Текст книги "Твин Пикс: Расследование убийства. Книга 2"

Автор книги: Джон Томпсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц)

«Неужели опять придется разговаривать с Гарри?» – подумал парень.

Но в двери стояла девушка с сигаретой в руке. Джозеф даже сразу не узнал ее, так изменили ее внешний вид очки и распущенные завитые волосы.

Девушка, такой же небрежной походкой, покачивая бедрами, подошла к решетке, у которой стоял Джозеф. Их разделяли толстые стальные прутья, и Донна буквально припала к ним грудью, и уцепилась за них, не выпуская из пальцев дымящуюся сигарету. – Ты? – изумился Джозеф.

Но Донна ничего не ответила. Она еще ближе придвинула свое лицо к Джозефу и зашептала: – Джозеф, как у тебя дела? – она говорила так, будто он был ее мужем. – Ты им ничего не сказала? – сразу же спросил Джозеф.

Это был странный разговор. Он очень походил на разговор главаря мафии со своей женой, к которой перешли все его дела на свободе, которая возглавила клан. – А меня, Джозеф, никто ни о чем не спрашивал, – она затянулась сигаретой и выпустила дым ему в лицо. – Когда ты начала курить? – спросил Джозеф. – Я курю иногда, – держа на отлете сигарету, ответила Донна. – Это мне помогает снять напряжение, – она пропели розовым языком по ярко накрашенным губам. – С каких это пор ты так напряжена? – С тех пор как закурила, – ответила Донна, сведя разговор на нет. – Ты им что-нибудь сказал? – строгим голосом спросила Донна, пряча свой взгляд за стеклами очков. – Ни о тебе, ни о Мэдлин, – ответил Джозеф. – Они думают, что Лору убил Лео? – спросила Донна. – Думают.

Несколько мгновений парень и девушка молчали, не зная о чем говорить дальше. Первым прервал молчание Джозеф. Ему явно все это начинало действовать на нервы, начинала бесить ненатуральность и манерность поведения Донны. – Как там Мэдлин? – спросил он.

Донна несколько мгновений молчала, как бы оценивая всю глубину вопроса Джозефа и думая, стоит ли ей отвечать на такой пустяковый вопрос.

Наконец, она выдавила из себя:– Прекрасно. Она тоже ничего никому не сказала.

Донна вставила сигарету в зубы и слегка затянулась, выпуская тонкие струйки дыма из носа. Затем резким щелчком отбросила сигарету, даже не зная, куда она полетела, и на вдохе прошептала: – Ты не хочешь меня поцеловать? – она вся подалась к парню.

Джозеф тоже приблизил свои губы к губам Донны. Она просунула свои руки сквозь прутья решетки, обняла Джозефа и крепко прижала к себе. Джозеф даже ударился скулой о прут решетки.

Донна, прижав к себе Джозефа, до боли укусила за нижнюю губу. Поцелуй хоть и не был долгим, но Донна тяжело и нервно дышала. Она резко отстранилась от Джозефа, продолжая вытянутыми руками держаться за прутья решетки. – Джозеф, я хочу быть с тобой, – произнесла Донна заученную еще на улице фразу. – Выходи поскорее, я хочу принадлежать тебе.

Она смотрела поверх головы Джозефа, а тот никак не мог придти в себя от неожиданного поцелуя.

Донна слегка прильнула к решетке, склонилась к руке Джозефа и нежно, губами взяла его указательный палец.

Она несколько мгновений покусывала сустав его пальца, потом отстранилась, склонила голову и как прежде, покачивая бедрами, ничего не объяснив и не сказав, направилась к выходу.

Джозеф долго еще стоял ошеломленный за прутьями решетки и, тяжело вздыхая, рассматривал след помады на укушенном пальце.

Глава 43

Щекотливая ситуация. Офицер Брендон закидывает ногу за ногу, пытаясь что-то скрыть. – «Мир плоти» помогает ФБР выйти на след преступника. – Психиатр напрягает память. – Угроза ареста развязывает язык Лоуренсу Джакоби. – Разделенное сердечко и двойная жизнь Лоры Палмер. – Запах машинного масла в реанимационной палате. – Бобби и Шейла играют в доктора. – Тяжелые воспоминания девушки и радужное будущее. – Исповедь Большого Эда. – Дробинка и черная повязка на глазу Надин. – Дэйл уводит любовницу Эда от постели Надин.

