Текст книги "Наследник Аркона"

Автор книги: Джонатан Уайли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

30

– Ох, не нравится мне это, – сказал Шилл. – Ворота, похоже, вообще не охраняются.

– Нас, кажется, приглашают войти, – заметил Ансар.

– Как бы не угодить в ловушку, – с беспокойством произнес Ричард.

– Ловушка, ясней ясного, – согласился Дург.

Они прятались за одним из домиков в предместье, продолжая наблюдать за Горными воротами, стоявшими нараспашку и без всякой охраны всего в полусотне шагов от них.

– У нас все равно нет выбора, – напомнил маг. – И думать нечего незаметно подняться на стену. Значит, все равно придется воспользоваться воротами Даже если это ловушка, мы должны туда войти.

Поразмыслив над его словами, все согласились с доводами Феррагамо.

– Мы зашли слишком далеко, – вслух подумал Ансар. Заканчивать мысль не было необходимости.

– Идемте, – решительно сказал Шилл.

Уверенность Паруккана испарилась. Казалось, он грезит. Новости с побережья приводили короля в смятение, но в то же время в них не было пока ничего угрожающего. Сухопутных войск хватит, чтобы отразить любое вторжение. Да и остававшегося в городе гарнизона достаточно, чтобы встретиться с любым врагом. Все это он знал, но почему-то сейчас очевидные вещи перестали успокаивать. Что-то шло не так Впервые за многие годы он ощутил неуверенность Выйдя из башни замка, смотревшей на Полевые ворота, король направился к караульной будке Встретив одного из солдат, он спросил: «Что нового?», но не получил никакого ответа. Солдат просто прошел мимо, как будто не заметив Паруккана.

«Что это с ним? – подумал Паруккан. – Или я уже не король?» Сознание его заметалось, грозя сорваться в панику. В караульной будке его ждало новое потрясение. Четверо часовых спали прямо на посту. Еще хуже было то, что ему не удалось их добудиться, как он ни кричал и ни тряс их. «Опоили их, что ли? – подумал он, дико озираясь. – Но как? Кто?»

Вытащив меч из ножен, Паруккан осторожно вышел через маленькую дверь в воротах замка. Перед ним лежала совершенно пустая городская площадь.

– Стража! – крикнул он. Молчание.

Затем, так же внезапно, как и исчезла, уверенность в своих силах вернулась к нему. Теперь он точно знал, что должен делать. К городу прорвался отряд врагов. Сейчас он затаился возле Горных ворот. Там ненавистный маг Феррагамо, а с ним младший из сыновей Азера, этакий восторженный сопляк. Их двоих обязательно надо изловить и доставить в замок. С остальными можно делать что угодно. Выследить, загнать, убить – все равно. Они не так важны.

Ему даже в голову не пришло удивиться, откуда ему это известно. Из двери позади него выскакивали солдаты. Без всякого удивления король отметил, что среди них были и четверо спавших часовых. Они четко отсалютовали Паруккану и застыли, ожидая распоряжений.

– Вы знаете, что надо делать. Вперед!

Он двинулся строевым шагом, и двенадцать солдат, как манекены, зашагали за ним.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Феррагамо.

– Нормально, – ответил Марк. – Похоже, кто-то постоянно пытается проникнуть в мое сознание, но меня это не особенно беспокоит.

– Хорошо, – сказал маг и добавил погромче: – Когда мы пойдем, держитесь как можно ближе друг к другу. Я хочу, чтобы мы пробрались в замок, по возможности, без лишнего шума. Постарайтесь не ввязываться в драку. Когда мы попадем туда, нам понадобятся все наши силы. Лошадей оставим здесь.

Горные ворота действительно не охранялись. Отряд проник внутрь и укрылся за углом ближайшего дома.

Улицы города были пусты. Обычный городской шум сменился какой-то призрачной тишиной. Но пока они пытались понять, что случилось с этим замершим городом, Феррагамо заставил их двигаться дальше. Пробираясь задворками, отряд старался не отклоняться от кратчайшей дороги к замку. Выбирать путь они предоставили инстинктам Феррагамо, памяти Шилла и других гвардейцев. В очередной раз повернув за угол, Шилл наконец увидел первого стражника. Тот немедленно поднял крик, подзывая других, и Шилл отпрянул назад.

