Текст книги "Наследник Аркона"

Автор книги: Джонатан Уайли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

5

Амарина отдыхала в своих покоях в королевском замке столицы Стархилл, наслаждаясь редкой возможностью побыть одной, расслабиться и побездельничать. Она устала, так как в последнее время тратила много сил на постоянную суету и вечные заботы, связанные с выполняемыми теперь ею обязанностями хозяйки замка и главного соратника Паруккана в его государственных делах: она отдавала необходимые распоряжения по замку, подсказывала, когда это было необходимо, своему мужу наиболее приемлемые решения возникавших перед ним проблем, делала ему тонкие намеки на то, как наилучшим образом сохранить и укрепить его новую власть. Все шло именно так, как ей того хотелось, но иногда все же к ней приходило желание скрыться куда-нибудь подальше от всех дел, чтобы не растрачивать слишком много своих сил, сэкономить энергию, восстановиться и затем с удвоенной страстью заставлять людей трудиться в поте лица… для ее личной выгоды.

В этот день, однако, ей захотелось думать не о предстоящих делах и планах на будущее, а мысленно вернуться в тот день, когда она и Паруккан, с помощью армии покойного короля, захватили и подчинили себе замок и всю столицу королевства Арк.

Для Амарины было не так уж трудно убедить Паруккана в том, что королевству Арк необходим новый руководитель, новый монарх, и что он вполне соответствует этой новой роли. В конце концов, они всегда были вместе и всегда заодно, а уж Амарина постарается как можно лучше подготовить обожаемого шефа к новым задачам. Для нее Паруккан был очень удобным и полезным орудием осуществления на практике того, что она задумывала.

Конечно, добиться согласия Паруккана, а также подготовить армию, с тем чтобы она встала на его сторону, это было еще полдела. Сам король Асер и его три сына не собирались уступить без боя престол. В самом начале битвы их поддерживали некоторые бойцы из дворцовой охраны и слуги, которые помогли Асеру продержаться некоторое время. Но силы были слишком неравные. После довольно длительного и кровавого сражения, во время которой погибло много людей, король Асер и его семья, вместе с чародеем Феррагамо и перепуганной Фонтейной, был вынужден укрыться, сначала, во внутреннем дворе, а, затем, и в главной башне замка, откуда они исчезли по тайному подземному ходу, за исключением короля Асера, который, как глупец, пожелал геройствовать до конца и погиб.

Амарина улыбнулась как бы в поощрение самой себе. Заглядывая в недавнее прошлое, она с удовлетворением отметила, как умно все было сделано ею и Парукканом.

Теперь ей оставалось лишь контролировать ситуацию, и тогда дела ее будут и впредь развиваться так же успешно, как в настоящее время. Пока Паруккан находится на престоле и армия стоит на его стороне, при молчаливом согласии народа в столице Стархилл, спокойное будущее Амарины и Паруккана будет обеспечено.

Она надеялась, что жители столицы королевства Арк очень скоро осознают, в чьих руках находится действительная власть и сила и войдут в то русло, которое она им приготовила. Вскоре после окончания скоротечного и победоносного восстания на народ опять найдет летаргический сон и он будет полностью подчиняться требованиям армии. Если где и будет оказано сопротивление, то долго оно не продлится, и противодействие новым властям будет подавлено быстро. У людей пропадет охота воевать и они вернутся в свои дома успокоенные и подчинившиеся.

Амарина разработала целую программу мероприятий, связанных с успокоением народа, причем держала всегда ее в большом секрете от всех, даже от самого Паруккана, который, однако, от нее никогда и ничего не скрывал.

Мощный импульс энергии прошел по всему ее телу. Она встала, оглянулась кругом с довольным выражением на лице и направилась к выходу, чтобы позвать служанок и приказать им готовить вечернее празднество. В залу вошла фрейлина Анна, а за нею одна за другой несколько служанок, которые остановились у входа, смиренно ожидая приказаний.

