Текст книги "Обреченные на победу"

Автор книги: Джон Скальци

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Бендер смерил Виверос прямо-таки ледяным взглядом:

– Со словами «я только выполнял приказ» было сделано неизмеримо много зла. Надеюсь, что нам никогда не придётся оправдываться этой сакраментальной фразой.

Виверос прищурилась.

– Я уже сыта. – Она поднялась, взяв свой поднос. Бендер, выгнув брови, взглянул ей вслед.

– Я совершенно не хотел её оскорбить, – сказал он мне.

Я посмотрел Бендеру в глаза.

– Скажите, Бендер, а вам ничего не говорит фамилия Виверос?

Он слегка нахмурился:

– Не помню, чтобы мне приходилось её слышать.

– Поройтесь в памяти, – сказал я. – Нам с вами тогда было лет пять-шесть или что-то в этом роде.

В его глазах мелькнуло понимание.

– Был такой перуанский президент по имени Виверос. Если я не ошибаюсь, он был убит.

– Совершенно верно. Педро Виверос, – подтвердил я. – И не только он – во время военного переворота убили его жену, брата, жену его брата и вообще почти всех родственников. Уцелела только одна из дочерей Педро. Нянька сбросила её в прачечную по жёлобу для грязного белья, когда солдаты переворачивали президентский дворец, разыскивая родных президента. Кстати, няньку жестоко изнасиловали, а потом перерезали ей горло.

Зеленоватая кожа Бендера сделалась серой.

– Она не может быть той самой дочерью, – сказал он.

– Это она и есть. И, знаете, когда переворот был подавлен и солдаты, истребившие всех её родных и близких, предстали перед судом, они пытались оправдываться как раз тем, что только выполняли приказы. Так что независимо от того, хорошо или плохо была обоснована ваша точка зрения, Виверос, пожалуй, самый неподходящий человек во всей вселенной, которому следовало читать лекции о банальности природы зла. Она знает об этом все. Ведь это её семью жестоко истребляли, пока она лежала в подвале, зарывшись в грязное бельё, истекая кровью и стараясь не плакать.

– Боже, я глубоко сожалею! – воскликнул Бендер. – Я не знал. А то не стал бы говорить ничего этого.

– Конечно, вы не знали, Бендер. Как раз об этом и говорила Виверос. Здесь, в этом мире, вы не знаете ничего. Ровным счётом ничего.

– Слушайте меня внимательно, – сказала Виверос, когда мы начали спуск к поверхности. – Наше дело – надавать им по сопатке, чтоб они умылись кровью. Не больше и не меньше. Мы приземлимся где-то в центре правительственного квартала. Нужно взорвать несколько зданий, но стараться не стрелять по живым целям, если, конечно, они не станут первыми нападать на солдат ССК. Мы уже врезали этим нахалам по яйцам, а теперь остаётся только насрать им на бошки, пока они будут валяться на полу. Поэтому действуйте быстро, попортите, что сочтёте нужным, и бегом домой. Всё ясно?

Пока что операция больше всего походила на увеселительную прогулку. Вхайдиане совершенно не ожидали внезапного и мгновенного появления в своей собственной солнечной системе двух дюжин линейных кораблей ССК. Несколькими днями ранее ССК начали отвлекающее наступление в системе Эрнхардта, чтобы связать там корабли вхайдиан, В результате главный оплот противника оказался почти без защиты, а те немногие звездолёты, которые оставались в системе, были застигнуты врасплох и уничтожены в результате молниеносной атаки.

Наши бомбардировщики так же быстро прошли над главным вхайдианским космодромом, разрушив ключевые точки многокилометрового сооружения. Теперь космическая станция должна была сама разлететься на части под влиянием центростремительной силы (если есть возможность обойтись без излишнего расхода боеприпасов, ею необходимо пользоваться). Мы не заметили ни одного корабля или зонда, который мог быть отправлен в систему Эрнхардта, чтобы предупредить собравшуюся там флотилию о совершившемся нападении. А это значило, что главные силы вхайдиан будут оставаться в неведении, пока не окажется слишком поздно. Если кто-нибудь из них уцелеет в сражении там, то, вернувшись домой, не найдёт места, куда можно было бы причалить и где ремонтироваться. А наши силы покинут систему задолго до их возвращения.