В комнате для совещаний полицейского участка Твин Пикса сидела за огромным столом Люси. Перед ней возвышалась объемистая коробка, полная журналов «Мир плоти».

Распахнулась дверь, и в комнату вошел Дэйл Купер. Рядом с ним робко двигался помощник офицер Брендон.

Дэйл взглянул на полную толстых глянцевых журналов коробку, потом на Люси, которая рассматривала свои ярко вишневые ногти и нервно постукивала кончиками пальцев по столу. Офицер Брендон прошел в комнату и сел рядом с Люси. Та немного отодвинулась от него. – Так, Люси и офицер Брендон, вот перед вами – большая коробка, в которой собраны все журналы «Мир плоти» за последние три года. А вот фото Тэрезы Бэнкс.

Агент Дэйл Купер вытащил из кармана небольшую фотографию и положил на стол между офицером Брендоном и Люси. – Это фотография девушки, которая была убита в пришлом году в южной части штата. Она стала первой жертвой.

Дэйл Купер взял верхний журнал из картонного ящика и немного брезгливо бросил на стол. – Фотографии Ронни Пуласки появлялись в этих журналах. – Может, нам поискать в них и фотографию Тэрезы Бенкс? – поинтересовался офицер Брендон, проявляя служебное рвение. – Да ты просто читаешь мои мысли. Абсолютно правильно, – Дэйл Купер запустил руку в карман и достал свой неизменный черный диктофон. – Если кто-либо будет нас спрашивать, мы с шерифом поехали в больницу. А вы тут ведите себя хорошо, – Дэйл Купер погрозил указательным пальцем. – Даяна, только что получил старые номера «Мира плоти», – принялся диктовать Дэйл Купер, покидая комнату для совещаний. – Самое интересное, что организации, спекулирующие и наживающиеся на человеческих слабостях, оказывают помощь полиции. – Люси, мне очень неловко, что ты оказалась в такой ситуации вместе со мной, – извиняющимся голосом начал говорить офицер Брендон, он уже раскрыл один журнал. – Почему? Ведь мы же профессионалы, – ответила Люси и развернула журнал, лежащий прямо перед ней.

Легкий вздох изумления вырвался из ее груди: на развороте журнала был изображен мужской член. Люси тут же отвела свой взгляд от снимка.

Офицер Брендон, уловив боковым зрением резкое движение девушки, мгновенно прикрыл своими ладонями то, что было изображено на развороте журнала, лежащего перед ним. Но Люси успела заметить это. – Какая, в сущности, мерзость! – сказала Люси. – Но мы же профессионалы, нам специальный агент поручил отыскать снимки и мы должны выполнить его приказ. – Да, должны.

Люси перевернула следующую страницу и вновь вскрикнула. Офицер Брендон заглянул через ее плечо и причмокнул. – Да, специальный агент поставил нам сложную задачу. Вот по этому снимку не определишь, кто это такая: Тэреза Бэнкс, Ронни Пуласки или Лора Палмер.

На всякий случай офицер Брендон записал номер страницы запомнившейся ему фотографии и сел на свое место. Еще перевернув несколько страниц, он покосился на Люси и заложил ногу за ногу.

Шериф Гарри Трумен и специальный агент ФБР Дэйл Купер подъехали в полицейском автомобиле к зданию больницы. Дэйлу Куперу казалось, что с утра уже прошла целая вечность. Он вышел из машины и только сейчас почувствовал, как у него болит рана.

Гарри заметил гримасу на его лице. – Послушай, может тебе сейчас следует показаться доктору Хайверу? – Не стоит, – сказал Дэйл Купер, – боль начинается тогда, когда я ничего не делаю. Я даже успел забыть о ней, но вот посидел несколько минут в машине, и все началось снова. Ладно, пошли. Нам еще многое нужно узнать. – С кого начнем? – Я думаю, стоит подойти к доктору Джакоби. Может быть, он сможет рассказать нам что-нибудь интересное.

Дэйл и Гарри поднялись по лестнице к кабинету доктора Хайвера. – Доброе утро, доктор, – сказал Дэйл. – По-моему, мы сегодня уже виделись, но все равно, здравствуйте, – ответил доктор. – Ну, так с кого мы начнем? – По-моему, у меня здесь в больнице собрались почти все ваши подопечные. Так что выбор довольно богатый.