– Давайте в обход, – шепнул он. – Нас заметили.

Они забрались в самую гущу маленьких домиков этого квартала, но вскоре услышали звуки погони, а потом поняли, что по оба конца улицы, на которой оказались, появились солдаты.

– Могу поклясться, что это – Паруккан, – Шилл указал на шагавшего впереди воина.

– Давайте нападем на них, – тут же предложил Ансар.

– Ничего другого не остается, – согласился Марк, и они, теперь уже открыто, пошли навстречу отряду узурпатора. Но тут позади послышался топот. Подоспел еще один отряд стражи.

Прежде, чем они успели добраться до Паруккана, тот выкрикнул какой-то приказ и исчез из виду вместе со своими людьми. Намереваясь оторваться от преследователей, Марк добрался до конца улицы и с удивлением обнаружил, что Паруккан со своим отрядом отступил уже на приличное расстояние. Ничего не оставалось делать, как преследовать их. Так повторилось несколько раз.

– Они просто играют с нами, – заметил Шилл. Ему надоела эта беготня.

– По-моему, пора сменить тактику, – Ансар резко обернулся навстречу преследовавшим их солдатам. Остальные последовали его примеру, и вскоре закипела схватка.

Марк готов был присоединиться к ней, но Феррагамо не позволил.

– У нас есть дела поважнее, – сказал он. – Мы слишком близко к цели, а времени у нас не так много. – Его тон не допускал возражений, и Марк кивнул. Оглянувшись напоследок через плечо, он бросился к замку. Феррагамо, Фонтейна, Джани и Дург последовали за ним. Ансар и трое гвардейцев, заняв удобную позицию в конце улицы, сдерживали натиск стражников.

Теперь Марк вел друзей вперед. Когда они добрались до пустой городской площади, к ним присоединился запыхавшийся Бонет.

– Ну и заставили же мы их поплясать, – выдохнул он. – Хотел бы я знать, где они сейчас… – Он внезапно умолк и зевнул.

Феррагамо пристально поглядел на него.

Обернувшись, Марк разглядел схватившихся Паруккана и Шилла. Шилл отступал. Принц хотел уже броситься на помощь, но Феррагамо отрывисто бросил: «Туда!» и указал на ворота замка. Они кинулись к ним и оказались внутри прежде, чем сражавшиеся добрались до них. В замке царила полная тишина.

– Во внутренний двор? – спросил Марк.

Феррагамо кивнул.

Но прежде чем они успели двинуться, Бонет снова зевнул, проговорил: «Я не могу», упал на землю и тут же заснул. Марк в ужасе поглядел на него.

– Он просто более чувствителен, чем остальные, – пояснил маг. – Вперед!

Дург сжимал ладонью лоб, но услышав слова мага, отнял руку, помотал головой, встряхнулся и двинулся за ними.

Больше не было необходимости прятаться. Марк сообразил, что с какой бы силой им ни пришлось встретиться, она уже знает об их приближении. И внезапно Марк понял, кто это.

– Амарина! – крикнул он, и не дожидаясь подтверждения Феррагамо, бросился к Башне.

Центральный двор, посреди которого росло дерево с лунными ягодами, находился у подножия Башни Магов и был окружен сплошной широкой стеной, последней линией обороны против возможных захватчиков. Вход был только один, с тяжелыми дубовыми дверями, усиленными металлическими засовами Сколько Марк себя помнил, двери эти всегда стояли распахнутыми настежь, но сейчас они оказались закрыты. К двери вел короткий коридор, и едва они вступили в него, как из караульной будки выскочили четыре солдата. Феррагамо поднял свой посох.

– Побереги силы, маг, – бросил Дург. – С этими мы сами разберемся.

Марк, Дург и Джани заняли оборонительную позицию. Схватка была ожесточенной, но короткой. Марку стало не по себе, когда он увидел среди нападавших знакомые лица.