Очистив местный космос от всех потенциальных опасностей, ССК преспокойно взялись за уничтожение промышленных центров, военных баз, шахт, нефтеперерабатывающих заводов, опреснительных центров, плотин, солнечных электростанций, гаваней, наземных космодромов, магистральных шоссе и других целей, которые вхайдианам придётся восстановить, перед тем как снова пытаться выйти в межзвёздное пространство. Через шесть часов серьёзного неторопливого избиения вхайдиане, по всей видимости, оказались отброшенными в эпоху двигателей внутреннего сгорания, где им, скорее всего, придётся на некоторое время задержаться.

ССК избегали широкомасштабных неприцельных бомбардировок крупных городов, поскольку истребление гражданского населения не входило в их планы. Разведчики ССК подозревали, что многочисленные жертвы последуют за уничтожением плотин, но с этим ничего нельзя было поделать. План кампании основывался на том, что у них возникнет достаточно проблем с болезнями, голодом, политическими и социальными волнениями, которые неизбежно сопровождают уничтожение индустриальной и технологической базы, свершившееся с той же внезапностью, с какой в старых кинофильмах сыщик выдёргивает ковёр из-под ног злодея. Поэтому активные нападения на гражданское население были объявлены, во-первых, негуманными и, во-вторых (что, вероятно, было не менее важно для командования ССК), – неэффективным использованием ресурсов. Поэтому нападения на населённые пункты даже не предусматривались, не считая, конечно, столицы, экзекуция над которой рассматривалась как важный элемент психологической войны.

Не могу сказать, чтобы вхайдиане в столице оценили наш гуманизм. Как только мы приземлились, на наши космошлюпки посыпались снаряды и лазерные лучи. Изнутри можно было подумать, что нас приветствуют очень – ну, очень! – громкими криками и одновременно жарят на обшивке яичницу, чтобы сразу и угостить.

– Работаем по двое, – сказала Виверос, разделяя своё отделение на пары. – Чтобы никто у меня не смел шляться один. Ориентируйтесь по своим картам и старайтесь не залезать в опасные места. Перри, ты пойдёшь с Бендером. Особо попрошу тебя: если он будет пытаться заключать мирные договоры, не позволяй ему этого. В качестве премии ваша пара выйдет первой. Заберитесь куда-нибудь повыше и постарайтесь разделаться со снайперами.

– Бендер, – я жестом приказал двигаться за мной (здесь-то мы разговаривали без тех светских церемоний, которые иногда позволяли себе в столовой), – переключи свою МЦ на ракеты и не отставай. Камуфляж включить. Разговоры только через МозгоДруга.

Разгрузочная рампа корабля откинулась, и мы выскочили наружу. Прямо впереди, метрах в сорока, возвышалась неизвестно что изображавшая абстрактная скульптура. Я одним выстрелом раздолбал её на бегу – никогда не любил абстрактное искусство.

Я направился к большому зданию, расположенному северо-западнее точки нашего приземления; сквозь стёкла вестибюля было видно нескольких вхайдиан с какими-то длинными штуками в лапах. Я выпустил в ту сторону несколько ракет. Они взорвались от удара в стекло, не причинив вреда вхайдианам. Но сумели отвлечь их настолько, чтобы мы успели скрыться с глаз. Я передал Бендеру приказ выбить окно на втором этаже, он его успешно выполнил. Мы взлетели туда и оказались в помещении, напоминавшем разгороженный на крошечные клетушки офис большой организации. Конечно, ведь даже чужаки должны работать. Однако ни одного живого вхайдианина, с которым можно было бы поговорить, там не оказалось. Я подумал, что большинство из них решили сегодня прогулять работу. Ну и ладно – у кого повернётся язык бранить их за это?

Мы нашли пандус, который, заворачиваясь винтом, поднимался вверх. Никто за нами снизу не погнался. Вероятно, все были настолько заняты общением с другими солдатами ССК, что о нас просто позабыли.