После того, как Амарина снова осталась одна, она взглянула на себя в зеркало. Да, у нее, Леди Амарины, есть все основания быть довольной ближними. Во времена короля Асера в юбилейные дни его королевский замок в столице Стархилл был всегда подобающим образом подготовлен и празднично украшен, но все-таки не так пышно, а скорее по-деловому, официально. Асер предпочитал тратить средства на строительство торговых судов, хороших дорог и мостов, на проведение текущего ремонта зданий и улиц в столице Стархилл, а также вкладывал большие суммы в сельское хозяйство и поддерживал материально фермеров, поощряя их все более совершенствовать свое хозяйство на пользу себе, людям и государству.

Паруккан и Амарина пожелали продолжить эту традицию и сохранить все атрибуты подобных празднеств, то есть, мягкие и красивые костюмы, пышная обстановка, ароматизированная вода для купания, бесплатное угощение для народа. Ей хотелось привлечь к этой работе все больше и больше свободных от домашних дел жителей столицы. Приготовлениям к празднествам был придан такой размах, что теперь уже Амарина видела не во сне или в своих мечтах, а наяву все великолепие и силу ее совместного с мужем правления королевством Арк.

Сегодняшний вечерний банкет проводился в честь Хобана, полномочного посла королевства Певен, расположенного на одноименном острове архипелага к востоку от Арк. На этом торжественном ужине Хобан не только намеревался официально сообщить о горячем желании своей страны и правительства заключить договор о мире и дружбе с новыми руководителями королевства Арк, но также очень надеялся выяснить, для себя лично, как народ в этой стране воспринял установленный в ней новый режим. Пока он чувствовал себя разочарованным. По прибытии в порт, расположенный в бухте Грейрок, посол увидел там людей мрачными, озабоченными и вполне мирно настроенными, однако они явно не склонны были каким бы то ни было образом комментировать недавно происшедшие события в стране или давать характеристики нынешним правителям своего государства.

Когда Хобан прибыл в столицу Стархилл, ему устроили официальную встречу, на которой посла кратко поприветствовали Паруккан и Амарина. Но эта неразлучная парочка, тут же уехала, и послу пришлось довольно долго ждать специального распорядителя от протокола, который должен был сопроводить Хобана в отведенную ему резиденцию.

Предоставленные ему апартаменты обставлены были богато, комнаты светлые и теплые; прислуга уже ждала прибытия гостя, готовая почтительно и с важностью выполнить любые его просьбы и распоряжения. Хобан вздохнул и стал готовиться к вечернему банкету, который будет всего лишь очередным общественным мероприятием, но обязательно вызовет в последующие дни политические комментарии и толки.

Официальный ужин проходил в большом, заново отделанном роскошном зале королевского замка столицы Стархилл; стол буквально трещал под тяжестью многочисленных яств. Хобан был в совершенном изумлении, так как не мог припомнить подобного празднества даже в честь юбилея Короля Асера.

Паруккан и Амарина были в прекрасном настроении. Амарина старалась очаровать важного гостя своим умом и красотой. Поначалу их беседа носила довольно общий характер, какой, в сущности, она и должна была быть при первом знакомстве, однако затем разговор перешел, естественно, на тему о недавних событиях, закончившихся государственным переворотом в королевстве Арк.

– Простите мне, Паруккан, мой вопрос, но какое обстоятельство придавало уверенности в том, что вам удастся склонить на свою сторону одновременно и армию и народ в столице Стархилл?

Наступила неловкая пауза. Паруккан погрузился в свои думы, Амарина с еле заметной нервозностью засуетилась рядом с ним. Однако это продолжалось не долго.