– Они сражаются как одержимые, – сказал Дург когда со стражниками разделались. – Чем скорее мы положим этому конец, тем лучше.

Марк только кивнул. На него навалилась такая слабость, что даже говорить стало трудно. Меч, обычно казавшийся таким легким, теперь налился свинцовой тяжестью. Как он будет управляться с ним?

Поднявшись вверх по ступеням, Феррагамо удивился:

– Здесь что-то не так. Я не чувствую источника.

– Дерево? – спросила Фонтейна.

– Неужели Амарина уничтожила его? – пробормотал Феррагамо. – Нет. Не может у нее быть такой силы. Если бы это произошло, мы бы не смогли пройти так далеко.

– Вам нужно дерево? – спросил Дург.

– «Помни про источник», – процитировал Марк.

– Но мы еще не добрались до конца, – сказал разбойник. – Стены нам не одолеть, значит, придется открывать двери. Есть идеи?

Все молчали.

Джани переводил взгляд с одного на другого, затем подошел к дверям и надавил на них плечом. Створки легко распахнулись.

Отряд затаил дыхание, а потом…

– Нет! – хором крикнули Марк и Феррагамо, но было уже поздно. Джани, держа топор наготове, бесстрашно шагнул внутрь. Прочие хотели последовать за великаном, но в этот момент в голове у них словно полыхнул огонь, приступ жесточайшей боли охватил все тело, и люди беспомощно застыли не в силах шевельнуться.

Марк отчаянно сопротивлялся, пытаясь удержать собственные мысли и собственный меч, неимоверно оттягивавший руку. Боковым зрением он видел, как остановились на полушаге остальные, а проследив за отчаянным взглядом Феррагамо, заметил в центре двора уродливое металлический кожух, совершенно скрывавший драгоценное дерево. «Железо препятствует воздействию магии», – вспомнилось ему. Дерево нельзя было уничтожить, но теперь оно оказалось отрезано от солнца, неба, воздуха и от них самих. «Понадобится не один день, чтобы прорубиться сквозь это, – подумал Марк, – а до тех пор магические силы источника бездействуют и никакая сила не спасет нас. Мы обречены».

В основании Башни открылась маленькая дверь и во дворик вышла Амарина.

– Добро пожаловать, – улыбнулась она.

Но Марк уловил, какого напряжения стоила ей эта улыбка, и в сердце принца шевельнулась надежда «Она тратит все свои силы, чтобы держать нас в неподвижности», – подумал он.

– Как любезно с твоей стороны принести мне такой подарок, – сказала Амарина, глядя на меч. – Тебя не зря нарвали Служителем. Ты принес мне то, чего как раз и недоставало моей силе. Бросай-ка меч, мальчик.

«Арконский клинок, – решил Марк. – Значит, дело все-таки в нем. Пророчество? Что там говорилось? – Он отчаянно пытался вспомнить, но не мог. От напряжения на лбу выступили крупные капли пота, и в этот момент на его сознание обрушился следующий удар. Теперь принц изо всех сил пытался удержать пальцы, разжимавшиеся против его воли. – Я долго не выдержу! – беззвучно простонал он. – Скоро будет слишком поздно. Помогите!»

Он скорее ощутил, чем увидел, как Джани слегка шевельнулся, и тут же пульсирующая в голове боль немного отпустила Марка. «Неужели равновесие настолько неустойчиво? Если бы я смог…»

Меч неумолимо выскальзывал из руки. Силы принца были на исходе. «Неужели все должно кончиться так? – подумал он. – Неужели столько людей, отдавших за меня жизнь, погибли ради такого бесславного конца?» А что случиться с теми, кто окажется в плену вместе с Марком? С Феррагамо, застывшим в бессильной ярости? С Фонтейной, которую он любил и которая казалась теперь такой маленькой и беззащитной? С верным Джани? С Дургом, доказавшим, что и разбойник имеет представление о чести? Что суждено им? Смерть? Или тупое, животное рабство, бессловесная покорность злу, противостоять которому может только он?

Казалось, сознание Марка не вынесет этой пытки. Пальцы сводило, ладони стали мокрыми от пота. Улыбка Амарины от напряжения превратилась в злобный оскал, но она, кажется, не замечала этого.