Гарри глянул на Дэйла:– Ты не передумал, начнем с Джакоби? – Конечно, – и специальный агент обратился к доктору Хайверу, – он уже пришел в себя? – Да, сиделка сказала, что с ним теперь уже все нормально. С ним вполне можно разговаривать. Я вас провожу к доктору Джакоби.

Они прошли по длинному гулкому коридору, ярко залитому электрическим светом. Вокруг были белые пластиковые панели, царила стерильность и чистота. Только лишь легкий запах, идущий с кухни, нарушал бесцветную жизнь больницы.

Доктор Хайвер открыл дверь в палату Лоуренса Джакоби, и сиделка тут же вышла навстречу мужчинам.

Доктор Джакоби лежал на большой специальной кровати скосил взгляд на вошедших. – Ему уже лучше, сказала сиделка, обращаясь к Хайверу. – Он даже немного поел.

Доктор Хайвер подошел к Лоуренсу Джакоби, приподнял ему верхнее веко и посмотрел в глаз. – Да, да, – зашептал доктор, – ему уже лучше.

При упоминании о еде Джакоби скривился и бросил взгляд на почти нетронутый поднос с едой, от которого исходил не слишком-то аппетитный запах. – Агент Купер, – обратился доктор Хайвер к Дэйлу, – почему бы вам не рассказать доктору Джакоби о поврежденном хряще и о сломанных ребрах.

Дэйл Купер согласно кивнул головой.

Доктор Хайвер взял санитарку под руку и вывел из палаты.

Дэйл устроился на стуле у изголовья кровати и искоса посмотрел на доктора Джакоби. Гарри Трумен так и остался стоять с закинутой за плечо курткой в ногах кровати. – Так-так-так, – сказал доктор Джакоби, глядя, как морщась от боли, Дэйл усаживается на стул, – что же с вами произошло, мистер Купер? – Доктор Джакоби, мне не нужно ни ваших шаманических трюков, ни магического дара предвидения.

Доктор Джакоби с удивлением посмотрел на специального агента ФБР. – Вы должны сказать нам только одну вещь. – Что? – спросил доктор Джакоби.

Дэйл Купер запустил руку в карман своего костюма и извлек на свет медальон Лоры. – Скажите нам, доктор Джакоби, откуда и когда появилась у вас эта вещь?

Дэйл Купер слегка покачивал сердечком на серебряной цепочке.

Доктор Джакоби следил взглядом за сверкающим кусочком металла.

Купер терпеливо ждал, но доктор Джакоби лишь тяжело вздыхал и ничего не отвечал. Тогда Дэйл сказал довольно жестко: – Если вы нам ничего не скажете, я буду вынужден арестовать вас.

Доктор Джакоби еще раз тяжело вздохнул и принял медальон в свою руку. Он повертел его перед глазами, как бы вспоминая все, что с ним было у него связано. Наконец, его рука опустилась, и доктор Джакоби сказал:– Я уже говорил вам, мистер Купер… – Да, вы мне уже говорили, – сказал Дэйл Купер. – Но на этот раз лучше говорите правду. – Я и тогда говорил правду, – сказал доктор Джакоби, – Я слушаю… – В ту ночь я преследовал человека в красном корвете..

Гарри Трумен напряг слух: он уже второй раз за сегодняшний день слышал о красном корвете. – Доктор Джакоби, вы говорите о Лео Джонсоне? – Да, – тяжело вздохнул доктор Джакоби, – но тогда он ускользнул от меня, – он вновь поднял руку и повертел медальон перед своими глазами.

Казалось, в мыслях доктор Джакоби находится далеко от этой палаты, что он вернулся в тот день, когда преследовал человека в красном корвете. – Я ехал за ним по старой дороге, ведущей к лесопилке, да, – сказал доктор Джакоби, – именно к лесопилке.

Дэйл Купер согласно кивал головой. – Я ехал и мимо меня пронесся мотоцикл. Я даже слышал, как тот парень проклинал неисправный мотор. А следом пронеслась полицейская машина.

Гарри Трумен посмотрел на Дэйла. – Это же были мы тогда в машине. Помнишь, Дэйл? – Конечно, – ответил Купер. – Да, это были вы, – тихим голосом продолжал доктор Джакоби. Но вы их упустили. Они свернули в лес, а вы поехали дальше. Но я-то заметил. Я остановил машину и пошел за ними пешком. – Это были Джозеф и Донна? – спросил Купер. – Да, – чуть заметно кивнул доктор Джакоби, – это были Джозеф и Донна. – Вы были близко от них? – Довольно близко. Они о чем-то оживленно беседовали. – Но вы, конечно, не слышали их слов, – спросил Дэйл Купер.