– Хороший вопрос! – заговорил Паруккан, стараясь не смотреть в глаза собеседнику. – Именно это мне представлялось самой главной и очевидной задачей, логично вытекавшей из общей ситуации. Я чувствовал, что Асер уже не справлялся со своей ролью верховного руководителя страны; торговля между королевством Арк и другими островами нашего архипелага становилась все менее интенсивной, методы организации сельскохозяйственного производства изжили себя, строительные работы уже не велись необходимыми темпами. Все это вело страну к разорению и гибели! А между тем сыновья Асера были совершенно непригодны к занятию государственными делами.

Хобан очень удивился таким словам нового монарха и с большим трудом не дал этому удивлению выйти наружу. Во время предыдущих визитов в королевство Арк он самолично убеждался в том, что Асер находится в самом расцвете своих сил, а принцы показались ему умными и многообещающими мальчиками. Однако посол решил не возражать Паруккану, чувствуя, что спорить с ним по этому поводу будет недипломатично, и поменял тему разговора.

– Милорд! У нас в королевстве Певен считают, что на острове Брогар происходят довольно странные события, которые могут быть истолкованы в самом отрицательном смысле. Конечно, расстояние между нашим королевством и островом Брогар очень большое, и все же нас беспокоит, что наша торговля с ними совсем прекратилась. Дело дошло до того, что несколько наших купцов так и не вернулись из своего последнего плавания на Брогар. Естественно, это очень нас тревожит, и в связи с этим я задаю вопрос: может, здесь, в королевстве Арк, которое является самым близким соседом острова Брогар, знают, слышали что-нибудь или догадываются о том, что там случилось?

Когда Хобан заканчивал произносить этот вопрос, он изучающе посмотрел на Паруккана, который, к удивлению посла, сильно побледнел при этом.

– Брогар? Э-э-э… да… нам кажется… э-э-э… – начал было говорить Паруккан, но тут же остановился, не зная, что сказать дальше.

– Господин посол, милорд хочет сказать вам, – вмешалась в разговор решительным, хотя и вежливым тоном красавица Амарина, – что наше королевство Арк также потеряло всякую связь с островом Брогар, и мы, в свою очередь, озадачены таким положением дел. У нас, так же как и у вас, не вернулись несколько купцов и судов с этого острова, но подобное обстоятельство не было расценено предыдущим королем как из ряда вон выходящее. Он не счел необходимым посылать туда экспедиционный отряд кораблей, учитывая, что подобная мера могла привести к окончательной потере и людей и захваченных торговых судов. У нас нет причины считать такую политику неверной. Я должна признать, что это трудный вопрос и мы в полном замешательстве, не зная, как поступить в данном случае. Паруккан решил выждать некоторое время и посмотреть, как дальше будут развиваться события. Не так ли, милорд?

Теперь Паруккан казался совершенно уверенным в своих намерениях и с важностью ответил:

– Совершенно верно. Нам следует выждать некоторое время, чтобы определить наше отношение и мнение по этому вопросу. Хобан, не хотите ли вы попробовать еще этого прекрасного вина?

Хобан понял, что хозяева поверили всему тому, что он им сказал. Но ему не было от этого легче. Во всем их разговоре было что-то недоговоренное, неясное, а в поведении Амарины кое-что вызывало подозрение. Создалось впечатление, что и ей и Паруккану крайне неприятен разговор о королевстве Брогар, но они делали вид, что эта тема их не интересует.

Как бы там ни было, Хобан уважил невыраженное словами желание хозяев и больше не затрагивал подобного вопроса. Их беседа опять приобрела характер разговора на общие темы: о погоде, о семье посла, о перипетиях его плавания с острова Певен в королевство Арк, обмен комментариями по поводу расширяющихся работ, связанных с ремонтом и переоборудованием дворца и королевского замка в Стархилле. По окончании приема, возвращаясь в свои апартаменты, посол, несмотря на некоторое беспокойство, вызванное беседой с Амариной и Парукканом, все же чувствовал себя удачливым охотником, сумевшим напасть на след хорошей добычи.

– Ты, действительно, очаровательное созданье, Амарина! Этот посол целый вечер не спускал с тебя глаз. И я тоже.