– Зачем бороться? – воскликнула королева. – Уже недолго осталось. – В хриплом голосе звучало предчувствие близкой победы.

Внезапно с неба обрушился яростный клубок из когтей, зубов, вставшей дыбом шерсти и дико горящих зеленых глаз. Над двором взметнулся боевой клич кота, истошный вопль, способный разбудить и мертвого.

Из окна башни прямо на голову Амарине сиганул разъяренный Пушок. Он жаждал крови и, не теряя времени, принялся драть, кусаться, царапаться, шипя и брызгая слюной, как демон.

В следующий миг одновременно случилось несколько вещей. Огромный топор Джани обрушился на железную скорлупу, закрывавшую дерево. Послышался гулкий звук и на поверхности ловилась глубокая царапина. Дург потерял сознание и больше не шевелился. Двое стражников ворвались во дворик и оказались лицом к лицу с Фонтейной, сжимающей кинжал и горящей желанием пустить его в ход.

Не успел затихнуть гул от удара Джани, как воздух потряс новый грохот. Феррагамо, так долго ощущавший себя бессильным, буквально взорвался. Он вытянул руку с посохом, из него ударил сноп света, затмивший солнце. Он был направлен не на Амарину, а на железное сооружение, которое тут же взлетело на воздух, распадаясь на части. Марк инстинктивно пригнулся, но ни один осколок не ударил рикошетом о стены. Джани отступил назад и закашлялся. Воздух над ними на миг затмился, потом луч солнца прорвался сквозь клубы бурого дыма и засиял на зеленых листьях Арконского Дерева.

Амарина дико вскрикнула. В руки Марка вернулась былая сила. Радость вспыхнула в сознании и прогнала боль.

«Ну как? – прозвучал в голове знакомый голос. – Гожусь я на что-нибудь?»

Теперь Марк словно слился со своим мечом. Загадочный узор на клинке испускал серебристо-белое сияние куда сильней, чем прежде. Но тело принца продолжало оставаться неподвижным.

«Снова убийство? Неужели это всегда так должно кончаться?»

Внезапно Амарина начала меняться. Фиолетовые глаза по-прежнему оставались прекрасными, но ее лицо делалось все более изможденным, руки, ноги, спина искривились, пальцы превратились в когти. Очаровательная королева Арка исчезла, посреди двора стояло воплощение зла, а Марк все медлил.

«Когда красота поблекнет…»

Он шагнул вперед. Пушок, прижавшись к ноге хозяина, не отставал. Их встретил злобный взгляд Амарины. Она опять менялась. Теперь глаза ее налились гнойным желтым светом, кожа покрылась чешуей, изо рта повалил дым, в котором мелькали язычки пламени. Марк снова узнал дракона, который много лет назад дышал пламенем в лицо другого Служителя, и понял, какую цену должен заплатить. Сердце его упало, а тело затрепетало в ужасе, предчувствуя боль горящей плоти. «Они не могут требовать от меня такого».

Он отступил на шаг, и Амарина превратилась в чудовище, готовое сожрать все на свете. Наверное, в следующую секунду Марк побежал бы, петляя, как заяц, но его остановил твердо прозвучавший в сознании незнакомый голос:

«Стой! Ты – один из нас. Ты – Служитель. Тебе не удастся избежать своей судьбы. Этот дракон – только мираж, иллюзия. Бей же! И прошлое, и будущее помогут тебе».

«Кто ты?»

«Твой сын. Я тоже Служитель».

Голос умолк. Марк не раздумывал, откуда он исходил. На это уже не было времени. Он прыгнул прямо в огонь.

«Тогда разрешатся судьбы», – успел подумать он и нанес удар. Дракон исчез.