Доктор Джакоби наморщил лоб. – Кое-что слышал, но разобрать было трудно, дул сильный ветер. – Так о чем они говорили? – Не знаю: я же говорю, дул сильный ветер и в лесу было очень холодно.

Доктор Джакоби прикрыл глаза, стираясь восстановить в памяти то, что он видел в лесу.

Дэйл Купер выжидающе смотрел на него. Казалось, доктор Джакоби больше не проронит ни слова. Тогда шериф отошел от стены и присел на корточки возле кровати. – Доктор Джакоби, так что же вы там видели?

Лоуренс открыл глаза и принялся рассказывать дальше. – Я видел, как Джозеф и Донна зарывали что-то в лесу. Они выкопали неглубокую ямку и положили туда какую-то блестящую вещь. Сверху придавили ее камнем. Наверное, не стоило этого делать, но я все-таки взял эту вещичку на память. Вот она. – Доктор Джакоби приподнял руку с зажатым в ней медальоном. – Это ведь ее медальон, мистер Купер? – Да, я понимаю вас, – сказал специальный агент ФБР. – Это ее медальон, – повторил доктор Джакоби. – Он называется «разделенное сердечко». Лора всегда его носила с собой. Она вела двойную жизнь.

Дэйл Купер понимающе кивнул. Да, и вот одна половинка сейчас у вас в руках. – Да, но когда я видел Лору в последний раз, мне показалось, что она пришла к какому-то примирению сама с собой, – говорил доктор Джакоби, все сильнее и сильнее сжимая в руке медальон. – Но теперь я думаю немного иначе. Может, в этот день Лора решила покончить с собой. – Вы говорите о самоубийстве, думаете, Лора решила наложить на себя руки? – спросил Гарри Трумен. – Нет, Гарри, – решительно отвел такое предположение Дэйл Купер, – Лора не совершала самоубийства. – Конечно, – сказал доктор Джакоби, – но быть может, она позволила себя убить?

Глаза доктора Джакоби заполнили слезы, и он отвернулся от Дэйла и Гарри.

Купер осторожно разжал пальцы доктора Джакоби и осторожно взял у него медальон. Казалось, доктору Джакоби не хочется расставаться с этим медальоном. Он так и остался лежать, повернувшись к ним затылком, когда мужчины выходили из палаты. – По-моему, ты спешишь уйти, – сказал Дэйл Купер Трумену.

Тот остановился в самых дверях. – Но ты же видишь, в каком состоянии сейчас доктор Джакоби? Хайвер просил не очень беспокоить его. – Нет, Гарри, все-таки нужно еще задать несколько вопросов.

Дэйл Купер решительно отодвинул стул и вновь присел возле кровати больного. – Доктор Джакоби.

Тот неохотно повернулся, глаза его были раскрасневшимися от слез. – Я вас слушаю, мистер Купер. – Итак, доктор Джакоби, сейчас мы поговорим о другом. Прошлой ночью вы находились в отделении интенсивной терапии. – Да, но ведь вчера меня накачали транквилизаторами. – Так что? – Я был практически без сознания. – Но вы хоть что-то слышали? – Да, я слышал. Мне кажется, что сквозь забытье до меня доходили звуки пожарной сирены. Но это все происходило как во сне. – А больше вы ничего не помните?

Доктор напрягся. – Да, да, по-моему, было еще что-то. Я что-то помню, – он мучительно соображал.

Дэйл Купер терпеливо ожидал, когда доктор снова заговорит. – Да, и еще был запах… Именно запах. Какой-то очень характерный и резкий.

Дэйл Купер подался вперед. – При удушении кишечник жертвы обычно опорожняется.

И шериф и специальный агент ФБР начали принюхиваться. В комнате стоял не очень-то приятный запах.

Дэйл поискал глазами, что же может его издавать и, наконец, остановил свой выбор на подносе с пищей.

Доктор Джакоби улыбнулся: – Нет, нет, я не хочу сказать, что это приятно пахнет, но тот запах был другим. – Попробуйте его с чем-нибудь сравнить, этот запах, – предложил Купер.