– Глупости! Мне так приятно, что ты это говоришь, дорогой! Банкет удался на славу, не так ли? Еда была замечательная, и вообще все было великолепно!

– Да, ты права, все было прекрасно! Дорогая, я не перестаю удивляться тому, как хорошо ты справляешься с обязанностями хозяйки замка. Ведь тебе раньше не приходилось сталкиваться с этим, и все равно у тебя все получается так, что лучше и быть не может. Я ожидал, конечно, что ты столкнешься с противодействием твоим желаниям и распоряжениям, или как мы выражаемся по-военному, командам, – почти захихикал Паруккан, – а оказалось, обслуживающий персонал замка и те слуги, которых ты нанимаешь со стороны, только и знают, что бросаются со всех ног выполнять твои приказания, стремясь заранее угадать и удовлетворить твои желания. Как это тебе удается? Ты, наверно, умеешь их обмануть, моя сладенькая, как и меня тоже.

При этом Паруккан дернул Амарину за подол. В ответ на это Амарина улеглась поудобнее и обвила руками шею своего мужа-вояки.

– Обмануть тебя, мой милый?! Не будь глупеньким, – заговорила она нежным тоном, подбирая новые слова для своих ласковых упреков. Затем она ответила ему серьезным тоном: – Если идти людям навстречу, выполнять их просьбы и платить им хорошо, они будут делать все, о чем я их ни попрошу.

– А когда же будет и мне награда от тебя? – хрипло проговорил Паруккан, целуя ее в шею.

На следующее утро усталый, но довольный Паруккан направился быстрым шагом из королевских покоев в приемную залу, где они с послом Хобаном договорились встретиться снова в официальной обстановке и обсудить ряд вопросов, представлявших взаимный интерес для обеих стран. Отношения между королевствами Певен и Арк всегда были хорошими, и оба этих государственных деятеля желали, разумеется, чтобы эти отношения оставались добрыми, как и прежде. Хобан был прямо изумлен, что на сей раз Паруккан оказался намного приветливее и проще, чем вчера, но зато еще менее решителен. На вчерашнем торжественном ужине новый повелитель королевства Арк показался напыщенным и важным, к чему обязывала его новая роль. Однако в это утро, как только беседа коснулась конкретных вопросов, он стал приятнее в общении и вместе с тем не пошел навстречу ни одной просьбе Хобана и даже не был расположен обсуждать что-либо. после того, как они потратили достаточно много времени на бесполезный разговор, дверь в приемную залу отворилась, и в нее вошла Амарина. Утро было солнечное, и яркие лучи заиграли на золотых украшениях Амарины, все еще стоявшей в дверях.

Хобан с трудом оторвал от нее взгляд и заставил себя встать. Его удивило поведение. Тот продолжал сидеть, пристально глядя на свою возлюбленную с совершенно бездумным выражением на лице. Еле незаметная досада прошла по лицу Амарины, и Паруккан тут же вскочил на ноги, пересек залу, взял леди за руку и подвел ее к Хобану.

– Заходи, моя дорогая. Как мы рады тебе! – заговорил Паруккан.

– Ты в этом уверен, Паруккан? Я бы не хотела прерывать вашу беседу, – ответила Амарина вежливым тоном.

– Ну что вы, мы действительно вам очень рады, – подтвердил Хобан. – Ведь вы доставляете нам такое удовольствие. Вы самая красивая.

– Вы льстите мне, господин посол, – произнесла Амарина, покраснев, отчего стала еще привлекательнее. – Прошу вас, пожалуйста, не смущать меня такими словами.

И вот теперь Хобан снова отметил в словах и жестах Паруккана решительность, целеустремленность и готовность обсуждать с послом все необходимые ему проблемы. «Может, он предпочитает заниматься государственными делами только в присутствии своей жены? – подумал Хобан. – а ведь я думал, что он способен быть самостоятельным». Его размышления были неожиданно прерваны Парукканом, который, отвечая на один из вопросов, поднятых в беседе послом, заметил, что тот его не слушает:

– Хобан! Боже мой! Да вы же очень рассеянный человек! Вы хотите об этом говорить или нет?