Пандус вывел нас на крышу. Я остановил Бендера, который был готов с маху выскочить на открытое место. Мы медленно, ползком выбрались за дверь и обнаружили троих вхайдиан, которые, укрывшись за парапетом крыши, стреляли вниз. Я снял двоих, а Бендер третьего.

«Что дальше?» – обратился ко мне Бендер.

«Иди со мной», – ответил я.

Средний вхайдианин больше всего похож на помесь между черным медведем и большой сердитой белкой-летягой. Те, которых мы застрелили, напоминали сейчас больших сердитых летучих белок-медведей с винтовками и раздроблёнными затылками. Двигаясь боком, чтобы не выпускать из поля зрения дверь, через которую вышли, я указал Бендеру на одного из убитых снайперов, а сам подошёл к его соседу.

«Залезай под него», – приказал я.

«Что?» – также через МозгоДруга переспросил Бендер.

Я указал на соседние крыши.

«Там ещё много вхайдиан, – передал я. – Замаскируйся, а я пока что займусь ими».

«Что мне делать?» – спросил Бендер.

«Следи за входом на крышу и не позволяй им сделать с нами то же, что мы сделали с ними», – ответил я.

Бендер скорчил рожу и заполз под мёртвого. Я сделал то же самое и сразу же пожалел об этом. Не знаю, как пахнет живой вхайдианин, но мёртвый воняет на редкость омерзительно. Бендер развернулся и взял дверь на прицел. Я связался через МозгоДруга с Виверос, передал ей то, что видел сам, а потом начал уничтожать снайперов, засевших на других крышах.

Я снял шестерых на четырёх разных крышах, и лишь после этого они начали что-то подозревать. Наконец один из них развернулся с ружьём в мою сторону; я послал ему горячий привет (в голову) из своей винтовки и тут же приказал Бендеру выбираться из-под трупа и сматываться. Мы сделали это за считаные секунды до того, как рядом с тем местом, которое только что покинули, взорвалось несколько ракет.

По пути вниз мы столкнулись с вхайдианами, которые, как я и ожидал, спешили наверх. На вопрос о том, кто сильнее удивился, ответ был получен, когда мы с Бендером открыли огонь первыми и метнулись назад, в ближайшую дверь на этаж. Попутно я сбросил вниз несколько гранат, чтобы вхайдианам было чем заняться и о чём подумать, пока мы будем убегать.

– Что, чёрт возьми, делать будем? – проорал Бендер, когда мы сломя голову бежали по этажу.

«Через МозгоДруга, кретин! – яростно подумал я, сворачивая за угол. – Ты нас демаскируешь».

Подойдя к стеклянной стене, я посмотрел вниз. Высота была метров тридцать, если не больше – слишком высоко прыгать даже для наших усовершенствованных тел.

«Вот они. Идут», – передал Бендер.

Позади раздались звуки, извещавшие о приближении нескольких вхайдиан, которые – в этом я нисколько не сомневался – должны были здорово сердиться.

«Прячься», – передал я Бендеру, направил мою МЦ в сторону ближайшей стеклянной стены и выстрелил. В стекле образовалась дыра, но целиком оно не рассыпалось. Тогда я схватил предмет, который, предположительно, был вхайдианским стулом, и выбросил его в дыру, после чего нырнул в кабинку рядом с той, где укрылся Бендер.

«Что за чертовщина, – услышал я у себя в голове голос Бендера. – Теперь они припрутся прямо к нам…»

«Подожди, – передал я. – Лежи и не рыпайся. Будь готов стрелять по моей команде. В автоматическом режиме».

Четыре вхайдианина повернули за угол и осторожно приближались к стеклу, отмеченному пулевой пробоиной. Я слышал, как они переговаривались между собой; такие звуки могли бы издавать несколько человек, громко полощущих горло. Я приказал МозгоДругу взяться за перевод.

– … Вышел через отверстие в стене, – сказал один, когда они подошли к пробоине.

– Невозможно, – возразил другой. – Здесь слишком высоко. Они умерли бы.

– Я видел, как они прыгали на очень большие расстояния, – настаивал первый. – Возможно, для них такой прыжок не смертелен.