Доктор задумался. – По-моему, это был запах масла. – Какого? – Перегоревшего моторного масла. Да, именно так. Перегоревшего моторного масла. – По-моему, мы не так уж многого и достигли, – склонился к уху шерифа Дэйл. – Не знаю, но быть может это чем-нибудь и поможет нам.

Пока Дэйл Купер и Гарри Трумен беседовали с Джакоби, в больницу вошел Бобби Таундеш.

Он что-то прятал под своей черной кожаной курткой. Оглядываясь по сторонам, Бобби поднялся по широкой лестнице на второй этаж. Он шел по коридору, вглядываясь в таблички на дверях. Наконец, отыскав нужную, он, стараясь быть бесшумным, отворил дверь и вошел внутрь.

Тут же ему в нос ударил неприятный острый запах, и Бобби чуть не споткнулся на сервировочный столик, на котором стоял поднос с больничной пищей. Он принюхался, склонившись над подносом, потом откатил его за дверь.

Шейла спала, ее руки были сложены на груди, а на лице-то появлялась, то исчезала легкая улыбка. – Шейла, Шейла, – тихо позвал Бобби, думая, что женщина притворяется, будто спит.

Но та и в самом деле спала.

Тогда Бобби вынул из-под полы своей кожаной куртки небольшой букетик цветов. Он склонился над кроватью, где спала Шейла, и принялся щекотать ее по подбородку. – Спящая красавица! Проснись, – чуть громче сказал Бобби Таундеш.

Шейла открыла глаза и всего лишь секунду смотрела, приходя в себя. Но тут же сообразив, что парень ей не снится, тут же обняла Бобби за шею и привлекла к себе. Цветы выпали из руки Бобби, он тоже обнял Шейлу, и прижался губами к ее рту.

Шейла уже прямо-таки начала задыхаться. А Бобби все не отпускал ее. Тогда она схватила его за волосы и, шутя, оторвала от себя. Бобби, засмеявшись, тоже потрепал Шейлу по волосам. – Где же ты был? – Шейла всматривалась в его лицо, счастливая, что видит своего любимого. – Раньше меня не бывало и более долгое время. – А ты не боишься, Бобби, что нас увидят?

Бобби раскинул руки, весело и счастливо рассмеялся: – А меня, кроме нас двоих больше никто и не волнует.

Шейла провела рукой по плечам Бобби, поправила его волосы, будто была и не любовницей, а матерью этого парня. – Бобби, знаешь, в Лео кто-то стрелял? – Да, – кивнул он головой, – я уже слышал, он лежит тут недалеко, в палате, его стерегут полицейские. – И что с ним будет? – спросил Шейла. – Наверное, посадят. Скорее всего, этот подонок попался на чем-то. Шейла, а что произошло с тобой?

Шейле вновь вспомнились рев огня, грохот падающих балок, слоны искр. Ее глаза стали грустными. Она опустилась на подушку. Но что-нибудь объяснять Шейле не хотелось. – Я так боюсь, Бобби, – только и могла она выдавить из себя. – Это из-за меня? – спросил Бобби.

Шейла кивнула головой. – Лео узнал о нас, он хотел убить меня, – женщина устало прикрыла глаза.

Ей было невыносимо смотреть в этот момент в глаза Бобби. – Он отвез меня на лесопилку, связал руки, ноги и поджег ее. – Подонок! – сказал Бобби. – Боб, он сказал, что убьет и тебя.

Шейла вновь потянулась рукой к взъерошенным волосам Бобби. Тот, не отрываясь, смотрел на женщину, как бы любуясь ее красотой. – Ничего у него не выйдет, – сказал Бобби, – потому что я с тобой. Шейла, с тобой все в порядке? – Бобби испуганно смотрел на бледную руку Шейлы.

Та смущенно улыбнулась и поправила пластиковую трубку дыхательного аппарата. – Не знаю, доктор говорит, что все в порядке.

Бобби покачал головой. Он посмотрел на трубку, на приборы и слишком уж самоуверенно заявил: – Шейла, больница – это очень опасное место. – О чем ты говоришь? – изумилась Шейла.

Бобби напустил на себя серьезный вид и сказал: – Во-первых, тут слишком много больных и ты можешь заразиться. Во-вторых, тут способны уморить даже самого здорового человека.

Шейла, наконец, поняла, что Бобби шутит, и счастливо улыбнулась. – Если ты, Шейла, хочешь поскорее отсюда выйти, то позволь Бобби стать твоим доктором.