Несмотря на то, что эти слова были сказаны с улыбкой, Хобан все же заметил неприятную перемену в манерах Паруккана, который теперь показался послу развязным и грубым. «Какая переменчивость в поведении! Как с ним можно вести дела?! – мысленно ужаснулся Хобан и вернулся к обсуждению проблемы, о которой говорил Паруккан.

С этого момента все шло прекрасно, оба энергично обсуждали вопросы, делились новыми соображениями и предлагали новые идеи, при этом Амарина, сидевшая с другой стороны Паруккана, соглашалась со своим мужем почти во всем, что он говорил, выслушивая пожелания Хобана. Через некоторое время, когда главные вопросы были обсуждены и решены положительно, посол попросил разрешения удалиться, вернуться на родину и доложить о результатах их беседы своему монарху, чтобы затем возвратиться с окончательным ответом. Ему было позволено. Когда все трое вышли из приемной залы и Хобан возвратился к себе, он начал собираться в дорогу, а сам про себя думал все время: «Эти двое похожи на крепкое вино: сначала кажется вкусным, затем дает приятное опьянение, а в конце концов оставляют во рту странный и неприятный осадок.

Сразу же после завтрака Хобан и его небольшая свита отправились в путь, сопровождаемые вооруженной охраной, а Паруккан и Амарина попрощались с послом, стоя на крепостной стене. После довольно медленного передвижения по запутанным улицам города Стархилла, в течение которого он рассматривал дома и жителей столицы, Хобан и сопровождавшие его лица достигли, наконец, окрестностей и быстро поскакали в сторону порта в бухте Грейрок.

Закончились проводы, остался позади Стархилл и началось путешествие сначала до порта, где стоял корабль посла, а потом на этом судне до острова Певен. Когда Хобан отъехал довольно далеко от столицы, ему вдруг стало жалко, что он не побыл подольше в замке Стархилла. Что случилось с его обычной решительностью и твердостью характера? Еще не было человека, который смог бы подчинить себе волю Хобана. «Как же им это удалось?» – все время спрашивал себя посол и не знал, что ответить на этот вопрос.

6

Лесные тропинки, по которым пробирались через лес разбойники, были почти неразличимы для Фонтейны, и она поражалась, с какой уверенностью Дург вел свою банду по этим лабиринтам сквозь густые заросли и буреломы. Принцесса пыталась запомнить дорогу, чтобы потом, при первой же возможности бежать, ей было легче найти обратный путь. Поначалу коряги, ветви и сучья рвали ее одежду и волосы, однако вскоре девушка приспособилась и уже двигалась по девственному лесу, как заправский путешественник. Несмотря на то, что дальнейшая ее судьба была покрыта полным мраком, и подобная езда верхом доставляла ей много неудобств и страданий, Фонтейна постепенно оправлялась от первоначального испуга и набиралась мужества и решительности. И вот теперь все ее существо переполняла ярость.

Ярость к самой себе за то, что она поддалась Эрику и согласилась отправиться с ним в это идиотское путешествие; ярость к своим родственникам за то, что они поспешили согласиться на ее помолвку в такое неподходящее время; ярость к ее похитителям, которые позволяли себе произносить прямо ей в лицо или между собой оскорбительная для нее слова. О, она еще покажет им всем, как следует вести себя с нею! Иногда ее охватывала жалость к самой себе, и тогда она начинала сетовать:

– Никто не любит меня! Мои родители использовали меня как инструмент в своей государственной политике. Мой жених такой неумный… то есть, был такой неумный! Теперь он лежит убитый, а меня ведут одну к себе эти грабители. У меня болят ноги, болит спина. Я чувствую себя совсем разбитой. Меня мучит жажда. Мое лицо все в царапинах и выглядит сейчас отвратительно.