Одним плавным, безукоризненно точным движением Марк отвел кисть руки, передавая ей инерцию тела, и сделал выпад, вонзив клинок в сердце Амарины. Сопротивление оказалось настолько слабым, что он пошатнулся, испугавшись, не промахнулся ли, не обманула ли его новая иллюзия, но когда выпрямился, то увидел окровавленное лезвие, черневшее на глазах. Принц посмотрел вниз и понял, что не промахнулся. На каменных плитах дворика лежала жалкая куча лохмотьев, прикрывавших тело древней старухи. Оно продолжало корчиться, ссыхаясь, съеживаясь, скручиваясь, и вскоре не осталось ничего, кроме горсти праха, тут же подхваченного и развеянного ветром.

«И прекратится бой».

Марк обернулся и увидел, что Фонтейна по-прежнему стоит лицом к лицу с двумя озадаченными стражниками.

– Эй, Гордон, Лука, а ну, уберите мечи! Не то как бы вам не отведать кинжала будущей королевы! – крикнул Марк.

31

Вокруг круглого стола стояло тридцать кресел, и все они были заняты. Троим из присутствующих они не требовались. Марк сидел на старом отцовском троне с тяжелым сердцем, но вскоре еда, вино и общее веселье вокруг подняли его настроение. Он оглядел своих друзей и мысленным взором увидел тех, кого здесь не было. Он молча осушил кубок за погибших.

Чей-то взгляд позвал его. Марк поднял голову и встретился глазами с Фонтейной.

Он улыбнулся, вспомнив о маленькой принцессе с копной рыжих волос, несколько месяцев назад робко переступившей порог замка в Стархилле. Как она не похожа на эту сияющую Фонтейну, которая улыбается ему сейчас!

«Все дело в диете, – донесся из-под стола беззвучный голос. – Кстати сказать, у меня в миске пусто. Если ты не подъел все дочиста, я бы не отказался от кусочка рыбки».

Марк улыбнулся, угостил кота и снова с удовольствием посмотрел на Фонтейну.

– Конечно, я все это время думал, – говорил Феррагамо.

– Когда не можешь пошевелиться, ничего другого не остается, – вставил Дург.

– Не так уж мы были беспомощны. Амарина использовала против нас всю силу, которую отняла у этих бедолаг. Вы поняли, что она сделала? Просто изменила для нас природу времени. Я мог бы поднять мой посох, Джани – свой топор, но у нас на это ушло бы не меньше года. Марка отчасти защищал меч, но чтобы разрушить заклятье, понадобился наш Пушок со своим львиным прыжком.

«Подумаешь! Ничего особенного».

– Тогда наконец я сообразил, что должен делать. Сама Амарина подсказала мне эту мысль.

– Чего я не понимаю, – задумчиво произнес Марк, – как железо все-таки поддалось твоей магии? Ты же всегда говорил, что это невозможно.

– Так оно и есть.

– Тогда как же…

– С этим кожухом случилась совершенно естественная вещь.

– Как это? Он же взорвался.

– Да нет. Просто проржавел насквозь. Я всего лишь чуть-чуть ускорил этот процесс, – Феррагамо с улыбкой оглядел слушателей. – Я проделал тот же самый фокус, что и Амарина, только в обратном направлении. За несколько мгновений случилось то, на что потребовались бы сотни лет.

– Значит, этот рыжий порошок, который разлетелся по всему двору, – обыкновенная ржавчина?

– Да. Это и есть «стальной огонь» из пророчества. Горение и окисление – весьма схожие процессы.

– Значит, пророчество действительно относилось к нам? – сказал Шилл.

– Да, – неохотно признал Феррагамо. – Теперь все сходится. Хотя это и доставило нам немало хлопот.

– Что за пророчество? – поинтересовался Заник.

– Да это неважно, – ответил маг. – Я потом все объясню.

– «И снова очнется Время», – процитировала Фонтейна.

– Да оно вроде никогда и не спало, – усмехнулся Дург, не поспевая за ходом разговора. «В отличие от меня», – подумал он.

– Но чтобы уничтожить эту штуковину, мне пришлось использовать все свои силы, – сказал Феррагамо. – Теперь я долго буду приходить в себя. – Он виновато улыбнулся сидящей рядом с ним Кории.

– Может, кто-нибудь объяснит мне, – сказал Дург, – что же произошло, но только так, чтобы простой человек мог понять? Я еще помню, как появился Пушок, но потом весь мир стал черным. Я знаю, что мы победили, но как?