– Даже эти[непереводимо] не могут упасть со ста тридцати дегов[единица измерения] и остаться в живых, – сказал третий, догоняя. – Эти[непереводимо] поедатели[непереводимо] сидят где-то здесь.

– Ты видел, что они сделали с[непереводимо, вероятно, имена особей] на пандусе?[Непереводимо] разнесли[их] в клочки своими гранатами, – сказал четвёртый.

– Мы шли по тому же пандусу, что и ты, – огрызнулся [вероятно] третий. – Конечно, мы видели[это]. Теперь приостанови процесс разговора и осмотри этот район. Если они здесь, мы обязательно отомстим[непереводимо] и достигнем служебных успехов.

В ответ на эту тираду четвёртый подошёл поближе к третьему вхайдианину и протянул ему огромную лапу – точно так же, как поступил бы человек, ищущий примирения. Теперь все четверо стояли прямо перед дырой, пробитой в стене.

«Пора», – послал я мысленный приказ Бендеру и открыл огонь.

Несколько секунд вхайдиане дёргались как марионетки и лишь потом начали оседать на пол. Одновременно сила ударов пуль пододвинула их к стене, которой больше не было. Мы с Бендером выждали несколько секунд, а затем осторожно прокрались назад, к пандусу. Там не было никого, если не считать останков «[непереводимо, вероятно, имена особей]», от которых пахло ещё хуже, чем от их компатриотов-снайперов на крыше. Должен сказать, что пока весь мой опыт изучения родного мира вхайдиан сводился к крайне неприятным обонятельным ощущениям. Достигнув второго этажа, мы выбрались тем же путём, каким и входили, перепрыгнув через тех четырёх, которые с нашей помощью выпали из окна.

– Не совсем то, чего я ожидал, – сказал Бендер, остолбенело глядя на останки (приостановиться рядом с ними я ему не позволил).

– А чего ты ожидал?

– Если честно – не знаю, – сознался он.

– Ну, в таком случае как же это может быть не тем, чего ты ожидал? – резонно спросил я и приказал МозгоДругу переключиться на связь с Виверос.

«Мы спустились».

«Валяй сюда, – приказала она и направила мне схему с указанием своего местоположения. – И притащи Бендера. Ты не поверишь, пока не увидишь сам».

И как только я получил это сообщение, услышал сквозь грохот спорадически вспыхивающей перестрелки и редкие взрывы гранат басовитый гортанный речитатив, разносившийся эхом по правительственному центру.

– Именно об этом я и говорил, – почти радостно заявил Бендер, когда мы свернули за последний угол и начали спускаться к большому, вероятно естественному, амфитеатру. Там собрались сотни вхайдиан; все они пели и размахивали лапами, в которых держали какие-то дубинки. Все скопище было окружено цепочкой солдат ССК. Если бы они открыли огонь, спрятаться не удалось бы никому из поющих. Я снова включил перевод, но на сей раз ничего не получил: то ли песнопения не имели осмысленного текста, то ли для них использовался какой-то диалект вхайдианского языка, ещё не известный нашим лингвистам.

Я разглядел Виверос и подошёл к ней.

– Что здесь происходит? – спросил я, перекрикивая шум.

– Я знаю столько же, сколько и ты, Перри, – крикнула она в ответ. – Я только зритель. – Она кивнула налево; там стояли лейтенант Кейес и ещё несколько офицеров. – Они пытаются решить, что нам следует делать.

– Почему никто не стрелял? – спросил Бендер.

– Потому что они не стреляли в нас, – ответила Виверос. – Мы получили приказ: не стрелять в гражданское население, если не возникнет такой необходимости. А они, похоже, и есть гражданское население. Они все с дубинками, нам они ими не угрожали; только поют и размахивают ими. Значит, убивать их нет необходимости. Я думаю, что это должно тебя порадовать, Бендер.

– Это чрезвычайно радует меня, – Бендер указал в сторону толпы. Все происходившее явно глубоко очаровало его. – Видите, кто руководит церемонией. Это фьюи, религиозный лидер. Он занимает чрезвычайно высокое положение в своём народе. Наверно, он и сочинил это самое песнопение. Кто-нибудь разобрался с содержанием?