Где-то в глубине ее души появилась точка опоры и протеста, вокруг которой Фонтейна стала собирать все оставшиеся у нее силы, чтобы бросить вызов своей неудачной судьбе.

Когда они, наконец, добрались до лагеря, где укрывались в обычное время разбойники, то, оказалось, он был так замаскирован, что девушка могла бы пройти мимо, споткнуться на этом мести и все равно ничего не заметить. Проследив за тем, куда разбредаются ее похитители, принцесса заметила несколько лачуг, прикрытых ветками, которые поначалу показались ей ветхими, но на поверку оказались добротными, прочными и достаточно сухими и теплыми внутри. Были также и другие жилища, как это она узнала позже, замаскированные среди ветвей огромных деревьев высоко над землей, так что ни один человек снизу не смог бы их различить, и, вместе с тем, они были недоступны для хищных зверей, таких как волки и медведи.

Фонтейна остановилась на небольшой поляне, являвшей собою как бы центральную площадку лагеря, и стала ждать. Никто не обращал на нее внимания, и это еще больше подогревало ее злость. Все вокруг нее куда-то сновали, перекликались, но сама она настолько устала, что стояла без движения. Вдруг из одной хижины, которая была напротив принцессы, выскочил наружу человек огромного роста. Он был совершенно лысый и раздет до пояса, отчего его мощная и великолепно сложенная фигура производила устрашающее впечатление в наступивших сумерках. Он резко остановился и уставился долгим взглядом на Фонтейну, которая, в свою очередь, тоже с опаской глядела на него. Однако Дург, находившийся рядом, сказал принцессе:

– Не пугайся, Джани, он для тебя безвредный.

Человек огромного роста снова нырнул внутрь хижины и возвратился из нее, неся в руках не менее огромный чугунный горшок. Он поставил его на землю и начал разводить огонь. Фонтейна повернулась в сторону Дурга. Если он подумал, что она намеревается сказать ему робко: «Что вы собираетесь делать со мной?» – то он глубоко ошибался.

Наоборот, принцесса, глядя на него уничтожающе, произнесла смело:

– А вы, без сомнения, представляете для меня большую опасность! Тем более, что уже доказали свою безмерную храбрость, напав всем скопом на одинокого юношу, подло убили его стрелами из-за деревьев и даже захватили в плен целую армию. – Последние слова в этой фразе Фонтейна произнесла, широко разведя руки и показала ими на себя. – Ах, какой вы герой, оказывается! Девушка должна себя чувствовать в безопасности, когда окажется в ваших руках! – Она присела в реверансе и насмешливо улыбнулась Дургу. Костер, наконец, разгорелся, и свет от яркого пламени заплясал по полянке, бегая наперегонки с тенями. Фонтейна взглянула на Джани и увидела, что он, сидя, наблюдает за нею, неподвижный как скала, и одновременно продолжает делать то, что вся банда ожидает с нетерпением. «О! Куда я попала? – подумала про себя принцесса, глядя в застывшее лицо Дурга. – Ну, хорошо! Как знать, может, и тебя когда-нибудь подвесят как барана!»

– Рано или поздно, но все это откроется и тогда твоя тупая голова убедится в том, что я не обычная тощая девица, как тут «остроумно» оскорбили меня, – начала Фонтейна глухим голосом.

– Если ты по моим одеждам и вещам все еще не догадался, что я из королевской семьи, то у тебя не голова, а чурбачок из этих вот деревьев. Ты умрешь самой ужасной и мучительной смертью, если причинишь мне хотя бы малый вред. Но все же мне кажется, у тебя достаточно соображения, чтобы не портить себе жизни.

Его лицо исказилось злобой, он ухватился левой рукой за воротник ее жакета и произнес угрожающе:

– Да ну!… Ах ты, сучка!… Еще одно слово, и… – Он не договорил и замахнулся на девушку правой рукой, как бы показывая, какое может быть продолжение у этой угрозы.