– Марк, – произнес Феррагамо, – тебе лучше рассказать остальным. Не только Дург не в курсе всей истории.

Марк помолчал, вспоминая, как некоторое время назад беседовал с Пушком, немало добавившим к его пониманию событий двухдневной давности. На него смотрело так много глаз, что ему стало неловко, но он заставил себя собраться с мыслями.

«Да начинай же, а то мы всю ночь здесь проторчим».

И Марк стал рассказывать:

– С того момента, как Джани распахнул двери во дворик, мы очутились в ловушке. Мы это знали, но ничего не могли поделать. Все вызнаете, что Амарина управляла людьми. Это была самая сильная из ее способностей. – Кое-кто из сидящих за столом поежился от неприятных воспоминаний. – Но даже с ее неограниченными ресурсами съеденный нами пирог из лунных ягод помешал ей полностью подчинить нас своей воле. Пришлось искать другие методы. Скорее всего, ей удалось бы завладеть нами, но тут она перестаралась. – Марк глотнул вина. – Нас пригласили войти, и когда мы оказались внутри, она закляла время, чтобы все оставались неподвижными, пока она будет отнимать у меня меч. Она знала о его силе и если бы заполучила его, оказалась бы просто непобедимой. Однако вид некоторых из нас удивил ее, а удивление ослабило волевой контроль.

Дург рассмеялся, а Марк взглянул на Джани, который сидел неподвижно, внимательно глядя на него. Великан улыбнулся.

«Я ему перевожу, – сообщил Пушок, – хотя он и так понимает куда больше, чем вы думаете».

Марк продолжил рассказ.

– Она тратила немало сил, чтобы удерживать нас, и поэтому не заметила, как Пушок пробрался вдоль стены и прошмыгнул в Башню. Я тоже этого не заметил, в отличие от Джани. «А Пушок не стал меня предупреждать, чтобы Амарина не сумела прочесть об этом в моем сознании», – добавил он про себя, попутно задумавшись, как его подданные воспримут тот факт, что их новый король беседует со своим котом. – Когда Пушок прыгнул, этого хватило, чтобы нарушить сосредоточенность Амарины. Мы-то думали, что строки стиха: «Мести пронзительный голос Глас заглушит человечий» относятся к свисту меча в битве, но теперь мы знаем, что имелось в виду на самом деле. Должен сказать, мы в неоплатном долгу перед нашим хвостатым другом. Он совершил то, чего не сумела бы сделать целая армия.

«Продолжай, продолжай, ты скоро убедишь меня, что я и в самом деле герой».

– Он настоящий герой, – сказал Марк. Откуда-то сверху послышалось недовольное уханье совы, но только Феррагамо обратил на него внимание. – Потом все смешалось. Феррагамо уничтожил железную скорлупу, но еще до того Джани уже попробовал ее на прочность. А Фонтейна занялась другой угрозой. – При этих словах Гордон и Лука уткнулись в свои тарелки.

– А я тем временем совсем ослабел, – добавил Дург под общий хохот.

– Когда солнечный луч упал на дерево, которое в стихе как раз и названо Древом Аркона, мой меч наполнился силой. «Как и я сам», – подумал Марк. – Амарина воспользовалась остатками своей магии, чтобы остановить меня, но я уже знал, что должен делать Мне вообще показалось, что меч сам нашел ее сердце, так легко, будто у нее и вовсе не было сердца. – Он похолодел при этом воспоминании. – А потом Амарина исчезла, словно развеялась по ветру. Ни тела, ни костей, ни крови, лишь несколько жалких лохмотьев Трудно поверить, что она действительно умерла. – Он встал, вынул меч из ножен и показал черную полосу, покрывавшую половину лезвия. На темном фоне ярко сияло изображение Дерева. – Только это и осталось.

– Она действительно мертва, – подтвердил Феррагамо. – Клинок Аркона выполнил свое предназначение.

– Раз уж мы занялись этим пророчеством, – поинтересовался Шилл, – что могут значить слова о двоих, которые объединятся, чего-то там свергая?