– Нет, – ответила Виверос. – Они используют незнакомый нам язык.

Бендер шагнул вперёд.

– Это молебствие о мире, – сказал он. – Не что иное. Они не могут не знать, что мы сделали с их планетой. Они видят, что мы делаем с их городом. Любой народ, испытавший такую ужасную участь, должен слёзно молить о прекращении ужасов.

– Каким же дерьмом набита твоя башка! – рявкнула Виверос. – Ты ведь даже представления не имеешь, о чём они поют. Они могут петь о том, как будут отрывать нам головы и мочиться на обрубки шей. Они могут молиться об упокоении своих мёртвых. Они могут, чёрт возьми, читать таким вот образом список продуктов из бакалейного магазина. Мы не знаем. И ты не знаешь.

– Вы не правы, – ответил Бендер. – На протяжении пятидесяти лет я был в первых рядах борцов за мир на Земле. Я знаю, когда люди готовы к миру. Я знаю, когда они с радостью примут мирные предложения.

Он указал на поющих вхайдиан:

– Эти люди готовы, Виверос. Я чувствую это. И я сейчас докажу это вам.

Бендер положил наземь свою МЦ и направился к амфитеатру.

– Черт тебя возьми, Бендер! – заорала Виверос. – Немедленно вернись! Это приказ!

– Я больше не служака, который «только исполняет приказы», капрал! – так же громко проорал в ответ Бендер и перешёл на бег.

– Стой, кретин! – крикнула Виверос и бросилась за ним. Я попытался схватить её за руку, но не успел.

Теперь уже и лейтенант Кейес, и другие офицеры оглянулись на шум и увидели, что Бендер бежит к скопищу вхайдиан, а за ним гонится Виверос. Кейес раскрыл рот, Виверос внезапно остановилась. По всей вероятности, Кейес и выкрикнул команду, и передал её через МозгоДруга. Возможно, он приказал остановиться и Бендеру, но тот проигнорировал команду и все ближе подбегал к вхайдианам.

В конце концов Бендер остановился на краю амфитеатра и некоторое время стоял там неподвижно. Затем фьюи, дирижировавший песнопением, заметил одинокого человека неподалёку от его паствы и умолк. Конгрегация сразу растерялась: ещё с минуту вхайдиане бормотали что-то невнятное, а потом тоже заметили Бендера и повернулись к нему.

Наступил тот самый момент, о котором Бендер мечтал. Несомненно, рядовой посол-сенатор-госсекретарь потратил секунды, прошедшие между его появлением перед вхайдианами и мгновением, когда они обратили на него внимание, на подготовку речи и перевод её на вхайдианский язык. Потому что заговорил он именно на их языке и, похоже, у него получилось совсем неплохо.

– Дорогие братья и сёстры, к вам обращаюсь я, – произнёс он своим хорошо поставленным голосом политика, держа руки на уровне груди и полуразвернув ладони к себе. – Мои друзья, мои товарищи всей душой стремятся установить с вами мир…

Видеозапись показала, что менее чем за секунду в тело Бендера вонзилось около сорока тысяч крошечных, похожих на швейные иголки снарядов, именуемых на вхайдианском языке авдгурами. Они были выпущены из дубинок. Такая дубинка, как оказалось, представляла собой традиционное метательное оружие, изготовленное из священного для вхайдиан дерева. Бендер буквально растаял, потому что авдгуры пробивали его комбинезон и глубоко входили в тело, кромсая плоть на крохотные кусочки. Позднее все сошлись на том, что это была одна из самых интересных смертей, какие нам довелось увидеть своими глазами.

Тело Бендера окуталось туманным облачком и разлетелось на кусочки. Тогда солдаты ССК открыли огонь по амфитеатру. Это была самая натуральная бойня: ни одному вхайдианину не удалось удрать, не удалось убить или ранить кого-либо из солдат ССК, так что единственной нашей потерей оказался Бендер. Всё было кончено менее чем за минуту.