– Ну что же, бей! Бей меня! Ты, видно, только это и умеешь, больше ни на что не способен, похабный сквернослов и мужлан!

Дург медленно опустил руку и отпустил воротник жакета, затем улыбнулся примирительно и произнес:

– Да… Судя по всему, ты действительно, принцесса. Только они бывают такими надменными.

Их глаза встретились, и вдруг как будто разряд электрического тока прошел между ними, который окончательно познакомил их между собою и примирил. С этого момента они стали понимать друг друга без слов.

– Однако, имей ввиду, что здесь король – я. Никому и в голову не придет искать тебя в этом лесу. Поэтому даже если ты в действительности такая важная птица, хорошенько запомни следующее: грубая, неуважительная речь не к лицу такой знатной даме. – Затем, возвращаясь к прежнему своему насмешливому тону придворного вельможи, добавил: – Делайте все так, как я вам рекомендую, и вам никто не причинит никакого вреда. Садитесь и ешьте.

Котел, который принес великан Джани, уже был подвешен над огнем, а необычайного внешнего вида повар кидал в него куски мяса и приправы. «В деревушке Хоум, в доме у Феррагамо еда была не такая уж плохая, как показалось вначале», – грустно подумала Фонтейна, но затем с еще большей грустью улыбнулась, вспомнив с удовольствием, как прекрасно ее кормили в родном дворце, в королевстве Хильд. Принцесса присела на пенечке и стала ждать, когда закончится суета вокруг нее.

Дург, отошедший было от Фонтейны и скрывшийся за деревьями поляны, вскоре снова вернулся, и вместе с ним пришли Заник и двое других разбойников. Они подсели поближе к костру, и Дург стал задумчиво разглядывать свою пленницу. Постепенно вокруг костра собрались все разбойники, принеся с собой свои миски и ложки, и каждому из них Джани положил причитающуюся ему порцию.

– Покорми леди Фонтейну, Джани, – произнес громко Дург, указывая на принцессу.

Услышав свое имя, которого она никому из разбойников еще не называла, Фонтейна внимательно посмотрела на Дурга.

– Я не настолько «чурбачок», как вы думаете про меня, – ответил Дург на недоуменный взгляд принцессы, и глазами указал на кольцо на ее пальце. Кроме этого, на рукавах пальто у принцессы были нашиты, помимо геральдических знаков королевской семьи острова Хильд, также буквы Ф.

Однако Фонтейна ничего не ответила на это. К ней подошел Джани и подал ей ложку и миску, наполненную горячей едой с кусками аппетитно пахнущего мяса.

– Спасибо, – поблагодарила она его и улыбнулась великану.

– Благодарить будете потом, когда попробуете его варево, девушка, – произнес кто-то.

– Он все равно не слышит, – добавил другой голос.

Джани уселся поудобнее, совершенно не обращая никакого внимания на реплики, и стал неторопливо есть.

Дург пояснил принцессе:

– Джани глухонемой и очень простодушный, но он самый сильный человек в мире. Кроме того, здесь никто не готовит еду лучше него, хотя многие и подсмеиваются над ним.

Фонтейна оглянулась на лысого и раздетого по пояс великана, спокойно черпавшего ложкой тушеное мясо в своей миске, и вдруг почувствовала к нему сострадание, а вслед за этим в ее душе вновь вспыхнул гнев.

– Так, значит, вы его здесь держите как раба или как рабочую скотину, – глаза девушки уставились с вызовом на атамана шайки, который, однако, вовсе не рассердился на это и ответил спокойно:

– Он несчастный человек. Лес для него – единственный дом на свете, другого у него никогда и не было. В городе его ждет тюрьма или еще что-нибудь похуже. Но, в сущности, здесь никто с ним не обращается так уж плохо.

– Все равно вы не имеете права… – собралась было она резко возразить Дургу, но в этот момент голос у нее вдруг как бы надломился, а в душе неожиданно пропала злость.