Бобби взял одну из запасных трубок, лежавших на кислородном аппарате, вставил ее концы себе в уши, изображая из себя доктора со стетоскопом, наклонился над Шейлой. – А ну-ка, девушка, посмотрим, что у вас с сердцем? Все ли там в порядке?

Бобби приподнял вырез рубашки на груди Шейлы, заглянул туда и довольно улыбнулся:– О! Так у вас там все в полном порядке.

И Бобби скользнул рукой с воображаемым стетоскопом под рубашку. Шейла немного поежилась. Рука у Бобби была прохладной, ведь он только что пришел с улицы.

А Бобби все водил и водил рукой под рубашкой, делая вид, что слушает сердце. – У вас слишком учащенное дыхание, девушка, – говорил Бобби.

Шейле было очень приятно. – Это оттого, доктор, что вы слишком быстро водите рукой. Пожалуйста, помедленнее. – Хорошо, хорошо, сейчас сделаем все как надо. – Бобби положил свою холодную ладонь на ее грудь. – По вашей реакции, девушка, я вижу, что дело идет к полному выздоровлению.

И он поцеловал Шейлу в губы.

Может быть, они целовались бы и дальше, если бы на коридоре не послышались голоса. Шейла выглянула из-за плеча Бобби и только сейчас заметила, что парень забыл закрыть дверь.

По коридору прошли доктор Хайвер, специальный агент ФБР Дэйл Купер и шериф Гарри Трумен. – Может, тебе все-таки лучше уйти? – спросила Шейла, – может быть, нас увидят? – Милая моя, – прошептал Бобби, отстраняясь от женщины.

Но Шейла, хоть и просила его уйти, крепко держал за отвороты кожаной куртки. – Бобби! – Что? – Я, по-моему, тебе этого еще не говорила… – Я знаю, что ты хочешь сказать. – Я люблю тебя, Бобби! – Я тоже. Я тоже люблю тебя.

Шейла разжала пальцы, Бобби выпрямился и попятился к двери. Он растерянно разводил руками в стороны, улыбался и повторял: – Кажется, Шейла, я влюбился. Кажется, Шейла, я влюбился по-настоящему. Да.

Шейла счастливо улыбалась.

Бобби вышел в коридор и только тут заметил, что у него из ушей все еще торчит тонкая пластиковая трубка, которой он имитировал стетоскоп.

По большому коридору шагали, выстроившись в ряд, шериф Твин Пикса, специальный агент Дэйл Купер и доктор Альберт Розенфельд.

Альберт Розенфельд и Дэйл Купер были почти в одинаковых костюмах и галстуках. Шериф выделялся своим демократичным видом.

Вообще, они не казались похожими на людей, которые ищут убийцу. Только тяжелый револьвер в кожаной кобуре, который болтался на поясе шерифа, мог подсказать, что эти люди ведут очень сложное расследование.

В конце коридора они увидели: широко размахивая руками и весело улыбаясь, идет в своей неизменной кожаной куртке Бобби Таундеш. – Кстати, а что этот тут делает? – кивнул Гарри Трумен на удаляющегося Бобби. – Знаешь, Дэйл, видеть такого классного следователя, – Альберт Розенфельд кивнул в сторону шерифа, – для меня огромное удовольствие.

Дэйл Купер сразу же встал между ними. Через мгновение они вновь двинулись по коридору, пока не остановились у сидящего на жестком диване Эда Малкастера, который держал в зубах незажженную сигарету и мерно раскачивал головой из стороны в сторону.

Эд услышал приближающиеся шаги, поднял голову и, увидев знакомые лица, поднялся. – Говорят, ты, Дэйл, остановил пару пуль? – Эд осмотрел Дэйла Купера. – Не пару, а три. Как там твоя Надин? – поинтересовался Дэйл. – Она еще в коме, и доктора говорят, что бессильны что-либо сделать, – Эд опустил голову. – Это понятно, ну а ты сам как? – спросил шериф. – Я постоянно думаю, что обязательно должен был что-нибудь предпринять… – В смысле? – поинтересовался Дэйл Купер. – Не будь так суров к себе, – попытался утешить его шериф. – Я никогда, специальный агент, не верил в судьбу, – как бы отвечая на вопрос Дэйла Купера, проговорил Малкастер, – я всегда был уверен, что человек сам прокладывает свой путь, сам создает себя. – По-моему, я уже это где-то читал.