Виверос дождалась приказа о прекращении огня, подошла к луже, оставшейся на том месте, где только что стоял Бендер, и вдруг начала остервенело топать по ней ногами.

– Ну что, получил свой мир?! – раз за разом выкрикивала она, не замечая (а может быть, как раз замечая), что жижа, оставшаяся от Бендера, забрызгала её выше колен.

– Знаешь, Бендер был прав, – сказала Виверос, когда мы возвращались на «Модесто».

– В чём? – спросил я.

– В том, что ССК используют слишком оперативно и слишком часто, – ответила Виверос. – В том, что воевать куда проще, чем вести переговоры. – Она махнула рукой себе за спину, туда, где осталась родная планета вхайдиан. – Понимаешь ли, нам не следовало этого делать: вышвыривать этих сучьих детей, этих бедняг из космоса и загонять на планетку, где они проведут несколько десятков лет в нищете и голоде. Мы сегодня не убивали гражданских, не считая, конечно, тех, которые разделались с Бендером. Но им придётся чертовски долго умирать от болезней и убивать друг друга во внутренних раздорах просто потому, что они не смогут заняться чем-нибудь другим. Это не что иное, как геноцид. Мы воспринимаем случившееся достаточно легко просто потому, что, когда беда развернётся во всём масштабе, мы давно уже будем на другом краю вселенной.

– Ты никогда раньше не соглашалась с Бендером, – заметил я.

– Это не так. Я говорила, что он не знает ровным счётом ни черта и несёт ответственность прежде всего перед нами. Но я не говорила, что он неправ. Он должен был слушаться меня. Если бы он выполнял эти гребаные приказы, то сейчас был бы жив. А так мне приходится отрясать его прах с ног.

– Он, наверно, сказал бы, что погиб за свои убеждения.

Виверос громко фыркнула.

– Прошу тебя… Бендер погиб из-за Бендера. Из-за дерьма в башке. Это ж надо додуматься – попереться прямо в толпу людей, чью планету мы почти уничтожили у них на глазах, и попытаться прикинуться их другом! Не-ет, такое при всём желании не придёт нормальному человеку в голову. Окажись я в этой толпе, то первая выпалила бы в него.

– Чёрт бы побрал этих реальных живых людишек, загораживающих дорогу к мирным идеалам, – повторил я свою давешнюю фразу.

Виверос улыбнулась.

– Если бы Бендер действительно думал о мире, а не о своём самолюбии, то поступал бы так же, как я, и как должен поступать ты, Перри: выполнять приказы. Стараться выжить. Отслужить свой срок в пехоте. Пройти офицерскую подготовку и взяться за поиски возможности добиваться своих целей. Стать одним из тех, кто может не только выполнять приказы, но и отдавать их. Вот как мы будем добиваться мира, когда сможем. Именно поэтому я могу жить, «только выполняя приказы». Потому что знаю, что когда-нибудь сделаю так, чтобы приказы стали другими.

Она откинулась назад, закрыла глаза и проспала весь остаток пути до корабля.

Луиса Виверос погибла через два месяца на паршивом комке грязи, получившем от первооткрывателей меткое название «Омут». Наше отделение угодило в засаду в естественных катакомбах, расположенных под колонией ханн'и, которую было приказано уничтожить. Во время сражения нас оттеснили в большую пещеру, куда вели ещё четыре хода. По ним непрерывно подходила пехота ханн'и. Виверос приказала нам вернуться обратно в коридор и ракетами обвалила его горловину, отрезав ход от зала. Просмотрев позднее запись информации, переданной МозгоДругом, мы узнали, что она залегла около обвала и принялась стрелять по ханн'и. Её последний бой продолжался недолго. Остаток отделения сумел пробиться на поверхность, хотя это было нелегко, учитывая, насколько далеко нас загнали поначалу. Но любое спасение лучше, чем смерть в засаде.

Виверос была посмертно награждена медалью за храбрость. Меня произвели в капралы и поручили командовать отделением. Койка и шкафчик Виверос перешли к новому парню по имени Уитфорд, который, как показала жизнь, оказался вполне приличным человеком.

Система заменила выпавший винтик. А мне сильно не хватало Виверос.