Фонтейна склонилась над своей миской с едой и, к своему удивлению, обнаружила там прекрасную пищу, вкуснее которой ей не приходилось пробовать. Всего, что было использовано для ее приготовления, принцесса определить не смогла, но явно различала в еде грибы, различные коренья, орехи, зелень и мясо, и все это было так вкусно, так аппетитно, а она так проголодалась, что теперь никакие силы не могли оторвать девушку от еды.

Пока она ела, она не вслушивалась в разговоры разбойников между собой, хотя, как ей показалось, иногда речь заходила о ней, Фонтейне. Странно, но девушка уже не испытывала никакого страха. Она чувствовала, что теперь уже может иметь дело с любым из разбойников, и была уверена, что Дург не позволит себе обращаться с ней грубо или жестоко.

Не было никакого сомнения в том, что Дург держал всю банду в повиновении, так как он физически был намного сильнее любого из членов своей шайки разбойников. Кроме этого, он был высокого роста, сухопарый, ловкий и приятной наружности Его черные косматые волосы и борода придавали ему вид свирепого грабителя и преступника. Дург был одет в куртку из грубой кожи, подпоясанную ремнем, на котором красовалось не менее четырех кинжалов, что, очевидно, вызывало к нему дополнительное уважение со стороны его сотоварищей. Таким образом, принцессу в настоящее время беспокоила не столько личная безопасность, сколько забота об удобном ночлеге и хорошем отдыхе.

Фонтейна мысленно успокаивала себя тем, что теперь Дург знает, кто она, и будет размышлять, какой выкуп потребовать за нее. Живая и невредимая принцесса, разумеется, стоит дороже, и за нее можно потребовать больший выкуп.

Тем временем она справилась с едой и теперь, одолеваемая сном, с трудом удерживала открытыми свои глаза. Увидев это, Дург обратился к ней:

– Вы будете спать в моей хижине. – Эти слова он произнес особенно громко, с тем чтобы все услыхали их, и затем счел необходимым добавить к сказанному: – Вы будете спать одна.

– Благодарю вас, – ответила ему Фонтейна.

– Не меня благодарите, леди, а ваших родителей, когда они согласятся заплатить за вас большой выкуп.

За грубоватостью этих слов, как показалось принцессе, она различила какой-то оттенок мягкости или даже нежности.

«Может, теперь у меня здесь появился верный друг?» – спросила мысленно себя Фонтейна. Потом, почувствовав на себе взгляд еще одной пары глаз, она повернулась и увидела направленный на нее взор глухонемого Джани, и тогда она еще раз подумала: «Кажется, у меня здесь уже два верных друга».

Девушка улыбнулась, и в ответ на это ей улыбнулся украдкой Джани, который тут же встал и взял у нее пустую миску. Фонтейна дотронулась до его руки и беззвучно, одним лишь взглядом поблагодарила его: «Спасибо тебе, Джани! Ты так вкусно накормил меня!» Можно быть уверенным, что смысл ее жестов и мимики был правильно понят несчастным глухонемым великаном. Джани кивнул головой, как бы отвечая взаимностью принцессе, и стал собирать другие миски.

«Я так устала! – подумала Фонтейна. – поскорее бы добраться до хижины Дурга».

Пройдя несколько шагов, Джани остановился, повернулся, чтобы взглянуть на Фонтейну, и затем сначала показал глазами на Дурга и на ближайшую к нему хижину. В этот момент Дург произнес:

– Заник, можно я у тебя переночую?

– Конечно, веток там достаточно и мы на них поместимся.

Дург встал и сказал принцессе:

– Вы, видно, хотите спать, леди. Идемте.

Фонтейна поднялась и пошла вслед за ним в одну из хижин. Только, когда она осталась одна в темноте, девушка вспомнила и поняла, что это была именно та хижина, на которую кивком указал Джани.