Альберт задумался и продолжил:– Да, «Альманах фермера», – скептично улыбаясь, вставил доктор.

Он стоял, скрестив на груди руки, иронично поглядывая то на Эда, то на шерифа, то на своего приятеля Дэйла Купера. – Розенфельд, Альберт, извини меня, я бы хотел поговорить с Эдом наедине, а не поругаться с ним.

Шериф тоже понял, что сейчас может произойти инцидент. Он попытался улыбнуться Альберту Розенфельду. – Пойдем, приятель, я угощу тебя чашечкой хорошего кофе.

Альберт Розенфельд недовольно скривился, но делать было нечего. В ФБР старшим по званию был Дэйл, и Альберт был вынужден подчиниться его просьбе-приказу.

Когда доктор Альберт Розенфельд и Гарри Трумен отправились пить кофе, между мужчинами возникло какое-то неловкое напряжение.

Дэйл, устало превозмогая боль, опустился на жесткий диван и предложил Эду присесть рядом. Тот угрюмо сел на диван.

Эд сцепил мощные пальцы так, что они захрустели. – Я знал, что это должно произойти, – сказал Эд. – Мне не хочется верить, но я знаю, какая-то часть моей души не хотела ее остановить.

Дэйл смотрел на измученное небритое лицо Эда, на его воспаленные глаза. Ему хотелось как-то утешить мужчину, сказать ему какие-то теплые слова, но ничего не приходило на ум, и он только смотрел себе под ноги. – Когда ты женился, Эд? – чтобы хоть что-то спросить, поинтересовался агент. – Четыре года назад. Но мы знали друг друга еще со школы. Правда, тогда я был с Нормой, и на Надин не обращал никакого внимания. С Нормой у нас было уже все решено. Мы знали, что поженимся. Той весной, четыре года назад, Норма сбежала во время уик-энда с Хэнком…. – Когда я это узнал, – угрюмым голосом продолжал Эд, – у меня все перевернулось в душе, и весь свет полетел в тартарары. А когда я открыл глаза и огляделся, передо мной стояла Надин.

Дэйл Купер всмотрелся в лицо Большого Эда. – Продолжай, я тебя внимательно слушаю. – Так вот, Дэйл, мы проездили с Надин всю ночь и оказались в штате Монтана, у Среднего водопада. Ты должен знать это место, там сказочно красиво… – Да, я там был. – Так вот. Тогда я сделал Надин предложение. Наполовину в шутку, наполовину по глупости. Когда мы нашли мирового судью, уже рассвело. А как выяснилось, Норма даже не спала тогда еще с Хэнком. Ты себе можешь представить, какое у Нормы было лицо, когда она обо всем узнала? – Представляю, – так же угрюмо сказал Дэйл Купер. – Мы как-то с Надин поехали охотиться на Орлиный перевал. Я тогда еще надеялся, что мы с ней сможем договориться о разводе или я хотя бы сделаю попытку. Но я не мог этого сделать. Я даже не мог начать разговор. Надин была так счастлива, она вся просто светилась. Вот тогда я и повредил ей глаз. – Что ты хочешь сказать? – немного испуганно спросил Дэйл Купер. – В тот день мы охотились на фазанов. Знаешь, Дэйл, ведь Надин – прекрасный стрелок. Она стреляет гораздо лучше меня. Она успела тогда подстрелить уже пару фазанов. Знаешь, там, на Орлином перевале такое эхо… Там как приятно стрелять и слышать, как оно перекатывается по перевалу. Я увидел птицу, которая вылетела из травы, и выстрелил. Но одна дробинка срикошетила и попала Надин в глаз. – Да, не повезло… – сказал Дэйл Купер. – Когда мы возвращались домой, Надин лежала у меня на коленях. Она не плакала. Она терпеливо переносили боль. Они даже не сказала мне ни одного плохого слова. Она даже не винила меня, как будто ничего и не произошло на Орлином перевале. А два месяца спустя Норма вышла замуж за Хэнка.

Возможно, Дэйл и нашел бы слова, чтобы утешить Большого Эда, но тут подошли шериф и Альберт Розенфельд. А следом Хогг подвел к Большому Эду Джозефа. – Слушай, Эд, Джозеф хочет тебя видеть. Он хочет с тобой поговорить.