– «Двое объединятся, Волю Судьбы исполняя», – произнес Марки помедлил.

– Ну и?

– Думаю, это время не хуже любого другого, – сказал наконец Марк. – Это про нас с Фонтейной, – заставил он себя солгать.

«Интересно, чего ты так стыдишься своего котенка?» – пришла к нему мысль Пушка.

«Ты не понимаешь». Марк вспомнил, что произошло сразу после гибели Амарины. Тогда он отвел Фонтейну в сторону и прижал ее к себе. Потом, не убирая руки с ее плеч, сказал:

– Только что здесь кто-то заговорил со мной.

– Я слышала.

– Мой сын?

– Да. – Фонтейна опустила глаза.

– Почему ты не сказала мне раньше?

– Но ты бы тогда не пустил меня с вами.

– Но…

– Что, скажешь, пустил бы?

– Но…

– Никаких «но»! Я должна была быть здесь. Он должен был быть здесь. Ведь мы оба были нужны тебе.

Теперь Марку пришлось опустить глаза.

– Я испугался огня, – тихо сказал он.

– Огня? Какого еще огня?

– Ты не видела дракона?

– Нет, – она покачала головой и задумчиво добавила: – Тебе, наверное, пригрезилось.

– Это тот самый кошмар, Фонтейна.

– Но теперь-то он кончился.

– Да.

– Для нас троих.

Тогда он поцеловал ее, не заботясь о возможных свидетелях. Голос Пушка вернул его к действительности. «Если ты немедленно что-нибудь не скажешь, они решат, что ты язык проглотил».

– С вашего позволения, ваше величество, – сказал Марк, обращаясь к Пабалану, – я бы хотел взять в жены вашу дочь. Если, конечно, она согласна.

Захваченный врасплох таким неожиданным поворотом событий, король Хильда не сразу сообразил, что от него чего-то ждут. Наконец он выдавил из себя:

– Ну, на самом деле, должен сказать… Королева Адесина всегда…

– Он хочет сказать: «Да!», – воскликнула Фонтейна.

– Ну, в общем, так, – согласился Пабалан, и Марк с облегчением сел.

Шилл вскочил.

– Выпьем за двоих, которые объединились! – крикнул он, поднимая кубок.

Все, кроме тех двоих, которые на самом деле были уже тремя, поднялись и выпили. Даже Заник, у которого все еще сильно болела рана на ноге.

«Ну теперь-то ты скажешь им про твоего котенка?»

«Ешь свою рыбу!»

Марк оглядел стол. Звенели кубки, люди оживленно разговаривали. Так много случилось за последние два дня, так много пришло и ушло…

Как только Марк нанес свой последний удар, во дворик вбежали Ансар, Шилл и Ричард. Последний лицом к лицу столкнулся со своим братом Гордоном и они с подозрением уставились друг на друга. Наконец Гордон произнес:

– Кончилось?

– Кончилось, – ответил за Ричарда Марк, и братья обнялись. Сейчас они сидели за столом рядом.

Перед тем Шилл убил в поединке Паруккана. А как только все кончилось, сразу отправился искать Анну, жену Орма. На следующий день принесли тело самого Орма. Он был похоронен в Стархилле, как и обещал Шилл. Анна и оба се сына сидели рядом с Шиллом за столом. Вид у нее был усталый, но Марк знал, что теперь о ней есть кому позаботиться. Освобождение от власти Амарины оказалось для Анны и многих других сильным потрясением. Несколько месяцев она провела словно в тяжелом зыбком сне. Пробуждение и весть о смерти мужа так подействовали на нее, что даже под заботливой опекой Шилла она едва начала приходить в себя. Хорошо хоть дети остались с ней. Старшего, Дарина, извлекли из подземелий, холодного и бесчувственного, а младший, Эш, с первых дней служил пажом у Амарины. Поначалу братья не узнавали друг друга.

За столом не было Бонета, единственного из уцелевших гвардейцев. Едва оправившись, он бросился разыскивать свою жену, нашел, но она наотрез отказалась отправиться во дворец к королю, как ее не приглашали. Пожалуй, для дочери мусорщика такое поведение было вполне простительным. Бонет предпочел остаться с ней.

