Выдуманным, – ответил он без колебаний.

– Так этого никогда не случа…

– Нет, не так. Но иногда я думаю, на что бы это было похоже. Очевидно, ты тоже. Мы поймем в скором времени, – произнес Уоттс, касаясь моей щеки тыльной стороной ладони.

Он взял коробку, встал и подошел к ближайшему мусорному баку.

Пока он шел, я думала, как долго мы переписывались и как тяжело нам было почувствовать себя комфортно друг с другом, чтобы наконец встретиться. И теперь за такое короткое время мы продвигались быстро. Не в физическом смысле, отнюдь. Я чувствовала, что все больше погружалась в эмоциональную связь с ним. Я предупреждала себя, что это могло стать огромной ошибкой, которая в итоге приведет к моим страданиям. Но что-то в этом мужчине заставляло меня хотеть продвинуться немного вперед, набравшись смелости и доверия.

И, черт возьми, выглядел он потрясающе, когда возвращался ко мне. Было что-то развязное в его походке. Никакой наигранности. И уж точно никакого напряжения. Просто было что-то особенное в том, как уверенно он держался, его рост, подтянутое тело. Складывалось впечатление, что земля, по которой он ступал, принадлежала ему.

Обречена. Я была обречена. Неважно, как сильно я пыталась защитить себя от боли, сейчас я позволяла себе стать уязвимой, хотя знала, что этого делать не стоило.

Тогда я поняла, какие чувства испытывают канатоходцы. Уоттс притягивал меня все сильнее, намеренно или нет. И чем ближе, тем больше мне хотелось узнать о нем. Но мне было хорошо известно о том, что он настаивал на конфиденциальности. Кроме того, я хорошо знала о последствиях ее нарушения.

Может, если бы я больше открылась ему, он бы ослабил свою защиту. Я была готова. Попробовать стоило.

***

Я решила, что идеальной возможностью было предложение Уоттса прогуляться перед возвращением к машине.

– Теперь я знаю, где ты работаешь, – сказала я. – Я покажу тебе свое место работы.

Мы дошли до 9-й улицы, мимо Смитсоновского института, пересекли проспект Конституции, затем свернули налево на Пенсильвания-авеню.

– Только не говори, что ведешь меня в Белый дом, – сказал Уоттс с легкой улыбкой на лице, сохранив при этом заинтересованность, как будто я могла провести нас туда.

После этого мы остановились напротив здания, где я работаю.

– Здесь я нахожусь с понедельника по пятницу.

Уоттс посмотрел на здание, затем опустил взгляд на тускло-коричневую табличку с простыми белыми буквами: «Здание ФБР Дж. Эдгара Гувера».

– Я не могу тебя провести непосредственно на мое рабочее место, но… оно здесь.

Я повернулась к нему.

Он снял очки. Его взгляд метался вперед и назад, вверх и вниз по зданию.