Эд поднялся со своего места, а Дэйл Купер, не найдя слов, слегка похлопал его по плечу: дескать, держись, парень, не все так уж плохо в этом мире.

Большой Эд обнял своего племянника, и они стояли, прижавшись друг к другу, молча.

Доктор Альберт Розенфельд немного скривился, увидев эти скупые мужские нежности.

Дэйл Купер прошел несколько метров по коридору, потом вдруг резко остановился, как бы припоминая что-то, обернулся и увидел в открытую дверь умывальника висящий на стене большой черный полиэтиленовый мешок. Кто-то из персонала повесил его сушиться.

Он был растянут за оба края, молния расстегнута, и казалось, что этот черный мешок улыбается, так его разрез напоминал гигантский человеческий рот. – Человек в улыбающемся мешке, – сам себе сказал Дэйл Купер.

Он обернулся, подошел к шерифу и доктору Альберту Розенфельду. – Когда закончите, – отдал приказ шериф, – отведешь Джозефа назад в участок. – Да, бедная Надин, – сказал Дэйл Купер, – да, не повезло ей.

Доктор Альберт Розенфельд, который слушал горестные рассуждения мужчин, тоже сказал:– Да, бедняжка Надин. Это та, которая с черной повязкой? Не завидую ее мужу. По-моему, бедняжка не она, а этот Большой Эд. – Ладно, ребята, – сказал Дэйл Купер, подождите меня внизу, я скоро спущусь.

Все мужчины отправились вниз, и только один Дэйл Купер остался в коридоре. Он заметил, как мелькнули: клетчатая рубашка, светлые джинсы и длинные волосы Нормы.

Она как раз заходила в палату к Шейле.

Дэйл Купер, хоть и не любил подслушивать чужие разговоры, но все-таки остановился невдалеке от открытых дверей. – Шейла, я принесу тебе отличный бульон. – Зачем? – удивилась Шейла. – Я посмотрела, чем вас тут кормят, и лучше ты к этому не притрагивайся. Могу тебе смело сказать, что эта еда может убить человека скорее всякой болезни. – Но тогда, если ты уж такая любезная, Норма, учти, я еще и сластена. – Хорошо, я уже приготовила для тебя шоколадный пирог с арахисовым маслом. – Дэйл Купер, услышав о ванильном пироге, сглотнул слюну. – Ну, Норма, я тогда жду. Неси свой пирог. – Шейла, может быть, принести два куска? – Норма подмигнула. – Конечно, два, – Шейла показала ей два пальца. – Пока, – и Норма вышла из палаты.

Дэйл Купер сделал вид, что он просто прохаживался по коридору и заспешил к выходу. В полуоткрытую дверь палаты он увидел Пита Мартелла, который принюхивался к пище, поданной ему на больничном подносе и, зажимая нос, недовольно морщился.

Дэйл Купер заглянул в следующую дверь, и тут его глаза чуть не увлажнили слезы: Большой Эд стоит перед кроватью Надин на коленях и гладит ее руку. – Послушайте! – раздалось за спиной Дэйла Купера.

Он обернулся. Перед ним стояла Норма. – Я думаю, не следует им мешать, не так ли, специальный агент? – А я им и не мешаю. По-моему, они сейчас никого и ничего не замечают вокруг. – Ну, тогда тем более, стоит пойти.

Норма грустно смотрела на Большого Эда, который стоял на коленях возле постели своей жены. – По-моему, – сказал Купер, – мне теперь придется просить вас, Норма, отойти от двери. – Конечно, конечно, – кивнула головой женщина. – Я понимаю, вам тяжело. Мне Эд только что рассказал, как вы с ним расстались. – Да. Конечно, тогда получилось все ужасно глупо. Мы были злы один на другого. – Хорошо, хорошо. Дэйл взял под руку Норму, и та покорно пошла за ним следом.

А Большой Эд еще долго сидел возле постели своей жены, сжимая ее холодную руку. – Прости меня, Надин, я не хотел причинить тебе ничего плохого, прости меня, если можешь.

Он говорил, глядя на бледное лицо Надин, на ее растрепанные волосы. Он потянулся к ее голове и отбросил несколько прядей с черной повязки. – Надин, Надин, я не знаю, но мне кажется, что я очень перед тобой виноват. Если можешь, прости меня. Я могу сказать, что больше никогда ничего похожего не повторится. Прости меня, Надин.

Эд держал в своих ладонях холодную руку жены. У него в глазах стояли слезы.