Вскоре начали прибывать гости с востока. После вести о гибели Амарины флот высадился на берег. Мороскей, Лаурин, Пабалан и еще несколько человек с Хильда явились в Стархилл вместе с представителями Страллена. Утром прибыли Хобан и два военачальника с Певена.

Пожалуй, самым неожиданным и приятным оказалось появление Корни. Она по собственной инициативе отправилась вместе с флотом из Дома, решившись на это после короткого видения, представшего ей как-то раз на деревенском причале. Феррагамо сначала поворчал, что надо было дождаться специального эскорта, но, кажется, она даже не слушала его. Впрочем, магу так и не удалось скрыть радость при ее появлении.

Эта встреча была не единственной. Нелегко оказалось отделить правду от выдумки в странных и страшных историях, что рассказывали повсюду, но очень многие люди выбрались из подземных катакомб, где томились живыми мертвецами, питая злую силу Амарины. Те, кто избежал подобной участи, чувствовали себя так, словно очнулись от тяжкого кошмара, и с недоумением озирались по сторонам. Когда, спотыкаясь и моргая от яркого света, появились первые пленники, новость об этом мгновенно разлетелась по городу. Постепенно на улицах воцарялся порядок. Стархилл возвращался к нормальной жизни.

Но кое-кто из жителей так и не увидели снова солнечного света. Сознание некоторых из них не справилось с подобным насилием. Около тридцати тел подняли из подземных темниц. Среди них был и Брандел.

Увидев его, Марк вздрогнул. Брат умер сражаясь, это было ясно, но какие ужасы видел он перед смертью? «Я никогда этого не узнаю», – подумал он и попытался переключиться на более приятные вещи. Кто-то уже обращался к нему.

– Простите, – очнулся он, – о чем вы спрашивали?

– Рехан исчез, – снова повторил Ансар. – Мы точно знаем, что он был в замке. Все его вещи здесь, но мы никак не можем его найти…

– Кто-то говорил, что видел бежавшего из города человека в тот самый день, когда мы появились, – сообщил Шилл. – При нем было несколько сундуков и он направлялся на север.

– Я бы своими руками придушил эту крысу, – воскликнул Ансар.

– Он казался мне таким честным, – печально произнес Пабалан.

– Рехан встретился с тем, с чем никто не смог бы справиться, – сказал Феррагамо. – Не надо думать о нем слишком плохо.

– Полагаете, не стоит снаряжать погоню?

– Сейчас он, наверное, уже в море, – сказал маг.

– Остается надеяться, что его снесет на Брогар, – злобно пожелал Ансар.

Над столом повисла внезапная тишина. Потом Шилл громко сказал:

– Хватит об этом. Сегодня праздник.

– Согласен, – поддержал его Феррагамо. – Как насчет музыки?

Послышался одобрительный шум голосов. Принесли инструменты. Импровизированный оркестр возглавил Феррагамо, неожиданно оказавшийся неплохим скрипачом. Поначалу сказывалась нехватка женщин, но прибежавшие на шум служанки быстро восполнила этот недостаток.

Танцы начали всего четыре пары. Шилл с Анной, Гордон со своей женой и Хобан с Корией, которую Феррагамо отослал танцевать, проговорив:

– Куда мне, старику, тягаться с вами, молодыми. Опять же, некому будет наступать тебе на ноги.

– Зато на этой штуковине ты можешь играть часами, спорить готова, – ответила она с озорной улыбкой и приняла приглашение посла.

Возглавляли танцы, конечно же, Марк и фонтейна. Поначалу они чувствовали себя довольно скованно, но вскоре музыка захватила их и они перестали замечать окружающее. Они кружились по залу, соединив руки, видели только друг друга и думали об одном и том же. Оба удивлялись не только своей расцветшей любви, но и тому, что для нее нашелся мирный и безопасный дом.

«Не могу поверить такому счастью», – подумал Марк.

«Тогда подожди, пока она начнет кидаться в тебя подушкой по утрам», – ехидно посоветовали ему из-под стола.